Поделиться
...Однажды, читая Одному-Маленькому-и-Умному-мальчику сказку Евгения Клюева о Глотке Сока, и, почти дойдя до финала, когда этот недопитый Глоток, которому нельзя стоять долго, ибо он может забродить (а он, действительно, забродил, и добрёл, думая о своей заброшенности, до самого моря), — я остановился, чтобы перевести дух. Впереди нас ещё ждала грозная, рокочущая мораль.
Я вдруг остро понял, что русский сказочник Евгений Клюев, издавна живущий в Дании, может зайти, точнее, дойти — до чего угодно. Например, до сказки про Сказку, которая продолжает сама собою сочиняться внутри этой самой сказки.
Меня ещё ждал удивительный вопрос моего слушателя: «Значит, сказка везде?»
Да, она везде. Нужно только захотеть ее сочинить. Однако, начнём всё с начала.
" ... — Там ещё что-нибудь осталось? — спросил Дедушка у Бабушки, кивнув на высокую бутылку с золотой наклейкой. По наклейке бежали дети, держа в руках виноградные грозди.
— Пустяки, глоток сока, — махнула рукой Бабушка и поставила бутылку на пол за холодильник.
Конечно же, Глоток Сока очень обиделся, что про него сказали «пустяки». Хорошенькие пустяки! Нужно было столько всего проделать, чтобы получить такой Глоток Сока, — размять сразу несколько крупных жёлтых виноградин, процедить через марлю и даже добавить сахару... А Бабушка говорит «пустяки»«!
Начало сказки Евгения Клюева «Глоток сока» нам читал Матвей Крючков, младший брат того самого мальчика, которому я когда-то читал эту сказку вслух. Самого Матвея в те времена ещё не было. Точнее, где-то он, конечно же, был, но я не знаю, как оно, это «где-то» — называется.
Кстати, в той книжке, из которой мы с вами слушали, вослед «Глотку Сока», идёт сказка «Словно целый парусный флот».
Оказывается, именно с неё и началось когда-то зарождение клюевского сказочного мира — с Мыльными Пузырями и Пешеходной Зеброй, с дорогой мне Деревяшечкой-без-Роду-и-Племени и с Язычком Пламени, с Капелькой Воды и Постоянно-Вздрагивающей-Занавеской, — и кучей других, не менее причудливых и в то же время простых героев. И меня, признаюсь, в этих сказках больше всего волнует их непредсказуемость. То, что они могут начать сочиняться сами собой.
В процессе своей работы, автор, я знаю, выключает в себе профессионального лингвиста (ну, может, не до конца), и активно включает играющего ребенка. А если и остается взрослым — кто-то же пишет эту сказку! — то обычно — тихим, невидимым, заботливым и добрым моралистом, который вряд ли употребит в разговоре о себе слово «притча». Хотя вещество этого понятия я чувствую во многих его сюжетах.
«...При слушании сказки ребенку свойственно становиться на сторону добрых, мужественных, несправедливо обиженных, будет ли это Иван-царевич, Муха-Цокотуха, бесстрашный комар, или просто „деревяшечка в зыбочке“, — писал в книге „От двух до пяти“ Чуковский. — И вся наша задача заключается в том, чтобы пробудить, воспитать, укрепить в восприимчивой детской душе эту драгоценную способность сопереживать, сострадать и сорадоваться, без которой человек — не человек...»
Я не знаю, откуда Корней Иванович взял свою «деревяшечку в зыбочке», может, просто вообразил деревенскую девочку некрасовских времен, играющую в маму. Но я верю, что родственной ей Деревяшечке-без-Роду-и-Племени, выдуманной современным сказочником Евгением Васильевичем Клюевым, удастся стать частью настоящего парусного флота, и что ей станут сниться волшебные сны.
В завершение вернёмся к нашему забродившему Глотку Сока, который ушёл из дома. ...Итак, с вами был Павел Крючков, и давайте дослушаем эту сказку — вместе.
«Глоток Сока остановился под южным солнцем, у берега южного моря, и скользнул в воду, чтобы раствориться в ней бесследно.
Но южное море, приняв в себя Глоток Сока, тоже забродило, забродило и — грозное, могучее — побрело по большой земле и зашумело на весь мир:
Никто не должен забывать ни о ком!
Никто не должен забывать ни о ком!»
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне
Поделиться
Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
