Евангелие дня

Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.

В Евангелии немало тех слов Христа, которые были обращены к совершенно конкретным людям по тем поводам, о которых мы сегодня имеем лишь самое общее представление. К таким евангельским местам неизбежно возникают вопросы: а как нам их понимать? И вообще стоит ли обращать на них особое внимание, если они имели лишь частное значение? С церковной точки зрения, любое Христово слово — назидательно и никогда не утратит свой смысл, оно будет актуально для всех поколений христиан. Церковь этот принцип использует по отношению вообще к любому отрывку Священного Писания: всё Писание имеет смысл, а понимание зависит от используемого метода толкования. Сегодня за литургией в православных храмах читается отрывок из 23-й главы Евангелия от Матфея. Этот отрывок как раз из тех, которые были обращены не к человечеству вообще, а к совершенно конкретным людям.

Глава 23.

¹³ Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не вхо́дите и хотящих войти не допускаете.

¹⁴ Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго мо́литесь: за то́ примете тем бо́льшее осуждение.

¹⁵ Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.

¹⁶ Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен.

¹⁷ Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото?

¹⁸ Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен.

¹⁹ Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар?

²⁰ Итак клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; 

²¹ и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; 

²² и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.

«Книжники и фарисеи» — вот те люди, к которым обращался Христос. Книжники и фарисеи представляли собой две религиозных партии Древнего Израиля, в настоящее время они не существуют, как не существует и Древний Израиль. Конечно, у нас довольно много исторических сведений об этих людях, так, мы знаем, что и первые, и вторые в высшей степени трепетно относились к Пятикнижию Моисея, к книгам пророков, к учительным библейским книгам и к толкованиям авторитетных раввинов. И первые, и вторые всеми силами стремились исполнять библейский закон во всей его полноте, они боялись в чем бы то ни было нарушить постановления книг Моисея. Проблема же заключалась в том, что мир изменился. Мир Пятикнижия — это одно, мир Израиля эпохи владычества Римской империи — совсем другое. Моисей давал свои разъяснения закона Божия в одной политической, экономической, социальной и технологической обстановке, а книжники и фарисеи жили в другой. Конечно, они это прекрасно понимали, понимали они и то, что очень многие законы с течением времени могут утратить свою актуальность, но при этом закон Божий непреложен и его каким-то образом надо исполнять, следовательно, надо найти некое новое прочтение закона, такое, которое соответствовало бы реалиям изменившегося мира. И эти люди находили такое прочтение. К сожалению, иногда оно было довольно причудливым, и искажало суть библейского закона настолько, что за этими искажениями смысл закона переставал быть виден.

Возвещая горе книжникам и фарисеям, Христос упомянул лишь некоторые искажения божественного закона.

К примеру, Он упомянул клятву золотом храма и самим храмом. Храмом, с точки зрения книжников и фарисеев, клясться было можно, а золотом — нет. Если мы заглянем в книги Моисея, то нам в общих чертах станет понятным откуда проистекало такое воззрение: во время жизни Моисея и несколько столетий после него у израильского народа вовсе не было никакого храма, а самой главной святыней был Ковчег Завета. Этот Ковчег был богато украшен драгоценными металлами, исследователи Библии спорят относительно того, был ли он полностью золотым, но никто не подвергает сомнению его общую немалую стоимость. Относительно Ковчега Завета существует немало постановлений Моисея, суть же их можно свести к тому, что Ковчег — высшая сакральная ценность, об этом должно было свидетельствовать и само его техническое исполнение с украшением. Но Ковчег Завета бесследно исчез во время завоевания Иерусалима Вавилоном, соответственно, его не было в том Иерусалимского храме, который посещал Христос и Его современники. В этой ситуации возник вполне закономерный вопрос: а что считать самой главной святыней? Дальнейший ход мысли можно реконструировать так: если Ковчег был золотой, то и основная святыня — золото храма. Вроде бы все стройно. Но за этой стройностью исчезло понимание того, что Бог не в золоте, и даже не в храме, при том, что именно храм в ситуации отсутствия Ковчега был основной святыней израильского народа.

Конечно, к нам это все не имеет прямого отношения, Христовы слова призваны напомнить, что подобные искажения восприятия святыни могут произойти с любым человеком и в любую эпоху, а потому надо в высшей степени внимательно относиться к тому, что мы для себя самих определяем как святыню.

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

В сегодняшнем чтении мы слышим, как Христос обличает книжников и фарисеев. Это были люди, которые очень любили закон и нередко воспринимались окружающими как пример для подражания, при этом сами они относились к обычным иудеям с большим пренебрежением, ведь те не были столь скрупулёзны в соблюдении отеческих преданий. И вот этих людей, внешне самых правильных и благочестивых, Спаситель очень строго и грозно обличает. Они говорят, что ждут Мессию, но Иисуса отвергают. Они много молятся, но бывают жестокими по отношению к беззащитным и неимущим. Христос находит слово, которое лучше всего их характеризует: «лицемеры», то есть люди, стремящиеся благочестиво выглядеть, но внутренне выбирающие путь неправды.

Для человека, невнимательного к своей нравственной жизни, в лицемерии нет ничего особенного. Конечно, это грех неприятный, потому что всем хочется искренности в отношениях с людьми. Но это же не убийство и не жестокость, это всего лишь фальшь и игра. На самом же деле, лицемерие — грех очень коварный, ведь он заключается не в одном плохом поступке, но свидетельствует о червоточине, которая проникла во всю нравственную и религиозную жизнь.

Взрослея и созревая как личность, человек внутренне расставляет приоритеты, выбирает, что для него будет важным, а что второстепенным. В чём он будет видеть правду Божию. В правильных отношениях с людьми или в соблюдении формальных требований благочестия. Эти области не противоречат друг другу, но силы человека ограничены, и бывает проще сделать акцент на чём-то одном. И фарисеи выбирали формальное соблюдение правил. Как люди думающие, они при этом прекрасно понимали, что главным в законе является любовь. Но жизнь по любви требует от человека творческого напряжения интеллектуального и нравственного.

Судя по тому, что мы знаем о фарисеях, они тратили на свою религиозную жизнь довольно много сил. Никто настолько точно не соблюдал постов, никто так много не молился, никто столько не жертвовал... Никто не тратил на религиозную жизнь столько ресурсов... И никого так жёстко Христос не обличал... Почему? Неужели жизнь по Божьему закону была Ему неугодна? Конечно, нет. Но все тоже самое можно и нужно было делать, с одним условием: в центр всего должна быть поставлена любовь к Богу, которая проявляется через любовь к ближнему. И именно этого не происходило. Они тратили колоссальные ресурсы, но тратили впустую, потому что эти усилия не содержали в себе главного. В итоге они становились заложниками формальной стройности и правильности своих решений.

Это был такой своеобразный религиозный эстетизм, в котором красота одежд соответствовала красоте и стройности формальных правил. Религиозная жизнь входит в благочестивый и стройный ритм, в котором люди забывают про сирот и вдов, про сложность человеческих отношений, про трудности веры... Но самое страшное, что, попадая в эту ловушку, люди забывают про живого Бога, Который зовёт нас к истинной красоте: красоте долготерпения и прощения, взаимопомощи и жертвенности, милости и любви. Такая красота внешне кажется неприглядной, но в испытаниях, которыми бывает полна жизнь, только такая красота оказывается поистине ценной.

У евангельских «книжников и фарисеев» было немало проблем духовного свойства. Частично они перечислены в этом фрагменте 23-й главы Евангелия от Матфея. Но, конечно, эти люди не были эталонными злодеями, они были вполне обычными людьми, которые выросли и сформировались в определенное время, в определенном народе и в определенном историко-культурном контексте. Если попытаться уйти от особенностей эпохи и перевести слова Христа на современный нам язык, то мы увидим немало интересного, прежде всего, в самих себе. Может даже оказаться, что Спаситель обличает не столько Своих современников, сколько нас, и, как то ни печально, священнослужителей.

Для примера можно взять обличение книжников и фарисеев с упоминанием вдов и длительных молитв: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго мо́литесь: за то́ примете тем бо́льшее осуждение». Сама по себе конструкция этой фразы нуждается в расшифровке. Что означает «поедаете домы вдов»? Вполне очевидно, что здесь мы имеем дело с некоей фигурой речи, которую не стоит понимать буквально: никто, никогда и нигде не питался домами, не делали этого и книжники с фарисеями. Но они принимали на себя заботу о вдовах, которые в ту эпоху были самыми бедными и незащищенными людьми, особенно в тех случаях, когда они оставались без попечения со стороны взрослых детей. У книжников и фарисеев были своего рода программы социальный помощи вдовам, но, к сожалению, эти программы приводили к выманиванию денег за духовные наставления, которые предварялись длительными молитвами. Святитель Иоанн Златоуст сказал по этому поводу такие слова: «Они пресыщались и, что еще ужаснее, наполняли чрево свое не от имущества богатых, но от стяжания вдов, и таким образом еще более увеличивали их бедность вместо того, чтоб облегчить ее. Они не просто ели, но поедали. И это корчемство еще прикрывали самым низким лукавством: „лицемерно долго молитесь“».

Во все времена и в любом обществе одинокие женщины ищут поддержки и опоры, они надеются их обрести в людях, которые кажутся им честными и бескорыстными. Книжники и фарисеи пользовались этой надеждой вдов, а для того, чтобы произвести на них необходимое впечатление, они изображали из себя особых молитвенников и аскетов, женщины верили им, слушали их, а в качестве благодарности отдавали последнее. Спаситель обличает такое поведение книжников и фарисеев очень жестко, но вместе с этим Он обличает и всех тех, кто ведет себя подобным образом, кто лишь изображает помощь, кто пользуется доверчивостью и беззащитностью с тем, чтобы под благовидным предлогом преумножить собственное благосостояние.