Картина Исаака Левитана «Внутри Петропавловской церкви в Плёсе, на Волге» родилась благодаря его путешествию в Ивановскую область. Старинный храм был давно закрыт, но живописцу удалось попасть в него и передать его таинственную атмосферу.
— Когда я смотрю на картину Левитана «Над вечным покоем», мне всегда хочется войти в церквушку, что стоит над Волгой на высоком холме. А вам, Маргарита Константиновна, интересно, что там внутри?
— Конечно, Ваня! И мы с тобой можем туда заглянуть!
— Как это? Вы шутите?
— Вовсе нет! Летом 1888 года Исаак Левитан побывал в этом храме и написал картину, которая так и называется — «Внутри Петропавловской церкви в Плёсе, на Волге». Она тоже выставлена здесь, в Третьяковской галерее. Вот, смотри.
— Какая картина... Таинственная! В церкви никого. Деревянные стены, низкие своды. Полумрак. Солнечные лучи играют бликами на золоте иконостаса, на окладах древних икон. И кажется, что слышен запах ладана.
— Левитан — мастер доносить до зрителя ощущения, которые, казалось бы, невозможно передать через изображение. Его картины настолько живые, что ты полностью погружаешься в их атмосферу. Церковь Петра и Павла в Плёсе, маленьком городке Ивановской губернии, поразила художника своей таинственностью не меньше, чем тебя сейчас.
— Левитан оставил воспоминания об этом?
— Не он, а его спутница, художница Софья Кувшинникова. В её дневнике сохранился рассказ о том, как они с Исааком Ильичом смогли попасть внутрь Петропавловской церкви. Сделать это было непросто — храм уже долгое время стоял закрытым.
— А почему?
— Из-за ветхости. В конце девятнадцатого века старинная церковь нуждалась в ремонте. Художники нашли священника, у которого хранились ключи. Батюшка не только согласился отрыть храм для гостей, но и отслужил молебен. Во время богослужения Левитан был необычайно сосредоточен и взволнован. Софья Петровна заметила слёзы у него на глазах.
— А после службы художники зарисовали церковь изнутри?
— Да, гостеприимный хозяин позволил Левитану и Кувшинниковой сделать несколько эскизов. Благодаря этому мы имеем представление, какой Петропавловская церковь была внутри.
— Была?
— К сожалению. Храм Петра и Павла сгорел от удара молнии в 1903 году, через три года после смерти Левитана.
— Значит, нет больше маленькой деревянной церквушки на высоком холме над Волгой, над вечным покоем?
— Есть, Ваня. Почти восемьдесят лет холм пустовал. А в 1982 году в Плёс перевезли деревянную церковь семнадцатого века из Ивановской области — Храм Воскресения Христова. Он очень похож на сгоревший, Петропавловский. Те же бревенчатые стены, остроконечная двускатная кровля, маленький купол-луковка.
— Если доведётся побывать в Плёсе, непременно схожу в Воскресенскую церковь. Должно быть, под её сводами так же красиво, как в храме на полотне Исаака Левитана. Спасибо вам, Маргарита Константиновна, что открыли мне ещё один шедевр Третьяковской галереи — картину «Внутри Петропавловской церкви в Плёсе, на Волге».
Святой праведный Иоанн Кронштадтский и его мать
«Маминька — святыня моя, она для меня выше, дороже, любезнее всех людей на земле; она — первая после Бога», — писал о своей матери, Феодоре Власьевне Сергиевой, святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Будущий подвижник и чудотворец, родился 31 октября 1829 года в селе Сура Архангельской губернии. У псаломщика Ильи Михайловича Сергиева и его супруги Феодоры он был первым и долгожданным ребёнком. Мальчик появился на свет таким слабым, что родители, опасаясь за его жизнь, решили сразу же, не откладывая, окрестить малыша. Мальчика нарекли Иваном. После Таинства Крещения ребёнок вдруг порозовел, глазки его заблестели, он безмятежно улыбнулся и с тех пор пошёл на поправку.
Феодора Власьевна не отходила от сына. Укачивая маленького Ваню, она пела ему протяжные северные колыбельные и духовные стихи. А потом молилась — и Ваня засыпал под её тихий шёпот. Едва научившись ходить, Ваня всюду по пятам следовал за матерью. По утрам, крепко ухватившись за её сильную руку, он шагал в храм на Литургию. Дома, пока мама стряпала обед, тихонько сидел рядом и наблюдал, как проворно и ловко она замешивает тесто для пирогов и варит густые, ароматные щи. А когда за окнами темнело, мать зажигала масляную лампу, открывала большую, старинную книгу — Четьи-Минеи — и вслух читала жития святых. Слова выговаривала медленно, по слогам, — грамоте Феодора Власьевна обучалась недолго. И всё же именно она стала первой учительницей Вани. Когда пришло время, отец купил сыну азбуку, а мать усадила Ваню за стол и стала показывать буквы. «Долго не давалась мне эта мудрость, — вспоминал позже в своей автобиографии отец Иоанн. — Но, приученный матерью к молитве, я горячо молился Богу, чтобы Он дал мне разум. И точно пелена спала с моего ума, и я стал хорошо понимать учение».
Мать очень хотела, чтобы её сын получил хорошее образование. Когда однажды Иван обмолвился, что желал бы стать священником, Феодора Власьевна пообещала сделать всё, чтобы его мечта осуществилась. Стараниями матери, которая каждую копейку откладывала на обучение сына, в 1851 году Иван, окончив в Архангельске училище и семинарию, поступил в Петербургскую духовную академию. Именно туда пришло письмо от Феодоры Власьевны с печальным известием — скончался отец, Илья Михайлович. Потеряв кормильца, мать впала в крайнюю нужду. Чтобы поддержать её, Иван решил бросить учёбу и пойти работать. Об этом он и написал матери, а в ответ получил от неё строгий запрет покидать Академию. Ослушаться маму Иван не смел. А вскоре весьма кстати подвернулась подработка — в свободное от учёбы время Ваня стал переписывать документы. И весь свой заработок отправлял матери.
После принятия священного сана Иван, а теперь — отец Иоанн — стал служить в Андреевском соборе города Кронштадта. Вскоре о мудром, милосердном батюшке заговорили не только в Кронштадте, но и в Петербурге, а потом и по всей России. За советами и духовной поддержкой к нему обращался император Николай II. А для своей матери отец Иоанн по-прежнему оставался всё тем же любящим и послушным сыном. Он часто ездил навещать её в Архангельскую губернию. Несколько раз Феодора Власьевна приезжала к нему в Кронштадт. Об этих визитах отец Иоанн позже будет вспоминать в дневниках: «Её кроткие слова: здравствуй, дитятко, благослови, дитятко, — останутся у меня навсегда в памяти сердечной». В этих же дневниках оставит святой праведный Иоанн Кронштадтский и другие свидетельства о своей бесконечной любви к матери. На одной из страниц он напишет: «Не за красоту, не за ум, и даже не за доброе сердце, кротость и смирение уважаю и люблю я мать свою, а потому единственно, что она — моя Мать».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Благодарение Богу»
Вчера маме сделали операцию. Она, слава Богу, прошла успешно. Операция была достаточно сложная, и мы с папой и сестрой усердно молились о её успехе. В храме подали записки о здравии мамы и заказали специальный молебен, он так и называется «Чин молебного пения пред хирургическим действием». В молитве молебна я запомнила слова, в которых священник просит Бога укрепить руку хирурга.
И сегодня утром, когда мама уже могла поговорить со мной по телефону, она хвалила врача и его ювелирную работу. Мамин голос был слабым, но радостным. Она уже пошла на поправку.
И мне подумалось, что в случае какой-то нужды мы долго и усердно просим Господа о помощи. А получив просимое, спасибо Ему говорим как-то по-быстрому, коротко, наспех. А ведь благодарить Бога надо так же усердно, как и просить. Я позвала папу и сестру. Перед семейными иконами мы встали на молитву благодарить и прославлять Бога за Его милость к нашей семье.
Все выпуски программы Утро в прозе
6 мая. О тайной вере святой Мученицы Александры Римской
Сегодня 6 мая. День памяти Мученицы Александры Римской.
О тайной вере святой, — протоиерей Михаил Самохин.