«Познавательный сериал для подростков». Елена Мацан, Наталья Назарова

Беседа из цикла про образование, который Радио ВЕРА организует совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», которая объединяет учителей, руководителей школ и детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием.

У нас в гостях были сценарист Елена Мацан и актриса, режиссер, педагог Щукинского училища Наталья Назарова.

Разговор шел о воспитании подростков — о том, каким образом можно побороть в них зависимость от гаджетов и заинтересовать чем-то важным и глубоким, и как созданный при участии наших гостей игровой образовательный сериал «Девочка и робот» помогает детям знакомиться с православной верой и духовно развиваться.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

Кира Лаврентьева:

— Здравствуйте, дорогие друзья. «Светлый вечер» на Радио ВЕРА вновь приветствует вас. Меня зовут Кира Лаврентьева. И с радостью хочу вам сказать, что сегодня мы будем говорить об образовании. Эти беседы мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория». который объединяет учителей, руководителей школ, детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием. Сегодня у нас в гостях Елена Мацан, сценарист образовательно-художественного сериала «Девочка и робот» и Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно- художественного сериала «Девочка и робот». И, в общем-то, я очень рада этому, потому что сериал «Девочка и робот» мы все, работники православной сферы, очень ждали, потому что очень хочется какого-то адаптированного христианского проекта для образования детей, хочется научиться доступно говорить детям о вере, потому что, когда ты в церкви, кажется, что все эти понятия христианские, они очень, ну, очень такие прозрачные, что ли, не нужно их объяснять, разжевывать специально. Оказывается, нужно, особенно современным подросткам. Здравствуйте, Елена, здравствуйте, Наталья. Елена, вот вопрос к вам. Как вы вообще пришли к мысли написания вот таких сценариев о вере для детей?

Елена Мацан:

— Ну, на самом деле, изначально это был проект митрополита Екатеринбургского и Верхотурского Евгения, председателя Синодального отдела религиозного образования и катехизации. Он придумал, да, вот такой проект, делать что-то, какие-то видеоматериалы для уроков «Основы православной культуры», потому что все мы прекрасно понимаем, что эти уроки часто ведут люди неподготовленные, то есть те же самые преподаватели просто окружающего мира, условно, люди, которые, к сожалению, чаще всего хорошо, если в храм заходят раз в год. Но те ролики, которые сделали изначально для Владыки Евгения, такие достаточно простые, ему не понравились, это было скучно. И Владыка, они обратились ко мне, и я предложила делать игровой сериал, потому что всё-таки мы все понимаем, что дети сейчас, они стабильные. Какие-то ролики, скажем так, где говорящая голова, вот это всё, это всё не воспринимается. Вот, и Владыке очень понравилась идея, неожиданно, про девочку и робота, хотя, ну, казалось бы, да, робот, это такая тема не совсем, может быть, православная, но...

Кира Лаврентьева:

— Ну ничего, искусственный интеллект сейчас, наоборот, как-то очень популярно.

Елена Мацан:

— На самом деле это такая вещь очень тонкая. Вот мы как раз в своих сценариях постарались показать именно то, что искусственный интеллект, несмотря на то, что нам, к сожалению, современный мир почему-то... часто можно услышать о том, что роботы лучше, чем люди где-то, да? Почему-то люди в искусственный интеллект... они на него надеются, да? Но на самом деле, мы же все понимаем, что Господь даёт человеку душу, и этого у искусственного интеллекта нет. И вот это вот мы и пытались, наверное, как-то донести.

Кира Лаврентьева:

— Ну у вас есть опыт написания сценариев христианских, я так понимаю, через проект «Вера и Фома». Поэтому для вас это, конечно, не впервые уже было. Наверное, поэтому Владыка к вам обратился с этим вопросом. Что самое сложное в этой работе? Вот для вас конкретно, что самое трудное?

Елена Мацан:

— Ну, и в «Вере и Фоме», и в «Девочке и роботе», конечно, самое сложное — это не уйти в назидательство какое-то и попытаться поговорить с ребёнком на его языке, не поучая, а как-то просто заинтересовывая его вот этой темой.

Кира Лаврентьева:

— Ну, давайте сразу тогда перейдем к «Девочке и роботу», раз мы так активно начали об этом говорить. Наталья, вот у меня такой вопрос. Одна серия: шесть с небольшим минут. Это очень сложный формат, потому что за шесть минут ты должен вообще всю историю рассказать, еще и назидание какое-то сделать ненавязчиво, и, в общем, показать картинку так, чтобы человек успел вообще, в принципе, что-то понять. А восприятие у нашей молодёжи, понятное дело, клиповое, мы все смотрим картинки, нужно очень быстро что-то успеть дать буквально в первую минуту, вот в первые кадры нужно уже успеть что-то дать, чтобы ребёнок остался, чтобы он не выключил эту самую серию. Вот что для вас было прям вот новым в этой работе, что вам пришлось осваивать, пришлось понимать, какого коня пришлось обуздывать?

Наталья Назарова:

— Ну, вы знаете, я, наверное, здесь не совсем соглашусь с вами, что совсем дети привыкли к клиповому мышлению. Мне кажется, все равно дети интуитивно, наверное, они все равно тянутся к чему-то настоящему. Поэтому клипами, быстрой картинкой их все равно не увлечешь. Когда есть какое-то содержание, ну как бы у меня есть свои дети, да, им там 11 и 16 лет. И, конечно, мы тоже в семье смотрим какое-то кино. Но я могу сказать так, что, например, там вот 16-летний ребенок, он, конечно, уже... Хотя мы смотрели советское кино, да, оно такое все-таки более неспешное, да. Вот ей, может быть, чуть сложнее, ну, как бы, так скажем, впихнуть, да, вот этот советский фильм посмотреть. Может быть, потому что уже чуть-чуть возраст другой, хочется чего-то более, так скажем, энергичного. Но всё равно, мне кажется, всё равно мы тянемся за чем-то, за какими-то смыслами. Это всё равно заложено в нас. Но если ты совсем уж не являешься каким-то потерявшим ориентиры. Вот, поэтому для меня вот задача не стояла так, чтобы это сделать очень быстро, быстро, быстро, быстро. Монтаж, когда мы начали монтировать, наверное, даже от монтажера шла идея чуть побыстрее смонтировать. Он предлагал более динамичный монтаж. Но мне кажется, что успех этого продукта не в этом. Конечно, не хочется затягивать, какие-то сцены длинные делать, но это все равно достаточно простой, такой неспешный рассказ о Боге, о заповедях и так далее. И вообще, мне кажется, вот сейчас в нашем мире очень много спешки. Мы разрываемся, нас разрывает на части вот этой вот спешкой, так, сюда, да? А мне кажется, что это неверно, да? Всё равно даже вот ты садишься с человеком разговаривать на какие-то серьёзные темы, ты же не быстро с ним разговариваешь вот так вот, да? Ты же всё-таки пытаешься до него какой-то донести смысл, как-то поговорить по душам. Мы по душам все равно разговариваем медленно, да, ну как бы не торопясь, так скажем. Вот, поэтому, мне кажется, как-то вот так.

Кира Лаврентьева:

— Вот действительно, это, кстати, вопрос такой и к вам тоже, Елена. Ведь когда формат, например, на 30 минут, это, с одной стороны, очень сложно, это много страниц, это много печатного текста, это много недель работы, а с другой стороны, а может быть, и месяцев, а с другой стороны, это возможность развернуться, свою мысль высказать, как-то всё обрисовать, каждый сюжет подробно описать и более-менее так влиться во всю эту историю. А когда формат 6 минут, тебе нужно успеть прописать всё самое важное без назидания, как вы уже сказали. постараться морализаторскую часть максимально уменьшить. Для вас сложно это было?

Елена Мацан:

— Да, это, конечно, сложная работа, но вот когда я продумывала эти серии, я поняла, что, конечно, за шесть минут, да, вы правы, не расскажешь каких-то глубоких, серьёзных вещей. И самое главное, что мы можем сделать, это вот есть у нас аудитория, это дети, чаще всего не церковные, допустим, если даст Бог, да, это будут показывать действительно в школах, просто заинтересовать их, показать, что этот мир, он есть, и он не настолько далёкий, каким далёким он кажется. Ведь часто для ребёнка, который там раз в год, может быть, в храм приходит или вообще не приходит, ведь что самое страшное? Вообще зайти в храм, это какой-то другой мир, как там эту свечку поставить, как вообще к кому подойти, что там... Это страшно, это страшно — в этот новый дом зайти. И вот мне кажется, ну, это было таким важным моментом, да, показать, что он, этот мир, он близкий, он на самом деле очень доступен, и он открывает решение каких-то проблем для тебя, которые, может быть, ты на самом деле, эти проблемы ты не решишь в других местах. Подружиться, наверное, с детьми. Вот это вот важно было.

Кира Лаврентьева:

— А вам удалось вообще подружиться с детьми? Есть ли общий язык с подростками, Наталья?

Наталья Назарова:

— С подростками вы имеете в виду?

Кира Лаврентьева:

— Ну, от 10-ти, от 11-ти лет. Я понимаю, что у вас свои дети, но на съемочной площадке... Сейчас разверну вопрос. Было очень много детей, это видно. Там часть были смоленские дети, так как снимался проект в Смоленске. Часть дети, так скажем, из Москвы привезенные. Насколько было сложно с ними работать или легко? Смогли ли вы найти с ними общий язык? Понятны ли они были вам?

Наталья Назарова:

— Ну, с детьми, конечно, непросто работать, поэтому я и спрашиваю. Да, с ними непросто работать. Но, не знаю, мне с ними интересно работать. То, что ты от актёра добьёшься чего-то, ну, как бы, это понятно. Может быть, самонадеянно, я говорю, но всё равно профессиональный актёр, он, в принципе, должен тебе выдать результат. Но когда ты добиваешься от ребёнка, который, ну, как бы, не профессионал, да, то, ну, как-то в этот момент ты понимаешь, что всё-таки такой бальзамчик льётся на душу, что ты смог чего-то сделать. Договориться, добиться. Вот. Поэтому, в принципе, я люблю работать с детьми. Мне нравятся, они, может быть, в каком-то смысле такие незашоренные, они такие открытые, от них какая-то идёт новая энергия, они могут что-то своё предложить такое, что ты даже не представляешь, поскольку они в каком-то смысле такое, что-то текучее, то оно может, наоборот, выдать что-то более интересное, чем ты себе придумал. Ну мне кажется, что у нас атмосфера была на съемочной площадке, вот Лена тоже присутствовала, достаточно творческая и такая, в каком-то смысле, семейная. Как-то мы все дружили после съёмок, садились в отеле, ужинали все вместе. Но как-то мне показалось, что это было достаточно тёплое время, месяц, который мы провели в Смоленске. Вот, и дети все между собой передружились, и смоленские дети подружились с детьми, которых привезли из Москвы. Не знаю, у меня какие-то очень тёплые воспоминания об этом.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно-художественного сериала «Девочка и робот» и Елена Мацан, сценарист образовательно- художественного сериала «Девочка и робот», ну и вообще сценарист, так уж положа руку на сердце. А почему Смоленск? Почему был выбран для съемок Смоленск? Елена, Наталья, кому лучше задать этот вопрос?

Елена Мацан:

— Наталье, наверное.

Наталья Назарова:

— Да. Ну, Смоленск на самом деле достаточно в каком-то смысле случайно, не случайно. Просто мы до этого делали там ещё один проект, ну, как бы взрослый для канала «Россия». В общем, в момент, когда у нас была у всех пандемия, у нас был проект, который мы планировали снимать в Минске. Это большой, четырёхсерийка, мы должны были снимать его в Минске. И на тот момент, когда мы уже практически там, у нас было все готово, и через две недели мы должны были сказать: «Мотор», стало понятно, что Минск закрыл границы. В общем, был такой период, когда Белоруссия перекрыла границу с Россией. И в результате мы оказались в такой патовой ситуации. И буквально за, можно сказать, за один день мы переобулись на Смоленск, потому что у нас там есть, был очень хороший наш приятель, с которым мы пересеклись там совершенно в другой истории, такой Антон Лещенко. Очень хороший парень. Мы приехали к нему буквально там за один день и сказали: «Антон, как ты думаешь, вот мы сможем в Смоленске перетащить группу из Минска, а все остальное нам предоставит Смоленск?» Он говорит: «Ну давайте попробуем». В результате мы за две недели перенесли всё производство в Смоленск. Конечно, в этом очень большое значение имеет человеческий фактор, потому что люди очень откликнулись на всё это, как-то подхватились, и у нас был опыт работы в Смоленске, и потом мы вот решили не искать чего-то, не изобретать велосипед, и, в общем, сняли Смоленске. При этом есть еще производственные такие бонусы в Смоленске, там переезды. В Москве, если переезд с объекта на объект — это пробки. Там сел, через 15 минут и в другом конце Смоленска. То есть с точки зрения производства, ну, это был для нас, наверное, какой-то подарок.

Кира Лаврентьева:

— Там дух ещё очень хороший в этом городе.

Елена Мацан:

— Да, вот к вопросу, да, о том, что ни делается, всё к лучшему, кажется, вот в моменте: насколько ужасная ситуация. И как это всё потом действительно сработало. И для нашего, например, проекта, да, там мы же снимали в разных храмах, там сколько храмов было задействовано от храма, который был построен в домонгольское время, до, конечно же, великолепного кафедрального собора потрясающего.

Кира Лаврентьева:

— Но это, кстати, такой сильный переход, когда... немножко, да, поделюсь своими впечатлениями, когда девочки хотели показать на сцене школьной свое отношение к корейской культуре, их, значит, так быстренько переориентировали на русское православие. И они попадают вот в этот прекрасный, удивительный собор, и вот эта вот съёмка вот этого вот подкупольного всего пространства, вот этой невероятной какой-то красоты этих икон, вот это их впечатление, вот этот шок некий, в котором они находятся, когда общаются с батюшкой. Но это такой момент был перехода сильный очень, такой контраст явный между тем, чем занимались они до этого, и тем, где они оказались потом. Это мощно. И тем более вот этот Смоленский кафедральный собор, фактически он же находится на горе, то есть его все знают, даже кто не был в Смоленске, мне кажется, равно понимают, что это за собор. То есть это такая ещё географически неплохая направленная, скульптурно-просветительская.

Елена Мацан:

— Да, наш город-герой, который защищает наши границы.

Кира Лаврентьева:

— Защищает и защищал и Великую Отечественную войну, как он прославился, этот город. И это, конечно, все удивительно, и это плюс еще дополнительно к основному сюжету можно почитать, поизучать историю Смоленска для тех, кто интересуется, для зрителей. То есть два в одном, получается. Понятно, что съёмочная группа в основном это были не церковные люди. Как они реагировали на эту съёмку? Как они работали в команде с вами? Потому что тема же специфическая, она непростая. И мы понимаем, что в работе с не церковными, может быть, даже неверующими людьми, хотя, мне кажется, в наше время таких уже нет, всё-таки надо уметь, наверное, какой-то особый язык находить. Или не было вообще такого вопроса, он не стоял. Было ли такое, что, может быть, кто-то заинтересовался, может быть, кто-то после съёмок в храм пошёл? То есть какая-то такая направленность миссионерская была в этом проекте?

Елена Мацан:

— У нас потом была шапка, ну это такое мероприятие, когда съёмки заканчиваются, съёмочная группа как бы это отмечают. И мне очень понравились слова нашего исполнительного продюсера Елены Аллашеевой. Она, когда рассказывала, как она пришла на проект, она говорит: ну, я человек далёкий от этого всего, она верующая, да, но... И мне вот там предложили вот этот проект, и я сначала немножко напряглась, потому что думаю, ну, может быть, это будет слишком... Ну да, мы все понимаем, вот такая какая-то пропаганда чего-то, навязывание каких-то вещей. А когда я прочитала сценарий, я поняла, что это вообще настолько нужно, то есть это настолько про жизнь, про то, что должно быть внутри у каждого ребёнка, у которого сейчас нет никакой духовной основы. То есть, мне кажется, это плюс в том, что для нецерковных людей, которым действительно тяжело часто сразу же влиться в наши церковные понятия, мне кажется, что вот дети, которые будут, дай Бог, да, это посмотрят, понятно, что это полезно будет и для детей из церковных семей, но для детей из нецерковных семей, да, к сожалению, у нас очень много таких. Вот иметь возможность узнать. Да, я надеюсь, что они почувствуют вот эту близость какую-то к нашему миру.

Кира Лаврентьева:

— Но знаете, что меня лично очень пугает совершенно искренне? Недавно небывалую популярность обрёл сериал, чтобы не рекламировать его дополнительно, не будем называть, про преступность 90-х годов среди молодёжи. Но я так особо не увидела смысла его смотреть, но посмотрели многие. И потом в чатах нашей школы стали появляться объявления, что дорогие родители, мы убедительно вас просим, пожалуйста, покажите детям «Приключения Электроника» хотя бы, потому что на незамутненное детское сознание, часто взращенное на каналах YouTube и блогерах, вот эти сериалы, они ложатся страшно очень, очень пагубно. Дети, даже первоклашки, перенимают какие-то жуткие фразочки из этих сериалов, начинают уподобляться этим героям, и это на самом деле совершенно не шутка, это может закончиться очень плохо, потому что дети не всегда понимают, что они делают. И для меня вот эта «Девочка и робот», и вот какие-то качественные христианские проекты, которых очень сейчас хочется, очень просит душа, они такое, знаете, как на оголенную землю пустыни какая-то влага, потому что очень хочется просто как чего-то нравственного, без пошлости, без мата, без греха, без каких-то ужасных вещей безнравственных, а вот какой-то чистой родниковой воды хочется. И вот, мне кажется, в этом смысле этот сериал, вот без всяких лишних похвал, он очень вовремя сейчас пришёлся, потому что детскому сознанию нужна какая-то Божья правда. Пусть даже ребёнок из нецерковной семья, он не может сам её как-то узнать, получить. Но это же очень здорово. А вообще есть шанс того, чтобы «Девочка и робот» действительно была показана во всех общеобразовательных школах? Ну какой-то хотя бы такой, может быть, несколько такой пока маниловский проект, но он есть?

Наталья Назарова:

— Я не знаю, мне кажется, это вопрос не совсем к нам, это вопрос к Министерству образования, наверное. И я, кстати, хочу сказать, что я полностью вас поддерживаю, потому что, мне кажется, вообще сейчас я как родитель сталкиваюсь с тем, что в каком-то смысле я остаюсь один на один со своим ребёнком, что, в общем, ни школа, ни информационное поле, ни система, она, в принципе, вот то, что вы говорите, популярность этих сериалов, она, в принципе, отрывает ребёнка от духовности, она отрывает её от нравственности, она просто разрывает. И в каком-то смысле я для себя вижу выход только бороться в семье. Только семья — это какой-то оплот, попытка, по крайней мере, создания какой-то атмосферы, какого-то удержания ребёнка возле чистых каких-то источников. Показывание каких-то хороших фильмов, посещение того же храма, участие в каких-то воскресных школах. Вот у нас в воскресной школе тоже есть театральный кружок, как бы там мы тоже занимаемся вот этими вот духовно-нравственными проблемами с детьми. Действительно жалко, что таких проектов их крупицы. Я не понимаю, почему так, да, что с нашим обществом происходит, что мы вот заполнено информационное пространство совершенно другим.

Кира Лаврентьева:

— Да, будем молиться, чтобы все-таки информационное пространство менялось. И напомним нашим слушателям, что в гостях у Светлого радио Елена Мацан, сценарист образовательно-художественного сериала «Девочка и робот», и Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно-художественного сериала «Девочка и робот». Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернёмся после короткой паузы.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на радио ВЕРА продолжается, дорогие друзья. Меня зовут Кира Лаврентьева и с радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно-художественного сериала «Девочка и робот» и Елена Мацан, сценарист образовательно-художественного сериала «Девочка и робот». Мы тут говорим о подростках, дорогие друзья, если вы только что присоединились, обязательно потом на сайте прослушайте первую часть нашей программы, потому что мы там обсуждаем всякие сложные, животрепещущие темы, и Наталья в конце первой части сказала вообще очень актуальную вещь, невероятно актуальную для меня, у меня прям всё сердце трепещет в ответ, потому что мне кажется, что жизнь современного родителя, она уже не жизнь наших мам и пап, которые ходили на работу и знали, что их ребенок придет после школы с ключом на груди, поест, делает уроки, сходит в музыкальную школу, художественную или на танцы, потом опять придет и будет ждать тихонько родителей дома. А жизнь наша — это полностью сконцентрированная жизнь на том, чтобы вырвать детей из вот этого страшного информационного пространства. Мы где-то сами куда-то не сходим, но мы заняты тем, чтобы его время, время ребенка, было максимально занято, чтобы как можно меньше он проводил время в этих гаджетах страшных. Я сижу и прямо негодую, потому что это какой-то ужас, честно говоря. Елена, у вас тоже сын, насколько я понимаю, в предподростковом возрасте. Как вы справляетесь с вопросом гаджетов, соцсетей, ютуба, блогеров и вообще всей вот этой, честно говоря, пустоты какой-то? Ну вот при всем уважении, дорогие наши слушатели. Может быть, кто-то видит в этом глубокий смысл. Для меня это трагедия. Я вижу, что происходит с моим ребенком после просмотра этих роликов. И поэтому для меня это прям такой больной вопрос.

Елена Мацан:

— Да, но я думаю, что, к сожалению, уже поздно, грубо говоря, если у тебя ребёнок-подросток, и он уже сидит в гаджетах, и просидел в нём всю свою жизнь, немножко поздно спохватились. Мне кажется, конечно, тут такая должна быть системная работа, когда у тебя рождается ребёнок, и сейчас ведь какая большая проблема есть, что ребёнок родился, раньше когда-то люди жили соборно, люди жили деревнями, все друг друга знали, все друг другу помогали. Мать никогда не оставалась один на один с ребёнком, у неё были занятия, она сразу же выходила в поле. Грубо говоря, в целом после рождения ребёнка женщина занималась тем же, чем она занималась до рождения ребёнка, а ей помогала вся семья, этот ребёнок, он был общий, ну не общий, как в советской системе, как советское государство хотело сделать детей общими, не в таком смысле, а по-настоящему. Всем было дело, да? То сейчас вот женщина, она была в офисе, работала там, она занимала какой-то социальный, важный социальный статус, и вдруг она села здесь с ребенком, ноль социального статуса, она никто для нашего государства, для нашего общества. И, конечно, это тяжело просто эмоционально. И очень большая в этот момент... У нас есть гаджеты. Что можно сделать? Поставить ребенку мультик, да, там дать ему планшет поиграть, и у тебя есть свободное время, чтобы книжку почитать, как-то чем-то заняться, по телефону поговорить. Но вот это как раз и тот самый крючок, на который нас ловит, конечно, современное общество, потому что как только ребёнок это всё получает, потом очень тяжело это убрать. Вот, поэтому, ну, Миша, у меня, да, старшему сыну 11 лет, будет в марте, и тоже ему повезло, он был одним из актёров второго плана на сериале «Девочка и робот». Но вот мы старались ему... вообще у нас не было дома планшета, и телефон тоже мы ему не давали вообще до последнего времени, когда просто он начал ходить пешком сам, и необходимость уже такая, потому что тоже сейчас мы, к сожалению, безопасность не такая, какая была раньше, мы это тоже понимаем. Но вот занятия, конечно, да, он занимается фехтованием, музыкой, только что начал читать третью часть «Властелина колец».

Кира Лаврентьева:

— Аналогично, я понимаю вас. Но это же тоже всегда идёт под нажимом, как мы эти книжки читали, и как мы нашим детям эти книжки даём. «Всё-таки хотя бы начни, хотя бы несколько страниц преодолей, и дальше втянешься». Я не знаю, у вас так или нет?

Елена Мацан:

— Нет, это нужно заинтересовывать, конечно, заинтересовывать. Нет, это нам повезло со школой, в школе проходили Хоббита в третьем классе, он прочитал Хоббита сначала и так заинтересовался, что вообще вот как бы да, то есть он читает, слава Богу.

Кира Лаврентьева:

— Да, вот, кстати говоря, тема такая: книги, Наталья, как у вас с детьми это всё организовано? Потому что понятно, что вообще без слова не будет мысли. Если человек не умеет мыслить, то как бы на этом всё.

Наталья Назарова:

— Ну, слушайте, книги, да, это для меня тоже такой больной вопрос, потому что вот старшая дочь, у неё был период, когда она начала читать, потом, когда в подростковом возрасте, 14-15 лет, вообще было тяжело. А вот сейчас ей 16 лет, и я пытаюсь её заинтересовать уже тем, что ей может пригодиться в жизни. Если раньше это был какой-то там культурный минимум, на котором мы настаивали, то сейчас я уже ей говорю о том, что тебе нужно куда-то двигаться в глубину, выбирать что-то, что тебе, по крайней мере, на данный момент, что тебе кажется, чем ты будешь заниматься. Значит, двигайся в эту сторону, тогда что-то нужно читать уже более применительно к своему будущему. То, что касается младшего, тоже ему 11 лет, это тяжелый момент, но вот я скажу как тоже человек с опытом по поводу телефонов. Вот у моих детей, у моего 11-летнего ребенка нет ни планшета, ни гаджета, есть только кнопочный телефон, который он с периодичностью теряет.

Кира Лаврентьева:

— Но они же не хотят еще кнопочный. Это вот в чем проблема.

Наталья Назарова:

— Слушайте, а вот кто их спрашивает? Вот кто их спрашивает? Вот почему-то у нас дети стали решать, чего они хотят и что им нужно. Мне кажется, это совершенно неправильная постановка вопроса изначально. И я согласна с Леной, что, на самом деле, это нам, родителям, удобно, чтобы наши дети были заняты гаджетом. Потому что если он не занят гаджетом, значит, его нужно либо занять, либо его отпустить, чтобы он сам придумал себе какое-то занятие. Но на самом деле, как правило, так и происходит. Если у ребёнка нет телефона, то он начинает сам за себя занимать, и он начинает искать, чем бы ему заняться. Вот у нас, например, на даче, когда мы летом на даче, даже кнопочного телефона нет. И нам очень повезло, потому что у нас соседи тоже родители, у которых у детей нет телефонов. И это такое счастье, они... Вот утром просыпается Юра и он прям бежит вот туда, как это там, эти батуты, стрелялки какие-то. Вообще, настоящее детство. Настоящее детство. Я говорю, Юра, ты даже сейчас не можешь оценить, какое это счастье. Вместо того, чтобы ты сейчас сидел бы, тупил в этом телефоне, ты бегаешь, ты... у вас там какая-то жизнь, у вас какие-то там... вы поссорились, разбежались, потом пошли опять помирились. Ну, то есть какая-то вот самое настоящее детство. И, ну, мне кажется, что все равно мы, родители, за это отвечаем, мы, родители. А не дети должны нам говорить: это я хочу, а это не хочу. Понятно, надо прислушиваться к их желаниям, но все равно родитель главный, родитель старший. И у нас, кстати, на эту тему даже есть серия.

Кира Лаврентьева:

— Да, кстати говоря, давайте вернемся к «Девочке и роботу» и расскажем, на каких площадках можно посмотреть сериал. Потому что я стала искать просто в поисковике, там есть еще какие-то другие фильмы и сериалы. Вот расскажите, пожалуйста, где их искать, «Девочку и робота».

Елена Мацан:

— В соцсети Радио ВЕРА.

Кира Лаврентьва:

— Да.

Елена Мацан:

— Соцсети радиостанции ВЕРА там выкладывают, то есть ВКонтакте. Думаю, что для радиослушателей удобнее всего будет посмотреть на страничке Радио ВЕРА ВКонтакте.

Кира Лаврентьва:

Да, далеко ходить не надо.

Кира Лаврентьва:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно-художественного сериала «Девочка и робот» и Елена Мацан, сценарист образовательно-художественного сериала «Девочка и робот», ну и вообще сценарист. Лена, вы знаете, какой у меня к вам вопрос? Ведь сюжеты, прописанные в сценарии «Девочки и робота», очень актуальны. Это какое-то детское соперничество, мнение других о тебе и переживания по этому поводу, какая-то нечестность в отношении со сверстниками. Ну, в общем-то, всё, что прекрасно процветает в детском коллективе, потом переходит во взрослые коллективы. Все мы с этим радостно сражаемся или нерадостно. Но ведь, чтобы написать такой сценарий, понятное дело, нужно очень хорошо понимать схему и механизм детских коммуникаций. То есть как это происходит, что как ребенок переживает. Если честно, я вот свои 11-12 лет, ну ладно, 11-12, вспоминаю, с некоторым ужасом, потому что дети вокруг меня, ну, они мне были, честно говоря, не всегда понятны. Особенно вот это взросление девочек, которое начинается очень стремительно, и они становятся в какой-то момент очень жестокими. И вот этот момент, он мне очень запомнился из школы, не то чтобы я была там объектом их жестокости, но время от времени я наблюдала, насколько девочка, которая 10 лет живет на этом свете, может вести себя как взрослая женщина. Ну, вот в отношении каких-то склок, каких-то интриг в классе. И всё это не всегда видно учителю, и не всегда доходит до родителей. Это всё происходит как-то очень кулуарно, честно говоря, скрытно и очень коварно подчас. И почему я спрашиваю? Потому что для меня этот вопрос до сих пор остался без ответа. Я не очень хорошо понимаю, как общаться и обращаться с детской жестокостью, когда внешне все хорошо, но пассивная агрессия, как это принято сейчас говорить, новый термин, а, грубо говоря, какие-то подколки исподтишка, они настолько жестокие в сторону детей, которые, например, себя защитить не могут, что с этим просто не знаешь, что делать. И когда я смотрела «Девочку и робот», мне почему-то показалось, что и вы, Елена, и вы, Наталья, очень подростков как-то поняли. И я думаю: Боже, какие счастливые люди, они понимают, как общаться с этими людьми. И вот у меня сейчас старший ребенок, он входит в этот подростковый возраст, и почему я так много уделяю этому внимания? Потому что я действительно не понимаю, как понять, что твой ребенок, например, в беде. Или как понять, что твой ребёнок, наоборот, продуцирует какие-то негативные проявления в отношении своих сверстников? Или он жертва этих негативных проявлений? Или он вообще, в принципе, вне этих систем и вне этих проблем? То есть как держать руку на пульсе и понимать, где можно помочь решить детский конфликт? Как, в общем, правильно общаться с этими сверстниками в пятом, шестом, там, в четвёртом классе? Вот для вас есть эти ответы?

Наталья Назарова:

— Ну, мне кажется, что самое главное, то, что касается вот родителей, да, мне кажется, что самое главное — это быть внимательным по отношению к своему собственному ребёнку. Ну, то есть как бы в него... всё время быть в него включённым. Хотя кажется, что мы тоже у нас много всяких своих проблем, да. Понятно, жизнь сложная у всех. Но вот этот момент всё равно включения, в каком-то смысле, может, даже контроля, какой-то попытки даже считывания на каких-то невербальных вещах, что происходит. То есть это то, что, может быть, называется: «материнское сердце тебе подскажет». То есть, ну вот это, мне кажется, на каком-то интуитивном уровне, но это всё равно попытка включиться в своего ребёнка и быть в нём, по отношению к нему, очень внимательным. И ещё второй аспект, мне кажется, что это... все равно попытка с ним разговаривать по-дружески, чтобы оставался момент доверия между вами, чтобы ребенок понимал, что на самом деле он может в любой момент прийти и не подругам где-то что-то такое рассказывать о том, а он понимает, что если он придет в семью и расскажет своим родителям, то они все равно его поддержат, что они его опора и они его защита.

Елена Мацан:

— Это тонкий баланс, мне кажется, потому что вот, с одной стороны, уже понимали мы тему такого заигрывания с детскими интересами, это и в кино у нас, это есть, мы видим, и в семье, когда ты прогибаешься, это, с одной стороны, вот одна проблема, да, другая проблема, когда ты, наоборот, слишком много даёшь свободы, как будто бы ребёнок даже в переходном возрасте, может решать какие-то свои проблемы самостоятельно. Есть такая иллюзия, потому что они очень самостоятельные часто, но на самом деле, им всегда нужна поддержка, им всегда нужно как бы не указывать направление, а вот быть рядом, просто быть рядом, держать за руку. Потому что иногда кажется, что они такие самостоятельные даже там, я не знаю, в шесть лет, в десять лет, в пятнадцать лет, но на самом деле ты не знаешь, что внутри происходит у ребёнка, таким образом теряется этот контакт. И вот есть такая тонкая, да, действительно, тонкий баланс, когда ты, с одной стороны, идёшь за его интересами, не пытаешься его интересы на свои представления вот как-то это всё подмять, вот, но с другой стороны не отпускаешь всё вот так вот на самотёк, вот, и я очень люблю общаться с подростками, Мишин класс, например, да, вот я вижу его, их вот этих всех 10-леток, 11-леток, я их очень люблю, у него очень много мальчиков в классе, они такие хулиганы, и это просто вот мои любимые, я их обожаю, да, мне очень нравится, как они общаются друг с другом, у меня есть к ним, ну, уважение, я вижу, что они... они яркие, они талантливые, они много работают, да, они вот как бы... У них огромный потенциал. Если его раскрывать, если вот его не гасить, когда ты только кричишь, когда ты только пытаешься контролировать, манипулировать, вот тут всё теряется, всё это доверие. Поэтому это вот такая история, с одной стороны. С другой стороны, мне кажется, тоже, опять же, нужно всё-таки начинать разговаривать с ребёнком с рождения. То есть вот он родился, ему только год, а тебе кажется, о чём с ним говорить? Что он понимает. То есть я ему сейчас так это вот проманипулирую, тут я немножко его обману, тут я просто ему скажу, делай, как я сказала, и вот в итоге вырастают эти отношения. Когда ребёнок просто он не привык слушать, что с ним вообще-то могут разговаривать как со взрослым человеком. И это тоже есть такой, мне кажется, рецепт, когда ты начинаешь с ним говорить с рождения, он привыкает слушать и привыкает к отношению как к взрослому, что всё-таки взрослый к нему не совсем сверху вниз. И, мне кажется, третий момент, конечно, принятие. Вот этого, мне кажется, нам не хватает. И, честно говоря, мне кажется, в православных верующих семьях этого не хватает больше всего часто, потому что ведь ребёнок может не быть заинтересован в чём-то, в чём мы заинтересованы. И вот этот момент принятия, он самый сложный, когда ты всё-таки в какой-то момент должен принять то, что он не совсем такой, как ты.

Кира Лаврентьева:

— Хотел бы его видеть.

Елена Мацан:

— Или, да, не такой, каким бы ты хотел его видеть, но это твой ребёнок, он навсегда будет твоим, и вот что бы с ним ни случилось, и ребёнок ведь это тонко чувствует, когда родители его полностью принимают и когда его не полностью принимают. И вот тут как раз момент доверия, он... Открывается.

Наталья Назарова:

— Да, да. И ещё я хотела сказать, поскольку мы на таком радио, то всё равно, конечно, вот этот вопрос присутствия Бога в нашей жизни, что, во-первых, это, конечно же, молитва за своих детей, и вот мой опыт говорит о том, что на самом деле это очень сильная вещь, когда ты начинаешь молиться, когда ты чувствуешь, что с ребёнком что-то происходит, особенно в переходный возраст, то вот помощь Господа, она на самом деле бывает иногда, с одной стороны, очень неожиданной, а с другой стороны, всегда вовремя. И как-то разруливаются ситуации, казалось бы, когда кажется, что всё, тупик, да? Вот, поэтому, мне кажется, это тоже одно из того, что может нам помочь в воспитании наших детей, и об этом нельзя забывать.

Кира Лаврентьева:

— Не с детьми говорить о Боге, а с Богом говорить о детях, как учат нас святые отцы. Ну это действительно, да, это самое такое рабочее средство.

Елена Мацан:

— Да, это правда. И когда, на самом деле, всегда работает, и особенно когда вот я сажусь за написанием сценариев, и это ещё с «Веры и Фомы» повелось, надо сначала помолиться. И потом всё как-то напишется. Но всегда нужно сначала помолиться.

Кира Лаврентьева:

— Вот, кстати, вы пока говорите, я сижу и думаю о том, что иконы всё-таки должны писать верующие люди, очень благоговейно относящиеся к своему делу. На клиросе должны петь всё-таки верующие люди, а не только профессионалы хорошие, но это всё же молитва, клиросное пение. Также и написание сценариев христианских, и преподавание «Основ православной культуры» должно осуществляться верующими людьми, потому что иначе ты не передашь что-то очень важное ребёнку, это будет просто сухая теория. Или какой-то очень правильный ролик на 6 минут, ну и всё. Поговорили тут о нравственности, ребёнок взял, пошёл, выключил и забыл вообще. То есть всё-таки главное это то, что, как ни странно, всё главное между людьми говорится без слов. Вот тут это тоже, наверное, как-то работает. Слова словами — это важно. Картинка качественная, да, режиссёрская работа, сценарий — это основа любого фильма, любого сериала, любого качественного продукта телевизионного. Но понятно, что передача благодати некая всё же должна происходить. И вот вы очень важную, Елена, вещь сказали про молитву перед сценарием. А было такое, что не помолился, и всё кувырком?

Елена Мацан:

— Да, бывало, конечно, такое, что ты где-то закрутился, что-то такое, потом ты думаешь, почему так тяжело идёт? Потому что не было молитвы, не было. И нам вот как раз, в «Девочке и Робот», нам так повезло, у нас первый день съёмок в этом сезоне. пришёлся на 21 ноября. Это был собор Архистратига Михаила, Архангела. И мы снимали в школе, а напротив нашей школы, прямо из окна мы видели там храм как раз, домонгольский, построен, и вот он освящен в честь Михаила Архангела. И люди выходили со службы, была служба, и звонили в колокола, и мы начинали наши съёмки. Это, конечно, удивительное совпадение.

Кира Лаврентьева:

— Это удивительно. Действительно, так Архангел Михаил благословил. А какие планы у «Девочки и робота»? Будет ли она взрослеть в возрастной категории или вы всё же оставите вот этот вот возраст примерно 11-10 лет?

Наталья Назарова:

— Ну, вы знаете, да, у нас есть планы. Мы вот сейчас работаем над уже следующим проектом, начали эту работу. Мы хотим его отправить в более, так скажем, взрослое плавание. Мы хотим, основываясь на этом, сделать тоже сериал, но уже для более широкой публики, основанный на притчах. Как притчи работают в жизни. Чуть у нас расширится состав семьи, там будет три девочки и один робот. Будет, наверное, больше школы, больше действующих лиц. Ну то есть он как бы чуть-чуть расширится, вот, и будет по хронометражу чуть побольше, да, где-то получасовые серии. Мы так планируем, по крайней мере, уж там как сложится. Но вот мне кажется, что это тоже такая очень интересная работа, по крайней мере, я с удовольствием занимаюсь этим.

Елена Мацан:

— Да, будем молиться, чтобы всё сложилось.

Кира Лаврентьева:

— Ну вот ещё такой вопрос. Когда ты работаешь долго в области церковной журналистики, церковной сценаристики, христианской сценаристики, ты понимаешь, что ты должен либо сам находиться в какой-то глубокой аскезе, либо ты должен проходить время от времени какие-то глубокие внутренние кризисы, чтобы понимать то, о чем ты пишешь, вот прямо с самой глубины, иначе ты ничего донести не сможешь. Это вот, мне кажется, уже такой факт, известный для вообще работников медиа каких-то вот таких церковных, что темы, о которых ты говоришь, должны быть обязательно пропущены сквозь тебя хотя бы в какой-то степени, чтобы ты мог об этом говорить. Лена, вы понимаете, о чем я сейчас рассуждаю? Так пространно.

Елена Мацан:

— О кризисах?

Кира Лаврентьева:

— Не сколько о кризисах, а сколько об ответственности работы вот с этим словом, честно говоря, вот этим словом о Боге для детей. Причем это слово же нужно адаптировать. Если бы вы его не адаптировали, то, наверное, и не было бы всего этого проекта. То есть это нужно еще думать, как христианскую идею максимально понятным языком адаптировать для подростков.

Елена Мацан:

— Да, да, конечно. Ну вот в этом смысле очень помогла мне школа «Веры и Фомы», многолетняя, которую вот я прошла.

Кира Лаврентьева:

— Да, вот как раз мы об этом уже говорили.

Елена Мацан:

— Да, там были передачи именно на церковную тематику, потом у нас же там появился образовательный проект, тоже связанный, тем не менее, также с духовными ценностями важными. И когда, конечно, ты пишешь большую программу «Вера и Фома» допустим, о каком-то празднике, о каком-то святом, всё равно через себя настолько ты это пропускаешь, это настолько, конечно...

Кира Лаврентьева:

— Внутренняя духовная работа.

Елена Мацан:

— Да, я почти всегда, там, в какой-то момент я плакала, пока писала сценарий. Ну, потому что, когда ты, если ты сам всё это не прочувствуешь, ты это так не передашь. Поэтому, конечно же, это держится на внутренней какой-то духовной работе. И, конечно же, мы все проходим кризисы, это действительно важно. Но, слава Богу, что с помощью Божией кризисы могут стать точкой роста, а не...

Кира Лаврентьева:

— А не разрушения.

Елена Мацан:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— А темы для девочки и робота откуда взялись?

Елена Мацан:

— Это темы учебника «Основы православной культуры», там 30 глав, и у нас был первый сезон, где мы сняли 10 глав, и здесь ещё 20, и плюс две дополнительные темы, потому что не совсем нам показалось это всё раскрыто, Богородица и Христос, ну, важнейшая тема для православного человека. Но сложно было в том смысле, что там в каждой, конечно, главе очень много всего. Вот в одной главе очень много всего. Не знаю, как это преподают в рамках одного урока, это очень тяжело. Сложный вопрос. Это, конечно, не ко мне по поводу «Основ православной культуры» вопрос. Но на основе одной главы мы пытались как-то зацепиться за эту главу и что-то найти в ней, что может ребёнка именно заинтересовать, чтобы он захотел дальше познакомиться с миром веры.

Кира Лаврентьева:

— Ну так как-то, да, тонко и ненавязчиво. Огромное спасибо за этот разговор. Напомню, что наши регулярные беседы об образовании мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который собирает лучшие и самые интересные опыты работы в области образования и воспитания. Узнать подробнее об этом проекте, стать участником или поддержать его можно на сайте cleverdiffuslab.pro. А мы прощаемся с нашими гостями. У нас в студии сегодня были Наталья Назарова, актриса, режиссер, педагог Щукинского училища, режиссер образовательно-художественного сериала «Девочка и робот» и Елена Мацан, сценарист образовательно-художественного сериала «Девочка и робот». Меня зовут Кира Лаврентьева. Огромное вам спасибо, Наталья и Лена, за этот интереснейший разговор. И будем надеяться, что ваш проект будет развиваться и просвещать как можно большее количество детей.

Наталья Назарова:

— Спасибо.

Елена Мацан:

— Спасибо.

Кира Лаврентьева:

— Всего хорошего.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Лазарева Суббота и Вход Господень в Иерусалим: история и смыслы праздников». Священник Антоний Лакирев
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 401

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов