У нас в гостях была вице-президент семейного клуба «Рождество» Анастасия Абрамова.
Наша гостья рассказала, как родителям избежать выгорания в воспитании детей, как семья может помочь ребенку обрести веру и сохранить ее в современном мире, а также как, стараясь дать детям как можно больше знаний, не перегрузить и не оттолкнуть их.
К. Лаврентьева
— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие радиослушатели, меня зовут Кира Лаврентьева. С вами мой коллега Игорь Цуканов.
И. Цуканов
— Добрый вечер.
К. Лаврентьева
— И, как всегда по воскресеньям, мы говорим о христианине и обществе. И сегодня у нас в гостях Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», режиссер, педагог, культуролог, автор и ведущий культурно-просветительских программ для детей и взрослых. Здравствуйте, Анастасия.
А. Абрамова
— Здравствуйте.
И. Цуканов
— Добрый вечер.
К. Лаврентьева
— Вот я очень люблю свою работу именно за то, что она мне дает возможность познакомиться с людьми, с которыми я прямо очень хотела много лет познакомиться и поговорить. Анастасия, семейный центр «Рождество» — для меня это совершенно замечательное место, потому что для меня и для многих моих знакомых это такое знаковое место. Там и курсы подготовки к родам и после родов, и, в общем, разные способы взаимодействия с детьми, тебя обучают, рассказывают, там какие-то замечательные совершенно семинары, лекции по восстановлению культурных традиций, путешествия. Вот эта огромная совершенно, интереснейшая история многолетняя, как вы к ней пришли, как вы нашли в себе силы, ресурсы все это организовать? Расскажите, пожалуйста.
А. Абрамова
— Ну вы знаете, это для меня большая загадка. Но надо сказать, что центру «Рождество» в этом году уже действительно 30 лет, и основная загадка для меня вот как кормчий наш проводит этот корабль, семейный центр «Рождество», через рубежи веков, через всяческие перипетии, которые случаются в нашем государстве, где очень трудно выживают подобного рода объединения уже, в общем, не на государственном финансировании, это абсолютно такая общественная организация, в которой огромное значение и огромное пространство занимает то, что связано с культурным полем семьи. Как это произошло вот 30 лет тому назад? Ну это были 90-е годы, представьте себе, что мы были такой молодое поколение родителей, которое оказалось на сломе, на сломе всего — менялось государство, менялось его название, менялись внутренние ориентиры, в том числе духовные ориентиры, раньше бы сказали: идеологические. А мы вдруг поняли, что есть такое слово «духовная жизнь» совершенно не в советском понимании этого слова. Менялись и обретались духовные ориентиры. И вот в нескольких семьях моих друзей народились первые дети. И как бы с рождением ребенка вдруг произошло такое очень мощное внутреннее, наверное, открытие, новый опыт, опыт того, что родительство — это здорово, родительство — это не просто нечто такое, что на тебя накладывает бремена неудобоносимые, вот и ты тут, значит, с кошелками после рабочего дня бежишь домой, забираешь ребенка там из детского сада, из яслей, и вот как-то, значит, ты должен за все отвечать. И непонятно, где сердце твое и где душа вот в этой вот, может быть, я немножечко утрирую, но тем, что было за нашей спиной, советской такой модели взаимодействия между взрослыми и детьми.
К. Лаврентьева
— Так и есть.
А. Абрамова
— А тут вдруг ты понимаешь, что твое сердце и душа, вот она, вот в этом ребенке, в этой семье, и ты хочешь что-то делать для того, чтобы возрастать с ним вместе. То есть ты, в общем, рождаешься с появлением каждого ребенка, мне кажется, не только первого. Ты рождаешься как отец, как мать первого ребенка, второго ребенка, отец трех детей — это все новый опыт, мы растем вот в течение всей жизни.
И. Цуканов
— То есть вы рождались, получается, трижды?
А. Абрамова
— Да, у меня вот трое детей, у многих моих знакомых и коллег и шесть, и семь, и одиннадцать. Говорят про центр «Рождество», что когда туда попадают, то люди получают такой особый вирус как бы, подпадают под вирус многодетности. Вот то есть, оказывается, что с воспитанием ребенка, с построением семьи связано то, что называется духовной жизнью, и это невозможно не ощущать и этим путем не идти. Ну и как-то мы стали тогда думать, чем мы будем заниматься, как мы будем воспитывать наших детей, стали искать то, чем бы мы хотели с ними поделиться, с нашими тогда малышами. Собирались вместе на праздники, придумывали, как сделать так, чтобы они не были похожи на отчет о творческих достижениях ребенка, стоя на табуретке, чтобы это как-то наполняло тоже его сердце, зажигало. Потихонечку выстраивались такие огонечки в течение дома, круг праздников православного календаря, потихонечку приходили к вере. Вот не мытьем так катаньем выстраивали сначала детскую программу, потом поняли, что в каком-то наставничестве, дружеском я бы даже сказала, наставничестве, не экспертном, а дружеском — ведь друзья друг для друга могут быть большой поддержкой и опорой, и это классно, это здорово. Вот в таком наставничестве нуждаются вовсе не те семьи, которые сегодня принято называть трудная семья.
И. Цуканов
— Трудная?
А. Абрамова
— Вот трудные семьи, да, семья в трудной ситуации. Нет, обычные, нормальные семьи задают вопросы. Задают вопросы о том, там чем заниматься с ребенком, как справлять праздники, чем наполнить круг чтения, игр, там фильмов и в этом во всем, как справляться там с какими-то трудностями возраста. Эти вопросы естественные у нормальной семьи. И мы стали искать ответы, стали создаваться и взрослые программы. Вот так 30 лет.
И. Цуканов
— Ну вот смотрите, я очень хорошо понимаю, как это выглядит, когда ты организовываешь такое сообщество, будучи сам родителем детей, и это все получатся очень живо, и кругом вот находятся единомышленники, у которых тоже дети примерно этого же возраста, и как-то вот все что-то такое находят, каждый что-то предлагает, и вот что-то из этого складывается такое живое. Но когда уже собственные дети выросли, мне кажется, это может быть очень трудно продолжать вот это дело уже как бы не для своих детей.
К. Лаврентьева
— Для других детей.
И. Цуканов
— Да, то есть когда ты переходишь уже из статуса родителя уже в статус вот такого наставника, или педагога, или уж как это ни назови, когда ты вынужденно продолжаешь это как что-то такое профессиональное. Вот вы столкнулись с этим каким-то переломом, вам это сложно было?
А. Абрамова
— Вы знаете, к счастью, моя профессия основная (я по первой профессии все-таки режиссер), она пригодилась в этом деле, просто вот совершенно замечательно была вписана в то, что происходило с моей семьей, с семьями моих друзей. А потом я уже получила образование второе как культуролог, и для меня открылся вообще совершенно удивительный в том числе мир нашей народной культуры. И народной культуры, которая во многих своих компонентах (простите за грубое, совсем наукообразное слово как бы) очень нужна современному ребенку. Когда мои дети выросли (сейчас уже моему младшему сыну 25 лет, у меня уже двое внуков), у меня была эта сложность, я думала: а как же дальше, что же я вот... Но, оказалось, я так люблю всех людей, которые вот за это время приходят в «Рождество», и я вижу, как растут дети, начиная с младенчества, я помню их еще, когда они сидели в животе у мамы. А сейчас вот они подростки, и им тоже что-то нужно, и их родители приходят к нам там в «Студию слова», на программу «Кино на вырост», и это уже начинается какое-то такое профессиональное служение.
К. Лаврентьева
— Ну там действительно очень теплая атмосфера и чувствуется, что очень много труда и любви туда вложено. Но, Анастасия, это ведь чтобы создать такую теплую историю, такую глубокую, это же нужно и собственный образ жизни полностью поменять. Потому что «Рождество» очень меняет образ людей, которые туда приходят. Как-то это происходит очень незаметно, но иначе не получается, ты не можешь жить уже по-старому.
А. Абрамова
— Ну тут надо определиться в понятиях, что такое по-новому и что такое по-старому.
К. Лаврентьева
— Ну что такое по-новому? Что такое по-старому легко понять — это как-то жить по шаблону, как все привыкли, как мы воспитаны, как-то вот, в общем, не хватая звезд с неба. Там пришел с работы, ребенку мультики включил, сам что-то там поел, лег спать, потому что ты обессилен, и у тебя нет никакого ресурса куда-то там в субботу идти и смотреть, как там, допустим, шьются куклы, и у тебя просто это даже в голову тебе не приходит. А когда ты во все это вникаешь, ты даже, прошу прощения, питаться начинаешь по-другому, одеваться начинаешь по-другому. Дальше это откладывается на твоем общении внутри семьи, дальше это откладывается на вашем досуге — вы начинаете ездить в поездки по городам России. А еще год назад тебе и прийти в голову не могло, что можно взять грудного ребенка, можно взять двухлетнего ребенка, десятилетнего, пятилетнего, и всем будет здорово и интересно. И поехать куда-то семьями в поход, и вам будет классно, и вы не будете думать о том, что дует ветер или идет дождь, или вы не будете впадать в панику от каких-то временных неудобств, потому что найдете что-то большее и что-то более глубокое для себя в этом общении, в этих поездках, в этом новом интересном образе жизни. Но я к чему это все так долго разглагольствую? К тому, что это, наверное, стоит определенных усилий по внутренней перемене себя — тебе нужно решиться на этот шаг. Тебе нужно решиться на то, чтобы немножко заморочиться, если ребенок затемпературил, и ты должен уже немножко понять, где можно там какими-то народными способами, а где можно таблетку дать — то есть ты должен все время немножко напрягаться. Вот когда вы создавали всю эту историю, вы как-то ведь до этого дошли?
А. Абрамова
— Ну это очень просто, потому что вот действительно...
К. Лаврентьева
— Вот для меня это было очень сложно.
А. Абрамова
— Это очень просто, потому что когда у тебя есть проводник, который тебе показал, например, что такое сшить народную куклу, что такое народная кукла, что в ней отражается, почему в народные куклы здорово играть, и что вообще можно сделать, сколько сюжетов разыграть с народной куклой, сколько сказок оживут вместе с этими народными куклами в вашем доме, и сказок в том числе, в которые включится с горящим глазом твой ребенок. Вот когда у тебя есть проводник, который тебе объяснил, ради чего — тогда у тебя тоже глаз загорается, и ты шьешь куклу, придя домой, не потому что надо сшить, чтобы дитя чем-то занималось, а потому что ты горишь, ты понимаешь, что ты делаешь — ты творец, ты творишь. И в этом и есть, мне кажется, вот когда говорят, что родительство — это тоже ресурс для внутреннего роста человека. Не только профессиональный рост может быть, карьерный, что там, социальный лифт, что еще обычно подразумевается под личностным ростом, а вот родительство — это тоже огромный ресурс для нашего роста, когда ты чувствуешь удовольствие от того, что ты делаешь. Тогда придя домой с работы, усталый, ты отдыхаешь именно так. Не отваливаясь там в соцсети там куда-нибудь, а включаясь во что-то, что наполняет твой осмысленной радостью какой-то. Вот мне кажется, так. Хотя усталость, конечно, тоже бывает.
И. Цуканов
— «Вечер воскресенья» воскресенья на радио «Вера». Дорогие друзья, сегодня у нас в гостях Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», режиссер, педагог, культуролог, автор и ведущий культурно-просветительских семинаров для детей и взрослых. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева, я Игорь Цуканов. Анастасия, скажите, пожалуйста, вот вообще, на ваш взгляд, в нашей сегодняшней действительности какую роль играет так называемая система дополнительного образования для детей? Потому что, если я не ошибаюсь, это вот дополнительное образование — то есть вся система там музыкальных школ, художественных школ, вот таких вот объединений, как ваше — это в некотором роде уникальная такая штука, которая есть в России, ну еще в Советском Союзе она появилась, вот как музыкальная школа, например. Вот сегодня с тем школьным образованием, которое мы сегодня имеем, насколько вот это дополнительное образование... Ну простите, что я такие вот официальные термины как бы употребляю, может быть, вы себя не относите к дополнительному образованию.
А. Абрамова
— Ну в какой-то мере, наверное, относим.
И. Цуканов
— Ну отлично. Вот насколько это сегодня именно важно? Понятно, что это полезно, понятно, что это там здорово, что это вот, как вы говорите, это такой способ какой-то жизни внутри семьи, такой настоящей жизни, живой жизни для всех членов семьи. Но можно ли сказать, что сегодня это стало, например. еще более важным, чем было там, не знаю, в советское время, как вам кажется?
А. Абрамова
— Думаю, что это всегда было важным, и в советское время было прекрасное дополнительное образование во многих своих сферах. Мне кажется, что то, что мы называем дополнительным образованием, это воздух некоторый, это такой питательный воздух. Потому что когда у человека возникает потребность дополнять основное образование, то это рождается из его внутренней потребности, да, вот из его внутренней мотивации. И я начинаю вот искать, искать то, что для меня уже почему-то стало важным. Когда я прихожу в школу, хорошо, если это хорошая школа, но вообще обычно-то школа — это некая система. Сейчас, кстати, много хороших творческих школ, где тоже очень много есть такого вот воздуха, направленного на творческое развитие ребенка. Не в плане эстетического, а в плане умения принимать решения, быть в диалоге, вести дискуссии, творчески мыслить. Но дополнительное образование, мне кажется, изначально прекрасно именно тем, что это всегда ответ на какой-то запрос, который в человеке есть: я хочу чем-то дополнить мою повседневность. Поэтому очень важно, чтобы оно было, жило и давало этот воздух.
И. Цуканов
— Ну обычно это, конечно, идет от родителей, да? То есть, как правило, этот запрос возникает у родителей для своих детей.
А. Абрамова
— Если родитель внимательно всматривается в своего ребенка и делает выборы в семейной навигации не потому, что хочет компенсировать что-то, что не получил он в своем детстве, а если он, внимательно всматриваясь в ребенка, понимает, что этой девочке балет не нужен, а этому мальчику нужно срочно там на какой-нибудь этноспорт или там какую-нибудь рукопашку, а вот тут нам надо петь — вот тогда этот выбор, конечно, делают родители и попадают, как правило, в яблочко и поддерживают своей мотивацией движение ребенка.
К. Лаврентьева
— Вот у меня сразу возникает вопрос. Анастасия, ну вот сейчас родители несколько так претенциозно относится к секциям своих детей и очень часто записывают на огромное какое-то количество секций, чтобы ребенок успел везде. И получается, что это такое отжить от звонка до звонка: утром встал и побежал — уложил все, что ты можешь, ну как кажется тебе, в ребенка, чтобы довести его до какого-то определенного возраста. И вот тогда я их выращу, я скажу себе: я молодец, я их вырастил, я дожил, и вот теперь-то у меня начинается моя собственная жизнь. Ну это ведь на самом деле, по сути, иллюзия, потому что наша жизнь, она идет вместе с детьми. А кажется, что у тебя нет сил, что ты настолько уже истощен вот этим вечным бегом со своими детьми, какой еще ресурс на дополнительное образование? Какие куклы, какие поездки, ребята, вы что?! И вот этот момент самоорганизации внутри семьи, вот этого тайм-менеджмента, когда нужно определить главное и не главное, мне кажется, он критически важен, особенно для нынешнего родителя. Потому что родители хотят сейчас, вы знаете, вот идут в противоположность советскому времени, когда мамы, в принципе, были оторваны от детей, сейчас хочется, наоборот, все им позволить, все им дать, себя до последней нитки принести просто вот в жертву, в плохом смысле этого слова, выгореть. Но в итоге: я молодец. Вот где вот эта граница нужного творческого воспитания и развития ребенка и собственного возрастания? Мне кажется, как раз вот вы знаете ответ на этот вопрос.
А. Абрамова
— Ну я могу только, я не психолог ведь и не профессиональный педагог, я могу только поделиться своими наблюдениями, вот что я поняла за 30 лет жизни, да, и роста в семейном центре «Рождество». Ну, наверное, вот первый момент, что совершенно тупиковая стратегия, родитель как менеджер времени своего ребенка — это абсолютно тупиковая. Она приносит много родителю удовлетворению, он говорит: я для тебя то, я, значит, туда записался, у нас вот там десять занятий в течение там пяти рабочих дней — я все это организовал, я все это оплатил, я логистику устроил. И занятия родитель отобрал занятия такие вот...
К. Лаврентьева
— Хорошие, стоящие.
А. Абрамова
— Да. Но это абсолютно тупиковая стратегия. Родитель — не менеджер своему ребенку. Родитель — это человек, который что-то любит и делится своей любовью вот к тому, что он любит, со своими детьми и делится в доме, организуя культурное поле своей семьи. Я просто люблю читать вот там эти сказки или этого писателя, и я читаю не потому, что время пришло для чтения, потому что я люблю это, я хочу этим делиться. Я организую время вне моей семьи, потому что я вот люблю, не знаю, брать снежную крепость, и я хочу, чтобы мои дети там были сопричастны этой народной традиции. Я люблю шить кукол, о которых вы упоминали, и я понимаю, о чем кукла — это лицо народа, о чем рассказывает каждая кукла, что в этих чертах. А от этого ведь дальше какой замечательный разговор, да, если кукла — это лицо народа, образ человека, а человек — образ Божий. То есть выстраивается целая такая система, которой родитель не может не делиться со своим ребенком
К. Лаврентьева
— Но прежде, чем вы выстроили эту систему, вас что-то подтолкнуло перенастроиться с той молодой советской мамы на такую, некую другую систему координат выбрать. То есть я вот почему так многословно вас пытаю и пытаюсь докопаться до сути, может быть, не очень умело, потому что для меня это действительно проблема. Я помню, у меня было двое погодок маленьких, и я была совершенно выбита ими. Ну казалось бы, всего двое (кто бы нас сейчас послушал), а для меня тогда был действительно серьезный стресс: они оба кричали, они меня делили, это было тяжело. И, я помню, пришла на одно из занятий как раз в «Рождестве», и замечательная Анастасия (к сожалению, не помню ее фамилию, она совершенно замечательная тоже мама, она преподавала у нас), она на меня долго-долго смотрела, потом сказала: Кира, вы должны с ними играть. А я думаю: вот более абсурдного совета, наверное, я бы сейчас услышать не могла бы себе представить вообще! Что значит играть, когда я не знаю, что такое спать? А она мне сказала, что если вы будете включены в них, вы не будет так катастрофически быстро и стремительно выгорать.
А. Абрамова
— Абсолютно верно, конечно.
К. Лаврентьева
— Но для меня это тогда стало, знаете, таким неким открытием. Так ведь сколько мам так выгорают, доходят до депрессии, до таблеток, до антидепрессантов. Но ведь это где-то тот ключик хранится вот этого разумного родительства? Вот об этом я и пытаюсь сейчас поговорить с вами.
А. Абрамова
— Мне кажется, тут такая, может быть, этот ключик и эта дверца. Все-таки мы очень разобщены — и родители, и семьи довольно разобщены. А если мы говорим о, скажем, воспитании ребенка в традиционной культуре, все-таки община, роль общины играла большую роль, простите за тавтологию. То есть сообщество, община. И в этом плане родительские сообщества, наверное, восполняют дефицит наставничества, источника вдохновения, возможности подсмотреть опыт и понять, как просто ответить себе, что значит играть со своим ребенком. Что значит играть со своим ребенком? Значит, ты идешь по лесу, по парку, гуляя с ним, усталый, передвигая ноги, и вдруг говоришь: а давай, как будто вот впереди не палка, а огненная река...
К. Лаврентьева
— Ну на это же все где-то надо взять силы, фантазию, ресурс?
А. Абрамова
— А смотрите, это не где-то взять силы, это вот чему служат родительские сообщества — это чтобы рядом случился проводник, то есть тот, кто тебе скажет: вот так, делай так. Вот и все.
К. Лаврентьева
— Важно.
А. Абрамова
— Вот это ключ и это дверь — проводник.
И. Цуканов
— Подсмотреть опыт.
А. Абрамова
— Да, подсмотреть. И сообщество — это когда люди тесно общаются друг с другом. Подсмотреть опыт, и тогда ты им зажигаешься.
И. Цуканов
— Анастасия, я хотел немножко с другой стороны задать вопрос, если можно. Вы сказали, что очень важно родителю делиться с ребенком тем, что он сам любит. Но вот ваша история, она, судя по всему, была немножко другой в каком плане, что вы сами узнавали очень многие вещи и научались их любить в процессе как бы, да? Вот вы создали этот клуб. Если я вас правильно понял.
А. Абрамова
— Правильно. У меня тоже были такие проводники.
И. Цуканов
— Да, то есть вы как раз подсматривали за вот другими родителями.
А. Абрамова
— Да, за родителями, за увлеченными людьми, у которых было какое-то дело, и они разделяли это дело со своими детьми. Вот я помню, например, такая замечательная наша коллега, Анна Борисовна Теплова — сейчас она научный сотрудник Института семьи и воспитания, и при этом она начинала когда-то просто жить и раскрывать свое сердце в ансамбле Покровского. Тогда только-только вообще народная культура пришла в советскую интеллигенцию, и оказалось, это не просто какая-то бабушкинская архаика, а это так здорово — это песни жизни, вот некая сила жизненная в этом есть. И вот Анна Борисовна как-то сказала: «Самое главное открытие моей жизни — я открыла свой народ». Я открыла свой народ. Вот это очень хорошо сформулировано, цитируя, что произошло вот, наверное, второе за 30 лет самое важное — это вот открытие нашей духовной традиции, да, православия и народной культуры, открытие своего народа. Возможности того, чем занималась народная педагогика — сказок игр, рукоделия, праздничного цикла в течении года, и понимание того, насколько это нужно современному ребенку.
И. Цуканов
— А до того, как у вас появились дети, вы совсем никак, вот у вас сердце к этому не лежало?
А. Абрамова
— Нет, я даже не могла себе представить. Слушайте, это было такое время, мне кажется, что оно длится, вялотекуще длится. Это было время, когда, уйдя от советской системы образования, в том числе дошкольного, в котором, кстати, было очень много хорошего, все решили, что ребенок — это такой стакан, который надо наполнить буквами, цифрами, в общем, всем тем, что называется подготовка к школе, и чем больше, тем лучше, и все вместится. Помните, тогда были разные невероятные увлечения развивающими системами? Там читать раньше, писать раньше, чем читать, там...
К. Лаврентьева
— До трех лет надо быстро все успеть.
А. Абрамова
— Писать раньше, чем ходить, да, после трех поздно — вот это вот все было. А потом, когда потихонечку происходило открытие все-таки народной культуры и вот церковной традиции воспитания в том числе, вдруг оказалось, что человек определяется не тем, что он знает, а тем, что он любит. Так говорил Иван Ильин. И этот перегруз, да, сознания ребенка, у ребенка небольшой мозг, в который столько вот надо все впихнуть, а ребенок это и душа, и сердце. Сердце, и смыслы, и чувства, которые должны идти рука об руку, и в этом смысле надо искать впечатления — то, что зажигает сердце человека. И это точно не буквы и не цифры, до них дойдет время.
К. Лаврентьева
— Ну прежде, чем зажечь ребенка, наверное, надо понять, что любишь ты.
А. Абрамова
— Да, тогда ты задаешь себе вопросы, что любишь ты, совершаешь какие-то свои открытия.
К. Лаврентьева
— А как вы поняли, что вы любите?
А. Абрамова
— Не знаю. Вдруг, когда мне кто-то показал народную игру, что это такое, говоря современным языком, лучший социальный тренажер. Когда это было, я очень хорошо помню. Мой первый ребенок, был, наверное, то что сейчас называется, гиперактивный — он трудно чувствовал то, что сейчас называется границы. Тогда я не понимала, что происходило, у меня просто было ощущение, что я держу вот натянутые вожжи, и из моих рук рвется конь. Я не понимала, в чем дело, что такое, что я делаю вообще не так. А кто-то мне сказал: границы, правила лучше всего тренирует народная игра, она вся построена на границах и правилах. И она дает колоссальное удовольствие в соблюдении этих правил, и это социальный тренажер в этом смысле. Сегодня руководители крупных компаний тратят большие деньги для того, чтобы командообразовать своих сотрудников, зовут специалистов по тимбилдингу.
И. Цуканов
— А это то же самое, по сути.
А. Абрамова
— Понимаете, а это то же самое, только с очень раннего возраста. Причем играют не только дети, а играют до времени вступления в брак. То есть лучше всего, ярче всего, вот с колоссальным удовольствием, заражая всех таким игровым настроением, играют как раз подростки. Игра — это кладезь отшлифовки нрава, понимания границ, чувства локтя там, умения социально приемлемо переживать свои победы и поражения, кстати, на кругу, на миру. То есть, знаете, я вам рассказывала, это несколько слов говорю — Кира смотрит на меня такими удивленными глазами.
К. Лаврентьева
— Это вообще, для меня это просто какой-то целый мир.
А. Абрамова
— Ну представляете. А когда это только одно, это только одна составляющая народной культуры? Это же так необыкновенно здорово. Вот у меня также загорелись глаза, и я поняла, что это инструмент.
К. Лаврентьева
— Мне еще очень жалко, что все это кануло в Лету.
А. Абрамова
— Не кануло, не кануло.
К. Лаврентьева
— Благодаря вам, Анастасия, и нескольким людям, может быть, и не кануло.
А. Абрамова
— Нет-нет, сегодня в Москве и в крупных городах огромное количество молодежных фольклорных объединений и клубов. Это такой вот некий новый бум как бы, очень много молодежи занимается фольклором. Но тут надо единственное, о чем сказать, что мировоззренечески это может быть как бы крен в то, что называется неоязычество, и тут нужно держать ухо востро все-таки, да, что мы понимаем под традицией. Здесь надо держать ухо востро и быть избирательным.
К. Лаврентьева
— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Уважаемые радиослушатели, в этом часе с нами Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», режиссер, педагог, культуролог, автор и ведущий культурно-просветительских программ для детей и взрослых. У микрофона Игорь Цуканов и я, Кира Лаврентьева. Мы вернемся к нашему интереснейшему разговору через несколько секунд.
И. Цуканов
— Добрый вечер дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на радио «Вера». Напоминаю, что сегодня у нас в гостях Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», культуролог, режиссер, автор и ведущий культурно-просветительских семинаров для родителей и детей. У микрофона моя коллега Кира Лаврентьева, я Игорь Цуканов. Анастасия, хотелось продолжить ту тему, которую мы начали в предыдущем получасе. Вот вы сказали, что сейчас наблюдается некоторое такое возрождение фольклорных коллективов и вообще традиций, но не всегда они на такой вот православной почве создаются, к сожалению. А как вот вы сами пришли в свое время к пониманию того, что почва-то должна быть все-таки христианская. православная?
А. Абрамова
— Я не пришла к пониманию того, какая должна быть почва. Я просто пришла в Церковь, и другой почвы уже под моими ногами не было.
И. Цуканов
— А в Церковь пришли тоже с рождением детей или до?
А. Абрамова
— В Церковь пришла — мы крестились с моим старшим сыном в один день, в храме Илии в Обыденском переулке. И нас крестил отец Глеб Каледа, который во многом перевернул мое мировоззрение.
К. Лаврентьева
— Конечно.
А. Абрамова
— И я помню, как он, когда мы готовились к крещению, пришел на кухню к моей знакомой — вот, кстати, о проводниках, понимаете, как все случается. Есть некие проводники, которые чем-то горят, у них есть некое сокровище, вот они им делятся — кто-то берет, кто-то говорит: дай, посмотрю, нет, мне не надо. Вот мне и моим друзьям оказалось очень надо, потому что мы искали как раз какие-то вот... стержень какой-то, стержень. Вот я помню, что он пришел на кухню к этой моей знакомой, она была, наверное, его духовным чадом, сел, такой усталый, сел, опустил ручки, вздохнул... Я была в трепете, я вообще не знала, как разговаривать с батюшками, и кто они такие, и чем они живут. И вдруг он сказал: так устал, только что приехал с международной конференции. И вдруг стал рассказывать о какой-то своей научной конференции — он же доктор наук. И это меня потрясло. Мы, такая московская интеллигенция, вдруг просто для нас открылся целый мир современного человека, ученого...
К. Лаврентьева
— Который еще и священник.
А. Абрамова
— Который еще и священник. То есть разговор вообще начался с науки, понимаете, просто передо мной сидел человек в священнической одежде. И тогда я помню, что, когда мы крестились, произошел такой удивительный момент. Было очень душно, и мне казалось, что я просто сейчас упаду. Мне никогда не было так вот так странно — я была молодая, здоровая женщина, и вдруг я чувствовала, что просто я упаду. И вдруг в какой-то момент с таким шумом открылась форточка, сама по себе, как мне до сих пор кажется, так — ших! — и ворвался свежий воздух, и все прошло то, что меня вот мутило.
К. Лаврентьева
— Знаково.
А. Абрамова
— И мы этим воздухом стали дышать.
И. Цуканов
— И до сих пор дышите.
А. Абрамова
— Да. Мы стали думать о том тоже, что важно за этих 30 лет было понято. Мы стали думать о том, что, например, круг наших праздников, православных праздников, не должен быть томителен для ребенка, да, вот не должен быть только связан с церковной службой.
К. Лаврентьева
— «Завтра Покров, мы идем в храм».
А. Абрамова
— Да, то есть безусловно, когда мы говорим «духовные традиции», тут очень важно вот быть, соучаствовать в богослужении в той мере, в какой духовник или родители определяют для ребенка, без этого нельзя. Но просто праздник — это нечто большее. Есть и мирское празднование, когда та весть, которая получена нами в храме на богослужении, она выносится в наш мир, и мы христианами продолжаем быть там. Мы за эти годы, отвечая на вопрос — ну хорошо, мы рассказали, например, историю Рождества Христова ребенку в четыре года. А что мы будем готовить к Рождеству, когда ему будет пять лет? А шесть? А тринадцать? Мы каждый раз будем пересказывать историю Рождества? К сожалению, это часто вот мне педагоги там воскресных школ, они с этим вопросом приходят: а что делать на следующий год? Мы это все уже рассказали. И конечно, повторить всегда недурно, но просто надо повторять на новом уровне. Наши православные праздники несут нам весть, которую человек, в зависимости от своего духовного и психофизического возраста, может расслышать. И, не знаю, мы долго думали, как готовиться к праздникам так, чтобы эту весть там о Рождестве расслышал и принял там трех-четырехлетний ребенок. Ну в этом возрасте, например, они спрашивают: а кто Он такой, почему Спаситель, от чего Он спасает, кого Он спасает? Вот об этом можно говорить. А в более старшем возрасте возникают другие вопросы: а мир-то изменился с приходом Спасителя или нет? А что изменилось? И вот, говоря о Рождестве, можно говорить об этом. Можно выстраивать там ленту времени и на этой ленте времени расставлять, прикреплять свечечки, каждая свечечка...
И. Цуканов
— Путь к Рождеству.
А. Абрамова
— Путь к Рождеству через века, каждый пророк с какой-то вестью. Как жила вот эта весть, это обетование — пошлю вам Спасителя, — в веках, и что вот оно сбылось. Это тоже удивительное и важное для детей подтверждение того, что есть, сбывается. Не просто там слова пустые, нет, слова верные, слова — жизнь и истина. Мы недавно, в прошлом, по-моему, позапрошлом году с замечательным московским священником, многодетным отцом, Ильей Боярским, записали целый цикл вот из опыта подготовки к праздникам, который сейчас каждый наш радиослушатель может найти на таком портале, называется «Круг праздников». Можно набрать в поисковой строке: «праздничное детство» — и вам выпадет этот сайт, годовой круг праздников. И вместе с отцом Ильей Боярским мы записали несколько аудиопрограмм для родителей в помощь подготовки к праздникам года, в зависимости от возраста ребенка, вот чтобы это было живое событие, вынесенное из храма и продолженное в мире семьи и друзей.
И. Цуканов
— Да, это очень, конечно, важно. Я вот хотел спросить про то, что вы же культуролог в том числе, по образованию, и хотел как раз спросить, что вы вкладываете вот в понятие христианской культуры. Ну теперь более-менее понятно: то есть это именно дух праздника, который уже вышел за стены храма, и вот как как нести этот дух, это настроение радости, как бы что с ним делать, собственно говоря, после того, как ты вышел со службы, как дальше жить.
А. Абрамова
— Да, и вот что воплощать, в какое чтение сегодняшнее, завтрашнее, будничное, в какие тексты культуры в конце концов. Ну мне кажется, что христианская культура опознается нами по евангельскому свету, да, вот в том, чем мы окружены — в чтении, в фильмах и так далее. Мы понимаем, что в этом есть какое-то, в этом живет евангельский свет — там вот в этой книге, которую мы читаем, в этой сказке.
К. Лаврентьева
— «Вечер воскресенья» на радио «Вера». В этом часе с нами Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», режиссер, педагог, культуролог, автор и ведущий культурно-просветительских программ для детей и взрослых. С вами Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Знаете, Анастасия, вот я слушаю вас весь этот час, вы совершенно правильно заметили, с круглыми глазами и хватаюсь за голову — мне кажется, я столько упустила, что вот мои дети уже такие большие, я столько им не дала. И вот идет огромное изобилие разной информации, очень много всяких разных развлекалок, и кажется, что я успею, я вот и это прочитаю, и туда надо сходить, и это послушать, и тут в это поиграть, и там поговорить. И в итоге ты ничего не успеваешь, и день за днем несется, несется, а вот — раз, и дети уже большие. И кажется, что вот так мне грустно как-то становится, мне кажется, что я ничего не успела.
А. Абрамова
— Вы знаете, мне кажется, что это у вас такое ощущение не потому, что вы не сделали чего-то из того, о чем я вам рассказываю. Даже если бы вы это сделали, у вас все равно было бы ощущение, что что-то вы недодали, тут вот вы ошиблись, тут вот вам сил не хватило — это нормальное наше родительское ощущение.
К. Лаврентьева
— Ну вы знаете, тут еще тонкий момент. Мне кажется, что родительство нынче это такое какое-то очень нересурсное дело, то есть если ты не включаешься, если ты не интересуешься какими-то вот такими вещами, о которых вы рассказываете: культура, досуг с детьми, такое какое-то качественное времяпровождение. Вот пусть это будет полчаса, но ты будешь полностью включен в детей — без телефона, без какого-то фонового шума сзади, телевизора, отвлекающих факторов — вот просто полчаса ты будешь полностью посвящен своим детям. Без этого: так, сейчас мы садимся играть, так, быстро все играть. А как-то очень естественно их заинтересовать, как-то с ними поговорить, найти, поймать волну, что называется. А иначе получается, что твое родительство даже как-то убыточно на тебя действует, оно как-то отнимает силы, тяжело оно как-то дается. Ну это сейчас я про себя говорю.
А. Абрамова
— Мне кажется, это можно сказать про любую маму и про любого папу. Просто вопрос, что где те ресурсы, где те сундучки...
К. Лаврентьева
— Где их взять.
А. Абрамова
— Да, сундучки, из которых мы берем.
К. Лаврентьева
— Ключики.
А. Абрамова
— Ключики, да, открывая какие-то новые в себе дверцы. Вот главное, чтобы эти сундучки были и ключики к ним.
И. Цуканов
— Ну сундучки, как я понимаю из нашего разговора, это...
К. Лаврентьева
— У других родителей есть.
И. Цуканов
— Да, то есть очень важно не замыкаться как-то внутри себя, внутри своего дома. И вообще вот эти родительские разные объединения, это, так сказать, ну или просто большое количество контактов. Ну обычно у многодетных, кстати, так и бывает, потому что все многодетные так или иначе друг с другом...
А. Абрамова
— Рыбак рыбака видит издалека.
И. Цуканов
— Делятся одеждой там, уж как минимум, гуляют на площадках вместе. То есть дело, получается за немногим — то есть начать вместе проводить еще и досуг. Правильно я понимаю?
А. Абрамова
— Да, возможно. Мне кажется, что не замыкаться в мире своего дома — да нет, мне кажется, в мире своего дома прекрасно существовать, если это действительно мир, наполненный жизнью. А если отец и мать чувствуют, что они как вот, обесточили, тогда надо...
И. Цуканов
— Источник нужен.
А. Абрамова
— Да, тогда надо искать тех, у кого этот ток сейчас есть, подключаться к аккумуляторной батарейке.
И. Цуканов
— То есть это вопрос про то, что все-таки нужно жить какой-то такой жизнью...
К. Лаврентьева
— Открытой более-менее.
И. Цуканов
— Открытой, ну да. А вот скажите, пожалуйста, вот вы, наверное, следите же за судьбой, скажем, тех детишек, которые к вам ходят, ходят, потом они перестают быть детишками и там становятся...
К. Лаврентьева
— Сами родителями.
И. Цуканов
— Ну сами становятся родителями. Вот все-таки как правило, ну по-разному, наверное, бывает, но удается им сохранить в себе вот любовь к тому, чем они занимались у вас, да, в вашем кругу, когда они вот были детьми, подростками? То есть не воспринимают они это так, что: ну да, вот ходили, занимались, было очень интересно, а теперь у меня уже другая жизнь. Вот как?
А. Абрамова
— Я не могу сказать за всех...
И. Цуканов
— Ну понятно.
А. Абрамова
— Я просто думаю, что если ты что-то с увлечением делал в своем детстве, если ты садился на последнюю электричку, чтобы на ночь глядя доехать до дома отдыха «Звенигород», где каждый год центр «Рождество» собирается на какую-то программу из цикла программ семейного отдыха из цикла «Традиции и современность». Вот ты едешь ночью, значит, после своих студенческих там занятий для того, чтобы дождаться взрослой вечерки, где взрослые, подростки, молодежь танцуют вместе, поют, вот что-то узнают новое от опытных проводников. Вот если ты едешь туда — а почему ты едешь? Значит, ты в свои десять лет запомнил это на всю жизнь. Но просто, как мне кажется, мир взрослеющего человека расширяется, и появляются новые любови, которые, например, он получил точно там не из центра «Рождества» и даже, может быть, не из своей семьи, а от своих друзей. Появляются новые любови, дети взрослые прирастают какими-то совершенно удивительными своими, диковинными иногда увлечениями и формируют себя на каком-то своем вот, может быть, детском фундаменте, но с новыми узорами, деталями и так далее. И это здорово. Потому что, мне кажется, что задача вот воспитывающего человека не в том, чтобы позвать куда-то в своей мир, вот в мир того, что только вот я люблю, да, — с этого все начинается. А задача, наверное, воспитывающего человека поставить там ребенка на ноги, чтобы он дальше шел осваивать большой мир, но имел перед собой какие-то координаты нравственные, духовные координаты, эстетические координаты. Я бы очень хотела думать, что у многих выросших детей это так и есть. А в отношении семейных ценностей — это точно у них есть, потому что взрослые дети, сейчас уже сами родители, приходят в центр «Рождество» там со своими малышами. Некоторые, конечно, наверное, не все отнюдь.
И. Цуканов
— Иначе бы просто не вместил центр «Рождество».
А. Абрамова
— Да, все-таки это не замкнутая система. Это люди приходят, уходят, ну как пионеры, что-то они тут получили, несут дальше. Пионеры — в смысле первые.
И. Цуканов
— Ну да.
А. Абрамова
— Они дальше вокруг себя создают какую-то такую родительскую движуху.
К. Лаврентьева
— Ну с мамами более-менее понятно, мамы тут двигательный такой моторчик. А как папы вообще вливаются вот в эту систему?
А. Абрамова
— У каждого, наверное, свои интересы. У женщин, понятно, что они больше, так сказать, уход, обиход там, рукоделие. А у пап это, наверное, какие-то смыслы, это культурные тексты такие уже, связанные, может быть, больше не только с традиционной культурой в ее таком мужском компоненте. Потому что это очень здорово, все что связано с этноспортом, там с мужскими там играми, забавами.
И. Цуканов
— Рыбалкой какой-нибудь, походами, да?
А. Абрамова
— Это такие уже мужеские сообщества, да, вот сообщества мужчин, которые учат детей смотреть на природу вокруг себя, взаимодействовать с ней. Ну мне кажется, что просто мир современной культуры, да. В центре «Рождестве» программа выстроена таким образом, что сначала мы начинаем со своей родной культуры, вот открываем ее, удивляемся ей, понимаем, что, не знаю, у нас огромное потрясающее наследие, которое ты берешь, и ты уже не голый. А потихонечку расширяется сфера того, во что мы вглядываемся с детьми. Сначала это я, я и моя семья, я и мой народ, моя семья и мой народ. Мой род и мой народ, родина как семья народов, Церковь как семья христианских народов мира. И вот так потихонечку, потихонечку, из своей народной культуры мы выходим в мир большой культуры, в мир художественной литературы, в мир кино, в мир хороших книг — и тут для отцов очень важно и интересно быть вместе. Но вот, например, одна из программ, которую я веду для подростков и родителей, называется «Кино на вырост» — мы смотрим и обсуждаем фильмы с подростками и родителями. И эта программа всегда, мне кажется, что отцов бывает больше, чем мам. Потому что тут надо думать, рассуждать, там философия, смыслы, да, символы — все это надо расшифровывать. Тут здорово работает мужской ум. То же самое, когда мы работаем со словом, с художественными текстами. С студийцами, моими студийцами, у меня есть «Студия слова», и там мы с ребятами занимаемся тем, что учимся понимать и исполнять литературные тексты, прозу и стихи. Вот недавно мы сделали проект, который называется: «Сверим часы: мы в зеркале современной поэзии и прозы». Ну это, в общем, мужская тема: а какие мы, да? — то есть вопросы, я не хочу сказать, что это только мужская тема, понятно, но она точно не мамская, да, это вот тема, которая вполне интересна отцам. Они даже вышли, кстати, вот мы делали литературный концерт в этом проекте, и они вышли с отдельным текстом. Двенадцать отцов, как двенадцать апостолов, вышли с стихотворением прекрасного белорусского поэта Дмитрия Строцева. Кстати, очень рекомендую, у него есть такая книжка «Отец и сын» — потрясающая книжка. Отец как бы обращается к своему сыну, давая ему некие наставления. И что-то в этом тексте нам потихонечку начинает подсказывать, что это не просто семейная история, что это вот речь не просто о папе, который глава, родительской там, да, семьи, что это в общем нечто большее — это про отца и вообще сыновей. Отца, Который мы обычно пишем с большой буквы. Отличная книжка, можно найти п послушать, как ее читает в интернете сам Дмитрий Строцев. Прекрасно также эту книжку читает горячо любимый нами мультипликатор Юрий Норштейн, тоже влюбленный вот в эту книжку и в то, как она нарисована. Отцы вышли на сцену вот с этой книжкой.
К. Лаврентьева
— Да, впечатляет, действительно.
И. Цуканов
— Вообще я читал одну вашу статью как бы о таком вот современном родительстве, и мне кажется, вы там делает вывод, что как раз наше время, оно характеризуется тем, что отцы, они стали больше ответственности на себя брать за воспитание детей, и в принципе за семейную жизнь, так скажем, сейчас.
А. Абрамова
— Вы знаете, мне кажется, что вообще если говорить о некой такой традиции, скажем, о лучших образцах, то определение маршрутов, которыми живет семья, и куда пойдут учиться дети там, чем они будут заниматься — это все-таки всегда...
И. Цуканов
— Отцовское.
А. Абрамова
— Занимался отец. Потом произошел какой-то провал, вообще отцов стало очень мало. Помните, как у вот Валентина Распутина в «Живи и помни», значит, победа, ура! В далеком как раз, на Ангаре, в селе: победа, ура! Село собирает большой стол, там, значит, три мужчины за столом, там гармошка, и единственный пришедший с войны пока фронтовик, а остальных не взяли по причине там разных, не годятся, нестроевые. И кто-то говорит: ой, сейчас мы теперь заживем, бабы! Сейчас придут наши мужики, сейчас мы заживем... И вдруг тишина. И кто-то говорит за столом: кто придет-то? У всех похоронки. Вот да, это не только про то, что случилось с отцовством. Вообще мы трудный XX век пережили, и женщина очень много на себя, конечно, вынуждена была взять, вот сильная женщина. И это не значит, что что-то новое появилось в нашей культуре XXI века, что отец стал осознавать такую свою ответственность. Вот мне кажется, мы просто возвращаемся к каким-то статус-кво, может быть, в этом смысле.
И. Цуканов
— А есть еще что-то, что вас радует в том, что происходит сегодня именно с семьей?
А. Абрамова
— Да. Это отзывчивость родителей к тому, что происходит с ребенком. Не отстраненность, а отзывчивость. Сегодняшние родители знают, что они должны быть чутки к ребенку. Они должны быть чутки. Вот если тоже говорить, это прекрасно, вот это как раз приобретение, мне кажется, приобретение XX века. В течение XX века открывался мир детства, что ребенок это не маленький взрослый, что это определенная вселенная. И если мы посмотрим на то, что было там, скажем, в веке XIX, вот была такая традиция: родители отдельно, дети отдельно...
К. Лаврентьева
— С нянями.
А. Абрамова
— Да. Перед сном: благословите мамочка, благословите папочка. Хорошо, что благословляли, но просто к этому сводился контакт в течение дня. Так было. Было. А потом вот XX век, он что-то перевернул в представлении взрослых о детях. И вызвал некоторые побочки, типа детоцентризма, разрушение иерархичности семейной жизни.
К. Лаврентьева
— И вседозволенность.
А. Абрамова
— Да, отсутствие старшего как наставника. Это вот некие беды, с которыми мы живем. Но радует то, что родители стали более чутки к потребностям ребенка, радует то, что, мне кажется, понимание того, что детоцентризм это тоже тупиковая родительская стратегия. Что отец человек, и он не только отец, он еще мужчина, супруг. А мама — это тоже не обслуживающий персонал. У мамы и папы должна быть своя взрослая жизнь и романтические отношения в том числе. Что мир не должен крутиться вокруг ребенка, а ребенок должен смотреть на этот взрослый мир, в котором происходит что-то такое, куда хочется быть принятым. Мне кажется, это тоже здорово, что происходит сейчас.
К. Лаврентьева
— Очень. Это какая-то здоровая система.
А. Абрамова
— Да, это здоровая такая ноточка. Но детоцентризм все равно, мне кажется, имеет место быть в нашей реальности.
И. Цуканов
— Анастасия, спасибо большое вам за сегодняшний вечер с нами проведенный. И вот, мне кажется, мы поговорили про очень важные вещи. Ну мне как родителю это было очень интересно. Думаю, что и всем нашим слушателям.
К. Лаврентьева
— Очень интересный разговор.
И. Цуканов
— Это было очень полезно и как-то радостно. Потому что, видите, оказывается, не все так плохо все-таки.
К. Лаврентьева
— Да у меня прямо надежда проклюнулась. В отношении себя самой.
А. Абрамова
— Конечно.
И. Цуканов
— И для меня было каким-то открытием, что действительно, не то чтобы открытием, это было в целом понятно, но как-то вот хорошо, что вы поставили акцент на том, что все-таки семьи могут учиться друг у друга, и очень важно еще самому, прежде чем начать ребенка...
К. Лаврентьева
— Чему-то учить.
И. Цуканов
— Чему-то учить и водить бесконечно по кружкам, лишь бы в телефоне не сидел, очень важно самому полюбить что-то и начать делиться этим с ребенком.
К. Лаврентьева
— Это самое сложное.
И. Цуканов
— Вот, с позволения вашего, такое резюме, которое я вынес из нашего разговора. Спасибо вам большое. Я напоминаю, друзья, что сегодня у вас в гостях и у нас в гостях была Анастасия Абрамова, вице-президент семейного клуба «Рождество», культуролог, режиссер, автор и ведущий ряда культурно-просветительских программ. Вот «Студия слова» упомянули...
А. Абрамова
— «Кино на вырост».
И. Цуканов
— «Кино на вырост» и других — и для детей, и для взрослых. Так что вот имейте в виду, что есть такие объединения в городе Москве и в других городах, в которые можно ходить...
К. Лаврентьева
— И радоваться.
И. Цуканов
— И что-то там подсматривать, как Анастасия сказала, посматривать что-то полезное и интересное. У микрофона была моя коллега Кира Лаврентьева, я Игорь Цуканов. И мы прощаемся с вами до следующего воскресенья. Всего доброго. Спасибо большое.
А. Абрамова
— Всего доброго.
К. Лаврентьева
— До свидания.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.