«…Когда иностранный Посол объявлял о себе в первом Русском городе наместнику Государеву, то ему задавали множество вопросов: «Из какой земли? от кого едет? знатный ли человек? бывал ли прежде в России? говорит ли нашим языком?» Заметьте этот последний вопрос, милые дети, он доказывает, что предки наши только по необходимости говорили чужим языком и всегда предпочитали свой собственный всякому другому. Да и как не любить его? Он нам родной! Им выражали мы и первые молитвы наши к Богу, и первые ласки к добрым родителям и первые уверения дружбы милым товарищам и подругам. Самые нежные слова делаются еще нежнее на родном языке…»

Это было чтение из первого издания знаменитой когда-то книги Александры Ишимовой – «История России в рассказах для детей». Фрагмент главы «Нравы и обычаи русских при Василии IV» нам прочитала Елена Топникова.

Детская писательница и переводчица Александра Осиповна Ишимова родилась в Костроме, когда Пушкину было пять лет, а почила в Петербурге, при императоре Александре III, Миротворце, – пережив Писемского и Достоевского.

…В самом начале нового века я купил, помню, этот её толстенный фолиант – охватывающий время от самого зарождения нашего государства до царствования Александра I, то есть до 1825-го года. Купил для своих детей, – но ни их, ни мои руки-глаза так и не дошли до этой чудесной книги. И вот, совсем недавно, когда один из сыновей захотел услышать от меня что-то об эпохе Петра Великого, я открыл большой том… и не захотел закрывать.

Описывался славный пир Петра после победительной полтавской битвы, прямо на неостывшем поле боя, с включением стихов Пушкина из «Полтавы»: «Пирует Петр. И горд, и ясен, / И славы полон взор его. / И царский пир его прекрасен. / При кликах войска своего…» И я долго не мог оторваться.

И – вспомнил, вспомнил тут же: «…Милостивая государыня Александра Осиповна, Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. <…> Сегодня я нечаянно открыл Вашу “Историю в рассказах” и поневоле зачитался. Вот как надобно писать! С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть, милостивая государыня, Вашим покорнейшим слугою…»

Автор этого письма никак не мог явиться к писательнице, так как в тот самый день он уезжал на Черную речку. Оттуда Пушкина повезли уже в бессмертие.

«…Любите же родной язык ваш и всегда защищайте его, когда кто-нибудь вздумает осуждать его при вас. Если уже подданные Василия IV, почти не имея никаких писателей, находили его прекрасным, то как же нам не отдать ему справедливости, нам, уже имеющим возможность восхищаться Державиным, Карамзиным, Дмитриевым, Крыловым, Жуковским, Пушкиным?..»

…А ведь мы уже и не знаем, дорогая Александра Осиповна, кому и как её отдавать, эту самую справедливость. Многие из нас почти уговорили себя, что это всё, мол, почтенная архаика, благополучно позабыв, что это его, нашего родного языка – и есть и был славный победный пир.

Как часто, увы, мы вполне довольствуемся унылым «сухим пайком», слепленным неизвестно из чего…

Интересно, что обильные цитаты из стихов Пушкина Ишимова ввела в свой текст только после кончины поэта, очевидно из деликатности. Она цитировала и «Полтаву», и «Онегина», и «Бориса Годунова». Говоря об императорском Лицее она пишет, что русским «…следует почтить память учреждения Лицея и память… гения, так рано покинувшего нас…» И – цитирует стихи 1836-го года – «Была пора: наш праздник молодой…»