Поделиться
«…Он никак не собирался стать святым и не был им. Не был никаким и “учителем жизни”, важным бородачом “на посту”… Начинал тихо и малозаметно, никого не собирался поучать, но чем дальше жил, тем больше становился как бы живым поучением. Просто облик его облагораживал окружающее. Может быть, это и есть назначение человека: нести в жизнь преломлённый в душе образ Божий…
Всегда был для меня Чехов – в человеческом его плане – вроде компаса, указателя. Так-то вот Чехов поступил бы в данном случае, – значит, так поступать и надо. Но он сам об этом мало думал, я уверен. Никакой учительности в нем не было».
Это был голос прозаика Бориса Константиновича Зайцева, родившегося в конце XIX века в Орле, и окончившего свой земной путь в начале 1970-х, в эмиграции, которая составила без малого пятьдесят лет жизни. Благодарим историка литературы и журналиста Радио Свобода Ивана Толстого за эту запись.
Мы слышали слова, произнесенные там, где Зайцев был председателем парижского Союза русских писателей и журналистов, в год чеховского столетия.
Биографическая же книга Бориса Зайцева «Чехов», о которой я говорю нынче, была впервые издана в начале 1950-х. Теперь мы знаем, что её редкие экземпляры все-таки долетали и до Советского Союза.
«Ваша книга о Чехове, как и все, что Вы пишете, осиянная книга. Сейчас, когда я надолго залег в своей комнате, после целого цикла сердечных припадков, она для меня утешение и радость, – писал престарелому Зайцеву престарелый Корней Чуковский, автор своей книги «О Чехове». – Мне кажется, что она во сне светится на моих сумрачных полках... Очень обрадовала меня глава об “Архиерее”. Этот сверхгениальный рассказ для меня на одном недосягаемом уровне с рассказами “Студент” и “Гусев”. Вы первый сказали о них верное и прочное слово... И я счастлив, что мне довелось прочитать поэтическую книгу о Чехове…»
И хотя напротив зайцевских слов «Проповедничества в Чехове не было», – Корней Иванович начертал на полях энергичное «Был!» (имея в виду художественно скрытую чеховскую проповедь, о которой писал и много думал), хотя и некоторые другие его пометки, с которыми я знаком – также уточняюще полемичны, я не могу не восхищаться точностью слова, выбранного для общей оценки зайцевского труда.
Для оценки, подобранной нерелигиозным советским писателем-просветителем и детским поэтом – к труду живущего в эмиграции собрата-литератора, о творчестве которого Чуковский писал критические статьи ещё в самом начале века.
Кстати, среди синонимов к этому определению – «богозарный» и «озарённый».
Да, если бы Чуковский (или другой писатель в СССР) сумел и захотел заговорить публично о неосознанной чеховской религиозности и тоске по Богу – о чем пишет в своей книге Борис Зайцев – Корнею Ивановичу это вряд ли бы удалось.
Но, конечно, читая Зайцева, кроме мыслей о поздней чеховской просветленности, он заметил и многое-многое другое…
Вот – прямо из зайцевского труда, устами Сергея Старчикова («Клуб любителей аудиокниг»):
«Повествования свои о духовенстве Чехов начинал отцом Христофором Сирийским в “Степи”, продолжал дьяконом в “Дуэли”, кончил обликом преосвященного Петра – сам, вероятно, не сознавая, что дает удивительную защиту и даже превознесение того самого духовенства, которому готовили уже буревестники мученический венец. Чехов превосходно знал жизнь и не склонен был к односторонности, приглаживанию. И вот оказывается, если взять его изображения духовного сословия, почти вовсе нет обликов отрицательных…»
И ещё я напомню себе, что среди многих трудов Бориса Константиновича Зайцева – и книга «Преподобный Сергий Радонежский», и сборник путевых очерков «Афон», – выпущенные им в первые годы его эмигрантской жизни.
И они тоже, следует признать, осиянные.
Псалом 89. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
В какой-то момент люди решили, что «человек звучит гордо». Да, сама эта фраза появилась чуть более ста лет назад, однако она стала выражением того процесса, который начался задолго до появления на свете её автора — Максима Горького. Звучащий гордо человек — это манифест гуманизма, предполагающего, что, как сказал древнегреческий философ Протагор, человек — это мера всех вещей. Библия не согласна ни с Протагором, ни с Горьким. У Библии свой взгляд, и он выражен, к примеру, в звучащем сегодня в православных храмах во время богослужения 89-м псалме. Давайте его послушаем.
Псалом 89.
1 Молитва Моисея, человека Божия.
2 Господи! Ты нам прибежище в род и род.
3 Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты — Бог.
4 Ты возвращаешь человека в тление и говоришь:
«возвратитесь, сыны человеческие!»
5 Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошёл, и как стража в ночи.
6 Ты как наводнением уносишь их; они — как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветёт и зеленеет, вечером подсекается и засыхает;
7 ибо мы исчезаем от гнева Твоего и от ярости Твоей мы в смятении.
8 Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего.
9 Все дни наши прошли во гневе Твоём; мы теряем лета наши, как звук.
10 Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим.
11 Кто знает силу гнева Твоего, и ярость Твою по мере страха Твоего?
12 Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое.
13 Обратись, Господи! Доколе? Умилосердись над рабами Твоими.
14 Рано насыти нас милостью Твоею, и мы будем радоваться и веселиться во все дни наши.
15 Возвесели нас за дни, в которые Ты поражал нас, за лета, в которые мы видели бедствие.
16 Да явится на рабах Твоих дело Твоё и на сынах их слава Твоя;
17 и да будет благоволение Господа Бога нашего на нас, и в деле рук наших споспешествуй нам, в деле рук наших споспешествуй.
Только что прозвучавший псалом имеет надписание, говорящее, что его автором был не кто иной, как Моисей. Конечно, в авторстве Моисея можно было бы усомниться хотя бы по той причине, что в псалме сказано о продолжительности жизни человека в «семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет», тогда как сам Моисей прожил значительно дольше. Однако мы не знаем, в какой период своей жизни Моисей мог составить этот псалом, да и сама его жизнь была настолько исключительной, что о ней не стоит говорить как о среднестатистической, тогда как именно о таком человеке говорит псалом.
В псалме совершенно ясно и недвусмысленно выражена идея абсолютного превосходства Бога: Бог всегда, везде и над всеми, человек же обретает свою ценность лишь во взаимоотношениях с Богом, без Бога же человек — лишь прах, который на небольшое время появляется из небытия и снова в него возвращается.
Означает ли такое положение дел, что человек должен ходить с поникшим лицом, ощущая себя под гнётом всемогущей непредсказуемой силы? Или, может, оно означает, что человеку необходимо стремиться освободиться от подавляющего его Бога?
Вполне естественно, что псалом на оба эти вопроса отвечает резко отрицательно, псалом предлагает поступать иначе: войти во общение с Богом и не пытаться себя Ему противопоставлять. Собственно, именно общением является и сам псалом, ведь он обращается не к человеку, а к Богу, и начинается с утверждения, что Бог для любящих и чтущих Его людей — «прибежище в род и род». Если так относиться к Богу, если жить с молитвой и благоговением, то исчезнет само стремление каким-то образом показывать свою отделённость от Бога, и вместо этого придёт понимание, что полнота нашей жизни — в Боге, а не в мнимом удалении от Него.
Псалом 89. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 89. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 89. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Молитва Моисея, человека Божия.
2 Господи! Ты нам прибежище в род и род.
3 Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты - Бог.
4 Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: "возвратитесь, сыны человеческие!"
5 Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи.
6 Ты как наводнением уносишь их; они - как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает;
7 ибо мы исчезаем от гнева Твоего и от ярости Твоей мы в смятении.
8 Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего.
9 Все дни наши прошли во гневе Твоем; мы теряем лета наши, как звук.
10 Дней лет наших - семьдесят лет, а при большей крепости - восемьдесят лет; и самая лучшая пора их - труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим.
11 Кто знает силу гнева Твоего, и ярость Твою по мере страха Твоего?
12 Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое.
13 Обратись, Господи! Доколе? Умилосердись над рабами Твоими.
14 Рано насыти нас милостью Твоею, и мы будем радоваться и веселиться во все дни наши.
15 Возвесели нас за дни, в которые Ты поражал нас, за лета, в которые мы видели бедствие.
16 Да явится на рабах Твоих дело Твое и на сынах их слава Твоя;
17 и да будет благоволение Господа Бога нашего на нас, и в деле рук наших споспешествуй нам, в деле рук наших споспешествуй.
2 июля. О подвиге Мученика Зосимы Аполлониадского
Поделиться
Сегодня 2 июля. День памяти Мученика Зосимы Аполлониадского, пострадавшего за Христа во втором веке.
О его подвиге — священник Августин Соколовски.
Зосима происходил из города Аполлония во Фракии. В исторической области Анатолии, в Писидии, он служил в римской армии. Тогда на него составили донос по обвинению в исповедании христианства.
К тому времени язычники научились отличать христиан от иудеев. По римским законам последние считались древней религией, а христианство — новой, а потому недозволенной. Христиан преследовали, на них постоянно доносили, подвергали дознанию, пытали, убивали. Часто это происходило просто потому, что язычники хотели занять их место, особенно в армии.
Правитель по имени Домициан семь раз уговаривал святого принести жертву языческим божествам. Семь раз он получал отказ и каждый раз пытал и мучил святого так, что становилось очевидным: только сверхъестественная сила могла сохранять его живым.
В итоге Зосиму препроводили в город Каманы и, как римского гражданина, обезглавили. Имя святого впоследствии было внесено в древние месяцесловы на греческом, латинском и грузинском языках. Память его празднуется церковью 2 июля. Он пострадал за Христа при императоре Траяне.
Апостольский символ веры говорит о том, что святые пребывают в общении. Это общение с Богом, общение взаимное и ходатайство за верных. Так в жизнь церкви вошла практика призывать мучеников во время богослужения, зная, что их ходатайство в соединении с Евхаристией поистине всесильно.
Все выпуски программы Актуальная тема
