«Благодарность Богу». Священник Антоний Лакирев

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.

Разговор шел о важных темах подготовки к Рождеству Христову, в частности, о благодарности Богу и как это чувство может лежать в основе отношений человека с Творцом.

---

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, дорогие друзья! Здравствуйте! Продолжаем наш цикл бесед, посвященных предстоящему нам переживанию, проживанию, вхождению в праздник Рождества Христова. Рождественский пост — это время подготовки не только внешней, может быть, и не столько даже внешней, сколько внутренней. И цикл, который на этой неделе у нас на Радио ВЕРА — это как раз цикл программ, в которых мы пытаемся разобраться, на что настраиваться, как себя проверить, каким образом максимально глубоко попытаться в себя заглянуть, чтобы к моменту Рождества Христова, ну, хоть чуть-чуть больше места внутри себя для Бога освободить. Сегодня в нашей студии священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка. Отец Антоний, здравствуйте.

о. Антоний

— Здравствуйте!

А. Митрофанова

— Очень рада вас видеть, и сегодня у нас речь пойдет о благодарности. Не случайно в ближайшее воскресенье, 22 декабря, будет читаться фрагмент из 17 главы Евангелия от Луки, где Господь исцеляет десятерых прокаженных. Мы помним прекрасно этот евангельский эпизод. И девять из них радостно уходят жить свою жизнь, и только десятый возвращается сказать Богу спасибо, поблагодарить, и этот десятый оказывается самарянином. Интересный момент заключается в том, что ведь Господь в Евангелии подчеркивает не раз особость этого народа. У колодца Иакова он говорит с женщиной-самарянкой. Притчу о милосердном самарянине Он рассказывает. И вот здесь в Евангелии тоже фигурантом дела становится самарянин. Очень хотелось бы разобраться, почему это так, на что в данном случае евангелист обращает наше внимание и

так получилось, я так понимаю, стечение обстоятельств, а может быть и логика определенная есть, что этот евангельский эпизод, это евангельское чтение попадает в цикл чтений Рождественского поста. Евангелия, которые читаются на протяжении Великого поста, мы знаем, но они все такие, не случайные, и предваряющие Великий пост, и следующие за воскресением Христовым. Исторически так сложилось или специально их подбирали, не знаю, но в любом случае каждое из этих Евангелий, оно действительно помогает, как, наверное, и любой другой евангельский эпизод, если внимательно в него вглядываться, помогает со своей собственной жизнью разобраться и в отношениях с Богом разобраться. Что касается Евангелий рождественского поста — отец Антоний, как сложилось, что именно эти фрагменты читаются? Как сложилось, что в ближайший воскресенье будет читаться Евангелие о благодарном самарянине?

о.Антоний

— Ну, видите, в целом лекционарий, то есть порядок литургических чтений сложился раньше, чем появилась общераспространённая традиция Рождественского поста. На самом деле и про Великий тоже можно сказать. Я бы поостерегся говорить, что все чтения Великого Поста, по крайней мере, воскресные, очень в тему. То же самое касается и Рождественского поста. Это время, когда читается Евангелие от Луки. Ну и более или менее читается подряд, в зависимости от там переходящих-непреходящих праздников с некоторыми сдвигами.

По большому счёту, только в воскресенье перед Рождеством, в неделю праотцов. Вот специально есть чтение. Остальное, насколько я понимаю, всё-таки... говоря археологическим языком, относится к предыдущему слою православной традиции. К тому моменту, когда формировался Рождественский пост, уже, ну, как-то...

Алла Митрофанова

— Круг чтения сложился.

о.Антоний

— Круг чтения сложился, и люди предпочитали его касаться по минимуму, не поднимая вопрос о том, насколько он адекватен, уместен. К нему есть масса вопросов. С тех пор прошла тысяча лет, и, да, уже проще не задавать эти вопросы, чем ожидать, что на них будут даны ответы. Ну, вот такой лекционарий, какой он есть. В конце концов значительную часть Евангелия, большую часть Евангелия — этот круг чтения покрывает. Ну и прекрасно. Это одна сторона дела. Другая заключается в том, что ну-таки действительно Рождество-то приближается, слава Богу. Хоть до него ещё надо дожить, но мы надеемся. Поэтому то, что мы читаем, о чём мы думаем в это время, конечно, имеет смысл обдумывать, видеть, пытаться понять именно через призму Рождества или в перспективе приближающегося Рождества, в конце концов, к этому можно относиться как к такому призванию от Бога. Конечно, это время, когда мы стараемся, или скажем мягче, можем стараться, призваны стараться, как-то вспомнить, продумать, увидеть всю евангельскую историю, отнюдь не только то, о чём мы читаем в воскресенье или в будние дни, ну и в первую очередь события, связанные с Рождеством, но и не только. Вот что сегодня мы читаем имеет смысл вспомнить о том, что есть Рождество.

Алла Митрофанова

— В этом контексте вопрос о благодарности мне кажется очень важным. Вообще, периодически сканировать себя, рентгенить, простите, проверять себя на предмет благодарности — упражнение, могу ошибаться, но на мой взгляд из разряда близких к духовным. Потому что благодарность Богу, как мне кажется, один из ключевых таких, даже не то чтобы инструментов, но одно из ключевых состояний наших. И как часто бывает, что человек просто впадает в уныние, если разучается благодарить, разучается видеть, за что Бога поблагодарить. А благодарность, она... Не знаю, как это работает, но порою... Порой она чуть ли даже, знаете как, не автоматически либо радость возвращает, либо помогает поставить на место мозги самому себе. Я причем не очень понимаю, как это работает, но в моей жизни такое было. Когда я упала в уныние, провалилась и стала таким немножечко осликом ИА, и вот это не так, и то не так.

И в какой-то момент поймала себя на том, что давно Бога не благодарила. И, вы знаете, едва ли не через силу, у меня аж как будто бы челюсти даже окаменели в этот момент, я стала находить поводы для благодарности.

И очень быстро, вскоре после этого увидела, в чём мои собственные ошибки были, когда я неправильно оценивала положение своих собственных дел. Вот этого не заметила, этого не заметила, этого не заметила. То есть Господь давал огромное количество возможностей для действий, для реализации и прочее. Я их не видела и концентрировалась только на своих страданиях, будучи осликом Иа. Вот так сработала в моей жизни благодарность. Вы могли бы как-то пасторски прокомментировать, что это было?

о. Антоний

— Ну, прям сразу пасторски. Да, когда Бог сотворил этот мир, многое пошло не так. Мы все знаем, что ответственность за это лежит на нас, на том выборе, который мы делаем. Не всегда задумываемся, а как предполагалось. Да, вот какие отношения между нами, Богом и миром, в котором Бог нас поселил, предполагались, какими они могли бы быть. Или другая постановка того же самого вопроса, чем мы собираемся заниматься в вечности? Я надеюсь, никто не будет предполагать, что мы будем шляться по олимпийским склонам, алчно пожирая нектар и амброзию. Это явно не про нас и не про нашего Бога. Альтернативой поврежденности этого мира, или, может быть, иначе, надо сказать, альтернативой поврежденному миру — оказывается, мир или жизнь, в которой мы благодарим Бога за то, что Он дал нам бытие, нас от небытия в бытие привел, как говорит евхаристическая молитва Иоанна Златоуста. И там в ней эта фраза, прямо коротенькая и очень быстро пролетающая, но это вообще одно из центральных, важнейших моментов в Церкви и в Царстве Божьем. Вот эта благодарность Богу за то, что мы есть, Он дал нам жизнь, зная, может быть, что мы из себя будем представлять, за этот мир, в котором, несмотря на всю его искорёженность, повреждённость нашей злобы и никчёмностью, есть настоящая красота, настоящая радость, настоящая вот полнота, благодарность Богу за то, что он не скрыл от нас лица своего, за то, что воздал нам не по делам нашим, а по своей любви. Вот это тут можно говорить часами, на самом деле. Не очень понятно, как Василию Великому удалось втиснуть эти мысли в свой довольно пространный евхаристический канон, а то, как это сделал Златоуст, это просто чудо Святого Духа, ничего больше. Ну и ничего меньше. Понимаете, вот это, собственно, и есть занятие на всю вечность. Оно подразумевает, что мы видим Бога, ну, как-то, как можем, и в каждый следующий шаг нашего пути к Нему, может быть, что-то узнаём лучше, иначе, по-новому, не знаю, ну, тут как бы... Боговидение — это такая вещь довольно тайная, о которой меньше лучше говорить, но, тем не менее, мы видим Христа распятого ради нас и Воскресшего, и весь этот мир, в котором оказывается и замысел потрясающий совершенно, и действительно отражение Божией красоты и света, и человека, который не то, что вот мы привыкли видеть в зеркале и вокруг себя, да, а действительно образ и подобие Божия — это потрясающая совершенно вещь, и вот впереди всей этой славящей, благодарящей Бога Церкви — Богородица. Понимаете, Бог живёт среди славословия Израиля. Благодарность — это форма нашего присутствия перед Лицом Божьим. И это чрезвычайно важно и для Церкви, Таинства Евхаристии, собственно, Таинства Благодарения. Это то, чем мы живём. Всё остальное очень факультативно, всё остальное гораздо менее значимо.

Если вот призывает нас Господь войти в Его присутствие, в Его Царство, в Его жизнь прямо сегодня, у нас есть для этого два способа прописью, два — «сие творите в моём воспоминании», то есть благодарить Бога так, как это делает Господь Иисус. Благодарить Бога. Что именно сие творите? Он же совершает благодарственную молитву на Пасхальном седере. Ну, и любить ближнего, как он возлюбил вас. Вот, собственно, благодарность в таком большом масштабе — это самый центр духовной жизни, это средство, которым ты не то чтобы побеждаешь страдания и несовершенства мира, не то чтобы уклоняешься от них или исцеляешь, но придаешь им подлинный смысл и перспективу, потому что ты благодаришь Бога, Который пришёл в этот мир, родился, несмотря на всё то, что предстоит, предстояло ему, потому что Рождество, конечно, первый шаг на пути к Кресту. Вот Бог родился, не бросил нас в этом. Любой из нас испытывает иногда такие желания, особенно когда с какими-нибудь непослушными детьми или животными имеешь дело или с окружающей действительностью, которая тоже часто вызывает одно только отвращение, и когда тебе хочется бросить всё.

Алла Митрофанова

— Хлопнуть дверью.

о.Антоний

— Хлопнуть дверью, исчезнуть. Вот, ну, такие, по большому счёту, конечно, малодушные.

Алла Митрофанова

— Это человеческие очень понятия.

о.Антоний

— Хотя, когда ты в этом состоянии, в этом страдании находишься, это не кажется никаким малодушием, может быть, и не является этим. Но всё-таки, а вот Бог так не делает. Бог пришёл в этот мир, видя всю человеческую историю, понимаете, это одно уже причина быть благодарным.

Теперь следующий принципиально важный момент заключается в том, что всё подлинное, настоящее, живое и светлое в человеческой жизни, начиная от самой жизни — это дар Божий. Дар Божий. На практике это означает вот что. Если ты благодаришь за этот дар Божий, значит, ты его принимаешь. Как подарок. Если ты не благодаришь, что получается? Ты считаешь, что это само собой разумеется тебе положено, это путь смерти. Понимаете? Твоим по-настоящему становится только тот подарок, за который ты поблагодарил. Если этого не сделал, то ты просто дурно воспитан. Вот, собственно, и всё. В человеческих отношениях то же самое, когда мы дарим друг другу на Рождество какие-то приятные сувениры. Да, ну вот как? Если ты не сказал спасибо, а, наконец, да, молодец, хорошо, догадался ты мне это подарить. Красиво. Ну, вот так. Благодарность Богу — вещь совершенно сущностная в наших отношениях с ним.

Алла Митрофанова

— Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим о благодарности Богу как одной из важных ступеней подготовки к Рождеству Христову, к встрече Спасителя. Отец Антоний, Вы сказали, что возлюби ближнего, как себя, это тоже форма благодарности Богу. Почему?

о. Антоний

— Потому что когда ты благодаришь, когда мы вот так относимся к Богу, и не только относимся, но и выражаем это поступками, и говорим ртом, как теперь выражаются, да, сердцем на самом деле говорим Богу, мы действительно входим в его присутствие, становимся участниками Божьего, Божьей жизни, Божьего действия, по крайней мере, в нас, в этом мире, и вот так мы принимаем тот образ, способ жизни и отношения друг к другу, которые Бог нам предлагает. И я совершенно с вами согласен, что это вообще меняет наш взгляд на окружающий мир и на самих себя. Нет ничего удивительного, когда мы замечаем несовершенство и грехи людей. Когда мы замечаем, как в этом мире царствует злоба человеческая или никчёмность. Даже недовольство собой — вещь в каком-то смысле естественная, относящаяся тоже к нашей действительно природной стороне. Для того, чтобы увидеть настоящее, для того, чтобы увидеть за этим слоем грязи и злобы, тот подлинный фундамент, который Бог сотворил для этого мира, его замысел и красоту этого замысел — надо трудиться. Это не происходит автоматически. В отличие от страха, в отличие от отвращения, в отличие от агрессии прямой или ответной. Увидеть свет Божий, красоту Божью в жизни, в мире, требует, повторю, труда, усилий. Это усилия благодарности. Оптика меняется, по-другому ты смотришь на мир и жизнь, когда начинаешь, хотя бы пытаться поблагодарить Бога. Очень многие люди свидетельствуют, что первые шаги на этом пути очень трудные.

И кажется, а что такого? Ну, если ты осознаешь хотя бы сам факт, что ты сегодня жив и еще не случился полный кошмар, и мы ещё существуем, и мир ещё существует, это уже великий дар Божий, но как-то по-другому начинаешь на это смотреть. Действительно, это меняет взгляд, и люди, которые учатся, пытаются хотя бы научиться вот так с благодарностью смотреть, это не мутно-розовые очки. Ты не перестаёшь понимать, что такое грех, как он ужасен, как несовершенен этот мир, но перед тобой открывается какая-то перспектива то, о чём апокалипсис говорит и «будет Бог всё во всём». Вот ты понимаешь, что зло, несовершенство — это какая-то шелуха. Но «Я победил мир», говорит Господь. Если ты этому веришь, значит, надо поблагодарить за это. Поблагодарить за то, что ты не заперт в этой банке с пауками, а крышка у этой банки открыта.

Алла Митрофанова

— Она открыта, знаете, если сами только её не захлопнем. Опять же, да, как часто мы здесь в студии приводим слова Льюиса из «Расторжение брака» — «Двери ада заперты изнутри». Открывай и выходи. Мне иногда кажется, знаете, что вот это человеческое состояние, когда мы забываем благодарить, оно в чём-то сродни состоянию старшего сына из притчи о блудном сыне, когда вот, пожалуйста, у тебя вокруг есть всё. Но ты становишься в претензию к отцу, в претензию к Богу. Ты мне не дал и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А отец ему отвечает, сын мой, ты всегда со мною, и всё моё твоё. Это не значит, что всё моё твоё, и я этим всем владею, а, так сказать, ты бы радовался просто тому, что у тебя есть что покушать и попить. Нет, у тебя бесконечное число возможностей, даров, ресурсов. Всё моё — твоё. Открой свои глаза, выйди из банки с пауками, открой двери ада, в которой ты себя запер, выходи, бери свою жизнь и живи её.

И когда мы, мне кажется, в позицию не благодарности, а претензии к Богу становимся, мы оказываемся в ситуации старшего сына, что мы просто эти возможности видеть перестаём, эти дары, которые нам Господь щедро рассыпает, видеть перестаём. И это вообще-то страшное состояние, потому что всё есть, абсолютно всё, но человек несчастен, он себя запер в эту банку.

о. Антоний

— Конечно, ну и потом ещё, понимаете, на первом этапе, по крайней мере, поначалу, ты пытаешься найти, думая, что вот, наверное, вот это хорошо, это дар Божий, и так далее. Но если мы посмотрим на то, как вдохновляемая Духом Церковь совершает благодарение, то мы увидим, что там, в общем, нет слов о нашей благодарности Богу за благодеяние в отчётный период. Это как бы само собой разумеется. Это подготовка к Литургии, вовсе не вот этот вот дробный перестук лбов о пол и вычитывание каких-то малоосмысленных слов.

Нет, подготовка к Литургии — как раз вспомнить, понять, что вот за это надо поблагодарить, и за это, за это, за это подумать, стараться запомнить. Но самое главное — это благодарность за Христа, за то, что Он всё о нас предусмотренное сделал и дал нам Себя в пищу за то, что Христос стал действительно нашим Царём, нашим Спасителем, нашим Хлебом, нашей Жизнью, потому что это благодарение церковное действительно нужно нам, чтобы сосредоточиться на том центре, на том главном, что в этом мире есть, и это Христос. Всё остальное либо выстраивается в тебе, в твоей жизни, вокруг этого главного сокровища, либо распадается в хаосе. Ну, вот так.

Алла Митрофанова

— Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим о благодарности в связи с тем, что в ближайшее воскресенье будет читаться фрагмент из 17 главы Евангелия от Луки, где как раз эпизод об исцелении десяти прокажённых описан, и из этих десяти исцелённых человек только один вернулся поблагодарить Господа, и этот человек был самарянин. Вот почему это оказался самарянин? Что значит быть исцелённым? Об этом поговорим во второй части нашей программы. Оставайтесь с нами.

Алла Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, напоминаю, что в нашей студии священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка. И говорим мы сегодня о благодарности, поскольку в ближайшее воскресенье, незадолго до Рождества Христова, в храмах читается фрагмент из 17 главы Евангелия от Луки о благодарном самарянине. Мне бы сейчас хотелось к этому Евангелию обратиться более подробно, к этому эпизоду.

Здесь Евангелист Лука пишет, что когда Господь входил в одно селение, встретили Его десять человек прокажённых, которые остановились вдали и громким голосом говорили, «Иисус, Наставник, помилуй нас». Увидев их, Он сказал им: «Пойдите, покажитесь священникам». И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелён, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его. И это был самарянин. Тогда Иисус сказал, не десять ли очистились, где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме всего иноплеменника? И сказал ему, «Встань, иди, вера твоя спасла тебя».

Удивительно, конечно, евангельский эпизод, как всегда, к Евангелию обращаешься, и практически каждое слово, наверное, можно комментировать, в каждое слово вглядываться и вдумываться. Отец Антоний, почему самарянин?

о. Антоний

— Потому что самаряне для иудеев близко родственный народ, практически тот же самый, говорящий на том же арамейском языке, хранящий ту же Тору. Собственно говоря, самаряне появились из тех же иудеев, которые остались не угнанными в плен. Те, которых угнали, там что-то с ними в плену происходило, это сейчас не тема разговора, потом они вернулись, возобновили уже, как персидскую сатрапию, Иудейское государство. Ну, это было не совсем государство, оно не было самостоятельным, но всё-таки. Да, провозгласили Тору, и те иудеи и израильтяне, которые оставались на этом месте после гибели Самарии в 722 году, после разрушения Иерусалима в 586, вот они тоже приняли эту Тору как закон жизни народа Божьего. Но они отчасти были перемешаны уже с какими-то язычниками. Там же депортации, переселение народов с места на место были как в нашей стране в 20 веке. То есть эти туда, те сюда, всё перемешалось. Короче говоря, иудеи привыкли смотреть на них, как на людей второго сорта. Как на каких-то, знаете, мутантов испорченных. То, что между Галилеей и Иудеей приходилось ходить через Самарию, было для многих иудеев прям нож острый. Они предпочитали вокруг обходить там как-нибудь по долине Иордана. Короче говоря, вот такие вот люди, которые стали презираемыми. Презираемыми со стороны иудеев, одни были ничем не лучше других. Иудеи, собственно, ну да, там, восприняли в большем гораздо объеме пророческое откровение, формально самаряне там ограничивались только Торой, тем же самым законом. Ну, вот примерно так, чтобы не говорить об этом долго. Очень понятная и знакомая вещь. У нас как группы, как социума, как народа, если честно посмотреть внутрь собственной души, только честно, не с тем, что мы самые шибкие, а поправьте, мы сразу увидим, что рядом с нами обязательно есть точно такие же братья, которые почти ничем от нас не отличаются, которых мы презираем без должных оснований. Абсолютно даже без каких бы то ни было оснований. Вот, собственно, самаряне. Для иудеев и, конечно, для тех, кто слушает притчи Христа. Например, притчу о милосердном самарянине. Это совершеннейший шок. Как это можно привести в пример вот это, вот этого человека, «унтерменш». Этого нельзя, а Христос это делает. И точно так же с этим самым самарянином одним из десяти прокаженных. Да, именно он возвращается. Конечно, он возвращается, Христос говорит им исцеляя, «пойдите покажитесь священникам», имеется в виду в Иерусалимском храме. А кто его пустит в Иерусалимский храм? Бог, конечно, у всех один. Но иудеи ему скажут, это наш храм, иди отсюда. Всё, привет. Ему некуда пойти. Ему абсолютно некуда пойти. Он, может быть, сделал сто шагов вместе с этими остальными девятью, хлопнул себя по лбу. А куда я-то иду? А куда мне идти? На какую гору поклоняться? Помните самарянка? Опять-таки самарянка. И апостолы шокированы, когда они увидят, что Господь с ней говорит. Вот она говорит, на этой горе, на той. Они думают об этом, они знают пророчество о том, что придёт Христос и научит нас всему, и будет новый закон Тора Мессии. Вот он, этот самарянин, разворачивается и бежит. И может быть, вообще-то, главный смысл истории, ну, по крайней мере, в том виде, в каком Лука его рассказывает. Главный смысл рассказа этого в том, что вместо того, чтобы топать в Иерусалимский храм, как те 9, он просто подбегает к Иисусу и падает перед ним на колени, потому что вот здесь больше храма. Вот здесь больше Соломона, так как говорит сам Иисус, вот здесь больше храма. Для него личная встреча с Богом происходит, и он её осознаёт, ни как-то, ни через вот эту всю религию, которая там, где-то в Иерусалиме. А лицом к лицу с Иисусом. Вот это, мне кажется, самая важная вещь. Они, наверное, остальные девять, правильно поступают, Он же им сам сказал, «идите вы, покажитесь священникам». Что им велели, то он и делает, то они и делают.

Но для них Бог там где-то. У них не происходит, как сказать, не возникают в каком-то смысле личные взаимоотношения. А в данном случае, конечно, единственная форма личных отношений, которая может быть, это благодарность. Ну, вот они делают. Они идут по религиозным путям. А самарянин, простите, идёт по пути веры. И тогда, конечно, вот он. Куда ещё? Не надо никуда идти. Вот вы Иисусе Богу.

Алла Миттрофанова:

— Вы знаете, начиная с 90-х, и в 2000-е годы тоже, очень часто вопрос звучал и был часто задаваемым. Работая в журнале Фома с 2000-х годов, и знаю, что действительно прямо приходили такие письма от читателей. Мне зачем в Церковь ходить, если Бог у меня в душе?

Эпизод с благодарным самарянином, на первый взгляд, указывает как раз на то, что тогда — особо-то действительно и не надо. Вот у меня же Бог в душе, вот эта личная встреча произошла, я Ему благодарен, а зачем мне какой-то Иерусалимский или любой другой храм?

о. Антоний

— Незачем. Незачем. Но ты к нему прибежал, пал перед ним, хвалу ему воздая. Простите, я в какие-то моменты сбиваюсь на славянский текст по привычке. Дальше что? Дальше Иисус идёт в Иерусалимский храм, чтобы быть там отвергнутым и распятым. А еще дальше Иисус говорит своим ученикам, вот соберитесь, и будем вместе преломлять хлеб, и делайте так в память обо мне. Всё то, что представляет основу, фундамент и смысл новозаветной церковности — это то, что Иисус заповедал своим ученикам. Поэтому наши взаимоотношения с Церковью Нового Завета могли бы, я не скажу там, должны, следовательно, могли бы всё-таки определяться тем, что Господь говорит, чему Он тебя учит, если уж ты становишься через это благодарение Его учеником. Мне кажется, это замечательно важная вещь, и, конечно, храм не является непременным местом встречи с Богом. И сколько людей приходят, ходят, ходят, ходят, ходят, дробный перестук лбов, а потом вот наступает расцерковление, и люди понимают, что ничего в жизни не изменилось. Да, конечно, это так. Но у личной встречи с Иисусом из Назарета, которая происходит в благодарности, есть последствия. И эти последствия люди, которые тоже пришли к нему его благодарить. И мы вот ради этого собираемся, ради этого встречаемся, это делаем вместе. Вот только так.

Алла Митрофанова

— Благодарить Вы имеете в виду здесь, опять же, Евхаристию. Евхаристия как благодарение и как центральное Таинство церковной жизни. Упомянутая Вами притча о милосердном, опять же, самарянине. И в ней мы тоже самарянина видим. И эту притчу Господь ведь рассказывает в ответ на вопрос: «А кто мой ближний?» Этот вопрос звучит как размышление после реплики Христа о главных заповедях. «Возлюби Господа Бога всем сердцем, всей душой, всем разумением, и ближнего твоего, как самого себя». Мы с вами в первой части разговора уже касались этой темы, что такое «возлюбить ближнего, как себя» и почему это форма благодарности. Вот смотрите, здесь у нас еще один эпизод, связанный именно с самарянином. И он звучит как иллюстрация, что такое возлюбить ближнего, как себя. Причём человек, который этот вопрос задаёт, он его задаёт с позиции: «а кто тот ближний, который достоин того, чтобы я его полюбил?». А Господь своим ответом и этой притчей, он просто все переворачивает, как он неоднократно делает вообще-то в Евангелии. Он переворачивает, вообще инверсия смыслов полная. Не то, что даже инверсия, а с ног возвращает, с головы возвращает на ноги, скажем так. И говорит, ближний тебе получается, по логике этой притчи, не тот, кого ты считаешь достойным любить, а тот, в кого ты вложил своё сердце и свои усилия.

о. Антоний

— Ну да, конечно. Вы знаете, притча о милосердном самарянине и действительно та перемена смысла и логики, которую мы наблюдаем в конце этой притчи, настолько шокирует, что... Мне не один раз попадались исследования или толкования, где авторы думают, что вообще до Луки дошёл повреждённый текст, ну, рассказ, который до него дошёл, ну, он его записал, как услышал, а дошло уже в какой-то вот неисправной форме. Ну, нельзя прям совсем исключить такого варианта. Нельзя. Хотя, с другой стороны, и попытаться восстановить эту логику тоже ничего хорошего не получится. На данном этапе жизни я думаю, что именно, Господь говорит о том, что твой ближний — это тот, кого ты сделал твоим ближним, кого ты принял в качестве такового, не по формальным признакам, не потому что у вас есть что-то общее, а просто потому, что вот ты так решил, вот это твой поступок, твой нравственный выбор вот этого человека принять в качестве своего ближнего. И, собственно, с врагами то же самое. Те, кого ты считаешь своими врагами, это ты их сделал такими. Это не они объективно прилетели с Марса, такие, как в фантастических фильмах, злобные от природы. Это ты, если ты думаешь, что у тебя есть враг, это значит, ты его создал. И то же самое с ближним. Понимаете, вот ты спрашиваешь, кто мой ближний, ну вот в любой момент любой человек может стать твоим ближним, как бы далеки вы не были, как самарянин и этот израненный Иудей, между которыми прямо стена взаимного расчеловечивания, я бы так сказал. Да? И, соответственно, Господь говорит этому человеку, иди и ты поступай так же. В прямой логике получается, иди, попадайся разбойником и лежи избитый при дороге. Очевидно, что не об этом речь. Иди и ты делай себе ближних. Делай себе ближних. Созидай из тех людей, которые вот рядом с тобой в данный момент оказались. Тоже очень важный момент, потому что, ну, люди очень любят благотворительность по отношению к пингвинам Занзибара. Они все бедные, прям уже облагодетельствованы по самое некуда, эти пингвины, лишь бы были далеко.

Алла Митрофанова

— Ну, заботы о пингвинах я в этом ничего дурного не вижу, наоборот, это хорошо.

о. Антоний

— Да, в Занзибаре нет пингвинов. Они живут сильно южнее.

Ну, так понимаете, а о том, кто рядом с тобой, кого ты не хочешь сделать, принять в качестве ближнего. Вот Господь говорит, что ближний — это не физическое, культурное или какое-нибудь ещё родство, а твой нравственный выбор.

Алла Митрофанова

— Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка проводит с нами этот светлый вечер. Отец Антоний, как быть, когда вот это самое состояние темноты, что ли, завязанных глаз, и действительно человеку абсолютно искренне кажется, он не лукавит, он честен самим собой, он не видит, за что благодарить. Так бывает. Я через это проходила, могу засвидетельствовать, что вот просто забываешь, забываешь благодарить Бога, потому что кажется, что так все стиснулось в кольцо. Глотка воздуха нет. Потом, когда вспоминаешь о благодарности, выясняется, что вот поблагодаришь, и сразу и воздух появляется, и из коробки выходишь, и вспоминаешь, что двери ада вообще-то открываются изнутри. Распахивай, хоть коленкой вышибай, и выходи. И вокруг вот тебя, сын мой, ты всегда со мною, и все мое твое. Вот оно. Но в этом состоянии это бывает очень, очень сложно. Проходила, знаю. Как быть?

о. Антоний

— Да, наверное, все проходили и знают, конечно же. Ну, правильный ответ на моём месте будет — я не знаю. А всё остальное будет неправильный ответ. Понимаете... Во-первых, слава Богу, он не оставил нас в безвоздушном пространстве. И есть люди, которые идут тем же путём, набивают те же шишки, которым также трудно. Поэтому мы собираемся...

Тоже, да, люди часто приходят в церковь, думая, что мы тут все белые и пушистые. И очень удивляются, когда выясняется, что это далёко не там, скажем мягко.

Алла Митрофанова

— Нищие, хромые, слепые, чающие движения воды.

о. Антоний

— Да-да-да, вот. Но всё-таки мы приходим, потому что всем нам на этом пути любви к Богу трудно, трудно. Это требует не только усилий твоих собственных, но и некоторой взаимопомощи, и организации. Вот организация в данном случае важна, потому что Церковь — место, где совершается Евхаристия. Ну, там мы уже 35 лет пытаемся наблюдать эволюцию от редкого причащения к нормальному, к нормальному, еженедельному.

Ну и по моим наблюдениям нельзя сказать, чтобы что-то сильно изменилось, потому что участие в этой благодарственной молитве проходит мимо. Мы воспринимаем там участие в Литургии как такую вот чудодейственную таблетку, чем она не является.

Вот. Есть Церковь? Есть Церковь, где совершается эта благодарственная молитва, и в твоём сердце сухо и мёртво, ну, да иди, ну, послушай, да помолись вместе, да, с этой Церковью. Это важно. Одна сторона дела. Другая... Он очень нас жалеет. И если не бояться предъявить ему вот это своё состояние, когда ты знаешь, что надо быть светлым, радостным, благодарным, и этого нету, ты можешь либо прятать, фальшивить, делать вид, изображать что-то, либо честно предъявить, ну вот как есть. Человеческое сердце исцеляется только созерцанием креста, созерцанием распятого Господа, вот никак по-другому.

И надо давать место для действия Святого Духа. В конце концов, ради этого и совершается крещение, миропомазание, вот новое рождение в Церкви, ради того, чтобы дать Духу действовать. Поэтому совершенно ядовитая вещь — понимание того, как должно быть. Потому что мы не предъявляем Богу того, как есть. Реально. Это прям очень живительно. Без этого совершенно не обойтись. И, наконец, последний момент важный. Если силы какие-то есть, что бывает далеко не всегда, то ты можешь понять, что на эту гору надо карабкаться. Надо карабкаться. Дальше там можно будет как-то жить, дышать, передвигаться. Но на эту гору надо хотя бы какие-то шаги делать. Отцы Церкви ведь не зря так много думали, говорили о синергии в разных формах, пытались как-то это объяснить. А смысл, на самом деле, очень простой. Путь от человека к Богу и от Бога к человеку проходится с двух сторон. С нашей стороны, когда мы хоть как-то трепыхаемся, хотя бы смотрим в ту сторону и думаем об этом, и что-то пытаемся, с его стороны в Рождестве путь от Бога к нам пройден, когда Христос родился.

Алла Митрофанова

— Обострю. Отец Антоний, если, к примеру, вокруг творится беззаконие, совершается страшное, да, ну вот мы же сейчас, например, внутри длящейся катастрофы, и вот человек смотрит по сторонам, и у него к Богу только один вопрос — ты как это допустил? Гибнут люди, дети, старики. И вот это всё, в этом во всём подразумевается, что человек должен найти в себе силы для благодарности. Это такая точка Ивана Карамазова. И это то, что в нашей традиции называется проклятыми вопросами. Но вот эта проекция на нашу реальную жизнь. Как здесь-то быть?

о. Антоний

— Ну, смотрите, по-человечески, на вопрос к Богу, как он это допустил, я, так могу сказать, можно подумать, его кто-то спрашивал. Можно подумать, его не использовали в качестве жупела и оболгали его с ног до головы. Можно подумать, что вот действительно люди задумывались над его волей, над исполнением его воли. Это первое. Второе, ну, вопрос про печи Освенцима. Где он был, когда были печи Освенцима? Вот в этих печах. Вот в этих печах. Нам очень не нравится, что он так действует. Людям хочется всегда, чтобы вот он пришёл, не как младенец беспомощный, которого надо кормить, защищать, пелёнки менять, и ещё и волочь ночью в Египет. Хорошо хоть волхвы подарили золото, на которое можно там прокормиться. Понимаете?

Нет, нам-то хочется, чтобы он пришёл, там, аки грозный судья и всех построил. Ну, можно пытаться думать о том, почему его выбор иной, но, в конце концов, его пути не наши пути, его мысли не наши мысли. Вот он выбрал так. И он приходит... к тем, кто страдает. Всегда он с теми, кто страдает, и всегда не с теми, кто причиняет страдания. Вот это очень важно помнить. С какой бы стороны кто бы ни был, никак по-другому не бывает.

Это, если хотите, нравственный императив. Христос всегда с сострадающими, вне зависимости от того, кто, в чём виноват или кто в чём прав. Это очень людям не нравится. Нет, не нравится, поэтому бывает очень трудно как-то это всё осмыслять. Но всё-таки, понимаете, благодарение — это ведь нечто более глубокое, чем сказать: «Ой, как хорошо! Хорошо весьма!» — это скорее благодарим тебя за твоё присутствие и принимаем твою волю вот такой, как она реализуется. Ну вот как-то так. Я понимаю, что это в значительной степени уклонение от ответа, но мне кажется, что по-человечески трудно больше что-то сказать.

Алла Митрофанова

— Знаете, как сейчас говорят, на вопрос: «Как дела?» два варианта ответа. Один — «Слава Богу!» — синоним «Всё хорошо». А второй — «Ну, слава Богу за всё». И разница между интонацией и содержанием этих ответов, хотя словами формально они про одно и то же — она налицо. И вот в этом состоянии, слава Богу за всё, мне кажется, есть момент: «Я знаю, что надо Бога благодарить, но я совсем не нахожу в себе сил вот для этой самой благодарности». Вообще, мне тяжело.

о. Антоний

— Тяжело. Ну, конечно, тяжело. Понимаете, невозможно сказать славу Богу за то, что происходит здесь, здесь, там, там, там. Ну, потому что это ужасно.

Алла Митрофанова

— Потому что это не от Бога.

о. Антоний

— Да. Но мне кажется, ты, глядя на распятого Христа, на Христа в печах Освенцима, можешь сказать: «Слава Господи тебе за то, что ты не такой». Что вся эта злоба человеческая, грех, вот это вот всё — не твоё. Вот идёт князь мира сего, во мне не имеет ничего. Князь мира сего идёт. И мы благодарим Бога за то, что во Христе Он не имеет ничего. Вот в сердце Христовом на кресте есть... Ну, обычно, всё-таки, христиане древние говорили, есть победа. Я бы сказал, на сегодняшнем языке есть портал в мир, где зло побеждено. Но оно только на кресте.

Алла Митрофанова

— Спасибо вам за этот разговор. Пойдём осмыслять. Священник Антоний Лакирев, клирик Тихвинского храма города Троицка, провёл с нами этот светлый вечер. Рождество Христово всё ближе. Собственно, этот разговор о благодарности Богу мы и затеяли для того, чтобы попытаться разобраться в роли благодарности на пути к подготовке к этому удивительному событию, и помня о том, как близко, на самом деле, в перспективе даже и нашего линейного времени, как близко друг к другу стоят Рождество Христово и Крестные страдания, распятие, а вслед за ним уже Воскресение. И спасибо, отец Антоний.

о. Антоний

— Слава Богу.

Алла Митрофанова

— Да, прощаемся. Я Алла Митрофанова и до новых встреч в эфире. «Светлый вечер». На Радио ВЕРА.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Ветхозаветный закон в новозаветное время». Священник Стефан Домусчи
• «Сохранить пасхальную радость». Протоиерей Павел Великанов
• «Начало христианской Церкви». Священник Антоний Лакирев

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Ветхозаветный закон в новозаветное время». Священник Стефан Домусчи
• «Сохранить пасхальную радость». Протоиерей Павел Великанов
• «Начало христианской Церкви». Священник Антоний Лакирев