Главная › Программы › Светлый вечер › Исторический час

«Церковь в СССР в разные годы». Глеб Елисеев

Гостем программы был кандидат исторических наук Глеб Елисеев.

Разговор шел о положении Русской Православной Церкви в Советском Союзе, как менялась ситуация в разные годы и при разных руководителях государства.

Ведущий: Дмитрий Володихин

Д. Володихин

— Здравствуйте дорогие радиослушатели! Это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, и сегодня мы поговорим о судьбе Русской Православной Церкви в гуще Советского Союза. Только ленивый уже не отметился в разговорах о Церкви периода её тотального разгрома, это имеется в виду первые годы после революции, Гражданская война, 20-е годы, очень большие споры вызывают репрессии 30-х годов, и вот мы начнём от этого периода пика гонений на Церковь в 30-х и доведём её до финального завершения — только не самой Церкви, а Советского Союза, который всё стремился сам её завершить, а вышло иначе, — иными словами, до 80-х. Сегодня у нас в гостях замечательный историк, кандидат исторических наук Глеб Анатольевич Елисеев, и он будет нашим гидом по судьбе Русской Церкви в советский период отечественной истории. Здравствуйте!

Г. Елисеев

— Здравствуйте!

Д. Володихин

— Ну, давайте начнём с ужасов, то есть, в общем, 30-е годы — это один из, по-моему, кошмарнейших периодов в истории Русской Церкви, если не худший изо всех.

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Русская Церковь к 1939 году пришла в состояние почти полного разгрома, но полному разгрому, конечно, подвергалось не только доминирующее у нас стороне православие, но и любые другие религии и конфессии, которые в тот момент существуют, однако такое ощущение, что по Русской Церкви били целенаправленно, жестоко и даже с каким-то таким нарочитом изуверством.

Д. Володихин

— Больше всего.

Г. Елисеев

— Да, это понятно, конечно, и чисто статистически, всё-таки православных верующих у нас было большинство в Российской империи и в Советском Союзе так или иначе, но тем не менее прослеживается какое-то злонамеренное издевательство в отношении Русской Церкви. Ей не давали существовать даже при условии проявления максимальной лояльности, даже несмотря на то, что в 1927 году митрополит Сергий был вынужден вписать в свою декларацию слова о предельной лояльности советской власти, о том, что её радости — это и наши радости, её горести — это и наши горести, Русской Церкви это не очень помогло, массовые репрессии обрушились на неё в совершенно непропорциональном количестве. К 1939 году на свободе у нас остаётся всего четыре архиерея.

Д. Володихин

— Имеется в виду — четыре архиерея, сидящих на кафедрах. Но вот что касается архиереев, которые вроде бы на свободе, то им не дают занимать кафедры, они сидят на положении священников или вообще вынуждены не заниматься ни архиерейской, ни богослужебной деятельностью, а оставаться в стороне от церковных дел, то есть их в живых-то побольше, мне кажется. Некоторые из них в живых, но на лесоповале находятся.

Г. Елисеев

— Да, совершенно верно. В ссылке, на лесоповале, в заключении достаточно большое количество архиереев, и когда возникла парадоксальная ситуация с необходимостью выбрать патриарха в 1943 году, некоторых напрямую, прямо из заключения привозили на Собор.

Д. Володихин

— Ну вот получается, конечно, чудовищная картина: четыре действующих архиерея на огромную страну, ноль монастырей. Вот когда присоединили к Советскому Союзу западную Украину, западную Белоруссию и Прибалтику, в Советском Союзе появились, как это ни парадоксально, действующие православные монастыри, до этого момента они все были уничтожены.

Г. Елисеев

— Во многих крупнейших городах у нас почти не оставалось действующих православных храмов, то есть, естественно, истребляли не только архиереев, истребляли простых священников, истребляли диаконов, истребляли активных просто православных прихожан.

Д. Володихин

— Но закрылась ещё и Духовная академия, и таким образом, как это говорили в советское время: «готовить кадры на будущее» Церкви было крайне затруднительно, издавать церковную литературу с закрытием издательских мощностей церковных тоже крайне затруднительно, ну и так далее, и так далее.

Г. Елисеев

— Да, причём это была именно целенаправленная кампания. В стране идёт так называемая «безбожная пятилетка», уже не первая, но по её результатам было объявлено, что в 1942 году у нас вообще не будет верующих на территории Советского Союза, и здесь активно работали, и вовсе не по воле тех, кто проводил такую политику не удалось эту программу завершить, а так бы СССР ещё задолго до социалистической Албании, мог бы заявить о себе, как о первом в мире атеистическом государстве.

Д. Володихин

— Ну что же, Россия, как предтеча Албании, это очень бодрит. Но, насколько я понимаю, речь идёт не только об уничтожении духовенства и активно действующих православных мирян, не только об уничтожении монашества, но и о постоянной борьбе идеологической против Церкви, борьбе беспощадной, и государство её постоянно подстёгивало, эту борьбу.

Г. Елисеев

— Да, государство её подстёгивало, поддерживало, в стране действует «союз воинствующих безбожников», в него формально входит три миллиона человек, выходят журналы специализированные, как тот же «Безбожник у станка», «Под знаменем марксизма», которые в основном ориентированы именно на постоянную борьбу с «религиозными пережитками», как это называется. И в таких условиях Церковь полностью вынуждена перейти на подпольное положение, она становится, вроде бы, таким несуществующим фактором общественной жизни, но огромное количество верующих продолжает крестить своих детей, огромное количество верующих продолжает отпевать своих умерших, огромное количество верующих на праздники, как минимум, старается посещать церковь, то есть Церковь уходит из видного общественного пространства, но не исчезает из народной жизни.

Д. Володихин

— Ну что ж, вот стряслась Великая Отечественная война, и на середине войны неожиданно коммунистическое руководство и лично вождь его, товарищ Сталин, решили неожиданно почти убитую Церковь реанимировать, но не всю, конечно, а частично дать глоток воздуха тем, кто ещё жив, и тем, кто готов вернуться к священнической, к архиерейской деятельности. Что это было, почему это произошло и в какие формы вылилось?

Г. Елисеев

— Во-первых, большую роль сыграла позиция самой Церкви с самого начала. Не надо забывать, что митрополит Сергий, тогдашний местоблюститель Патриаршего престола, то есть формальный глава вот этой полуживой Русской Православной Церкви, был первым общественным деятелем, который отреагировал на немецкое вторжение. Отреагировал с призывом 22 июня — встать на защиту Родины.

Д. Володихин

— То есть ещё сам товарищ Сталин почивал, а глава Церкви отреагировал раньше всех коммунистических бонз.

Г. Елисеев

— Совершенно верно, раньше всех и именно с призывом встать на защиту, при условии, что Церковь в этой ситуации могла позволить себе вполне понятное ощущение чувства социальной мести или хотя бы промолчать, сделав вид: «ну что же, давайте подождём, как вы из этого выкрутитесь». Нет, глава Церкви, при поддержке, опять же, высших иерархов и при поддержке большинства верующих, призвал активно сопротивляться врагу, вторгшемуся на нашу территорию.

Д. Володихин

— Что тут скажешь, Церковь должна быть со своим народом вместе, а народу предстояло воевать. И ещё один важный аспект: ну вот, собственно, тот момент, когда Церковь начали восстанавливать. Дело ведь не только в позиции самой Церкви, а в том, что за время оккупации гитлеровцы восстановили приходы, монастыри, в общем-то, вернули на свои места духовенство, и наступление дальнейшее, речь шла об операции форсирования Днепра и так далее, оно предполагало, что советские войска переходят в наступление на земли, на которых эта сеть существует и что, если её ликвидировать, так ведь это, не дай бог, вызовет партизанское движение на религиозной почве.

Г. Елисеев

— Этот момент, конечно, существовал, вы здесь абсолютно правы, Дмитрий Михайлович, существовал ещё и момент, связанный с геополитическими проектами. Сталин, надо отдать ему должное, был человек, который умел планировать достаточно далеко, его планы могли быть вполне жутковатыми и даже людоедскими, но тем не менее, эти планы имели стратегическую направленность. И, естественно, он надеялся на то, что советской армии удастся пройти дальше, на территорию Балкан и Центральной Европы, которые являются преимущественно территориями православными и что так или иначе, Русская Православная Церковь может стать положительным фактором с точки зрения взаимодействия с православными народами, особенно балканскими, и с иерархиями тех Церквей. Получается, та идея своеобразного русского «Ватикана», которую пыталось использовать, разыгрывать советское руководство во второй половине 40-х годов XX века, она, видимо, существовала в проектах сталинского руководства ещё в середине 40-х годов, то есть ещё пока у нас идут бои на территории Украины и Белоруссии, а Сталин уже проектирует определённые контуры послевоенного мира, понимая, что опереться только на коммунистические группы и просоветские группы будет недостаточно.

Д. Володихин

— Ну что ж, вот, собственно, 43-й год, начинают предприниматься попытки, ну, если не подружиться с Церковью, то пойти ей навстречу. Что это было?

Г. Елисеев

— В первую очередь, это был момент восстановления Патриаршества. С 1926 года патриарха у нас не было, после смерти патриарха Тихона у нас существовали только местоблюстители Патриаршего престола, по отношению к которым без конца совершались разнообразного рода репрессивные акты, ну или просто ограничения в деятельности, как было с митрополитом Сергием. В сентябре 1943 года проходит Архиерейский Собор, митрополит Сергий становится новым Патриархом Московским и всея Руси, то есть Церковь получает главу, получает центр сборки и восстановления нормальной церковной жизни, это избрание сопровождается освобождением целого ряда архиереев и возможностью открывать новые приходы, вообще воссоздавать нормальную жизнь Церкви на территории всего Советского Союза.

Д. Володихин

— Ну, отдали помещение под восстановленную Духовную академию. Я уж не помню, монастыри стали отдавать или нет?

Г. Елисеев

— Да, тоже, конечно, процесс пошёл, стали отдавать целый ряд монастырей.

Д. Володихин

— Ну, не густо.

Г. Елисеев

— Не густо. Дело в том, что те монастыри, которые были открыты немцами, они не закрывались в тот момент, часть из них была закрыта в период после 1948 года, а значительно большая часть была закрыта в период гонений конца 50-х — начала 60-х годов.

Д. Володихин

— Короче говоря, получается так, что на территории России отдали небольшое количество монастырей, и было принято решение, что та разветвлённая сеть приходов, которую восстановили гитлеровцы, она сохраняется. Ну что ж, ситуация, как минимум, парадоксальная.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин, у нас в гостях замечательный историк, член редколлегии научного ежегодника «Историческое обозрение» Глеб Анатольевич Елисеев, мы рассказываем о страданиях Русской Православной Церкви в советское время, в середине XX столетия. Вот краткий период заигрывания с Церковью длится всего несколько лет, насколько я понимаю. Война закончилась, начинается, я извиняюсь, социалистическое строительство в странах Восточной Европы, но в какой-то момент то, что дали Церкви, начинают отбирать, когда это начинает происходить?

Г. Елисеев

— Прежде чем начинается процесс ущемления некоторых сторон церковной жизни, в 1946 году у нас совершается довольно любопытное действие: в 1946 году, при поддержке советской власти и при явном одобрении Церкви, происходит как бы второе издание воссоединения униатов с Русской Православной Церковью. После событий 1839 года, в 1946 году у нас происходит новый Собор, при котором униаты Западной Украины и частично Белоруссии воссоединяются с Русской Православной Церковью. Это, пожалуй, пик благорасположенности по отношению к Русской Православной Церкви со стороны советской власти, потому что, если не было административной поддержки, естественно, ничего подобного совершить бы не удалось. Но вот после этого Церковь начинают активно использовать в геополитических играх. Почему? Происходит целый ряд совещаний или приглашений на Соборы представителей Зарубежных Православных Церквей, в первую очередь, представителей Александрийской Церкви, Антиохийской Церкви, представителей Иерусалимской Церкви, представители Константинопольской Церкви, как ни странно, тоже приезжают её экзархи, а также других Балканских Церквей, которые активно участвуют в деятельности Русской Православной Церкви. Это что-то напоминает мне Соборы середины XVII века, когда тоже активно приглашали восточных патриархов для участия в наших внутренних делах.

Д. Володихин

— Это идея эпохи Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича: «давайте перенесём центр вселенского православия из православного Востока в Москву».

Г. Елисеев

— Вот совершенно верно. Товарищ Сталин, видимо, пытался использовать как-то вот эту технологию для решения уже своих задач, а вот тут не очень хорошо получилось, то есть — да, все формально приезжали, все улыбались, участвовали в выборах, ведь Патриарх Сергий очень быстро скончался, он умер буквально в мае 1944 года. В избрании, например, нового Патриарха Алексия активно принимали участие и патриархи других Церквей, и их посланники, всё происходит торжественно, всё хорошо, но как только доходит до конкретных каких-то предложений по поддержке политических ходов советской власти, вот тут представители Зарубежной Церкви начинают как-то осторожно уходить в сторону, занимать какую-то межеумочную позицию, а через некоторое время представители Константинопольского Патриархата, по сути дела, активно выступают против позиции Московского Патриархата, ведь в тот момент, как раз во второй половине 40-х годов XX века, определённого рода мутация происходит не только с Русской Православной Церковью, которая находит способ выживания в условиях коммунистического государства, которая отказывается от такого жёсткого давления с ней и пытается находить определённого рода политические схемы взаимодействия.

Д. Володихин

— Компромиссы.

Г. Елисеев

— Да. А Константинопольский Патриархат в этот момент находит очень любопытную схему взаимодействия и компромиссов с правительством и государственными структурами Соединенных Штатов Америки, именно с этого момента Константинопольский Патриархат в значительной степени становится Американской Церковью, когда увеличивается очень количество прихожан Американской Архиепископии, то есть на территории Соединённых Штатов и Канады. С этого момента количество прихожан там растёт, и соответственно, увеличиваются доходы, увеличиваются связи и увеличиваются контакты. И в этот момент Константинопольский Патриархат во многом начинает проводить политику, ориентированную на Соединённые Штаты Америки, а это у нас период пика холодной войны, которая всё более и более усугубляется. И вот в этой ситуации как раз представители многих автокефальных поместных Православных Церквей скорее склонны поддерживать Константинопольский Патриархат, нежели чем Русскую Православную Церковь, и здесь Сталин и его окружение несколько разочаровываются в Русской Православной Церкви, как в инструменте, тем более, что и Русская Православная Церковь инструментом-то не очень хотела быть.

Д. Володихин

— То есть, с одной стороны, политические вожди СССР смотрят на Церковь: «А, опять не получилось! Ну что за ерунда все время с этой Церковью?» А Церковь смотрит: «Боже мой, да когда же вы от нас отцепитесь?»

Г. Елисеев

— Да-да-да — «что же вы пытаетесь нас все время вовлечь в эти игры-то ваши сатанинские, мы не хотим этим заниматься! Да, мы, конечно, будем улыбаться, будем показывать, что мы готовы взаимодействовать, и молебны за товарища Сталина тоже, если надо, устроим, но входить в эти геополитические игры, втягиваться в них и предавать душу свою ради этого — нет уж, извольте! Напрямую мы не откажем, но и делать ничего не будем».

Д. Володихин

— Ну что ж, конец правления Сталина — это начинающиеся еще пока репрессии против Церкви, они не принимают такого масштаба, как в 30-х годах, но несколько болезненных ударов по Церкви партия и правительство наносят.

Г. Елисеев

— Да, конечно, в самые первые годы после смерти Сталина новому советскому руководству было не до этого, несколько лет решали, кто же будет главный, кто же будет наверху, и когда им стал Никита Сергеевич Хрущев, с его очень своеобразным пониманием восстановления ленинских норм на всех уровнях, одной из этих ленинских норм стала жесткая атеистическая пропаганда. Вот с 1958 года где-то примерно начинается новый накат на Церковь, он, конечно, не приобретает таких чудовищных форм, как это было в 20-е и 30-е годы, то есть массовых репрессий не было, Церковь пытались разрушить организационно-экономически. В первую очередь активно идет закрытие церквей и приходов, причём под лозунгом того, что «здесь недостаточно верующих», «здесь церковь слишком ветхая», «здесь у вас нет возможности обеспечить нормальное функционирование её».

Д. Володихин

— «А здесь у вас по налогам что-то не то выходит».

Г. Елисеев

— Да-да-да, совершенно верно. У нас закрывается примерно половина приходов в период с 1958 по 1961 годы. Если к 53-му году у нас 14 тысяч приходов Русской Православной Церкви, то к 61-му году их остаётся около 8 тысяч. Закрываются семинарии, закрываются монастыри, ухитрились закрыть даже Киево-Печерскую Лавру под предлогом её реставрации.

Д. Володихин

— Ну и, мне кажется, количество архиереев уменьшилось, во всяком случае им просто не давали заниматься их деятельностью на кафедрах, которая им положена по сану.

Г. Елисеев

— Да. Изменяли границы епархий, не назначали архиереев в течение очень долгого времени, то есть формально епархия оставалась вакантной, одному архиерею приходилось окормлять несколько епархий, что было крайне затруднительно, всё это, в конце концов, было доведено до решений 1961 года. Церкви активно выкручивают руки политически, принимается целый ряд закрытых, опять-таки, решений со стороны Центрального комитета Коммунистической партии, и в итоге на Соборе 1961 года Церковь вынуждена принять новый устав по организации жизни Русской Православной Церкви, согласно которому теперь главной фигурой в приходе является вовсе не священник, главной фигурой в приходе является так называемая «двадцатка», то есть сообщество прихожан.

Д. Володихин

— Кто старший в двадцатке?

Г. Елисеев

— В первую очередь церковный староста, который фактически обычно бывал старшим в двадцатке, то есть миряне, прихожане, которые и должны решать все дела церкви. А настоятель прихода и диакон превращались не более чем в наёмных работников, которые должны оказывать услуги вот этим их нанимателям. Такого рода парадоксальная система, при которой фактически тот, кто должен возглавлять приход и всегда возглавлял в нормальных условиях жизни церкви, был отстранён от её внутренней жизни, а обычные миряне и старосты были вынуждены во многих случаях сотрудничать с советом по делам Русской Православной Церкви, который в тот момент ещё возглавил человек, который крайне неприязненно относился к религии вообще и к православию в целом — Куроедов, охотно соглашались под давлением на то, что: «ну, у нас что, всего двадцать человек, у нас в церковь никого не ходит, давайте мы её закроем. А настоятель — что значит голос настоятеля-то, он наёмный». Итак, снова продолжился вот этот вот накат, сопровождавший закрытием приходов. Представители вот этих вот церковных общин, сотрудничая с представителями светской власти, охотно клеветали на представителей Церкви.

Д. Володихин

— Да почему же охотно-то, что же им сделали священники бедные?

Г. Елисеев

— И священники, и архиереи — ну, здесь «охотно» по причине давления со стороны светских властей, они находили людей, которые достаточно гнилые душой, которые говорили: «А вот у нас батюшка, на самом деле, налогов не платит, он там подворовывает», в этом смысле, и так возникали и раскручивались дела, которые в основном шли не как политические, а дела, связанные с финансовыми якобы преступлениями священников и епископов, с административно-хозяйственными преступлениями, и таким образом снова шло гонение на Церковь уже в таком, несколько смягченном, но тем не менее действенном направлении.

Д. Володихин

— То есть это то, что иногда на Востоке называют «массаж бамбуковыми палками», это когда добиваются получения мраморной говядины в результате того, что тело бедного быка избито со всех сторон, его не сразу зарезали, но вот в 30-х годах стремились зарезать Церковь сразу, но не вышло, во время войны дали ей ожить. Теперь, значит, давайте попробуем забить ее бамбуковыми палками, сделаем аккуратный массаж по всему телу так, чтобы отбить все, что там есть живое, но демонстративно резать не станем, авось, сама помрет.

Г. Елисеев

— Да, совершенно верно. Вот эта попытка создать условия самопомирания Церкви сопровождалась еще и мощнейшей идеологической кампанией. Идеологическая кампания, связанная с усилением пропаганды атеизма, на эту тему было принято тоже несколько специальных постановлений ЦК, а также с выступлениями, это вот был новый фактор — людей, которые якобы порвали с Церковью. Целый ряд ренегатов церковных, в том числе и такой Александр Осипов, выступали, как люди, которые разочаровались в Церкви, которые сняли с себя сан, и теперь обличают ее на всех углах как ложь и пережиток прошлого. И, естественно, Церковь на эту тему ничего сказать не могла, Церкви было запрещены здесь выступать, а вот эти вот ренегаты и клеветники получали самую-самую широкую аудиторию, возможность для выступления перед самой широкой аудиторией, начиная от газет, специализированных журналов вроде «Науки и религии» и кончая выступлением на радио и телевидении.

Д. Володихин

— Ну, там, помнится, в кинематограф проникла идея, что: «ну, давайте хорошенько пнем Церковь, может, фильм легче пройдет».

Г. Елисеев

— Да, в этот момент выходит целый ряд фильмов, и не только, кстати, против Русской Православной Церкви, там пинали как бы христианство вообще, чаще всего выступали некие абстрактные сектанты, но которые, тем не менее, ходили под вполне православными крестами и, в общем-то, напоминали обычных простых верующих, как в известном фильме «Тучи над Борском», а в известном фильме, опять же, того же времени «Армагеддон», «Молдовы-фильм», там оказывалось, что на самом деле они ещё являются не только проводниками изживших себя религиозных идей, но и просто группой шпионов, работающих на Соединённые Штаты.

Д. Володихин

— Помнится, ведь ещё в известной комедии «Берегись автомобиля» некий протестантский пастор рассчитывается пожертвованиями своей паствы за купленный им краденый автомобиль.

Г. Елисеев

— Да, мятыми рублями, которые вот он явно вымогает у несчастных, бедных прихожан, которые обмануты, которые тёмные, каких-нибудь старушек, которые приносят эти последние рубли, а он их использует для того, чтобы купить себе роскошный автомобиль, он покупает «Волгу».

Д. Володихин

— Ну вот это всё к картинке, к портрету Никиты Сергеевича Хрущева, для кого-то он отец советского либерализма в стране, освободитель от догм, борец с культом Сталина, а для кого-то он был человеком, который рьяно взялся за роль могильщика Церкви. Ну, правда, сам Никита Сергеевич помер, а Церковь жива, ну да за Церковью — Бог, а за Никитой Сергеевичем — сами поймите, кто. Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы буквально на минуту прерываем общение с вами, чтобы вскоре вновь встретиться в эфире.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный историк, кандидат исторических наук Глеб Анатольевич Елисеев. Мы обсуждаем страдания Русской Православной Церкви в СССР в середине второй половины двадцатого столетия. Условно говоря, от Сталина и до заката Советского Союза. Ну что ж, вот, собственно, приходит время, когда коммунистическая партия зачищает своего собственного вождя, Никиту Сергеевича Хрущева, на замену является тогда еще молодой Леонид Ильич Брежнев, 1964 год, он что-то меняет в отношении Церкви? Понимаете, вот в публицистической литературе, а иногда даже в научной, обнаруживаешь высказывания на сей счет в духе: «вот, наконец-то вздохнули свободно», «наконец-то он прекратил мучения Церкви», «наконец-то человеческое отношение со стороны власти». Что на самом деле?

Г. Елисеев

— После 1965 года, когда два совета, занимавшиеся делами религиозных организаций в стране: Совет по религиозным культам и Совет по делам Русской Православной Церкви были объединены в один Совет по делам религии, отношения между Русской Православной Церковью и коммунистической властью перешли в состояние своеобразного холодного мира. Наиболее яркие и харизматичные фигуры, вроде того же митрополита Николая (Яруше́вича), ушли из жизни, а оставшееся руководство Церкви слишком хорошо помнило о гонениях, в том числе и сам Патриарх Алексий, и поэтому они активно старались сделать так, чтобы их не трогала советская власть, чтобы быть максимально незаметными и полезными для простых верующих.

Д. Володихин

— Получается довольно скверная картина. 1918 год и до конца Гражданской войны — гонения. Середина 20-х годов — гонения. Гонения в конце 20-х годов почти непрестанно до начала 40-х. Новые, еще пока не очень масштабные гонения, в конце жизни Сталина. Почти все правление Никиты Сергеевича Хрущева — это сплошные гонения. И вот архиерей, который оказывается на кафедре своей в середине 60-х при молодом Брежневе, человек немолодой и либо сам видел, почувствовал на себе, а то и на лесоповале побывал, — всю мощь политической дубинки советской власти, либо просто знает о ней от своих ближайших сотрудников, и он старается опять под эту дубинку не попадать, и, что самое главное — не подставлять ни мирян, ни клир под эту дубинку.

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Церковь старается действовать следующим образом: в какой-то степени, если есть прямая договоренность с властью, поддерживать её некие, возможно, даже очень странные проекты. Ведь это период, когда Церковь активно участвует в экуменической деятельности, работает в рамках Всемирного совета Церквей, в рамках христианской ассоциации борьбы за мир, то есть те проекты, которые явно спускались со стороны светской власти, со стороны власти коммунистической, Церковь активно действует здесь. Церковь активно взаимодействует с представителями протестантских церквей, представители Русской Православной Церкви участвуют в работе Ламбе́тской конференции Англиканской Церкви, Церковь даже налаживает контакты с Католической Церковью.

Д. Володихин

— А советской власти-то это зачем?

Г. Елисеев

— А для советской власти это один из способов проявления мягкой силы, воздействия на общественное мнение Запада в том числе. «Смотрите, нам нужен мир, мир возможен только в том случае, если проклятые империалисты перестанут оказывать воздействие на советскую власть, противиться нашей деятельности на всех уровнях», а Церковь активно призывает к такого рода деятельности. Иметь положительный голос Ватикана во многих случаях, особенно в странах Третьего мира, — это большой плюс для советской власти. Одно дело, если Ватикан активно поддерживает какие-то реакционные режимы, а другое дело, если он выступает в поддержку какого-нибудь местного «Сальвадора Альенде», или лояльно выступает в отношении Фиделя Кастро.

Д. Володихин

— То есть, иными словами, получается так: в течение первых десятилетий советской власти партия и правительство изо всех сил старались сделать из Церкви удобный инструмент. Не очень получалось, Церковь так или иначе сопротивлялась. Потом это стремление сделалось не столь мощным, во всяком случае несущим в себе меньше угрозы, но Церковь уже в какой-то степени утомилась оказывать сопротивление. До какой степени в этот момент всё-таки на Церковь нажимают, чтобы она вот шла в установленной колее?

Г. Елисеев

— Церковь загнали в определённые рамки, не давали из них выходить, и Церковь старалась сама не провоцировать неадекватную реакцию государственной власти. Она старалась и сама не выходить из этих рамок, работать в тех условиях, которые существуют. Есть определённые правила игры, мы с ними согласны. Поэтому, например, столь непропорционально жёстким кажется руководство Церкви, высших иерархов в отношении церковного диссидентства. Когда священники Эшли́ман и Якунин выступили своим письмом о необходимости исправить многие проблемы, которые как раз возникли в конце 50-х, в начале 60-х годов в устроении жизни Церкви, на них обрушились не то что с репрессиями, но во всяком случае с достаточно жёсткими отповедями о том, что сейчас не время и не место для подобного рода действий. И церковное диссидентство, а особенно диссидентство не священников или представителей монашеских кругов, а мирян — никогда не пользовалось поддержкой со стороны церковной власти. Архиереи могли к ним испытывать сочувствие, даже выступали и были сочувственны ко многим людям, но говорили: «сейчас не это время, наша задача — выждать в этих ситуациях». Они сейчас не трогают, они сейчас на нас не давят, они позволяют нам действовать в определённого рода ситуациях, проводить целый ряд выигрышных вещей. Ведь, например, начало 70-х годов — это у нас возвращение той же самой Японской автономной Церкви в состав Русской Православной Церкви, ещё целый ряд внешнеполитических актов, которые позволили Русской Православной Церкви выступать заметным деятелем снова в рамках межправославного диалога. Мы сыграли большую роль в создании Американской Православной Церкви. Всё это было бы невозможно в условиях открытого, неприкрытого давления и неприязненного отношения со стороны светских властей. То есть что-то церковь даёт сквозь зубы: да, мы поучаствуем в ваших этих разнообразного рода мероприятиях в отношении борьбы за мир, ну и вообще, борьба за мир — дело-то богоугодное, но вы, с другой стороны, и не будете нам мешать на уровне налаживания взаимодействия, может быть, с другими христианскими Церквями в этом смысле. Другое дело, что подобного рода контакты влекли за собой удивительные соблазны. Всё-таки, как ни странно, вот это участие в экуменическом движении начинало создавать иллюзии того, что: может, действительно, всё-таки все мы христиане, может быть, стоит объединиться, может быть, стоит найти какую-то бо́льшую почву для взаимодействия с теми же самыми католиками или с теми же самыми протестантами?

Д. Володихин

— Конечно, подо всем этим была всё-таки не иллюзия, а определённая угроза со стороны советской власти: «давайте-давайте, поддерживайте это, потому что пока мы вас не трогаем, мы вас не расстреливаем, мы не отбираем ваши приходы, мы не взрываем ваши монастыри. Ну вот и давайте». И, наверное, иллюзия-то была не столько в том, что «все мы христиане», сколько в том, что если мы будем максимально послушны, то нас минимально обидят.

Г. Елисеев

— Совершенно верно, здесь подобного рода ощущения, конечно, были, существовали, ну и, опять же, надежда на то, что если на нас начнут гонения, может быть, эти за нас вступятся.

Д. Володихин

— Ну, а гонения-то случались?

Г. Елисеев

— Гонения случались, да, гонения на отдельных священников, давление на отдельных архиереев всё равно было, но таких масштабов, как в начале 60-х годов, конечно, не происходило.

Д. Володихин

— Помнится, вот христианское общественное движение, в котором участвовал писатель Бородин, будущий главный редактор журнала «Москва», ведь оно получило очень тяжёлые сроки за очень незначительную деятельность, и, в общем, основа её общественной деятельности была совершенно православной.

Г. Елисеев

— Да, но это всё-таки было диссидентство, которое организационно никак не связывалось с Церковью, это все были отдельные независимые группы, в которых действовали миряне. Выступления священников, того же Якунина, уже упоминавшегося, или отца Дмитрия Дудко, всегда позиционировались как выступления отдельных фигур, отдельных личностей, это никогда не было выступление от имени Церкви, уж тем более деятельность мирян-диссидентов всегда позиционировалась именно как личная позиция конкретных людей. За это, кстати, Русскую Православную Церковь и так критиковали представителей Русской Православной Церкви за рубежом. Рассуждения о сергианстве, о предательстве истинного православия — это тоже постоянный такой информационный фон, в котором живёт Церковь в 70-е годы.

Д. Володихин

— Ну, люди жили в тех местах, где священников не расстреливали, и памяти об этом не было. А тут ведь, конечно, холодный мир — это время соблазнов, согласен, но соблазн здесь прежде всего в том, что оказывается, под давлением политического свойства внутри Церкви появляются группы, которые хотят действовать вне Церкви, формально её не покинув. Ох, это запутанная ситуация.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА, в эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный историк Глеб Анатольевич Елисеев, мы рассказываем о судьбе Русской Православной Церкви в середине-второй половине XX столетия в рамках Советского Союза. И мы перешли к... Ну, собственно, это уже закат Советского Союза, это эпоха немолодого Брежнева и его преемников, 70-е, 80-е годы, тут начинается какое-то оживление, некие новые, скажем так, клетки на шахматной доске большой политики для Церкви, а с другой стороны, это оживление вызывало и опасения, потому что проходило оно в нервной обстановке и было, как вы уже сказали, отравлено соблазнами.

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Отношение со стороны советской власти в тот момент лучше всего характеризует соответствующая 52-я статья Конституции Советского Союза новой, принятой в 77-м году — о том, что граждане СССР имеют право на активное высказывание своего атеистического мировоззрения, а верующие имеют право на исполнение религиозного культа. Верующие, сидите и молчите, а мы будем вас гвоздить по голове атеистическим молотком. Вот в этой ситуации Церкви, конечно, было выживать крайне тяжело, поэтому надежда на контакты, на некую помощь со стороны западных конфессий всё время, в конце 70-х, в начале 80-х годов преследует Русскую Православную Церковь. Пиком, например, контактов с Ватиканом у нас тоже становится как раз поздний брежневский период, 70-е годы, ведь в 78-м году случился вообще парадоксальный случай: глава Отдела внешних церковных сношений, митрополит Никодим, умер в Ватикане. Он присутствовал на приёме у свежеизбранного папы Иоанна Павла I, поздравляя его, и там же, в кабинете у него случился сердечный приступ, и он умер. Ну, есть конспирологическая версия, что на самом деле его отравили, пытались отравить папу Иоанна Павла I, который после этого прожил 33 дня и всё-таки тоже умер.

Д. Володихин

— Тут уж, что называется, темна вода в облацех.

Г. Елисеев

— Да. Но, тем не менее, смотрите, настолько контакты были тесны в этот момент. Но середина 80-х годов XX века неожиданно приносит сюрпризы. Итак, поздняя советская власть, сначала умирает Леонид Ильич Брежнев, избирается новый генсек — Юрий Владимирович Андропов, быстро умирает он, избирается новый генсек — Константин Устинович Черненко, быстро умирает он, избирается новый генсек — Михаил Сергеевич Горбачёв, как раз приход которого к власти вначале в Церкви восприняли с очень большой опаской. Горбачёв, с его риторикой возвращения к ленинским нормам...

Д. Володихин

— ... казался новым Хрущёвым.

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Все ожидали новых хрущёвских гонений, причём были для этого и некоторые довольно чёткие знаки. Сейчас об этом мало кто помнит, но период 1986- начала 1987 года — это период активизации, во всяком случае, в медиапространстве атеистической пропаганды. Резкие высказывания, необходимость новой борьбы против церковных пережитков — это очень такая постоянно звучащая нота во многих газетных и журнальных статьях этого периода.

Д. Володихин

— Это связано было и с тем, что лозунг «Ускорения, перестройки, очистим партийную совесть, вернёмся к изначальному светлому чистому коммунизму, и, кстати, почему мы столько уступили попам, давайте отрезать от них по кусочку опять, обидим их, потому что они не вписываются».

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Это внутри Церкви был период так называемого «горбачёвского призыва», как потом с иронией это называли в Церкви, когда заранее в ожидании гонения и новых арестов рукополагали многих мирян заочно в священники для того, чтобы они могли при необходимости, если будут арестованы настоятели, заменить их.

Д. Володихин

— На всякий случай, про запас.

Г. Елисеев

— Да.

Д. Володихин

— Тут получилась довольно своеобразная ситуация. Церковь будет оживать, расширяться, и все эти люди потребуются, но поскольку их отыскивали в ситуации кадрового голода, то требования, которые к ним предъявлялись, были заниженными, и Церкви потом придётся столкнуться с тем, что священник порой не обладает достаточной степенью образованности, пониманием богословских вещей, и, в общем, этот «горбачёвский призыв», он и свежая кровь, он и определённые проблемы.

Г. Елисеев

— Совершенно верно. Но всё-таки к 1988 году Церковь проходит ситуации очень больших сложностей, ожидания сложностей и сложности реальных. По-прежнему уменьшается количество приходов, по-прежнему уменьшается количество подготавливаемых священников. У нас приходов накануне 1988 года меньше 7 000 на всю огромную территорию Советского Союза.

Д. Володихин

— То есть меньше, чем при Хрущёве.

Г. Елисеев

— Да, меньше, чем при Хрущёве. Весь брежневский период не постоянно, не на уровне кампании, но таким вот постепенным давлением со стороны светской власти церкви всё равно закрывались, количество приходов уменьшалось. Умирает священник, на его место не дают назначить нового, и количество вот это уменьшается, уменьшается, уменьшается.

Д. Володихин

— Давайте чётко обозначим. Вот всё время, вроде бы, мирное в отношении Церкви Брежнева, всё время Андропова, Черненко, да и, по большому счёту, раннего Горбачёва, это всё равно, так или иначе, продолжение давления на Церковь, продолжение её мягкого, вежливого удушения, и время от времени непослушных лиц всё-таки отправляли на лесоповал, хотя их было не так много, но время от времени напоминало: «Ах, вы выступаете против нас? Ну, давайте, посидите с бензопилой „дружба“ в тайге. Может быть, ваша христианская совесть это воспримет как должное, а может быть, вы просто сломаетесь». Всё это было, к сожалению, и, конечно, в Церкви были опасения того, что ну вот опять начинается девятый вал гонений. Вышло иначе?

Г. Елисеев

— Да, гонения были, давление было, но давление не таких масштабов, как в 30-е и даже в 50-е годы, как мы говорили, потому что били по одному и надеялись, что это будет пример для ста. И, в общем-то, этот пример во многих случаях срабатывал, особенно учитывая достаточно осторожную, более сверхосторожную политику нового Патриарха Пимена, который у нас был избран в 71-м году, который уже был достаточно пожилой человек и хлебнул в своё время давление со стороны государства и репрессивной политики, который старался всеми силами исключать Церковь из политических возможных игр. А в 88-м году неожиданно и сам Патриарх, и вся Церковь оказываются совершенно в другой ситуации. Активно и широко празднуется 1000-летие принятия христианства на Руси, потому что тогдашнее политическое руководство во главе с Горбачёвым принимает совершенно другую политику — политику, связанную с тем, чтобы максимально увеличить, во-первых, социальную базу поддержки планирующихся возможных реформ, а во-вторых, политику, связанную с изменением имиджа советской власти, в первую очередь, на международной арене: мы на самом деле вполне терпимы, толерантны и уважаем всех, в том числе и верующих, и неверующих, потому что все одинаково любят советскую власть, все одинаково нас поддерживают, и мы ко всем прекрасно относимся.

Д. Володихин

— По большому счёту, это была попытка взяться за Церковь, как за инструмент, но только с другой стороны, там нельзя обвинить советское руководство, тем более партийное руководство, что оно вдруг всё, оптом, начало бесконечно любить Русскую Церковь и стремиться к поцелуям с нею. Речь идёт опять о политической необходимости, и может быть, о Божьем произволении, когда Господь решил: ну хорошо, чаша ваших грехов отчасти искуплена той жизнью, которую вы вели, дадим Церкви и верующим некоторое облегчение.

Г. Елисеев

— Да, кнута оказалось мало, кнут оказался не очень действенным, а давайте попробуем пряник, может быть, он получится. Надо отдать должное Церкви — Церковь на это не купилась, но появившийся шанс использовали на все сто процентов. Есть возможность открывать приходы? Конечно. Есть возможность вернуть диссидентов из ссылок и заключений? Конечно, мы этим пользуемся. Да, мы ни в коем случае не высказываемся против советской власти, мы активно поддерживаем новое политическое руководство, тем более, что оно так действует. Начинают открываться новые приходы, начинают открываться монастыри, Церковь начинает путь активного возрождения. Но этот путь активного возрождения идёт в очень сложных условиях, почему? Уже с 1989 года начинаются значительные политические потрясения в масштабах всего Советского Союза, и Церковь оказывается перед той угрозой, которая в конце концов реализовалась и с последствиями которой сталкиваемся мы по сей день — то, что та зона юрисдикции, та зона, на которой распространяет своё каноническое право Русская Православная Церковь, она может распространять его теперь на территории нескольких государств. И одно дело — взаимодействие, может быть, с не очень доброжелательным, но понятным руководством советского государства превращается в необходимость взаимодействовать и как-то выживать в условиях с новым руководством совершенно новых государств. Церковь эту угрозу чувствовала, и как раз в этот момент, например, церковные структуры на территории Белоруссии и Украины получают гораздо большую степень самостоятельности. Это не спасло от церковного сепаратизма, особенно на территории Украины, но, тем не менее, в значительной степени смягчило.

Д. Володихин

— Ну что ж, мы с вами подходим к концу советской эпохи, собственно, уже подошли. Что можно сказать в целом об истории Церкви в условиях Советского Союза? Понимаете, какая вещь, Церковь всегда и неизменно придерживалась одного — той истины, которая есть Господь Бог, как Святая Троица, как Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой, как пришествие Сына на землю и Его муки во искупление грехов рода людского. Никогда от этого не отходила, не пыталась что-то добавить в Священное Писание, убавить, сделать веру более удобной, претерпела за это, когда-то больше, когда-то меньше. И получилась довольно странная ситуация: Церковь политически неизмеримо слабее, чем советская власть, это, в общем-то, агнец, который живет рядом со львом, и этот лев рыкающий в любой момент готов вонзить зубы в агнца. Но агнец неизменен, а лев постоянно меняется, то внутри самого льва начинают грызться различные органы друг с другом, то у льва появляются новые мечтания, то он стареет, то он болеет, то он впадает в старческий маразм, то в младенческие мечтания. И что получается? Агнец остается жив, лев умирает, и в итоге, собственно, восстанавливается естественная ситуация. Не без угроз, не без сложностей, понятно, что никогда Церковь не жила спокойно, потому что общество никогда не жило спокойно, но тем не менее, мы можем констатировать: самая страшная страница в ее истории была перевернута, слава Тебе, Господи! Мне остается, дорогие радиослушатели, поблагодарить от вашего имени Глеба Елисеева за его просветительскую работу и сказать вам: спасибо за внимание, до свидания.

Г. Елисеев

— До свидания.

Все выпуски программы Исторический час

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 4 мая (вечер 03 мая) 2025г.

Неделя 3-я по Пасхе, святых жен-мироносиц. Глас 2.

Всенощное бдение. Великая Вечерня.

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре: [1]

Христо́с воскре́се из ме́ртвых,/ сме́ртию смерть попра́в// и су́щим во гробе́х живо́т дарова́в. (Дважды)

На третий раз до середины:

Христо́с воскре́се из ме́ртвых,/ сме́ртию смерть попра́в

Хор: И су́щим во гробе́х живо́т дарова́в.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепископе, или: преосвященнейшем епископе) имярек, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О веси сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 2:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 2:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Пре́жде век от Отца́ Ро́ждшемуся Бо́жию Сло́ву,/ Вопло́щшемуся от Де́вы Мари́и,/ прииди́те, поклони́мся:/ крест бо претерпе́в,/ погребе́нию предаде́ся, я́ко Сам восхоте́:/ и воскре́с из ме́ртвых,// спасе́ мя заблужда́ющаго челове́ка.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Христо́с Спас наш,/ е́же на ны рукописа́ние пригвозди́в на Кресте́ загла́ди,/ и сме́ртную держа́ву упраздни́:// поклоня́емся Его́ Тридне́вному Воскресе́нию.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Со Арха́нгелы воспои́м Христо́во Воскресе́ние:/ Той бо есть Изба́витель и Спас душ на́ших,/ и в сла́ве стра́шней и кре́пцей си́ле,// па́ки гряде́т суди́ти ми́ру, его́же созда́.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Тебе́ Распе́ншагося и Погребе́ннаго,/ а́нгел пропове́да Влады́ку, и глаго́лаше жена́м:/ прииди́те ви́дите, иде́же лежа́ше Госпо́дь:/ воскре́се бо, я́коже рече́, я́ко Всеси́лен./ Те́мже Тебе́ поклоня́емся Еди́ному Безсме́ртному:// Жизнода́вче Христе́, поми́луй нас.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Кресто́м Твои́м упраздни́л еси́,/ ю́же от дре́ва кля́тву,/ погребе́нием Твои́м умертви́л еси́ сме́рти держа́ву:/ воста́нием же Твои́м просвети́л еси́ род челове́ческий./ Сего́ ра́ди вопие́м Ти:// Благоде́телю Христе́ Бо́же наш, сла́ва Тебе́.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Отверзо́шася Тебе́, Го́споди,/ стра́хом врата́ сме́ртная,/ вра́тницы же а́довы ви́девше Тя, убоя́шася:/ врата́ бо ме́дная сокруши́л еси́,/ и вереи́ желе́зныя стерл еси́,/ и изве́л еси́ нас от тьмы и се́ни сме́ртныя,// и у́зы на́ша растерза́л еси́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Спаси́тельную песнь пою́ще, от уст возсле́м:/ прииди́те вси, в дому́ Госпо́днем припаде́м, глаго́люще:/ на дре́ве Распны́йся, и из ме́ртвых Воскресы́й,/ и Сый в не́дрех О́тчих,// очи́сти грехи́ на́ша.

Стихиры Недели жен-мироносиц, глас 2, самогласны:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: Мироно́сицы жены́, у́тру глубоку́,/ арома́ты взе́мша, Госпо́дня гро́ба достиго́ша,/ я́же не наде́яхуся обре́тша/ помышля́ху благогове́юще ка́менному отвале́нию,/ и друга́ ко друзе́й глаго́лаху:/ где суть печа́ти гро́ба?/ Где есть Пила́това кустоди́а, и опа́сное утверже́ние?/ Бысть же возвести́тель не разумева́ющим жена́м,/ блиста́яйся а́нгел, и глаго́ляй к ним:/ что с рыда́нием и́щете жива́го и оживотвори́вшаго род челове́ческий?/ Воста́ Христо́с Бог наш из ме́ртвых я́ко всеси́лен,/ подая́й всем нам нетле́ние и жизнь,// просвеще́ние и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Почто́ ми́ра со слеза́ми, о учени́цы растворя́ете?/ Ка́мень отвали́ся, гроб истощи́ся:/ ви́дите тлю живото́м попра́нную,/ печа́ти свиде́тельствующа я́вственно,/ спя́щия лю́те стра́жники непокори́вых,/ сме́ртное спасе́ся пло́тию Бо́жиею, ад рыда́ет./ Те́кша ра́достию рцы́те апо́столом:/ умертви́вый смерть Христо́с, перворожде́н из ме́ртвых,// вас предваря́ет в Галиле́и.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: Мироно́сицы ра́но бы́вша,/ и гроб Твой со тща́нием дости́гша,/ иска́ху Тебе́ Христе́, во е́же пома́зати пречи́стое те́ло Твое́./ И а́нгеловыми глаго́лы огласи́вшеся,/ радостотво́рныя о́бразы апо́столом пропове́даху,/ я́ко воскре́се Нача́льник спасе́ния на́шего, плени́вый смерть,/ ми́рови же да́руяй живо́т ве́чный// и ве́лию ми́лость.

Стихира Недели жен-мироносиц, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Мироно́сицы жены́, гро́ба Твоего́ дости́гша,/ и печа́ти гро́бныя ви́девша,/ не обре́тша же пречи́стаго те́ла Твоего́,/ рыда́юща со тща́нием приидо́ша, глаго́люща:/ кто укра́де на́ше упова́ние?/ Кто взят ме́ртва на́га сми́рною пома́зана,/ Ма́тери еди́но утеше́ние?/ О ка́ко ме́ртвыя оживи́вый умертви́ся?/ Ад плени́вый, ка́ко погребе́ся?/ Но воскресни́ Спа́се самовла́стно,/ я́коже рекл еси́,// тридне́вен, спаса́яй ду́ши на́ша.

Догматик, глас 2:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Пре́йде сень зако́нная,/ благода́ти прише́дши:/ я́коже бо купина́ не сгара́ше опаля́ема,/ та́ко Де́ва родила́ еси́,/ и Де́ва пребыла́ еси́./ Вме́сто столпа́ о́гненнаго, пра́ведное возсия́ Со́лнце:/ вме́сто Моисе́я, Христо́с,// спасе́ние душ на́ших.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепископе, или: преосвященнейшем епископе) имярек, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Стихиры Недели жен-мироносиц, глас 1, самогла́сны:

Стихира: Мироно́сицы жены́, ко гро́бу что приидо́сте?/ Что и́щете жива́го в ме́ртвых?// Воскре́се Госпо́дь, дерза́йте, вопие́т А́нгел.

Стихира: Со стра́хом приидо́ша жены́ на гроб,/ арома́ты те́ло Твое́ пома́зати тща́щияся:/ и сие́ не обре́тше,/ недоумева́хуся друга́ ко друзе́й, не ве́дуще Воскресе́ния./ Но предста́ им А́нгел, и рече́:/ воскре́се Христо́с,// да́руяй нам ве́лию ми́лость.

Стихира: Приидо́ша на гроб Магдали́на,/ и друга́я Мари́я и́щуще Го́спода,/ и А́нгела ви́деша я́ко мо́лнию/ седя́ща на ка́мени, и глаго́люща им:/ что и́щете жива́го с ме́ртвыми?/ Воскре́се, я́коже рече́:/ в Галиле́и Его́ обря́щете./ К Нему́ же возопии́м:// воскресы́й из ме́ртвых, Го́споди сла́ва Тебе́.

Стихира Недели жен-мироносиц, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Проси́ Ио́сиф те́ло Иису́сово,/ и положи́ е́ в но́вом свое́м гро́бе:/ подоба́ше бо Ему́ из гро́ба,/ я́ко от черто́га проити́./ Сокруши́вый держа́ву сме́рти,/ и отве́рзый врата́ ра́йская челове́ком,// Го́споди сла́ва Тебе́.

Богоро́дичен воскре́сный, глас 6

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Творе́ц и Изба́витель мой, Пречи́стая,/ Христо́с Госпо́дь из Твои́х ложе́сн проше́д,/ в мя оболки́йся,/ пе́рвыя кля́твы Ада́ма свободи́./ Те́мже Ти, Всечи́стая,/ я́ко Бо́жии Ма́тери же и Де́ве,/ вои́стинну вопие́м немо́лчно:/ ра́дуйся а́нгельски, ра́дуйся, Влады́чице,/ предста́тельство и покро́ве,// и спасе́ние душ на́ших.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и святаго имярек, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем преосвяще́ннейшем митрополи́те (или архиепископе, или епископе) имярек и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и святаго имярек, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихира воскресная, глас 2:

Стихира: Воскресе́ние Твое́, Христе́ Спа́се,/ всю просвети́ вселе́нную,/ и призва́л еси́ Твое́ созда́ние,// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихиры Пасхи, глас 5:

Стих: Да воскре́снет Бог,// и расточа́тся врази́ Его́.

Стихира: Па́сха/ свяще́нная нам днесь показа́ся;/ Па́сха но́ва свята́я;/ Па́сха та́инственная;/ Па́сха всечестна́я./ Па́сха Христо́с Изба́витель;/ Па́сха непоро́чная;/ Па́сха вели́кая;/ Па́сха ве́рных./ Па́сха две́ри ра́йския нам отверза́ющая.// Па́сха всех освяща́ющая ве́рных.

Стих: Я́ко исчеза́ет дым,// да исче́знут.

Стихира: Прииди́те/ от виде́ния жены́ благове́стницы,/ и Сио́ну рцы́те:/ приими́/ от нас ра́дости благове́щения, Воскресе́ния Христо́ва:/ красу́йся, лику́й/ и ра́дуйся, Иерусали́ме,/ Царя́ Христа́ узре́в из гро́ба,// я́ко жениха́ происходя́ща.

Стих: Та́ко да поги́бнут гре́шницы от Лица́ Бо́жия,// а пра́ведницы да возвеселя́тся.

Стихира: Мироно́сицы жены́,/ у́тру глубоку́,/ предста́вша гро́бу Живода́вца,/ обрето́ша А́нгела/ на ка́мени седя́ща,/ и той провеща́в им,/ си́це глаго́лаше:/ что и́щете Жива́го с ме́ртвыми?/ Что пла́чете Нетле́ннаго во тли?// Ше́дше, пропове́дите ученико́м Его́.

Стих: Сей день, его́же сотвори́ Госпо́дь,// возра́дуемся и возвесели́мся в онь.

Стихира: Па́сха кра́сная,/ Па́сха, Госпо́дня Па́сха!/ Па́сха всечестна́я/ нам возсия́. Па́сха,/ ра́достию друг дру́га обы́мем./ О Па́сха!/ Избавле́ние ско́рби,/ и́бо из гро́ба днесь,/ я́ко от черто́га/ возсия́в Христо́с,/ жены́ ра́дости испо́лни, глаго́ля:// пропове́дите апо́столом.

Стихира Недели жен-мироносиц, глас 5:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Тебе́, оде́ющагося све́том я́ко ри́зою,/ снем Ио́сиф с Дре́ва с Никоди́мом,/ и ви́дев ме́ртва на́га непогребе́нна,/ благосе́рдный плач восприи́м,/ рыда́я глаго́лаше:/ увы́ мне, сладча́йший Иису́се!/ Его́же вма́ле со́лнце на Кресте́ ви́сима узре́вше,/ мра́ком облага́шеся,/ и земля́ стра́хом колеба́шеся,/ и раздира́шеся церко́вная заве́са:/ но се ны́не ви́жду Тя,/ мене́ ра́ди во́лею подъе́мша смерть./ Ка́ко погребу́ Тя Бо́же мой?/ Или́ ка́ко плащани́цею обвию́?/ Ко́има ли рука́ма прикосну́ся нетле́нному Твоему́ Те́лу?/ Или́ ки́я пе́сни воспою́ Твоему́ исхо́ду, Ще́дре?/ Велича́ю Стра́сти Твоя́,/ песносло́влю и погребе́ние Твое́, со Воскресе́нием, зовы́й:// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихира Пасхи, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Воскресе́ния день,/ и просвети́мся торжество́м,/ и друг дру́га обы́мем./ Рцем бра́тие,/ и ненави́дящим нас,/ прости́м вся Воскресе́нием,/ и та́ко возопии́м:/ Христо́с воскре́се из ме́ртвых,/ сме́ртию смерть попра́в,// и су́щим во гробе́х живо́т дарова́в. [2]

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м и Всесвяты́м и Благи́м и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Хор: Христо́с воскре́се из ме́ртвых,/ сме́ртию смерть попра́в// и су́щим во гробе́х живо́т дарова́в. (Трижды)

У́треня

Шестопса́лмие:

Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия