Поделиться
6 декабря 1942 года профессор Боннского, Лувенского, Краковского, Оксфордского, Варшавского университетов, знаток 27 языков, ученый с мировым именем, архимандрит Григорий Перадзе вышел из шеренги узников Освенцима. Он не мог поступить по-другому. Лагерное начальство сказало, что всех будет держать на морозе, пока не признается тот, кто взял лишнюю пайку хлеба. Эта экзекуция грозила смертью многим голодным и полуодетым заключенным. Отец Григорий решил взять чужую вину на себя. Вышел из строя. Повернулся в сторону узников и сказал: "Молитесь за меня".
Тут же состоялась показательная казнь. На священника натравили собак, но животные не посмели прикоснуться к праведнику. Тогда эсэсовцы облили заключенного Перадзе бензином и подожгли.
Двадцать лет назад, когда молодой талантливый выпускник Тифлисской духовной семинарии ехал учиться в Берлинский университет, такого себе никто и представить не мог. Тогда казалось, что время учебы в Европе пролетит незаметно, и он вновь вернется в родной город. Но уже в 22 году в советском консульстве у него отобрали паспорт, и обратный путь в Грузию для него был закрыт навсегда. Так помимо своей воли он стал беженцем.
В 1929 году, тогда еще человек светский, Григорий Перадзе организовал вместе с группой верующих грузинский приход святой Нины в Париже. Это был единственный православный грузинский приход за пределами СССР. Организатору прихода предложили стать священником, однако Григорий отказался. Он еще не был готов принять такое решение, его больше привлекала научная работа. Но Господь направил судьбу раба своего по угодному Ему руслу.
Во время рождественских праздников Григорий серьезно заболел. И дал обет, что в случае выздоровления станет монахом. После этого быстро пошел на поправку и вскоре исполнил свое обещание: был пострижен в монахи и принял сан священника. Сразу же, весной 1931 года, был назначен настоятелем храма святой Нины. Служение пастыря он совмещал с научной работой и чтением лекций в университетах.
Через 3 года его возвели в сан архимандрита.
А в 1933 году митрополит Варшавский и всей Польши Дионисий пригласил его в качестве преподавателя на отделение Православного богословия Варшавского университета. В это время архимандрит Григорий написал много важных научных работ по патристике. И совершал богослужения для грузинских эмигрантов в Польше.
Бог одарил его исключительным трудолюбием и смирением. В трудные минуты жизни он часто привык повторять слова святителя Иоанна Златоуста: "Слава Богу за всё!".
С началом второй мировой войны,8 сентября 1939 года, архимандрит Григорий отказался выехать из Варшавы, хотя мог это сделать, поскольку не был польским гражданином. Гитлеровцы закрыли Варшавский Университет, а ему предложили читать лекции в Берлине. Это предложение архимандрит Григорий не мог принять. Он нужен был в Польше. Он прятал евреев и помогал им выехать за границу. Вел разъяснительные беседы с теми грузинами, которых немцы принуждал к вступлению в свою армию. Это очень не нравилось руководителям кавказского комитета, которые надеялись, что Гитлер освободит народы Кавказа от ига большевизма.
Руководитель 1:
- Этот поп жить не дает! Дышать не дает! Везде свой нос сует, святоша!
Руководитель 2:
- Э! Что он тебе сдался? Молитвы читает, в старинных рукописях как червяк копается. Я попытался почитать, ничего не понял!
Руководитель 1:
- Он нам всю работу портит! Только договоришься, молодежь на борьбу поднимешь, он тут как тут! «Не ходите! Кровь братскую не проливайте!» - и та-та-та и пошел чесать. Слушаешь, не оторвешься! Чем мы перед немецкими друзьями отчитываться будем?!
Руководитель 2:
- Что поделаешь?! Не убивать же его! Большой ученый! Сами немцы его к себе звали. За такого человека и посадить могут.
Руководитель 1:
- А что если руками немцев его и убрать?
Руководитель 2:
- Пробовали! Донесли, что он польский шпион. А толку? Немцы проверили по архивам и отпустили. Порядок! Орднунг, понимаешь.
Руководитель 1:
Тогда глупо все сделали. Надо по-другому поступить. У меня есть интересный документик, у одного убитого нам не товарища достали. Ты его у святоши спрячешь. А я донесение немецким друзьям составлю. Порядок есть порядок. На этот раз, они, как следует, с попом разберутся.
Предатель подбросил на квартиру священника фотографию документа, предназначенного гестапо. После обыска 5 мая 1942 года, отец Григорий был обвинен в шпионаже в пользу английской разведки и арестован. Осенью его перевезли в концентрационный лагерь Освенцим. С этого времени и вплоть до смерти архимандрита какие-либо достоверные свидетельства о нем отсутствуют.
Существуют две версии гибели отца Григория. По второй: отец Григорий отправился в газовую камеру, заменив собою отца большого еврейского семейства. Он не мог поступить иначе.
Даже в таком ужасном месте, как лагерь Освенцим, в котором погибло более 1 миллиона человек, по некоторым данным, даже более 2 миллионов человек различных национальностей, дух христианской любви и милосердия не был сломлен. Этот лагерь, который можно назвать адом на земле, стал местом прославления нескольких святых, канонизированных католической церковью. И стал местом духовного подвига православного святого - архимандрита Григория Перадзе.
19 декабря 1995 года на Соборе Грузинской Православной Церкви Архимандрит Григорий был прославлен как святой мученик. Канонизацию признала и Польская Православная Церковь. Тем самым он стал святым обеих братских православных Церквей.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
