Наша собеседница — доцент кафедры славяноведения и культурологии Института славянской культуры, кандидат культурологии Анна Ланцева.
В год 1100-летия кончины мученицы Людмилы, княгини Чешской, мы говорили о жизни и подвиге этой святой.
Ведущая: Елизавета Волчегорская
Елизавета Волчегорская:
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер», с вами Елизавета Волчегорская и у нас на связи Анна Ланцева — доцент кафедры латинского языка и основ терминологии Российского национального исследовательского университета им. Н.И. Пирогова, доцент кафедры славяноведения и культурологии Института славянской культуры Российского государственного университета им. Косыгина и руководитель инициативной группы по культурным мероприятиям, посвящённым памяти святой Людмилы Чешской. В этом году исполняется 1100 лет со дня её мученической кончины. Об этом мы и будем говорить, но сначала, Анна, здравствуйте!
Анна Ланцева:
— Добрый вечер, Елизавета!
Елизавета Волчегорская:
— Я попрошу рассказать о вашей инициативной группе.
Анна Ланцева:
— В этом году у нас действительно важное событие — 1100-летие со дня мученической смерти святой Людмилы Чешской. Прежде всего — это первая святая славянского мира, святая мученица, которая послужила прообразом для формирования последующих житий славянских святых, в том числе и равноапостольной княгини Ольги. В 2017 году создана инициативная группа по культурным мероприятиям, посвящённым памяти святой Людмилы Чешской. Наша группа проводит самые разные мероприятия культурно-просветительского характера. Это лекции, концерты, литературно-музыкальные композиции, а также мы планируем провести в этом году выставку и конференцию в рамках Центра славянских культур Всеросси́йской библиоте́ки иностра́нной литерату́ры и́мени М. И. Рудомино́. И конечно, целью работы нашей группы является своего рода популяризация образа святой Людмилы в нашем, российском, социуме. И основными задачами является, конечно же, проведение всевозможных мероприятий на разных уровнях нашего, российского, социума.
Елизавета Волчегорская:
— Когда мы говорим о Чехии, точнее, о Моравии, современной части Восточной Чехии, то никак не можем обойти фигуры братьев Кирилла и Мефодия. Я знаю, что это неотъемлемая часть, нашего, с позволения сказать, межкультурного диалога России и Чехии.
Анна Ланцева:
— Да. Если можно, я скажу. Дело в том, что Мефодий брат равноапостольного Кирилла, он стал, по преданию, крёстным отцом святой Людмилы. И это очень важный компонент вообще чешского национального сознания, компонента, который ведёт свои истоки от Великой Моравии, то есть Чехия как наследница Великой Моравии. А соответственно её первая княгиня, христианская княгиня, она приняла святое Крещение из рук самого архиепископа Мефодия, Мефодия — архиепископа Моравского. Это был очень важный акт, особенно в эпоху Средневековья, когда человек, который занимает определённый статус в политике, в обществе, его ценили прежде всего по вот этим духовным связям. И второй момент связан с тем, что святитель Мефодий был не только крёстным, но и духовным отцом святой Людмилы. Отсюда вот это учительство, такой социально значимый компонент, потому что Людмила считается покровительницей воспитателей, учителей христианских. И наконец, третий важный момент связан с тем, что святой Мефодий подарил Людмиле очень ценную святыню — культурно-исторический артефакт — это Палладиум земли Чешской, изображение Девы Марии, также она называется Староболеславская Дева Мария, поскольку находится в храме в городе Стара-Болеславе, это недалеко от Праги, примерно где-то 40 минут езды. И вот эта святыня стала охранительницей первой чешской династии, династии Пржемысловичей. Уже в последующие века её сравнивали, скажем так, с нашим российским Палладиумом, с Владимирской иконой Божьей Матери, потому что действительно Староболеславский образ Девы Марии охранял Чехию от всевозможных войн, катаклизмов исторических и вообще от всяких неприятностей. Кроме того, эта святыня передавалась по наследству, мы не знаем, конечно, доподлинно, что сказал Мефодий, когда передавал эту великую святыню, но исторически зафиксировано, что Людмила передала этот образ Пресвятой Богородицы своему внуку Вацлаву, потому что связь между ними была очень тесной. Мы как раз говорили об этом на прошлой передаче. И святой Вацлав носил это изображение на груди вплоть до своей мученической смерти. А потом эта святыня была найдена через 150 с лишним лет, она была найдена по чудесному видению. Один крестьянин, пахавший землю, увидел свечение над деревом. Когда он начал копать землю там, где было свечение, он увидел образ Девы Марии. Два раза он пытался его оставить у себя дома, но образ как-то таинственно исчезал из его дома. И тогда только крестьянин понял, что эту икону необходимо поставить в храме и он передал её в храм.
Елизавета Волчегорская:
— А куда она исчезала? Он её как-то находил снова?
Анна Ланцева:
— Да, он её снова находил в одном и том же месте, вот как раз около этого дерева. То есть вот таким образом крестьянин решил, что место Пресвятой Богородицы не у него дома в укромном уголке, а именно в храме, где к этому образу будут притекать верующие, будут молиться. Действительно так и случилось, образ был помещён у алтаря в храме города Стара-Болеслава и много исцелений от этого образа происходило, и происходит до сих пор. Если посмотреть летопись, в Чехии создана такая летопись из чудес от Староболеславского образа Девы Марии, то мы увидим, что очень много исцелений произошло, тем кто притекал и испрашивал исцеления у этой иконы.
Елизавета Волчегорская:
— Образ, как вот тогда, много столетий назад туда поместили, он так и находится?
Анна Ланцева:
— Да, он там и находится, правда, в последующее время первообраз, так мы называем икону, которая была изначально явлена, первообраз был помещён в сам алтарь, а сделана была копия с него, эта копия называется списком. И вот этот список обычно располагается в центре храма, к нему могут прикладываться верующие и просить об исцелении и в других житейских нуждах, проблемах, помощи.
Елизавета Волчегорская:
— Я напоминаю, что в эфире программа «Светлый вечер» и у нас на связи Анна Ланцева — богемист, руководитель инициативной группы по культурным мероприятиям, посвящённым памяти святой Людмилы Чешской. Возвращаясь к житию святой Людмилы, я, наверно, вас попрошу рассказать основные вехи, что это за святая, и что у нас с ней общего, если так можно сформулировать, я тоже попрошу вас рассказать.
Анна Ланцева:
— Житие святой Людмилы базируется на раннем средневековом корпусе, корпусе легенд, так по- латински называется житие святой, которое раньше читалось в храме. А также ещё одного жития, написанного на старославянском языке. И вот, наверное, для нашего, русского, сознания всё-таки ближе всего вот это русское житие, известное впоследствии из русских прологов 15-17 веков.
Елизавета Волчегорская:
— Русских прологов?
Анна Ланцева:
— Прологи — это так называемые проложные вставные жития, которые размещались после 6 песни богослужебного канона. Раньше очень большое внимание уделялось житиям, они читались прямо во время богослужений, а народ мог в это время сидеть. Такая небольшая передышка, но передышка, всё-таки связанная с посвящением прихожан в жизнь самого святого, которому молятся в определённый момент, во время богослужения. И вот в этом старославянском житии сказано следующее: «Святая Людмила бяша от земли Сербския князя сербского дщи». То есть здесь сразу с самого начала анонимный автор этого жития говорит о том, что святая Людмила, она тесными узами связана ещё с одним славянским народом — народом сербским. И очень многие её воспринимают, в том числе и сами сербы, как свою покровительницу. На самом деле, если мы сравним подобный поворот в другой уже латинской легенде, то мы поймём, что сербы — это такое самоназвание белых сербов, которые проживали в Чехии. Но и вторая есть точка зрения откуда произошла святая Людмила, обычно латинские легенды называют это таким, прошу прощения, называют её родным городом город Мельник, который расположен в самой Чехии, этот город был центром племени пшован. Вот, скорее всего, Людмила произошла из этого города Мельника, а отцом её был князь этого племени пшован. Его звали Славибор. Но, к сожалению, ничего более кроме его имени мы о нём рассказать не можем. Что ещё можно вспомнить из старославянской легенды? Она на самом деле по объёму очень даже небольшая, там сказано о том, что Людмила была отдана за чешского князя именем Борживой. Или нередко в рукописях было указано Боревой. Ну вот это имя Боревой ближе русской фонетике, нежели имя Борживой. Дальше огромное внимание уделяется таинству Крещения. Я бы даже сказала — это кульминационный момент старославянского жития. Об этом говорится следующее: когда они, даже уточняется — Людмила и Борживой — стали жить вместе, то у них открылись очи и сердца, и они крестились. Они крестились во Имя Отца и Сына и Святаго Духа и воздвигли церкви и собрали священников. То есть это очень важный момент, на самом деле, эта мысль встречается и в православном акафисте святой, там, например, сказано: «Сила благодати Божия осени тя, блаженная Людмила, егда приясте святое Крещение с супругом твоим Боревоем (тоже упоминается имя Боревой, а не Борживой), князем Чешским во Имя Отца и Сына и Святаго Духа». Очень важный момент из жизни святой Людмилы. Но если мы опять же откроем православный тропарь святой, там сказано следующее: «Оставивше тьму идолослужения и с горячей любовью прияв свет веры Христовой, явилася ты, Людмила, яко звезда утренняя». Вот это принятие Крещения, оно как раз-таки сделало Людмилу такой первой славянской святой, которая представляла из себя христиански просвещённого правителя. Поэтому здесь с ней связывается метафора: «Звезда утренняя», да, такое вот светило. И в этом отношении, если мы говорим о звезде утренней, об образе луны, просвещённой от незаходимого Солнца Правды, мы можем сравнить в этом контексте то, что относится к святой равноапостольной Ольге, последовательнице, духовной последовательнице святой Людмилы, потому что, например, в «Повести временных лет» Нестора о святой Ольге сказаны подобные слова, «была она предвозвестницей в христианской земле, как утренняя звезда перед Солцем, как заря пред рассветом». Вот опять мы видим такие синонимические метафоры. Что нам ещё раз позволяет сказать, что святая Людмила была действительно праматерью славянских княжон, и вообще славянских святых.
Елизавета Волчегорская:
— Я хочу попросить буквально на пару минут сделать такую историческую зарисовку, что в это время происходило вокруг, вообще, какой был историко-культурный, религиозный контекст крещения святой Людмилы и её супруга.
Анна Ланцева:
— Что касается крещения святой Людмилы, здесь существуют разные точки зрения на то, как — вместе или врозь — крестились Людмила и её супруг Борживой. Потому что всё-таки старославянская легенда нам говорит, что они вместе крестились. Многие чешские историки полагают, что к этому времени, ну полагают благодаря определённым фактам, историографическим как раз-таки фактам, что в это время Людмила могла быть беременной, да? И она не могла креститься вместе с Борживоем, поэтому её крестил позже ученик Кирилла и Мефодия — это священник, которого звали отец Павел Каих. По другой концепции, Людмила могла принять крещение от святого Мефодия уже в Средней Чехии на Левом Градце. Собственно говоря, Левый Градец — это была сердцевина, это был центр средневековой Чехии, где был построен первый христианский храм в честь святого Климента, папы Римского. Опять же интересно, храм был посвящён святому Клименту, кто же это такой? Это святой, мощи которого Кирилл со своим братом Мефодием переносят из Херсонеса, и мы, кстати, тоже знакомы с рядом иллюстраций о том, как это всё происходило. Ну и надо сказать, что Климент становится тоже ещё одной фигурой такого общехристианского универсума. Вот это старейший чешский храм на территории...
Елизавета Волчегорская:
— Я прошу прощения. Климент, он был в ссылке, да, в Крыму? И там скончался, Кирилл и Мефодий уже его мощи забрали. Он в Инкермане был?
Анна Ланцева:
— Да. И Кирилл, и Мефодий переносят...
Елизавета Волчегорская:
— В Инкерманском монастыре?
Анна Ланцева:
— Да, в Инкерманском монастыре, ну и, конечно же, другим центром почитания святого Климента была базилика святого в Италии, Сан-Клементино так называемая базилика. Но это правда уже другая страница, связанная с европейской историей больше нежели с историей со славянской, но всё-таки в славянском мире святой Климент воспринимался как свой святой, поэтому это, наверное, важно указать. Но и важно указать, что храм на Левом Градце, это был первый, самый ранний, храм на территории Чехии. И считается, что именно в этом храме служил отец Павел Каих, священник, который прибыл вместе со святыми братьями. Но мы, к сожалению, о нём ничего практически не знаем. Некоторые полагают даже, что его вот такая фамилия или прозвище — собирательного характера. Может быть, это действительно был не один священник, а ряд тех священников, которых подготовили в ходе миссии святые братья. И жизнь Борживоя и Людмилы — это была жизнь утверждения и установления христианства в чешских землях, потому что количество храмов возрастает. После постройки храма святого Климента на территории нынешней Праги, тогда это ещё была не Прага, для раннесредневековой Чехии это было предградье. Там строится храм Девы Марии, этот храм был построен как раз-таки Борживоем. И сейчас на территории этой застройки ведутся всевозможные археологические раскопки. Это очень интересное место на Пражском граде. Это что касается такого распространения христианства, о котором мы можем черпать из исторических источников.
Елизавета Волчегорская:
— Мы с вами начали говорить об основных вехах жития Людмилы Чешской. И как-то так вот на крещении остановились. Я предлагаю продвинуться дальше.
Анна Ланцева:
— Да. Мы знаем, о том, что у Людмилы. В соответствии опять же со старославянским житием, было три сына и дочь, было ли больше сыновей, сложно сказать. Возможно некоторые дети умерли при различных обстоятельствах, это было нередким явлением в эпоху Средневековья. Но самыми известными из её сыновей Спытигнев (это князья) и младший сын Вратислав. Спытигнев вступил на престол, когда умер Борживой, а Борживой умер где-то в 889 году, почему мы можем приблизительно указать год, потому что Людмиле в это время было 29 лет, он где-то на 2 или 6 лет старше Людмилы. И вот когда умирает Борживой, на престол встаёт Спытигнев, но он был ещё слишком молод, поэтому Людмила при нём выполняла функции регентши, те есть соправительницы. И в это время она себя могла показать как довольно-таки опытный и мудрый политический деятель. Она смогла выстроить отношения с моравским князем, это было очень важно, потому что Великая Моравия всё время считала Чехию своим вассалом, то есть то, что ниже на предел Великой Моравии, и вместе с тем удержать Чехию для своих сыновей.
Елизавета Волчегорская:
— Мы продолжаем разговор о житии святой Людмилы...
Анна Ланцева:
— Так вот после смерти великоморавского князя Святополка Великоморавская держава стала распадаться, и Чехия вышла из-под её влияния. Старший сын Людмилы Спытигнев правил 20 лет. После чего воцарился другой её сын — Вратислав, этот юноша был человеком добрым и религиозным, но во всём он потакал своей жене-язычнице Драгомире из Стодора. Это тоже ещё одна ключевая фигура, потому что с ней будет связано убийство святой Людмилы. То есть мученическая смерть святой Людмилы. Драгомира Истадо была родом из полабских славян, о чём свидетельствует вот это название племени стодорани или гавловани их называли. И соответственно эту женщину исторические хроники описывают как властолюбивую и очень жестокую, конечно, она боялась конкуренции, она не хотела этой конкуренции. Хотела сама единолично управлять чешским государством, и Людмила ей, как говорят, не по душе оказалась. Своего сына Вацлава Вратислав пожелал отдать бабушке Людмиле. И мы знаем, что Людмила воспитывала с любовью и должным трепетом своего внука, она его обучала читать по-славянски. Вообще она была ревностной ценительницей славянского языка и употреблении славянского языка в богослужении. И вот эта вот привязанность юного отрока к бабушке, это тоже могло раздражать Драгомиру. Так вот Людмила как довольно- таки мудрая правительница и вместе с тем человек, которому было присуще христианское смирение терпение, она поняла эту ситуацию, ситуацию, которая могла привести к серьёзным коллапсам, в том числе политическим, она сама тихо, смиренно покидает место правления и уезжает, удаляется на Тетин, нынешний город Тетин, тогда была там княжеская резиденция Пржемысловичей. И именно в этом городе святая Людмила проживает последние годы жизни в молитве, в помощи бедным, нищим. Вот об этой помощи, о том, как она проживала на Тетине очень подробно и красиво описывают латинские источники, чего нет в старославянском житии. Но тем не менее, несмотря на то, что Людмила уже никому не мешала, Людмила не участвовала в политических делах, тем не менее Драгомира свою злобу хранила и послала двух бояр, их имена Тунна и Гоммон. Эти имена сохранились в латинском житии, по всей видимости, имена варяжские, скандинавского происхождения. Вот они едут в Тетин, где находилась Людмила, была она там практически одинока. У неё там небольшая свита изображается, когда в одном из чешских кодексов — это Велиславова библия изображён переезд Людмилы на Тетин. И вот эти двое врагов врываются в княжескую резиденцию и пытаются убить Людмилу. Перед смертью она говорит им такие слова: «Подождите, позвольте мне закончить молитву». И тогда она действительно заканчивает молитву словами из «Молитвослова»: «В руце Твои предаю дух мой». И после этого Тунна и Гоммон набрасывают на неё повой, такой платок, и её убивают. То есть как считается, её задушили. Опять же возникает вопрос, почему её задушили, а не убили, хотя сама Людмила по латинскому житию думала, что её убьют, то есть прольют кровь. Вот это как раз-таки пролитие крови — признак мученичества за веру Христову. Считается, что у скандинавских народов было такое поверье: если женщина остаётся одинокой, остаётся вдовой, у неё нет мужа, её нельзя убивать так, чтобы пролить кровь. Очевидно в связи с этими поверьями...
Елизавета Волчегорская:
— Поражена жестокостью нравов. Даже специально в народном поверье расписано, как надо людей убивать., что-то бесконечно далека от скандинавов того времени.
Анна Ланцева:
— Да, они просто были язычниками в то время и поэтому христианские нравы — смирение, терпение, любви к ближнему — они были очень далеки от них. Ну надо сказать, что последующая участь Тунны и Гоммона была очень печальна. Оба они погибли, погибли их дети. Вот такая драматическая судьба с одной стороны и такая величественная смерть, смерть христианки, смерть первой святой славянского мира. Это всегда как-то воодушевляет. По крайней мере, должно воодушевлять православных христиан и славянское христианское сообщество.
Елизавета Волчегорская:
— Буквально вчера церковь праздновала память святой Людмилы Чешской. Я напоминаю, что в этом году исполнилось 1100 лет со дня её мученической смерти. Я предлагаю поговорить о том, как жизнь святой отразилась в русской культуре и, может быть, в истории взаимоотношений России и Чехии.
Анна Ланцева:
— Ну, во-первых, житие святой Людмилы на старославянском языке — это был очень важный памятник. Это было то житие, которое читалось во время богослужения. И количество списков с этого жития оно огромное — 300 списков, я думаю, есть ещё списки, о которых мы не знаем, которые придётся ещё открыть. Это житие было характерно для того периода, которое в литургике называется Студийским уставом. И он существовал вплоть до 14 века, когда Церковь переходит на Иерусалимский устав. И вот в этот период какое-то произошло серьёзное изменение, потому что это житие уходит из литургической практики, ну а поскольку это житие не используется в богослужении, его меньше читают и количество этих экземпляров перестаёт расти, а наоборот, идёт на убыль. Надо сказать, что вплоть до настоящего времени это житие используют лишь старообрядцы поморского согласия.
Далее хотелось бы сказать о славянских межкультурных связях, культурно-историческом и духовном диалоге, что было связано с деятельностью Сазавского монастыря в Праге, о котором мы говорили в прошлой передаче, но думаю, следует напомнить. Это очень важный центр славянской культуры и письменности. Действительно святая Людмила как почитательница славянской письменности и культуры, славянского языка, как крёстная духовная дочь святого Мефодия брата Кирилла, она положила своей деятельностью, своей жизнью основу для появления такого монастыря, где переписывались рукописи. Этот монастырь поддерживал тесные связи с Киево-Печерским монастырём, с великой святыней, центром христианской, впоследствии православной Руси. Почему я очень часто использую слово христианский, потому что мы должны понимать, что святая Людмила жила в тот период, который называется «до схизмы», то есть до 1054 года, до разделения на православных и католиков. Поэтому всё то наследие, которое принадлежит святой Людмиле и её святому внуку, оно всё-таки христианское, это то наследие, которое нас связывает в Духе и вере, слове и истине. Ну и, конечно, не исключено, что это старославянское житие, о котором я говорила, оно всё-таки пришло из Сазавского монастыря. И возможно ранние рукописи — это тоже деятельность Сазавского монастыря. Ну и наше русское влияние оказалось исторически вписанным в историческую, культурную страницу этого монастыря, мы с вами знаем, о том, что мощи первых ранних святых тоже вложили в один из ораториев, то есть в один из алтарей Сазавского монастыря, о чём упоминает продолжатель чешского хрониста так называемый монах Сазавский, написавший целую хронику историческую. Что же касается русской иконографии святой Людмилы, то она всё-таки относится к более позднему времени, где-то к 17 веку, и первое изображение мы находим в городе Тутаеве, в храме Крестовоздвиженский собор города Тутаева, это Ярославская область, и вот во втором ярусе восточной стороны, северо-западного столба там изображена святая Людмила, у неё прекрасное цветное одеяние, которое действительно соответствует иконографии Древней Руси. И такое богатство, обилие цвета указывает на то, что это знатная жена, жена непростого сословия, княжеского сословия. И изобразили эту фреску древнерусские мастера, которые входили в мастерскую Гурия Никитина. Интересно то, что святая изображена также с белой шалью, а шаль или повой — это тот символ, которым была удушена, умерщвлена святая Людмила, он становится действительно сакральным символом. А в правой руке святая держит восьмиконечный крест. Опять же и шаль, и крест — это всё символы мученичества. Откуда мы узнаём, что ранние изображения святой Людмилы, они датируются 17 веком? Дело в том, что на Руси существовали иконописные подлинники, в которых был представлен иконописный канон, в которых было сказано, как изображать святую или с кем, с какой русской святой можно сравнить того или иного святого западной церкви, раннего святого мученика. И вот это в Клинцовском иконописном подлиннике, который находится в библиотеке в Санкт-Петербурге российская национальная библиотека, сказано следующее: «И святыя мученицы Людмилы княгини», — дальше поставлена точка (даже визуально помню, как это написано), — аки Елена или Олга княгиня«. Это 23-й лист оборотной стороны. Вот это нам позволяет сделать вывод о том, как должна быть изображена святая Людмила. Сейчас изображение святой Людмилы мы можем найти пусть не в каждом русском храме, но всё-таки. Изображение святой Людмилы находится и на подворье Чешских земель и Словакии — это храм святителя Николая в Котельниках. Там святая изображена в красивом красном, а красный — это в Древней Руси всегда красивые красные одеяния, которые украшены золочёными нитями, в белом таком длинном платке-шарфе, на ней корона, головной убор, и в руках она держит тоже восьмиконечный крест. Вот это изображение было изготовлено в мастерских Новоспасского монастыря, ну вот изображение, конечно же, сравнительно недавнее. Мы должны сказать, что святая Людмила изображена на столбе в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры наряду с другими, уже русскими, князьями, вот это ещё раз нам доказывает, как святая Людмила вписана в собор русских святых. Ну и нужно сказать, что современный реставратор, художник, иконописец Иулиания Соколова, она как раз из иконописных мастерских Троице-Сергиевой Лавры, она сделала прориси святых, в числе этих прорисей мы можем увидеть изображение святой мученицы Людмилы. И в этом отношении монахиня Иулиания Соколова соответствует во многом клинцовскому иконописному подлиннику «аки Елена или Олга царица». Ну, и конечно же, святая изображена там также с восьмиконечным крестом. Ну вот я уже говорила, что повой или шарф — это символ её мученической кончины, а крест — это универсальный символ мучеников, поэтому изображение святых с крестом оно символизирует их мученическую кончину. Это, во-первых. А во-вторых, святую Ольгу, если мы посмотрим на более ранние изображения, да и поздние в том числе, святая Ольга тоже изображена с крестом, не всегда с 8-конечным, конечно, но тем не менее она всегда изображена с крестом, потому что крест — это ещё и символ крещения. А святая равноапостольная Ольга считается первой христианкой Древней Руси.
Елизавета Волчегорская:
— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер» и у нас на связи кандидат культурологии, богемист, руководитель инициативной группы по культурным мероприятиям, посвящённым памяти святой Людмилы Чешской, Анна Ланцова. Я напоминаю, что буквально вчера, 29 сентября, святая Церковь праздновала память Людмилы Чешской. Кстати, всех Людмил с небольшим опозданием поздравляю с именинами. Мы говорим о значении этой святой в том числе и для России, и я хотела попросить Анну Михайловну об инициативной группе, о том, какие мероприятия для...вот мне вот не нравится слово «популяризация», слово «просвещение» хорошее, но оно, наверно, не совсем уместно. Я хотела вас попросить рассказать о мероприятиях, которые вы проводили вашей инициативной группой, проводите и будете проводить для того чтобы как можно больше наших соотечественников узнали об этой великой святой.
Анна Ланцева:
— Всё началось с того, что в 2017 году побывав на конференции, посвящённым святым Кириллу и Мефодию в кафедральном соборе святых в Праге, мы разговорились с архиепископом Чешских земель и Словакии Михаилом Дандаром, и я ему поведала о своей идее создать подобную группу, для того чтобы русские люди узнали о первой святой, ну и, конечно же, почитание этой святой возросло в рамках Русской Православной Церкви. Владыка дал согласие, не письменное, устное. И сказал: «Да-да, это очень важно, делайте, делайте, всё от вас зависит». И уже в этом году...
Елизавета Волчегорская:
— Благословил!
Анна Ланцева:
—Да! Можно сказать, так: благословил на устах! В этом году мы начали проведение первого концерта. Собственно, мы провели первый концерт, этот концерт был таким музыкальным посвящением святой Людмиле, в нём участвовали различные музыканты, инструменталисты, певцы, вокалисты. На этом концерте были исполнены произведения чешских классиков, таких как Бедржих Сметан, Антонин Дворжак, известные красивые славянские танцы Антонина Дворжака. Вот на первом концерте это исполнялось. Второй концерт последовал через год. И второй концерт был своего рода логически музыкальным продолжением первого концерта, мы исполнили те вещи, которые слушатели ещё не услышали на первом концерте. Также мы акцентировали внимание на творческих связях Антонина Дворжака и великого русского музыкального гения П.И. Чайковского. Наконец, в 2019 году, решив как-то разнообразить тематику и форму наших выступлений, мы подготовили литературно-музыкальную композицию, которая называлась так: «Великое служение славянам». Это цитата из стихотворения Ф.И. Тютчева. И вторая часть этого названия: «Княжны Людмилы память не забвенна». В рамках этой литературно-музыкальной композиции принимали участие артисты театра «Оранжевое небо» Людмила Кошута, Виталий Колдаев. На этой литературно-музыкальной композиции был художественно освещён пласт, связанный с житием святой Людмилы, конечно же, там исполнялось само житие и давались определённые художественные интерполяции этого.
Также примечательно и то, что к этому мероприятию было сочинено поэтическое житие-трилогия, автор этих стихов протоиерей Леонид Сафронов, вятский священник, член Союза писателей, его очень заинтересовала личность и духовный путь святой Людмилы. Он написал трилогию, разместив стихотворение следующим образом: сначала Людмила воспитывает своего внука Вацлава, затем мученическая смерть Людмилы и, наконец, мученическая смерть самого Вацлава. И эта трилогия сопровождалась красивыми музыкальными заставками из переливов Гаврилина, из оратории Антонина Дворжака «Святая Людмила». Мы в музыкальном плане всячески пытались в музыкальном плане свести это к чешско-русским культурно-музыкальным связям.
Вот эта композиция была представлена дважды. Премьера состоялась в Доме русского зарубежья имени А. Солженицына перед самим днём памяти святой Людмилы, а второй раз это уже происходило зимой в рамках Центра славянских культур в библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино.
На следующий год — это уже 2020 год, мы готовим следующую литературно-музыкальную композицию, посвящённую уже не только Людмиле Чешской, но и её внуку Вацлаву, потому что мученическая кончина и жизненный путь святого Вацлава — патрона Земли Чешской, покровителя чешского народа и чешского языка она во многом повторяет тот духовный жизненный путь, который проделала святая Людмила. И эта композиция была названа: «Светило Богемской земли», композиция посвящена первым чешским святым. Такой художественно-поэтический музыкальный раздел нашей деятельности. Конечно же, нельзя не сказать о просветительском блоке. Это то, что касается проведения всевозможных лекций, наши лекции проводились на базе Центра славянских культур в библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино, а также в Доме А.Ф. Лосева. Лекции были посвящены святой Людмиле, её духовному пути, её образу в контексте историко-культурных реалий совершенно разных эпох, а также лекции, посвящённые святому Вацлаву или связям историко-культурным и духовным святого Вацлава с его бабушкой, святой Людмилой. В этом юбилейном году, когда вспоминается 1100-летие со дня мученической смерти святой Людмилы нами запланирован ряд мероприятий. Следующее мероприятие состоится 3 октября, в воскресенье, в Доме русского зарубежья имени А. Солженицына, в этот день пройдёт литературно-музыкальная композиция «Великое сокровище славянской благодати». Начало в 15.00, в три часа. Эта композиция будет посвящена дню и событиям мученической смерти святой Людмилы Чешской. На нём прозвучат песнопения как на чешском, так и на славянском языках.
Елизавета Волчегорская:
— Как туда попасть?
Анна Ланцева:
— Вход свободный, но необходима регистрация по телефону Дома русского зарубежья им. А. Солженицына. Следующее мероприятие, которое было нами запланировано — это выставка с таким названием: «Святая Людмила — колыбель чешской святости». Она пройдёт в ноябре в Центре славянских культур библиотеки иностранной литературы. На этой выставке вы узнаете не только о жизни, о событиях, связанных с жизнью святой Людмилы, но также о ранних чешских святых — святом Вацлаве, Прокопе — это основатель Сазавского монастыря, святом Иване Чешском, это первый чешский пустынник и святой, который во многом повлиял своим духовным потенциалом на святую Людмилу и её супруга Борживоя. Выставка будет сопровождаться фрагментами из литературно-музыкальной композиции. Я также хотела бы сказать, что все эти мероприятия требуют много физических сил, подготовки. И самое сложное, что для нашей инициативной группы ложится каким-то бременем — это оплата видеорежиссёрам, актёрам, музыкантам, поэтому я как руководитель группы хотела бы попросить всех тех, кто небезучастен к славянским святыням, к первой славянской святой мученице, по возможности перечислить деньги. С нами можно связаться по сайту: seintludmila.ucoz.net, а также по электронной почте: seint_ludmila2021@mail.ru.
Елизавета Волчегорская:
— Спасибо большое. Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». У нас на связи была Анна Ланцева — руководитель инициативной группы по культурным мероприятиям, посвящённым святой Людмиле Чешской. Кандидат культурологии, богемист, доцент кафедры славяноведения и культурологии Института славянской культуры и соорганизатор проекта «Святые славянского мира» при Центре славянских культур в библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино. Всего доброго!
Анна Ланцева:
— Всего доброго!
Деяния святых апостолов
Деян., 1 зач., I, 1-8.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Если мы внимательно читали Евангелие, то могли заметить, что Господь постоянно говорит Своим ученикам о тайне Царства Небесного. Церковь утверждает, что хранит эту тайну до сих пор. О чём же идёт речь? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 1-й главы книги Деяний святых апостолов, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 1.
1 Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала
2 до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал,
3 которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием.
4 И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня,
5 ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым.
6 Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?
7 Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти,
8 но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли.
После Светлого Воскресения Христос продолжает являться Своим ученикам на протяжении сорока дней. Как слышим мы сегодня из чтения книги Деяний святых апостолов, Спаситель рассказывает им о Царствии Божием. Может показаться, что Христос передаёт апостолам какое-то особое учение, которое не вошло в Евангелие и которое доступно лишь узкому кругу посвящённых. Благодаря этому тайному знанию ученики становятся сверхлюдьми, в распоряжении которых оказываются какие-то сверхспособности. Однако дальнейшее повествование свидетельствует, что это не так.
После того как Христос призывает апостолов не уходить из Иерусалима и дожидаться сошествия Святого Духа, они в недоумении спрашивают: «не сейчас ли, Господи, ты восстановишь Израильское царство?» Очень показательный вопрос. Апостолы задавали его Спасителю с самого начала их совместного путешествия. С самого момента своего призвания они ждали, что Христос прогонит римлян и вернёт еврейскому государству былую славу.
Однако, посмотрите, как Господь милостив. Как Он терпелив. С какой кротостью Он переносит это невежество Своих учеников. Он видит, что несмотря на всё произошедшее, ложные представления о Мессии всё ещё сидят в их головах. Суть Его учения о Царстве Небесном до сих пор ими не усвоена. А потому Он и отвечает им уклончиво: «не ваше дело знать времена или сроки». Иными словами, ваше дело дождаться сошествия Духа, получить от Него силу, начать проповедь и тогда вы всё поймете сами. Вы получите все необходимые ответы.
Так и случилось. Пришёл обещанный Дух, апостолы начали свидетельствовать о Христе людям, и ложные ожидания в их голове испарились. Потребность учеников в грандиозных внешних преобразованиях исчезла, будто её и не было. Великая духовная реальность, которую они до этого ощущали лишь смутно, в полноте открылась в их сердцах. Уже во время своей жизни они стали полноценными участниками Царства Мессии.
В той или иной степени каждый из нас исполнен ложных представлений и предрассудков о духовной жизни. И, пожалуй, не самый последний из них — это постоянное ожидание значимых изменений. Я словно всё время жду, что однажды Господь откроет мне какую-то тайну. Тогда моя жизнь изменится. Всё резко станет лучше. Евангелие напоминает нам сегодня: все грандиозные изменения уже произошли. Дух Святой уже сошёл. А потому великая тайна христианства заключается в том, что нет на самом деле никакой тайны. Евангелие Христово предельно просто — каждый день ищи волю Бога и старайся принести пользу тем людям, которые тебя окружают. Иными словами, преврати свою жизнь в служение. В той мере, в какой это исполняем, нас наполняет благодать Святого Духа. Всё вокруг нас и в нас самих оказывается на своих местах, и в нашем сердце загорается пасхальная радость.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Воскресение Христово и Светлая седмица». Прот. Максим Первозванский
В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.
Разговор шел о светлом Христовом Воскресении, о богослужениях пасхальной недели, о праздновании в честь Иверской иконы Богородицы, а также иконы «Живоносный источник».
«Семья в жизни вечной». Священник Александр Сатомский
У нас в гостях был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский.
Мы говорили о том, какими будут отношения людей после всеобщего воскресения и сохранится ли любовь супругов и родственников в вечной жизни.
Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова
А. Ананьев:
— Великая Суббота, вечер, когда, наверное, правильнее всего было бы ничего не говорить, ни о чем не рассуждать, уж тем более легко смеяться в приятной компании. Надеюсь, что мы сегодня постараемся выдержать вот эту вот важную, несколько напряженную, но очень ответственную атмосферу Великой Субботы в программе «Семейный час». Но программа «Семейный час» все-таки выйдет, потому что в студии Радио ВЕРА все-таки появилась ведущая программы «Семейный час» — моя жена Алла Митрофанова.
А. Митрофанова:
— Что значит «все-таки появилась»?
А. Ананьев:
— Потому что Великая Суббота и предполагается, что ты в храме должна быть.
А. Митрофанова:
— Ну, сейчас поедем, конечно.
А. Ананьев:
— Я Александр Ананьев, и сегодня мы долго думали с Аллой, о чем стоит поговорить в эти 60 минут, и после недолгих рассуждений мы поняли, что нам действительно интересно и важно, уж не знаю, насколько возможно, получить ответ на этот вопрос, узнать: а что будет там, в загробной жизни? Действительно ли мы, прожив здесь долгую счастливую жизнь, по возможности сделаем все, чтобы умереть в один день, и там больше никогда не увидимся, потому что нет там ни мужеского пола, ни женского, ни мужа, ни жены, ни ипотеки, ни дома, ни кухни, ни гардероба, там все совершенно иначе, и вся наша семейная жизнь закончится могильным камнем? Или же, «что Бог сочетал, того человек не разлучает», и неспроста Господь свел нас — семью, мужа, жену, детей вместе на одних квадратных метрах общей жилплощади, чтобы и потом мы тоже как-то держались вместе? Согласитесь, это интересно, и это важно. И я не знаю, насколько получится у нашего сегодняшнего собеседника дать ответ на этот вопрос, но учитывая то, что сегодня мы пригласили настоятеля храма Богоявления в Ярославле, нашего дорогого друга, священника Александра Сатомского, какой-то очень важный ответ мы обязательно получим. Добрый вечер, отец Александр, здравствуйте, с Великой вас Субботой.
о. Александр:
— Добрый вечер.
А. Митрофанова:
— Вообще, Великая Суббота — это такой, с одной стороны, день тишины, а с другой стороны, внутри уже всё клокочет от радости, потому что ты понимаешь, в общем-то — ну, Пасха, она наступает.
А. Ананьев:
— Я в прошлом году помню утро Великой Субботы: я проснулся и понял, что Христа нету. Ну, вот, Он вчера умер, а сегодня Его нету.
А. Митрофанова:
— Ты понимаешь, когда в этот момент стоишь на Литургии, то всё несколько иначе. Впервые в жизни, кстати, помню, как узнала о содержании Великой Субботы, я несколько лет уже в храм ходила, пришла в храм, меня попросили помочь с цветами, цветами к Пасхе украсить храм. Я говорю: «А во сколько?» — «Ну, украшать будем часов с 12-ти, так что хочешь, останься там после службы». И я думаю: «ну, здрасьте, на ночное богослужение надо идти ещё, значит, в Великую Субботу там утром...нет-нет», я пришла к 12-ти. И когда я попала вот в это храмовое пространство...
А. Ананьев:
— Это Татьянинский храм был.
А. Митрофанова:
— Это был Татьянинский храм, весь залитый светом, покоем, радостью, но пока тихой такой, не ликующей и, вы знаете, у меня было ощущение, что я, может быть, что-то самое важное только что пропустила, ну, просто потому, что тупо решила: извините, я посплю. И пропустила что-то такое, от чего...вообще-то, чего люди ждут целый год, как потом выяснилось. И естественно, в следующем году я уже, опережая собственный вопль, подскочила, помчалась на Литургию Великой Субботы, и вот это состояние, когда на самом деле Христос жив, и об этом пока ещё не знают вокруг, а Он жив, и Он из-за ада выводит тех, кто хочет выйти вместе с Ним, всех. Всех, кто захочет! Он их будет за запястье выдёргивать оттуда, как на иконе знаменитой Воскресения Христова в монастыре Хора. Ну, это потрясающе. Потом, ведь икона Воскресения Христова — это икона Великой Субботы, и Евангелие о Воскресении Христовом читается на Литургии в Великую Субботу, то есть это и есть, по сути, пасхальная служба, поэтому у меня вот с тех пор несколько иное отношение к этому дню, может быть, даже, знаете, оно сливается в единое — и пасхальная радость, и радость Великой Субботы, какой-то нераздельный такой календарный фрагмент.
А. Ананьев:
— Слушайте, отец Александр, прежде чем мы начнём вас действительно мучить семейными передрягами, а я сейчас понял вообще, в чём трагедия происходящего, я хочу спросить вас: а что для вас Великая Суббота?
о. Александр:
— Вот, вы знаете, за достаточно небольшой период времени, который я, собственно, служу священником, вот всё это восприятие достаточно сильно менялось, и на каком-то этапе вот от того акцента, который вы предлагаете, я ушёл, в каком смысле: мы проживаем календарь таким образом, как будто эти события случаются прямо сейчас, а на каком-то этапе ко мне пришло это совершенно чёткое ощущение и понимание, что Христос всегда Воскрес. То есть мы Страстную неделю на самом деле проживаем ведь в свете Воскресшего Христа, Он уже победил, в этом смысле даже вот византийские авторы, которые написали соответствующего рода тексты, очень чётко это улавливают: с одной стороны, конечно, они давят на психологическую «педаль» сострадания, что мы с Христом проживаем, переживаем всё это, но, с другой стороны, там время от времени проскакивают вот эти тезисы, что победа уже осуществлена. Собственно, «Не рыдай, Мене, Мати, зрящи во гробе», это известнейшее песнопение, то есть как «не рыдай», если всё, вся история завершена? Я восстану и прославлюсь, и Тебя возвеличу, и Тебя не забуду«. Или: «вот они вложили в мою руку жезл (как бы не зная), что Я сокрушу их, как горшечник сосуды», и много-много-много вот такого рода тезисов. И вот в этом смысле я уже достаточно давненько вхожу в Страстную с этим чётким пониманием — Христос победил. То есть это история про когда-то сгущавшуюся тьму, которая так ничего и не смогла. То есть победа Христова абсолютно однозначна, в этом смысле она в Великую Пятницу ничуть не менее очевидна, чем в Субботу и Воскресенье.
А. Ананьев:
— «Семейный час» на Радио ВЕРА, священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, с вами Алла Митрофанова, Александр Ананьев, мы в Великую Субботу говорим... О чём можно говорить в «Семейном часе»? О семье, о муже, жене, детях. Алечка сейчас сказала удивительную штуку: до нашего знакомства, до нашего венчания, до нашей свадьбы она вела благочестивую жизнь, она ходила в Великую Субботу украшать храм цветами, она чаще бывала на службах, она была прихожанкой семнадцати-двадцати храмов...
А. Митрофанова:
— Да ладно тебе, что ты преувеличиваешь-то? (смеется)
А. Ананьев:
— ...сейчас её жизнь, и я виню себя в этом, не то чтобы я делал это специально, вовсе нет, но акцент её внимания сместился с церкви на мужа.
А. Митрофанова:
— Ну нет, ну...
А. Ананьев:
— Когда последний раз, дорогая жена, ты украшала Татьянинский храм цветами? Внимание, вопрос! Минута на размышление. Ответ: «до нашего знакомства». Я, ещё раз, я тебя очень хорошо понимаю, я тебе очень благодарен, но штука в том, что муж для жены — преграда. Давайте начистоту. Муж для жены — не путь к Богу, муж для жены — преграда. И в этом смысле могу ли я, несчастный, рассчитывать на то, что по ту сторону земной жизни мы сохраним какую-то связь?
А. Митрофанова:
— Понимаешь, какая штука, от того, украшу я или не украшу храм цветами, мне кажется, гораздо в меньшей степени зависит моя посмертная участь, чем от того, сумею ли я или не сумею прокачать любовь внутри себя.
А. Ананьев
— «Марфа, Марфа, о многом заботишься ты, но не о главном». Отец Александр, рассудите. По-моему, здесь как раз очень тяжёлая на самом деле картина нарисуется.
о. Александр:
— В общем-то, во-первых и главных, абсолютно верен тезис про то, что не столько от украшения храма цветами, сколько как от украшения себя добродетелями и совершенствами в общении с вами преуспевает ваша жена, безусловно, то есть вы в этом смысле — главная лестница, ведущая её к Богу семимильными шагами. Равно, как и наоборот.
А. Ананьев:
— То есть работы больше, удовольствия меньше, от этого и награда выше?
о. Александр:
— Ну, не то чтобы, я это никак не оцениваю, но это очевидный факт. Более того, в эту сторону у нас ведь совершенно однозначно смотрят и все традиционные религиозные формы. Вспомним, например, соседний нам иудаизм, который предписывает мужчине в день субботний посещение синагоги просто абсолютно однозначно, это его прямой долг, не в смысле там он хотел-не хотел, полезно-не полезно, он должен там быть. Женщине он не предписывает ничего абсолютно. Эффектнейшим способом, выруливая эту ситуацию не темой детей и кухни, а тем, что Адам, сотворенный из земли, нуждается в продолжении возделывания, а Ева, сотворенная из Адама — это лучшее из всего того, что сотворил Бог, потому что вот уже ничего более совершенного, как из человека произведенное, уже сделать нельзя, поэтому ее учить — только портить. Соответственно, как бы собрание в синагоге — это собрание научения, поэтому все прекрасно, она уже готова к Царству Небесному, пусть спокойно занимается кухней, то есть в этом, конечно, есть определенного рода манипуляция. (смеется)
А. Митрофанова:
— Конечно.
о. Александр:
— Очевидно. Но если серьезно, ведь Древняя Церковь совершенно неслучайно выделяла даже среди женщин совершенно определенные типы служений, например, отдельно говоря о девицах, отдельно говоря о вдовах, которые вот внутри церковного собрания несут какое-то большее число трудов и послушаний, потому что почтенные матроны, обремененные семьями и мужьями, вот самой волей Господней к ним и приставлены, к этим семьям и мужьям, равно как и наоборот.
А. Митрофанова:
— И это твой путь, условно говоря. Я знаю ситуации, когда, ну немного, но знаю такие случаи, когда женщина начинает отдаляться даже от семьи, потому что есть какое-то церковное или социальное служение, очевидное для нее, и очень благородное, и социально одобряемое — страдает семья, в этих случаях страдает семья вплоть до даже вот каких-то глубоких кризисов, и не уверена, что, может быть, в каких-то ситуациях это такой вполне допустимый вариант. Однако есть вообще мужья потрясающие, я вспоминаю историю доктора Лизы, Елизаветы Петровны Глинки, вот Глеб Глебович — как он понимал, что делает его жена! Он был здесь, в нашей студии, это человек, который у меня вызывает глубочайшее почтение. Но это, скорее, редкость. Поэтому для женщины, мне кажется, если мы не берем такие исключения, как Елизавета Петровна, которая, наверное, все-таки подтверждает правило, то для среднестатистической гражданки типа меня вполне естественно, что главное — это муж-семья. Остальное — ну вот, по силам и по времени.
А. Ананьев:
— Ну, ты как раз пытаешься найти какой-то баланс, какое-то равновесие в этих вопросах, но в том, что вот это противоречие, оно все-таки имеет место — это правда, либо ты с Церковью, с верой, со Христом, либо ты с мужем с готовкой, с уборкой. Иначе не было бы монахов, которые поняли, что вот семья будет мешать, семья будет мешать моему служению Богу. И семья всегда мешает служению Богу.
А. Митрофанова:
— У тебя какое-то чувство вины, что ли, я не пойму? Ты все время как-то: «а как бы тебе было хорошо, если бы ты сейчас была бы в храме, а ты вот со мной...»
А. Ананьев:
— Солнце, да, да, у меня чувство вины, потому что я понимаю, что до нашего знакомства ты чаще, ты просто чаще была в храме, и Великим постом, и на Страстной неделе, ты каждый день была в храме...
А. Митрофанова:
— Посмотри на лицо отца Александра.
А. Ананьев:
— ...а сейчас я понимаю, что и молитвы стало меньше по моей вине, и в храме ты стала бывать меньше по моей вине. На отца Александра я вообще стараюсь не смотреть, потому что вот все, что я говорю, отец Александр опровергает своей собственной жизнью, своим собственным примером, потому что, казалось бы, откуда у священника Великим постом может быть свободное время, чтобы украшать печеньки для куличей для своей жены, которая печет? Тем не менее, вот ночами отец Александр Великим постом занимался тем, что выписывал кремом на этих печеньках поздравления со Светлой Пасхой. Да, да, так и было, я знаю, что так и было, я видел эти куличи своими глазами, я нисколько в этом не сомневаюсь. То есть вы опровергаете вообще все, что я говорю, но то, что я говорю — это тоже правда.
о. Александр:
— Здесь, наверное, это не вопрос про правду-неправду, это вопрос про оценку. Ну как бы про оценку, и вот именно как совершенно верно заметили мы про расстановку приоритетности, то есть совершенно нормально и естественно находиться внутри семейных отношений вовлеченно, апостол Павел говорит, и говорит это мужчине, кстати, что «Тот, кто оставил попечение о своих ближних, о своей семье — отрекся от веры и хуже неверного, хуже язычника». То есть, опять же, Христос говорит в Евангелии, что «тот, кто сказал родителям: «Дар Богу то, чем бы ты пользовался от меня», как бы и с вашей точки зрения он вообще молодец и не повинен — вообще-то преступает заповедь, то есть здесь соподчиненность этих вещей на самом деле очевидна. Семья — это малая Церковь, община — это большая Церковь, вот, соответственно, мы движемся от меньшего к большему, это совершенно нормально, естественно и очевидно. Мы взращиваем что-то сначала в меньшем объеме, потом можем экстраполировать это куда-то шире, вывести это в больший объем, никак наоборот оно вообще никогда не работает. Нельзя где-то там набраться нравственных совершенств на стороне, а потом прийти их и внедрять в семью.
А. Ананьев:
— Ну, точнее всего и однозначнее всего о расстановке приоритетов Спаситель говорит вот в Евангелии от Матфея, в главе 10-й: «Враги человеку домашние его, и кто любит отца или мать более, чем Меня, не достоин Меня, и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». О жене он не говорит, но имеет это в виду в первую очередь, и уж если кто любит жену или мужа больше, чем Меня и предпочитает мужа тому, чтобы прийти ко Мне в церковь, тот вообще грешник-грешник ужасный.
о. Александр:
— Я замечу, что это уже экзегеза, то есть на этом этапе вы уже толкуете, а не пересказываете текст.
А. Ананьев:
— Ну, разве это не очевидно?
о. Александр:
— Ну, вообще никакая экзегеза не очевидна, это всегда усилие в той или иной степени тяжести.
А. Ананьев:
— Как говорит наш дорогой друг, психолог Кристина Корочка: «В очевидности собственных высказываний есть первый признак недалёкости и необразованности».
А. Митрофанова:
— Поясните, отец Александр.
о. Александр:
— Нет, здесь простая вещь, она не то что простая, на каком-то этапе у меня как-то вот случилось такое, как мне кажется, понимание этого фрагмента, то есть я всю жизнь как-то ходил мимо него и его сознательно избегал, а как-то раз вот он прямо взял и внутренне прожился. То есть нам кажется, что Христос противопоставляет: либо-либо, а вот на каком-то этапе мне вдруг стало как-то внутренне очевидно — я не настаиваю на этом опыте и не говорю, что это как раз единственно верная экзегеза этого фрагмента — что Он указывает на правильную и неправильную последовательность, что вот любовь к Богу и любовь к ближнему взаимосвязаны, вот их как раз нельзя дробить и рвать, что — нет, если ты любишь Бога, будь любезен, люби Бога. Если ты тут вот с ближними как-то, значит, у тебя с Богом недостача, и наоборот. Нет, в свете любви к Христу нормализуются наши отношения и наша любовь вот к этим самым ближним, а вне этих отношений — ну, понятно, что на том этапе это вообще как бы про Бога в широком смысле слова, но тем не менее, уже из нашего контекста можем и так говорить, а вне этого они как бы бессмысленны, то есть там на самом деле ничего не рождается, и мы тоже знаем кучу этих примеров любовных любовей, которые вообще недалеки от самых нездоровых форм, в плане любви как обладания, как бы жажда поглощения другого и полного введения его, как аппендикса, в свою жизнь, как бы приращивания к себе насмерть, ну и другие удивительные вещи. То есть вот здесь через любовь Христову ты имеешь нормальную любовь ко всем остальным, в противном случае там какой-то жуть и ужас.
А. Ананьев:
— Это надо, конечно, прожить вот это понимание, которым вы сейчас поделились, потому что мне пока доступно только очень такое лобовое и банальное объяснение, что вот, мол, если муж тебя не пускает в церковь — бросай такого мужа и иди в церковь, и в этом контексте я, конечно, ужасно переживаю по поводу того, что происходит у нас, но надеюсь, что ситуация изменится. И вообще, муж должен вести жену в церковь, как вы вот говорите в традиции иудаизма, да и в исламе тоже, там именно мужчина идет к Богу, а женщина там следует за ним или не следует за ним, уже дело десятое, но благополучие семьи в отношениях с Богом зависит именно от мужчины. У нас почему-то, если мы не принимаем во внимание семьи священников, в остальных семьях, как правило, в 99 процентах случаев именно жена тащит семью в церковь, хоть как-то на своих плечах, буквально или образно, но все сама, а мужчины почему-то нет, и как это исправить тоже не совсем понятно. Даже по нашей семье непонятно.
А. Митрофанова:
— Слушай, всему свое время. Мне кажется, что Господь же людей-то не кидает.
А. Ананьев:
— К людям больше вопросов, конечно. Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту мы вернемся к разговору и все-таки попробуем выяснить, так что же нас ожидает по ту сторону земной жизни? Действительно ли мы будем вместе? Что об этом говорит Священное Писание? Что об этом говорят церковные предания? Или же нас там ожидает нечто совершенно иное, и рассчитывать на это не придется? Что значит семья с точки зрения вечности? Это программа «Семейный час», не переключайтесь.
А. Ананьев:
— Что ожидает нас по ту сторону земной жизни? Это программа «Семейный час на Радио ВЕРА», с вами Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
— ... Александр Ананьев.
А. Ананьев:
— И в Великую субботу мы пригласили к разговору нашего гостя из Ярославля, настоятеля храма Богоявления в самом центре Ярославля, священника Александра Сатомского. Кстати, в Ярославле сейчас должно быть очень красиво, там весна гораздо более отчетлива, чем в Москве. Все-таки город, такое впечатление, что он чуть ли не южнее находится, хотя на самом деле он находится севернее Москвы, но сколько раз мы там ни были, все время ощущение, что там какой-то курорт-курорт, и весной там, наверное, особенно хорошо, да?
о. Александр:
— Мне кажется, это все происходит из общей логики: хорошо там, где нет нас, и, соответственно, куда мы приезжаем по какому-то иному поводу, нежели чем ежедневную работу работать, там, конечно, удивительно. Это как бы, скорее, про угол зрения, чем про географию.
А. Ананьев:
— Но объективно, объективно уютный город. Итак, отец Александр, давайте разбираться, что мы знаем о загробной жизни в контексте семьи?
о. Александр:
— Правильный ответ — «ничего». Пойдемте домой.
А. Митрофанова:
— Готовиться к пасхальной службе.
о. Александр:
— Да. В том смысле, что мы и в целом, не в контексте семьи, имеем очень маленькое, очень ограниченное представление о каких-либо реалиях вот такого типа бытования. Более того, тоже сразу важный тезис, который нам должен развести в стороны две вещи: в целом в ряде случаев Новый Завет вообще ничего не предлагает по поводу так называемого «посмертия», он не теоретизирует на тему самостоятельного бытования души в отделенности от тела, а говорит про свет вечного дня, то есть про Царство Божие, пришедшее в силе, явленное в мире, новое небо и новую землю, Небесный Иерусалим, сошедший в нашу реальность, и, соответственно, про жизнь вечную, а не про какую-то посмертную, то есть про ситуацию, в которой смерть побеждена.
А. Ананьев:
— Какое-то общение доказано по ту сторону земной жизни после смерти?
А. Митрофанова:
— А как это можно доказать?
А. Ананьев:
— Ты знаешь, очень часто я встречаю в откровениях святых — людей, которым я доверяю, рассказы о том, что «к ним пришел тот», «к ним пришел этот», то есть личность там сохраняется.
А. Митрофанова:
— Конечно.
А. Ананьев:
— Личность человека, которого ты любишь, там, по крайней мере, ближе к тебе, чем личность человека, к которому ты равнодушен. Стало быть, я вправе ожидать от загробной жизни того, что я там тебя не потеряю, да? Что муж не потеряет свою жену, а дети не потеряют любимых родителей и встретят их там, но мы на это надеемся, правильно?
А. Митрофанова:
— Очень.
А. Ананьева
— И свидетельства святых тому доказательство. И вот вопрос: будет оно так или нет, и на что мы в праве рассчитывать?
о. Александр:
— Ну вот здесь хороший тезис про опыт святости в том смысле, что вообще церковное почитание святых как таковых, это вот первый положительный тезис в данную копилку, то есть он не от Писания в основном, хотя Писание тоже указывает нам, почему мы почитаем святых, каким образом, в чем почитание верное, в чем ложное, но просто как церковная практика, это и очень обнадеживающе, а с другой стороны, и очень доказательно. Обнадеживающе в том смысле, что дает нам какую-то вот эту надежду на сохранение личности, а с другой стороны, доказательно, потому что у нас есть огромный объем материала, как раз, как Александр сказал, который и указывает на то, что человек помнит, кто он, знает, кто те, к кому по той или иной причине он явился, то есть он имеет отношение, он не явлен, как, условно, какой-нибудь абстрактный вестник, как сила небесная, которая сошла ровно для того, чтобы сообщить нечто, ну, собственно, как мы видим ангелов в Ветхом Завете, то есть вот они явили волю Господню, это вообще никак не обозначает их отношение, ни положительное, ни отрицательное, никакое, они выполнили функцию, всё. Со святыми не так — они её хотя и выполняют, но это всегда какая-то очень личная история. Можем вспомнить массу случаев с явлениями Богородицы тому или иному, вот там какой-нибудь страдающий, обезножевший пьяница, которому является, например, преподобный Варлаам, если не ошибаюсь, Серпуховской, и, значит, настаивает, чтобы тот шёл и исцелялся от такой-то иконы Богородичной, и он, соответственно, находит, вот вам Неупиваемая Чаша. Ситуации, когда Богородица лично является и настаивает на похожих же вещах, то есть там ряд менее известных святынь, тоже как бы вот вполне понятные темы. И вот такого рода свидетельства убеждают нас достаточно доказательно в сохранении и личности, и отношения, а мы понимаем, что вообще отношение, как таковое, является важной частью личности.
А. Митрофанова:
— Меня вообще, знаете, в историях святых всегда, а в последнее время особенно, больше всего поражает их включённость в наши жизни, в наши дела. Мы с ними лично чаще всего всё-таки незнакомы, ну если вот, допустим, может быть, кто из святых ближе всего на линейке времени к нам — святитель Лука (Войно-Ясенецкий), может быть, новомученики XX века, есть люди, которые, может быть, их знали лично, хотя их сейчас тоже по понятным причинам крайне мало, однако вот такие люди есть, в большинстве своём молимся ли мы святым, чьи имена носим, или просто святым, с которыми у нас какие-то свои тёплые личные отношения, меня это поражает. Ну, какое, казалось бы, им дело могло бы быть до нас? А им есть дело! Ну, это вот, условно говоря, если бы там, если проецировать на себя: меня бы ежедневно забрасывали тысячами писем с просьбами о помощи — я бы выгорела, ну, просто потому, что я любить не умею по-настоящему, понимаете, ну, не умею, сколько бы я там ни говорила о любви, я не умею. У меня сердце не в том состоянии, чтобы вместить в себя такое количество людей, их боли, их обстоятельств, их слёз, их радостей! Нет, нет, я вполне эгоцентричная гражданка, а святые — это люди, которые себя в земной жизни раздают и в вечности продолжают себя раздавать, сохраняя при этом себя, вот поразительным образом сохраняя при этом себя. И, может быть, как раз, вот почему и говорится, что «саван не имеет карманов», единственное, что мы можем взять с собой в вечную жизнь — это состояние сердечной мышцы, вот сколько в неё любви уместилось, сколько в меня любви уместилось — вот это мой единственный, на самом деле, будет багаж, который, между прочим, вот при этом переходе, он абсолютно может быть безлимитным, то есть никто там с тебя не спросит, что вот больше такого-то, пожалуйста, на борт не пускаем — нет, наоборот, чем больше, тем лучше. И в этом контексте как раз семейная жизнь, мне кажется, это очень важный этап, потому что где ещё мы можем настолько глубоко вот эту самую любовь друг к другу прокачать. И вообще, а если любовь друг к другу, как у нас любят в наших подкастах говорить: научишься одного человека любить, будет проще научиться любить и более широкий круг ближних, хотя бы одного научись любить. Вот поэтому, мне кажется, что как раз семейная жизнь, она наш проводник в каком-то смысле.
о. Александр:
— В первейшем, то есть здесь даже не в каком-то, а в первейшем. Собственно, нам от книги Бытия рассказана эта история про то, что человек не ощущает свою целостность до этапа, пока не вступит вот в такого рода отношения, пока там не появится второй, и вот тогда вот этот мужчина и эта женщина родят то единство, в котором они задуманы, потому что вне этого мы видим, что, как сказать, Адам не успокоен.
А. Ананьев:
— И остался в раю.
о. Александр:
— Далеко не факт. Это же, мы же знаем, история не имеет сослагательных наклонений, как бы эта история рассказывалась бы, если бы не случился вот этот эпизод, мы и представления не имеем.
А. Митрофанова:
— Отец Александр, ну вот смотрите, действительно, да, муж и жена — полнота в этом смысле, поодиночке в нас этой полноты нет, но почему тогда в Царствии Небесном не будут ни жениться, ни замуж выходить, не будет ни мужеского пола, ни женского? Почему не будут там создавать семьи, это, ну, более-менее как-то, как мне кажется, я себе понимаю, представляю.
А. Ананьев:
— Но, кстати, не факт. А почему, если ты там не встретишь какую-то прекрасную душу, ты не захочешь быть с ней вместе, одним единым, целым, почему нет? Там такая же жизнь, как и здесь, просто немножко про другое.
А. Митрофанова:
— А мне кажется, там просто уже полнота вот какая-то. Я не знаю, ну это из области фантастики, но почему не будет мужеского пола и женского? Как же мы тогда будем друг с другом взаимодействовать, как ангелы? Это как?
о. Александр:
— Смотрите, вот здесь важный тезис. Во-первых, апостол Павел, говоря, что «в Христе нет мужского пола и женского», не имеет в виду обнуление пола как характеристики, он указывает лишь на то, что социальной значимости, которую он имеет во всех отношениях внутри Церкви, он не имеет — пол, то есть и мужчина, и женщина абсолютно равно успешны в строительстве отношений с Богом, вот в чём идея. Вот как раз это и обнуляет вот эту чудесную иудейскую идею про то, что «ты настолько совершенна, что сиди дома». Все призваны. Все призваны, все царское священство, все люди, взятые в удел, вот в этом смысле ни мужского, ни женского, безусловно. Соответственно, мы можем, рассуждая по аналогии, привлечь несколько фрагментов к пониманию, так как мы ведь ходим с вами в принципе вокруг текста собеседования Христа с саддукеями...
А. Митрофанова:
— ...которые пытаются его подловить и говорят: «Вот женщина, у которой по очереди умерли семеро мужей, семеро братьев, кому же она в вечной жизни, кому она будет женой?»
о. Александр:
— Да, это совершенно чётко криминальная хроника... Знаете, там надо было состав борща-то как-то систематически изучать. (смеются) Ну да ладно.
А. Митрофанова:
— Но это они же гипотетически рассказывают историю.
о. Александр:
— Я понимаю, гипотетически умерли, гипотетический состав. Но Христос в этой ситуации, мне кажется, предлагает не описание, ведь Он же во всех остальных случаях прибегает к притче, когда живописует реалии Царства, то есть, притча подчёркивает какой-то важный аспект, но не учительно, а описательно: «это похоже на», но «похоже» и «равно» — это две большие разницы. Царство Небесное похоже на женщину, которая потеряла деньги, ковырялась полдня по дому, всё подняла, перекопала, нашла и пошла, всем рассказала. Интересно, если проводить прямые аналогии, то тут рисуется вообще очень оригинальный образ, но оно ощутительная аналогия. Так же и тут: хотя Церковь достаточно активно интерпретировала этот материал как прямой, но мы можем посмотреть на него чуть-чуть шире. Ну, как бы тезис по поводу того, что понятно, почему в Царствии Небесном не будут появляться новые люди, не был понятен целому ряду ранних христианских авторов, но даже смотреть в эту сторону не будем, здесь у нас только сослагательное наклонение, его слишком много. По поводу того, что, во-первых, все половые константы однозначно нами сохраняются и наследуются, опять же, это пример святых, которые остались ровно теми, кем они были. А во-вторых, у нас есть совершенно конкретный пример собственно Христа, Которого мы видим в момент Преображения и в момент по Воскресении, а мы знаем, что вот Христос, что Преобразившийся, что Воскресший — это полнота в том числе человеческой природы, как она задумана, и как она будет реализована в свете дня вечности, то есть мы должны стать подобны Ему. И ни одну из своих человеческих характеристик Он не теряет, Он остался Иудеем, то есть семитом, мужчиной, в абсолютно конкретной возрастной категории и со всеми теми признаками, вплоть до ран на теле, черт лица и всего остального, которые были присущи Ему всегда, отсюда мы должны сделать однозначный вывод, что мы воскресаем в том же самом теле и банально, в том же самом поле, в котором мы всю жизнь и жили, ни в каком другом.
А. Ананьев:
— В котором нас запомнили те, кто нас любят.
о. Александр:
— Ну, как бы в котором мы находились во всей той обойме социальных вот этих отношений, и в котором мы их построили так, как построили.
А. Ананьев:
— Интересно, а для Богородицы Христос воскрес младенцем?
о. Александр:
— Не думаю. Я думаю, что Он для всех воскрес одинаково.
А. Ананьев:
— Она просто, ну как любая мама, как мне кажется, она помнит и любит Его родившимся младенцем. Почему она на иконах изображается, вот мне сейчас пришло в голову, Богородица с Младенцем? Она увидела Его именно таким.
о. Александр:
— Ну, здесь, скорее, про догматическую мысль о Боговоплощении, о том, что Творец всяческих в конкретный момент времени лежал на руках и питался материнским молоком, отсюда у нас даже икона «Млекопитательница», на самом деле это догматический образ, то есть он посвящен не вскармливанию детей и помощи матерям в соответствующих ситуациях, как на него смотрят сейчас, а он рождается из догматического соображения подчеркнуть человеческую природу Христа, то есть что вот Он был вскормлен так же, как все остальные, вообще никаким отличным образом.
А. Ананьев:
— Да, вот апостолы запомнили Его таким и увидели Его таким... Кто его знает...
о. Александр:
— Не знаю, не знаю, увидели они Его тоже все-таки и несколько отличным, то есть Христа не узнают, но и узнают, потому что вот случай на Тивериадском озере, когда Иоанн говорит Петру «Это Господь». То есть вот тут такая не вполне однозначная ситуация, у нас как бы здесь больше сослагательных наклонений.
А. Ананьев:
— Семейный час на Радио ВЕРА. Священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, я Александр Ананьев и с вами ведущая Алла Митрофанова.
А. Митрофанова:
— А действительно, вот по пути в Эммаус Господь является двум апостолам, и они — да, как будто бы говорят с кем-то другим и не с Ним, что это — преображение? Вот Он является преображенным по воскресении, или, может быть, я не знаю, или они настолько в этот момент внутри своих переживаний, что не способны Его распознать?
о. Александр:
— Вполне возможно и то, и другое, и равно, как и интерпретация той вечери, в рамках которой Христос был узнан, Он познался ими в преломлении хлеба, и вот толкователи по этому поводу замечают, что это либо обозначает духовный опыт, ну, то есть, что просто в какой-то момент времени Он взял и открылся им, вот как бы с их очей пала та пелена, которая находилась там, либо же произошло простое узнавание, что вот этот человек вроде как бы не очень знакомый, а не очень знакомый просто потому, что он умер, ну, то есть всё, он настолько выключен из их сознания и настолько не существует...
А. Митрофанова:
— Но у Петра-то нет! Он-то говорит: «Это же Господь!»
о. Александр:
— Ну, это случай, который происходит уже по Воскресении, то есть и они уже видели Христа Воскресшего, они поэтому и здесь Его узнают, а эти двое считают, что всё, там, на Кресте всё закончено, и поэтому какие бы ассоциации не вызывал у них этот человек, вот, видимо, конечно, они к этому принятию не приходят, и в моменте, когда Он преломляет хлеб, Он делает это каким-то таким особенным образом, которым всегда делал Сам Христос, и по жесту они просто узнали Его. Вот у нас как бы две интерпретации, какая из них лучшая и правильная, я думаю, что никто не скажет.
А. Митрофанова:
— А что делать нам-то, чтобы друг друга узнать? А то окажемся, понимаете, и... Хотя я в это не очень верю, всё-таки и правда, если есть внутри вот это самая сердечная мышца, ну, всё-таки подскажет, вот это даже внутреннее наше что-то, что взращивается на протяжении лет совместной жизни, оно подскажет, даже если внешне мы будем неузнаваемы.
А. Ананьев:
— Прежде чем отец Александр даст ответ, я тебе дам свой ответ: жить здесь и сейчас, надеясь на то, что завтра в этой земной жизни ты узнаешь своего мужа тем же самым человеком, за которого вышла замуж, потому что, согласно официальной статистике в Российской Федерации, 98 процентов на это не способны, и на следующий день они не узнают своего мужа и расстаются с ним. О, как трагично!
А. Митрофанова:
— Ну, ладно, почему 98-то, ну что ты? Ты сгущаешь краски.
А. Ананьев:
— Ну, немножко сгущая краски, 74,5 процентов, какая разница? Много, трагически много! Отец Александр?..
о. Александр:
— Опять же, с одной стороны, к тезису об узнавании, о сохранении союза нас подводит и Ветхий Завет, который, говоря о том, что двое становятся одной плотью, а в данном случае это обозначает максимальную степень этого союза, а параллельно мы имеем в виду, что весь наш жизненный путь, собственно, и ценен в очах Божьих, то есть Бог и дает нам жить историю, потому что она есть для нас история возрастания в отношениях с Ним и с людьми, и эта история ни на каком этапе не обнуляется. То есть, собственно, из этих соображений и человечество в истории, и каждый человек в истории, то есть с момента грехопадения Бог не уничтожил всё и не построил ещё раз, вот Он как бы весь этот процесс ведёт, и каждый из его этапов ценен. Так уж если все те этапы ценны, то неужели же менее ценен самый главный и основной? Со всеми остальными мы не образуем единство, как одна плоть, ну вот не образуем, как угодно, образуем его вот с этим кем-то одним. Здесь, конечно, рождается много и совершенно трагических вопросов про то, что происходит с людьми, которые вступали в брак неоднократно, какие из этих отношений тогда будут ценнее, какие менее ценнее?
А. Митрофанова:
— Ну, собственно, это вопрос саддукеев к Христу: «женщина-то, у неё семь мужей было, что ж теперь?»
о. Александр:
— Вполне возможно, поэтому Христос и обнуляет этот вопрос, что вы вообще заблуждаетесь, вы вообще не знаете Писание, вы смотрите не в ту сторону. Но повторяюсь, что вот мне кажется, что суть этого ответа в притчевом образе о том, что Царство инаково и отношения в нём инаковы. Наверное, это не значит, что их там нет, что их суть и смысл, и тип не таков, но это не значит, что их нет или они хуже, а наоборот, они есть и только глубже и лучше.
А. Ананьев:
— А в догматическом смысле что такое христианский брак? Ведь это не только единение тел, это ещё и единение душ, и причём, не побоюсь этого слова, в вечности.
о. Александр:
— Безусловно. Но здесь мы не можем сказать об этом ничего догматически, потому что наша догматическая рамка на самом деле очень маленькая...
А. Ананьев:
— Но во время венчания же там произносятся какие-то тексты на этот счёт?
о. Александр:
— Но во время венчания узловым текстом является учительство как раз апостола Павла о типе взаимоотношений между мужем и женой, и этот тип, как между Христом и Церковью. Христос воскресший не забыл про Церковь в свете полученного опыта, как то, что Он настолько велик и превосходящ, что-то его земная община как-то сразу отложилась, нет. Он, собственно, ради неё на Крест всходил и ей плоды Воскресения принёс, вот как бы вся идея, соответственно, между мужем и женой отношения строятся вот по такому принципу. А отсюда соответствующий вывод: так как не разорвались отношения между Христом Воскресшим и Его телом, пребывающим здесь и сейчас на земле, значит, по всей видимости, у нас не рвутся отношения между теми супругами, один из которых в вечности, а другой ещё длит своё земное существование, и, безусловно, они не должны разорваться и на этапе, когда оба окажутся в свете вечности.
А. Ананьев:
— Внимание, неожиданный вопрос: если муж и жена хотят быть вместе не только здесь, но и (глубокомысленная пауза) — там, им следует быть похороненными только вместе.
А. Митрофанова:
— Это вопрос или утверждение?
А. Ананьев:
— Это утверждение. А вот теперь вопрос — да?
о. Александр:
— Нет. Нет, отнюдь. В этом смысле наши переживания по поводу мест захоронений, с одной стороны, очень понятны, с другой стороны, скажем так, в ряде случаев преувеличены. Тело, безусловно — храм и святыня. Тело, безусловно, должно быть погребено должным образом и с соответствующим почтением. Но близость, дальность вот этого захоронения там, друг от друга или ещё, не играет никакой роли. Здесь вопрос про то, что в воскресении мы все окажемся в единстве, то есть вот не будем мы разбросаны по разным местам, и, соответственно, если кто-то захоронен в Нью-Йорке, а кто-то в Антверпене, то, извините, но как бы нет. Как бы отнюдь, отнюдь. Это всё принадлежность века нынешнего, а для вечности всё это не играет никакой роли, опять же, по примеру тех святых, которые слышат через Христа и в Христе, и Христом действуют везде и всюду, вне какой-либо привязки к какой-либо географии.
А. Митрофанова:
— Мне вообще кажется, что география так же, как и время: мы настолько привыкли внутри них и в этих рамках мыслить, нам очень сложно представить себе мир без времени и пространства, когда и то, и другое отменяются, упраздняется уже всё, за ненадобностью, по Второму Пришествию, по воскресению как сложно понять, что такое вечность, потому что мы целиком полностью заточены на линейку времени, точно так же сложно и бесконечность понять, и что это за мир, где непонятно, что там, где вверх, где низ, где близко, где далеко, а оно всё иначе, оно просто всё иначе. И это ещё, знаете, простите, профессиональный травматизм — у Пастернака, я очень люблю роман «Доктор Живаго», единственный момент, который меня там вот прям очень смущает, это размышления Пастернака как раз о воскресении мёртвых, где он говорит: «Я не верю в воскресение мёртвых в том виде, как оно описано, что вот все восстанут — где вы разместите эти миллиарды, миллиарды людей?» И у меня каждый раз внутренний вопрос: но ведь их же не надо размещать на планете Земля или других планетах Солнечной системы, это всё будет как-то иначе, просто мы не представляем, как! И, наверное, в этом смысле действительно не так-то важно, насколько далеко друг от друга похоронены супруги, а бывает так, что останков нет.
А. Ананьев:
— И тут на сцену выходит предание о Петре и Февронии.
А. Митрофанова:
— Но это же предание. Да, мы чтим его, но оно...
А. Ананьев:
— Понимаешь, в любой истории, особенно вот такой важной, как предание о Петре Февронии, есть зерно здравого смысла какого-то, и если уж в загробной жизни Пётр и Феврония, святые, стремились быть вместе телами здесь, на Земле, то явно это о чём-то свидетельствует, не может же быть это просто так.
о. Александр:
— Ну, я подозреваю, что здесь, на самом деле, и очень простой дидактический ход автора текста, опять же, я не к тому, что так не случилось, так и случилось — да, и захоронены они вместе.
А. Ананьев:
— А как вы считаете, так случилось или так не случилось?
о. Александр:
— Ну, то, что они захоронены вместе и вместе в одной раке пребывают, я видел прямо двумя своими глазами, и все, кто были в Муроме. Ничего ранее я не видел, потому что родился несколько позже, чем произошла вся эта история, но факт остаётся фактом — вот они двое в этой одной раке пребывают. И здесь, мне кажется, как раз простая дидактика, то есть простое научение именно как раз про то, что свет этих отношений никуда не угас с моментом их смерти, а при том, что ещё оба монашествующие, оба в постриге, уж казалось бы, ты отложился от одной семьи, от малой своей вот этой церкви, приложился к другой, потому что та твоя община монашеская — это твоя новая семья, и вроде бы теперь ты должен красиво пребывать там, жена твоя в другом месте, и так вот уж и повелось — нет ничего подобного, то есть вот эта идентичность оказывается важнее, чем вот это новоприобретённое.
А. Ананьев:
— У нас осталась минута до конца «Семейного часа», за эту минуту я хочу попросить вас дать совет тем, кто хочет и после смерти сохранять связь друг с другом. Может быть, есть что-то, на ваш взгляд, что мы можем сделать сейчас?
о. Александр:
— Да мне кажется, всё то, что мы можем сделать сейчас, мы должны сделать и не в свете этого вопроса, то есть беречь, любить друг друга и взращивать отношения мы должны и в свете мысли о том, что всё конечно, ничто никуда не длится, и с закрытием глаз заканчивается всякая история, и в свете нашей твёрдой христианской уверенности, что на самом деле — нет, это не так, и вечность нас ждёт, мы должны делать одни и те же вещи.
А. Ананьев:
— То есть не надо бросать мужа и идти в храм, и просить Господа, чтобы нас это как-то не разделили?
о. Александр:
— Наверное, нужно, этапно взращиваясь внутри брака, на каких-то этапах оказываться в этом храме вместе.
А. Ананьев:
— Аминь. Спасибо вам большое за этот разговор, простите нас за путанные вопросы, тема такая, знаете, что даже не знаешь, как вопросы формулировать, но ответы мы получили более чем убедительные, понятные и яркие. Священник Александр Сатомский, настоятель храма Богоявления в Ярославле, был этой Великой Субботой в светлой студии Радио ВЕРА. Спасибо, отец Александр.
о. Александр:
— Спасибо вам.
А. Ананьев:
— А мы с Аллой Сергеевной отправляемся в любимый храм. Алла Митрофанова...
А. Митрофанова:
-... Александр Ананьев.
А. Ананьев:
— Пасха будет. С наступающей Пасхой! С наступающим Христовым Воскресением! Услышимся через неделю, пока.
Все выпуски программы Семейный час