Поделиться
Свой первый полёт легендарная лётчица Валентина Гризодубова совершила, когда ей было всего два с половиной года. Отец крошечной Валечки – харьковский авиаконструктор и изобретатель Степан Гризодубов покатал её на аэроплане. Этот полет Валя, по ее словам, запомнила на всю жизнь, ведь именно тогда она, как и отец, навсегда влюбилась в авиацию.
Степана Гризодубова знал весь Харьков. Свой первый аэроплан он – техник паровозостроительного завода – создал в 1910 году. Превратил в ангар сарай на заброшенном пустыре и начал строить самолёт - точную копию того, что видел в фильме о полётах братьев Райт. В затею Степана Васильевича не верил никто, кроме жены. Надежда Андреевна поддерживала мужа во всём. Иначе она просто не умела. История их женитьбы была не совсем обычной. Гризодубов - дворянин, выходец из семьи священнослужителей, обвенчался с простой девушкой, что по тем временам случалось нечасто. Благодарная Надя доверяла супругу бесконечно. Когда он «заболел небом» поняла, что бороться с этим бессмысленно. А потому помогала, как могла. Носила в ангар обеды и экономила на чём можно, лишь бы супруг добился успеха. Но первый самолёт Гризодубова в небо не поднялся. Не поднялся и второй. Над горе-авиатором потешался весь город. Зато, когда третий опыт удался, перед Степаном Васильевичем стали почтительно снимать шляпы.
Он мечтал о сыне и мечтал, что вырастит из него лётчика. Но, когда родилась улыбчивая, приветливая девочка ничуть не расстроился. Валю воспитывал строго. Слов «не хочу» и «не могу» дочка не знала. Зато прекрасно усвоила профессиональный сленг отца и уже в раннем возрасте бегала по лётному полю, показывая любопытным, где у аэроплана располагается фюзеляж, а где мотор и шасси. Степан Васильевич рассказывал дочери захватывающие истории о первой русской лётчице Лидии Зверевой и радовался, видя, как вдохновляют девочку эти рассказы. Но, конечно, отец не мог предположить, что пройдёт время, и о Вале будут писать статьи в журналах, снимать о ней сюжеты для кинохроники и сотни девушек, следуя примеру его дочери, посвятят себя авиации.
В 14 лет Валя совершила свой первый самостоятельный полёт. Это было в Коктебеле, куда девочка вместе с отцом ездила на слёт планеристов. Мама увлечения дочери не разделяла. Тем более, что у Вали оказались большие способности к музыке и после школы она даже поступила в консерваторию. Надежда Андреевна тогда сказала мужу: «Стёпа, может, пусть лучше Валя наша на рояле учится играть. Всё же девочка». «Ничего, летая она играть будет, а только играя, никогда не полетит», - ответил Гризодубов и Валя тут же распрощалась с консерваторией, записалась в аэроклуб, с блеском закончив курс обучения всего за три месяца, вместо положенных двенадцати. За плечами у девушки было уже приличное количество полётов, а потому с одобрения отца, она поступила в Тульскую лётно-спортивную школу Осоавиахима, а потом в Пензенскую школу лётчиков-инструкторов.
Очень скоро Валентина освоила управление всеми типами самолётов, которые тогда существовали, облетела почти всю страну, устанавливая рекорды высоты, скорости и дальности полётов. Одним из них стал беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток. О нём восторженно писала вся мировая пресса. Отец гордился дочерью – его отважной девочке – первой женщине в стране в 1939 году вручили Золотую звезду и присвоили звание Героя.
Дочь, в свою очередь, гордилась отцом. Он – энтузиаст и патриот - был для неё примером во всём. Валентина Степановна всю жизнь восхищалась поступком папы, которому в 1919 году предлагали уехать на работу в Америку и сулили золотые горы, говоря: «Что тебе родина? Родина там, где деньги», на что Степан Васильевич отвечал категорическим отказом: «Моя Родина здесь! Я работаю для своего народа».
Сегодня в семье Гризодубовых как величайшая реликвия хранится фотоснимок, сделанный в далёком 1912 году. На лётном после возле хрупкого аэроплана стоит 25-летний мужчина со смелым, благородным лицом, а рядом с ним двухлетняя девочка, наряженная в пышное белое платьице - два представителя уникальной семьи - Степан и Валентина Гризодубовы.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
