Поделиться
Александр Гликберг (Саша Черный)
Сесть на утлый дирижабль,
Взять чернила и жену
И направить свой корабль
Хоть на самую луну.
В этом юмористическом стихотворении поэт Александр Гликберг, вошедший в историю под псевдонимом Саша Чёрный, рассказывает о самом для него дорогом и ценном. В далёкое сказочное путешествие поэт готов был взять только свой литературный талант и ту, без которой не мог представить жизнь, — супругу Марию. Она была единственной женщиной в жизни Саши Чёрного, единственным спутником в его совсем не сказочных скитаниях.
Осенью 1904 года молодой поэт приехал в Петербург из Житомира и устроился на канцелярскую работу в службу сборов Петербурго-Варшавской железной дороги. В этой же конторе трудилась и Мария, которая окончила историко-филологическое отделение Высших женских курсов и готовилась к защите диссертации в Гейдельбергском университете. Чрезвычайно прямо держащаяся, с бледно голубыми строгими глазами, всегда подтянутая и аккуратная, живая и очень энергичная — такую Марию полюбил Александр. Они жили на соседних улицах Васильевского острова и потому часто возвращались домой вместе. По дороге Александр читал Марии свои первые стихи. Литературная дружба переросла в служебный роман, а роман завершился венчанием весной 1905 года.
Александр и Мария Гликберг
Брак Александра и Марии был союзом творческих людей. В 1906 году они оставили конторскую службу. Мария читала лекции на Высших женских курсах, а Александр погрузился в литературную работу, сотрудничая с ведущими петербургскими журналами. К десятым годам двадцатого века Александр — известный литератор. Мария — уважаемый член профессорской корпорации. Единственное, что омрачало жизнь супругов — отсутствие детей. Однажды знакомая Александра попала в тяжёлую ситуацию: родила вне брака, и, не имея возможности растить ребёнка, попросила о помощи Гликбергов. Они приняли младенца с радостью, но вскоре его отобрали родственники матери, так что счастье оказалось недолгим. В это время Александр написал стихотворение «Колыбельная для мужского голоса», трагичное рассуждение о своём несостоявшемся отцовстве:
Не смотри в мои глаза...
Жили козлик и коза...
Кот козу увез в Париж...
Спи, мой котик, спи, мой чиж!
Впервые со дня свадьбы Александра и Марию разлучились в 1914 году, с началом Первой мировой войны: поэт отправился на фронт сотрудником полевого лазарета. О своём прощании с Марией на Варшавском вокзале он написал: «Надо выковать новое крепкое сердце из стали. И забыть те глаза, что последний вагон провожали». Супруги воссоединились при первой возможности. Когда Гликберга в 1917 году перевели во Псков, в штаб Северного фронта, Мария приехала к мужу и устроилась преподавательницей местного художественного училища.
После октябрьской революции Гликберги оказались в эмиграции. Мария занималась репетиторством в семьях богатых эмигрантов, что очень выручало супругов, когда гонорары Александра подходили к концу. Гликберг на чужбине особенно много писал для детей: во Франции вышли его «Библейские сказки» — переложение священной истории для юного читателя. Используя художественную формы сказки, Саша Чёрный сумел сохранить библейские смыслы.
В одной из сказок под названием «Первый грех» прародительница Ева спасает белого кролика из пасти змеи. Прообразом Евы была нежная и мужественная супруга Гликберга Мария. По словам писателя-эмигранта Романа Гу́ля, Сашу Чёрного «совершенно раздавила революция, но он держался на плаву исключительно благодаря жене, Марии Ивановне, настоящему его ангелу хранителю».
Не унывай, на вопросы отвечай
Поделиться
Пандемия коронавируса 2020 года принесла человечеству немало страданий. Но приметой этого тревожного времени стали не только статистические сводки заражений, но и рассказы о доброте, взаимовыручке и поддержке. Так, французский комический актёр Ноам Картозо во время карантина организовал весёлую викторину для своих пожилых соседей. Утешительное развлечение ежедневно транслировались в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации).
В дни самоизоляции парижане установили традицию каждый вечер в восемь часов выходить на балконы, чтобы поаплодировать врачам, борющимся с коронавирусом. Не стали исключением и жители маленькой улочки Сен-Бернар, где проживает Наом Картозо. Участвуя в акции солидарности с медиками, актёр заметил, что его пожилые соседи день ото дня становятся всё грустнее. Молодой человек попытался ободрить приунывших — он включал музыку и приглашал всех потанцевать. Инициативу вежливо отклонили.
Комик не отступился от своей идеи поддержать людей. Он объявил конкурс на звание самого сообразительного во дворе, и на этот раз соседи откликнулись. Ноам задавал непростые вопросы, кто отвечал первым — получал баллы. Набравшим наибольшее количество очков доставались призы — туалетная бумага, которая на какое-то время попала в разряд дефицита, и вермишель как символ запасливости. С каждым днём участников викторины становилось всё больше. Форму конкурса пришлось менять по ходу — из индивидуального соревнование стало коллективным. Команды двух домов, стоящих друг напротив друга, увлечённо отвечали на вопросы Ноама Картозо.
Опыт показался соседям настолько увлекательным, что они решили им поделиться. Эрудиты создали блог в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), где ежедневно выкладывали видеозапись своей интеллектуальной игры. Страница моментально собрала десятки тысяч подписчиков. Признаюсь, что я тоже подписалась. Мой французский не позволял в полной мере оценить искромётные шутки и оригинальные ответы участников викторины. Но то, что весёлая затея Ноама Картозо сплотила соседей и помогла прогнать уныние, понятно было и без слов.
Все выпуски программы Живут такие люди
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
