«Подготовка к встрече Рождества Христова». Ольга Юревич

У нас в гостях была жена священника, мама семи детей Ольга Юревич.

Мы говорили о том, как подготовиться к встрече Рождества Христова, как семейные традиции могут этому способствовать и как детям передавать смыслы церковных праздников и христианской истории.

Ведущая: Алла Митрофанова

---

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, продолжаем готовиться к Рождеству Христову. Праздник — ожидание праздника, наверное, так можно было бы охарактеризовать время, через которое мы проходим сейчас. И притом, что происходит это, как, наверное, и во все времена, разные времена, на фоне трагических событий, на фоне серьезных кризисов и переживаний и нас самих, и огромного количества людей рядом с нами, Рождество Христово никакие передряги не отменит, оно приходит всегда, в любых исторических обстоятельствах, в любую страну, где люди ждут Христа, где Христа любят и где Христа принимают. И вот о том, как нам подготовиться к Рождеству Христову, настроить самих себя, помочь, может быть, в чем-то настроиться и нашим близким, помочь детям правильно этот праздник воспринять, чтобы он не сводился только к подаркам под елкой, а был чем-то более глубоким, — вот об этом обо всем мы на текущей неделе и говорим в эфирах Радио ВЕРА. Я Алла Митрофанова, и с радостью представляю нашу сегодняшнюю гостью. Матушка Ольга Юревич — супруга замечательного протоиерея Андрея Юревича, мама семерых детей, основатель «Семейной школы» при Марфо-Мариинской обители. Матушка Ольга, здравствуйте.

О. Юревич

— Здравствуйте, дорогие!

А. Митрофанова

— Знаю о вашем колоссальном семейном житейском опыте, и поэтому очень бы мне хотелось, чтобы вы с нами какими-то своими наблюдениями сегодня поделились. Мне кажется, нередко бывает, что в подготовке к Рождеству Христову мы фокус внимания переносим с того, что с нами происходит внутри, на задачи вовне — поиск подарков, украшение жилища, та же самая ёлка. Это все чудесно и потрясающе, и замечательно, и в соответствии с нашими традициями. Однако когда Рождество Христово приближается — и, ну, например, близкие люди начинают друг с другом ссориться, или где-то какие-то накопились обиды, и вот сейчас они вылезают, наверное, в процессе подготовки мы что-то очень важное упустили. А что для вас такое подготовка к Рождеству Христову?

О. Юревич

— Я думаю, что для нас, как и для всех православных людей, поезд Рождественский — это и есть подготовка. То есть, это время ожидания большого, правда, события — Рождества Христова. И недаром наша Церковь, вот такая мудрая, давно уже установила этот большой довольно пост — для того, чтобы это время, на самом деле, не прошло в суете в какой-то и мы в полной мере осознали вот величие этого праздника, радость получили бы этого праздника. Вот недавно я разговаривала с внуками... У нас тринадцать внуков, вот одни из них были недавно у нас, и они спросили: «А зачем пост? Зачем нужен этот пост?» И мне пришлось самой как-то вот задуматься, зачем перед каждым праздников, ну, по крайней мере, вот четыре поста, два из них больших — Великий Пост перед Пасхой Христовой и вот Рождественский пост перед Рождеством Христовым. И я им сказала, что любое великое событие — оно, естественно, требует ожидания, требует подготовки. Вот ребеночек родится — девять месяцев мы ждем этого, девять месяцев меняется что-то вокруг, и все это нацелено только на одно (не только у женщины, но и у ее мужа, и иногда во всей семье все ожидают трепетно этого события). И представляете — девять месяцев? Это не сорок дней! Девять месяцев ожидания. И мы так же вот ожидаем радости — радости от Рождения Богомладенца Христа. И, конечно, это время, хорошо бы, правда было осознанным. Но не то, что уж прям, знаете, вот двадцать четыре часа в сутки мы вот ждали, думали, читали, листали, там, я не знаю, что еще можно делать... изучали, да, историю, например, этого праздника... Но осознанно — это, знаете, вот в предвкушении. Трудновато немножко сохранить это чувство, но, тем не менее, оно может быть. И вот все в семье может нацелено быть на это предвкушение. Вот вы сейчас сказали, например, Алла, что в украшении дома мы начинаем суетиться. Украшение дома ведь может тоже быть очень осознанным — не то, что, там, вот елка, гирлянды, фонарики, и я не знаю, что там еще бывает... вот эти венки... Это все очень красиво, это все прекрасно, и пускай это будет. Но ведь можно украсить и соответственно вот этому празднику, соответственно нашей будущей, я бы сказала, радости... Но когда мы жили в Сибири, тогда вообще ни гирлянд, ничего не было... Ёлок было полно, правда, вокруг... (Смеются.) Гирлянд у нас особых не было, и хлопушки... не хлопушки, а эти, салюты, потом только появились, но первое время — вообще ничего. И мне всегда очень хотелось, чтобы любой пост, ну хотя бы вот все-таки эти два великих поста, два длинных поста — Великий и Рождественский — для детей проходили правда осознанно, но еще и радостно. И вот перед Рождеством, прямо в первый день поста я взяла и придумала... Ну, я такой человек немножко креативный, и если я чего-то не придумаю, мне аж плохо становится! И вот я решила, что мы будем делать подарок — подарок для Иисуса Христа. Собрали мы всех детей и спросили: «Вы понимаете, что впереди нас ждет Рождество, то есть, рождение? Вы когда приходите на день рождения, вы же с подарками приходите?» — «Ну да». Я говорю: «Ну давайте подумаем, какой подарок мы подарим младенцу Христу». Они говорят: «А какой можно подарок подарить Богу? У Него и так все есть». Я говорю: «Ну как же? Ну что-то Ему все-таки очень было бы приятно». Ну, старшие дети, там, говорят: «Вот наши сердечки»... Там уже начались у них тоже мысли по этому поводу... И кто-то, да, сказал, что «добрые дела — это ведь тоже подарки?». Я говорю: «Да». — «Вот давайте мы тогда будем с вами делать гирлянду добрых дел». Я нарезала, знаете, из, ну, буквально, вот, там, вот эти вот картонные коробки от каши (тогда в основном каша была, не было красивых каких-то коробок, ну, какие-то были — от конфет, там, коробки оставались)... В общем, все картонки, какие были в доме, я насобирала и нарезала просто квадратики — там, я не знаю, пять на пять... наверное, пять на пять сантиметров. Вы знаете, без всяких линеечек — мне не до линеечек было, не до карандашиков, я просто вот нарезала этими ножницами стопочку и сказала: «Вы делаете доброе дело — я, только я одна, ни старшие, ни вы сами — я одна пишу это доброе дело и отдаю вам. Складываете в коробочку, складываете в стул, там, как кому нравится, а в конце мы сделаем из этих квадратиков просто вот эту вот гирлянду подарочную, гирлянду добрых дел». Им это очень понравилось. А мне очень понравилось, что начались добрые дела. Ну какие дома могут быть добрые дела? И пол помыт, и собака накормлена... И вот это же очень хорошо! Они наперегонки... Ну, поначалу, вот в начале поста — наперегонки, конечно, они эти добрые дела: «Нет, я!», «Нет, я буду делать!» Потом это все подостынет — ну, не страшно. И потом я писала, отдавала этому ребенку, писала доброе дело, какое он сделал, отдавала — и он складывал у себя. И в конце Рождественского поста старшие дети сами, младшим я помогала — обычная иголка, обычная нитка, завязанная, там, узелком, или спичку я привязывала, чтобы не развязалась, — и спокойно вот нанизали, и все, вот эти вот гирляндочки. С одной стороны, они такие, ну, простые, картонные, но там написано кое-что. А с другой стороны, очень яркие — они же разноцветные, эти коробочки все, все картоночки, какие только были. И все они вешали — ну, не они сами, папа с сыном, в основном, вешал, — и получалось, знаете, очень хорошо. Семь гирлянд, от стенки до стенки. Ну, сначала не семь было, там — пять, шесть, семь... Но от стенки до стенки яркие гирлянды. Вот они так пересекались. Кто входил, говорил: «Ой, что у вас?» Представляете, вот так красиво украсить, но это же не просто картонные гирлянды, а там же все написано было! И единственное, что мы сказали, что «давайте не будем мериться, у кого больше, у кого меньше, длиннее, там, вот эта гирлянда — неважно». Потому что, ну, у малышей, понятно, там поменьше, конечно, будет добрых дел, но все-таки... И это неважно. Важно, что у всех есть, и важно, что это подарок. Вы знаете, дети очень радовались этим гирляндам и очень, на самом деле, осознавали, что они не просто делают какие-то добрые дела, а делают... готовят вот своим... своей жизнью подготавливают подарок младенцу Христу. Ну, единственное, что мы там не писали — то, что они обязаны были делать (там, учеба, конечно, вот в музыкальной, в обычной, там...)...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Не засчитывалось?

О. Юревич

— Это не засчитывалось. Нет, это не добрые дела — это обычные обязательные дела. И, знаете, у нас там было, например — в череду мы мыли посуду, дети. То есть, есть у тебя, вот, там... Они там по очереди мыли — кому завтрак, кому обед, кому ужин, и вот это тоже не засчитывалось. То есть, твоя череда — ты помыл, ты обязан это был сделать, и ты это исполнил. Но когда, например, девочка какая-нибудь задерживалась в музыкалке или еще где-нибудь, и оставалась посуда, ею не помытая, то кто-то вызывался помыть — тогда я записывала. Это было правда доброе дело в помощь задержавшейся, там, сестре, которая не успела это сделать. Ну, вот так у нас, в общем-то, простые дела — конечно, они повторялись все время. Но единственное, что я решала, какое доброе дело. Потому что старший ребенок может помыть все несчастные две комнатки в нашем домике, полдомика, а малыш может просто вытереть где-то вот пролитую лужицу — это тоже доброе дело, для него это большое дело. То есть, я решала. И мамин авторитет не подвергался сомнению. Так, иногда губы надувались, но никто ничего не высказывал в этом смысле. (Смеется.) И вот такое украшение. Я думаю, украшение дороже для самих детей. Ну, для нас с папой, конечно, тоже, и, я думаю, для Бога тоже дороже всех дорогих гирлянд, которые мы только можем себе позволить купить в магазине, и салютов, которые мы можем, там, взорвать. Это все в воздух, все эти тысячи. Так что вот это вот была такая задумка. Вы знаете, когда мы переехали из Сибири в Москву, я не смогла... У нас было мало места, мы выбрасывали, оставляли почти всё... Детям мы разрешили взять по одной или две игрушки, они плакали. Но коробку с этими вот многогодними гирляндами (уже запутанными они были, вот их не распутать уже, эти гирлянды), но я не могла их выбросить. Мы их притащили в Москву, и они, по-моему, где-то еще лежат у нас в кладовке. Я не знаю, может быть, когда-то мы их выбросим. А может быть, наши внуки, а может быть, правнуки посмотрят, что там такое было. Потому что иногда доходило до смешного... Я как-то делала, по-моему, в Красноярске, и даже в Москве я уже делала презентацию книжки своей, очередное ее переиздание, и вот я рассказывала о традициях нашей семьи, и вот эти гирлянды просто как украшение висели в зале в очередном, где это проходило. И многие люди в перерыве читали там, какие дела, интересовались и подходили ко мне с очень странным вопросом: «Почему вы столько кормили американского президента?» Дело в том, что у нас была собачка. Когда нам подарили щеночка, он был, знаете, жирненький такой, со всех сторон кругленький, жирненький, очень такой упитанный щенок, сибирская лайка, и мы решили назвать его — тогда в магазинах было завалено — «окорочка Буша». И я не знаю, почему они так назывались, по-моему это американские были вот окорочка куриные, они были очень жирные, были такие симпатичные, мы, практически, всегда ими питались, и у нас вот — ну, не знаю, как в Москве было, — вот в Сибири это были «окорочка Буша». И мы назвали нашего щеночка Буш. А кормить его надо было каждый день, и это довольно серьезное испытание. Например, на улице минус пятьдесят, я варю огромную... ну это потому что огромная собака уже — она выросла у нас, Буш, и я варю огромную кастрюлю, и эту кастрюлю... Надо одеться — это надо одеть шубу, шарф, шапку, сверху еще повязать платок, чтобы нос не отморозить, варежки — всё вот это вот очень долго надо было собирать, потом тащить на улицу эту кастрюлю, там вываливать и обратно бежать домой. И поэтому, конечно, у нас это было очень доброе дело. Мы очень часто...

А. Митрофанова

— «Покормить Буша»... (Смеется.)

О. Юревич

— «Кормил Буша», «покормила Буша», да. (Смеется.) И вот мне все задавали этот вопрос — я даже сначала не поняла, про какого американца... Потому что тогда уже был не Буш, когда я рассказывала... (Смеется.) Такая вот была смешная ситуация, что, оказывается, там вот осталось... По крайней мере, Буш остался у нас в истории нашей семьи.

А. Митрофанова

— Матушка Ольга Юревич — мама семерых детей, супруга священника, протоиерея Андрея Юревича, основатель «Семейной школы» при Марфо-Мариинской обители проводит с нами этот «Светлый вечер». И говорим мы о том, как подготовить самих себя, собственный дом к Рождеству Христову, как детям помочь сориентироваться в основных смыслах этого праздника. Вот эта «гирлянда добрых дел», матушка Ольга, — казалось бы, идея настолько очевидна! И как она пришла! «Все гениальное просто» — вот из этой серии!

О. Юревич

— Да, очень простая, да.

А. Митрофанова

— И это правда очень здорово, и дети с удовольствием включаются! Вы говорите, что под конец они там выдыхались уже, да?

О. Юревич

— Не под конец — в середине.

А. Митрофанова

— Ага...

О. Юревич

— Любой длинный пост — он и для взрослого человека это испытание. Поначалу так — раз! — вступаешь в пост, столько у тебя намечено целей каких-то, задач, и ты полон сил! Потом где-то подустаешь — вот к середине поста, даже во второй половине поста подустаешь, и дети тоже подуставали. Все же приедается как-то, и устаешь даже ждать. Очень трудно ждать. Это легче рвануть и прыгнуть, чем долго ждать. И... Ну, а в конце — наоборот. Вот к концу — наоборот.

А. Митрофанова

— ...мобилизация наступает внутренняя.

О. Юревич

— Вот оно, значит, вот-вот оно уже видится! Вот видится этот праздник! И тут опять начиналась активность такая сильная. И, в общем-то, все хорошо. А потом, когда это уже из года в год, все прекрасно понимали весь процесс, и все это нравилось. Мне кажется, что традиции семейные, какие бы они не были (вот у нас такая вот, например, была), традиции семейные — они дают, знаете, не только устойчивость семьи, не только радость, радостью наполняют семью, но еще они и вот именно в те... Вот вы сказали, что сейчас тяжелые времена. И на самом деле вот именно в тяжелые времена ты за них хватаешься. И когда осуществляешь, там, что-то, вот что у вас в семье принято, то такое ощущение, что, слава Богу, все... жизнь продолжается, и есть надежда, что будет, там, легче и, ну, радостнее... Что-то вот на самом деле в душу заливается, такая вот светлая надежда. (Смеется.) Светлое радио, светлая надежда... И это все и есть вера. Потому что вера же — это любовь, надежда, и нам нельзя терять эту надежду. Именно традиции — они ее нам возвращают.

А. Митрофанова

— То есть, это такие «костыли», которые помогают «держать позвоночник, держать корпус», когда под тяжестью происходящего можно согнуться просто, да?

О. Юревич

— «Костыли», но, я думаю, радостные все-таки. Если бы костыли могли делать, знаете, из красивого какого-то металла и еще с бубенчиками, я бы сказала, что это такие костыли. (Смеется.) Но, вы знаете, сейчас, конечно, много есть других задумок. Я, например, сейчас внукам одним купила дневник поста для детей... Правда, оказалось, что родители уже купили, надо сейчас передарить... А другим я нашла очень тоже интересный адвент. Сейчас адвентов очень много. Именно адвенты не просто, знаете, как там достать шоколадку и порадоваться, и зачеркнуть еще один денек в календаре, а что-то о Рождестве вспомнить, узнать, поразмышлять, поговорить. И вот второй адвент я подарила еще другим внукам, вырезала все сама там, и они сделали дома у себя, в квартире московской, притащили огромную такую ветку сухую, и вот они вешают там вот эти вот шарики, где с одной стороны символ — ну, там, Агнец, Альфа-Омега, там, много чего есть, отрасль Иессеева, и с другой стороны место из Писания, которое говорит о Пришествии Христа, — то есть, пророчества какие-то вот об этом. И понимаете, это еще, кроме того, что дети сами идут, вот ото дня в день идут вот этим путем поста к радостному празднику Рождества, но еще и родители — ведь надо же им помочь, объяснить. «Папа, где твоя Библия? Куда ты ее опять положил? Я не могу найти». Или сказать: «Я тут ничего не понял». Вот. Кстати, я советую Библию все-таки брать не старую, не церковнославянский язык. С детьми все-таки давайте, чтобы они максимально понимали. Там даже и по-русски дети вот такого вот — семи-восьми лет, девяти даже — иногда просто... Ну я просто вот первые шарики с внуками прошла уже, пока они были с нами, и они прочитали с большим интересом, с горящими глазами, потом сказали: «Это чаво?» (Смеется.) Вот. То есть, все равно пришлось объяснять.

А. Митрофанова

— Да. Угадал все буквы и не смог прочитать слово. Со своими студентами такое вижу. Причем, они не семи-восьмилетние детки, а они семнадцати-восемнадцатилетние серьезные молодые люди, и сталкиваются с этой сложностью. Они пытаются читать — ну, знаете, как вот, там, еще года два-три назад при словосочетании «Священное Писание» у них были кислые физиономии такие: «А-а, опять! Ну что же это такое!», да? А вот нынешние первокурсники проявляют явный интерес. Им хотелось бы с Библией встретиться. Но сложность одна и та же, что три года назад, что пять лет назад, что сейчас. Я, кстати, не очень помню, когда это началось — наверное, лет семь, может быть, восемь назад, вот так. Они видят все слова, каждое слово в отдельности им понятно, но смысла текста не чувствуют. Это язык, к которому, видимо, важно как-то привыкнуть, что ли. И, вспоминая себя, могу сказать: мне, наверное, очень здорово именно «Детское Евангелие» помогло. Оно было простым языком. Мне его прислала, кстати, Татьяна Кирилловна Черняева — ведущая, бессменный автор, ведущая программа «АБВГДейка». У нее был конкурс, и детки в этом конкурсе участвовали, и я в том числе. Потому что у нас не было денег купить «Детскую Библию» и вообще никакую Библию. И ее и трудно достать было, ну, а вот «Детскую» — тем более, это было очень дорого. И Татьяна Кирилловна Черняева детям, которые присылали ей письма, она в качестве ответа в подарок отправляла письма с ответами на вопросы, которые она озвучивала в своих викторинах. И в ответ присылала переложенное для детей Евангелие. И я очень любила это Евангелие читать. Я помню, что сама, мне никто этого не говорил, на ночь садилась и читала по одной главе. И туда так умело были вплетены фрагменты — не переложение, а именно цитаты из евангелистов (особенно, мне кажется, из апостола-евангелиста Матфея), что когда я открыла уже спустя время взрослое Евангелие, полноценное Евангелие, я поняла, что, как с одного островка на другой, перескакиваю на знакомые и уже в моем сознании живущие фрагменты текста. И это было просто замечательно. А остальные усваивались между вот этими «островками». И поэтому «Детское Евангелие», мне кажется, что, может быть даже, знаете, для иных взрослых очень крутая подсказка, как приблизиться к пониманию этого важнейшего текста и важнейших смыслов.

О. Юревич

— Я знаю много взрослых, которые именно с этого начинали. Без всякого смущения они говорили: «Мне сначала надо „Детское“ прочитать». И правильно! На самом деле, вот как с островка на островок попрыгать, так и есть. Но вот, мне кажется, как раз такая традиция адвента, вот когда мы читаем кусочечки и вместе с родителями обсуждаем как-то это, вникаем во все... Ну, родители буквально вот перевести даже могут, правда, на обычный доходчивый язык русский. То это уже для ребенка, знаете, уже врастание в Слово Божье. Вот так, потихонечку. Тем более, что у наших внуков, конечно, есть «Детское Евангелие», причем, там с самого рождения, где одни картинки, практически, и можно по ним рассказывать, и все с каждым взрослением всё они... Евангелия тоже взрослеют... И я бы даже, знаете, не делала бы акцент на Евангелии — делала бы акцент на Библии. Все-таки надо уже детей начинать взращивать в Библии. Вот. Евангелие — само собой, но Библия — для детей даже, между прочим, — для них Ветхий Завет...

А. Митрофанова

— ...интереснее, чем Новый.

О. Юревич

— ...еще интереснее, да. А все же Писание боговдохновенно, поэтому надо прямо Библию покупать — «Детскую Библию» — и начинать с детишками. И вот эти вот календари — как раз они помогают. Дети, которые ничего не знают, начинают чего-то узнавать. Дети, которые уже чего-то знали — «а, вон чего!», значит, «вот, оказывается, как про Христа пророк сказал уже!», когда, чего... Меня спросили: «А когда это он сказал?» Представляете, у меня на вынос мозга — когда он сказал? (Смеются.) И надо рассчитывать, когда жил этот пророк, когда это было до Рождества Христова, и вот это вот все! (Смеется.)

А. Митрофанова

— Сколько веков или сотен веков, да? Попробуй посчитай сначала!

О. Юревич

— Да-да! Да. Вот. Даже интересно. Вот я читала с одним внуком, он взял так в руки Библию — мою взял Библию, такую в мягком переплете в кожаном, на застежечке-«молнии» (я очень люблю ее, она очень удобная)... Взял вот так вот, подержал, как будто взвесил, и сказал: «Ой, такая книга!» Я говорю: «Да, это Книга Книг!» — «Ой, какая тяжелая!» Я говорю: «А знаешь, сколько же веков ее писали?» Он: «Вот это книга!» Знаете, это так здорово! Мне даже понравилось, что он на вес ее ощутил, вот эту вот книгу! Потому что я, знаете, когда детки были маленькие, у меня... иногда просто я не успевала вот среди этой суеты... Там, я еще в гимназии преподавала... Кстати, и семейные клубы тогда уже были... И я не успевала почитать. Я старалась каждый день читать — ну, там, две или три главы Ветхие, по крайней мере... Главу из Ветхого Завета, главу из Нового Завета... И если я не успевала — вот я смотрю: день уже, вот вторая половина, а я не успеваю, — я просто ее брала, прижимала к себе и вот с ней вместе, там, суп варила или что-то там делала. Мне хотя бы вот ее к себе прижать. (Смеется.) Я так люблю Слово Божие, что... ну хотя бы пообниматься, знаете! (Смеется.) И я вот сейчас, когда посмотрела на внука, и вдруг у меня всплыли эти воспоминания, когда детки были маленькие и, да, я не успевала, я хотя бы просто обнималась. Ну, это так, для смеха я вам рассказала.

А. Митрофанова

— Матушка Ольга Юревич, мама семерых детей, основатель «Семейной школы», которая сейчас работает при Марфо-Мариинской обители, проводит с нами этот «Светлый вечер» и делится опытом подготовки самих себя и помощи в подготовке детям к встрече Рождества Христова. Буквально через несколько минут продолжим разговор.

«Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, напоминаю, что этот час вместе с нами проводит матушка Ольга Юревич, мама семерых детей, супруга протоиерея Андрея Юревича, основатель «Семейной школы», которая сейчас работает при Марфо-Мариинской обители. И матушка Ольга с нами щедро делится своим опытом подготовки к Рождеству Христову, которая ведь заключается не... не только в том, чтобы всем купить подарки, украсить дом, четко, строго соблюсти Рождественский пост. Это все очень важно и замечательно, однако наше внутреннее состояние, состояние сердца, добрые дела, отношения друг с другом — наверное, вот это и есть в процессе подготовки самое главное. И тогда уже выстраивается и все остальное — и дом весь прекрасен, и сияет, и пост в его гастрономической составляющей как-то легче соблюдать, и все остальное. Матушка Ольга, мы на перерыв ушли, а вам так еще много есть что сказать! Я вам слово возвращаю!

О. Юревич

— (Смеется.) Спасибо! Да, правда, есть что сказать! Я хочу подчеркнуть вот вашу мысль о том, что любовь в семье — это главный подарок и Богу, и самой семье, и, конечно, детям. Вы знаете, никакие адвенты, никакие гирлянды, никакие, в конце концов, подарки (может быть, мы вообще робота за 20 тысяч собираемся подарить) — никакие не будут иметь никакой цены, если у нас не будет любви в семье. И, наверное, вот время поста, время ожидания Рождества Христова — это еще раз, вообще-то, как прошить свое сердце, посмотреть — а что я могу исправить, как я могу это исправить, что я могу и должна или должен простить, за что поблагодарить? Вот это великие совершенно такие вот действия, которые... Ну вот мы начали, видите, с гирлянд, с подарков, но...

А. Митрофанова

— Не простых гирлянд и подарков!

О. Юревич

— Ну все-таки... (Смеется.)

А. Митрофанова

— Я напомню, если кто-то сейчас только к нам подключился, — гирлянды добрых дел, на секундочку, матушка Ольга сочинила для своих семерых детей, когда они были маленькие!

О. Юревич

— Да... Ну все-таки — да, ну все-таки самое главное — вот этот вот подарок, подарок — это любовь в семье. Я в своей вот семейной школе, в семейных школах, в которых я вела (это уже у меня шестая... седьмая... я уж не очень-то помню), я все время об этом говорю, когда меня спрашивают о том, как воспитывать детей (ну вот мы сейчас о детях говорили)... Как воспитывать детей... Приходят, подходят отцы, говорят: «Матушка, как стать хорошим отцом для своего ребенка?» Я очень, кстати, уважаю мужчин, которые задают такие вопросы, которые об этом думают, которые этого хотят, об этом молятся. Просто не то, что я... Я, кроме уважения, готова им поклониться в землю, потому что почему-то считается, что семья — это дело женщины. «Вот ты иди, там, к матушке Ольге, посиди, послушай, как быть хорошей женой и хорошей матерью, придешь — и я надеюсь, что ты исправишься», — такой посыл чаще всего. И отцы, которые приходят (они во множестве приходят на «Семейную школу» и еще задают вопросы, активно так участвуют), вызывают у меня безмерное уважение. Так вот, я отвечаю на вопрос, как быть хорошим отцом. Ну, во-первых, быть. Это наше время — уже много. А во-вторых, для того, чтобы быть хорошим отцом для своих детей, надо любить их мать. И вот это очень сложно. (Смеется.) Даже если мужчина очень хочет любить, считает, что он любит, почему-то же жена его очень часто плачет и чувствует себя несчастной. Ну, это из-за того, что он сам понимает, как надо любить, а жена его, вообще-то, ждет чего-то другого. Ну, об этом я говорю в течение пяти лет. У меня большой курс. И, ну, может, еще дольше говорить, и мы с батюшкой об этом говорим до сих пор — разговариваем...

А. Митрофанова

— Между собой, вы имеете в виду?

О. Юревич

— Между собой, да, конечно. Хотя мы сорок семь лет вместе, но мы открываем еще какие-то для себя новые такие горизонты и тоже к этому стремимся. Так вот, любить жену, уважать мужа — это как нам заповедовал Господь, — это не наша «хотелка» или «хочу — не хочу», «могу — не могу», «как я могу его уважать? — он недостоин уважения, вот пусть заслужит — я буду его уважать иногда!» (это женщины ко мне подходят больше с такими вопросами)... Я все время говорю, что любовь к жене и уважение к мужу — это не вопрос вашего хотения и вашего «могу — не могу», а это вопрос вашей веры. Господь сказал — надо. Как надо — пожалуйста, приходите, будем вместе разбираться, будем, может быть, спорить, что-то решать, но, по крайней мере, по описанию мы будем разбирать, как это надо сделать. Как надо не «сделать», а делать, и делать, и делать, и взрастать в этой любви. Так вот время поста, я думаю, здесь всегда на острие. Любой пост — это такой... знаете, когда мы выходим на какое-то острие, когда все наши проблемы становятся острее, ну, и, вместе с тем, возрастает наше желание решить эти проблемы. Я надеюсь, что оно должно расти и растет. И мы начинаем трудиться. Ну, кто в какую меру своих сил, своего желания, своего умения, но все-таки трудиться. И вот это вот — самый главный подарок на Рождество для наших любимых, самых родных и любимых людей. И это станет подарком младенцу Христу — самым, наверное, главным.

А. Митрофанова

— Матушка Ольга, что такое любовь разные люди понимают по-разному. Мы десять человек спросим — десять человек, может быть, дадут разные ответы. Может быть, кто-то знает, условно говоря, «правильный» ответ, если он существует. Не знаю. Что такое любовь и что такое любить, с точки зрения Священного Писания? То, о чем вы рассказываете в своей «Семейной школе», и что нам хорошо бы понимать, и по поводу чего себя «перепрошивать» накануне Рождества Христова?

О. Юревич

— Ну я не очень, Алла, понимаю, как я могу пятигодовой курс выдать сейчас, в оставшееся время. (Смеется.) Ну, по крайней мере, можно начать с того, что открыть Писание, Слово Божие, «Первое послание к коринфянам» апостола Павла...

А. Митрофанова

— ...тринадцатую главу.

О. Юревич

— ...тринадцатую главу, и прочитать. И я советую знаете, как прочитать? Там — «любовь...» — и дальше идет, да, помните? Вы все это вот прочитайте, кто подзабыл. А вы сделайте так: «Я...»

А. Митрофанова

— «...долготерплю...»

О. Юревич

— «Я долготерплю», «я милосердствую», «я не ищу своего» — вот попробуйте так. Где у вас спотыкается язык и вы этого не можете честно сказать, искренне перед Господом — значит, тут надо чего-то такое посмотреть. Посмотреть, изменить, постараться, вот. Ну вот первый такой шажок, хотя бы, знаете, такой «фонарик» — к чему идти. А дальше — да, это очень трудно, и каждый понимает по-своему. Мало того, мужчина по-своему понимает, женщина по-своему понимает. Но вообще же, видите, как друг друга не понимаем совсем. Если говорить, там... Если, например, ну, не знаю, кто там... малазиец и... и белоруска. Вот они поженились, ни тот, ни другой не знают, кроме своего родного языка, ничего. Как им жить? Вот так мы после свадьбы живем. Надо изучать этот язык и, основываясь на Слове Божием, применять свое уже умение, применять, осуществлять в супружеской жизни, в браке. Причем, осуществлять — вот тут уж точно — двадцать четыре часа в сутки, без исключения.

А. Митрофанова

— Замечательный рецепт по поводу того, что мы так называем «Гимном любви» апостола Павла — проверить на себе. Вместе с тем, матушка Ольга, вот, ну, казалось бы, все так просто, замечательно, хорошо складывается в вашей жизни... Есть ли у вас опыт преодоления ссор или обид?

О. Юревич

— В нашей жизни я не скажу, что все замечательно и так вот славно складывается. В нашей жизни есть конфликты, ссоры, обиды, мы с ними живем, как всякий человек. Мне кажется, что нет на земле человека, который бы избежал этого. Если молодые люди, влюбленные, ослепленные вот этим своим чувством, говорят «мы любим друг друга», это уже, вообще-то, вопрос — что они испытывают. Но все равно «мы любим друг друга и у нас не будет никогда конфликтов, ссор» — то вот довольно трезвая, грустная такая новость для них — всегда будут. Всегда будут. Их будет поменьше, они будут проживаться умело. И, в конце концов, конфликт — это наш друг, мы в конфликте узнаем друг друга. Если мы все время молчим и живем как соседи — ну, здороваемся, и все, и больше ничего, в лифте встречаемся, знаете, как, — то тогда и конфликтов не будет. Но если мы муж и жена, то, естественно, будут конфликты, и в этих конфликтах мы узнаем лучше сильные и слабые стороны другого человека, мы узнаем его приоритеты, мы узнаем его... то, что в нем заложено в родительской семье. То есть, это узнавание друг друга. А вот как правильно проживать конфликты — приходите ко мне в школу, у нас будет отдельная на эту тему беседа, причем, не одна. Это, на самом деле, непросто. Я вот сама, значит, пытаюсь что-то транслировать. И иногда мне батюшка говорит: «Вот, другим рассказываешь, а что ты сейчас говоришь!» Я говорю: «Боже ж ты мой, что же я говорю!», на самом деле. (Смеется.) То есть, наши эмоции перехлестывают, и даже вот спустя столько лет... Не важно, значит — «упал, отжался, встал, пошел дальше».

А. Митрофанова

— Пошел дальше. Я к тому, что ведь обида или ссора — это то, что вот эту замечательную гирлянду добрых дел, как зажигалка, может поджечь, и она сгорит. И тогда те подарки, которые мы в преддверии Рождества Христова тщательно Господу готовим, они просто обнулятся. Потому что, ну, сделать, там, я не знаю... сделать добрые дела, все тщательно продумать, подготовить — и потом... Да, по букве закона соблюсти пост — и при этом обидеться на кого-то из близких, или, не дай Бог, что, мне кажется, еще хуже — чтобы кто-то через нас оказался обиженным, от нас претерпел какую-то несправедливость, — это же... это ж катастрофа!

О. Юревич

— Ну, это не катастрофа, это наше горе, это наша слабость, и то, что мы не можем без этого, вообще-то, прожить... Что невозможно человеку — возможно Господу. С Господом у нас все-таки идет исцеление. Исцеление не только наших вот слабостей, но исцеление нашего характера даже — то, что, знаете, как говорят, «вот я такой». Ну, то есть, типа, «ешьте меня вот таким вот, и отравитесь, и умрите», да? (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) Поняла!

О. Юревич

— То есть, нет... Исцеление характера тоже может быть. Вот люди, которые считают, что «вот я такой» или «я вот так родилась, и что мне делать?» — да все может, Господи, все может исправиться, все улучшиться. Главное — захотеть, главное — позвать Господа, на самом деле, потрудиться, в первую очередь, и самому вложить в этот вот общий труд, вложить все, что ты можешь. Знаете, как блудный сын — он сделал всего-то там шаг, да? А отец ему... побежал навстречу и на шею еще бросился, обнял и не дал ему даже договорить до конца! То есть, ты сделай шаг! А Господь тебе на шею бросится, скажет: «Наконец-то! Сейчас мы с тобой все сможем». Никакой катастрофы нету. И вообще у Бога нет тупиков, и надо это помнить. Мы с Богом можем всё.

А. Митрофанова

— Матушка Ольга Юревич, основатель «Семейной школы» при Марфо-Мариинской обители (сейчас она работает, эта школа), мама семерых детей, бабушка тринадцати внуков, супруга нашего дорогого, замечательного протоиерея Андрея Юревича, проводит с нами этот «Светлый вечер» и делится опытом подготовки самих себя и помощи детям в подготовке к Рождеству Христову — вот в том глубинном значении, которое в себя эта подготовка включает, которое она подразумевает. И, матушка Ольга, когда самим-то бывает непросто воздержаться от обиды или от какого-то упрека, как в этом детям можно помочь? У вас дети ведь... Ну, дети — все дети, да? Наверное, они тоже когда-то ссорились между собой.

О. Юревич

— Если мы, взрослые, ссоримся, то дети, естественно, ссорятся все время. И в большой семье, да еще в такой тесноте, как мы жили, мы же постоянно сталкивались друг с другом. (Смеется.)

А. Митрофанова

— Друг у друга на головах буквально, да.

О. Юревич

— Да, буквально так, да. Я даже вот не знаю, как ответить на ваш вопрос, я честно признаюсь. Потому что, мне кажется, это такие вопросы немножко частные. Если ребенок растет в вере, если он видит, как в вере живут мама с папой, как они свои ссоры и конфликты разрешают, как они обижаются, просят прощения, как они плачут, вытирают друг другу слезы, как они бегут первые после какой-то размолвки и кричат: «Прости, прости, прости меня!», а другой ему отвечает: «Нет, это ты прости меня!», если они вот живут в такой атмосфере — ну, тут даже можно немного говорить... можно вообще не говорить ничего. Ведь дети растут не от того, что мы им расскажем. Вот они такие не от наших слов...

А. Митрофанова

— ...а от того, что мы им странслируем.

О. Юревич

— От того, какие мы. То есть, в первую очередь, если вы задумываетесь, как воспитать, как, там, вот ссоры, как обиды, как что-то, надо на себя смотреть — как вот ты? Вот решать свои вот эти вот проблемы, свои искоренять какие-то грехи, слабости исцелять. И еще и надеяться на большую помощь Божью. Потому что у нас все равно не получится. Ни у нас, ни с детьми у нас ничего не получится. Я вообще вот росла в семье, где я один-единственный ребенок. Меня вообще вот то, что бегает вот эта куча детишек... я вообще не могу, до сих пор не могу понять, что это такое.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

О. Юревич

— Вот они бегают, друг об друга спотыкаются, чего-то: «А он!», «Она!», «Мам, скажи!», «А чего?..» Ну я чего скажу? Я не знаю. У меня ни «он», ни «она» — никого не было. Я вот росла, такой цветочек — куча бабушек, немного дедушек, и я одна. Я не знаю, как «он», «она». Я все время говорила: «Господи, ничего не знаю, ничего не понимаю, но пожалуйста, ну делай, делай... Я готова Тебе помогать. Но только вот Ты мне еще какой-то разум дай, мудрость для того, чтобы я не испортила то, что вот могла бы испортить хотя бы». Потому что я все-таки мама. Как одна девочка сказала: «Мама, держи себя в руках! Ты — душа семьи!» Знаете, как мне резануло? Я думаю: «Ну правда же — я душа семьи! Как я могу вот так распоясываться, и как я могу вообще выноситься со своими обидами с какими-то, знаете, с саможалением?» Вот это вот тяжелое такое чувство — саможаление, когда ты его, знаете, как чупа-чупс сосёшь, облизываешь: «Ну я такая бедная, я такая хоро... я такая слабая! А он... А они...» (Смеется.) И еще чего-нибудь...

А. Митрофанова

— А почему, кстати, такое удовольствие иногда доставляет себя пожалеть, почувствовать себя такой жертвой, обиженной? Такая... Право на «грустинку» на такую... Ну, право на «грустинку» — оно бывает, действительно. Но...

О. Юревич

— Право на «грустинку» очень может быть, конечно — почему нет?

А. Митрофанова

— Это да...

О. Юревич

— И поплакать. Мы, женщины, вообще — поплачем, уже легче, правда? Но саможаление — это, на самом деле, то, когда ты этим упиваешься. Ведь, в принципе, вот есть — нормально же? Покушали — хорошо, там. «Середку набили, кончики заиграли», — в Сибири бабушки говорили. Но ведь есть же гортанобесие, чревоугодие. То есть, это чувство, когда ты упиваешься чем-то. И жалостью к себе ты упиваешься. Пусть тебя кто-то пожалеет, в конце концов. Пусть подойдет твой муж, скажет: «Бедненькая, ты так устала! Ну давай чего-нибудь подумаем, давай, вот сейчас вот тут вот приляг, чего-нибудь решим, чтобы вот не было такого шума». Пускай лучше кто-то тебя пожалеет. Пускай дети подойдут: «Мам, чего плачешь?» Вот. Но не ты сама. Сама ты упиваешься этим, и ты уже такая вот несчастная, а все вокруг такие гады! Ну это ж, получается, знаете, все не так, как... (Смеется.) ...все не так, как надо!

А. Митрофанова

— Ха! Плакать, чтобы тебя подошли и пожалели, это ж тоже может быть манипуляцией, знаете?

О. Юревич

— Нет, конечно. Манипуляция — это вообще, это, мне кажется, женская очень сильная сторона и очень ужасная сторона — манипулировать. Нет, когда... Плакать — когда плачется. Вот. На самом деле. Вот слезы — они же... ты их не контролирует уже иногда, просто текут и текут. И у меня... от усталости я часто плакала. Я просто уставала, физически уставала так, что... Вот иногда правда чего-то делаешь-делаешь — и вот слезы хлынут, и... А тем более, недосып. Вот мамы, у которых много детей, они меня понимают. У нас семь детей, и никто из них не спал до четырех лет. То есть, каждая ночь — это вот ты встанешь... А лучше вообще не ложиться! Я столько перечитала книг, кстати! (Смеется.) Потому что...

А. Митрофанова

— Господи, как вы выжили? Ни один ребенок не спал?

О. Юревич

— Да. Ну, как — не спал? Ну, поспит, там, полчаса — и опять... Это ж не сон! И ты не успеваешь заснуть — он опять уже кряхтит, встаёт, все чего-то, да?

А. Митрофанова

— У меня младший брат, да, вот с такой был проблемой.

О. Юревич

— Я не знаю, почему у нас такие дети. Наверное, потому что такие борзые родители, активные, я не знаю. Ну, вот так вот. Я выжила, слава Богу. Вот вы сейчас спросили, как это я вот выжила — я вот этого объяснить не могу. Я сейчас оборачиваюсь, думаю: «Ну, я не знаю, как это». Но, тем не менее, было как-то и радостно, и интересно, и выжила. И ничего страшного ни со мной не случилось, ни с детьми! (Смеется.) Я их тоже не замучила своими слезами или руганью какой-то, когда не сдерживаешься уже от недосыпа. Вот. Так что это всё... это всё — как, знаете, царь Соломон: «И это пройдёт». Когда-то дети закончатся, когда-то уже выспишься... Я первые годы, когда у нас, да, закончились дети, и Марфочке уже, наверное... ну да, вот годика четыре было, и она уже спала, я первые годы спала, спала, спала! (Смеется.) Ну там тоже не сильно поспишь, потому что все равно куча детей, куча забот, там, куча дел. Но все равно я, по крайней мере, отоспалась — и ничего не случилось, видите — жива-здорова, слава Господу. Я хочу еще сказать — мы сейчас вернемся, давайте, все-таки на нашу тему... Мы пошли в такие глубины, да, семейные? Я понимаю, что это глубины бесконечные, можно углубляться очень долго... Но все-таки у нас рождественская тема, и мне хотелось бы, знаете, еще одну традицию нашу рассказать — это спектакли семейные. Мы два раза в год делали спектакли — это на Пасху и на Рождество. На Рождество какая-нибудь, вы знаете, рождественская... вот эти рождественские чудесные истории. Даже был жанр такой литературный до революции — «рождественский рассказ», по-моему, он назывался.

А. Митрофанова

— Святочный рассказ, да.

О. Юревич

— Святочный, да. На Пасху мы делали что-то о Христе — вот именно о Христе, о Библии, что-то такое. А здесь вот какой-то святочный рассказ. Иногда я сама сочиняла, иногда это находили мы в книжках (они начали уже появляться, какие-то первые такие вот книжки). Начали перепечатывать дореволюционные вот эти рассказы... В общем, где-то находили... И это же знаете как сплачивает семью? Потому что, во-первых, это почти весь пост — ну, не «почти», а это пост весь. Это сценарий написать, это роли распределить, это костюмы, это роли разучить, кстати... Буквально, там, ну, хотя бы три-четыре раза в неделю прокрутить это всё... Декорации, музыку подобрать... Ну, в общем, там много чего... И это постоянно, постоянно вот такой вот... Опять: «Собираемся на спектакль!», «Собираемся на спектакль!», вот. (Смеется.) То есть, найти еще свободное время — у всех! — чтобы все смогли как-то... Или хотя бы, там, какими-то блоками, кто может. И первые спектакли... Вообще, первый спектакль — это наша дочка, вторая дочка, Ася, она сочинила, поставила. Это был вот для нас неожиданный сюрприз. Ей тогда было лет двенадцать!

А. Митрофанова

— Ого!

О. Юревич

— Она организовала детей, разучила, все сделала и нам показала. Мы ахнули, и дальше я уже взяла в свои руки хотя бы вот сценарий, всё... Я ж писатель, мне надо самой сочинить! (Смеется.) Ну, по крайней мере, вот сценарий я уже писала сама, давала им, и, ну, где-то еще участвовала. Но когда дети подросли, они всё брали в свои руки. Это было очень интересно, потому что мы первый раз видели спектакль на Рождество, когда семейный вот вечер у нас, там, был чаще всего, там, 8-го числа, когда уже церковные все праздничества закончатся и батюшка немножко придет в себя после ночной службы. И мы были зрителями с батюшкой. Может быть, кто-то из гостей, из таких близких друзей приходил. И дети показывали спектакль.

А. Митрофанова

— То есть, вот в буквальном смысле, для самих себя?

О. Юревич

— Конечно! Это же не для того, чтобы показать или, там, «заснять и выложить», как сейчас говорят, там, на канал или еще куда-то. Это для нас было! Это так интересно! Вы не представляете, это так интересно! Сейчас, вы знаете, у нас же остались какие-то вот еще кассеты такие толстые, вот эти большие кассеты... Потом они были поменьше, потом диски были... Кроме одного спектакля, мы все записали. Потом мы попросили нашего сына оцифровать всё, что мы нашли. И сейчас наши дети довольно часто мучают своих мужей и жену, потому что они говорят: «Давайте посмотрим!» Естественно, для них это же детство...

А. Митрофанова

— Событие!

О. Юревич

— ...для них это событие! Они садятся, они смотрят, они каждый раз смеются: «А ты видишь, как?», «А ты смотри, тут вот это...», «А вот у тебя тут ус отклеился!», еще чего-то такое... И наши бедные зятья и невестка... (Смеется.) Они-то: «Да сто раз уже смотрели!» Но это еще очередной такой, знаете, всплеск семейной радости. И вот это очень, на самом деле, дает еще радостно и в предвкушении праздника проживать пост, опять же. И разучивание песен каких-то. Мы еще... Кроме спектакля у нас... после спектакля они еще пели песни, кто-то стихи какие-то учил. Ну чаще всего они на ёлке в гимназии православной там вот на рождественской рассказывали, и чего-то вот и нам тоже тут могли рассказать. Но песни мы еще все вместе, всей семьей тоже разучивали — не только колядки, и, даже я бы сказала, не столько колядки, а песни именно о Рождестве, о Христе. И сейчас, когда мы собираемся, нас уже... мы не можем собраться всей семьей... Нас в семье, если вот папы, мамы, дети и их семьи, то, получается, двадцать девять человек — на сегодняшний вот день.

А. Митрофанова

— Фантастика!

О. Юревич

— Но мы не можем собраться все вместе, это, конечно, немыслимо. Но хотя бы, там, человек двадцать — двадцать пять мы собираемся, когда как... И мы уже вот после очередного спектакля (теперь наши внуки ставят спектакли — ну, со взрослыми, но уже внуки ставят), зятья, невестка...

А. Митрофанова

— ...включаются... (Смеется.)

О. Юревич

— ...все, все у нас — вот все, кто есть, все участвуют! А иногда нас вытаскивают с дивана вдруг в середину, одевают нам какой-то костюм и говорят: «Вот, вы будете тут тоже», такой интерактив устраивают, тоже мне это очень нравится. И после этого мы... После этого, конечно, раздача подарков — это очень долго, это пару часов, потому что каждый каждому дарит, включая малышей, которые уже рисуют что-то, лепят, и они каждому — представьте, двадцать подарков! — вот! И все это подарить надо, и все это надо... похлопать, спасибо сказать и вложить в свои пакеты... И после этого уже дети бегут с этими подарками разбираться, играть, там, как-то, а мы садимся и песни поем — под гитару, под...

А. Митрофанова

— Те, которые ваши дети знают с детства, получается?

О. Юревич

— Да, да. И новые уже. Нам зятья уже новые песни приносят, они у нас тоже такие музыкальные. И на укулеле, на гитаре, можно даже на пианино, кто как захочет. Мы еще поем — ну мы допоздна поем еще. У нас эта тоже запись есть, я на своем канале выкладываю. Вот собираюсь сейчас вот выложить как раз этот... спектакль, для того, чтобы люди начали уже у себя в семьях... Можно, конечно, и с одним ребенком сделать все равно какое-то действие. Ну, готовиться, и вот эта сама подготовка — костюмы, всё это — это же, понимаете, не то, что ёлка — ты пошел, и там тебе уже кто-то сплясал, кто-то рассказал, подарок подарил, а ты, там, в костюме зайчика был. Ну это все, конечно, весело и хорошо, но не это запомнится. Запомнится, что у тебя дома было, как вы готовились к Рождеству и как вы его отпраздновали.

А. Митрофанова

— Спасибо вам огромное за такой вдохновляющий рассказ, за то, что делитесь вашим опытом щедро! И давайте многоточие поставим... Мне бы очень хотелось, чтобы мы с вами почаще встречались в этой студии и говорили на вот такие важные темы в наших отношениях, о том, что есть вполне реалистичные способы умножать любовь. А это, по сути, и есть то, чего от нас ждет Господь. Наше, по сути... по сути, такое задание от Господа для нас.

О. Юревич

— Это даже призвание. Кроме задания, представляете, призвание. Мы должны в этот... «должны» — не очень люблю слово... но мы призваны нести любовь и свет в этот темный и все более темнеющий мир.

А. Митрофанова

— Матушка Ольга Юревич — мама семерых детей, основатель «Семейной школы» при Марфо-Мариинской обители, супруга нашего любимого, дорогого протоиерея Андрея Юревича провела с нами этот час, и мы продолжим завтра, послезавтра циклы программ, посвященные подготовке к Рождеству Христову, и с попытками осмыслить главные темы этого удивительного события. Я, Алла Митрофанова, прощаюсь с вами, до свидания.

О. Юревич

— До свидания!

(Конец записи.)

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Христианские мотивы в фильме «Иваново детство». Августина До-Егито
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров