Поделиться
Как-то в разговоре с одним родственником, далеким от церкви, зашла речь о воровстве и лжи. Он утверждал, что без последнего невозможно жить в современном мире, есть ложь во спасение, а мелкое воровство, особенно на работе, — это не хищение. Вконец он добил меня словами: «Вот, ты соблюдаешь посты, ходишь в храм каяться, а потом наверняка этот же грех и совершаешь. Так можно постоянно грешить и отмаливать грех, грешить и каяться. Мы же не святые, ничего страшного: согрешила — отмолила... К тому же ты же не человека убила, лишнюю ручку взяла, и что?».
Мне стало не по себе от этих слов. Неужели он прав? И откуда знает? Да, одолевали меня грехи, в том числе те, которые описаны в 8-й заповеди — «Не укради!» — и я из раза в раз каялась в них на исповеди, стыдясь перед батюшкой и самой собой, но главное — перед Богом.
Меня нельзя назвать клептоманкой, но в магазине часто брала прозрачные пакеты — для мусора, вроде, не представляющие собой никакой ценности. Успокаивала себя тем, что, взяв лишних пару-тройку пакетов, ничего крамольного не совершала, — «магазин не обеднеет».
На работе, отламывая отростки у растений на подоконниках разных этажей. Тоже ведь ничего страшного — вырастут, еще лучше для них. Но вскоре предстояло искушение посерьезнее. Это было под Новый год.
У нас в компании, в подсобке хранятся запасы канцтоваров для офиса. Как-то коллега предложил пойти с ним туда за ручками. У него были ключи от этой подсобки. Заходим — а там всего видимо-невидимо: от карандашей и ластиков до картриджей и рамок. Коллега, парень лет 25-ти, взявший помимо ручек, ряд других предметов, видя мой недоуменный взгляд, успокоил, мол, все в порядке, они не подконтрольные.
Я заглушила совесть пресловутым «не обеднеют», и, как обезумевшая, подобно Радже из мультфильма про Золотую антилопу, ненасытно стала брать предмет за предметом, и не по одному, а сколько душе грешной угодно. Ежедневники, ручки, карандашей с ластиками детям. Совесть, молчи! Я часто задерживаюсь на работе — это — плата за переработку...
По дороге домой размышляла: как же так? Ведь зарплата позволяет мне купить не только ручку за десять рублей, но и даже Паркер.
Принесла все это офисное добро домой. Выкладывая из пакета канцтовары, я заметила радостные глаза дочери: «О, ты была в магазине?», но «надо было и тетрадки взять», — воскликнула вторая.
Взять! — резануло в душе. Точное слово. Да, я взяла! Не купила, а нагло взяла без спроса, присвоила себе это добро!
Дочке ничего внятного не ответила, мне вдруг стало стыдно. Какой пример подаю? Лишь после ужина буркнула что-то типа: «Да, девочки, про тетрадки я и забыла, надо будет и их купить — скажите только, какие и сколько штук; но пока ничего не трогайте — мне ручки тоже нужны».
На следующий день я отнесла эти канцтовары обратно в офис. В подсобку. А вечером, после работы заехала в магазин и купила точно такие же канцтовары. Благо, гипермаркет большой — ассортимент тоже. Покупки передала дочкам, со спокойной совестью глядя им в глаза.
Раньше я думала, ну, украду пакетик, он совсем недорогой, зачем его покупать специально, если можно оторвать лишний; ну, отщипну от цветочка немного. Но благодаря детям, их чистым глазам у меня внутри что-то щелкнуло.
В воскресенье на службе в храме я ставила свечку. И капнула воском себе на руку. Обожгло. Ну и хорошо — подумала я. Будет мне урок и зарок. Прошло время, и ранка от ожога теперь напоминает о том, что этой рукой я крала канцтовары.
Автор: Кристина Сорокина
Все выпуски программы Частное мнение
Воспрещён и запрещён — в чём разница?
Поделиться
Фото: Petra Reid / Unsplash
Запреты — явление распространённое и даже привычное. С детства, мы сталкиваемся с ограничениями: не беги, прекрати кричать, стой на месте, не лезь в лужу.
С одной стороны, без запретов невозможно, а с другой, иногда для приятного общения лучше бы заменить ограничения на пожелания и советы. Например: «Давай будем говорить тише» или «Просим не пользоваться выходом». Немного иначе обстоит дело с общественным порядком в людных местах. Тут без запретов не обойтись. И чтобы они воспринимались серьёзно, помимо штрафов используются специальные стилистически окрашенные фразы. К таким относятся сочетания со словами «воспрещён» или «воспрещается». Приставка «вос» имеет книжный оттенок. Она зачастую придаёт слову возвышенный тон: воспрял, воспел, воспарил, восславил. В Евангелии встречается слово «восклонился», что означает «поднялся, выпрямился». Слово «воспрещён» необычно для обиходной речи, стилистически ярче окрашено, более официально, поэтому мы подсознательно реагируем на него эмоциональнее, чем на нейтральное «запрещён». Ограничение можно выразить иначе, например, словом «закрыто», однако выражение «проход воспрещён» имеет статус непререкаемости.
Более нейтральный глагол «запрещается», как правило, не вызывает такого эмоционального отклика — это просто регламентирующее слово.
Ограничительные фразы мы зачастую используем и в общении с окружающими: «Я запрещаю тебе играть на компьютере». Или: «Я запрещаю тебе трогать мои вещи». Но вряд ли кто-то из нас скажет: «Я ВОСПРЕЩАЮ включать радио».
Да и вообще объяснить собеседнику, что вы чего-то не хотите, можно другими, более мягкими способами.
Все выпуски программы: Сила слова
Пусть 60 детей с тяжёлым нарушениями продолжат реабилитацию
Поделиться
«Мама, деда, Нина», — это одни из немногих слов, которые может произнести Матвей, хотя ему уже 7 лет. У мальчика врождённый порок развития мозга и тяжёлые двигательные нарушения. Он живёт вместе с мамой, бабушкой и дедушкой. Несмотря на свои физические и умственные особенности мальчик стремится быть активным и участливым к своим близким. Например, каждый вечер заботливо напоминает дедушке, что нужно закапать глаза. Семья старается многому научить Матвея, чтобы он стал более самостоятельным. Мама помогает сыну то кашу мешать, то салат делать. Вместе они режут овощи, затем выкладывают их на тарелку и поливают маслом. Матвей довольно смеётся. Это его любимый салат, который он готовит уже почти что сам.
Несколько лет назад мама узнала о Центре реабилитации Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие» в Москве. Именно здесь она обрела надежду на то, что Матвей сможет освоить многие навыки и движения.
Мальчика взяли в длительную программу реабилитации. Каждую неделю в центре с ним занимаются разные специалисты, и Матвей понемногу развивается. Теперь он уверенно сидит на стуле, осваивает общение, учится удерживать ложку, хорошо жевать, уверенно управлять руками и двигаться в ходунках. Ребёнок стал гораздо активнее, пытается играть вместе с бабушкой в пинг-понг на детской площадке.
На сегодня таких особенных подопечных, как Матвей, в Марфо-Мариинском центре реабилитации — 60. Каждый из них стремится быть в чём-то независимым от родных: свободно играть на детской площадке, общаться, пить компот из любимой кружки и много чего ещё.
Поддержать детей с тяжёлыми нарушениями и подарить им возможность посещать занятия со специалистами, можно на сайте Марфо-Мариинского медицинского центра «Милосердие».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Атаман Михаил Черкашенин». Дмитрий Володихин
Поделиться
Дмитрий Володихин
В этой программе «Исторический час» вместе с доктором исторических наук Дмитрием Володихиным мы обратились в 16-й век и говорили о первом знаменитом донском казачьем атамане Михаиле Черкашенине, о его участии в походе войск Ивана Грозного на Крымское ханство, а также о значительной роли в важных сражениях тех лет: в битве при Молодях, в котором был остановлен хан Девлет Гирей, а также в обороне Пскова от войск польского короля Стефана Батория.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Атаман Михаил Черкашенин». Дмитрий Володихин
- «Преподобный Серафим Вырицкий». Анастасия Чернова
- «Присоединение Астрахани к России». Александр Музафаров
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
