Поделиться
Анна Тумаркина
Что такое «детская вера?» Кто-то думает, что это о детской Библии с картинками, но это мне видится иначе. Вот вам моя история. Не совсем детская.
Я поссорилась с подругой. Поссорилась и помирилась, все бывает, однако надо же поворчать и посетовать на жизнь, мы ведь всегда правы, не то, что некоторые. Так вышло, что наши сыновья дружат, и в один прекрасный день моему сокровищу ну просто очень захотелось пообщаться с подружкиным ребенком. Боже, как же мне этого не хотелось, как я старалась избегать встреч с ничего не подозревающей подругой, и меня прорвало:
— Да не хочу я ее вообще видеть! Не-хо-чу!
Реакция сына была на удивление взрослой:
— Мама, а ты просто верь, что она хорошая, она и будет хорошей.
Вот это да, подумать только, у меня дома растет...маленький мудрец? И ведь верит, верит в то, что говорит, по глазам видно.
Я согласилась дать детям поиграть вместе, и ради этого встретиться с виновницей моих душевных терзаний. Пришли на детскую площадку. Я позвонила. Очень надеялась, что она не возьмет трубку, но в голове пронеслось: «А воспринимай догадку сына как некий вызов для себя самой. Вдруг сработает? Ты же веришь в чудеса! Думай так: она хорошая, да, именно она! Хорошая!»
Трубку подруга взяла, и как-то на автомате я пригласила ее погулять. Согласилась. Жду. Вызов — есть вызов.
Вдали показалась знакомая фигура. Как хорошо, что я не имею привычки думать вслух, потому, что...
— Привет, дорогая — улыбнулась при встрече подруга. Это твоему сынуле, смотри, классная футболка, сами рисунок придумали, кажется, ему подойдет.
У меня ступор. Нет, у меня камень с плеч. Три тонны, не меньше. Мне легко и даже весело.
-Спасибо, солнышко. Спасибо.
И я действительно не ожидала такого сама от себя. Все то время, пока мы с сыном ждали ее на площадке, я живо представляла, как меня разнесет от гнева, а внезапно оказалось, что от моей обиды не осталось и следа. Я просто увидела ее, ту самую бяку, действительно хорошей, доброй и родной. Ничего ей говорить не стала, зачем посвящать человека в свои никому теперь уже не нужные переживания.
Хорошо помню, что никакого повода для подарка тогда не было. Подруга просто всегда была хорошей, просто раньше я не догадалась в это поверить. А дети... дети бывают наилучшими учителями веры для своих родителей.
Теперь я учусь вере у сына. «Будьте как дети!» — сказал Спаситель. Та ситуация дала мне возможность прожить эти слова.
Все выпуски программы Частное мнение
«Ценность семьи». Наталья Москвитина
Поделиться
У нас в гостях была журналист, основатель фонда «Женщина за жизнь» Наталья Москвитина.
Мы говорили о ценности семьи, о счастье рождения детей, о взаимоотношениях родителей и детей, о новой книге нашей гостьи «Папина дочка», а также о семейном фестивале «7Я фест».
Василий Трушкин. «Друзья мои»
Поделиться
Фото: Hans-Jurgen Mager /Unsplash
Летом 2021 года, легендарному — уж поверьте на слово — сибирскому филологу, литературоведу-историку, книжнику и любимому несколькими поколениями студентов педагогу — Василию Прокопьевичу Трушкину — исполнилось бы сто лет.
Пятьдесят из них он проработал в одном-единственном месте — в Иркутском госуниверситете, на стене которого — мемориальная доска в его честь.
Литературная Сибирь, друзья мои, хорошо помнит этого чудесного человека и учёного (Василия Прокопьевича не стало в 1996-м) с конца 1950-х годов...
Удивительно мне было узнать, что в литературном кружке, которым Трушкин когда-то руководил, начинали два выдающихся сибирских литератора — Распутин и Вампилов. Будущий гениальный драматург надписал учителю свой первый сборник такими словами: «...Это Вы приметили меня, наставили, подстрекали писать. Теперь (хотите — не хотите) примите эти опыты вместе с искренним раскаянием в моем шалопайстве...» Впереди у Вампилова были пьесы «Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске»... Летом 1971-го, за год до нелепой гибели в водах Байкала, он произнёс своё доброе слово о любимом наставнике на праздновании юбилея Трушкина. А потом тридцатитрёхлетний Саня Вампилов отправился к учителю в гости... Сохранилась уникальная архивная запись воспоминаний Василия Прокопьевича о той домашней встрече:
«...А после этого он пошёл ко мне, ночевал у меня. Ночью, где-то в два, в три часа, попросил гитару, пел песни на слова Николая Рубцова, — они, оказывается, были хорошими такими друзьями... И у меня есть ещё... Вот, я, много лет, — если интересный литератор встретится — я его прошу оставить свои записи; у меня такая есть типа „Чукоккалы“ (как у Корнея Чуковского), и у меня такая же книжечка есть, где я собираю писательские автографы. И Санин там, значит, есть у меня автограф. Там написано так: „Как я радовался и как я страдал на Вашем юбилее...“ Почему „страдал“, спрашивается?
Дело в том, что в это время я был один, у меня погибла жена за год до этого, очень трагически... И Саня в этой фразе — выразил...»
Из аудиоприложения к сборнику «Василий Трушкин. Друзья мои... Дневники 1937 — 1964 годов. Очерки и статьи. Воспоминания об учёном». Издатель Геннадий Сапронов. 2001-й год.
Честный, талантливый, работящий и добрый человек не умеет думать о себе в категориях, обозначаемых словами «подвижничество» или «служение».
Но нам с вами узнавать о таких людях, надеюсь, должно и нужно. Начиная становиться учёным, Трушкин вполне мог отдать свой филологический дар и трудолюбие какому-нибудь крупному, «центровому» имени... Но — нет: он решил посвятить жизнь литературе Сибири. И она этого, как я теперь знаю, не забыла. Но начинал Василий Прокопьевич как подлинный миссионер-просветитель.
«Наверно сработало глубокое такое убеждение, что огромный пласт духовной культуры, который — годами, может быть, десятилетиями, а, может быть, столетиями — формировался на просторах России-матушки, он остался для многих неизвестным. Надо было его как-то поднять. ...Ну нет литературы, которая бы состояла из одних гигантов, понимаете?.. Чехов как-то говорил, что армии не существует без солдат, она не может держаться на одних генералах. Так и литература... Я тогда думаю: а я возьму всю Сибирь — от Урала до Тихого океана. Я так и сделал: я написал диссертацию, она у меня получилась — три больших „кирпича“, по 500-600 страниц в каждом томе. Назывались они так: „Литературное движение Сибири в 1900 — 1930 годы“...»
Свою автобиографию, больше напоминающую эссе или мемуары, Василий Прокопьевич Трушкин, чей голос мы сейчас слушали, — завершил словами нежно любимого им Евгения Баратынского: «Мой дар убог, и голос мой не громок, / Но я живу, и на земли мо / Кому-нибудь любезно бытиё...»
Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова
«Жили-были»
ПоделитьсяВ этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Анна Леонтьева, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, а также наш гость — протоиерей Александр Дьяченко — поделились своими личными историями о том, как супруги, вместе двигаясь к Богу, приближались друг к другу и явили пример того, как жизнь церковная явно отражается на жизни семейной.
