«Церковная жизнь на Белгородской земле в советские годы». Прот. Алексей Бабанин

Наш собеседник — благочинный первого Старооскольского округа, настоятель храма Рождества Христова в городе Старый Оскол протоиерей Алексей Бабанин.

Мы говорили о церковной жизни на Белгородской земле в советские годы, а также о пути к вере нашего гостя и его общении со старцем Серафимом (Тяпочкиным) и владыкой Хризостомом (Мартишкиным).

Отец Алексей ответил, чем, по его мнению, современные православные люди отличаются от верующих 1980-х годов, в чем состоит главная задача благочинного, а также каким образом компания «Металлоинвест» поддерживает Белгородскую епархию.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

Алексей Пичугин:

— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это программа «Светлый вечер» на «Светлом радио», радио «Вера». Приветствую вас я, Алексей Пичугин. С удовольствием представляю нашего гостя, в ближайший час эту часть «Светлого вечера» вместе с нами и вместе с вами проведет протоирей Алексей Бабанин, благочинный 1-го Старооскольского округа, настоятель храма Рождества Христова в Старом Осколе. Отец Алексей, здравствуйте, добрый вечер.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Добрый день.

Алексей Пичугин:

— Мы с вами сегодня в первую очередь будем говорить об истории церкви в Старом Осколе на Белгородчине, постараемся вспомнить людей, которые в двадцатом веке, во второй половине двадцатого века символизировали, представляли, наверное, церковь на Белгородчине. Поговорим про владыку Хризостома, который много лет был правящим архиереем Курским и Белгородским, тогда епархия еще была одной большой Курской и Белгородской. Сейчас, наверное, людям, которые только-только приходят в церковь, сложно себе представить, что такая большая территория, которая включала в себя и Курскую область и Белгородскую, были частью одной большой епархии. И теперь уже есть Курская митрополия, Белгородская митрополия, в них входит еще по нескольку епархий. А когда-то это все было одной единой территорией. Вспомним отца Серафима Тяпочкина, прожившего тоже много лет на Белгородчине. Но давайте начнем все-таки с истории того, как вообще на Белгородчине утверждалась церковь, какие-то важные основные этапы, вехи, пути распространения христианства там проходили, расскажите, пожалуйста.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Я вообще-то с 86-го года являюсь настоятелем храма Ильинского города Старый Оскол после семинарии московской. Сегодня уже настоятель Рождественского храма. И с 86-го года я служу в городе Старом Осколе. На тот момент, с 86-го года, когда я пришел в этот город, здесь было четыре существующих храма. Они, конечно, остались слободские храмы, чисто городских храмов в городе не осталось. Раньше были слободы, а сегодня это уже город. Тем не менее, для города по тем временам это было достаточно храмов: четыре храма на небольшой город. Народ был у нас такой вот расположенный к вере, верующий, храмы в те времена не пустовали, были заполнены. Постепенно с потеплением церковной жизни, стали появляться еще храмы. На сегодняшний день у нас уже десять храмов в городе. Это построены уже после перестройки в это новое время.

Алексей Пичугин:

— И хватает ли их сейчас или нужно еще больше?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Знаете, всегда, когда их сколько есть, казалось, что их хватает, но когда строятся новые, то видишь, что они опять заполняются. Можно бы еще строить, и люди стремятся идти в храм, стараемся всячески и проповедовать, и заниматься какими-то социальными службами и объяснять людям, и люди тянутся. Всегда тянулись к Богу и сегодня они ищут, ищут то место, где бы найти утешение. Поэтому те храмы, которые сегодня построены, не пустуют, также заполняются народам.

Алексей Пичугин:

— А как ваш собственный путь в церкви начинался?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Я с детства, семья была верующая у нас с детства воспитаны в вере, потом армия. Как раз сегодня речь, может, будет идти об отце Серафиме (Тяпочкине). Я знал его еще до армии с юношества. Перед армией мы с отцом поехали к отцу Серафиму взять благословение в армию.

Алексей Пичугин:

— Какие это годы были?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Это я призвался в 79-м году. 1979 год — я призвался в армию. В 81-м году я пришел из армии. Уже в армии я определился, решил идти в семинарию, хотел пойти этим путем, стать священником. И опять-таки мы поехали к отцу Серафиму, он благословил меня на этот путь.

Алексей Пичугин:

— А как так получалось, вы молодой человек, 79-й год перед армией. Ведь если так задуматься, в Советском Союзе в то время верующей молодежи было совсем немного. Понятно, что там на набор в семинарию хватало, но в общем и целом народу-то было немного. Как же так получилось, что вы из советской семьи, но при этом и семья была верующая, и вы были верующие? Может быть, нам как-то кажется уже сейчас, спустя много-много лет, что в этом есть какая-то странность, что в этом есть что-то необычное, а для вас это было совершенно привычным и нормальным течением жизни, но все-таки, все-таки, как же так получилось, что 70-е годы, еще недавно, за пятнадцать лет до того, разгар хрущевской антирелигиозной компании? Может быть, на Белгородчине ситуация была несколько иной, было больше свободы, церковной свободы?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Наверное, кругом было одинаково. Как-то так вот. Здесь в храм ходили мы, и армия прошла благополучно все, и я увидел ту помощь Божию и как-то я уже сам определился именно идти уже в семинарию после армии. Хотя когда я задал родителям этот вопрос, что я пойду в семинарию, они как бы не навязывали, не против были, сказали только, смотри, если сможешь, то мы не против. Это было мое определение. И отец сказал, что пойдем к отцу Серафиму, как он благословит, так и будет.

Алексей Пичугин:

— А вы могли назвать себя церковным человеком в то время, когда вы решили пойти в семинарию, у вас была возможность до этого прислуживать в алтаре, пономарить, ходить просто на службы, как-то знакомиться с богослужением, с церковной жизнью изнутри?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, немного я пономарил в храме своем, в нашем селе был храм, куда мы ходили, и немного приходилось пономарить.

Алексей Пичугин:

— То есть ваше желание стать священником не возникло из ниоткуда, вы представляли в какой-то мере церковную жизнь, как выглядит храм изнутри со всеми тонкостями жизни, которые внутри алтаря?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, я немножко знал, я понимал. В те времена, когда не приветствовалось это и были трудности и для священнослужителей, но я уже знал все эти проблемы, но тем не менее, я все же решил идти в семинарию.

Алексей Пичугин:

— А комсомольцем вы были?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Нет.

Алексей Пичугин:

— Вот. Ну, тут уже начинает как-то это проясняться. А как вы познакомились с архиепископом Хризостомом, правящим архиереем Курским и Белгородским?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— После того, как отец Серафим благословил уже идти по этому пути, идти на путь священничества, я поехал, был у меня знакомый, сегодня он тоже протоиерей Василий Жданов, который был уже у него иподьяконом, он мой родственник. Поехали к владыке Хризостому, взял он меня иподьяконом. Он принял меня в число иподьяконов. Это было 21 декабря 81-го года.

Алексей Пичугин:

— Интересная личность. Мне доводилось читать отчеты уполномоченных, где владыка Хризостом характеризуется как самый неблагонадежный архиерей в русской церкви. Поскольку он, это известно про него, он рукополагал интеллигенцию, людей с высшим образованием, к нему специально приезжали те, кто искал священства и не могли рукоположиться в других епархиях, поскольку негласный запрет на рукоположение людей с научными степенями, с высшим образованием. А вот он не боялся этого всего. И конечно же, очень интересно послушать свидетельство о его жизни именно на Белгородчине и в Курской области от человека, который в те годы был рядом с ним. Почему, как вы думаете, он не боялся поступать так, как часто опасались другие архиереи?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Не могу сказать я точно. Потому что в те годы он был архиереем правящим Курской и Белгородской епархии. Тонкости, конечно, были мне не известны, что он, почему так поступал. Знал, что он был строгим, ответственным, требовательным был, к иподьяконам был требовательным. То, что рукополагал многих священников, где, как говорите, что не было возможности в другой епархии, то у него это удавалось здесь рукополагать. Но что двигало им мне было тогда, конечно, непонятно, и я особо не вникал в эти подробности.

Алексей Пичугин:

— То есть вы практически с ним, кроме как за богослужением и кроме как исполняли обязанности иподьякона, просто по душам никогда не разговаривали?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, не было таких разговоров близких таких по душам. Потому что я мало был, с декабря месяца где-то по август 82-го года до поступления в семинарию, я тут промежуток иподьяконствовал и когда я ушел в семинарию в 82-м году, я больше с ним уже не общался. Потому что его перевели потом в другую епархию. На Курско-Белгородскую епархию пришел владыка Ювеналий, и с владыкой Хризостомом мне больше не приводилось общаться.

Алексей Пичугин:

— Сейчас вы отношения не поддерживаете?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Нет.

Алексей Пичугин:

— К сожалению, мечта моя взять у него интервью, потому что это человек, который действительно мог бы очень много рассказать. Мы занимаемся, у нас даже есть на радио проект целый, посвященный жизни церкви в советские годы, в послевоенные годы, от послевоенного периода до распада Советского Союза. И конечно владыка Хризостом — это ценнейший свидетель эпохи. К сожалению, давно уже не дает интервью, и встретиться с ним сложно. Это такая мечта. А про отца Серафима расскажите, пожалуйста, поскольку отец Серафим (Тяпочкин), личность, для тех, кто представляет себе немного историю позднего советского периода в церкви, личность совершенно легендарная.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Отец Серафим, да. Как я уже озвучил, он был знаком, я был и маленьким слышал о нем, потом уже стал юношей, приходилось ездить периодически, не часто, но бывал на службах отца Серафима, ездили с родителями, и перед армией пришел под благословение и после армии на этот путь тоже он меня благословлял, отец Серафим. Его качества, конечно, старец с таким трудным христианским священническим путем, где он прошел этот путь достойно и был предан вере, Богу, Церкви своей. Дожил до старых лет, все же Господь его хранил. Его пример тоже воодушевлял, смотря на его подвиги, страдания, такие трудности, хотелось мне в те годы тоже служить Церкви.

Алексей Пичугин:

— Я напомню, что беседуем мы сегодня с протоиереем Алексеем Бабаниным, благочинным 1-го Старооскольского округа, настоятелем храма Рождества христова в Старом Осколе. Вы говорите, что трудная жизнь была, понятно, что она была непростой совсем непростой. Вы говорите, что вам глядя на него, хотелось также, и священником стать, но вы тогда в 82-м году после армии представляли с какими сложностями сопряжена жизнь священника в советское время?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, я понимал. У меня был тоже родственник священник. Он знал, какие трудности встречались в то время священникам в жизни, поэтому я уже что-то знал. Я немного знал те трудности, но вопреки этому всему, я все же захотел идти этим путем.

Алексей Пичугин:

— А про жизнь отца Серафима вы могли бы рассказать, основные вехи его биографии?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Вкратце, да. Вкратце, что он рано потерял свою супругу, матушку, остался с малолетними, несовершеннолетними дочерьми, три дочери у него было, которые на его попечении остались. И в то же время он был сослан в ссылку и мало он с ними общался. Когда он уже последний раз вышел из заключения, он опять начал служить, хотя это было не безбоязненно. Они говорили, что, может быть, немножко подождать, что мы хотим быть с тобою. И те его слова, которые он отвечал им, что я всегда с вами. Когда скорбное молитвенное состояние у него было, когда он тоже переживал за них, что нелегко все это было. Но, тем не менее, опять хотел служить, но в то же время говорил, что я вас люблю и с вами всегда был, есть и буду. Такое вот было отношение к детям, такая вот у него сильная вера, что Господь укреплял и хранил его. Потом уже виделись и с ним, и потом дети его и похоронили.

Алексей Пичугин:

— А встречались вы с ним всего несколько раз?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, я можно сказать молодые юношеские годы близких каких-то бесед не было, разговоров. В общем-то какие-то проповеди он говорил, наставления, я мог присутствовать и слышать наставления его.

Алексей Пичугин:

— А откуда к немуприезжали люди, ведь мы знаем, что к нему ехали отовсюду, но тоже ведь, мы сейчас чем дальше уходим от 91-го года, от распада Советского Союза, тем хуже представляем это время. Вроде бы сосем недавнее, но оно уже становится овеяно различными мифами, различными не совсем точными представлениями об истории. Нам кажется, что... Даже ничего не кажется, для нас очень ценно общаться со свидетелями эпохи. Поэтому расскажите, пожалуйста, как, откуда люди к нему приезжали, как узнавали. Вот живет архимандрит Серафим, служит он настоятелем храма в Белгородской области, а приезжают к нему почти со всего Советского Союза. Как люди узнавали, что где-то в Белгородской области в Ракитном служит архимандрит Серафим?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Люди всегда искали именно тех духовных людей, искали ту опору в своей жизни, искали каких-то советов в жизни, правильных советов. Во-первых, Господь тогда открывал и подавал эти источники. И конечно, много народа ехало, я знаю, с Украины ехало, с Днепропетровской области, с Донецкой, Харьковской области, и многие сегодня священники служат у нас в епархии, которые знают, родители приезжали к отцу Серафиму за всеми советами. Друг от друга. Тот, кто искал эту истину, кто искал какой-то правильный совет и путь в этой жизни, Господь открывал и показывал через кого-то, и они находили. Кто-то рядом, может быть, жил и не знал его, так образно. А тот, кто искал этот путь эту истину, Господь всегда показывал, открывал. Поэтому люди тянулись очень со многих областей, знали, узнавали друг от друга, как это и сейчас делается. Хотя сегодня много всяких информационных систем, но тем не менее всегда узнается этот путь через живое общение с людьми. Кто был, кому-то он посоветовал, за кого-то он помолился, и помогло. Еще при жизни, я знаю этих свидетелей, которые говорили, что ездили, он благословил нас, помолился за нас, и вот чудеса такие творились, и человек получал просимое.

Алексей Пичугин:

— А это какой-то невероятный жизненный опыт через ссылку, лагеря, заключения, через все невзгоды, которые довелось ему испытать на своем пути? Это какой-то невероятный жизненный опыт, который помогал ему говорить с людьми несколько на ином уровне, чем говорили священники, у которых за плечами такого опыта не было? Или это что-то иное?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Ну, здесь, знаете, в первую очередь, наверное, молитвенность. Тот, кто путь за Христом и жизнь по заповедям Божиим, приобретение той благодати, когда человек через молитву, через посты приобретает благодать Святого Духа, и Господь дает дары человеку: дар молитвы, дар прозорливости, дар ведения. Был этот дар у отца Серафима, и он приобрел его через страдания, через молитвы, через подвиги. Этот дар помогать нуждающимся, тем, кто приходит к нему за помощью. И опять-таки он молился, просил Бога, и Господь слышал его молитвы, и люди получали просимое.

Алексей Пичугин:

— Я напомню, что мы беседуем сегодня с протоиереем Алексеем Бабаниным, благочинным 1-го Старооскольского округа, настоятелем храма Рождества Христова в Старом Осколе. Мы буквально через минуту к нашему разговору вернемся. А сейчас небольшая пауза.

Алексей Пичугин:

— Возвращаемся к нашему разговору. Я напомню, что мой собеседник сегодня протоиерей Алексей Бабанин, благочинный 1-го Старооскольского округа, настоятель храма Рождества Христова в Старом Осколе. Мы говорим про советское время в Белгородской области, говорили про архиепископа тогда, теперь митрополита Хризостома, говорили про архимандрита Серафима (Тяпочкина). А вот интересно еще, когда вы стали священником, вас рукополагал владыка Ювеналий, правильно, уже?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Нет, я рукополагался в духовной семинарии Московской, архиепископ Александр (Тимофеев). Я уже прибыл в епархию после окончания семинарии к владыке Ювеналию в Курскую и Белгородскую епархию.

Алексей Пичугин:

— А как тогда получали назначение на приход? Вам же надо было еще зарегистрироваться у уполномоченного.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Ну, да. Во-первых, раньше было, с какой епархии пришел в семинарию, в ту меня и отправляли, я должен был идти в свою епархию. В другую я мог пойти только с разрешения уже правящего архиерея, от которого поступал.

Алексей Пичугин:

— Похоже на то, как сейчас дело обстоит.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да. И потом была регистрация у уполномоченного. Были старосты, которые... Я немного отслужил в Курске в кафедральном соборе клириком, где-то с полгода, после выпуска до 14 октября, потом владыка мне дал отпуск месяц по 15 ноября, и с 15 ноября я уже был Указом назначен настоятелем Ильинского храма города Старый Оскол, в котором я прослужил семнадцать лет, в этом храме.

Алексей Пичугин:

— А как происходили ваши взаимоотношения с уполномоченными, с советскими властями через уполномоченных, со старостами. Почему я вас об этом спрашиваю, это тоже очень интересно, поскольку сейчас люди, которые приходят в храм, наверное, представляют, что у храма может быть староста, они не знают, кто такие уполномоченные, они не знают, насколько зарегулированной была церковная жизнь в то время. Для человека церковного сейчас староста это помощник настоятеля, человек, который заведует хозяйственной частью. Для людей, которые прошли церковный советский период, староста это зачастую гроза, угроза, староста реальный руководитель прихода, староста это тот, через которого происходит взаимодействие с уполномоченными. В вашем случае, как это все происходило?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Раньше были старосты, которые являлись председателями церковного совета, и он был ответственный за все. Священник приходил, настоятель, и заключал договор со старостой, что он обязуется мне платить определенную зарплату. Я не имел права вникать в доходы церковные, ремонты. Священник, настоятель не имел право открыть сам храм, чтобы совершить Таинство или требу какую-то. Все должны мне открыть и выписать квитанцию, я отслужил, покрестил или совершил чин погребения, за мной все это закрыли храм, и я свободен. Такие были условия. Если я интересовался кассой, допустим, или предлагал какой-то ремонт сделать в храме, то это я не имел право, это было уже нарушением. И теоретически староста должен был выбираться, двадцатка была, которая выбирала старосту, ну а практически часто это были ставленники исполкома городского. И они, у меня был староста, молодой мужчина, он всем управлял, руководил и решал вопросы, и я старался не касаться этого, потому что я не имел права.

Алексей Пичугин:

— То есть он просто приходил в церковь как на работу, он был светский, неверующий и не церковный человек?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Можно сказать, что да. Он просто был поставленный, и он за всем контролировал, смотрел и, естественно, все это озвучивалось, и знали все мои похождения, где, что, когда, все было известно руководству.

Алексей Пичугин:

— Отношения у вас были какие с ним?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Я старался жить мирно, но немножко были какие-то такие у нас шероховатости.

Алексей Пичугин:

— А как он к вам обращался: отец Алексей или по имени-отчеству?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Нет, он как отец Алексей. Он все обращался по церковному, старался показывать себя православным истинным христианином.

Алексей Пичугин:

— А, то есть он все-таки как-то позиционировал себя человеком верующим?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Ну, да. Я пришел на приход, он уже был здесь, он уже в этом приходе был, он был поставлен до меня и до перестройки, когда уже священник мог стать председателем церковного совета, проводились собрания с участием благочинного и выбрали меня приходское собрание председателем церковного совета. Они потом практически уходили, наверное, уже было не совсем комфортно. Хотя мы их не увольняли, он становился заместителем, я был председателем, меня выбрали, его выбрали помощником по хозяйственной части.

Алексей Пичугин:

— Он не остался?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Он не остался, да.

Алексей Пичугин:

— Это есть такое чье-то воспоминание, не помню, чье. В Нижегородской области, когда уже закончились времена уполномоченных, 91-й год. А уполномоченный по Нижегородской области, гроза всех священников в свое время, его все боялись, вдруг оказался таким забытым всеми старичком одиноким, которого никто никуда не звал, не приглашал. Все всегда его боялись и не любили, а теперь просто не любили, и он одинокий был. А тут митрополит Николай (Кутепов) Горьковский и Нижегородский, впоследствии архиепископ, потом митрополит, он его приглашал на все церковные праздники, где сам принимал участие, если было какое-то застолье, он его всегда звал. Не по старой памяти, а просто ему было жалко. И очевидцы, которые это описывают, вспоминали, что этот старичок всегда приходил. Это единственное место, куда его звали, поэтому оно одевался, лучший костюм, он шел, радовался, что его не забыли, садился с маститыми протоиереями, которые десять-пятнадцать лет назад его еще жутко боялись. Садился и начинал вспоминать: «Помнишь, отец Петр, как я тебя с регистрации-то снимал в 83-м году?». Это у него было единственное до самой кончины развлечение, но все уже к нему по-доброму относились. Старичок такой безвредный, но у него кроме этих воспоминаний ничего в жизни не осталось. Такой бесславный конец, конечно, самого института уполномоченных был. А как вы считаете, понятно, что церковная жизнь изменилась, понятно, что открылись храмы, что люди пошли в церковь, а насколько изменилось — все равно есть какой-то костяк верующих, который был тогда и есть сейчас — а насколько их сознание с течением времени изменилось? Как вообще изменились православные люди 88-го года и православные люди 2021 года?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Знаете, я когда учился в семинарии, один преподаватель задал нам вопрос: когда бывает крепче вера, когда есть гонения или когда свобода? Мы конечно: когда свобода, то крепче вера. Но он ответил, что вера тогда крепче, когда есть гонения, препятствия есть к этому. И в течение этого времени я наблюдаю, что действительно, в те времена, когда нельзя было крестить, запрещали, нельзя было венчать. В храм ходили, учеников высматривали, но храмы были полные, и люди находили пути, и это совершалось, и они достигали своего желания. Сегодня, когда есть свобода, люди немножко уже остыли в вере. «Ладно, надо, я пойду завтра, послезавтра», — вера немножко остыла и люди сегодня, мне кажется, оно так и есть, немножко ослабла вера, и нет той веры, как у людей была в те советские времена, хотя был запрет идти в храм. Боялись покрестить, узнают, партийные люди были, приезжали семьей тайком покрестить какие-то председатели колхозов.

Алексей Пичугин:

— А приходилось тайно крестить?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, приходилось.

Алексей Пичугин:

— Они как-то объясняли свое желание креститься или принести ребенка покрестить?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Ну да.

Алексей Пичугин:

— Как они это объясняли в условиях, когда им самим приходилось вести антирелигиозную агитацию.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Задавали такие вопросы: вы хотите покрестить, а другим запрещаете? Ссылались на положение, на время, но тем не менее, мы хотим, мы крещенные, и дети наши чтобы были крещенные.Мы в это верим, мы не отрицаем бытие Бога. Этим самым проявляли желание. Тоже рисковали мы порой, могли где-то заметить, но тем не менее, шли на это.

Алексей Пичугин:

— А опять же по вашим наблюдениям ситуация в Белгородской области отличалась в лучшую сторону от других областей: храмов больше открытых, людей верующих больше, к примеру, чем в Волгоградской области или где-нибудь в Самаре?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Я думаю, что да, у нас даже в те советские времена, я тоже с однокурсниками общались на других епархиях, более жестче было именно со стороны советской власти. У нас на Белгородчине как-то было, в Старом Осколе и в Белгороде не было таких больших препятствий, не было гонений больших. Было, как сказать, более свободно, спокойно было. Да, был контроль. Контролировали священника, чтоб записи были, а так чтоб больших препятствий не было. И храмов было тоже много по тем временам в Курской и Белгородской епархии. До трехсот, по-моему, приходов было. Поэтому здесь отличалась наша епархия от других епархий, где большие даже областные города были, где мог только один храм находиться, даже взять Владимир, там, как я помню, была одна кладбищенская церковь, где...

Алексей Пичугин:

— Нет, во Владимире Успенский собор был все-таки и в Суздале рядом еще. И во Владимире были сельские храмы не закрывавшиеся. А вот в Ульяновской области совсем плохо, там один кладбищенский храм, он же кафедральный собор.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— По сравнению с другими областями, с епархиями наша епархия была можно сказать в более нормальном, хорошем положении в то советское время.

Алексей Пичугин:

— Я напомню, что беседуем мы сегодня с протоиереем Алексеем Бабаниным, благочинным 1-го Старооскольского округа, настоятелем храма Рождества Христова в Старом Осколе. Ну, давайте, перейдем уже, отче, к нашему времени. Вы служите в храме Рождества, я так понимаю, относительно недавно, да? По сравнению с ...

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Было восемнадцать лет уже в этом храме.

Алексей Пичугин:

— А уже восемнадцать лет в этом храме? А храм новый или исторический, старый?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Храм новый, построен в 2003 году.

Алексей Пичугин:

— И как раз при участии «Металлоинвест»?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, «Металлоинвест», фонд «Поколение», Скоча Андрея Владимировича, участвовал в стройке этого храма.

Алексей Пичугин:

— Как «Металлоинвест» в целом участвует в православной жизни на Белгородчине? Храмы строятся, какая-то еще помощь оказывается?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— «Металлоинвест» помогает не только нашему городу, но он помогает и всей нашей епархии всячески: и в строительстве храмов, и в ремонтах, и в росписях. В 14-м году они помогли нам расписать храм наш Рождества Христова. Содействие всяческое они оказывают и положительно относятся к нашей церкви и по возможности они помогают нам.

Алексей Пичугин:

— Вот я сейчас читаю, что оказывается ваш храм Рождества вообще был первый храм в Старом Осколе, который построили в 21-м веке, и я так понимаю, что в постсоветские годы. В конце 90-х было принято решение его строить и достаточно быстро его возвели.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Ну, да, это можно сказать был первый храм, который был величественный построенный в городе, в том месте, где юго-восточная часть города, где большая часть населения проживает. Там не было храмов, и вот решили построить храм в честь Рождества Христова.

Алексей Пичугин:

— Ну, я смотрю, вот сейчас открыл фотографии, он, конечно, очень большой у вас.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Он высокий. По размеру он не совсем, но высокий, белый наш храм.

Алексей Пичугин:

— А много священников?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Я как настоятель плюс еще четыре клирика у меня.

Алексей Пичугин:

— А что у вас службы понятно, это само собой, но ведь, наверное, у вас какая-то еще внеслужебная деятельность происходит?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— У нас, во-первых, служба ежедневно совершается, утро-вечер каждый день. Ну и так же воскресная школаесть, социальная служба у нас есть тоже, много всяких других, и беседы проводим с прихожанами. Востребованы все наши батюшки, отдыхать особо не приходится.

Алексей Пичугин:

— Мы представляем вас благочинным 1-го Старооскольского округа. Я думаю, что не для всех наших слушателей понятна эта должность. Уже все привыкли, все знают, кто такой настоятель. Настоятель храма это то, что нас сопровождает в принципе по жизни, даже если мы не очень хорошо себе представляем что-то связанное с церковью, все равно ответим, что настоятель это руководитель прихода, как-то мы сможем это объяснить. А вот кто такой благочинный?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Благочинный — старший священник, допустим, определенной местности: города, района. Я сегодня — город, район. У нас два благочиния, первое это округ Старооскольский городской, и второй — районный. Но временно пока я и второй округ веду. Поэтому благочинный — это старший священник, который контролирует за всеми, как идет служба, какие-то вопросы решаются, собрания благочинных бывают, проводит правящий архиерей, какие-то рекомендации. Благочинный все это доносит до всего духовенства и контролирует и духовную и нравственную жизнь приходов. Высшая ответственность для благочинного.

Алексей Пичугин:

— А что бы вам как священнику хотелось бы больше всего, чтобы произошло в Старом Осколе, чтобы что-то поменялось?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Как-то сложно сказать. Хотелось бы каждому, наверное, не только в Старом Осколе, крепости духа, той нравственности, той человечности народа, чтобы человек менялся в лучшую сторону. Потому что сегодня мы видим, что немножко народ растлевается, многие грехи стали нормой, и нравственность упала, и духовность, и культура. Поэтому мы все хотим и молимся, чтобы Господь укрепил нашу веру, укрепил наш народ, чтобы он был истинно православным народом.

Алексей Пичугин:

— А вы как-то ощущаете по прихожанам вашего храма, что падает культура, ухудшается духовное состояние? Или это все-таки в меньшей степени касается тех, кто ходит в храм, а больше это внешние проявления?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Да, нет, каждому. Когда человек имеет наклонность ко греху, он борется с ним, и бывает и в храм ходит и падает, но плюс в том, что когда человек осознает, что он упал, он раскаивается, исправляется — тоже радует. Именно церковь как раз несет свою функцию в становлении человека и помогает человеку встать на правильный путь, даже если пал, споткнулся в этой жизни. И Господь говорит, что «Я пришел ради грешников, а не ради праведников». Поэтому здесь приходят люди, которые были далекими от Бога, от веры, были противниками даже и бывает, что становятся ревностными христианами. И бывает, что у них в жизни поворачивается все обратно, и они становятся другими людьми. А есть те, которые, могут и с детства ходить в храм, а потом падать и уйти на другой путь, пойти не в церковь, а уже от церкви — и такие есть моменты.

Алексей Пичугин:

— Как вам кажется, можно ли человека, который отрицает, который не готов принять Христа Богом, можно ли его научить, или это должно быть какое-то откровение, должна произойти личная встреча с Богом, как вам кажется? Или с человеком можно так общаться, так помогать ему в преодолении трудностей, что он будет воспринимать церковную жизнь как какую-то неотъемлемую часть своей?

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Пути Господни неисповедимы. И каждый приходит по-своему. Во-первых, если человек сам определился и сам хочет познать, и он приходит, и он слушает какие-то советы, прислушивается к голосу церкви, и он старается исправляться. Есть моменты, когда что-то случилось, и он приходит в церковь и видит помощь, что Господь не оставил его, а помог ему. И таких много случаев бывает. И есть, конечно, когда понятие одно о церкви, о священнослужителях, сегодня модно говорить, как они живут, как они ездят, но когда они сталкиваются конкретно с жизнью священника, у них тоже меняется мировоззрение и понятие уже меняется, и в жизни они становятся другими. И они начинают уже тоже приходить к Богу. Очень много таких факторов, которые обращают человека к Богу.

Алексей Пичугин:

— Ну, что ж спасибо вам большое за этот разговор. Я напомню нашим слушателям, что сегодня беседовали мы с протоиереем Алексеем Бабаниным, благочинным первого Старооскольского округа, настоятелем храма Рождества Христова в Старом Осколе. Я Алексей Пичугин. Мы прощаемся с вами до новых встреч. Будьте здоровы. До свидания.

Протоиерей Алексей Бабанин:

— Спасибо.

Программа подготовлена при поддержке акционерного общества «Холдинговая компания «Металлоинвест».