Императора Петра Алексеевича Романова не зря именовали Великим. Даже покупки он совершал грандиозные. В 1721 году Пётр Первый... купил Прибалтику. А если точнее — Лифляндию. В то время Лифляндия была провинцией, занимавшей часть современных Латвии и Эстонии. До 1629 года входила в состав Польши — Речи Посполитой, а затем, по итогам Польско-Шведской войны, стала территорией Швеции. В 1700-м году началась Северная война. Россия сражалась за выход к Балтийскому морю. Польша стала одним из её союзников в войне против шведов. Польский король Август II рассчитывал, что в результате победы Речь Посполитая вернёт себе Лифляндские земли. Пётр Первый дал королю такие гарантии. Однако уже в 1706 году Польша вышла из Северной войны. Это было предательство по отношению к России. И Пётр вполне логично рассудил, что в таком случае никакими обязательствами с предателями он более не связан. Северная Война длилась двадцать один год. И завершилась победой России. В 1721-м, в финском городе Ништадте, стороны подписали мирный договор — знаменитый Ништадтский мир. Согласно этому договору, России во владение отходили завоёванные у Швеции прибалтийские территории: Эстляндия, Ингерманландия, Карелия и... Лифляндия. Да-да, Лифляндию Россия получала по праву победителя. Однако зачем же тогда Петру понадобилось платить за неё Швеции деньги? Разве лишними были у русской казны два миллиона талеров, или почти полтора миллиона рублей? Сумма, сопоставимая с годовым бюджетом всей Швеции! Да и разве это не абсурдно — платить за то, что и так уже твоё? Однако у историков другое мнение на этот счёт. Так, например, профессор Павел Кротов, один из ведущих современных специалистов по истории России времён Петра Великого, называет на первый взгляд нелогичный поступок царя хитрым дипломатическим ходом.
Дело в том, что король Август даже после своего предательства как ни в чём не бывало, продолжал считать, что обязательства России относительно Лифляндии по-прежнему остаются в силе. И претендовал на эту территорию. То есть, вполне мог развязать за неё новую войну. В мае 1719 года Пётр I писал об этом прусскому королю Фридриху-Вильгельму «при первой доброй оказии станут паки атаковать, и из протчих конкетов — то есть, завоеваний — вытеснять». Но Петру пришёл в голову дипломатический выход из положения. 11 мая 1721 года российские дипломаты отправились на первое заседание Ништадтского мирного конгресса с документом, в котором говорилось: «...за уступление провинции Лифляндии обещает Его Царское Величество дать по договору определенную сумму денег». Таким образом, проблема была решена. Заплатив Швеции за Лифляндию, Пётр Первый полностью пресёк все возможные споры о её территориальной принадлежности.
На новых землях Пётр проявил себя как милосердный и мудрый правитель. Распространялись слухи о том, что русский царь намерен силой заставлять местное население, в основном протестантское, переходить в православие. Однако Пётр издал указ, в котором говорилось: «Мы намерены оставить без всякого нововведения во всей земле и городах поныне исповедуемую евангелическую религию...» Пётр Первый даже разрешил венчать браки протестантов с православными. Однако с условием, что дети в таких семьях будут воспитываться в православной вере. И в знак того, что Лифляндия стала частью России — Лифляндской губернией — основал в Риге Алексеевский монастырь. В память о своём отце, царе Алексее Михайловиче. И в благодарность Богу за победу и вразумление.
Все выпуски программы Открываем историю
Послание к Галатам святого апостола Павла
Гал., 203 зач., II, 16-20.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Уже третью тысячу лет Церковь Христова устами апостолов и святых пытается донести до всего мира, что у человека нет ни малейшей возможности обрести блаженную вечность своими собственными силами. Нет и не может быть той последовательности действий, которая открыла бы нам двери Царства Небесного. Эти двери может открыть лишь Христос. Сегодня во время литургии в православных храмах мы вновь услышали эту мысль, она была взята из 2-й главы Послания апостола Павла к Галатам.
Глава 2.
16 однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.
17 Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.
18 Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.
19 Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,
20 и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.
Некоторые мысли апостола Павла довольно сложны для понимания, однако только что услышанные нами слова понять просто, они не нуждаются в каком-то особо глубоком комментировании: «Делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2:16). Эти слова — не какое-то абстрактное умозаключение, это не финальный вывод теоретических выкладок, это выражение многовекового опыта человечества, а также частного опыта любого непредвзятого к самому себе человека.
Именно таким человеком был и апостол Павел. Мы знаем, что он со времени своей юности был ревностным исполнителем закона Моисея, ради того, чтобы ни в чём не погрешить против закона, будущий апостол учился в лучшей религиозной школе своего времени — у одного из основателей талмудического иудаизма раввина Гамалиила. Учёба у этого человека лишь усилила пламень стремления к угождению Богу в душе Павла, он, наряду с другими фарисеями, всеми силами старался уничтожить то, что, как ему казалось, способно увести людей от древнего закона. Так Павел стал гонителем христиан. Здесь важно заметить, что он гнал учеников Христовых не по злобе, не ради какой-то выгоды, не по глупости и не за компанию, он боролся с христианами исключительно по причине особой религиозной ревности. Любой человек может ошибаться, и Бог в силах обратить наши ошибки во благо, в том, конечно, случае, если мы заблуждались искренне и от чистого сердца стремились к добру. Подобное произошло и с апостолом Павлом: Бог в буквальном смысле перевернул жизнь апостола. Павлу явился Господь Иисус Христос, и это явление означало то, что апостол выразил в только что прозвучавшем отрывке своего Послания к галатам: дела закона способны привести к ожесточению, к гордыне, к духовной слепоте, к надменности, много к чему ещё, но они не могут привести к спасению.
Однако не стоит понимать слова апостола как указание на отказ от закона. Нет, Павел оставался ревностным исполнителем закона, но своё спасение он видел не в своих делах, а в Господе Иисусе Христе.
Если это так, то для чего же вообще нужен закон? Для чего нужны религиозные ограничения, если они не приводят к спасению? Ответ мы находим ещё в одном месте павловых посланий, в котором говорится о невозможности оправдаться перед Богом делами закона, — в Послании к римлянам, там мысль апостола выражена чуть полнее: «Делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех» (Рим. 3:20). Внешний закон нужен в качестве некоего камертона, без него человечество утратило бы представление о недопустимом, а ещё он нужен, чтобы человек мог осознать собственную слабость и понять, что ему нужен Спаситель — Господь наш Иисус Христос.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим»
Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим, чтобы имел я с чем предстать пред ангелами живыми.
Без живота твоего не смогу я дышать воздухом, которым дышат ангелы, не смогу вкушать хлеб, который ангелы вкушают. И вновь буду изгнан за врата Царства небесного, пред которыми лежу ныне будто расслабленный.
Прельстил меня мир хлебом своим — и засыпал душу мою камнями. Прельстил меня рыбою — и наполнил сердце скорпионами. Прельстил меня светом и окутал разум.
Нет во мне ненависти к нищему, но возненавидел я мир, который будучи нищ богатсвом кичится. Нет во мне ненависти к скупцу, но ненавижу я мир, который будучи скупцом похваляется щедростью. И к безумному нет во мне ненависти, но возненавидел я мир, который, будучи безумным, выдает себя за мудреца. Нет ненависти к больному, но возненавидел я мир, который словно чахоточный больной отравляет воду здоровым намеренно.
Господи, ненавижу лжеца и притворщика — говоря о небе, закопал он в землю жизнь мою.
Был некогда богатый торговец, и умер, и разграбили соседи лавку его, и стояла она разграбленная, лишь список дорогих товаров и имя лавочника на двери напоминали о хозяине.
Таков и я, подобен лавке той, со стыдом сказал себе. Всё ещё ношу имя жизни, а вся жизнь моя соседями моими разграблена.
Сыне Божий, Сыне Живота, напитай жизнью прах мой.
Освободи от камней душу мою, и напитай её хлебом истинным. Очисти сердце моё от скорпионов и исполни Тобою. Изгони тьму из ума моего и наполни его светом небесным.
Ибо, не ожить мне, если оживёт одна душа моя, а сердце полным смертных желаний останется. И не воскреснуть мне во Царствии Твоём, Господи, если только сердце моё очистится, ум же во мраке останется.
Воистину, пока все три источника не очистятся и не станут прозрачными, не будет жизни во мне, ибо если один только очистится два других замутят его.
Если два очистятся, довольно будет третьего, чтобы замутить два. Каждый из трёх источников во мне — или отравитель или спаситель других.
Сыне Живота, напитай жизнью прах мой. В Тебе одном мудрость моя, ибо в Тебе не только разум божественный, но и девство и святость божественная. Ибо, не был бы Ты рождён от девства божественного и святости, не стал бы мудростью, но остался бы ограниченным земным знанием и опытом мирским.
Сыне Божий, Ты еси хлеб единственный питающий жизнь мою. Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственная вода живая, утоляющая жажду пустыни жизни моей.
Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственный воздух чистый, исцеляющий расслабленность жизни моей. Помилуй, Господи и спаси мя!
«14-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
В нашей студии был клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста в Москве священник Николай Конюхов.
Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Евангельского и Апостольского чтений в 14-е воскресенье по Пятидесятнице, о днях памяти мученицы Людмилы Чешской, мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, преподобной Ефросинии Суздальской, преподобного Илариона Оптинского, святителя Дмитрия Ростовского, пророка Ионы.
Все выпуски программы Седмица