Став ханом Мамай приступил к исполнению своего давнишнего намерения — повторить Батыево нашествие на Русскую Землю. Летом 1380 года, он собрал войско и, перейдя Волгу, стал кочевать при устье реки Воронежа.
Олег Рязанский должен был или искать благоволения Мамая, или стать заодно с великим князем Московским. Он избрал первое. Дав знать Димитрию о приготовлениях Мамая, Олег вместе с тем вошел в тайные переговоры с татарами, а также с Ягайлой Литовским.
Олег с Ягайлой были уверены, что Димитрий не отважится вступить в бой, а убежит на север. Они же разделят всю Северо-Восточную Русь надвое.
Для Москвы такой союз был в действительности грозен. Но Димитрий и не думал никуда бежать.
Между тем в Москву приехали послы от Мамая и потребовали дани, которую Русь платила при Узбеке. На боярской думе решено было послать ту дань, которая была установлена при последней поездке Димитрия в Орду. Вместе с тем, по совету митрополита Киприана был послан к Мамаю Захар Тютчев с особыми богатыми дарами, чтобы поближе разведать о его намерениях.
Скоро Тютчев донес, что к Татарам примкнули Олег Рязанский и Ягайло. Донесение это не поколебало бодрости Димитрия. Он только ускорил соборы войска и решил самому выйти навстречу Мамаю в степи.
Димитрий отправился помолиться Живоначальной Троице, в храм Святого Сергия, и принять его благословение. Сергий Радонежский не только благословил его на предстоящий великий подвиг, но и отпустил с ним двух иноков-богатырей — Александра Пересвета и Ослябю.
Почти все войско было конное, что давало возможность Димитрию развить большую быстроту движений. 24 августа великий князь достиг Коломны. Здесь он окончательно убедился в измене Олега Рязанского.
Переправившись через Оку, рать направилась к верхнему Дону. Причем, проходя по Рязанской Земле, настрого было приказано не обижать жителей. Умный Димитрий не желал разорять и раздражать население Рязанской Земли, неповинное в измене своего князя.
7 сентября войско наше придвинулось к Дону, и пехота переправилась через наведенные мосты из деревьев и хворосту. К ночи вся Русская рать успела перейти реку и стала на ночлег на лесистых холмах, расположенных у впадения в Дон речки Непрядвы.
В это время, бывший впереди с разведчиками, боярин Семен Мелик лично прискакал к Димитрию с важным донесением, что Мамай со всеми силами уже подходит и что передовые Русские части уже бились с Татарами.
8 сентября, в день Рождества Богородицы, между обоими воинствами должно было начаться страшное побоище на местности, носящей название Куликова поля. Поле это покрыто небольшими возвышенностями и оврагами. Кое-где на нем рос и лес. Речка Смолка разделяла оба стана.
Утро 8 сентября было туманное. Мгла мешала видеть. Русские полки выстроились так, что оконечностями своих крыльев упирались в овраги и дебри протекающих на Куликовом поле речек. Засадный полк расположился за левым крылом боевого порядка, укрываясь густой зеленой дубравою.
Часов в одиннадцать утра показалась Татарская рать. Своими серыми кафтанами и темными щитами она походила на черную тучу. В некотором расстоянии друг от друга обе рати остановились.
Тут с Татарской стороны выехал огромный воин. Звали его Чели-бей. Завидя его, инок Пересвет, шедший в передовом полку, сказал воеводам, что хочет биться с Татарином. Пересвет выскакал из рядов и понесся на Татарского Голиафа. Тот тоже кинулся ему навстречу, и оба ударились друг о друга с такой силою, что кони их пали на колени, а сами богатыри мертвыми ринулись на землю.
Вскоре обе рати смешались, и началась жесточайшая сеча. Димитрий продолжал сражаться как простой ратник, показывая пример мужества и отваги. Он переменил несколько коней, убитых под ним. Мамай же, по Татарскому обычаю, наблюдал за сражением с вершины холма.
Скоро пешая Русская рать, бывшая в передовом полку, вся полегла костьми. Татары, коих было свыше трехсот тысяч, пользуясь своим превосходством в числе, стали теперь напирать на главную рать. Уже раздавалось неистовое гиканье и победные клики Татар. Но тут сказалась предусмотрительность великого князя в расположении нашего засадного полка.
В пылу боя татарская рать поравнялась с дубравой, где стоял засадный полк. И попала как бы между двух стен.
Скоро все Татарское полчище обратилось в дикое бегство. Сам Мамай, охваченный ужасом, воскликнул с тоской: «Велик Бог христианский!» и бежал без оглядки. Наши конные отряды преследовали врагов до реки Мечи, то есть на расстоянии сорока верст.
Победа была самая полная. Литовский князь Ягайло, стоявший от поля битвы в расстоянии дневного перехода, поспешно отступил в свои пределы, как только узнал о ее печальном исходе для Мамая.
«Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись»
Прежде чем получить сан священника, праведный протоиерей Алексий Мечёв прошёл непростую жизненную школу. Он служил псаломщиком в московском храме на Знаменке. Ему приходилось топить печи, звонить, убираться в церкви и при этом часто получать незаслуженные выговоры от настоятеля. Юный Алексей Мечёв сносил всё с кротостью и благодарил Бога за уроки терпения. А своего настоятеля вспоминал с большой любовью. Став протоиереем и духовным наставником батюшка Алексий говорил своей пастве:
«Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись».
Все выпуски программы Слова Святых
- «Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись»
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Явление Мхцетского креста — один из древнейших праздников Грузинской Церкви
Грузия приняла христианство ещё в четвёртом веке. Значительно раньше Руси. Христианство на грузинской земле появилось благодаря миссии святой Нины, которая своей проповедью и чудесами убедила грузинского царя Мириама креститься самому и крестить свой народ.
Мириам был убеждённым язычником и долгое время не соглашался принять христианство. Более того, однажды он решил даже убить Нину и всех её единомышленников. Но получил вразумление от Бога — во время охоты в окрестностях города Мцхеты Мириама объяла сверхъестественная тьма. Спастись от нее он смог, только призвав имя Христа. Затем царь увидел на небе сияющий крест, который вознесся на вершину горы. Гора была недалеко от Мцхеты — на месте слияния двух рек Арагви и Куры. Впоследствии чудесный крест на вершине той же горы видели и остальные жители Мцхеты.
Царь Мириам вместе с семьей поспешил принять крещение. Таинство было совершено в речном потоке у подножия горы, на которой появился чудесный крест. В память о своем крещении, а также явлении креста Мириам распорядился поставить на вершине горы деревянный кипарисовый крест. Впоследствии вокруг креста поселились монахи, появилась обитель, которая так же, как и гора, стала именоваться Джвари — в переводе с грузинского «крест».
В поэме Лермонтова «Мцыри» есть такие строки: «Немного лет тому назад, Там, где сливаяся шумят, Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры, Был монастырь». Поэт описывает то, самое место, связанное с крещением Мириама — гору и монастырь Джвари. Говорится о Джвари и в одноимённой повести Валерии Алфеевой.
В наши дни Грузинская Церковь считает день памяти явления Мцхетского креста великим праздником. Он отмечается в среду, после дня Святой Троицы. Центром празднования является главный храм Джварийского монастыря — Крестовоздвиженский собор.
Богослужение в нём совершает сам Патриарх-Католикос всей Грузии. Начало службы предваряет традиционный и ставший в наши дни многолюдным крестный ход, который начинается в Мцхете. Во главе шествия несут большое распятие, в него вставлены частички Креста Господня и креста святой Нины, с которым она путешествовала по грузинской земле и проповедовала Христа. По окончании богослужения грузины устраивают вокруг монастыря Джвари народное торжество, которое проходит весело, но без разгула. Во всяком случае, ни одного пьяного грузина я на церковных праздниках никогда не видел.
Все выпуски программы Вселенная православия
Певчие из Москвы. Наталья Сазонова
Я — из молодёжи девяностых. В то время многие мои ровесники приняли Крещение . Стали ходить в храм. Кто тайно, кто открыто. Мы объединялись и сплачивались вокруг Церкви. Восстанавливались храмы. Церковь нуждалась в кадрах.
Мои друзья поступали учиться в духовные школы. По окончании становились священнослужителями, певчими, иконописцами.
Тогда я считала, что возрождение Церкви — дело молодых. И как будто не замечала в храме старшее церковное поколение. Но однажды...
Мне позвонил друг — молодой священник. Рассказал, что месяц назад получил назначение на далёкий сельский приход. Приехал, говорит, на место, а на станции встречают: главный агроном бывшего колхоза и местные бабульки — вот и вся община. Пошли первым делом храм осмотреть. От увиденного опустились руки. Здание громадных размеров, полуразрушенное . В советское время в храме был кинотеатр.
Бабульки заверили: «Соберём народ, расчистим место для службы». И расчистили. Первую службу назначили на кануне воскресного дня, в субботу вечером. К службе тщательно готовились: алтарь обустроили, иконостас поставили, купили нужные церковные книги. Осталось певчих найти.
Батюшка знал, что моя сестра училась на дирижёра церковного хора и пела в храме. Поэтому и позвонил мне с просьбой — найти певчих.
Мы нашли еще двух человека и в вчетвером отправились на тот приход. Батюшка, встретил, привез в храм. Повел показать, где будем петь. Народ с разных деревень собрался.
храм полон. Люди расступаются, пропускают, шепчутся: «Певчие из Москвы приехали. Батюшка певчих-то из Москвы привёз!» Мы невольно ощущали нашу значимость в этой службе.
Встали за загородку для хора- клирос. Там уже две бабульки стояли. Одна чтец — Вера Николаевна, лет 70. Другая, певчая баба Анна, маленькая худенькая старушка с узенькими, почти закрытыми глазами.
Места для хора мало. Мы ноты разложили. Сами встали впереди, бабе Анне встать сзади предложили. Началась служба. Пели слаженно. И вдруг, выясняется, что у нас нет нужной книги, в которой текст молитв воскресной службы. Нам по ней петь, а её батюшкины помощники забыли принести из церковной сторожки. Поздно спохватились. А Вера Николаевна как будто не заметила нашего замешательства. Прочла нужный стих по своей книге и ждёт. Дальше мы петь должны, а мы молчим...
И вдруг голос бабы Анны; поет нужный текст. Все обернулись на бабу Анну. Голова ее была приподнята вверх, глаза закрыты, голосочек тоненький. Поет наизусть. Мы потом узнали, что бабушка Анна — почти слепая.
Когда она поняла, что поёт одна, смутилась, замолчала. Мы зашептали: «Пойте, пойте». Так баба Анна пела все нужные тексты наизусть, пока книгу не принесли. Я смотрела на неё с благоговением.
Какая величина духа и веры в этой маленькой старушке. Вот она — настоящая певчая! Певчая из далёкой глубинки. Она знала наизусть всю воскресную службу. Никакой недуг, никакая немощь не стёрли из её памяти слов молитвы. Она славила воскресшего Христа в своём сердце.
Мы не раз ещё приезжали к батюшке. Пели на службе. Баба Анна была непременно в храме, на клиросе. Становилась, по-своему смирению, сзади нас. Словно ангел-хранитель...
Умерла баба Анна в субботу вечером, под воскресный день.
Мы приехали с ней проститься.
Я смотрела на неё в последний раз и думала: возрождение Церкви- не только дело молодых. Это общее дело! Ведь сохранили её для нас вот такие бабы Анны! Сохранили своей верой!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение