Серый забор, местами поросший мхом.
Скрипнув негромко, чуть отошла доска.
Там за кустами сирени белеет дом.
Кто-то стоит под деревом. Тень резка —
лишь силуэт и солнечный ореол.
Кто-то еще, невидим, шуршит в кустах.
Ближе... Смотрю, отступая за тонкий ствол.
Не оторваться. Сладкий щекотный страх.
А за спиной — знакомый уютный сад,
запах оладий в доме, где я живу.
Кот на террасе, ласков и полосат.
Яблоки глухо тукаются в траву.
Я оборачиваюсь — нет ничего. Вообще.
Клубы тумана, серые пустыри.
Густо смеркается. Только в заборе щель
светится мягко, словно бы изнутри.
Медленно падает, смяв лопухи, забор.
Дом узнаю, бегонию на окне...
Пересекая в солнечных пятнах двор,
мама с корзиной яблок идет ко мне.
Галина Илюхина, «Щель в заборе» — из книги 2016-го года «Колокольная горка»
В переводе на финский — «Колокольная горка» — это Келломяки. А Келломяки — место, известное каждому ленинградцу-петербуржцу под современным именем Комарово, старинный пригородный литературный поселок. Там жили Анна Ахматова, академик Лихачев, братья Стругацкие и другие знаменитые питерцы.
А рядом — бывшая Куоккала, ныне — Репино, дом-музей автора «Бурлаков на Волге» и «Пушкина на лицейском экзамене». Это если кратко, плакатно.
Историей нашей культуры, литературой и живописью, прозой и поэзией здесь, кажется, пропитано всё: от последней сосновой иголки до, действительно, доски в заборе. Северный собрат подмосковному Переделкину, питерский Дом творчества, место творчества. Сегодня Комарово понемногу оживает после изнурительной разрухи и обветшания последних десятилетий.
...Но и давным-давно же ожило благословенное Комарово!.. Оно вспомнило о себе, о своей истории и своих обитателях — великих и незаметных; прошелестело листьями и осыпалось хвоей, прошумело спорами и умиротворилось благодатным молчанием — в стихах нашей современницы Галины Илюхиной.
Именно в её лирике, как ни у кого больше из наших поэтов, запечатлелся этот знаменитый приморский поселок.
Поэзия Галины Илюхиной живописна, музыкальна, светла. Ей не занимать верности ремеслу, тонкого слуха, нежного юмора и сочувствия собратьям по цеху.
Куда бы нынче ни брели вы
в осенней хмари Комарова —
здесь все кончается заливом,
где пахнут тиной валуны,
где с колокольчиком тоскливым
ходила по цепи корова,
священна и неприхотлива,
вдоль мелкой пенистой волны.
Ни Канта, ни императива.
Ее скелет известняковый
все лижут языки залива
под звон бубенчика луны.
А ветер носит сиротливо
никем не слышимое слово...
Любите нас, пока мы живы,
не лживы и не холодны.
Галина Илюхина, «Комарово», 2009-й год — из книги «Колокольная горка»
Летом 2017 года мы вели вместе с нею праздник поэзии у ахматовского домика.
Галя заботливо приглашала на сцену питерских стихотворцев, говорила о каждом несколько теплых, точных слов.
В конце вечера скромно прочитала и своё стихотворение.
Мало у кого из литераторов я наблюдал столь зримое воплощение той самой максимы: «за други своя»...
Псалом 124. Богослужебные чтения

Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне

Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема