Александра Шкроева

В огромном купеческом доме, стоявшем на одной из центральных улиц города Каинска Новониколаевской губернии — так раньше именовался город Куйбышев Новосибирской области — царила ничем не нарушаемая тишина. В углу на обитой шёлком кушетке с вышиванием в руках сидела женщина. Она орудовала иглой, почти не глядя на пяльцы, и о чём-то сосредоточенно думала.

Впрочем, мысли купчихи Александры Ивановны Шкроевой — именно так звали женщину — угадать было нетрудно. Дочь бедного каинского священника, она выросла в большой нужде. Брак с вдовствующим богачом, купцом Первой гильдии Иваном Шкроевым, сулил девушке новую жизнь. Так оно и вышло — теперь у неё были шикарные платья, драгоценности, огромный, дорого и со вкусом обставленный дом. Вот только очень уж тихо было в этом доме... Самого главного выгодное замужество Александре Ивановне не принесло: шли годы, а дети у Шкроевых так и не появлялись.

«На всё воля Божья!», — сокрушённо вздыхали супруги. Но вот в один прекрасный день Александра Ивановна, устав сидеть в тишине пустых комнат, вышла прогуляться по городу. Ноги сами не привели её к большому серому зданию, над входом в которое висела табличка: «Детский приют». Женщина в волнении поднялась на крыльцо и позвонила...

С того самого дня огромный дом купцов Шкроевых наполнился детскими голосами. Вскоре после своего визита в приют Александра Ивановна удочерила одну из его маленьких воспитанниц — сироту по имени Аграфена, которую в семье стали лаково звать Фенечкой. Потом взяла к себе ещё нескольких малышей. А вскоре чуть ли не весь приют перекочевал в шкроевский особняк. Александра Ивановна заботилась об этих детях как о родных на протяжение всей жизни. Повзрослевших девушек выдала замуж с богатым приданым; юношей определила на хорошую службу.

Спустя несколько лет семейство Шкроевых постигло горе: скончался супруг Александры Ивановны, Иван Васильевич. На плечи женщины, вдобавок к домашним обязанностям, теперь легли ещё и заботы о делах. И первым, за что Александра Ивановна принялась, было строительство церкви по завещанию её покойного супруга. В тысяча девятьсот шестом году на берегу реки Омь вырос большой храм, освящённый в честь пророка Иоанна Предтечи. Всю его постройку, вплоть до последнего гвоздя, Александра Ивановна Шкроева оплатила из личных денег.

При храме купчиха открыла бесплатную церковную школу для детей, чьи родители не имели возможности платить за обучение. На Рождество и Пасху купчиха сама водила воспитанников на Богослужение, а потом устраивала для них в школе праздничное угощение. И, видя счастливые лица детей, радовалась до слёз и благодарила Бога за то, что Он дал ей возможность заботиться о них.

Александра Ивановна постоянно поддерживала бедные и многодетные семьи Каинска. Покупала одежду, еду, помогала с оплатой жилья.

Благодаря Шкроевой в Каинске появилась богадельня, где нашли приют и заботу несколько десятков неимущих стариков. Учредила Александра Ивановна и Дом трудолюбия. Всегда одетую в скромное чёрное платье, купчиху знали в лицо все тюремщики города: Шкроева постоянно навещала заключённых, обеспечивала тюрьмы продуктами питания.

Но наступил 1917 год. Товарищи в кожаных куртках и с пистолетами за поясом пришли к Александре Ивановне. Изымая у купчихи деньги и ценности, они недоумевали, почему она не плачет, не умоляет их оставить ей хоть что-то. Шкроева, привыкшая с радостью отдавать, была спокойна и невозмутима даже тогда, когда её выселяли из собственного дома. Умерла Александра Ивановна в нищете. Но своё истинное богатство — любовь к людям и доброту — хранила в сердце до последнего вздоха.

Другие программы

Частное мнение

Итак, она звалась Татьяна. Анна Леонтьева

Скачать

Мы долго искали няню, когда детей стало трое. Надо было иногда оставаться с мужем вдвоем. Сходить в театр. Отъехать по работе в другой город. Хотелось православную, надежную нянечку. Никак не получалось, наверное мы были очень трепетными родителями, но и объективно сложно найти того, кому можно доверить самое дорогое. Когда Татьяна вошла в наш дом — все тревоги ушли сразу. Она была, как Татьяна в романе Евгений Онегин:

«Она была нетороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех, без этих маленьких ужимок, без подражательных затей... Всё тихо, просто было в ней...»

Не могла не привести эту любимую мною цитату из романа, где много частиц НЕ и БЕЗ. Так великий поэт, без описания внешности Татьяны, просто отсекая ЛИШНЕЕ, передает нам покой и целомудрие, которые исходят от этого женского образа!

Проще сказать: в нашей Татьяне мы услышали ту самую мирную, теплую душевную тишину, которая рождается только простой, детской даже верой и усердной молитвой. И как мы оказались правы! История жизни у Танечки была не то чтобы очень простая, были и ошибки, и неудачи, но оставалось вот это главное: мирное и молитвенное. Наверное поэтому к ней тянулись люди, пошатнувшиеся в вере. Пытающие обрести её заново.

Вот, например, какая история случилась с Татьяной и прихожанином её храма — назовем его Виктор. Начиная путь в Церкви, многие из нас по неопытности и горячности жаждали чудес, откровений и быстрых духовных даров. Виктор был в этом числе, и в какой-то момент начал разочаровываться и в православии, и в Церкви. Причём по своему темпераменту разочаровывался ярко и с напором. Подходит как-то в церковном дворе к нашей Татьяне и говорит: «Ну кто мне докажет, что Бог есть? Где Он, ваш Бог?» Разгорячился, раскричался, снял крестик и бросил его в сугроб. И ушел. Татьяна повздыхала, поискала крестик, но в сугробе было его не найти.

Прошло время, заканчивалось лето. Виктор пришел снова во дворик при церкви. Что-то мне подсказывает, что душа-христианка просилась обратно, не просто же так пришел! И снова встретил Татьяну. Была темная, предгрозовая погода, тяжелые тучи как будто душили день, небо казалось мрачным и беспросветным. «Ну что, где Бог-то?» — снова заспорил Виктор, — «Нашла где на Него посмотреть?»

И тут в небе образовалась маленькая дырочка, и в лучах пробившегося снопа света ликующе засверкали церковные купола. «Так вот же Он!» — радостно воскликнула Татьяна с такой убежденностью, что Виктор смущенно замолчал, тоже глядя наверх, на купола. В этот момент Татьяна опустила глаза и подняла с земли крестик, брошенный зимой в сугроб. Не замели, не затоптали крестик! Татьяна бережно протерла его рукавом, поцеловала — и надела Виктору на шею. «Твой!» — радостно сказала она... Виктор постоял и ушел, ошеломленный...

Что его так потрясло? Сияющие во мраке купола? Найденный крестик? Или сцена, как из художественного фильма? Он не сразу вернулся в Церковь. Но он вернулся. Я думаю, его привела в чувство вот эта теплая и простая внутренняя вера нашей Татьяны. Буквально детская вера.

Христос сказал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царства Небесного».

Благодарю Господа, посылающего в мою жизнь людей, которые так сильно и так просто держат плуг и даже не думают никуда оглядываться! Именно ради них нам, сложным и сомневающимся, открываются небеса.

Автор: Анна Леонтьева

Все выпуски программы Частное мнение

Читать полностью

Другие программы

Актуальная тема