У нас в гостях была кинорежиссер Вера Сторожева.
Мы говорили о фильме «Мария. Спасти Москву»: почему наша гостья решила обратиться к религиозному сюжету в контексте Великой Отечественной войны, насколько сложно снимать кино о святых, а также какие духовные вопросы ставит эта работа перед зрителями.
Ведущий: Константин Мацан
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. С трепетной радостью приветствую нашу сегодняшнюю гостью Веру Михайловну Сторожеву. Добрый вечер.
Вера Сторожева:
— Добрый вечер.
Константин Мацан:
— В представлении вы не нуждаетесь, но кому-то на всякий случай напомню, кинорежиссер, сценарист, продюсер. Мы сегодня с вами поговорим о вашем новом фильме «Мария. Спасти Москву». Я с общего вопроса начну, но он сущностный и важный. Фильм, в котором религиозная тема, религиозный сюжет, сюжет о Матроне Московской, о Тихвинской иконе, является структурообразующим. Из чего сама ваша потребность обратиться к этой теме выросла?
Вера Сторожева:
— Тема религиозная мне не чужда. И все даже там, где не упоминается церковь и прочее, есть какие-то установки у нас внутренние, и они всегда диктуются каким-то мироощущением. Я прочла сценарий Елены Райской, и мне показалось, что в этот момент моей жизни это то, что нужно мне снять. История, наверное, и смыслообразующая, скорее я бы сказала, сюжетообразующая. Мы с продюсером не собирались делать кино сугубо религиозное для только православных верующих, все-таки это кино для широкого зрителя.
Константин Мацан:
— Оно и не получилось узконаправленным.
Вера Сторожева:
— Да, мы и не задавались этой целью. Именно не случайно, что мы не говорим, что это Матрона Московская, у нас старица по сюжету, к старице народ стекается в такие трудные времена. Мы даже изменили местонахождение. Мы знаем, где Матрона в 41-м году была в Москве, мы специально назвали другой переулок — Хохловский, где мы и снимали в начале января прошлого года. Все, что касается религиозной и прочей атрибутики, все-таки это светское кино, это кино о Марии, о девушке-героине. Девушка — рьяная НКВДэшница, с совершенно советскими атеистическими и даже агрессивными взглядами по отношению к церкви.
Константин Мацан:
— При этом с интересной биографией, но не будем раскрывать детали.
Вера Сторожева:
— Не будем, да, спорить. Эта история про девушку, ее путь. Мы называем это роуд-муви и внешне и внутренне, когда она движется. У нее задание привезти икону в Москву, с одной стороны. С другой стороны она как бы движется сама к себе и открывается и преображается.
Константин Мацан:
— Вы знаете, то, о чем мы сейчас заговорили, те акценты, которые вы расставляете, мне кажутся очень важными и показательными. Действительно, это вовсе не религиозное кино, если под религиозным кино понимать узконаправленное произведение только для своих, с одной стороны. С другой стороны, а не слишком ли это искусственное деление. Религиозные люди такая же часть общей аудитории, которая смотрит кино. И в этом смысле, мне очень ценно, помимо художественных достоинств фильма, если мы именно об этом сейчас говорим, кажется то, что эта религиозная тема просто введена в общий контекст обычного повествования об обычной жизни. То есть мы не говорим, что религия это что-то такое на обочине жизни. А с другой стороны, не говорим, что это что-то, что нужно рассматривать как отдельный со всем остальным противоречащий сюжет. Это часть жизни такая же, как война, любовь, отношение мужчины и женщины, там же есть отношения с Богом. И вы это показываете как нормальный, здоровый...
Вера Сторожева:
— Нормальное течение жизни, абсолютно, да.
Константин Мацан:
— Мне кажется, если говорить о некотором, простите это слово, о некотором религиозном миссионерском эффекте — я его произношу, не вы — он как раз таки именно в этой нормальности, погруженности религиозной темы просто в контекст нормальной жизни. Мне именно это в фильме кажется, помимо, повторюсь, всех художественных особенностей, очень ценным. И мне кажется, вы в этом же направлении, как режиссер, и рассматриваете, мыслите.
Вера Сторожева:
— Да. И не только это кино, но и другие фильмы, например, «Мой парень — ангел». Это такая новогодняя романтическая комедия, где, кстати, тоже Артур Смольянинов.
Константин Мацан:
— Какой у него карьерный рост, теперь он священника сыграл у вас.
Вера Сторожева:
— Я ему сказала, да, что от ангела ты вочеловечился. Там тоже не простой священник, вы помните. Там тоже, я имею в виду, религиозность вплетена, человек, который видит, она как воздух, которым мы дышим. Это не просто религиозность как человеческое направление осознанности, а это то, что — не случайность в жизни. И здесь тоже, в «Марии» все не случайно, за все приходится платить нашей героине: за предательство, за отступничество от семьи, от каких-то корней, она проходит все некие мытарства. Вы совершенно верно сказали, что любовь и смерть, если вы обратили внимание, «просто», наверное, не правильное слово, но, наверное, употреблю его: очень просто умирают люди, бытово. В смерти человека нет никакого, когда это в жизни, то в этом нет никакого пафоса, геройства, и наши герои уходят друг за другом, их убивают, потому что это война. И это все довольно обыкновенное дело в этом смысле, визуально. Не хотелось ни в чем пафоса: ни в том, что она идет за иконой, то, что люди погибают, как герои, и так далее.
Константин Мацан:
— Мне кажется, в этой обыкновенности, на которую вы указали, для меня, как для зрителя, намного больше трагизма, и боли, и правды, чем в той самой пафосности, романтизации или героизации войны, что мы, как мне кажется, последнее время в кино нередко наблюдаем. У вас этого совершенно нет, вы от этого свободны совершенно, вы нашли какую-то свою интонацию, свой взгляд, свой авторский почерк, чтобы сказать о том, что вам важно. И это в кино есть.
Вера Сторожева:
— Я хочу просто сказать, что сейчас война, особенно в блокбастерах, немножко как компьютерная игра, она блестящая, яркая, но мы хотели вернуться к основам, может быть, к традициям советского кино, когда кино делали еще фронтовики, люди знали и помнили войну. Мы, понятно, в силу возраста этого не помним, но это традиция черно-белого кино о войне, и даже у нас специально нет красок особых. Кино цветное, но оно как будто немножко черно-белое.
Константин Мацан:
— Вы сказали вначале о том, что когда прочитали сценарий, поняли, почувствовали, что сейчас, в этот период жизни, это то, что вам хочется снять, хочется сделать. А можете чуть подробнее, если это возможно, сказать, что это за период жизни, почему именно сейчас. И когда вы сценарий прочли, вас зацепила тема войны, тема того, как это сплетено все в одно — и религиозное чувство, и патриотическое, и трагическое — на что вы срезонировали?
Вера Сторожева:
— Я думаю, что героиня меня захватила, ее изменение. И героиня, и герой главный, священник, отец Владимир. Их путь каждого, от отречения, как апостол Павел, который гнал христиан, а потом каким-то чудом, там было мгновенное чудо его преображения, а здесь у каждого героя преображение медленное, через испытания. Наверное, это. Потом 41-й год. Я сейчас делала, на первом канале идет уже, прошло два сериала, такой сериал ретро «Шифр». Девушки родом из войны, это 56-58-й годы, когда они, уже бывшие сотрудницы ГРУ, выброшенные на улицу, потому что там какие-то отделы были расформированы, они начинают помогать вследствие своих уникальных способностей. Потому что туда набирали героинь, как в космос, с прекрасной памятью, с аналитическими, не волшебными, но уникальными человеческими способностями. Вся ретро-история меня захватила, и мы воспроизводили флешбэки военные, и именно война, 41-й год, Москва. В конце октября был день паники, я уже говорю о «Марии», который мы в начале попытались воспроизвести, когда вся Москва бежала. Люди оставались, многие эвакуировались и бежали чиновники. И когда жгли документы, когда эмки, нагруженные тряпьем, и бежали чиновники, бегство из Москвы, день паники. Немножко сейчас о нем забыли, но было такое. И в этот момент, историки знают, что в этот момент Москва была оголена, и был абсолютно открыт к ней путь, эти конец октября — начало ноября были самые трагические дни. Я думаю, что это история не только войны, но всего 20-го века для нашей страны. Они были уникальными. И что защитило Москву? Конечно, как создатели фильма, мы не говорим, что только икона. Конечно, сотни тысяч людей и подвижничество практически интеллигенции Москвы, когда люди, не умеющие держать винтовку, были как — на два-три часа если они задерживали наступление немцев — то это как пушечное мясо. Этот момент действительно самый трагический. И в том числе и наша история. И мы считаем, невзирая на то, что в интернете, уже на основании ролик трейлера только поднялся какой-то небывалый скандал о том, что же только икона защитила, одни говорят, другие говорят, да не могла наша святая встретиться со Сталиным и так далее. Здесь объединились люди разных мировоззрений и позиций против, не гладя еще, не видя фильм. Хотя трейлер и должен как-то провоцировать на внимание к теме, к проблеме, к фильму и это получилось. Но с таким резонансом, не глядя, с осуждением в основном. Но, я думаю, что зрителям будет интересно посмотреть.
Константин Мацан:
— Вера Михайловна Сторожева, кинорежиссер сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Мы говорим о новом фильме нашей гостьи «Мария. Спасти Москву». Вы упомянули один из эпизодов фильма, где Сталин встречается со святой.
Вера Сторожева:
— Со старицей.
Константин Мацан:
— И понятно, что прототипом этой старицы является святая Матрона Московская, и сюжет о встречи Сталина со святой Матроной — сюжет, насколько я могу судить, полулегендарный, скажем так. И можно спорить, могут историки спорить об этом, каждый может верить или не верить, пытаться в этом вопросе для себя разобраться. Вам, как создателю фильма, было важно для себя решить, было это на самом деле, или это можно взять как народную легенду.
Вера Сторожева:
— Это как легенда, я поверила автору, поверила сценарию, поверила историческим вещам. Всем известно, что я ни в коем случае не сталинист, моя семья тоже пострадала в свое время. Я не сталинист, но что-то с ним произошло, со Сталиным, когда дальше, мы знаем, он открывал храмы, патриаршество...
Константин Мацан:
— Собор в 43-м году был проведен, большевистскими темпами, как пишут историки.
Вера Сторожева:
— Собор. Что три, по-моему, три епископа оставались, почти была преемственность потеряна живых.
Константин Мацан:
— Ну, да, если бы еще одного епископа расстреляли или посадили, то не хватило бы епископов, чтобы по канонам Церкви рукоположить нового епископа. Их должно быть минимум трое, и если бы одного не достало, то все в принципе, новых священнослужителей в Церкви не могло бы появиться. Но трое все-таки на свободе или четверо оставались к началу войны.
Вера Сторожева:
— Но ведь что-то случилось с нашим главнокомандующим верховным. Что-то случилось с человеком, который гнал Церковь. Хотя он старался сделать ее ему подвластной, но видимо какая-то встреча, может быть не буквальная встреча со святой, а какая-то встреча у него внутренняя, наверное, произошла. Или он вспомнил свое семинарское прошлое, или что, я не знаю. Это не предмет нашего рассмотрения, мы не рассматриваем Сталина как героя нашего главного, мы рассматриваем девушку Марию, молодую женщину. Поэтому, сказать, что я решала для себя вопрос принципиально, была ли эта встреча или нет — нет, я такого не делала.
Константин Мацан:
— Я такое мнение встречал, не в связи с вашим фильмом, а вообще, когда такого рода сюжеты обсуждаются, как облет с Тихвинской иконой вокруг Москвы или как встреча Сталина с Матроной Московской. Историки могут выяснять и спорить, было это или не было, но с точки зрения культурологической сам факт того, что в народной памяти такая легенда сформировалась и возникла именно как легенда, говорит о многом, ну, о чем-то говорит. Что именно такая легенда, что руководитель Советского Союза или главнокомандующий обратился к Богу, к иконе, к идее святости, к Церкви. То, что в народной памяти такой сюжет есть, есть о чем подумать, вне зависимости от того, рассматривать как какую-то легенду, мифологию и так далее.
Вера Сторожева:
— Но ведь, может быть, не обратился, но поводом встречи, если таковая была, мог быть страх за себя, за страну, за Москву. И это тоже могло быть поводом для встречи такой. Потому что я уже говорила, что конец октября — начало ноября было страшное время, вывезли, как вы знаете, в Тюмень, в Тюменский техникум, я когда-то там снимала, тело Ленина, мавзолей задекорировали, Кремль задекорировали и так далее. Но была ли эта встреча, для нас это не предмет рассмотрения. Но то, что с ним что-то случилось, это очевидно.
Константин Мацан:
— Вы сказали о реакции даже на трейлер. Не секрет, что сегодня фигура Сталина тема взрывоопасная, вызывает дискуссии, что любое, даже нейтральное, не критичное, не жесткое упоминание, просто Сталин как главнокомандующий, а не Сталин как тиран и душегубец, уже вызывает обвинения в сталинизме и в жутком тоталитаризме мышления. Вы когда фильм создавали, готовы были с этой критикой встречаться?
Вера Сторожева:
— Нет, абсолютно.
Константин Мацан:
— Для вас это неожиданно оказалось?
Вера Сторожева:
— Для меня это была просто такая неожиданность. Я даже не читаю эти форумы из чувства, не то, что самосохранения, но я просто работала, только закончила съемки, мне было не до того. Во-первых. Во-вторых, мы уже почувствовали на себе: история нашей картины и те информационные спонсоры, которые хотели с нами сотрудничать и они видели кино, кино им понравилось, как только начался этот скандал, хайп, как это называется, то они сделали шаг в сторону. Потому что какие-то, может быть, опасения, что рядом, может быть, не стоять. Но я считаю, что кино очень достойное, достойное своей эпохи трагической, которую мы отражаем. С другой стороны, удивительно, общество наше, такие диванные критики, когда ты читаешь у других, ты чувствуешь, что какой-то беспредел настал, но когда ты еще видишь относительно кино, которое даже по тематике близко не об этом, что люди не глядя линчуют.
Константин Мацан:
— Они реагируют не на кино, не на сюжет, а просто на какую-то деталь, на мелочь. Придираются к слову, грубо говоря.
Вера Сторожева:
— Да. И причем, идут тысячи и тысячи отзывов, которые слово за слово, далеко уходят от темы, но у них идет такая злоба не человеческая.
Константин Мацан:
— Любопытно, что мы при этом сейчас свободно это обсуждаем на радиостанции «Вера», которая в силу своей тематики много говорит о новомучениках, о людях, пострадавших от советской власти и, в частности, в эпоху Сталина. Лично я, как человек, не испытываю ни грана симпатии к фигуре генералиссимуса, при этом понимая, что другие реакции, когда, если ты не произносишь рядом с именем Сталина слово палач, то ты уже сталинист — вот такого рода реакции, просто лишают нас возможности спокойно эту тему обсуждать. В том числе и применительно к искусству, к фильмам, например.
Вера Сторожева:
— Абсолютно, да.
Константин Мацан:
— То есть совершенно уводит дискуссию в другое русло, и за деревьями не видится леса в таком случае.
Вера Сторожева:
— Я благодарна, во-первых, вашей радиостанции и главному редактору, с которым мы общались, что вы, невзирая на скандал вокруг трейлера, не фильма даже, что вы нас поддерживаете, и мы об этом говорим.
Константин Мацан:
— Вы упомянули нашего главного редактора Илью Кузьменкова. Да, я знаю, что он был и на показе фильма, и было обсуждение вашего фильма с теми, кого можно назвать экспертным сообществом, в том числе люди, связанные с разными социальными группами. Я собственно о чем хочу в этой связи спросить. Мы, имею в виду такие люди, со стороны наблюдающие за режиссерами, например, думаем, что художник существует в парадигме «я художник, я так вижу и мнение общественности меня не интересует». До известной степени это конечно, так, вы автор, вы делаете, что считаете нужным, как вы видите. С другой стороны, потом вы показываете этот фильм каким-то людям, и вам интересно их мнение, вы хотите услышать их комментарии, даже критические, вам это важно. В этом есть здоровое отношение художника и общества. А почему это важно вам?
Вера Сторожева:
— Если бы я была просто живописец, человек, который написал картину, поставил ее куда-то за шкаф, а потом показал. И она только созрела. А здесь, во-первых, я делаю не одна, у нас огромная прекрасная группа, мои единомышленники. Это и автор сценария, и продюсер, это, в конце концов, и министерство культуры, это сопродюсеры, все, кто финансово или творчески участвует в создании этого фильма. И странно было бы нам не рассчитывать на обратную связь. У нас был показ в Доме кино в рамках фестиваля Сталкер, очень хорошо прошел. Люди говорили: ой, а мы думали, а мы думали это совсем другое, а мы там... то есть доносятся некие... И действительно, даже мужчин оно пробивает, пронимает, не только женщин эмоционально. Я думаю то, о чем вы говорите, обратная связь, это просто необходимая вещь. Необходимая, но конструктивный диалог, а не просто взять и уничтожить саму идею.
Константин Мацан:
— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» кинорежиссер Вера Сторожева, мы говорим о фильме «Мария. Спасти Москву». У микрофона Константин Мацан. Скоро вернемся, не переключайтесь.
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Вера Михайловна Сторожева, кинорежиссер, и мы говорим о новом фильме нашей гостьи «Мария. Спасти Москву». Если продолжать тему, на которой мы остановились в конце прошлой части нашей программы об обратной связи, а есть ли тут момент не только обратной связи, как таковой — просто получить мнение, есть ли тут момент для художника осознания своей ответственности? И если вдруг — я, может, даже не про это конкретно кино говорю, а про сам принцип — если вдруг то, что я снял в этой детали, кого-то очень сильно заденет, смутит, обидит, и мне объяснят, почему это, и я соглашусь с этим, возможно ли, что режиссер что-то поправит в своем фильме, получив такой фидбэк? Опять же, не касаясь каких-то радикальных, фундаментальных вещей, в чем-то, например, в какой-то детали? Или здесь мой замысел, я так вижу, ваше мнение я учитываю, но все-таки остаюсь при своем?
Вера Сторожева:
— Нет. Я повторюсь, что это не только моя работа, это работа сотен, наверное, людей. Конечно, я режиссер, есть автор сценария, есть продюсер — ключевые фигуры. Но, если мы это сделали, когда мы делали, мы много размышляли, показывали, все равно мы проходим какой-то путь, и наш финальный результат — уже результат на тот момент. Его можно поправлять, хотя это финансово невозможно. Можно до бесконечности какой-то тюнинг проводить, но ведь это сделано именно в это время этими людьми и это наша позиция, это наше высказывание — может быть, это громко сказано, я не люблю слова «художник», «высказывание» — но это история, которую мы так видим. Ведь помните, слон-живописец написал пейзаж и, прежде чем его послать на вернисаж, друзей пригласил, чтобы посмотреть картину. Крокодил говорит: я Нила здесь не вижу. Еще кто-то что-то не увидел, он начал дописывать-дописывать-дописывать и у него ничего не получилось. Я к тому, что мнения важны, но не то, чтобы броситься и все переделывать.
Константин Мацан:
— В том-то все и дело, что, конечно же, все переделать невозможно. Я говорил именно... Есть люди, которые критикуют и предлагают, если они здравомыслящие, то они могут предложить — сейчас я фантазирую — этот кадр, если бы его убрать, то тогда фильм бы выиграл от этого. Сам такой заход для вас возможен? Или все-таки это мое и не вторгайтесь.
Вера Сторожева:
— Невозможен. Дело не в «мое», это просто невозможно, потому что дело сделано. Родился ребенок, и говорят: слушайте, — отец подошел или дядя, или крестный — у вас ребеночек хороший, но только ушки, давайте переделаем ему ушки.
Константин Мацан:
— Какой-то у вас такой натуралистический пример. Все-таки киномонтаж не настолько кровожадная процедура, как переделывание ушек. Я понял ответ на свой вопрос.
Вера Сторожева:
— Ну, просто это уже ценно, мы над этим думали, это не спонтанная история. Понимаете, работа над фильмом продолжалась в общей сложности полтора года, только полгода мы готовились, год назад у нас начались съемки. Просто это же не одним днем сделано.
Константин Мацан:
— Конечно, я понимаю. Я знаете, почему спрашиваю об этом. Я услышал ваш ответ.
Вера Сторожева:
— Я знаю, к чему вы идете. Идете, что может быть, мне уже говорили, что, может быть, убрать вам сцену встречи старицы со Сталиным, и тогда, может быть, публика будет более благосклонна. Я говорю, так, дело в том, что публика ничего не знает еще о Сталине, не знает ничего, не глядя на публику, угодить сложно. И потом Сталин у нас, как одна журналистка написала, «скрюченная ручка». Это некий символ, образ, в растерянности человек, весь скукоженный, а не генералиссимус, который пришел...
Константин Мацан:
— Я на самом деле к этому сюжету так конфетно обращаться не собирался, я просто вспомнил, я как-то смотрел документальный фильм про театр на Таганке, где показывали, как Любимов на репетиции приглашал критиков, литературоведов, и они в режиме реального времени что-то советовали, предлагали. Он либо отказывался, либо соглашался. Такое восприятие отдельных мнений, которые в итоге влияют на результат. Мне было интересно, насколько для вас, как для режиссера, сам по себе этот подход уместный. Но вы сказали.
Вера Сторожева:
— Но это же было у Любимова некое шоу. Собрались люди, я тоже могу на площадке собраться, мы можем поговорить, они уйдут, и мы продолжим работу. Это же не то, что он берет к сведению, это некий элемент представления, это тоже элемент спектакля. Но спектакль не фиксируется, мы можем сказать артисту: ты пройдись сейчас здесь и сделай так, а потом ты по-другому сделай. Кино это фиксированное дело. Поэтому мы зафиксировали, и это зафиксировано уже навсегда, по-другому не будет.
Константин Мацан:
— Я хочу к одному эпизоду обратиться. Узнать, что вы об этом думаете. Когда во время первой встречи — тут спойлеров не будет, потому что это не какая-то сюжетообразующая вещь — когда во время первой встречи Марии, главной героини, со старицей, старица в конце их диалога целует руку Марии.
Вера Сторожева:
— Ну да.
Константин Мацан:
— Я в этом вижу, честно говоря, отзвук встречи братьев Карамазовых со старцем Зосимой, когда он падает на колени перед Федором Павловичем. Это была для вас такая параллель или нет?
Вера Сторожева:
— Нет. Я даже не помнила об этом. У меня здесь не параллель, у меня было конкретно, почему старица это делает именно с девушкой. Она уже понимает ее будущее, что ей предстоит сделать, а атеистическая НКВДэшница просто возмущена этим: как будто гадалка, дай руку — то есть она не понимает, что это. Нет, не было аналогии.
Константин Мацан:
— Почему для меня эта аналогия прочертилась? Потому что мы же часто говорим о природе святости. Как святость, по крайней мере, в художественных персонажах, которых мы воспринимаем как людей святой жизни, тот же старец Зосима или ваша старица, прототип которой святая Матрона Московская, они ведут себя совершенно непредсказуемо, они видят и делают что-то, чего нам не видно, с одной стороны. А с другой стороны, святость это смирение. Вот не стал старец Зосима обличать и ругаться и напутствовать Федора Павловича Карамазова. Он сделал по-другому. Он все то же самое донес, как мне кажется, но через смирение упал на колени, это обезоруживающее смирение. И то же самое делает ваша старица, я вот о чем подумал. Мне показалось, что с этого путь героини и начинается, ее метанойя.
Вера Сторожева:
— Да, да. С первой встречи, конечно.
Константин Мацан:
— У одной из героинь, у той же самой старицы в разговоре с ее внуком...
Вера Сторожева:
— Это не внук, это сын хозяйки, кто ее приютил.
Константин Мацан:
— Он называл ее бабушкой. Я сказал внуком, потому что он называет ее бабушкой.
Вера Сторожева:
— Бабушка, ну да, обращение такое.
Константин Мацан:
— Звучит эта фраза детская: «Почему Бог попустил войну?» И простой, но какой-то потрясающе точный ответ: «Да кто же Его спрашивал», — говорит старица. Эта проблема тэути це и оправдание Бога, оправдание зла, как же так сочетать?
Вера Сторожева:
— Почему дети болеют, умирают?
Константин Мацан:
— Простая фраза, бытовая, но настолько точно найдена. Это, наверное, в данном случае поклон сценаристу.
Вера Сторожева:
— Сценаристу, прекрасно.
Константин Мацан:
— Которая такие диалоги написала. Кто ж Его спрашивал, все понятно, люди не спрашивают Бога, когда творят зло. Спросили бы — не сотворили. Но вы наверняка тоже для себя над этой темой думали в процессе создания фильма, работы над сценарием, как совместить идею Бога и того, что в мире творится зло, для вас просто как для человека, верующего православного человека, размышляющего о жизни.
Вера Сторожева:
— Наверное, лучше этой фразы, что сказала старица: «Кто спрашивает Бога», — лучше не скажешь. Потому что для меня никогда не стоял такой вопрос: что куда же Бог смотрит, почему Бог не запретит? Свобода человека — это главный дар Бога нам. Свобода. И мы пользуемся этой свободой. Больше сказать нечего.
Константин Мацан:
— Очень интересный и убедительный образ священника. Артур Смольянинов замечательно играет. Опять же не будем раскрывать всех деталей, но именно как священник, как мне показалось, найдена очень точная хорошая краска. А как вы работали? Есть ли для режиссера особая ответственность изобразить духовное лицо, найти то, как его показать?
Вера Сторожева:
— Есть, конечно. Ответственность это главное, за актера режиссер отвечает. Когда говорят, что фильм плохой, но актеры хорошие — это тоже режиссер. Во-первых, его выбор этих актеров и работа с актерами так далее. Артур. Во-первых, всегда, когда появляется род занятий человека в кино, который непривычен для актера, существует консультанты. У Артура был, он общался, у нас в Ростове Великом, где мы снимали, был отец Олег в том храме, где мы снимали, он нам помогал какие-то процессуальные вещи в храме. Он нас пустил, кстати, в алтарь, героиню нашу, съемки в алтаре. Мы не злоупотребляли. Он сказал, что алтарь еще не переосвящен, что ли. То есть была такая возможность.
Константин Мацан:
— То есть вы не в действующем храме снимали? Или в действующем?
Вера Сторожева:
— В действующем. Это старинный храм, который был построен по указу Иоанна Грозного. Там мощи одного из первых юродивых Исидора. Это немец, который пришел в Россию, крестился, стал юродивым Христа ради. Я к чему все говорю, что да, конечно, всегда существуют, если я снимаю, судмедэксперт у меня в «Шифре», всегда существуют консультанты, профессионалы, которые нам помогают не совершить ляпов. Конечно, мы всегда с актерами говорим об органике, какая органика, как двигаются люди, какие они. Каждая эпоха это разные жесты, мимика, эта другая психофизика человека. И всегда мы об этом думаем, когда снимаем, в том числе «Марию».
Константин Мацан:
— Вера Сторожева, кинорежиссер сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». А вот с этого места чуть поподробней, потому что это очень интересно. Как изменилась психофизика с тех времен? Что сегодня нужно человеку современному понять, уловить, актеру современному понять, уловить в людях, которые жили семьдесят лет назад во время войны?
Вера Сторожева:
— Во-первых, жестикуляция. Не было такой активной жестикуляции, как сейчас у нас. Жесты, жестикуляция, мимика, люди были более сдержаны. Опять же что за образ мы делаем, не все одинаковы. Обратите внимание, наша Мария, сама по себе актриса эмоциональная, вы видите, она вся очень сдержанная, в силу, во-первых, ее службы в органах НКВД, с другой стороны, такой образ.
Константин Мацан:
— Она лаконична и точна.
Вера Сторожева:
— Да. То же самое все герои. Мы об этом думали, о походке, о жестикуляции. Люди так, если только это не речевая характеристика, люди так быстро не говорили, как мы сейчас говорим. Время текло по-другому в представлениях. Сейчас я в Пятигорске снимала, мы много думали и читали и слушали о Лермонтове. Человеку 27 лет, он погиб, сколько человек сделал, сколько путешествовал. Когда? Ни самолетов, ни поездов, ни почты. А само по себе такое ощущение, я, читая об этом, не склонна так верить, потому что время по-другому течет. Сколько у нас технологий, сколько вещей, которые нам помогают быстро передвигаться, быстро сообщаться, но КПД человеческой жизни, то, что он оставляет после себя, не больше. Видимо, что-то, какой-то смысл в другом. Как раз люди 40-50-х годов по-другому общались, по-другому слушали друг друга и говорили.
Константин Мацан:
— Мы начали сегодня с вами уже на эту тему говорить о том, что война сегодня в блокбастерах становится темой, и становится очень помпезной, героинизированной.
Вера Сторожева:
— Глянцевой.
Константин Мацан:
— Глянцевой. У вас другое кино. Как вам кажется, я уже не столько про производство конкретно спрашиваю, сколько про ваши размышления над этой темой, над эпохой войны. Что сегодняшнему зрителю, может быть, вы бы хотели, чтобы он в первую очередь в этой войне понял, с чем бы ассоциировалась эта тема?
Вера Сторожева:
— С жертвенностью людей, самое главное. Их отношение к этому событию, как к общей беде, когда народ становится монолитом. Мы не говорим о каких-то деталях, частностях. Когда народ сплотился. Мне кажется, главное, это жертвенность. Способность и желание отдать за отечество жизнь.
Константин Мацан:
— Вам пришлось читать специально что-то о Матроне Московской, если ее признавать прототипом вашей старицы? И вообще для себя отвечать на вопрос, как режиссеру приступать к теме святости на экране, как показать святость, если показать, и как ни в коем случае ее не нужно пытаться показывать?
Вера Сторожева:
— По поводу Матроны Московской. Еще будучи совсем молодой девушкой, еще не были обретены мощи, мы ездили на кладбище к могиле, это всегда было место особого паломничества. Поэтому Матрона и образ, и фигура для меня не явилась новостью.
Константин Мацан:
— Не новое, но может быть, в процессе работы дополнительно для себя погружались в эту тему?
Вера Сторожева:
— Да, конечно. Я много читала. Ольга Лапшина, которая прекрасно сыграла ее. Даже не сыграла, как бы вошла в некий образ. Святость это не елей, это не мед, это не нежненький голосочек, это не упоминание всуе имени Господа. А это, прежде всего, цельность личности. Мы не изображаем там святую, вот она святая, херувимы поют вокруг. А это простой быт, это окружение, это очередь, это отношение к ней. О Матроне же много написано, что она иногда кричала, выгоняла, из очереди того позови, этого. То есть мы используем какие-то вещи. И одно из житийных, когда мальчик нарисовал Сталина, это тоже... Там другая была причина, но когда НКВДэшник пришел забирать Матрону, она сказала, что мать твоя болеет, это житийная история, из жития Матроны. Я думаю, что святого сыграть невозможно, потому что это тайна, но поразмышлять над этим и сделать некую атмосферу вокруг, и важно, чтобы актер был глубоким человеком.
Константин Мацан:
— А неверующий может сыграть священника, например, я уж не говорю про святого. Возьмете ли вы человека, который в жизни мировоззренчески является неверующим, хотя по типажу и по актерским данным подходит под вашу задачу, на роль героя, для которого религиозная вера является важным экзистенциалом?
Вера Сторожева:
— Нет, конечно, это имеется в виду. Человек верующий по-другому будет понимать и ощущать. Он будет постигать какие-то внутренние вещи, он будет понимать, что не надо какие-то внешние атрибуты выпячивать в игре, в образе. По крайней мере, он понимает предмет его актерского рассмотрения. Бывают разные вещи, мы знаем из истории, очень в жизни недалекие и даже глуповатые люди были выдающимися актерами, играли, я не говорю о святых, но каких-то людей, мыслящих интеллектуалов. Это такая профессия.
Константин Мацан:
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Вера Михайловна Сторожева, кинорежиссер, и мы говорили о фильме «Мария. Спасти Москву». Премьера, если я не путаю, 19 января?
Вера Сторожева:
— 19 января, и 27 января начинается прокат нашего фильма.
Константин Мацан:
Мы вам желаем удачи.
Вера Сторожева:
— Спасибо вам большое за поддержку и за такой разговор.
Константин Мацан:
— Я вас благодарю еще раз за беседу, Вера Михайловна. Давайте мы под занавес нашей беседы послушаем фрагмент музыки, саундтрека к вашему новому фильму, о котором мы сегодня говорили. «Мария. Спасти Москву». Музыка композитора Юрия Потеенко. Это был «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свидания.
Звучит музыка.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.