В 1836 году в семье матроса Черноморского флота Лаврентия Михайлова родилась дочка. Всего через 18 лет о подвигах этой девочки заговорила вся Российская империя. При этом никто не называл настоящую фамилию девушки. Её знали как Дашу Севастопольскую.
Когда началась Крымская война Даше было 17 лет. Мать её давно умерла, девочку растил отец. В первый же месяц войны он пал смертью храбрых. Даша осталась одна. В день подхода вражеского флота к Севастополю она пошла на работы по укреплению родного города, который был очень плохо защищён. Оставаться дома Даша не могла, ведь лопаты в руки взяли даже маленькие дети.
Когда появились первые раненые, Даша устроилась в лазарет прачкой. Глядя на страдания солдат, за которыми некому было ухаживать, девушка вспоминала своего отца: он тоже умирал в муках, без врачебной помощи. Но что она могла сделать для этих несчастных? Решение пришло само: Даша поняла, что её святой долг ухаживать за ранеными. В те времена женщин на такую работу не брали. Тогда Даша продала родительский дом, купила лошадь, повозку, одеяла, бутылки с уксусом, отрезала косы и переодевшись в матросский костюм отправилась в самую гущу военных событий – на Альминское сражение. Говорят, что повозку Даши местные жители прозвали «каретой горя», на самом же деле это был первый передвижной мини-госпиталь.
Под грохот канонады, свист пуль, в дыму, задыхаясь от пыли, преодолевая страх, Даша пробиралась на поле боя и перевязывала солдат. Раненых было много, девушка бегала от одного к другому, забыв об опасности. Что и как делать ей подсказывала интуиция и знания, полученные от соседок. Так, например, простейшая дезинфекция ран производилась водой с уксусом. В условиях обороны Севастополя то, что делала Даша позже назвали «подвигом гуманизма». Ведь не хватало лазаретов, врачей, лекарств. Раненые лежали прямо на голой земле и часто, не дождавшись медицинской помощи, умирали. Поэтому появление Даши расценивалось как настоящее чудо. Солдаты не знали, что за ними ухаживает девушка, но и юному матросу в те дни перепадало столько слов благодарности, что хватило бы на целую жизнь.
Всю героическую оборону Севастополя Даша прослужила на перевязочных пунктах. Иногда отлучалась, чтобы вместе с другими женщинами отнести на бастионы воду и еду для бойцов. Уже давно была раскрыта «тайна матроса» и Даша работала в женском платье. За годы войны она получила такой огромный медицинский опыт, что ассистировала хирургам при сложных операциях. Раненые называли её «сестрой» и не позволяли другим фельдшерам перевязывать себя, занимая очередь к Даше и веря, что её чудесные руки исцелят любую рану. Когда закончилась война и Даша пришла прощаться со своими «ребятами», они подарили ей икону Спасителя. Образ преподнёс старый инвалид на деревянной ноге. Даша, рыдая, упала перед ним на колени. Она поняла, что солдаты отдали свои последние деньги, чтобы сделать ей этот бесценный подарок.
Легенды о бесстрашной девушке дошли до императора. Николай Первый был потрясён её мужеством. Он наградил Дашу золотой медалью с надписью «За усердие», хоть по статусу золота удостаивались только те, кто уже имел три серебряных медали. Кроме того, Даше выдали пятьсот рублей серебром. Ещё тысячу героиня получила через год в качестве приданого на свадьбу. Тогда же ей вручили ещё одну медаль «За защиту Севастополя».
Дарья Лаврентьевна прожила до 1910 года. Она даже успела сняться в художественном фильме «Оборона Севастополя». Финал этой картины режиссёры сделали документальным. И задействовали в нём участников той войны: четырнадцать ветеранов, среди которых всего две женщины - Елизавета СержбутОвская и сестра милосердия - Дарья Михайлова - Даша Севастопольская.
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры:
29 марта. О правильном понимании слов из Книги Бытия
В 6-й главе Книги Бытия есть слова: «Раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
О правильном понимании этих слов, — протоиерей Владимир Быстрый.