«Ансамбль Дмитрия Покровского». Светлый вечер с Марией Нефедовой и Ольгой Юкечевой (05.07.2017)

У нас в гостях были музыкальный руководитель ансамбля Дмитрия Покровского Мария Нефедова и режиссер ансамбля Ольга Юкечева.

Беседовали о жизни и творчестве ансамбля, о развитии фольклорной и народной традиции в истории России. Гости программы рассказали о вертепных (народных) драмах, о своих экспедициях, богатом репертуаре коллектива, а также о своем участии в фестивале «Традиция».

---

В.Емельянов:

— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...

А.Пичугин:

— ... и Алексей Пичугин. Здравствуйте!

— ПЕСНЯ-

... Вот такая песня у нас прозвучала в начале — неожиданно, да? У нас редко «Светлый вечер» начинается с музыки, но — это тот случай. И сегодня у нас в гостях Мария Нефёдова, музыкальный руководитель ансамбля Дмитрия Покровского. Здравствуйте!

М.Нефёдова:

— Здравствуйте!

А.Пичугин:

— ... Ольга Юкечева, режиссёр ансамбля Дмитрия Покровского. Здравствуйте!

О.Юкечева:

— Здравствуйте!

В.Емельянов:

— Здравствуйте! Я сейчас подумал, что мы неожиданно начали песней — возможно, мы в конце закончим пляской...

М.Нефёдова:

— Не исключено!

А.Пичугин:

— А танцевать кто будет?

В.Емельянов:

— Ну, не знаю... Все вместе как-то попробуем, да. Итак, ансамбль имени Дмитрия Покровского. Просто — ансамбль Дмитрия Покровского. Дмитрий Покровский — его создатель, идейный вдохновитель. Он был создан в 1973 году музыкантом, педагогом и учёным-исследователем Дмитрием Покровским как экспериментальный. А в чём, собственно, был тогда эксперимент — в далёкие 70-е годы? Ваш ансамбль младше меня на 2 года, кстати.

М.Нефёдова:

— Ну, понимаете... Тогда Вы должны приблизительно хотя бы по рассказам помнить, что такое 70-е годы.

В.Емельянов:

— Я очень хорошо помню, приблизительно начиная с 1975 года, что такое 70-е годы — сам лично.

М.Нефёдова:

— Ну вот. Звучал ли вообще фольклор где-нибудь — по радио...

В.Емельянов:

— Всегда — по радио, по телевидению...

М.Нефёдова:

— Фольклор? В чистом виде?

В.Емельянов:

— Мне кажется, народные песни.

О.Юкечева:

— Народные песни.

М.Нефёдова:

— Народных песен не было. Звучащих. Были либо обработки, либо песни, созданные по типу народных композиторами...

В.Емельянов:

— Ну, короче, не Алла Пугачёва и не Иосиф Кобзон, что-то другое такое, типа русское-народное...

О.Юкечева:

— Народные хоры пели... певицы — Зыкина, Воронец Ольга...

М.Нефёдова:

— Так вот давайте просто сразу договоримся, что это к фольклору как таковому не имеет никакого отношения.

В.Емельянов:

— Ну, хорошо.

М.Нефёдова:

— Это — массовая песня, в народном духе. А фольклор у нас чрезвычайно разнообразный. И он до сих пор, кстати, слава Богу, сохраняется в деревнях вразличных, и каждая область имеет, если не одну, то несколько традиций пения, пляски, наигрышей инструментальных. И вот с этим, практически со всем этим богатством, которое было у нас, ну, вот ещё там, до начала ХХ века, до 20-х годов, да даже подальше уже можно... до 30-х годов, со всем этим наш человек 70-х, 80-х годов был практически не знаком. А вот он был знаком уже с искусством советской массовой песни, которая вот опять же была очень далека от традиции. А народная песня — в том виде, в котором она существовала, её никто не знал. И вот эксперимент-то был в том, чтобы городские люди, современные, молодые, которым было по 20-25 лет, с музыкальным образованием, поехали в деревню и посмотрели: а как там... другие люди, что ли, живут? Почему они по-другому поют? Почему они по-другому как-то вот — дышат, разговаривают? Почему у них как-то... вот... — и эти песни им не знакомы. Почему этому не учат в школе? Почему это не звучит, действительно, по радио, по телевидению? И вот в этом был эксперимент: могут ли эти современные молодые городские люди освоить вот ту деревенскую традицию, которой не одна тысяча лет и которая до сих пор живёт, или это невозможно.

О.Юкечева:

— Ну, собственно, толчком было у Дмитрия Покровского... толчком явилась тоже его поездка в экспедицию с матерью, которая собирала народные всякие традиционные промыслы, изделия и изучала эту стезю. И когда он на Севере, в Архангельской губернии, услышал пение старушек, и от той энергетики, которая шла от этих людей и от того лада странного — а он уже был музыкантом, он уже учился в училище как балалаечник — его это потрясло, и вот он как раз, собственно, для себя сначала, решил понять: «А я-то так смогу? Я же тоже человек — нормальный.» И вот он сам начал сначала изучать это и пытаться учиться, ездить в экспедиции, потом своих студентов потихоньку привлёк к этому...

В.Емельянов:

— А вот вы мне скажите, почему, по началу, был таким нелёгким путь этого ансамбля, и я читал, что и «зажимали» его, и какая-то такая прямо сокрушительная критика была, что вот эти, мол, певцы и певицы, они уж сами — фольклор, больше, чем народ, и всё такое прочее... И были очень нелестные отзывы и характеристики — поначалу. Трудный был путь.

О.Юкечева:

— Они и сейчас есть.

В.Емельянов:

— Нет, ну, коли мы о 70-х, о самом начале...

М.Нефёдова:

— Вообще, действительно, было такое замечание, что «Покровский переучил всех казаков». Ну, сами понимаете, какая это нелепость, да? Как можно традицию, которая укоренилась, живёт веками, до наших дней дошла...

А.Пичугин:

— Ну, она с трудом дожила до 70-х —то годов. Там «расказачивание» всякое...

М.Нефёдова:

— ...Она до сих пор живёт! Она до сих пор живёт, понимаете...

А.Пичугин:

— Она живёт, но что с ней произошло за 50 лет, начиная с 20-х до 70-х?

М.Нефёдова:

— Она, безусловно, меняется. Она мимикрирует, она подстраивается, но она всё равно остаётся. Мне просто не хочется вдаваться в такие большие тонкости музыкантские, музыковедческие, но достаточно сказать одно: что вот почему... Вот, если вы откроете сборники народных песен — ХIХ века, ХVIII- очень редко мелодии, в основном своды текстов. Потому что всё это звучало. Всё звучало, и в городе люди знали эти мелодии, эти напевы. И, чаще всего, в народе, в каждой из областей — на один напев существует несколько текстов. И всё это считается разными песнями. И то же самое происходит сейчас. Напев остаётся, а тексты могут быть другие. И тексты уже осовремениваются, подстраиваются под современные... и я, мало того...

А.Пичугин:

— Ну, это вообще в традициях фольклора.

О.Юкечева:

— А? Нет... я, мало того... простите, я вот ещё сюда добавлю... Дело в том, что почему-то в те времена многие композиторы записывали народные песни, да? Они тоже ездили так вот... не в экспедиции, но, во всяком случае, жили у себя в усадьбах и записывали крестьян. Но: не было тех знаков, которые бы показывали вот этот вот лад. Он же не такой темперированный, как фортепьяно. И вот эти вот значки, которые сейчас уже фольклористами разработаны — там, повышенный звук, пониженный какой-то там, вот эти лады странные — уже теперь можно фиксировать. И уже есть записывающий аппараты, которые, даже если не нотами, то так они зафиксируют... А тогда — просто ...

А.Пичугин:

— Было бы, кого записывать...

М.Нефёдова:

— Есть, кого записывать.

В.Емельянов:

— И всё-таки я прошу ответить на мой вопрос: а с чем была вот эта травля-то связана?

М.Нефёдова:

— Понимаете, это трудно сказать «травля». Это было просто ... такая...

В.Емельянов:

— Кто инициатором-то был?

М.Нефёдова:

— Вообще — это был шок. Потому что появилась альтернатива вот такому государственному фольклору...

О.Юкечева:

— Представлению о фольклоре...

М.Нефёдова:

— ... Лакированному. Вот — матрёшка, балалайка, кокошник — всё вот такое гладенькое, всё в 2-3 голоса и, самое главное, основанное на вот этой вот западно-европейской музыкальной традиции, которая в России стала насаждаться со времён Алексея Михайловича и Петра I. То есть, мы перешли от наших исконных ладов и традиций, и всю эту музыку стали закладывать вот в это прокрустово ложе. А тут выяснилось, что, вообще-то, всё это совсем не так, что традиции — живут.

О.Юкечева:

— Советский период у нас чем обусловлен? Тем, что всё должно было быть массовое. Как можно массово спеть песню, допустим, тот же духовный стих, который поётся в особых случаях? Или даже ту же самую свадебную песню невозможно спеть так, как она звучит в деревне. Её нужно на хор на большой разложить — значит, это нужно очень чётко сделать вот такую партитуру, чтобы Вы, Вы, мы... Собственно, тот же самый Пятницкий Митрофан, который и хотел создать... То есть, он уже пытался вынести на сцену фольклор, но когда он собрал крестьян из разных губерний России, причём постарался с Севера, Запада... он всех собрал, а они-то петь друг с другом не могли — у них традиция разная музыкальная, и поэтому пришлось опять же позвать композиторов, сделать а-ля-народные... вот... для «советского, патриотического» — про деревню, про колхоз. Тексты тоже другие были, абсолютно. В те времена.

М.Нефёдова:

— И самое главное — звук. Вот что раздражало безумно всех, кто был против, и что восхищало и, собственно, породило колоссальный интерес — и к ансамблю, и к народному искусству, потому что ансамбль, фактически, положил начало вот этому фольклорному движению молодёжному, и тот результат, который мы видим сейчас, то есть, практически повсеместно, все знают фольклор, все ездят в экспедиции, в народных одеждах ходят и так далее, и так далее... То есть, это уже стало очередной какой-то составляющей нашей жизни городской. А тогда — вот этот вот звукприродный , вот какой-то необузданный, необычайно энергетичный, вот как можно было этот звук — им же нужно управлять, им нужно владеть, а человек, который начинает чувствовать свободу звучания, он начинает чувствовать в себе свободу — другую. И вот это как раз...

В.Емельянов:

— Ну да, вот теперь понятно.

А.Пичугин:

— У нас самое время обратиться к музыке, к фольклору, о котором мы уже 10 минут говорим. «За рекою, за быстрою» — так называется композиция, которую мы сейчас будем слушать.

М.Нефёдова:

— Это... это уже Свиридов.

А.Пичугин:

— Это Свиридов, да. Я не успел договорить, что это Свиридов. Но Георгий Свиридов здесь, насколько я понимаю, обработал какие-то народные ещё мотивы, нет?

М.Нефёдова:

— Он не просто обработал, он, как уроженец Курской губернии, с большим трепетом...

А.Пичугин:

— Впитал когда-то...

М.Нефёдова:

— ... вообще относился к народной культуре, и он взял фольклорные записи Анны Рудневой из сборника Курских песен, и, вот 10 из них обработал в своём сочинении «Курские народные песни» и «Песни Курской области». И он практически не менял ничего.

В.Емельянов:

— Ну, давайте послушаем.

— ПЕСНЯ-

СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— В гостях у нас музыкальный руководитель ансамбля Дмитрия Покровского Мария Нефёдова и режиссёр этого ансамбля Ольга Юкечева.

В.Емельянов:

— Или предположим, что в каком-то сборном концерте — я уж не помню сейчас, за давностью лет, да, как называлось это всё — но после ансамбля «Берёзка» вот выходит ансамбль имени Покровского и вот тут...

А.Пичугин:

— Была ж группа «Баба-яга», помнишь?

О.Юкечева:

— Ну, она была уже гораздо позже...

В.Емельянов:

— Лет на 20 попозже, 30...

А.Пичугин:

— Нет, на 10...

М.Нефёдова:

— «Баба-яга» была повторением эксперимента ансамбля Покровского и Пола Уинтера Консорт «Earthbeat».

А.Пичугин:

— А, ну, это когда он приехал на Байкал давать концерт...

М.Нефёдова:

— Да, да, и в 1986 году у нас...

А.Пичугин:

— И дал концерт с ансамблем Покровского.

М.Нефёдова:

— ... давал концерт у нас в Университете, потом записали диск. И потом, несколько лет назад, мы его опять приглашали, и вместе с ним...

О.Юкечева:

— На 30-летие ансамбля...

М.Нефёдова:

— ...устраивали концерт памяти вот этого... записи вот этого диска.

А.Пичугин:

— А сколько лет Вы в ансамбле?

М.Нефёдова:

— Ну, достаточно долго.

В.Емельянов:

— Давайте, мы будем двигаться дальше по временной шкале. Вот, в начале 80-х, ансамбль стал проводить смелые эксперименты, пытаясь возродить такой жанр, как «традиционная вертепная драма». Расскажите нам, пожалуйста, поподробнее, что это такое?

О.Юкечева:

— Это замечательная была история, конечно, в ансамбле... Вообще, Дмитрий Покровский, он был таким авангардным... то, о чём мы говорили: он хотел стать дирижёром, причём, ему очень нравился Штокгаузен, которого, кстати, мы, уже спустя годы... сколько — лет пять тому назад? — мы всё-таки спели. Единственный ансамбль в России, который исполнил Штокгаузена.

М.Нефёдова:

— «Штиммунг».

О.Юкечева:

— «Штиммунг», да. Но он, в те времена, очень был близок к театру. В кино он снимался, в «Крейцеровой сонате», его пригласили. Потом, очень много в театрах везде был...

В.Емельянов:

— Скрипача он там играл, да?

О.Юкечева:

— Да, да. В театре много... И, конечно же, его интересовала традиция не только музыкальная и танцевальная народная, но и, естественно, народный театр. И вокруг него собрались люди, или он к ним каким-то образом попал, которые как раз занимались историей театра: ну, такой Виктор Исаич Новацкий, Ирина Павловна Уварова — театровед известная...

В.Емельянов:

— Издала нашего диссидента Юлия Марковича Даниэля...

О.Юкечева:

— Да, да, да...

В.Емельянов:

— Она — великая кукольница вообще, знаток кукольного театра.

О.Юкечева:

— Да, да, да. Вот, по её рекомендациям... там, в частности... потом и я ездила, записывала на Западной Украине и «маланку», и вообще всякие вертепные штуки. Ну, и Дмитрий Покровский тоже, с ними сообща — сделали реконструкцию, по всяким разным записям, театроведческим, то есть, они в библиотеках всё это собрали и сделали. И пригласили замечательного, в тот момент тоже входящего в круг друзей Новацкого и Уваровой, кукольного мастера, художника Виктора Назарити, который, собственно говоря, и сделал первых кукол для ансамбля Покровского. Вот таким образом и появилась эта первая «драма» народная. Потом появились частично «Царь Максимилиан», потом он расширялся, потом появилась «Лодка» и потом, уже самый последний такой вот... ну, как бы сказать, обрядовое... ну, «Кострома» — понятно, это был такой хит, который расхватали по частям и все показывали... И вот последней такой, театральной, что ли, работой...ну, не работой, но, вот — обрядом, который... Покровский буквально перед смертью оказался в экспедиции... это вот «Похороны Костромы» Нижегородской губернии...

В.Емельянов:

— Но это уже 90-е годы.

М.Нефёдова:

— Но, опять же, если мы говорим, что традиция была уничтожена, вот когда создавался... воссоздавался вертеп, совершенно неожиданно, абсолютно, т.е. мы ехали в экспедицию вообще за другими вещами, и в Тульской области случайно наткнулись просто на вертепный текст. Вертепный текст и вертепную всю канву нам бабушки спели — пожалуйста, оно до сих пор живёт. Просто это какими-то частями, какими-то фрагментами, люди уже сами даже не помнят, откуда они это знают, но, тем не менее, это всё сохраняется. Поэтому, говорить так, что вот уж совсем всё... Или ну вот то, о чём Ольга сейчас говорит, обряд «Похороны Костромы». Ну, казалось бы, перекрёсток дорог, Нижегородская область, где там и переселенцы... — живёт и прекрасно себя чувствует.

О.Юкечева:

— Но они туда вносят, конечно, свои изменения.

М.Нефёдова:

— Но, между прочим...

А.Пичугин:

— И ближе к Москве это всё сохраняется. В Рязанской области этого достаточно. Причём, не просто на уровне культуры, а даже на уровне каких-то религиозно-мистических представлений у людей, которые там живут.

М.Нефёдова:

— Да, конечно. Самое интересное, что вот... если уж заговорили о «Похоронах Костромы», те изменения, которые они вносят — современные жители села — они не знакомы ни с литературой этнографической, или театроведческой — они дополняют, например, персонажами представление, которые абсолютно фольклорны. И они просто исходят из логики самого обряда. Это фантастика! То есть, мышление фольклорное, традиционное — сохраняется.

В.Емельянов:

— Ну, вот после «вертепной драмы» тоже были какие-то нападки на ансамбль?

М.Нефёдова:

— Ну, я не помню...

О.Юкечева:

— Нет, ну как — нападки... Понимаете, всё-таки ансамбль...

В.Емельянов:

— Но это должно было насторожить очень сильно.

М.Нефёдова:

— Вы знаете, это вызвало большой интерес, но как-то...

О.Юкечева:

— Нет, уже когда «вертеп» появился, это уже как-то более или менее...

М.Нефёдова:

— Это был уже 83-й, 84-й год. Это уже как-то...

О.Юкечева:

— Да, это уже было более-менее спокойно.

В.Емельянов:

— Это уже ближе к концу вообще — и режима, и страны. И, тем не менее, ансамбль начинает гастролировать довольно успешно и внутри страны, и за рубежом. И гастроли проходят весьма успешно. Не это ли его, вообще, спасло? По сути.

М.Нефёдова:

— Вы знаете, гастролировать ансамбль начал практически сразу же, как только попал в Объединение художественных коллективов ( ОХК Росконцерта ), и гастролей былоочень много по стране, очень.

О.Юкечева:

— Но тогда был порядок такой — все ездили, был график такой, очень чёткий, Государственный график обмена...

М.Нефёдова:

— Месяцев 8 в году ансамбль проводил на гастролях. И тогда о заграничных гастролях речи не было. Один раз ансамбль съездил на Фестиваль в Венгрию, в начале в самом 80-х, и в конце 70-х — в Японию, тоже каким-то чудом, в общем, тоже какой-то Фестиваль. Всё. Дальше впервые за границу ансамбль попал в Америку в 1988 году, вместе с Большим театром, с Майей Плисецкой... Это была инициатива и такое усилие воли Родиона Щедрина, который с Покровским дружил, очень уважительно относился к нему, и он сказал, что это обязательно нужно показывать...

О.Юкечева:

— Ну, тогда просто ансамбль спел его эти озорные частушки, и вот он отстаивал всегда, да, ансамбль.

М.Нефёдова:

— И спел, да, озорные частушки. И это был Фестиваль «Делаем музыку вместе» («Making music together») в Бостоне. Месячный такой фестиваль, где показывали, по-моему, даже 6 программ наших. Вот... и после этого как-то уже началась такая действительно гастрольная деятельность в основном с американцами...

О.Юкечева:

— Потом с Полом Уинтером был большой тур.

М.Нефёдова:

— Да. И в этот же год, в этот же год — был тур вместе с Полом Уинтером. Совершенно другая ...

А.Пичугин:

— Мы возвращаемся к музыке. Сейчас прозвучит одна очень интересная запись, она называется «Овсень» — это день в народном календаре. Особенно его отмечали в Поволжье, в Центральной части России. Сейчас уже забыли. Поэтому, может быть, в двух словах расскажете, что это такое?

М.Нефёдова:

— Ну, вообще-то, сейчас мы будем слушать 2-ю из 4-х подблюдных песен. Это цикл на народные тексты, собранные Афанасьевым, Игоря Стравинского, который, вообще,очень интересовался народным...

О.Юкечева:

— Ну, вот мы потом поговорим как раз по поводу всего Стравинского — это очень интересно будет.

А.Пичугин:

— Да, давайте послушаем, потом поговорим, и у нас, параллельно, маленький перерыв после песни. Напомним, что в гостях у радио «Вера» сегодня Мария Нефёдова, музыкальный руководитель ансамбля имени Покровского и режиссёр ансамбля Дмитрия Покровского Ольга Юкечева.

СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР НА РАДИО «ВЕРА»

В.Емельянов:

— Мы продолжаем «Светлый вечер» с нашими гостями — это музыкальный руководитель ансамбля Дмитрия Покровского Мария Нефёдова и Ольга Юкечева, режиссёр ансамбля Дмитрия Покровского. Мы сегодня говорим об этом ансамбле, о его истории, о его истоках и о том, чем они занимаются сегодня. Расскажите, пожалуйста, о нынешних делах коллектива. Я так понимаю, что вот уже какой-то там новый состав, да, почти? Вот эти молодые ребята, которые пришли, они Покровского и не застали?

М.Нефёдова:

— Они больше 10-ти лет уже. Эти молодые ребята уже больше 10-ти лет в ансамбле.

А.Пичугин:

— Ну, Покровского уже больше 20-ти нет...

О.Юкечева:

— Вы знаете, прежде, чем поговорить о том, чем мы занимаемся сейчас, нужно сказать, что, собственно, послужило толчком, может быть, и к новым ребятам. Эти новые ребята пришли ещё при Дмитрии Покровском, когда именно Покровский, полюбив музыку Стравинского, и очень полюбив его «Свадебку», набрал чуть больше народу, чем было в ансамбле, чтобы...

А.Пичугин:

— А сколько было?

О.Юкечева:

— Нас было всегда человек 10-12 максимум. С Покровским.

М.Нефёдова:

— Больше 12-ти никогда не было.

О.Юкечева:

— Никогда не было. А тут он набрал...

А.Пичугин:

— А сейчас?

О.Юкечева:

— Нет, сейчас тоже 12. Но для этого эксперимента, опять — очередного... Ведь Покровский — он был очень глубокий человек, и, не просто так — там, решил спеть «Свадебку» — ему музыка эта очень нравилась. Он в Стравинского был влюблён и понимал, что вот — рок, хард, панк, я не знаю — всё в одном флаконе...

В.Емельянов:

— Авангард.

О.Юкечева:

— Да. И он... Вот это была его мечта — спеть «Свадебку» Стравинского. Причём он для того, чтобы это сделать, эту работу, он сначала глубочайше изучил все архивы по Стравинскому, мы съездили во все места, где Стравинский бывал и записали в этих местах всю музыку, которая как-то соответствовала «Свадебке». И Покровский доказал, что Стравинский не просто, как Свиридов, например, брал, или, там, Глинка — брал мелодию и нежно её сохранял, обрабатывал. А что Стравинский мыслил как человек фольклорный, что он настолько как бы пропитался... Собственно, нас Покровский заставлял в ансамбле как музыкантов — очень чётко понимать, чем отличается традиция южно-русская, почему там так импровизируют, а на севере — вот так импровизируют, почему тут лад такой, а там нельзя таким ладом пользоваться. Так же и он доказал, что Стравинский, собственно говоря, так же и мыслил, и «Свадебка» им была написана в таком ключе — не будем опять углубляться сильно в музыкантские вещи. И вот он набрал даже специально курс в ЛГИТМиКе — это Ленинградский театральный ВУЗ...

В.Емельянов:

— Это Ленинградский ГИТИС.

О.Юкечева:

— Да. И эти ребята, его курс, приехали сюда, и, в общем, с нами и с частью этих ребят мы делали «Свадебку» Стравинского. Причём, тоже было очень интересно... Он изучил, что это... Он долго не мог понять — почему «Свадебка» чётко делится-то там не 2 части, тут вот идёт перерыв в музыкальном ряде, то есть, только звучит вокал... Оказывается, это всё было написано для механических пианино, валик менялся и так далее. И Покровский сделал версию гениальнейшую, мы представляли её, опять же, в Америке, собственно, она делалась для... премьера была в Бруклинской Академии музыки — фестиваль Стравинистов был, где Покровский читал большой доклад, мы пели «Свадебку», ну вот... Ещё Маша пусть расскажет по этому поводу — теперь уже о том, как мы вот от этого, от Покровского, от его этой идеи оттолкнулись и чем мы сейчас занимаемся.

А.Пичугин:

— Мария — ?

М.Нефёдова:

— Я немножко о другом хотела сказать...

О.Юкечева:

— Скажи!

М.Нефёдова:

— ... по поводу, собственно, работы над Стравинским и над Свиридовым. Ведь что всегда интересовало Покровского? И что, в общем-то, продолжает интересовать нас? Потому что, безусловно, тот ансамбль, который существует уже практически 20 лет без него, он целиком и полностью, конечно же, основан на его идеях, которые мы развиваем и вкладываем туда своё отношение, своё понимание. Но, его, конечно, хватило... он мыслил очень далеко. Он как раз наметил те 3 пути, по которым ансамбль шёл и продолжает идти, и они продолжают интересовать нас. Это — народная музыка традиционная, это — фольклорный театр и это — музыка авторская. Причём, авторская музыка в ансамбле появилась, фактически, с момента его зарождения. Потому что сразу же было понятно, что ни одна хорошая музыка современная не может родиться на пустом месте. Она обязательно корнями своими уходит в традицию. И самое главное для нас — это найти ту традицию, ту отправную точку, поняв которую, оттолкнувшись от которой мы можем это произведение исполнить и, собственно, продемонстрировать вот эту вот глубинную связь. И музыка от этого становится только лучше и интересней. Это было и в «Свадебке», это было в самых первых сочинениях, таких, ещё экспериментальных. Там... была такой композитор Нателла Сванидзе, был Слонимский, были попытки, сольные, с Мусоргским... вот... и Стравинский появился тоже... в самых разных! То есть, это всё были такие — пробы, нужно было найти язык. А язык — это определённые разнообразные манеры пения и исполнительские манеры традиционные. И вот если мы научились использовать традиционные приёмы исполнительства в современной авторской музыке, то уже абсолютно не важно, русский это композитор или нерусский — как Штокгаузен, да? Стравинский, Свиридов, Штокгаузен, Мусоргский, любой современный композитор — Николаев, Юсупова, Раскатов Александр — всё, что попадает в резонанс с народной музыкой, проявляет вот эту вот глубинную традиционную связь. И даже уже не важно, взят текст народный или нет.

А.Пичугин:

— Давайте мы вернёмся к музыке. Сейчас послушаем кант, старинный «Буря море раздымает» — правильно, да? называется?

М.Нефёдова:

— Да.

О.Юкечева:

— Да.

А.Пичугин:

— Что-то про него расскажете?

М.Нефёдова:

— Да, с удовольствием.

А.Пичугин:

— В двух словах — пока он не начал играть.

М.Нефёдова:

— Это вот как раз один из интересов нашего ансамбля — музыка, такая, исторических эпох. Ведь в каждой эпохе было... во всяком случае, вот уже — обозримой, несколько веков... была музыка народная традиционная и была музыка, которая уже относилась к городу, да? Или к таким... к светским каким-то уже мероприятиям. И вот, в частности, у нас есть диск, посвящённый Петровской эпохе, где, как раз, разные канты. И вот это вот — кант навигатский. Кант — это было такое своеобразное... переходный момент от народной музыки к светской, городской, да, к авторской.

А.Пичугин:

— Слушаем. «Буря море раздымает».

— ПЕСНЯ-

СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР НА РАДИО «ВЕРА»

В.Емельянов:

— Ну вот, прямо чувствуется — барокко, влияние Западной Европы прямо вот...

М.Нефёдово:

— Да, это как раз то время, когда встретилась русская традиция с западно-европейской. Эта встреча была, надо сказать, насильственной, но, тем не менее как-то...

О.Юкечева:

— Свои плоды принесла.

М.Нефёдова:

— ... в результате — да, свои плоды принесла.

А.Пичугин:

— Русская традиция — это одноголосие больше, да? нет?

М.Нефёдова:

— Ни в коем случае. Русская традиция очень разнообразна.

В.Емельянов:

— Мелодика другая, мне кажется, совсем...

М.Нефёдова:

— Мелодика, лад, ритмы...

О.Юкечева:

— Мне ещё кажется, что вот эта энергия...

В.Емельянов:

— Здесь очень чётко всё так прямо, очень «прилизано»...

М.Нефёдова:

— Да, абсолютно точно. И, помимо энергии... А вот одноголосие и многоголосие — это опять же вот то, к чему мы привыкли, вернее — нас приучили. Что это будет либо хор, либо один человек. А русская традиция она — многожанровая. И сольный жанр — это либо былины, либо скоморошины, либо колыбельные песни. А всё остальное, в общем-то, пелось вместе. Потому, что это разговор, песня — это разговор. Это — общение. И никогда в жизни люди не споют одну песню одинаково. И они не могут петь по нотам. Они каждый раз по-другому её чувствуют, проживают — одну и ту же песню. И это всё зависит от того, в какой компании поётся, с какими людьми, с каким настроением.

О.Юкечева:

— Вот, знаете, у них даже терминология другая. Когда, например... особенно для казаков это характерно... когда они поют свои протяжные песни, они и говорят «тянуть песню», «вытянуть». «Я тут не вытяну» — допустим, если голоса сегодня нет. А южно-русские, там, тоже ребята говорят, если они какую-то хороводную или игровую — они говорят: «Давайте играть песню». Они не говорят «петь», «давайте споём», они не говорят, такого слова у них практически нет — «споём». Они говорят либо «давай затянем», «тяни», либо говорят «сыграем»...

М.Нефёдова:

— Либо, если речь идёт об обрядовых песнях, только об обрядовых — весенних, зимних — они говорят «скричать». Вот это «скричать».

А.Пичугин:

— А почему такая дифференциация?

О.Юкечева:

— Ну, заклички-то не случайно называются закличками...

М.Нефёдова:

— Разные... разная энергия, разный посыл, разное обращение.

О.Юкечева:

— И, потом тоже, для казачьей традиции это вообще характерно, когда ты друг п... Ну, вообще, не только для казачьей — везде... Вот, если мы говорим об одноголосии и многоголосии, то можно петь, собственно говоря, фактически, гетерофонию одним голосом, но всё равно нужно себя показать. И каждый человек, входящий в ансамбль сиюминутно поющих людей, он старается как-то себя проявить. Зная эту традицию «от» и «до», он в ней себя вольно чувствует. Там же тоже есть «мастера» у них, есть «подмастерья», есть люди, которые учатся. Вот, мы тоже пришли к выводу...

В.Емельянов:

— У вас то же самое? Структурно происходит?

М.Нефёдова:

— Конечно.

О.Юкечева:

— Конечно, а как же? Структура такая.

В.Емельянов:

— А не получается, что, тогда вот — очень сложно ансамблевости добиться, если каждый, там, получается, «тянет одеяло на себя» в этом смысле?

О.Юкечева:

— Нет, не «одеяло тянуть»! Тут же ты работаешь на красоту песни, то есть... Если ты «тянешь одеяло на себя», то...

В.Емельянов:

— Но, если ты должен выделиться из общей...

М.Нефёдова:

— Так, а зачем ...

О.Юкечева:

— У тебя есть момент маленький — выделиться для того, чтобы красивый какой-то ход — спеть, а дальше — дать другому: «А ты теперь покажи себя»! Это вот это вот — перепляс, это и в пляске есть...

М.Нефёдова:

— «Не себя в искусстве, а искусство в себе» — вот, это то же самое.

В.Емельянов:

— Это — да, это — очень, такие, тонкости...

О.Юкечева:

— Да.

М.Нефёдова:

— Это нужно просто очень хорошо знать традицию. И наш ансамбль как раз отличается тем, что мы, в общем-то, знаем, изучаем, продолжаем до конца изучать, вот — каждую из традиций, которые существуют в ансамбле.

В.Емельянов:

— Вы проводите для ваших... а, ну да, если они 10 лет уже поют... Как вы их погружаете-то в этот мир? Или они приходят подготовленными уже более или менее?

О.Юкечева:

— Нет, нет... Мы, практически, единственный профессиональный коллектив, то есть, коллектив как профессия на сцене работает... — ездим в экспедиции до сих пор.

А.Пичугин:

— Вот, я как раз хотел спросить — насколько сложно сейчас ездить в экспедиции? Потому что, всё-таки, я могу только за Центральную Россию говорить — сёла вымирают, людей, которые могли бы что-то передать, становится всё меньше и меньше по естественным причинам...

В.Емельянов:

— А кому передать — все перебираются в города и уже, естественно, здесь уже не пользуются всем этим ...

М.Нефёдова:

— Это — да, с одной стороны — да. И, действительно, людей всё меньше и меньше, но, тем не менее, люди остаются. И ведь, надо сказать, что это всегда было. Всегда люди вымирали. И, там, 250 лет назад фольклористы хватались за головы, писали о том, что — вот, сейчас последняя бабушка умерла, последний дедушка скончался — всё, кто песню поёт? А ещё потом прошло достаточно много времени. И, в общем, традиция всё-таки принимает немножко другие формы, она приспосабливается. И всегда вот этих вот мастеров пения, людей, которые держат традицию и не просто её держат, сохраняют как в музейной коробочке, а они развивают её, то есть, делают некий шаг в развитии этой традиции — их всегда было мало. Их всегда было мало. И сейчас их мало. Но они есть. Можно найти.

О.Юкечева:

— Знаете, вот как пример сейчас приведу... два таких примера очень коротких. Значит, недавно мы в Удмуртии были. Попали в семью, которая, ну, вообще непонятно как живёт уже 100 лет — это семья, семейный как бы ансамбль. Мама уже довольно пожилая, а сын у неё — там ему что-то лет 30 с небольшим было. Значит, он — поёт. Соседи тоже, которым очень нравится — они тоже подключились. Но они пели в какой-то казачьей неимоверно красивой традиции — в Удмуртии там так почти никто и не поёт. Но вот, видимо, кто-то воевал...

А.Пичугин:

— Да там и казаков нет.

М.Нефёдова:

— Да. Но очень похоже.

О.Юкечева:

— ... кто-то, видимо, служил и вот это вот всё в семью принёс, и семья такая оказалась песенная. Значит, всё-таки, мать как-то сыну передаёт, и он продолжает с ней, с мамой, петь, и всё вот это... да? Это одна история. Потом, ещё, например, история, там, в Усть-Цильме. Мы тоже оказались там. Там вообще старообрядцы, у них с этим дело даже получше было. Потому что они хоронились. И Усть-Цильма — это, всё-таки, село такое, 100 километров до Полярного круга, и они — закрытое более сообщество. Они сохраняли своё... Вот, сейчас будет праздник Усть-Цилёмской горки у них там, традиционно, каждый год — да, конечно, там, немножко осовременивается, но тем не менее. Там девочка одна молодая, в семье, сказала, что был момент, маме... ну, это было уже около 10 лет назад...маме было лет 40, она сказала, что вот мама с папой — они как бы традицию эту чуть-чуть потеряли, а бабушка поёт, бабушка с дедушкой...

М.Нефёдова:

— Ну, да... Потерянное поколение.

О.Юкечева:

— ... говорит: «Но я у бабушки с дедушкой — вот, с ними пою, стараюсь, и, там, и хожу ( ? )... И вот, сейчас мне надо ехать учиться в Сыктывкар, но я думаю, как... Мне же нужно, чтобы я ещё каким-то там младшим братьям, сёстрам и соседям передала вот то же умение, знания свои. Вот, с ними хожу, пою тоже». Это вот ещё такой пример.

М.Нефёдова:

— И, потом, всегда вот, если приходишь куда-то в деревню незнакомую... сейчас, правда, практически всегда экспедиции уже по нахоженным местам, либо мы едем туда же для проверки своих собственных впечатлений, посмотреть, как традиция на том же месте сохраняется, либо — уже зная, к кому. Но иногда случается, или специально мы едем туда, куда ещё никто не ездил из нас, и вот — совершенно незнакомое место. Всегда нужно спросить: «Кто у вас поёт?» Практически всегда люди покажут. Либо бывает, конечно, очень редко, что: «Нет, наша деревня непоющая, а вот там — есть.» То есть, всегда можно найти, всегда.

В.Емельянов:

— Всё равно подскажут...

А.Пичугин:

— Интересно, с чем это связано? Но: у нас программа подходит к концу. Мы хотим нашим слушателям рассказать, что услышать замечательное творчество ансамбля Дмитрия Покровского можно будет совсем скоро. Буквально на днях, 8 июля, в День святых Петра и Февронии, в подмосковной усадьбе Захарово пройдёт фестиваль «Традиция». Он начнётся в 11 часов дня и продолжится до глубокой ночи, ну, в общем, до полуночи. Там обширная программа ...

В.Емельянов:

— Для тех, кто не знает, усадьба Захарово — это та усадьба, где в своё время...

А.Пичугин:

— ...бывал юный Александр Сергеевич.

В.Емельянов:

— ... своё детство провёл Александр Сергеевич Пушкин. Там, конечно, из пушкинского — только ландшафт, в общем, по большому счёту. Потому что ни тот дом, который там стоит, серого цвета, ни всё остальное — ничего этого не было при Пушкине, всё было совсем по-другому, дом этот заново отстроен, но, тем не менее, место чудесное и замечательное.

А.Пичугин:

— Зато там можно будет услышать замечательный ансамбль Дмитрия Покровского. А вместе с нами сегодня в этой студии были: руководитель этого ансамбля Мария Нефёдова — музыкальный руководитель и Ольга Юкечева — режиссёр ансамбля Дмитрия Покровского. Мы сейчас будем прощаться и послушаем напоследок песню «Как прекрасен этот путь». Это даже не песня, а духовный стих. Им мы нашу программу и завершим. Спасибо вам большое, что пришли к нам сегодня.

В.Емельянов:

— Я только напомню нашим слушателям, что — вы, если заинтересовались фестивалем «Традиция», то надо в Интернете поискать — и там, кстати, свой собственный сайт есть у этого фестиваля. Зайдите — и там всё, что касается билетов, как проехать и всё такое прочее. Да. Ну, что? Действительно, время прощаться. В студии были Владимир Емельянов...

А.Пичугин:

— ...Алексей Пичугин.

В.Емельянов:

— До новых встреч. До свидания!

А.Пичугин:

— Счастливо!