«Генерал Сергей Марков». Исторический час с Дмитрием Володихиным

Гость программы — историк Константин Залесский.

Разговор шел о личности, подвигах и судьбе одного из героев Белого движения — генерала Сергея Маркова.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Д. Володихин:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. И сегодня мы с вами поговорим о человеке, который был выдающимся военачальником, но прославился он далеко не победами, скорее прославил его — его нравственный облик, он был рыцарем Белого дела и при том рыцарем без страха и упрека, который шел в бой не столько даже чтобы победить, а в большей степени чтобы умереть с честью и быть человеком, который до конца был верен своим принципам. Итак, наш сегодняшний герой — генерал Сергей Леонидович Марков. А для того, чтобы рассмотреть со всех сторон полноценно его многогранную личность, мы позвали сегодня замечательного специалиста по истории войн Константина Залесского. Здравствуйте.

К. Залесский:

— Здравствуйте.

Д. Володихин:

— Ну что ж, традиционно, если мы портретируем кого-то, то я прошу визитную карточку, буквально в трех-четырех фразах то главное, что должно всплывать в сознании наших радиослушателей, когда начинается разговор о генерале Маркове или затевается какая-то сетевая дискуссия.

К. Залесский:

— Вы очень хорошо сказали, что генерал Марков запомнился не победами и поражениями, а тем, какой личностью он был, так вот, генерал Марков, ему можно дать характеристику одной фразой: генерал Марков — это легенда Белого движения, причем в Белом движении было много легенд, но легенды, подобной генералу Маркову, не было. Во-первых, потому что это была первая легенда, а во-вторых, ни один генерал Белой армии не удостоился того, что его именем был назван город.

Д. Володихин:

— А что за город? Я не слышал об этом.

К. Залесский:

— В 1918-20-хх годах так назывался нынешний город Сальск, а тогда станица Торговая.

Д. Володихин:

— Город Марков?

К. Залесский:

— Да, это было, условно говоря, не на государственном уровне, но было приказано, что — да, вот так вот назвать, там, где он погиб как раз. И продолжу: уже в Сальске в 2003 году был открыт памятник первому деятелю «Белого движения» в нашей стране и это памятник генералу Маркову

Д. Володихин:

— Ну что ж, а мне кажется, что это вполне себе на правительственном уровне, только на уровне правительства «белых». Добавим то, что Сергей Леонидович был невероятно красив и фотографии, сохранившиеся с тех пор передают благородные черты его лица. Ну а теперь давайте попробуем пойти от основ, от истоков его жизни. Итак, Сергей Леонидович родился…

К. Залесский:

— …в 1878 году, год окончания Русско-турецкой войны.

Д. Володихин:

— И погибнет в возрасте сорока лет.

К. Залесский:

— Да, и будучи генерал-лейтенантом.

Д. Володихин:

— Будучи генерал-лейтенантом это очень хорошая карьера, но человеку пришлось пройти через три войны и при том побывать в самом пекле и неоднократно.

К. Залесский:

— Да, неоднократно, причем принять самое активное в этом участие. Он родился в семье подполковника артиллерии, то есть он был потомственный офицер, родился в городе Кронштадт, то есть отец служил в крепостной артиллерии, хотя сам он из Московской губернии происходил, почему, в принципе, его и послали учиться в Первый Московский кадетский корпус, по принадлежности уже родовой. Вы говорили о его симпатичном внешнем виде, возможно, тут сыграла роль его матушка, матушка у него была из семьи Аларов, это французский род, у нее дедушка был просто француз, который приехал в Россию, был книготорговцем, занимался писчебумажной продукцией, их было четверо братьев, Марковых, кстати, печально: в 1904 году погиб его брат Леонид на Русско-японской войне, и к этому времени два младших брата уже тоже умерли, то есть он был последним из братьев.

Д. Володихин:

— Во всяком случае, его слава в значительной степени отбрасывает отблески на всех остальных членов его семейства. Мальчик очень прилично учился, но ничего блестящего мы не видим, просто хороший, способный.

К. Залесский:

— Очень хороший, очень способный, он прекрасно окончил кадетский корпус, ушел он в Константиновское артиллерийское училище, это традиция, его отец служил в артиллерии и сын идет в артиллерию.

Д. Володихин:

— Может быть, использование даже каких-то связей.

К. Залесский:

— Возможно, но в общем, Константиновское это не Михайловское, которое было более привилегированное, а Константиновское тоже хорошее. Он оканчивает прекрасно Константиновское училище, выходит в артиллерию, причем его знания сразу показывают, что он долго не будет задерживаться на всех вот этих строевых должностях, и он уже очень скоро уходит в Академию Генштаба.

Д. Володихин:

— Николаевскую академию он заканчивает…

К. Залесский:

— Николаевскую академию он заканчивает в 1904 году…

Д. Володихин:

— …и моментально идет на фронт.

К. Залесский:

— Да, заканчивает блестяще и сразу, естественно, отправляет на фронт. Причем, естественно, никто изначально на фронт сразу молодого офицера гнать не собирался, но это было его личное прошение, он хотел на фронт, и это будет с ним происходить всю оставшуюся жизнь, то есть Марков, штабс-капитан Марков, потом капитан Марков, полковник Марков, генерал Марков, он всегда будет стремиться на фронт.

Д. Володихин:

— Этот человек исполнен был отваги и хотел быть военным, боевым с юных лет, война — это в какой-то степени была его мечта, как бы парадоксально это ни прозвучало, на Русско-японскую войну он прибыл молодым офицером, не имел особенных возможностей на что-то повлиять, чем-то командовать, но показал себя храбрецом.

К. Залесский:

— И главное, здесь это интересно, ведь на Русско-японской войне он, молодой генштабовец, он служил в штабах всю войну, он сначала попал в штаб Маньчжурской армии, потом он служил в штабе Восточного отряда, потом был старшим адьютантом корпуса, то есть занимался бумажками, старший адъютант, представление к наградам, все это, и при этом Марков умудрился принять участие в каком-то бесконечном количестве боёв. Первый бой у него состоялся уже 16 августа 1904 года. И вот человек, который всю войну прослужил на штатных должностях, возвращается с Русско-японской войны с наградами, до этого у него не было ни одной, он получает «Анну» IV степени, то есть знак на саблю, темля́к, значочек. Он получает «Анну» III степени, он получает «Станислава» III степени, «Станислава» II степени и еще «Владимира» IV степени, все с мечами.

Д. Володихин:

— То есть иными словами, надо быть очень необычным штабистом для того, чтобы постоянно попадать в зону боевых действий.

К. Залесский:

— Да, люди, которые всю войну прослужили на строевых должностях, предположим, в казачьих войсках, не факт, что могли получить такой набор боевых наград, то есть он показал себя, при этом к нему не было никаких претензий с точки зрения для штабистов, то есть бросил свою штабную должность и пошел воевать, нет, он выполнял, в принципе был на хорошем счету.

Д. Володихин:

— В каком чине он завершает свои приключения на полях сражений Русско-японской?

К. Залесский:

— Он капитан, и довольно скоро получает подполковника, уже чуть попозже, когда пошел на должность в главном управлении Генштаба.

Д. Володихин:

— То есть, если я правильно понимаю, то Марков получил не столько даже ордена на Русско-японской войне, сколько он получил репутацию храбреца, а потом дельного офицера?

К. Залесский:

— Да, он получил репутацию, с одной стороны, храбреца, в данном случае после Русско-японской войны репутация храбреца была хорошая, но это было необязательно, нет войны-то в ближайшем будущем пока. Он получил репутацию хорошего штабиста и одновременно храброго офицера, что очень ценится, поскольку он вернулся капитаном Генштаба и пока на уровне капитана еще непонятно, какая карьера. Генштабисты русской армии, они примерно до полковника, они занимали разные посты, штатные, командные, а вот уже после полковника там намечалось, куда пойдет человек, по командной линии или по штабной, ну то есть уже на высших командных постах, естественно.

Д. Володихин:

— Марков не дорос пока?

К. Залесский:

— Нет, не дорос, он пришел как раз, вернулся войны, женился на княжне Путятиной, семья, кстати, была очень приличная в том смысле, что она была состоятельной…

Д. Володихин:

— Это были князья, между прочим.

К. Залесский:

— Ну, князья в России были разные.

Д. Володихин:

— Но это были природные Рюриковичи — Путятины, хотя и не первого сорта, не самые знаменитые, но тем не менее.

К. Залесский:

— Но были близки ко двору и можно напомнить, что брат супруги Маркова князь Путятин — тот самый полковник, который состоял в военной канцелярии государя и на его квартире великий князь Михаил подписывал свое отречение.

Д. Володихин:

— Ну что ж, пока мы до этого не добрались, пока мы только-только завершили с Русско-японской войной, и я думаю, будет правильным, если сейчас мы почтим память героев Русских, которые лежат под землей в Маньчжурии, замечательным вальсом «На сопках Маньчжурии».

Звучит вальс.

Д. Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, мы разговариваем о рыцаре Белого дела генерале Сергее Леонидовиче Маркове, и по лабиринтам его судьбы ведет нас выдающийся современный военный историк Константин Залесский. Ну что ж, от одной войны до другой, так вышло, перерыв был невелик, менее десятилетия, и Марков сделал часть своей карьеры до Первой Мировой войны, но взлетел он именно в эпоху Первой Мировой.

К. Залесский:

— Вот здесь очень интересна именно личность Маркова, дело все в том, что легенда о генерале Маркове, она как раз заключается в том, что этот белый рыцарь, безрассудно храбрый человек, слуга царю, отец солдатам. Так вот, в межвоенный период, который был действительно очень небольшой, он прослужил на штабных должностях и в 1908 году он попал в Петербург, он стал помощником делопроизводителя в генеральном штабе, и вот здесь Марков раскрылся совершенно по-другому, то есть в мирное время места подвигу пока нет и выясняется, что Марков, будучи генштабистом, оказывается великолепным преподавателем и великолепным военным теоретиком.

Д. Володихин:

— Да, причем не где-то, а в Академии Генштаба он преподает.

К. Залесский:

— Сначала он получает опыт в Михайловском артиллерийском, а потом его приглашают, как раз он становится полковником, в Академию Генштаба, это вообще в принципе нонсенс, вообще в Академию Генштаба так не приглашают, а его приглашают туда читать лекции. Мало того, он успевает издать книги: «Военная география иностранных государств», «География европейских стран», серию статей, приказы Скобелева во время Русско-турецкой войны исследует, статью про Сандепу́, статью по реформам Александра II и Александра III…

Д. Володихин:

— Он, как преподаватель, в какой-то степени выполняет работу человека, который для своих учащихся готовит пособие, это в значительной степени шло на учащихся Академии Генштаба.

К. Залесский:

— Конечно, конечно, но это же надо все успевать, и он это все успевает.

Д. Володихин:

— Он еще молоденький?

К. Залесский:

— И очень активный. Причем тогда уже складывается, уже четко виден его характер, он человек резкий, он абсолютно, у нас говорят…

Д. Володихин:

— Принципиальный.

К. Залесский:

— Он абсолютно принципиальный, резкий, вот он не ищет компромиссов, он не хочет понравиться, в редких случаях бывает грубый. Был случай, когда он просто в Константиновском училище, вот не понравилось ему, как отвечали, он всей группе поставил единицы, там скандал был, они ему гроб прислали на дом. Но он, кстати, не возмутился, то есть человек отходчивый.

Д. Володихин:

— Ну а с другой стороны, хороший гроб всегда пригодится.

К. Залесский:

— Ну да. В общем, он был человеком резким, за словом в карман не лез и вот тут возникла совершенно потрясающая вещь: он всегда себя вел одинаково, но если он был на штабной должности, то все считали, что это приехал столичный франт и выпендривается. Он точно также себя вел на командной должности, и все говорили: «Какой у нас командир!»

Д. Володихин:

— А в каком чине он въехал в огненные врата Первой Мировой?

К. Залесский:

— Он вошел полковником.

Д. Володихин:

— Причем полковником — именно штабистом, пока он не на командных должностях?

К. Залесский:

— Именно что штабистом и на момент начала войны он отправлен в управление генерала- квартирмейстера штаба Юго-Западного фронта.

Д. Володихин:

— А генерал-квартирмейстер — это не только тот, кто занимается поставками всего необходимого в армии, но и разведкой.

К. Залесский:

— Да, как раз Марков получает назначение на отделение разведки. Тут надо сказать, что он попал очень удачно в штаб Юго-Западного фронта, потому что этот штаб вел генерал Алексеев Михаил Васильевич, они как раз в Академии вместе преподавали, то есть, конечно, Алексеев был мэтр, а Марков был молодой профессор, но тем не менее он его привечал и поэтому какое-то время Марков служил именно на разведке на Юго-Западном фронте. Напомню, что как раз Юго-Западный фронт, разведка — это как раз Галицийская битва, это очень серьезные успехи русской армии. И потом, надо сказать, что Марков довольно много поменял постов во время войны, почему? На самом деле, Марков тянулся к работе командной.

Д. Володихин:

— Да, и как только можно было, он достаточно высокий штабной пост менял на более низкий, но и на командный, чуть ли не начальник штаба переходил на командный полковником.

К. Залесский:

— Да, и по личной просьбе. То есть сначала он получил начальника штаба, в одну дивизию его послали, потом его послали начальником штаба в ту самую знаменитую четвертую «железную» стрелковую бригаду, которая была развернута в дивизии и которой командовал Антон Деникин, и вот там-то как раз сначала его не приняли, сказали: «Приехал, командует тут начальник штаба, тоже мне», а когда он попросился командовать полком, выяснилось, что он великолепный командир полка, но он получил. Но ситуация в русской армии заключалась вот в чем: в русской армии в связи с ее ростом во время войны категорически не хватало офицеров Генштаба и даже поэтому уже во время войны была резко повышена планка для офицеров Генштаба, то есть если до войны начальник штаба дивизии был полковник, то во время войны эта должность была переведена в генерал-майорские, и когда Марков испросился на 13-й стрелковый полк, почти год он им командовал, его не утверждал никто на этой должности, то все время очень сильно наверху возмущались…

Д. Володихин:

— «Как же так, ценный кадр! И что он балуется, ерундой занимается: командует полком, ходит в атаки, подставляет под свинец свой лоб, а должен работать!»

К. Залесский:

— Причем все же знают, что он под свинец свой лоб подставляет, поскольку идут же представления на награды, он получает и «Анну» II степени, он «Владимира» III получает, он «мечи» получает, он получает Георгиевское оружие.

Д. Володихин:

— Сразу скажу, что орден с мечами — это орден, который заработан в боевой обстановке.

К. Залесский:

— Да. Он получает «Георгия» IV степени, он уже получает генерал-майора, потому как уже пора, то есть еще не получает, но уже представление пошло. И тут народ возмущается наверху, говорит: «все». Причем нельзя же сказать, что вот человек просто имеет склонность к боевым искусствам, потому что этот человек — профессор Академии Генштаба.

Д. Володихин:

— Давайте не растрачивать ценные таланты на какую-то ерунду типа командования полками.

К. Залесский:

— Вот вы прямо, Дмитрий Михайлович, говорите словами, которые обсуждаются в главном управлении Генерального штаба: «что это за безобразие — полком командовать! Как вы можете!?» Соответственно, в апреле 1916 года его отзывают с фронта и отправляют на Кавказ начальником штаба во 2-ю Кавказскую казачью дивизию. Там он, конечно, с Марковым вариант не прошел по поводу того, что он будет штабом командовать, только заниматься штабной деятельностью, он вместе с генералом Абациевым успешно ездят, они берут Битли́с, дивизия прославлена именно при взятии Битлиса. А в октябре 1916 года наверху начальство опять за Маркова, который попал на Кавказский фронт, действует кавалерийскими налетами, вроде начинает находить свою стезю, и его в октябре 1916 года производят наконец в генерал-майоры и отзывают с фронта.

Д. Володихин:

— Тут Сергей Леонидович очевидно начал не аристократически ругаться, внешность у него аристократическая, а вот манеры не совсем.

К. Залесский:

— Не совсем, да. Он устроил скандал, но ему сказали: «Нам такие офицеры нужны для чего — кто будет воспитывать молодых офицеров Генштаба». И его направили преподавателем в Академию Генштаба, это была не совсем та Академия, это были курсы, на которых как раз боевых офицеров…

Д. Володихин:

— Честно скажем: это были курсы ускоренной подготовки офицеров военного времени.

К. Залесский:

— Да, да. И соответственно, генерал-майор с «Георгием» IV степени, с темляком Георгиевским, с темляком Аннинским преподает тактику, стратегию молодым офицерам.

Д. Володихин:

— Он, очевидно, подает прошение: «верните меня на фронт»?

К. Залесский:

— Постоянно, он просто бомбардирует всех прошениями и добивается только в январе 1917 года, наконец, он говорит, допёк. Причем он получил назначение, правда, тоже в штат, но на фронт, и его слушатели, когда он сказал, что: «Все, господа, я покидаю вас, сегодня у нас последнее занятие» — Ну, — говорят, — скажите какие-нибудь нам прощальные слова — «Вот то, что я, — говорит, — вам здесь преподаю — это барахло, потому что главное все происходит на фронте, а здесь вы время теряете», — сказал преподаватель своим студентам, курсантам. И убывает он, правда, на пост генерала для поручений при командующем армией, то есть в штаб. Генерал для поручений — это человек, который выполняет определенные приказы от своего командира.

Д. Володихин:

— Скажем четко: это помощник командующего.

К. Залесский:

— Помощник — это тот, который помогает, помогает готовить какие-то документы, а генерал для поручений — это скорее…например, командующий армией, он не может охватить все, что происходит на фронте и поручает ему генерал: «давайте-ка, съездите, скоординируйте действия какого-то корпуса или двух корпусов», то есть поручает задания, связанные с руководством войсками и личные задания. И в этом качестве он как раз встречает революцию февральскую.

Д. Володихин:

— Ну вот сейчас мы немножко притормозим. Февральская революция 1917 года — особая сложная тема, для Маркова вдвойне сложная, но мне хотелось бы вот что спросить: Марков на фронте — генерал для поручений при командарме, а вот конкретно при ком, при каком командарме?

К. Залесский:

— При командарме 10-й армии генерале от инфантерии Горбато́вском.

Д. Володихин:

— Что за человек, насколько крупная фигура?

К. Залесский:

— Горбатовский — фигура, скажем так, достаточно средняя для командующих русскими армиями, он командовал армиями еще с лета 1915 года, он постоянно командовал, в начале войны командовал корпусом достаточно успешно, в общем и целом он командовал армиями, но каких-то выдающихся достижений не добился, но он успешно действовал в обороне, он неплохо действовал при осадах, при блокировках противника, то есть это был скорее такой крепкий середняк, причем середняк из тех, кто в наступлениях они не очень были, такой генерал обороны скорее, то есть с Марковым не особо они совпадали, Марков-то как раз был больше такой генерал атакующего типа. То есть Горбатовский был таким, довольно средним генералом, при том надо сказать, что к этому моменту 65 лет уже было Горбатовскому.

Д. Володихин:

— Если говорить о Маркове, то ему 38 лет, он еще совершенно молоденький командир, хотя за плечами две войны и куча орденов, я не знаю, были там ранения?

К. Залесский:

— Нет, не указывалось нигде.

Д. Володихин:

— Ну что ж, ну с этим повезло.

К. Залесский:

— Нет, точно, не было. Марков ни разу не был ранен во время внешних войн.

Д. Володихин:

— Ну что ж, дорогие радиослушатели, напоминаю вам на этой светлой странице, что Марков не ранен, что это у нас светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы прерываем наш с вами диалог буквально на минуту чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин:

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях знаменитый современный военный историк Константин Залесский, который почтил нас своим присутствием, чтобы рассказать нам о судьбе и подвигах замечательного генерала, легенды «Белого дела» Сергея Леонидовича Маркова.

К. Залесский:

— И в 1917 году карьера Маркова развивалась также хаотично, как она развивалась во время Первой Мировой, то есть то его Горбатовский послал спасать какой-то корпус от восстания — «у вас тут бунт солдатский начался». Марков туда приехал, его собирались уже убивать, потому как генерал приехал из штаба, а там как раз в это время офицеров всех арестовали в дивизии, и Марков вышел, обозвал всех, естественно, «сволочи», и потребовал, чтобы офицеров освободили, и его собрались убивать солдаты. Тогда Марков сказал: «Вот был бы здесь кто-нибудь из моих подчиненных по 13-му полку», и кто-то из солдат говорит: «Я служил в 13-м», тот ему: «А ну-ка выйди сюда. А теперь давай, коли меня штыком, пусть меня убьет мой солдат!» Все обалдели, тут такой генерал, отдали офицеров и все успокоились.

Д. Володихин:

— Молодец! Такой удалец-резвец!

К. Залесский:

— Да-да, именно так. Правда, удалец-резвец, это было. Но характер у него был достаточно тяжелый и для других он был не самый приятный, в общем и целом, например, сам Марков считал, что он виновен в смерти генерала Бенескула.

Д. Володихин:

— Как это?

К. Залесский:

— В одном из корпусов 10-й армии солдаты прогнали комкора и на его место солдаты фактически назначили командира дивизии генерала Бенескула, генерал Бенескул принял командование корпусом. А Марков высказал все, что он думает о человеке, который принял командование корпусом в таких условиях. Бенескул застрелился.

Д. Володихин:

— Ну что ж, Марков хотя бы осознавал свою вину.

К. Залесский:

— Марков потребовал отдать себя под суд, но его не отдали, естественно, не добился.

Д. Володихин:

— Может быть, плохо просил?

К. Залесский:

— Может быть, да. Потом Маркова назначили командиром дивизии 10-й пехотной, но это проходной случай, это как раз когда Гучков гнал всех генералов, шли перестановки постоянные.

Д. Володихин:

— Это ненадолго.

К. Залесский:

— Абсолютно, он там меньше месяца пробыл.

Д. Володихин:

— Дорогие радиослушатели, вы представьте себе, что вы оказались посреди осеннего леса на холоде и в этот момент начинает дуть страшный пронизывающий ветер, с вас сдувает шапку, пальто, вас сбивает с ног, вы отлично понимаете, что происходило в русской армии в 1917 году, вот Марков оказался в этой ситуации, поэтому некоторые свои должности он пролетел, несомый осенним ветром.

К. Залесский:

— Да, и вот здесь, продолжая вашу метафору, можно сказать, что вот в этот момент этот шквальный ветер прибил генерала Маркова намертво к генералу Антону Деникину, с которым он был хорошо знаком по службе в 4-й стрелковой бригаде и вот здесь назначают генерала Деникина начальником штаба Верховного главнокомандующего. И генерал Деникин вызывает своего бывшего начштаба и назначает его вторым генерал-квартирмейстером.

Д. Володихин:

— То есть дает ему очень высокую должность.

К. Залесский:

— Да, должность высокая, когда мы смотрим на это сверху нашего времени, на самом деле она очень неудобная и плохая, потому что главнокомандующим числится генерал Алексеев, который мягкий человек, приятный в общении, все хорошо, но у него есть одна очень отрицательная черта: генерал Алексеев всегда все делает сам, он никогда никому ничего не доверяет, то есть все остальные — это только исполнители его поручений. Соответственно, через какое-то время Деникин вместе с Марковым и еще с генералом Юзефовичем, первым ген-квартом, начинают тихо бунтовать, и так они бунтуют до тех пор, пока Алексеева в конце концов не снимают. Приходит генерал Брусилов, становится главнокомандующим, на что сразу Деникин, Юзефович и Марков говорят: «А вот с Брусиловым мы служить не будем».

Д. Володихин:

— А, собственно, почему?

К. Залесский:

— Как было сказано генералом Марковым: «Я очень уважаю генерала Брусилова, как боевого генерала, но то, как он ведет себя с Временным правительством, этого приспособленца, я с ним рядом стоять не буду».

Д. Володихин:

— То есть, условно говоря, была корпоративная этика армии и Брусилов проваливался через крупноячеистое решето этой этики, будучи человеком ультралевых взглядов генералитета и человеком, который готов обнять революцию, обцеловать ее со всех сторон и заглянуть искательно ей в глаза, остальные военные смотрят: ну ты же боевой генерал, что же ты ведешь себя, как собака!

К. Залесский:

— И как выяснилось, как заявлял в своих выступлениях генерал Брусилов — оказывается, он, будучи генерал-адьютантом Его Величества, уже давно был против проклятого царизма.

Д. Володихин:

— Да, да, да, еще даже в утробе матери, наверное.

К. Залесский:

— Так что таких людей Марков совсем не переносил.

Д. Володихин:

— Хорошо, ладно, в конце концов у Маркова эта должность тоже недолго задержала его.

К. Залесский:

— Да, недолго, Деникин был переведен в главнокомандующего армией Западного фронта, Марков ушел с ним начальником штаба.

Д. Володихин:

— Прекрасно! Он все еще генерал-майор, да?

К. Залесский:

— Да, это май, это 31 мая, он еще генерал-майор, но это ненадолго, буквально в следующем месяце он получает генерал-лейтенанта.

Д. Володихин:

— Ну а в условиях хаоса единственное, чем можно обрадовать себя, так это получением новых чинов, не зная, что все эти чины скоро сгорят.

К. Залесский:

— Да, но все-таки в 38 лет генерал-лейтенант — это очень прилично, причем это мы имеем ввиду…

Д. Володихин:

— Уже 39, по-моему…Ну, либо 38, либо 39.

К. Залесский:

— Да, на переломе, примерно 39, но это очень хорошая ситуация, причем он получает звание совершенно по должности, не вперед, не авансом, то есть его назначают начальником штаба фронта в звании генерал-майора, это очень мало. В принципе начштаба фронта это должность, которая позволяет получить звание полного генерала, генерала от инфантерии, а он получает сейчас только генерала-лейтенанта. И на Западном фронте он был недолго, ровно столько, сколько Брусилов был главнокомандующим, потому что после того, как сместили Брусилова в июле, то на его место пришел Корнилов, и Корнилов предложил Деникину и Маркову командование фронтом, он им объяснил свою программу, программу восстановления армии, и в результате они были переведены на Юго-Западный фронт, и после этого разразилось то, что у нас называется «выступлением генерала Корнилова».

Д. Володихин:

— То есть сверху Корнилову сказали: «ты крепкий командир, помоги большевиков «съесть». Он начал готовить эту военную акцию, потом сверху сказали: «ну это мы ничего не имели ввиду, вы мятежник против революции и давайте мы вместе с большевиками вас сгрызем». И сгрызли. То есть человек, в общем, ни в чем не виноват, кроме того что он выслушал правительство и захотел сделать так, как оно ему велит.

К. Залесский:

— Но до этого он успел что сделать: он успел проинформировать о своих планах командование Юго-Западного фронта и поэтому, когда Керенский объявил, что Корнилов поднял мятеж, Корнилов сказал: «А я и не поднял мятеж», штат Юго-Западного фронта полностью принадлежал Корнилову.

Д. Володихин:

— «Вы не поднимаете мятеж, но если бы вы поднимали, то мы полностью за вас, может быть, вы все-таки поднимете?»

К. Залесский:

— Но мятеж оказался какой-то вот опереточный, потому что командование Юго-Западного фронта, Генштаб поддержал Корнилова, в результате пришли солдаты и всех арестовали. Там, правда, участвовал активно комиссар Временного правительства Иорданский, в прошлом меньшевик, в будущем советский дипломат.

Д. Володихин:

— Социал-демократ.

К. Залесский:

— Ну да, в будущем просто «красный» дипломат, который еще успел побывать после этого в эмиграции, такая специфическая личность. Но тем не менее, как ни покажется это странным, Марков, Брусилов и еще ген-кварт Орлов, и еще несколько человек, они оказались в худшей ситуации, чем Корнилов. Дело в том, что Корнилов попал в Бы́хов, где все контролировалось центральными властями, а Марков с Деникин оказались в Берди́чеве под арестом.

Д. Володихин:

— А там Совет солдатских депутатов.

К. Залесский:

— Причем очень агрессивный. Совет требовал, как логично, вывести и расстрелять, прямо сразу, контра же, видно, что контра. Причем почему-то Совет сначала заметил, что контра скорее не Деникин, а контра скорее Марков.

Д. Володихин:

— Да, у него усы такие были, ясно что контра, вы посмотрите на фотографию: это уже усы точно от контры.

К. Залесский:

— Да. В общем, по большому счету с большим трудом центральные власти смогли отбить Маркова Деникиным и другими и прислать приказ перевести их в Быхов. И это при том, что Совет солдатский еще и устроил шоу по поводу вывоза и заставил их пешком идти до станции, грязью обкидывали, камнями, но слава Богу, добрались они до Быхова. А далее все идет как по-корниловски, то есть, когда произошла Октябрьская революция, был арестован Духо́нин, перед тем как он был арестован, он дал приказ освободить, и они все поехали на Дон, где Алексеев начал формировать добровольческую армию.

Д. Володихин:

— В какой момент?

К. Залесский:

— Был ноябрь…

Д. Володихин:

— Был ноябрь 1917 года.

К. Залесский:

— Да, при этом надо заметить еще один момент, который относится к «Быховскому сидению», потому что во время «Быховского сидения», как вспоминал один из арестованных Ряснянский, именно Марков высказал эту идею создания добровольческой армии для борьбы с большевиками.

Д. Володихин:

— Ну, как говорят сейчас у нас в рекламе: «Голова».

К. Залесский:

— Да, эта идея носилась в воздухе, но у Маркова, вот у него было ноу-хау, он что сказал, что нужно какую создавать армию: «у нас в России, — сказал он, — триста тысяч офицеров, поэтому нужно создавать прежде всего офицерские батальоны, офицерские роты и по мере развития событий просто вливать в них солдат». То есть сначала сформировать офицерский костяк, а потом туда уже вливать солдат.

Д. Володихин:

— Ну вот на Дону происходило нечто в этом роде, но, к сожалению, было очень мало денег и очень мало согласия, там целых три лидера: Корнилов, Деникин, Алексеев. Марков бы, пожалуй, возглавил это дело, но там уже три генерала выше его чином.

К. Залесский:

— Да, причем значительно выше и по должности два главковерха и один командующий фронтом, и Марков, естественно, во-первых, поддержит во всем Деникина, и он, естественно, удовлетворяется более низкими должностями, он занимает сначала пост начштаба армии, а потом начштаба так называемой 1-ой дивизии и достаточно скоро он принимает командование офицерским полком, вот тем самым офицерским полком, о котором он сам уже мечтал и который формирует. На самом деле, полк очень небольшой, там на круг было порядка восьмисот человек, но это максимум. Когда он принимал полк, он поздравил всех, типа: «создан полк, поздравляю вас с этим, господа, и отныне вы, кто командовал раньше батальонами, в принципе вы комроты, в принципе меня тоже можете поздравить, я вообще-то штаб фронта возглавлял, а теперь буду командовать вот этим батальоном», потому что полк на восемьсот человек — это батальон, по большому счету.

Д. Володихин:

— По тем временам это почти что дивизия.

К. Залесский:

— Как выяснилось, да. И как раз именно тогда, вот когда был создан этот полк, именно тогда Марков потребовал, выяснил, что многие офицеры без погон, он приказал им срочно сделать себе, и они сделали себе черные погоны.

Д. Володихин:

— Ну что ж, дорогие радиослушатели, мы добрались до истоков так называемого марковского полка, люто элитной части «белых войск», и я думаю, правильно будет, если сейчас в эфире прозвучит «Марш Марковского полка»

Звучит марш

Д. Володихин:

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, мы беседуем о легенде «Белого дела» генерал-лейтенанте Сергее Леонидовиче Маркове с замечательным современным историком войн и военного дела Константином Залесским. И подошло время главных деяний Маркова, к сожалению, все эти главные деяния его жизни уложились в несколько месяцев.

К. Залесский:

— И сразу скажем, что Марков с первых дней стал именно легендой, потому что его энергия, его храбрость, его безрассудство это было то, что вселяло в военнослужащих добровольческой армии именно надежду на что-то, потому что ситуация была, в общем, критической.

Д. Володихин:

— Денег нет, патронов нет, людей нет, оружия нет, всего очень немного, есть только надежда, что Бог поможет.

К. Залесский:

— Да, и еще поставлены совершенно амбициозные цели, это же наступление Первого Кубанского похода на Екатеринодар и причем не просто наступление, а брать столицу Кубани собрались, а сил не было, в общем. И марковские офицеры, они изначально всегда были впереди и черные погоны с белыми просветами, черный — это значит траур по потерянной России, белый — возрождение будущего. И одно из самых известных его дел произошло 28 марта 1918 года, когда неожиданно пошел холодный дождь со снегом.

Д. Володихин:

— Вообще Первый Кубанский поход, он же «Ледяной» — это страшные условия: переход вброд в ледяных реках, страшные ветра, сырость, болезни, голод и тут, скажем так, самое жаркое место в аду или самое холодное, если считать, что «Ледяной».

К. Залесский:

— Да, и вот как раз почему на этом сюжете стоит остановиться, на самом деле, их было очень много, но вдруг неожиданно пошел вот именно ледяной дождь, и Марков неожиданно сказал, и перед ними находится Черная речка, называется так, как раз недалеко от станицы Ново-Дмитриевской. И речка, она представляет из себя вот именно черную кашу изо льда, который идет. И Марков понимает, что сейчас его полк замерзнет, и он тогда говорит: «Братцы, давай вперед, мост пока построим, перемерзнем все, поэтому вброд и вперед на станицу Ново-Дмитровскую». И его полк идет в атаку штыковую, потому что патроны кончились, он идет на станицу Ново-Дмитровскую, когда они приближаются к этой станице, неожиданно Марков вспоминает, что в тыл должны ударить ему кубанские части столицы, но они не подошли. Он говорит: «ждать мы не будем», и полк идет дальше, соответственно, полк берет в штыки станицу Ново-Дмитровскую, которую обороняет три тысячи «красных», тысячу «красных» просто перекололи штыками, добровольцы потеряли убитыми двух человек, взяли вагон патронов и снарядов. И чем еще этот захват Ново-Дмитровской известен очень сильно: именно после этого боя сестра милосердия, гимназистка шестого класса, Шурочка Викторова, она сказала генералу Маркову: «Господин генерал, ведь это же настоящий ледовый поход». Марков сказал: «Да, вы правы». Вот с этого момента эти слова получили широчайшее распространение.

Д. Володихин:

— «Ледяной поход».

К. Залесский:

— Да, то есть он всегда оставался Первым Кубанским, но с этого момента, вот с 28 марта под станицей Ново-Дмитровской он стал называться еще и «Ледяным походом».

Д. Володихин:

— Насколько я помню, где-то Марков со своими бойцами взял геройской атакой красный бронепоезд.

К. Залесский:

— Да, это вообще за гранью понимания, потому что в принципе не может пехота взять бронепоезд, тем не менее бронепоезд был взят как: Марков неожиданно недалеко от станицы Медведовской захватил полустанок, и когда он в него вошел, ну где сторож сидит, там зазвонил телефон, он поднял трубку, говорит: «Полустанок», там говорят, что сейчас к вам придет, «красное» командование пришлет бронепоезд для того чтобы отбить «белых»-то. Он говорит: «Ждем». И когда бронепоезд подходил к полустанку, Марков пошел ему навстречу по рельсам, соответственно, его мы теряем, по поводу того: «стой, куда едешь, не видишь, на кого едешь?» Красный бронепоезд сдуру остановился и его сразу же с боков ударили артиллерией по колесам и пошли на штурм, и перекололи весь эшелон. Захватили по тем временам сказочное богатство, там было 360 снарядов и огромное количество патронов.

Д. Володихин:

— Проблема вся в том, что несмотря на великие победы Маркова, это действительно были дела геройские, даже поверить невозможно, что их удалось осуществить в реальности, Кубанский поход это был поход не столько на победу, сколько на выживание, войска выжили, но Екатеринодара взять не смогли.

К. Залесский:

— И потеряли генерала Корнилова под Екатеринодаром. И Марков был одним из тех, кто сыграл очень значительную роль в том, что преемником Корнилова стал генерал Деникин, потому что Деникин, всю первую половину Кубанского похода болел и он ехал в обозе, и поэтому к нему стали относиться так, с определенной дозой скепсиса: «ну, в обозе все время валяется, тоже мне генерал». Но Марков, будучи уже человеком известным, харизматичным, он сразу сказал, что вот генерал Деникин — это человек, которому я готов подчиняться, и в этом он сыграл очень значительную роль…

Д. Володихин:

— В той ситуации он мог бы и сам возглавить.

К. Залесский:

— Мог бы, тем более, что Алексеев был не в большом восторге от того, что пришел Деникин, все-таки он его начштаба, поэтому сохранились определенные отношения, но Марков скорее всего все-таки был не совсем еще такого уровня, но мог, но он не стал этого делать и сыграл очень значительную роль, что именно Деникин занял этот пост. Но надо сказать, что когда в мае завершился Кубанский поход, он завершился победой, скажем так, потому что в него выходило четыре тысячи, пришло пять.

Д. Володихин:

— Условно говоря, не выпало ни одной боевой задачи, но, во-первых, уцелели, а во-вторых, усилились, что само по себе чудо.

К. Залесский:

— Да, получилось так, что сохранили армию, да еще и приумножили, и соответственно, есть перспективы. И как раз пошло переформирование, Маркову как раз отпуск в две недели дали, он даже отдохнул какое-то время, и он был назначен командиром 1-й пехотной дивизии, потом пошло переформирование…Ну как дивизии, там, конечно, дивизия это по меркам гражданской войны, так-то там до полноценного полка это не дотягивало, но тем не менее 1-й офицерский полк, кубанский стрелковый, 1-й офицерский конный, 1-я инженерная рота, в общем и целом…

Д. Володихин:

— Могли и корпусом назвать, война все-таки гражданская.

К. Залесский:

— Могли, но вот не назвали. И, кстати, интересно, когда Маркова назначили командиром 1-й пехотной дивизии, он сам надел черные погоны. Но, к сожалению, мы должны уже прийти, начался 2-й Кубанский поход и практически в самом начале его был бой при станице Торговой, надо было брать большую станицу Торговую, а бой шел у станции Шабли́нка, неподалеку от нее, на подходах. И Марков командовал непосредственно, как всегда, он в белой папахе, и он все время пытался выехать на холм, посмотреть, что было, и есаул Реснянский его все время оттаскивал: «Давайте уйдем, ваше превосходительство». И ситуация была в том, что побеждали, все шло нормально, но у «красных» действовал бронепоезд, и он время от времени обстреливал. И вот в шесть часов вечера снаряд разорвался в трех метрах от Маркова и он был смертельно ранен. Ранен в голову с затылка и в плечо, тяжело ранен.

Д. Володихин:

— Но Шаблиевку взял, нет?

К. Залесский:

— И Шаблиевку взяли, и Торговую взяли, все произошло, но потеряли Маркова. Деникин очень переживал, потому что у них были личные отношения и в этот же день, в день ранения и гибели генерала Маркова, то есть 26 июня 1918 года офицерский полк получил наименование 1-го офицерского генерала Маркова полка.

Д. Володихин:

— То есть иными словами на первых шагах «Белого дела», как мы помним, в коренной России «Белое дело» просуществует до конца 1920 года, на Дальнем Востоке до даже 1923 года, уже Марков стал живым знаменем и даже не только живой Марков — живое знамя, но и мертвый Марков — живое знамя, хотя звучит это, наверное, парадоксально, память о нем стала своего рода гражданской святыней войск, шедших на войну с революционным правительством.

К. Залесский:

— Да, и вот тут можно процитировать последний приказ о присвоении полка, где было сказано о Маркове: «Рыцарь, герой, патриот с горячим сердцем и мятежной душой, он не жил, а горел любовью к Родине и бранным подвигам. В непрерывных боях в двух кампаниях вражеская пуля щадила его, слепой судьбе угодно было, чтобы великий русский патриот пал от братоубийственной русской руки. Вечная память со славою павшим».

Д. Володихин:

— Если мне не изменяет память, впоследствии этот полк именно генерала Маркова трансформировался в дивизию имени генерала Маркова, она носила по-прежнему черные погоны, черный околыш на фуражке был с белыми выпушками, и она стояла очень высоко, в качестве одной из элитных частей «Белого дела», собственно, Марковская, Дроздовская, Корниловская дивизии.

К. Залесский:

— И Алексеевская.

Д. Володихин:

— Алексеевская бригада, но Алексеевская как-то не настолько ценилась, не столько славы собрала, а вот эти три дивизии покрыли себя неувядаемой славой на полях сражений Гражданской войны.

К. Залесский:

— Но марковским больше всего не повезло, их постоянно раздергивали, то есть разбрасывали в разные стороны и с этим связано то, что если и Корниловская, и Дроздовская дивизии смогли увезти тела своих командиров, марковцы не успели.

Д. Володихин:

— Ну что ж, во всяком случае памятник Маркову на земле России в данный момент существует, то есть увезли-не увезли, но память сохранилась.

К. Залесский:

— Да, и хотя были попытки его снести, сейчас этот памятник является уже местной достопримечательностью.

Д. Володихин:

— А вот поподробнее, пожалуйста, где это?

К. Залесский:

— Это город Сальск, то есть бывшая станица Торговая, как раз там, где погиб генерал Марков, вот там в 2003 году был установлен памятник, где генерал Марков в полный рост, не бюст это, генерал Марков, такой стремительно идущий вперед. Этот памятник там стоит и сейчас уже он стал уже окончательно местной достопримечательностью, куда приходят экскурсии. И это был первый памятник деятелю «Белого движения», напомню, это 2003 год, это почти двадцать лет назад.

Д. Володихин:

— Дорогие радиослушатели, время нашей передачи подходит к концу и настало время подводить итоги. Что мне хотелось бы вам сказать: прежде всего то, что наше время, время войны машин, приборов, металла все-таки достаточно сохраняет места для проявления рыцарства на поле боя, вот вам рыцарь, который воевал в XX веке, в условиях грязных, страшных, чудовищной войны он тем не менее находил в себе достаточно высоты духа, чтобы проявлять себя истинно по-рыцарски, запомните это, запомните, Сергей Леонидович Марков. Ну а сейчас мне остается только от вашего имени поблагодарить Константина Залесского и сказать вам: спасибо за внимание, до свидания.

К. Залесский:

— До свидания, спасибо.

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Образы эпохи в романах Ф.М. Достоевского»
• «Современный русский историк Олег Куц»
• «Взятие Парижа в 1814 году»