В 1895-м году Смольный институт благородных девиц в Петербурге возглавила светлейшая княжна Елена Александровна Ливен. Она провела на этом посту двадцать лет и оставила глубокий след в жизни института и его воспитанниц.

Елена родилась в благородной, но не богатой семье. Однако дом её родителей всегда был гостеприимно открыт для нуждающихся и бесприютных. Матушка Елены считала помощь бедным своим святым долгом. Случалось, что в доме совсем не было наличных денег — тогда княгиня раздавала просителям столовое серебро. Домашний учитель Елены, ректор Московского университета Николай Боголепов вспоминал, что семья Ливен была для него образцом благородства и нравственной силы. Словом, Елене Александровне с самого детства было, на кого равняться.

Когда ей исполнилось 25, скончались матушка. Елена, как старшая, приняла на себя обязанности хозяйки. Она вела дела большого имения, занималась воспитанием и образованием семерых младших сестёр, заботилась об отце. А в свободное время посещала... Московскую пересыльную тюрьму. Елена читала заключённым книги духовно-нравственного содержания, проводила беседы. И даже организовала класс, где обучала всех желающих грамоте и письму. Такой волонтёрской деятельностью она занималась на протяжении девяти лет. А потом скончался отец. Наследство дочерям он оставил более, чем скромное. Нужно было искать работу за жалованье. Елене очень хотелось, чтобы она была связана с заботой о людях.

И такая работа нашлась! В 1880 году Елена Ливен стала начальницей Малолетнего отделения Московского Сиротского Императорского Института. Уже здесь проявилось её стремление превратить казённое учреждение в родной дом для маленьких сирот, дать им материнскую ласку и заботу. Добрым словом вспоминали воспитанники свою наставницу, когда в 1895-м провожали её в Петербург. Высочайшим соизволением императрицы Марии Фёдоровны, Елену Александровну Ливен назначили начальницей Смольного института благородных девиц.

Можно сказать, что с её приходом в Смольном наступила «оттепель». Княжна Ливен постаралась смягчить излишне строгие порядки, царившие в институте. Какими они были до этого, можно представить по одному лишь примеру: девочкам-пансионеркам не разрешали держать при себе фотографии родных. Новая начальница не просто отменила этот запрет. Она сама дарила девочками нарядные рамки, чтобы они могли повесить фотопортреты родственников на стену или поставить на тумбочку у кровати. Елена Александровна заменила мрачную, тяжёлую мебель в классах и спальнях на новую, светлую. Всюду появились комнатные растения. Для младших открылась детская комната с кукольной мебелью, плюшевыми мишками и зайцами. Девочкам постарше разрешили свободно гулять во дворе, играть в спортивные игры. Царство муштры и запретов превратилось в тёплый семейный уголок. Впрочем, иногда строгости возвращались — например, в Великий пост. Отменялись игры и уроки танцев. Не разрешалось даже громко разговаривать. Племянник княжны Ливен вспоминал: «Чувство доброты уживалось у ней с чувством долга, в отношении к которому она была одинаково требовательна как к другим, так и к самой себе».

Елена Александровна не оставляла своим попечением смолянок даже после того, как они покидали стены института. В 1898 году её стараниями было открыто Общество помощи бывшим воспитанницам Смольного. Нуждающимся выпускницам оказывали материальную поддержку, помогали с трудоустройством и жильём.

Когда в 1915-м светлейшая княжна Елена Ливен скончалась, сотни студенток Смольного почувствовали себя осиротевшими. «Няня всей России», — называли они её.

Все выпуски программы Жизнь как служение

• Александр Степанович Попов: гениальный физик, подаривший миру радио
• Галина Шаталова
• Александр Ханжонков