Поделиться
Фото: Kate Remmer / Unsplash
Милосердие, сострадание, стремление помочь — эти качества испокон веков были присущи русскому человеку. Известный историк XIX века Михаил Погодин, специалист по домонгольской Руси, утверждал, что ещё у древних славян забота о стариках, больных и нуждающихся считалась добродетелью. Куда больший размах благотворительность приняла после крещения Руси. Люди стремились исполнить евангельскую заповедь о любви к ближнему. Историк Василий Ключевский так писал об этом: «Человеколюбие у наших предков значило прежде всего — накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице». Однако несмотря на то, что благотворительность действительно широко распространилась в народе, долгое время она существовала лишь в формате частной инициативы.
Первым, кто предпринял попытку вывести дела милосердия на государственный уровень, стал креститель Руси, великий князь Владимир Святославич. Летописные источники свидетельствуют, что Владимир повелел «всякому нищему и убогому приходить на княжий двор, брать кушанье и питье, и деньги из казны». В 996 году князь издал закон, в котором поручил Церкви организацию заботы о бедных, больных и стариках. Появились первые богадельни, общественные больницы и сиротские приюты. Существовали они при монастырях за счёт княжеской казны. Примеру Владимира последовали и другие правители Руси — Ярослав Мудрый, Владимир Мономах. В своём знаменитом «Поучении» Мономах оставил потомкам такой наказ: «Милостыню подавайте нескудно, это ведь начало всякого добра». Так и продолжалось вплоть до XIII века, пока на Русь не пришли монголо-татары.
Держава долго восстанавливалась после тяжёлого двухсотлетнего ига. Только в XVI столетии стало возможным вновь вернуться к вопросам благотворительности на государственном уровне. Так, например, на Стоглавом Соборе 1551-го года Царь Иван Грозный постановил в каждом городе строить богадельни и больницы. Эту политику продолжил в XVII веке и царь Алексей Михайлович Романов. При нём упоминание о благотворительности появилось в своде официальных государственных законов, известном как «Кормчая книга». Забота о бедных и немощных там называлась делом «ради душевного спасения подданных». В 1670 году Алексей Михайлович учредил государственный Приказ — то есть, министерство — строения богаделен.
Реформатором в сфере благотворительности была императрица Екатерина II. В ноябре 1775 года она издала документ, в котором постановляла создать Приказы общественного призрения (то есть помощи нуждающимся) в каждом из сорока регионов Российского государства. Таким образом, все благотворительные, или, как их тогда называли, богоугодные заведения — объединялись в одну централизованную сеть. Народные школы, воспитательные и сиротские дома, госпитали и больницы, богадельни, приюты для душевнобольных — теперь законодательно переходили под государственный контроль и финансирование. В то же время, Екатерина поощряла и частную благотворительность. В законодательном акте 1797 года императрица подчёркивает необходимость для сельских и городских общин, а также церковных приходов «прокармливать своих бедных, не допуская их до нищеты». При Екатерине Второй в Москве открылся первый в истории России государственный детский приют — Московский Императорский воспитательный дом. Он принимал под свой кров сирот, подкидышей, малышей, которых родители не могли растить по причине крайней бедности. Здесь их обеспечивали всем необходимым, давали общее образование и обучали ремёслам. Несколько миллионов в год выделяла государственная казна только на содержание Императорского воспитательного дома. По мнению историков, именно Екатерина II заложила основу государственной социальной политики, которая просуществовала вплоть до революции 1917 года, а в общих чертах сохранилась и до наших дней.
Все выпуски программы Открываем историю
Сергей Андрияка
Поделиться
«Отображая Божий мир на бумаге, ты прославляешь Творца», — такие слова сказал однажды архимандрит Сергий (Савельев) своему духовному чаду, живописцу, одному из лучших акварелистов современности, народному художнику России Сергею Николаевичу Андрияке. Творчество его, действительно, стало подлинным славословием красоте созданного Богом мира. Церкви и монастыри, деревеньки и патриархальные провинциальные городки, леса и степи, поля и луга, просторы родной русской земли — от живых, ярких, дышащих радостью акварелей Андрияки веет теплом. Они наполнены тихим, таинственным светом, который словно проливается с полотен на зрителя. «Смотришь на эти картины — и на сердце становится легко», — такие отзывы часто можно услышать от посетителей выставок Сергея Андрияки. Художник щедро делился своим даром с людьми. Каждого, кто желал, он с радостью учил видеть пронзительную красоту Творения и запечатлевать её на бумаге.
Сергей взял в руки кисти и краски, когда ему исполнилось шесть лет. Рисовать учил мальчика отец — известный советский художник Николай Андрияка. На первых в своей жизни эскизах маленький Серёжа запечатлел купола Троице-Сергиевой лавры. Неподалёку от монастыря жила его бабушка, и Сергей часто у неё гостил. Вместе они ходили в лавру на Богослужения. Древняя обитель, основанная преподобным Сергием Радонежским, будет часто появляться на картинах художника. Андрияка вспоминал, как в начале 80-х годов ХХ века, ещё студентом московского Суриковского художественного института, он ехал на электричке в Сергиев Посад. В окне вагона, вдалеке, вдруг всплыла лавра — торжественная, словно парящая в воздухе. Не доехав до конечной станции, Сергей вышел из поезда, раскрыл этюдник и стал рисовать...
Всюду в окружающем мире живописец видел и чувствовал присутствие Господа. «На что ни посмотришь, внутри обнаруживает себя гармония и свет», — удивлялся он. Люди, которые близко знали художника, утверждали, что особенный свет исходил и от него самого. Андрияка всю жизнь кому-то помогал: пройти дорогостоящее лечение, преодолеть материальные трудности. В 1999 году художник открыл Школу акварели, где можно было бесплатно освоить азы художественного творчества под руководством самого Сергея Николаевича. Практически всё необходимое для того, чтобы ученикам было комфортно работать, он приобретал на собственные средства. Каждый день привозил в школу выпечку, овощи, фрукты: для натюрмортов! А после уроков раздавал «натуру» ученикам — ребята с аппетитом хрустели сочными яблоками и пили чай с баранками.
В 2007-м году по инициативе Сергея Андрияки на Арбатско-Покровскую линию московского метро вышел поезд «Акварель». Внутри вагонов были развешены репродукции картин Сергея Николаевича и его учеников. Как-то раз в студию к художнику пришла женщина и рассказала о том, как поезд Андрияки буквально вернул её к жизни. Долгое время она пребывала в тяжёлом душевном состоянии. Но однажды в метро перед нею вдруг распахнул двери поезд «Акварель». «Я так долго ходила подавленная, и вдруг — этот свет на картинах! Во мне как будто всё перевернулось!» — с волнением рассказывала женщина живописцу. В этом был главный секрет и смысл творчества Андрияки — приводить людей к свету. Художник часто говорил ученикам: «Только не отходите от Бога! Отходя от Света, мы попадаем туда, где действуют законы тьмы. А это мучительно».
Сергей Андрияка регулярно проводил благотворительные выставки и аукционы своих картин. На вырученные средства художник поддерживал Новоспасский монастырь и Центральную клиническую больницу Святителя Алексия. А в 2012-м году открыл в столице высшее художественное учебное заведение — Академию акварели и изящных искусств народного художника Сергея Андрияки.
Сергей Николаевич скончался от онкологического заболевания в мае 2024 года. По рассказам родных и близких, последние его дни были очень светлыми. Перед тем, как навсегда покинуть этот мир, художник произнёс: «Всех вас люблю...» С этими же словами он жил и творил.
Все выпуски программы Жизнь как служение
Уральская икона Божией Матери
Поделиться
Иконография Божией Матери исчисляется сотнями видов различных Её изображений. Первые образы были написаны ещё при земной жизни Царицы Небесной. А есть иконы, которые появились совсем недавно. Одна из них — Уральская.
Её история началась в 2003 году. Жительница города Екатеринбурга по имени Екатерина на третий день после Рождества Христова увидела необыкновенный сон. В заснеженном лесу под елью стояла икона Богородицы, окружённая ослепительным сиянием. Снежинки вокруг неё сверкали подобно бриллиантам. Пречистая Дева обратилась к Екатерине с иконы: «Я охраняю Уральскую землю от бед и зол. Пусть люди напишут Мой образ, каким его видела ты, и молятся перед ним».
Женщина рассказала о видении настоятелю Никольского городского храма, а тот — архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Евгению. И вскоре по благословению владыки была написана икона, получившая название Уральская. За основу изображения взят Казанский образ Божией Матери. Новая икона также написана по типу Одигттрия, что в переводе с греческого языка означает Путеводительница.
Но есть у Уральского образа и существенные отличия. Плат, покрывающий голову и плечи Богородицы, не пурпурный, как на Казанской иконе, а белый. Слева внизу на изображении показан сверкающий сугроб. Правый верхний угол украшен припорошённой снегом еловой веткой.
В 2003 году Уральская икона Божией Матери была прославлена как местночтимая. Празднование в её честь установлено на третий день Святок, девятое января. Первообраз находится под сводами Никольского храма Екатеринбурга. А многочисленные списки распространились по церквям хранимой Богородицей Уральской земли.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Эгоистка. Наталья Разувакина
Поделиться
Сделаешь кому-то доброе дело — и тебе самой хорошо. Очень хорошо. Я это с детства усвоила и потому в молодости отчаянно хамила людям. Отчаянно-нечаянно, как потом уже разобралась.
Где тут связь? Сейчас объясню.
Вот в детстве как было? Вступилась за девочку, которую почему-то постоянно обижал весь класс — и радостно мне. Или уже позже, когда я, совсем юная мама, жила с дочкой в общежитии очень бедно, в день зарплаты покупала сладости в расчёте на всех соседских детей. Они у нас в комнате толкутся, играют... Всех и накормлю! Да и просто кашей накормлю, чем есть, в другой день. Но всех! И мне хорошо. Или собака среди ночи завизжала под окном — вскакиваю с постели, бегу и беру ее, сбитую машиной, к себе, и выхаживаю. Я расценивала все эти поступки как своеобразный эгоизм. Потому что мне же самой хорошо, когда делаю хорошее другому живому существу!
Но дело в том, что с той же лёгкостью я рассчитывала на добрые поступки по отношению ко мне. Уверена была, что все люди — такие же эгоисты. И могла незнакомому соседу, который направился к контейнерам с мусорным мешком, всунуть в руку и свой мешок: «Как удачно я вас встретила, а то мне некогда!» Опешивший сосед послушно нес мой мусор, а я уже бежала по своим делам. Или вот машину могла остановить: «Скажите, вы куда? О, нам по пути, высадите меня там-то, пожалуйста!» И потом спокойно выходила в нужном месте, вежливо попрощавшись и не заплатив. Мне даже в голову не приходило, что водитель мог удивиться или расстроиться. Наоборот: я же дала ему возможность сделать доброе дело, ему же сейчас хорошо!
Оглядываясь на себя ту, двадцати- и двадцатипятилетнюю, я просто холодею от стыда: ну как же я могла? Мои поступки, подобные вышеописанным, а их было немало, можно сравнить с поведением нищего у входа в храм, если бы он вдруг начал вырывать милостыню из рук входящих. Человек волен дать или не дать, помочь или нет, оказать услугу или воздержаться, но не заставлять же его силой творить добрые дела, да ещё по отношению лично ко мне?
Моя радость от добрых дел именно потому и была, что дела творились по моей свободной воле. Я хотела, чувствовала произволение и выполняла: помогала, кормила, спасала, делилась... И на душе наступал праздник. Но если бы те же соседские дети, которых я угощала, чем Бог пошлёт, без спросу вошли в мою кухню и начали распахивать дверцы шкафчиков в поисках, чем бы поживиться, я бы сочла это хамством. Так почему же позволяла себе такое поведение?
Положа руку на сердце, не любовалась ли я собою, высокомерно используя людей? Дескать, вот я какая: легко даю — легко беру, а если вы этому не рады, то это ваши проблемы!
Был в этом налёг эгоизма, который я тогда не осознавала. И некоей дерзости налёт: поступала, как мне надо, а остальное — мелочи. И остальные.
Но у Господа нет остальных. Это я уже позже поняла, придя в Церковь. Каждый человек ценен, и обычные социальные нормы, предполагающие как минимум уважительное отношение друг к другу, обязательны.
Что же касается добрых дел, Христа ради творимых и в Духе Его, к эгоизму они отношения не имеют. Потому что делаются не ради себя, а ради того другого, кому помогаешь, и именно он, другой, в фокусе твоего внимания, а не ты, желающий награды.
Автор: Наталья Разувакина
Все выпуски программы Частное мнение
