Мне часто приходится встречаться с абсолютно разными людьми. В результате рабочей коммуникации многие герои моих статей или роликов становятся мне друзьями. А некоторые попадают в ценную базу личных журналистских контактов. Редко, когда рабочие встречи пролетают сквозь мою жизнь незамеченными. Ведь особенность профессии подразумевает общение, чаще всего, с людьми уникальными. Ну, хоть в какой-то области. С интересной внешностью. Нетипичными поступками, мировоззрением.
Несколько лет назад, благодаря профессии, я познакомилась с известным журналистом и фотографом, которая сейчас стала мне верным и надёжным другом. Недавно мы с ней разговорились о работе. У неё период профессионального подъёма: спонсоры на видеоролики нашлись, начальство захвалило. Я иду, радуюсь её успехам: молодец, говорю. Она ещё немного рассказала о планах и совершенно неожиданно для меня задала мне вопрос, на который я сразу даже затруднилась ответить. Она спросила: «А как ты думаешь, вот, если бы у меня не было этой работы. Ну, не могла бы я купить себе профессиональный фотоаппарат, компьютер с хорошей памятью... Ценили бы меня люди так, как ценят сейчас? Ну, вот просто. За то, что я… человек…». Я, конечно, ей начала объяснять, что просто так ни за какую работу не хвалят. Что настоящая слава, деньги и уважение никому на голову без кропотливого труда не падают. Ну, в общем сказала всё то, о чём вы, наверное, сейчас подумали. Моя подруга немного помолчала, кивнула, а потом рассказала мне одну историю.
Много лет назад ей пришлось жить в Баку. Она тогда училась. Мечтала о швейной машинке и сарафанах с цветастым принтом. И была в их доме соседка. Всегда с закатанными по локоть рукавами от бесконечной стирки и мытья полов. С наспех нахлобученной на голову старенькой косынкой. Пятеро детей, голь беспросветная. Однако за видимым бытовым неблагополучием, за дверью её однокомнатной квартирки в тридцать два метра, скрывались… пятеро опрятных ребятишек, в аккуратных, хоть и не новых, костюмчиках. Работяга-отец семейства, всегда улыбчивый и вечно перепачканный мазутом, потому что по двенадцать часов впахивал в автосервисе. И непременно, минимум один раз в день, за их дверью сидел кто-нибудь из соседей.
«Понимаешь, – говорила мне известная фотограф в длинной юбке за несколько тысяч рублей, – к ней ходили, чтобы… подышать воздухом её благополучия. Не материального. А духовного благополучия. Чтобы посмотреть на её прекрасных детей, внимательного мужа, если он дома… Поесть её жареной картошки! У неё была уникальная картошка – мечта избалованного гурмана! Когда она её готовила – на весь дом такой аромат стоял, что самый лучший московский ресторан обзавидуется. Она жарила эту картошку и ставила её на стол прямо в сковороде. И каждый сам себе ложкой накладывал… И, понимаешь, она не была ни фотографом, ни журналистом, не обладала, в общем-то, никакими уникальными качествами. Но к ней толпами ходили. Понимаешь, о чём я?»
Конечно, я поняла. И представила себе очень известных людей, имена которых не на слуху разве что у младенцев. Без дорогих машин, книг, без мировой славы… смогли бы они вот так же, как эта женщина из Баку, улыбаться и притягивать к себе окружающих? Не потому что они обладают уникальными талантами, а потому что они просто хорошие люди..?
В это время как раз заморосил дождь.
«Эх, как некстати», – посетовала на погоду моя подруга.
Пришлось идти домой.
Пришли. Нажарили целую сковородку картошки и съели её с большим аппетитом. И о работе в этот день мы больше не разговаривали.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.