Поделиться
На Руси семьи были обычно большими и крепкими. Родственники заботились друг о друге, невзирая на степень родства – хоть брат, хоть троюродный племянник. Если кто-то из малышей оставался сиротой, то его обязательно брали на воспитание тёти или дяди. Даже если детей было семеро, ни один из них не оставался без внимания.
Александра Фёдоровна, жена московского купца Александра Куманина, несмотря на крепкий брак и благополучие, не чувствовала себя счастливой. Они с мужем прожили вместе много лет, но у них не было детей. Александра Фёдоровна, обладавшая доброй душой, часто огорчалась и плакала, однако муж утешал её. Куманин тоже очень хотел детей, но не роптал и надеялся только на Бога. Куманины навещали своих многодетных родственников, особенно часто – Марию Достоевскую, сестру Александры Фёдоровны. У Марии было семь детей. Куманины, не имевшие своих детей, с готовностью помогали Марии, занимались с малышами, возили их на богомолье в соседние монастыри.
Скоро семью Достоевских постигло горе – мать, болевшая чахоткой, умерла, а отца через два года убили. Дети, среди которых был и будущий писатель Фёдор Достоевский, остались сиротами. Они были ещё недостаточно взрослыми, чтобы распоряжаться наследством, к тому же семья была небогатой. Приехав в имение к родственникам, Куманины увидели семерых несчастных детей, лишённых родительского тепла. Александр Алексеевич и Александра Фёдоровна ничего не обсуждали друг с другом – они просто посмотрели на племянников и поняли – теперь сами станут им родителями.
Отныне все заботы супругов Куманиных были посвящены племянникам. Сестры Достоевские поселились у тёти и дяди, а у братьев появилась возможность получить хорошее образование. Например, в Инженерное училище Фёдор Достоевский смог поступить только благодаря помощи Александры Фёдоровны.
Хотя скоро почти все дети разъехались по училищам и пансионам, а затем стали вести взрослую самостоятельную жизнь, их связь с Куманиными не прекращалась никогда. Племянники постоянно встречались с горячо любимыми дядей и тётей у них дома в Петербурге. Фёдор Достоевский всегда с нежностью говорил о них, а Андрей, его брат, в воспоминаниях писал, что любил Александру Фёдоровну, как родную мать. Александра Фёдоровна, даже престарелая и почти потерявшая память, узнавала их и радостно встречала в своём доме, а её муж, как настоящий отец, переживал за семейную жизнь сестёр Достоевских и при замужестве выделял им большое приданое. Если у братьев и сестер Достоевских случались какие-то размолвки, то они всегда знали, что найдут у терпеливых дяди и тёти понимание и примирение друг с другом. Александра Фёдоровна одной из первых разглядела в Фёдоре Достоевском выдающийся писательский талант и впоследствии высоко ценила его. Неизвестно, обрёл бы мир в лице Фёдора Достоевского великого писателя, если бы не семейный подвиг Куманиных.
Александр Алексеевич и Александра Фёдоровна Куманины заботились о племянниках, как о своих собственных детях, и стали настоящими родителями братьям и сёстрам Достоевским, ведь в семье главное – это любовь, понимание и забота друг о друге.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
