«…Ну вот приехала, глядите на свою княгиню. А где отец архимандрит? Боже мой, я сгораю от нетерпения! Чудный, чудный старик! Вы должны гордиться, что у вас такой архимандрит.
Когда вошел архимандрит, княгиня восторженно вскрикнула, скрестила на груди руки и подошла к нему под благословение.
– Нет, нет! Дайте мне поцеловать! – сказала она, хватая его за руку и жадно целуя ее три раза. – Как я рада, святой отец, что наконец вижу вас! Вы, небось, забыли свою княгиню, а я каждую минуту мысленно жила в вашем милом монастыре. Как у вас здесь хорошо! В этой жизни для Бога, вдали от суетного мира, есть какая-то особая прелесть, святой отец, которую я чувствую всей душой, но передать на словах не могу! У княгини покраснели щеки и навернулись слезы».
Сообщая осенью 1888 года своему издателю Суворину о работе над новым рассказом «Княгиня», Чехов обмолвился: «Описываю одну поганую бабу».
Этих слов можно и не знать, но гениально-отстраненная чеховская живопись и его глубоко затаенная проповедь, показавшаяся некоторым критикам лобовой, – подтверждают оценку. Чехов показал человека, у которого самым мертвым сном спит душа; человека, живущего в самой сердцевине собственной гордости, показал пошлое и жестокое существо. И если, мне кажется, даже вынуть на время из текста горячую, долгую, гневную отповедь встретившегося княгине доктора (в конце рассказа он, путаясь в самом себе, сожалеет – «нехорошее мстительное чувство увлекло меня вчера, и я наговорил вам… глупостей»), «поганость» героини – как на ладони. Лирическо-пейзажные мазки чеховской кисти все только усугубляют, вот, как после разговора княгини с монастырским врачом, который когда-то служил у нее и был без объяснений уволен:
«Княгиня поднялась и тихо пошла к воротам. Она чувствовала себя обиженной и плакала, и ей казалось, что и деревья, и звезды, и летучие мыши жалеют ее; и часы пробили мелодично только для того, чтобы посочувствовать ей. Она плакала и думала о том, что хорошо бы ей на всю жизнь уйти в монастырь: в тихие летние вечера она гуляла бы одиноко по аллеям, обиженная, оскорбленная, непонятая людьми, и только бы один Бог да звездное небо видели слезы страдалицы. В церкви еще продолжалась всенощная. Княгиня остановилась и прислушалась к пению; как хорошо это пение звучало в неподвижном, темном воздухе! Как сладко под это пение плакать и страдать!
Придя к себе в покои, она поглядела в зеркало на свое заплаканное лицо и попудрилась, потом села ужинать».
Я всегда любил этот рассказ – а читает его нам Денис Некрасов - за удивительную точность, и считаю его лучшим в нашей литературе нравственным зеркалом, которое сто́ит время от времени подносить к собственным глазам. Разве не случалось и нам бывать в незримой свите «порхающей как птичка» княгини, – такой уникальной, возвышенно-мечтательной и тайно-несчастной? – Бывать, со своим острым умением распознавать и клеймить чужое тупосердие, гордыню и вообще – чужую поврежденность грехом?
«Потягиваясь и нежась в постели, она вспомнила вчерашнюю встречу с доктором и все те мысли, с какими вчера она уснула; вспомнила, что она несчастна. Потом пришли ей на память ее муж, живущий в Петербурге, управляющие, доктора, соседи, знакомые чиновники... Длинный ряд знакомых мужских лиц пронесся в ее воображении. Она улыбнулась и подумала, что если бы эти люди сумели проникнуть в ее душу и понять ее, то все они были бы у ее ног...
В четверть двенадцатого она позвала горничную.
– Давайте, Даша, одеваться, – сказала она томно».
Выспавшаяся, опять умиленная, простившая доктору его острый язык, наша княгиня уезжает из монастыря, шепча самой себе «Как я счастлива!»
Добавлю, что Чехов включил свой рассказ в сборник «Хмурые люди».
Марфо-Мариинский женский монастырь — Владивосток

Фото: Piqsels
Ансамбль Марфо-Мариинского монастыря появился во Владивостоке в конце девятнадцатого века как архиерейское подворье. Комплекс зданий в живописной долине реки Седанки построили для первого епископа Владивостокской епархии, Евсевия (Никольского). Рядом с домом архипастыря возвели церковь, посвящённую его небесному покровителю — священномученику Евсевию Самосатскому, а также храм-часовню во имя Александра Невского. При подворье отрылись церковно-приходская школа и учительская семинария для подготовки преподавателей.
Святитель Евсевий возглавлял Церковь во Владивостоке почти двадцать лет. За это время в епархии было построено сто семьдесят храмов и начало действовать более ста образовательных учреждений. С благословения владыки на Дальнем Востоке учредили Камчатское православное братство. Благодаря этой организации дети коренных северных народов обучались грамоте и ремёслам. В таёжной глубинке появились больницы с бесплатными лекарствами.
В 1917 году Евсевий (Никольский) отправился в Москву, чтобы принять участие во Всероссийском поместном соборе. Вернуться на Дальний Восток владыке помешали революция и вспыхнувшая вслед за ней гражданская война. Архиерейское подворье на реке Седанке безбожные власти национализировали. На территории комплекса в разные годы размещались школа для малолетних преступников, кинотеатр и ремонтные мастерские.
В 1989 году архитектурный ансамбль, созданный епископом Евсевием, вернули Русской Православной Церкви. Здесь открылась Марфо-Мариинская обитель милосердия, которая вскоре была преобразована в женский монастырь. Его насельницы с помощью благотворителей восстановили и отреставрировали здания архиерейского подворья.
Возродили сестры Марфо-Мариинского монастыря и традиции милосердия, заложенные при владыке Евсевии (Никольском). Монахини посещают пациентов «Приморской детской туберкулезной больницы», «Дома ветеранов и пенсионеров», клинической больницы № 2 Владивостока, ухаживают за больными на дому и оказывают молитвенную помощь всем, кто об этом попросит.
Все выпуски программы ПроСтранствия
Подражание святым. Алёна Боголюбова

Прочитала как-то у преподобного Варсонофия Оптинского поучение, в котором он называл подражание святым, чьи имена мы носим, «нашей обязанностью».
При крещении мне дали имя в честь святой равноапостольной Елены. Я часто ей молюсь и перечитываю житие, но сказать, что следую её примеру, конечно, не могу. Равноапостольная Елена жила в третьем — четвёртом веках от рождества Христова, в период гонений христиан. Она строила храмы и монастыри, помогала бедным. Именно она нашла Крест, на котором распяли Господа нашего Иисуса Христа. И это обретение положило начало празднику Воздвижения Креста Господня.
Читая житие, я понимала, что мне до моей святой не просто очень далеко, а я вообще не представляю, что значит подражать личности такого масштаба. Но старец Варсонофий уточнял, что за основу нужно брать конкретную добродетель и приводил в пример преподобного Макария Оптинского, который в основу подвига положил смирение, так отличавшее его святого — Макария Великого. Передо мной встал вопрос: как определить добродетель, на которую я могу ориентироваться? И ответить на этот вопрос мне помог сын, которому тогда было 5 лет.
Разглядывая красный угол, он спросил, а чем прославились святые, изображенные на наших иконах? Я взяла в руки образ святителя Луки Крымского, приложилась к нему и, как могла попыталась ему объяснить:
— Когда врачи бессильны, люди обращаются к нему и даже в безнадёжных ситуациях многие получают исцеление. А это — святой праведный Иоанн Кронштадтский, — сказала я, заметив, на какую икону смотрит мой сын, — Он помогал бедным, имел дар исцелять больных.
Ребёнок слушал с интересом, но вдруг прильнул к иконе святой равноапостольной Елены и спросил:
— А какой дар был у твоей святой?
И я стала рассказывать о той великой пользе, которую она принесла всем христианам. Но у 5-летнего мальчика всё это не вызывало такой реакции, как рассказ о дарованиях святителя Луки Крымского и праведного Иоанна Кронштадтского.
Зато, когда я сказала, что она была мамой Константина Великого —правителя, который сделал христианство разрешённой религией, — глаза сына вдруг загорелись.
На основе этого факта ребёнок сделал простой вывод: к святой равноапостольной Елене можно обращаться, цитирую: «Чтобы воспитать хорошего сына...»
Я стала размышлять. О чём я чаще всего молю свою святую? О благополучии семьи. Обращаюсь к ней как мама к маме. Это и есть та самая добродетель, которую я могу и хочу взять за основу, и подражать ей именно в этом.
Воспитать хорошего ребёнка — значит стать хорошим родителем. По моему мнению, святая равноапостольная Елена — это, прежде всего, пример хорошей мамы. И не потому, что её сын стал великим, а потому что она помогла ему прийти ко Христу. Как именно? Своим примером.
Автор: Алёна Боголюбова
Все выпуски программы Частное мнение
22 октября. О власти, данной Господом христианам

В 10-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа апостолам: «Даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам».
О власти, данной Господом христианам — священник Максим Пустовый.
Апостолам и нам с вами дана власть и предоставлена свобода действий пользоваться этой властью и попрать, то есть уничтожить, условных духовных змей и скорпионов, или пренебречь даром и произвольно подчиниться страстям.
Под именем змей святые отцы, конечно же, разумеют начинания греховные, а под именем скорпионов — прикрытые, может быть, наружностью, непорочностью и даже добром, те же самые грехи.
Власть, данная Господом Его семидесяти ученикам и апостолам, дана всем христианам, и мы должны ею пользоваться. Как именно? Посекать именем Иисуса головы, или главы, то есть начальные проявления греха в мыслях, мечтаниях или ощущениях, и уничтожить в себе владычество дьявола над нами, уничтожить всё его влияние на нас, стяжать, то есть приобрести, духовную свободу.
А основанием для этого подвига будет благодать Святого Крещения. Оружием для этого подвига пусть будет моление именем Иисуса Господа, Спаса нашего Христа.
Все выпуски программы Актуальная тема