У нас в студии был ключарь подворья Праведной Тавифы в городе Яффо протоиерей Игорь Пчелинцев. Мы говорили о том, как отмечают Светлое Христово Воскресение в Святой Земле.
Ведущие: Владимир Емельянов и Лиза Горская
В. Емельянов
— Здравствуйте, вы слушаете программу «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Лиза Горская...
Л. Горская
— Здравствуйте.
В. Емельянов
— И у нас сегодня в гостях протоиерей Игорь Пчелинцев, он ключарь подворья праведной Тавифы в Яффе на Святой Земле.
Л. Горская
— В Израиле.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Христос Воскресе!
Л. Горская и В. Емельянов
— Воистину Воскресе!
Наше досье:
Протоиерей Игорь Пчелинцев. Родился в 1964 году в Ленинграде. Окончил Мурманский педагогический институт по специальности учитель истории. По распределению работал в средней школе поселка Чульман в Якутии. После службы в армии трудился редактором и старшим библиотекарем в областной научной библиотеке города Горький. В 90 году стал священником, служил в храмах Нижнего Новгорода, в 2010 был направлен в Русскую духовную миссию в Иерусалим. Ключарь подворья праведной Тавифы в городе Яффе.
Л. Горская
— Отец Игорь, скажите, что значит ключарь храма?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Это практически настоятель.
Л. Горская
— Чем отличается?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Разница в том, что настоятелем всех подворий нашей Русской духовной миссии является начальник Русской духовной миссии. А каждое подворье возглавляется ключарем или старшей сестрой, если там монахини Горненского монастыря.
Л. Горская
— То есть это подворье Горненского монастыря?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Нет, подворье Русской духовной миссии в Иерусалиме.
Л. Горская
— Расскажите, как вы встретили светлый праздник Воскресения Христова. Как сподобились попасть к нам в студию.
Прот. Игорь Пчелинцев
— В студию попал самолетом, на метро и пешком. А праздник встречаем традиционно очень хорошо. С очень большим народным подъемом, если так можно выразиться, потому что наш храм и наше подворье фактически единственный храм православный на половину Израиля.
Л. Горская
— Как так?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну так вот. Так есть. По крайней мере, на праздник Пасхи съезжается все православное население южного Израиля, то что южнее Тель-Авива, от самого Красного моря, из пустыни народ едет освящать куличи, пасхи, на службу приходит, просто приходит посетить храм в эти пасхальные дни. И особенно на местные выходные. Поэтому всегда очень много людей, такое очень радостное настроение, все красивые, все с корзинками, куличами, яйцами, колокольный звон идет. Настоящая Пасха и Святая Земля настоящая.
Л. Горская
— Казалось, что православные традиции на Святой Земле, они довольно сильные и ваши слова, что это чуть ли не единственный храм на половину Израиля, они меня несколько удивили.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я думаю, удивляться нечему, потому что православные традиции пасхальные, им 2000 лет. Они идут от самого Воскресения Спасителя, здесь на Святой Земле. И не было города Тель-Авива, но уже тогда существовал город Яффо. Сейчас это было пригород Тель-Авива, а тогда это было самостоятельный город, основной порт Святой Земли. И от времени Воскресения Христова там была христианская община. И святая Тавифа была участницей этой общины, её апостол Петр воскресил среди первых христиан города Яффы. Поэтому наши традиции здесь очень глубокие.
В. Емельянов
— А большая русская община на Святой Земле?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я думаю, тут статистики нет, потому что этим вычислением никто не занимается, даже государственные органы. Но я так думаю, что среди полутора миллионов репатриантов, которые выехали из стран бывшего Советского Союза, наверное, как минимум, это процентов десять — это православные христиане и члены их семей, бабушки, которые приехали со своими внуками, которые, может быть, имели какое-то еврейское происхождение, но бабушки православные. Мне очень нравится, я это видел сам воочию, но впервые прочитал в романе Улицкой* о Даниэле Штайне. Где она описывает субботнюю еврейскую трапезу, на которой читалась еврейская молитва, зажигались свечи, благословлялось вино, а рядом сидела бабушка Прасковья в платочке, тихо крестилась мелкими крестиками тут же, перекрестила так же эту трапезу, и все сидели, кушали. Это такая очень характерная хорошая картина для жизни многих православных христиан в смешанных семьях или еще как-то. Но они есть эти православные христиане, не только среди арабского населения, потому что коренное население православное — это арабское. Наши приезжие, их сейчас, может быть, и больше, чем арабских православных христиан.
В. Емельянов
— А как устроена жизнь русского прихода на Святой Земле, какие радости, чаяния, огорчения, трудности?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Может быть, одна из таких трудностей календарных то, что выходные дни в Израиле — это пятница и суббота. Суббота — это шаббат, понятно. А воскресенье — это первый рабочий день. Для нас в богослужебном смысле воскресенье — главный такой праздничный день, но основной народ всегда приходит по субботам. Можно приехать в храм. Единственное, что общественный транспорт не ходит, те, у кого нет машины или кто живет далеко от храма, они не могут, конечно, в субботу попасть в храм. Ну тут уж люди за многие годы, даже десятилетия ищут какие-то способы. Поэтому очень распространена взаимопомощь. Кто едет из какого-то города, по пути забирает сколько может взять, 1-2-3 человек. Потом после службы отвозит. Кто-то устраивается у знакомых ночевать неподалеку от храма. И так далее. Народ ищет возможность посетить православный храм.
В. Емельянов
— Вы с 2010 года там?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Да.
В. Емельянов
— Иврит довольно сложный язык. У вас есть трудности? Вы его освоили?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я изучал его и до моего приезда на Святую Землю, и там уже более-менее регулярно посещал преподавателя. Иврит не такой сложный язык, потому что это, в основном, искусственный язык, созданный в XX веке на основе древнего еврейского языка. Конечно, он не просто так...
Л. Горская
— Который, говорят, не учат, а вспоминают.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Это, может быть, для евреев более характерно такое. Но я бы сказал, что по сравнению с русским весьма легкий язык, единственное, что для нас непривычна система этого языка. Я учил европейские языки, он отличается. На бытовом уровне, я надеюсь, его освоил, на библейском, конечно, еще нет, много нужно этим заниматься. Проблема заключается в другом, что, в основном, все говорят по-русски. Куда бы ты ни пошел в Израиле, везде ты можешь встретить русскоговорящего. Где-то в магазине, на рынке начинаешь подбирать слова, тебе говорят: «Ну что вы мучаетесь, говорите по-русски!» (Смеются.)
Л. Горская
— А это проблема?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Какая проблема?
Л. Горская
— Вы сказали, что проблема заключается в том, что все говорят по-русски.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Это, может быть, не проблема, проблема для изучения иврита. Ты вроде бы хочешь говорить... Но отсюда происходит другое, о чем бы, может быть, можно было поговорить. У нас в храме много детей, воскресную школу посещают дети, просто в храм приходят, дети наши репатриантов, православных христиан, они ходят в местные еврейские школы общеобразовательные, у них среда общения вокруг дома, на улице, в кружках, в школе — ивритоязычная. И эти дети, в основном, я думаю, на 90 с лишним процентов они уже думают на иврите.
В. Емельянов
— Они по-русски плохо говорят?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Говорят они еще нормально. Они не могут уже читать по-русски или читают очень плохо, мало. И, я думаю, что одна из перспективных миссионерских задач, русской духовной миссии и, может быть, Русской Церкви в отношении израильских православных христиан — по окормлению будущих поколений на иврите. Мы сейчас собираемся издавать молитвослов православный на иврите, пока только работаем над ним, получили благословение и разрабатываем. Потому что если дети не могут думать на русском языке, украинском, там много украинцев, грузин у нас много, они все равно все, их общий язык общения — это иврит, значит, нужно что-то думать о молитве на иврите.
В. Емельянов
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее об истории подворья Русской духовной миссии, об истории самой Русской духовной миссии.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Русская духовная миссия была организована в первой половине XIX века, когда положение православных христиан на Святой Земле было плачевным, Иерусалимская патриархия находилась в очень таком загнанном состоянии много десятилетий, если не столетий. Даже патриарх иерусалимский не проживал в Иерусалиме, а находился в Константинополе. И для помощи православным христианам Востока, и для помощи паломникам, которые уже начали посещать активно Святую Землю, наверное, в первой четверти XIX века, была образована Русская духовная миссия. Потом с пришествием в нее архимандрита Антонина (Капустина) в 1865 году, начался уже новый этап, и после Крымской войны. Я напомню, поводом к началу Крымской войны, Российской империи и Турции, Англии и Франции, был как раз конфликт из-за святых мест — Вифлеема и Иерусалима. Россия, было, предложила туркам иметь какое-то сугубое попечение об Иерусалимском храме, о Вифлеемском храме, без особых каких-то политических претензий, территориальных. Турки были согласны, чтобы как-то поддержать эти места, чтобы они не развалились. Но вмешались наши европейские собратья, сказали: «Как так, Россия в Палестине, да вы что?!» И это привело к войне, правда, я думаю, что хотя Россия в целом эту войну проиграла, но последствия на Святой Земле были в пользу России. Утвердилась окончательно Русская духовная миссия, пошел многотысячный поток паломников после этого с 60-х годов, стали приобретаться участки, было приобретено около 20 участков, даже, наверное, еще больше. Были построены храмы, подворья, монастыри, особенно Елеонский, Горненский, Гефсиманский. И к началу Первой мировой войны, это такой этап был, это уже было огромное присутствие России и русского человека в Палестине. Одной из задач Русской духовной миссии было просвещение местного населения. Больше 100 школ было открыто — и в Палестине, и в Ливане, и в Сирии, и до сих пор есть люди, я встречал их сам, старые арабы, которые говорят по-русски, потому что они или их родители учились в этих русских школах в начале XX века или в конце XIX века.
О нашем подворье если говорить. Место было связано со святой Тавифой, жительницей Яффы I века, современницы апостола Петра и на том месте, где находится наш храм и участок, была её гробница. В 1868 году архимандрит Антонин (Капустин), фактически отец Русской Палестины, приобретает этот участок. Сначала строится дом паломника, разбивается шикарный сад, сад существует до сих пор, это другой сад, он два раза погибал, капустинский сад, сейчас он в новой фазе. Потом был в 1894 году построен большой храм, это был последний храм отца Антонина (Капустина), через два месяца после освящения храма он умер. И поскольку в Яффу все пребывали паломники на пароходах из Одессы, из других портов, первым делом шли поклониться святой Тавифе, потом уже собирались в караваны и под охраной шли в Иерусалим. Потому что было небезопасно даже в XIX, в начале XX века ходить, нападали на паломников.
Л. Горская
— А еще у нас есть сюрприз.
В. Емельянов
— Я предлагаю его послушать.
Л. Горская
— Отец Игорь говорил о том, что дети репатриантов зачастую думают уже на иврите, они на иврите не только думают, они уже записывают песни.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Они поют пасхальные песнопения на разных языках, ну и на иврите, в том числе.
(Звучит песнопение.)
Л. Горская
— У нас уже был Петр Владимирович Стегний, и его послушать, так на Святой Земле все православные, кругом греки, русские. И вы приходите и говорите: у нас единственный на половину Израиля православный храм.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Тут нужно разграничить. Есть в арабских городах и поселках, где еще сохранились православные христиане, есть храмы и они многолюдны. И там есть тоже свои вековые традиции. Мне даже кажется, может, я не прав, что православные арабы в Палестине гораздо более укорененные, чем арабы-мусульмане. Большинство арабов-мусульман, которые сейчас живут в Палестине и Израиле — это пришельцы в XX веке. Когда израильтяне стали строить свой Израиль, потребовалось очень много рабочих рук. И из Ирака, Египта, Йемена приехало очень много арабов, которые сейчас считаются коренными жителями, но они появились здесь в XX веке. А православные арабы здесь были и раньше, много веков назад, хотя были и мусульмане, потому что в VII веке мусульмане захватили Святую Землю. Но к XIX веку Палестина была для Османской империи — окраина, заброшенная, здесь не было ни зеленых деревьев, ничего. Отдельные сады около Яффы, и все, больше ничего. А христианские поселения были. Но после создания государства Израиль, когда обострились отношения после Второй мировой войны и от внутренних противоречий в арабском мире, православные христиане арабы и католики стали покидать Палестину. За 50-60 лет, думаю, три четверти их уехали в эмиграцию — в Америку, Канаду, Европу, куда угодно. Сейчас их уже меньшинство. Но храмы эти остались, там совершаются богослужения.
Л. Горская
— А там греки служат или арабы по-прежнему?
Прот. Игорь Пчелинцев
— В арабских селах есть арабы-священники. Может быть, это здесь не нужно обсуждать. Там есть внутренние сложности в Иерусалимской патриархии, где епископы и монашествующие греки, а паства, собственно, она арабоязычная. Есть там священники, которые могут окормлять арабские приходы и есть большое количество арабских священников православных, очень хороших, у меня есть друзья среди них. Замечательный совершенно батюшка в пригороде Вифлеема Бейджала — отец Павел, он женат на русской, выпускнице регентского отделения, они там познакомились, поженились, сейчас у них уже куча детей. Он служит в храме святителя Николая, очень хороший храм, его любят и русские паломники посещать, тем более что их там могут встретить по-русски. Бейджала преимущественно православный город, из 15 тысяч населения 13 тысяч православные христиане. И там в свое время при Антонине (Капустине) были построены учительская семинария и большая школа русская. Эти плоды до сих пор еще есть, потому что есть арабы, которые говорят по-русски.
А начали мы с каких-то отличий? Да?
В. Емельянов
— Да.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Здесь надо сказать такое. Первое, что в русских храмах, в нашем храме в Тель-Авиве в Яффо, в Хайфе есть русский храм пророка Илии, Горний монастырь, монастыри Иерусалима и Русской духовной миссии. Там богослужение все идет по Уставу, как оно есть в Русской Православной Церкви. И ничем особенно не отличается, может быть, какие-то такие мелкие детали. Может, не стоит обращать внимания. У арабов и греков есть свои традиции пасхальные. И конечно же то, что связано со Страстной неделей и Пасхой, на этом делают особый акцент в богослужении. Но если бы мы с вами оказались в пасхальную службу в храме греческом или арабском, мы бы даже, может быть, не поняли, что это Пасха. Там богослужение все идет по Уставу, как оно есть в Русской Православной Церкви. И ничем особенно не отличается, может быть, какие-то такие мелкие детали. Может, не стоит обращать внимания. У арабов и греков есть свои традиции пасхальные. И конечно же то, что связано со Страстной неделей и Пасхой, на этом делают особый акцент в богослужении. Но если бы мы с вами оказались в пасхальную службу в храме греческом или арабском, мы бы даже, может быть, не поняли, что это Пасха. Настолько все идет в тихой печали. Богослужения как у нас — «Христос Воскресе!», все кричат, яйца летят налево-направо, колокольный звон — там такого нет. И даже тональность песнопений не меняется, все тихо и ровно, они при этом говорят: по сравнению с русскими православными, у нас такая внутренняя Пасха, внутренняя радость, тихая грусть, мы все переживаем, у нас такая таинственная Пасха, тихая. Конечно, потом люди собираются, это семейный праздник, большими семьями, огромные семьи там, жарят баранов, кебабы, что-то все в этом есть такая... литургия после литургии...
Л. Горская
— И там уже шумят?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Там могут пошуметь. А в храмах все довольно тихо. Никто не кричит: «Христос Воскресе!», представляете? Такого нет. Может быть, батюшка скажет: «Ну Христос Анести». Ему также тихо скажут: «Воистину Воскресе».
В. Емельянов
— Зато у них есть непривычный для нас обряд — это распятие Спасителя.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Есть, это, наверное, традиция святоземельская, не чисто арабская. В Великую Пятницу, когда мы вспоминаем Распятие Спасителя, происходит в храмах Иерусалимской патриархии, и в приходах, и в монастырских храмах обряд Распятия. Сначала перед службой выносится Крест без распятия, как он есть, устанавливается в храме. И в определенный момент богослужения, если кто знает, есть такая служба чтения 12 Евангелий, это утреня Великой Пятницы, когда читается 12 отрывков о страдании и распятии, смерти Спасителя. И вот когда поются песнопения Распятия, выносят священники из алтаря иконописное изображение Спасителя, как оно есть, на Распятии и прибивают его гвоздями к распятию. Прямо берут деревянные молоточки, вставляют гвозди в уже заранее заготовленные отверстия, прямо так громко-громко прибивают и весь народ, искренне совершенно, рыдает в храме. Просто горючими слезами, горькими. Потом в Великую Пятницу, когда у нас бывает вынос Плащаницы, у них есть небольшая служба — Снятие со Креста. В обратной последовательности: снимается это иконописное изображение Спасителя с Распятия, укрывается плащаницей, намащивается благовониями, посыпается розовыми лепестками и уносится в алтарь.
В. Емельянов
— Красиво, в общем-то.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Все это делается с молитвой. Это же не представление, народ молится, рыдает и плачет.
Л. Горская
— У нас же тоже Распятие ставится в Великую Пятницу посреди храма.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну у нас никто не прибивает.
Л. Горская
— Да. Только не прибивают. И точно так же выносится Плащаница. То есть у нас эта традиция присутствует, но немножко...
Прот. Игорь Пчелинцев
— В укороченном виде. Это не говорит, что у нас хуже, у нас свое переживание, и люди точно так же плачут горькими слезами, кто искренно верует, никто не может быть равнодушным. Я по себе скажу, я не очень сентиментальный человек, я такого весьма ровного, наверное, психологического типа, но когда мы читаем эти Евангелия Страстные или песнопения, ну не могу удержаться от слез, не могу. Это даже мешает ведению службы, но я ничего не могу с собой поделать.
Л. Горская
— А если при этом еще в хоре поешь и плачешь, то вообще.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Но потом приходит Пасха.
Л. Горская
— И она к нам пришла. Слава Богу. Скажите, а как в течение Светлой седмицы? В России традиционно каждый день Пасхальная Литургия, с Крестным ходом, с колокольным звоном, «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!», святой водой в лицо, все счастливы. А у вас тоже внутренняя Пасха всю неделю?
Прот. Игорь Пчелинцев
— В наших русских приходах и монастырях все по-русски. Крестный ход, водой налево-направо, колокола звонят, все радуются, ходим в гости так же мы, из Яффы приезжаем в Иерусалим в Русскую миссию, всех поздравляем, трапеза у нас бывает, пасхальный прием в миссии для всех, съезжаются со всех участков, со всех подворий...
Л. Горская
— То есть вы тут у нас сидите, а они там все отмечают...
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну... Мы уже отметили. (Смеются.) И знаете, о чем я хотел сказать. Местное население, иудеи, мне кажется, что, конечно, Господь имеет о них особое попечение такое, что надеется на их возвращение ко Христу. И многие из них тайно веруют во Христа. Это для меня очень отрадный факт. Мы же там не воюем, не ведем какого-то агрессивного миссионерства, даже это там в некоторых случаях запрещено израильскими законами...
Л. Горская
— То есть эти истории о противостоянии иудеев и христиан на Святой Земле, оно преувеличено?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Оно есть это противостояние, но оно не глобально, не полноценное, такое: все иудеи противостоят всем христианам, а все христиане всем иудеям независимо от национальности. Я расскажу о таком случае, который личный просто. Мы где-то в магазине покупали продукты к Пасхе как раз, к будущей пасхальной трапезе, брали много, коробками целыми. И продавцы помогали грузить в машину коробки эти. И когда все уже ушли, остался один помощник директора магазина... И он спрашивает: «У вас ведь скоро Пасха?» «Да, — отвечаю, — готовимся». И он тогда, оглянувшись по сторонам: «Он воскрес». И убежал в свой магазин.
Л. Горская
— Потрясающе. Воистину Воскрес.
В. Емельянов
— Продолжается Светлая неделя на Светлом радио. Это программа «Светлый вечер», в студии Елизавета Горская и Владимир Емельянов. И с нами протоиерей Игорь Пчелинцев, ключарь подворья праведной Тавифы в Израиле.
Л. Горская
— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в Светлую седмицу на Светлом радио программа «Светлый вечер» и сегодня у нас в гостях отец Игорь Пчелинцев, ключарь подворья праведной Тавифы на Святой Земле. И мы периодически слушаем исполненные детьми пасхальные песнопения, диск записан при храме, насколько я понимаю. Отец Игорь, расскажите, пожалуйста, подробнее, что у вас там за детский хор такой ангельский.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну ангельский, не ангельский, у нас там есть воскресная школа. И за последние годы она очень увеличилась, несколько групп, самая младшая, средняя и старшие дети.
Л. Горская
— То есть все дети?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Практически да. Это четыре группы, с которыми проходят занятия по уроку благочестия, они изучают закон Божий, Священное Писание. Мы ездим с ними на экскурсии паломнические, небольшие на один-пол дня, в места, связанные с Евангельской историей. Это очень показательно, наглядно, они все это ощущают. Кроме того, они изучают русский язык. Мы говорили с вами, что русский язык исчезает из их бытия, но желание его изучать есть. Поэтому мы специально занимаемся с ними русским языком. Моя супруга как раз ведет занятия с детьми в этих разных группах по русскому языку. Поэтому есть старшие школьницы, израильтянки, которые не могут постоянно посещать занятия нашей воскресной школы из-за загруженности в своей школе, она с ними занимается по скайпу русским языком в пределах Израиля. Каждую неделю у них, по-моему, по два урока. Есть у них большое желание этим заниматься. Кружок рисования есть, еще что-то. И есть церковное пение. Они иногда, не так часто, но поют детским хором на службе, это бывает, в основном, на праздниках — на Рождество, на Пасху. И на Рождество, и на Пасху, у нас еще помимо богослужения, где дети участвуют, днем... Служба ночью на Рождество и на Пасху, а днем есть концерт воскресной школы. На него приходит все желающие, заранее объявляем, они поют, декламируют, рассказывают что-то. В основном, это, конечно, песнопения церковные из богослужения рождественского или пасхального, как в данном случае. И поскольку у нас православные разных национальностей в храме, это русские, украинцы, молдаване, румыны и очень много грузин.
Л. Горская
— Откуда?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Из Грузии же очень много выехало евреев и их родственников. А родственники, если они не были иудеями, значит — это православные грузины, в основном, женщины. Они приходят в храм, помогают нам по храму. И их дети, которые сейчас уже многие ивритоязычные, они многие по-русски вообще не говорят, есть даже горные грузинки, которые из гор выезжали, они по-русски и тогда не говорили. Приходится принимать исповедь и на русском, и на грузинском, и на молдавском. Потому что с Молдавии тоже приезжает народ, который по-русски практически не разговаривает. Единственное положительное отличие молдавского языка от грузинского, что церковная лексика молдавская, она вся славянская.
Л. Горская
— А у грузин своя.
Прот. Игорь Пчелинцев
— А у грузин грузинская, её не понять совершенно. Ну и к детям. Они поют, в основном, славянские песнопения, церковные, но из уважения к тем национальностям, которые у нас есть, они поют украинские колядки на Рождество, или есть женщины, которые сами сочиняют какие-то канты или стихи духовные на украинском языке, они поют эти. Ну и конечно же стараются то, что есть, очень немного песнопений и молитв на иврите у нас существует вообще в принципе, но что-то мы находим, пытаются петь они это, так красиво получается... Поют, может быть, не совсем стройно, по-детски, но когда закроешь глаза и подумаешь, ведь это звучит язык Спасителя, на котором, может быть, Спаситель и апостолы молились. Точно так же праздновали Пасху в первом веке, когда жила святая Тавифа, апостол Петр приходил в эти края.
В. Емельянов
— Давайте вернемся тогда к записям.
Л. Горская
— Давайте.
(Звучит песнопение.)
Л. Горская
— То есть это в храме, после службы...
Прот. Игорь Пчелинцев
— Да, это бывает в храме, после службы. Ну и погода в это время уже обычно хорошая...
Л. Горская
— А когда она в Израиле плохая, извините, вопрос москвича.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Смотря что считать плохой. Декабрь и январь случаются очень сильные бури, такие, что ветер с водой и с градом сбивает с ног, валятся деревья, молнии, у нас ударила в этом году два раза в храм молния, сгорело все, что было включено в розетки. И молния ударяют с частотой, может быть, несколько штук в минуту.
В. Емельянов
— Ничего себе.
Л. Горская
— А громоотвод есть у вас?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Громоотвод есть, это не спасает. Потому что они бьют как это... Это сезон бурь. Потом приходит лето, и начинается жара. Дождей с апреля по ноябрь не бывает вообще. Может быть, случайный какой-то на пять минут вылился. Потом наступает весной время хамсинов. Это пыльные бури. Весной песок прилетает из Ливии через Средиземное море, потом летом меняется направление ветра, идут пески из Саудовской Аравии, с песчаных пустынь. Это значит, что на несколько дней ничего почти не видно. Это не песок в нашем понимании, это мельчайшая песчаная пыль. Все небо желтое, солнце почти не видно, все это тонким слоем откладывается на поверхности всего, я думаю, и внутри легких то же самое. У людей, которые страдают давлением — давление, головная боль, это очень такой тяжелый момент. Хамсин называется, потому что это арабское слово «хамиса» — пятьдесят. Пятьдесят дней в течение весны подвержены таким песчаным бурям. Нету бури в таком смысле — нет ветра, песок сечет глаза, нет, но эта взвесь висит в воздухе, такие периоды, это юг, близость пустыни, никуда от этого не деться.
Но благодатное есть совершенно время: февраль, март, начало апреля, когда все зеленое, все цветет, выезжаешь в пустыню — вся пустыня покрыта цветами, не то что отдельные цветочки, а все полностью в цветах: красные маки, анемоны, фиолетовые, черные ирисы, просто душа радуется Божьему миру. Это весна. Или осень — ноябрь, начало декабря, когда поспевают цитрусовые. У нас же цитрусовый сад огромный, 900 деревьев. И мы сами кушаем, паломников кормим, раздаем.
Л. Горская
— А вы паломников принимаете?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну как не принимаем? Все наши участки — это паломнические места, связанные с евангельскими событиями, паломники посещают их в связи с тем, что да, тут была праведная Тавифа, тут ее гробница, приехали, помолились, посмотрели на храм, поехали дальше. И так по каждому участку.
Л. Горская
— А можно приехать к вам в храм, там остановиться и из храма ездить по другим.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну у нас нет такой возможности, у нас нет гостиницы. В Вифлееме на участке Русской мисси, в Макдале есть паломнические гостиницы, где останавливаются. И потом, конечно, паломники стараются остановиться, даже если это не церковная гостиница, а обычная городская, в Иерусалиме. Там легче логистика передвижения по святым местам. Потому что Тель-Авив город светский. И даже есть такая поговорка израильская — «Иерусалим молится, Хайфа работает, а Тель-Авив развлекается». Это город развлечений, в нем есть древняя часть — Яффо, а так это город совершенно западный и, как они его называют, это город без остановки, потому что он не останавливается и в шаббат, там все веселье, всякие гей-парады и тому подобное. Это гей-столица Средиземноморья. Не в православном радио будь это помянуто. Но это живет рядом с нами. И мы с этим не то, чтобы считаться должны, должны иметь это в виду. Это одна из некоторых трудностей. Город тоже возглавляется человеком соответствующей ориентации, это накладывает тоже свою печать на какие-то решения, в том числе.
Л. Горская
— Тем не менее, хорошая погода на Светлой седмице, дети поют. Что у вас еще намечается?
Прот. Игорь Пчелинцев
— У нас скоро будет наш престольный главный праздник святой Тавифы. Он отмечается два раза в году. Один раз осенью, в день который никто из нас не сможет забыть — это 7 ноября. Но главное празднование Тавифы бывает в четвертое воскресенье после Пасхи, в неделю о расслабленном.
Л. Горская
— Это так странно. Я в первый раз слышу, чтобы был преходящий, то есть зависящий от Пасхи престольный праздник, который именно память святого.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Ну вот так сложилась традиция, наверное, это очень древняя. И на этот праздник собирается очень много людей, так же, как на Пасху. Но еще здесь приходят православные арабы у нас всегда. Раньше даже, рассказывали, они приходили, вокруг храма устраивали свои шествия, шашлыки, всякие песнопения. Сейчас этого почему-то нет, я не знаю. Но приходят на службу. На праздник Тавифы читается у нас и Апостол, и Евангелие на арабском языке. Арабы поют свои песнопения, приезжает греческий митрополит обязательно, чтобы возглавить службу, придать ей особое значение, все духовенство Русской миссии, вот мы к этому готовимся, после Пасхи начинаем сразу готовиться.
В. Емельянов
— Я хотел поинтересоваться, насколько отличается пасхальная снедь?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Отличается от чего?
В. Емельянов
— Ну у нас же это куличи, крашеные яйца, творожная пасха.
Прот. Игорь Пчелинцев
— У наших православных, русских, украинцев, все обычно, как и было на родине, так и есть. Вы знаете, что у украинцев пасхой называется то, что у нас называется кулич. Они выпекают из муки. У нас пасха — это творожное кушанье. И здесь когда освящаются куличи и пасхи, мы можем посмотреть то, что приносят на это освящение. Само освящение... Я на первых порах своей службы на Святой земле думал, что это главное мое испытание в течение года, потому что в Великую Субботу мы начинаем где-то днем освящать и заканчиваем через сутки после пасхальной службы в середине дня пасхального. То есть сутки с перерывом на пасхальную службу. Народ идет сплошной рекой, мы во дворе храма ставим большие столы, много столов, чтобы сразу за один приход человек 300-400 могло встать со своими корзинками. Потому что они приносят еще... для Великой Субботы — это большое искушение, это же украинский народ, он же не может просто с куличом и яйцом прийти, сало, домашние колбасы, еще что-то. А все стоят практически начинают разговляться, я думаю, за воротами храма, но батюшка ходит и страдает.
Л. Горская
— А мне кажется, что в Великую Субботу уже все равно — мясо, не мясо, уже есть вообще не хочется.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Это тот, кто соблюдает все, кто ходит на все службы, им уже разговляться неохота. А кто не живет церковной жизнью, они готовы разговеться, не проблема. Но зато мы это все смотрим, все это видим, с чем народ приходит. У арабов и греков другие есть кулинарные обычаи, как мне рассказали, я на Пасху не был. Варят особый суп из яйца с лимоном, ну лимон там кладется всюду. Именно для разговения. Еще какие-то блюда. Надо учитывать, что местная кухня, в принципе, отличается, это Ближний Восток, там другие какие-то кушанья, в любое время года. Может быть, яйца, наверное, кушают. И красят так же, православные.
Л. Горская
— А у вас было в трапезной общее разговение для прихожан?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я вам больше скажу. Народ очень тесно чувствует друг друга. И у нас каждое воскресенье всегда после службы во дворе храма накрываем столы на 200 человек и пьем чай. Это чай с каким-то печеньем, может быть, кутью приносит кто-то, если помянуть кого-то надо. Так каждое воскресенье. А после пасхальной службы — естественно. Приносят яйца, еще все, и после службы такое разговение, оно не долгое, все покушали, похристосовались, поцеловались, обнялись, по рюмочке выпили, народ домой разбегается домой поскорее, но чтобы уже с утра прибежать на детский праздник. Кто, может, конечно, прийти, приходят.
Л. Горская
— Если у вас каждое воскресенье столы на 200-300 человек, то я боюсь спросить, сколько у вас в Пасху людей на службе.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Это никто не считает, но я так думаю по освящению куличей, это от 15 до 20 тысяч человек приезжают в храм. Они не все приезжают на службу, но все равно они приходят в Церковь, ставят свечи, радуются со всеми. Даже потом, когда служба кончается, уже меньше желающих освящать пасхальной снеди, но это все равно сотня человек еще. Достоит до конца, а с утра, уже с семи утра, когда думаешь, надо бы прилечь, поспать немного, а уже в ворота ломятся: «Пустите, мы приехали освящать, за 300 километров ехали, долго ехали, полночи, как вы нас не пускаете?»
Л. Горская
— Раз уж мы упомянули детский концерт, я предлагаю еще послушать детский хор при храме святой праведной Тавифы, что в Яффе на Святой Земле.
(Звучит песнопение.)
Л. Горская
— Отец Игорь, расскажите, что у вас еще происходит, помимо кулинарных пасхальных изысков.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я бы еще хотел рассказать то, что мне очень сердечно близко. На Святой Земле в израильских клиниках проходят лечение большое количество детей, и взрослые приезжают, но мы шефствуем над детской онкологией одной из главных Тель-Авива, больница Шиба такая есть. Дети эти из России, Украины, Белоруссии, большая часть России, какие-то благотворительные фонды им помогают оплатить это лечение, потому что лечение в Израиле очень дорогое и очень дорогое содержание, потому что люди платят по полторы тысячи только за койку в сутки. И эти бедные детки от нуля до десяти, иногда до 15 лет, в основном, такой возраст 3-4-7 лет. Это очень тяжело смотреть. И с родителями. Мы стараемся их часто посещать, насколько возможно. Но на Пасху есть такая хорошая организация добровольческая «Тимур и его команда»...
Л. Горская
— Так и называется прямо?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Да. Это израильтяне, у них есть страничка в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации). Они совершенно бескорыстно помогают преодолевать какие-то трудности лечения. У них нет своих средств, они не оплачивают, они помогают найти доктора, жилье, больницу, решить еще какие-то бытовые проблемы. Люди снимают квартиру, там, может, холодильник, кровать, это все собирается с добровольцев, они находят нужные вещи.
Л. Горская
— Так задуматься: люди попадают в незнакомую страну.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Они надолго попадают, это же не приехать на неделю, некоторые по два года лечатся, по три находятся, может уезжают на недельку домой денег поискать. Но надо отдать должное, все, кого мы смотрим, они все находят эти средства или через фонды, или просто прямые пожертвования простых людей — по рублю, по 10, по тысяче, собирают миллионы и детки многие вылечиваются. К сожалению, есть кто и умирает. И мы там очень их всех оплакиваем. Но есть и те, кто исцеляется.
У нас есть еще замечательная организация в Тель-Авиве — Российский культурный центр, это наша российская организация. Связана с Посольством Российской Федерации в Израиле. Они ведут культурную работу, предоставляют свою площадку, свои силы, чтобы организовать пасхальный праздник для больных детей, в том числе для этих болящих деток, их собирают, с играми, конкурсами, со всем. Потом или в этот же день или в другой, мы собираемся со всеми этими детками у нас на подворье. Мы немножко молимся, потом устраиваем чаепитие, дарим подарки. Не сколько развлекаем детей и родителей, сколько стараемся их поддержать.
В. Емельянов
— А что за подарки?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Простенькие подарки, игрушки, бывает, известно, что нужно: этому ребеночку это, этому это. Мы стараемся пойти навстречу. Какие-то сладости, фрукты, родителям что-то такое. Потом у нас в храме стоит специальная кружка для пожертвований, мы там собираем для этих детей, большие средства, миллионы, мы не можем собрать, к сожалению, но собирается определенная сумма и адресно, кому в данный момент особенно нужно, особенно на праздник это уместно.
И я думаю, что без этого попечения о детях болеющих и проходящих лечение, не вижу существования Русской духовной миссии.
Кроме них есть взрослые, мы тоже приезжаем к ним в больницу на Пасху, поздравляем. Потом есть люди, которые в разных городах живут, они не могут приехать в храм, старые, инвалиды, по мере своих сил... когда ты один на такое большое количество людей, городов, это трудно охватить, но стараемся их посетить, поделиться пасхальной радостью. Их это радует.
Л. Горская
— А сколько у вас таких активных членов общины, на которых можно опереться, которые участвуют в пасхальных делах?
Прот. Игорь Пчелинцев
— Я думаю, все кто постоянно ходит в храм, они все в это вовлечены. До 100 человек точно.
Л. Горская
— Ну не так уж и много.
Прот. Игорь Пчелинцев
— Не знаю. Но, наверное, достаточно для первого времени. Еще там есть дома престарелых, они, в основном, на попечении государства или какие-то частные. И там не так просто православному священнику попасть. Но простые люди, прихожане, тем более не израильтяне, они приходят, посещают. Я помню, у меня был такой опыт на прошлую, по-моему, Пасху, меня пригласили в дом престарелых причастить одну старушку. А оказалось, что дом престарелых при синагоге. И я такой весь в орденах со Святыми Дарами, красивый. И захожу в синагогу, там сидят братья наши евреи и молятся, я думаю: «Сейчас что-то будет...» Нет, ничего, спокойно. Прошли, причастил одну, потом еще дедушка сказал: «Я тоже православный, меня тоже надо причастить». Причастили дедушку. И на каком-то этапе пока мы ходили-ходили, меня вызывает завотделением, я думаю: «Будут ругать, вот попы тут ходят, не знаю чего». Нет. Она посадила меня за стол: «Как хорошо, что ты приходишь, давай, молодец, приходи». Я говорю: «Вас не смущает ничего, что я такой, вы такие». «Нет-нет, ничего, приходите, это нужно людям».
Л. Горская
— Ну Слава Богу.
В. Емельянов
— Отец Игорь, мы благодарим вас, что вы в своем плотном графике нашли время посетить радио «Вера». Это была программа «Светлый вечер», Владимир Емельянов и Лиза Горская. И у нас в гостях был протоиерей Игорь Пчелинцев, ключарь подворья праведной Тавифы в Яффе на Святой Земле. Спасибо.
Л. Горская
— Христос Воскресе!
В. Емельянов
— Воистину Воскресе!
Прот. Игорь Пчелинцев
— Воистину Воскресе!
*признана Минюстом иностранным агентом
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.