Поделиться
«…Он никак не собирался стать святым и не был им. Не был никаким и “учителем жизни”, важным бородачом “на посту”… Начинал тихо и малозаметно, никого не собирался поучать, но чем дальше жил, тем больше становился как бы живым поучением. Просто облик его облагораживал окружающее. Может быть, это и есть назначение человека: нести в жизнь преломлённый в душе образ Божий…
Всегда был для меня Чехов – в человеческом его плане – вроде компаса, указателя. Так-то вот Чехов поступил бы в данном случае, – значит, так поступать и надо. Но он сам об этом мало думал, я уверен. Никакой учительности в нем не было».
Это был голос прозаика Бориса Константиновича Зайцева, родившегося в конце XIX века в Орле, и окончившего свой земной путь в начале 1970-х, в эмиграции, которая составила без малого пятьдесят лет жизни. Благодарим историка литературы и журналиста Радио Свобода Ивана Толстого за эту запись.
Мы слышали слова, произнесенные там, где Зайцев был председателем парижского Союза русских писателей и журналистов, в год чеховского столетия.
Биографическая же книга Бориса Зайцева «Чехов», о которой я говорю нынче, была впервые издана в начале 1950-х. Теперь мы знаем, что её редкие экземпляры все-таки долетали и до Советского Союза.
«Ваша книга о Чехове, как и все, что Вы пишете, осиянная книга. Сейчас, когда я надолго залег в своей комнате, после целого цикла сердечных припадков, она для меня утешение и радость, – писал престарелому Зайцеву престарелый Корней Чуковский, автор своей книги «О Чехове». – Мне кажется, что она во сне светится на моих сумрачных полках... Очень обрадовала меня глава об “Архиерее”. Этот сверхгениальный рассказ для меня на одном недосягаемом уровне с рассказами “Студент” и “Гусев”. Вы первый сказали о них верное и прочное слово... И я счастлив, что мне довелось прочитать поэтическую книгу о Чехове…»
И хотя напротив зайцевских слов «Проповедничества в Чехове не было», – Корней Иванович начертал на полях энергичное «Был!» (имея в виду художественно скрытую чеховскую проповедь, о которой писал и много думал), хотя и некоторые другие его пометки, с которыми я знаком – также уточняюще полемичны, я не могу не восхищаться точностью слова, выбранного для общей оценки зайцевского труда.
Для оценки, подобранной нерелигиозным советским писателем-просветителем и детским поэтом – к труду живущего в эмиграции собрата-литератора, о творчестве которого Чуковский писал критические статьи ещё в самом начале века.
Кстати, среди синонимов к этому определению – «богозарный» и «озарённый».
Да, если бы Чуковский (или другой писатель в СССР) сумел и захотел заговорить публично о неосознанной чеховской религиозности и тоске по Богу – о чем пишет в своей книге Борис Зайцев – Корнею Ивановичу это вряд ли бы удалось.
Но, конечно, читая Зайцева, кроме мыслей о поздней чеховской просветленности, он заметил и многое-многое другое…
Вот – прямо из зайцевского труда, устами Сергея Старчикова («Клуб любителей аудиокниг»):
«Повествования свои о духовенстве Чехов начинал отцом Христофором Сирийским в “Степи”, продолжал дьяконом в “Дуэли”, кончил обликом преосвященного Петра – сам, вероятно, не сознавая, что дает удивительную защиту и даже превознесение того самого духовенства, которому готовили уже буревестники мученический венец. Чехов превосходно знал жизнь и не склонен был к односторонности, приглаживанию. И вот оказывается, если взять его изображения духовного сословия, почти вовсе нет обликов отрицательных…»
И ещё я напомню себе, что среди многих трудов Бориса Константиновича Зайцева – и книга «Преподобный Сергий Радонежский», и сборник путевых очерков «Афон», – выпущенные им в первые годы его эмигрантской жизни.
И они тоже, следует признать, осиянные.
Астрахань. Благовещенский женский монастырь
Поделиться
В центре города Астрахань, на пересечении улиц Советской и Калинина, сохранился комплекс старинного Благовещенского монастыря. Иноки здесь жили ещё в шестнадцатом веке. Обитель в то время была крайне бедной. Её насельники выполняли особую миссию — хоронили бездомных и молились об их упокоении в единственной монастырской церквушке. Она была деревянной. Больше полувека иноки строили каменный храм. Его освятили в 1699 году в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Вскоре после этого монастырь окончательно разорился и был упразднён. В 1706 году на его территории учредили женскую обитель. Главной её святыней стала древняя икона Божией Матери «Живоносный источник». Милостью Богородицы Благовещенский монастырь процветал вплоть до революции 1917 года. Советская власть разорила обитель, с 1949 года архитектурный ансамбль принадлежал Астраханскому военкомату. А 6 апреля 2021-го, накануне праздника Благовещения Богородицы, монастырский комплекс вернули Русской православной церкви. Он постепенно восстанавливается на радость жителям Астрахани.
Радио ВЕРА в Астрахани можно слушать на частоте 90,5 FM
Псалом 51. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Начальнику хора. Учение Давида,
2 после того, как приходил Доик Идумеянин и донес Саулу и сказал ему, что Давид пришел в дом Ахимелеха.
3 Что хвалишься злодейством, сильный? милость Божия всегда со мною;
4 гибель вымышляет язык твой; как изощренная бритва, он у тебя, коварный!
5 ты любишь больше зло, нежели добро, больше ложь, нежели говорить правду;
6 ты любишь всякие гибельные речи, язык коварный:
7 за то Бог сокрушит тебя вконец, изринет тебя и исторгнет тебя из жилища [твоего] и корень твой из земли живых.
8 Увидят праведники и убоятся, посмеются над ним [и скажут]:
9 "вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своем".
10 А я, как зеленеющая маслина, в доме Божием, и уповаю на милость Божию во веки веков,
11 вечно буду славить Тебя за то, что Ты соделал, и уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими.
16 сентября. О тульских святых
Поделиться
Сегодня 16 сентября. Собор новомучеников и исповедников Тульской земли.
О тульских святых — игумен Назарий (Рыпин).
В этот собор входит много тульских святых, которые пострадали во дни гонения безбожного, как нам поёт тропарь новомученикам и исповедникам российским. И наиболее известны это и Анисим Архиепископ Тульский, но и сонм Белевских святых, потому что предварял этот сон Игнатий (Садковский), епископ Белевский.
И после него был епископ Никита Прибытков, который продолжил дело епископа Игнатия, поддерживал ту монашескую общину, которая жила в Белеве. По сути, это было два тайных монастыря, один из которых возглавлял Исаакий Оптинский, архимандрит Исаакий (Бобраков), и монахиня Августа, которая возглавляла женскую общину.
И по делу прошло порядка 70 человек, и большая часть из них была расстреляна. И вот Исаакий Оптинский, который сперва был изгнан из Козельска после разгрома, скажем так, бывшего Оптинского монастыря, который проживал в Козельске, относился к нему как к своему архимандриту-настоятелю.
Он переехал в город Белев, но, когда ему сказали, что готовится новый арест, уже совсем престарелый отец Исаакий сказал: «От креста своего не побегу». И претерпел этот арест, мученическую кончину, и недалеко от Тулы есть Тесницкие леса, где, подобно полигону Бутова, были массовые расстрелы.
Все выпуски программы Актуальная тема
