«Я еще теперь не живу, теперешняя моя жизнь, можно так сказать, прелюдия настоящей жизни» – написала в своём дневнике юная купеческая дочь Варенька Хлудова.
Она родилась в тысяча восемьсот сорок восьмом году в семье бывшего рязанского ткача-кустаря, который, благодаря своему трудолюбию и смекалке смог, что называется, выбиться в люди. Он успешно повёл в Москве торговое дело, и вскоре сделался одним из самых богатых людей Первопрестольной.
Мать Вареньки умерла, когда девочке едва минуло шесть лет. Возможно, поэтому она росла отстранённой и свои размышления о жизни предпочитала доверять дневнику – толстой тетради в кожаной обложке. Многие из этих мыслей были невероятно серьезными для столь юной особы: Варя часто писала, о том, что хотела бы поскорее стать самостоятельной, чтобы помогать бедным и тем, кому в жизни выпала нелегкая доля.
Своим достатком Варенька никогда не кичилась. Одевалась скромно. Однажды в гостях, где она была вместе с отцом, кто-то шутливо попенял ей за её недорогой и не слишком модный зонтик. На это Варя с достоинством ответила, что от дождя и солнца он спасает так же хорошо, как и любой другой.
Ей не исполнилось и двадцати, когда она заключила первую в своей жизни сделку. Отец решил выдать Варю замуж за дальнего родственника – Абрама Морозова, владельца одной из самых крупных в России Тверской мануфактуры. Союз, естественно, заключался на взаимовыгодных для жениха и отца невесты условиях, а мнением Вареньки никто особенно не интересовался. Поэтому, когда она ответила категорическим отказом, разгневанный отец посадил ее под замок. Почти год Варвара просидела взаперти. В это время отец, под горячую руку, выгнал из дому её родного брата – за непослушание. Тогда Варенька и поставила своё жёсткое условие: она выйдет за Морозова, если отец простит брата и вернет его домой.
Брак Варвары Алексеевны продлился четырнадцать лет. В тридцать с небольшим она стала вдовой – Абрам Морозов скончался от тяжелой болезни, оставив своей супруге своё состояние и право самостоятельно вести дела. Так Варвара Морозова стала одной из первых российских «бизнес-леди».
Получив право распоряжаться средствами на собственное усмотрение, она немедленно начала реализовывать свои планы. Морозова открыла при фабрике школу для рабочих на полторы тысячи мест; больницу, богадельню, детские ясли и приют для детей-сирот. Чтобы работники, большинство из которых составляли приезжие из деревень и сёл, не ютились по съемным углам, она выстроила особый жилой городок с домиками, каждый из которых был рассчитан на проживание четырех семей с детьми. При домиках имелись земельные участки под огороды. Проживание было бесплатным.
Активно жертвовала Варвара Алексеевна и на другие учреждения: во многих губерниях на её деньги содержались школы с бесплатными горячими обедами для учеников; в Москве она открыла знаменитые Пречистенские курсы для рабочих.
Варвара Алексеевна не получила в детстве систематического образования, и всю жизнь обучалась самостоятельно с помощью книг. Она в совершенстве овладела французским языком, и слыла одной из самых интеллектуальных женщин своего времени. Для того, чтобы открыть свободный доступ к книгам тем, у кого не было возможности посещать платные библиотеки, она основала новую читальню, которой присвоила имя Ивана Тургенева. Морозова выделила на Тургеневскую библиотеку пятьдесят тысяч рублей, положив своим начинанием дальнейшее развитие сети публичных городских читален.
В завещании Варвара Алексеевна передавала все права на фабрику и свою долю капитала в руки фабричных рабочих. Она умерла в сентябре рокового тысяча девятьсот семнадцатого. Через месяц всё её имущество было национализировано в пользу нового советского государства, и рабочие не получили ничего.
«Когда я буду зависеть от себя, я буду стараться употребить с пользою мою жизнь» – писала Варвара Морозова в своем детском дневнике. И своё обещание она выполнила.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.