Поделиться
Троицкий храм – главное украшение села Новое Ярославской области. Он построен в конце 18 века и не закрывался даже во времена гонений на церковь. Троицкий храм – один из наиболее оригинальных сельских храмов Ярославщины: сохранился позолоченный иконостас с барочной резьбой, впечатляют святые врата – образец раннего классицизма. К сожалению, с годами врата почти разрушились, а металлические решетки церковной ограды проржавели.
Местные жители, волонтёры движения «Культурный патруль» и фонд «Белый ирис» общими усилиям расчистили территорию вдоль церковного забора, а затем благодаря собранным пожертвованиям выложили новые кирпичные пилоны и цоколь. Нужна помощь для завершения ремонта ограды. Необходимо изготовить и смонтировать 16 металлических решёток между пилонами, кроме того, требуется покрыть пролёты железом, тогда вокруг храма появится действительно достойное ограждение, и фонд «Белый ирис» сможет сделать следующий шаг в преображении Троицкой церкви.
Если вы хотите помочь завершить проект по ремонту ограды старинного храма, отправьте СМС на номер 3443, написав, слово «Наследие» и любую сумму через пробел. Например, «Наследие 300». Либо сделайте перевод на сайте фонда: https://nasledie-iris.org/campaign/ograda-troitskogo-hrama/.
Протоиерей Владимир Недосекин и его мать Валентина Андреевна
Поделиться
Фото: Hugo Cornuel / Unsplash
Вологодская деревенька Новоселица в 20-е годы 20-го столетия ещё сохраняла старый, патриархальный дух и уклад. Несмотря на то, что уже несколько лет у власти в России находились большевики, сюда ещё не долетели вихри их жестоких преобразований. Крестьяне, как и прежде, жили каждый своим двором и хозяйством. Жила так и семья Недосекиных. Супруги, Пармен Степанович и Валентина Андреевна и их дети — старшие дочери Нина, Зина и сын Володя.
Володя появился на свет в апреле 1926 года. Тогда-то и подули в деревне «ветры перемен». Первым детским воспоминанием мальчика стало трагическое событие: в дом ворвались незнакомые люди и куда-то увели отца. Володе было всего 4 года, но мать объяснила ему тогда всё, как взрослому. Пармен Степанович отказался вступать в колхоз. Его объявили единоличником, «кулаком». И арестовали. Отправили на строительство Рыбинского водохранилища. Валентина Андреевна осталась одна с тремя детьми. Дети старались поддерживать маму. Отвлекали от грустных мыслей разговорами. Часто Володя и сёстры садились возле матери и просили её что-нибудь рассказать. Валентина Андреевна вспоминала своё детство и юность — и действительно, забывалась. Володя очень любил, когда мама рассказывала, как по воскресеньям ездила в храм в соседнее село, верхом на лошади. В их маленькой деревеньке своей церкви не было. Выезжала ещё затемно. Ехать приходилось опушкой леса. Часто на дорогу выходили дикие звери. Однажды пришлось встретиться даже с медведем! Валентина Андреевна рассказывала, а маленький Володя внимательно слушал, широко раскрыв глаза. Именно от матери он впервые тогда услышал слово «храм». Сам Володя в церкви никогда не был — в 1930-е их по всем окрестным деревням и сёлам закрыли. Но ему почему-то казалось, что там очень хорошо.
В 1933-м в Новоселицу из заключения вернулся Пармен Степанович. Нужно было восстанавливать хозяйство. Володе тогда исполнилось только 7, но он стал всячески помогать отцу. Выходил в поле — боронил, пахал. Заготавливал дрова. Успевал и учиться в местной начальной школе. И всё бы хорошо, вот только Недосекиных снова стали принуждать вступить в колхоз. Тогда они продали деревенский дом и в середине 1930-х перебрались в Ярославль. А вскоре началась Великая Отечественная война. Пармен Степанович сутками трудился на заводе на нужды фронта. О матери и сёстрах заботился Володя, которому было тогда пятнадцать. По ночам он разгружал вагоны, чтобы поддержать семью.
В 1947-м году Володя уехал в Люблино — тогда это был ещё подмосковный городок — учиться в железнодорожном техникуме. В первый же год Валентина Андреевна приехала навестить сына. Однажды они вместе поехали посмотреть столицу. Прогуливались по Москве неподалёку от станции метро «Бауманская». И вдруг увидели храм. Это был патриарший Богоявленский Елоховский собор. Валентина Андреевна предложила Володе зайти. Шла служба. Володя слушал пение хора, и чувствовал, как что-то невыразимое, неземное, наполняет всё его существо. И хотя молодой человек впервые в жизни был на службе в храме, именно тогда он твёрдо решил стать священником.
Володя записался на богословские курсы в Новодевичьем монастыре. Посещал их параллельно с учёбой в железнодорожном техникуме. А когда после выпуска вернулся в Ярославль, стал алтарником в Успенском Кафедральном соборе. Однажды Володя торжественно объявил матери, что её приглашает к себе архиепископ Ярославский и Ростовский Димитрий (Градусов). Валентина Андреевна вспоминала: «Я даже испугалась: как это я к такому важному человеку пойду?». Владыка на приёме спросил Валентину Андреевну, как она относится к решению сына посвятить жизнь служению Богу и стать священником. Женщина ответила, что только рада этому. Тогда владыка сказал: «Благословите его на священническое служение. Я должен быть спокоен, что выбор сына мать одобрила». Валентина Андреевна со слезами радости стала крестить Володю. А владыка благословил их обоих.
28 июля 1953 года Владимир принял священный сан. Протоиерей Владимир Недосекин нёс пастырское служение в годы хрущёвских гонений. Сначала — в Ярославле, а с начала 70-х годов 20-го столетия и до своей кончины в 2011-м, служил в храмах Московской епархии. Отец Владимир положил начало священнической династии — все три его сына стали священнослужителями. А сам он всю жизнь с благодарностью вспоминал свою мать, которая поддержала его стремление служить Богу.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Схимонахиня Олимпиада Арзамасская (Ольга Васильевна Стригалёва) и её родители
Поделиться
Фото: Anastasia Kochemasova / Unsplash
В Костроме в конце 17 века жила благочестивая семья Стригалёвых. Супруги Василий и Параскева были людьми верующими, усердными к Божьему храму. В крепкой православной вере с детства воспитывали они и свою дочь Ольгу. Девочка с ранних лет всей душой полюбила молитвы, посты и церковные богослужения. И чем старше становилась, тем сильнее росло в её сердце желание посвятить свою жизнь Богу. Вместе с матерью Ольга не раз ездила в паломнические поездки по монастырям. Она чувствовала, что жизнь в обители, вдали от мира — её призвание. К 17 годам Ольга твёрдо решила стать монахиней.
Родители, между тем, хотели видеть её счастливой матерью большого семейства и намеревались как можно скорее выдать дочь замуж, присматривали ей достойного супруга. Они не ведали, что мысли девушки давно были далеки от богатого приданого и женихов. Поэтому однажды, после долгих раздумий и молитв, девушка решилась на тайный побег из дома. Ночью, когда отец и мать спали, Ольга написала прощальную записку: «Любезные мои родители! Я вручила себя Богу. Знаю любовь вашу ко мне, и прошу вашего прощения, родительского благословения и молитв». Потом тихонько вылезла через окошко на улицу. Путь ей предстоял долгий — Ольга собиралась идти в Арзамасский Новодевичий монастырь.
Утром родители никак не могли дождаться дочь к завтраку. Наконец, не выдержав, мать отправилась её будить. Зашла в комнату, подошла к завешенной пологом кровати. Несколько раз громко позвала. Ответа не последовало. Тогда она отдёрнула занавеску и увидела пустую постель. Женщина побледнела, прижалась к стене и в растерянности обвела глазами комнату. В углу висел образ Спасителя. Мать стала перед иконой на колени. Она просила Бога открыть, что же произошло и куда исчезла её дочь. А когда встала после молитвы, заметила записку. Прочитала, показала мужу. Супруги посовещались, и решили искать её по монастырям. В поисках прошло больше года. Множество близлежащих обителей объехали отец и мать. Но увы, Ольги ни в одной из них не оказалось...
Она была за несколько сотен вёрст от Костромы — в Арзамасском Новодевичьем монастыре. Настоятельница, схимонахиня Марфа, с радостью её встретила. Но спустя некоторое время до игуменьи дошли вести о том, что Ольгу разыскивают родители. Настоятельница расспросила девушку, и та призналась, что ушла в монастырь тайно, без родительского благословения. Схимонахиня Марфа велела Ольге как можно скорее возвращаться домой. «Я уверена, что если есть Божья воля быть тебе в обители, то Господь преклонит сердца родительские простить тебя и наградить благословением».
И вот Ольга снова на пороге родного дома. Отец и мать встретили её со слезами и объятиями. Девушка тоже плакала, раскаивалась и просила у родителей прощения. А они уже давно не держали обиду на дочь. За время поисков Ольги по разным обителям, сами прониклись духовной глубиной монастырской жизни. И теперь от всего сердца благословили её на монашеское житие. 17 марта 1793 года 19-летняя Ольга Стригалёва вновь приехала в Арзамасскую Новодевичью Алексеевскую обитель. На сей раз — окрылённая родительским благословением. Теперь девушка понимала, как оно важно, какую радость и успокоение даёт душе. Спустя два года она приняла постриг с именем Олимпиада. А впоследствии стала настоятельницей Арзамасской обители, известной подвижницей и молитвенницей. Родители матушки Олимпиады часто навещали её в монастыре. До конца своей жизни они благотворили обители. И ко всем монахиням относились с такой же нежной родительской любовью, которую питали к своей родной дочери.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Карло Коллоди «Пиноккио» — «Стать настоящим»
Поделиться
Фото: PxHere
Мы с детства помним приключения деревянного мальчика Буратино, описанные Алексеем Николаевичем Толстым. В основу повести Толстого легла сказка итальянского писателя Карло Коллоди «Пиноккио». Два текста сильно отличаются, ведь Толстой не просто перевёл книгу Коллоди, он активно её переработал.
В чём заключается одно из ключевых отличий между Пиноккио и Буратино? Буратино стремится завладеть золотым ключиком и отворить заветную дверцу. У Пиноккио другая цель. Он, невзирая на все свои недостатки, больше всего на свете мечтает стать настоящим, живым, а не деревянным, мальчиком.
И здесь на память приходит библейский текст. В книге пророка Иезекииля, одной из книг Ветхого Завета, в главе одиннадцатой, мы читаем следующее: «И возьму из плоти их сердце каменное и дам им сердце плотяное». Под плотяным сердцем подразумевается сердце, способное воспринять божественную благодать, иными словами, способное к подлинной жизни.
Святитель Филарет Московский, выдающийся проповедник девятнадцатого века, говорил, что человек не может сам изменить своего сердца, это возможно только для Создателя. А в наших силах горячо желать подобного изменения.
Самым заветным желанием героя Коллоди было из деревянного мальчика стать настоящим. Так ли пламенно и мы стремимся к тому, чтобы наши сердца стали настоящими и наполнились божественной благодатью?
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
