«Вера и творчество». Дарья Виардо

Наша собеседница — музыкант, певица, автор, художник Дарья Виардо.

Мы говорили о месте веры в жизни и в творчестве Дарьи, и о том, как музыка может говорить о состоянии души. Наша собеседница поделилась, почему собственный музыкальный альбом для нее — форма духовного пути.

Ведущая: Елизавета Волчегорская

---

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И сейчас у нас на связи певица, музыкант, композитор, поэтесса — сейчас, я думаю, Дарья сама уточнит, как её правильней всё-таки и корректнее представить, — Дарья Виардо. Добрый вечер, Даша.

Д. Виардо

— Здравствуйте.

Е. Волчегорская

— Как всё-таки вы бы сами представились радиослушателям? Музыкант? В первую очередь кто вы?

Д. Виардо

— Наверное, определение «музыкант» — это будет слишком тесно. Я предпочитаю больше художник-автор — как-то вот так.

Е. Волчегорская

— Творец.

Д. Виардо

— Да. Потому что помимо музыки очень много каких-то ещё действий происходит. Я предлагаю обо всём этом поговорить в нашей программе — о творчестве в широком смысле этого слова. Но начать всё-таки с музыки. Для радио это, пожалуй, самая яркая визитная карточка. С какой композиции мы начнём?

Д. Виардо

— Композиция называется «Бог в меня верит». Это песня из моего вышедшего 2 июля альбома, который называется «Глас».

(Звучит песня.)

Е. Волчегорская

— Наверное, надо сказать, что в вашем новом альбоме, который буквально только вышел и который мы послушали, в нём сочетается — для меня, такого свежего слушателя, который только знакомится с вашим творчеством, — разные, многогранные тексты, такая интересная музыкальная стилистика, о которой мы тоже поговорим. Но о чём это всё? Для меня это какой-то светлый выход из тёмных обстоятельств. Это так?

Д. Виардо

— Да. То есть этот альбом — это как форма моего духовного пути. И каждая из песен запечатляет определённую какую-то стадию моей жизни. Материал для этого альбома создавался на протяжении... сам альбом записывался полтора года, а есть песни, которые я написала в 15-летнем возрасте, какие-то наработки, которые я завершила уже сейчас и включила в этот альбом. То есть это такое зеркало моего духовного пути, фиксация очень точная, я бы сказала.

Е. Волчегорская

— А можно я спрошу, сколько вам сейчас лет?

Д. Виардо

— Мне 22 года.

Е. Волчегорская

— И музыка, и текст — всё это написали вы?

Д. Виардо

— Да.

Е. Волчегорская

— Песня «Бог в меня верит»... Да — это пауза, это я переживала свои собственные впечатления, я думаю, что не только я, а многие наши слушатели тоже. И вот песня «Бог в меня верит», которую мы только что слушали, вы её во сколько лет написали?

Д. Виардо

— Я её написала год назад.

Е. Волчегорская

— Я читала, что вы учились на религиоведение. То есть у вас же не музыкальное образование.

Д. Виардо

— Я, будучи подростком, в школьные годы училась по классу классической гитары в музыкальной школе. И собственно говоря, это всё моё музыкальное образование. Да, я поступила в институт в Екатеринбурге, в Уральский федеральный университет, на специальность религиоведение. Но я там не доучилась — как-то так сложились обстоятельства.

Е. Волчегорская

— Это всё равно стало частью вашего духовного пути, о котором вы говорили.

Д. Виардо

— Это очень сильно повлияло, потому что у меня стоял выбор между факультетом филологии и факультетом религиоведения. Причём там была такая история, что факультет филологии был более престижным, и я туда хорошо сдала вступительные экзамены. А на религиоведении нас было семь человек, то есть это был такой факультет, куда обычно люди с хорошими баллами не идут — как-то так почему-то сложилась в этом институте такая традиция. И я на подсознательном уровне в последний момент для себя поняла, что мне надо туда, и я не понимала, почему это так. Это не логично, и все мне об этом говорили, но вот как-то повела судьба туда, и это очень сильно повлияло на мой дальнейший жизненный путь, на мои взгляды, на моё творчество и в принципе на такую парадигму творчества. Именно благодаря этому факультету я это и приобрела, находясь во всей этой атмосфере. Так что, наверное, это Промысл — можно так сказать.

Е. Волчегорская

— А в какой момент вы поняли, что у вас есть потребность высказываться о том, что для вас важно? Это тоже было ещё в детстве в подростковом возрасте или это созрело уже позже?

Д. Виардо

— Это было ещё в подростковом возрасте. Вообще, я в семь лет писала сказки и потом я стала писать стихи, и потом я уже начала писать песни, когда у меня появился такой инструмент в виде музыки. Но вообще изначально всё как-то началось со слова. И где-то в 12 лет я написала свою первую песню, то есть это давно уже. Но тогда это всё было ещё как-то на ощупь, я не понимала вообще, к чему это всё ведёт. Хотя сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что предпосылки удивительным образом уже как бы там виднеются.

Е. Волчегорская

— А почему Бог?

Д. Виардо

— Почему музыка о Боге? Это очень сложно — почему Бог. Потому что Бог — это то, чего я искала. И, как я уже сказала, каждая из песен — это точное отражение моих духовных состояний и перепадов. И когда я для себя Его нашла, конечно, это очень сильно отразилось на моём творчестве — этот поиск.

Е. Волчегорская

— И желание поделиться — или нет, или это для себя? Я просто у всех художников спрашиваю: вы это, вообще, для себя делаете или для людей? И в ответах много общего, но они в целом разные. Вот вы это делаете для себя, для людей, для Бога — для кого?

Д. Виардо

— Я не могу понять. Я могу сказать, что мне очень сильно нравится высказывание Марины Цветаевой — это известная запись в её дневниках — о том, что это невозможность иначе. Это просто невозможность иначе — ты делаешь это, потому что не можешь это не делать. И даже если всё очень сложно и не хватает какого-то внутреннего ресурса, и ты понимаешь в какой-то момент, что даже это где-то со стороны, например, по мнению кого-то, ломает твою такую стабильную жизнь, ты всё равно это делаешь, потому что ты не можешь по-другому. Потому что ты как будто ощущаешь себя не на своём месте, если ты этим не занимаешься. И для меня очевидно, что я должна это как-то нести. Как-то это странно ощущается.

Е. Волчегорская

— Сейчас личный вопрос. Вот у меня от альбома вашего впечатление, что у вас боль какая-то, что ли, глубокая, или нет? И она прям как будто с детства. И из неё выход прекрасный совершенно — он именно в творчестве.

Д. Виардо

— Да, есть такое. Действительно, у меня было с детства такое чувство какой-то чёрной дыры внутри. То есть я как-то, наверное, слишком много почему-то видела, слишком много как-то анализировала и искала какие-то ответы. Конечно, как-то так сложилась жизнь, что хотелось очень найти ответы на свои вопросы.

Е. Волчегорская

— Но это же потрясающе, потому что это чувство есть много у кого. И вот этот выход тоже много кому подходит. Но эта дыра, о которой вы говорите, эта боль, это чувство несправедливости, чего угодно — у каждого свои жизненные обстоятельства, — с которыми люди, дети, подростки сталкиваются, кого-то может сопровождать всю жизнь, кто-то может её заглушить и она там где-то будет изнутри трещиной развиваться и так далее. А вот так, чтобы выход в творчество — это единицы. Я сейчас говорю, выражая на самом деле восторг и такое уважение, потому что мне... опять же я оговорюсь, что я просто вас в два раза старше и... то есть для меня эта мрачная какая-то составляющая — там вектор в сторону светлой составляющей, и он, правда, какой-то удивительно чистый, искренний и мощный. И это просто невыразимо хорошо.

Д. Виардо

— Спасибо.

Е. Волчегорская

— Это мой такой комплимент, и, несмотря на такую некую амбивалентность кажущуюся, это очень позитивное и светлое творчество, за которое хочется сказать «спасибо» и выразить надежду, что оно будет развиваться. И мне, собственно, муж, который в больнице, позвонил, прослушав этот альбом, и сказал, что надо поддержать. Вашему администратору рассказывал, что вы талантливая девочка замечательная, что надо вас поддержать, поэтому мы с вами и связались. Вопрос такой: вот этот позитивный, светлый вектор стоит каких-то усилий или он стал сейчас каким-то естественным направлением, просто вашей сопутствующей частью характера?

Д. Виардо

— Мне кажется, всё равно какие-то падения случаются. И я очень легко чувствую присутствие этого света. Его очень легко на самом деле, особенно сегодня, в наше время, утратить и снова во что-то погрузиться. Но есть такая, наверное, тенденция, что когда ты к этому свету прикасаешься и отрываешься от него, падаешь опять, ты, уже помня это чувство того, как там хорошо и благодатно, снова к этому тянешься, встаёшь и идёшь, и как-то духовно над собой начинаешь работать дальше. То есть всё равно упадок такой происходит, конечно, то есть утвердиться в этом ещё нужно уметь, но уже ты знаешь, куда идти, то есть у меня такое ощущение. И, конечно, я к этому постоянно обращаюсь.

Е. Волчегорская

— Такая тема, как юродство — её, мягко говоря, не часто приходится встречать в современном музыкальном творчестве. Мне так вообще ещё до вас ни разу не приходилось. Я к тому, что предлагаю через некоторое время послушать композицию «Песня юродивой». Но сначала я вас попрошу рассказать пару слов о чём они и почему, а потом, послушав её, мы поговорим чуть подробнее, если вы не возражаете.

Д. Виардо

— Да, конечно. На самом деле на эту песню меня вдохновило в большей степени творчество белорусского поэта Вениамина Блаженного. У него есть совершенно замечательная книга «Сораспятие». К сожалению, этот поэт недооценённый и забытый, но у него есть в поэзии такой дух неприкаянности, бродяжничества, обращения нищего к Богу, какие-то очень нетипичные темы. Его и называли юродивым в поэзии. И благодаря ещё такой поэзии символизма, можно так назвать, Александра Введенского — у него тоже есть очень интересные, необычные тексты. И как-то всё это между собой перекликается, и как-то всё это в одно объединилось — и моё вдохновение историей Ксении Петербургской, юродивой. И как-то посредством этого я начала погружаться в культуру юродства, читать об этом, изучать какие-то материалы. И вот это чувство инаковости, которое как-то тоже меня преследовало очень часто, чувство какой-то неприкаянности, чувство какого-то уже полубезумного такого состояния, отрыва от реальности вот, наверное, вылилось во всё вот это.

Е. Волчегорская

— «Во всё вот это» — это в эту песню, которую мы сейчас послушаем.

(Звучит песня.)

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И сейчас у нас на связи певица, музыкант Дарья Виардо. Когда мы говорили перед программой, я вам сказала, что эта композиция «Песня юродивой» у меня вызывает, как нынче модно говорить, эффект погружения. За счёт этих деталей, которые как будто с лупой как-то крупно, очень ярко отдельные детали выхватываются, впечатление становится достаточно буквальным. Это такой художественный приём осознанный или это интуитивно и опять же по следам каких-то впечатлений от поэтов, про которых мы говорили?

Д. Виардо

— Я бы сказала, что вот такая поэзия, такие тексты в принципе должны быть очень интуитивными. Вы сказали про эффект погружения — очень важно было вот именно в это состояние войти и передать его в этом тексте, состояние какой-то оторванности, воздушности, какого-то пространства очень интересного. Очень важно было это чувство создать и передать. Поэтому, я думаю, что больше интуитивный текст, да, конечно.

Е. Волчегорская

— Сейчас скажу своё впечатление: некое объёмное пространство, которое тем не менее воспринимается под углом зрения вот этого вашего лирического персонажа, лирического героя, да?

Д. Виардо

— Да.

Е. Волчегорская

— Почему земля?

Д. Виардо

— Почему «земля изводит меня»?

Е. Волчегорская

— Да. Земля так очень ярко прописана. Я, как человек, живущий сейчас в саду, это мощно прочувствовала.

Д. Виардо

— Земля, наверное, в каком-то абстрактном смысле этого слова, как что-то земное, мирское. И желание уйти к этим началам, к чему-то запредельному.

Е. Волчегорская

— Инаковость, юродство — как способ подняться за рамки, за пределы конкретной исторической сиюминутной суетной нашей человеческой истории? Получается юродство не как машина времени, не как... что это тогда вот эта инаковость, это юродство? Что оно делает с текущей мирской суетой?

Д. Виардо

— Видит её насквозь, мне кажется. Там есть такая фраза в тексте: «В каждой деревянной вещи хором плакали леса. Я вижу, как молятся мухи, как муравьи, словно крест, свои щепки несут». То есть видение Бога...

Е. Волчегорская

— Сути даже.

Д. Виардо

— Да, видение сути этого мира. Фасеточное такое зрение, котоое воспринимает этот мир очень глубоко и где-то обличает его — это уклонение от этой сути. И уклонение от этой сути, от Бога воспринимает очень болезненно: «Земля изводит меня».

Е. Волчегорская

— И искренность — ещё, наверное, вот это.

Д. Виардо

— Ну да, по своему да.

Е. Волчегорская

— Когда вы переехали из Екатеринбурга в Петербург?

Д. Виардо

— Тоже где-то так год назад, получается. Я так вот путешествую. Сама я из Норильска.

Е. Волчегорская

— Это я тоже знаю, но наши радиослушатели ещё не знают. Норильск, потом Екатеринбург...

Д. Виардо

— И сейчас Петербург.

Е. Волчегорская

— Почему именно этот город?

Д. Виардо

— Потому что здесь появилась возможность записать этот материал и найти людей, которые готовы были поддержать запись этого материала. Поэтому вот так как-то всё сложилось. То есть я поехала сюда по большому счёту из соображений работы над музыкой.

Е. Волчегорская

— Вот удивительно. Екатеринбург — это тоже такой российский музыкальный эпицентр, если можно так сформулировать. Петербург, конечно, в более значительной степени. Я хотела начать вас спрашивать про людей, но вы сами начали про них говорить. Наверняка у вас есть команда, наверняка у вас есть люди, которые вас поддерживают, которые вас вдохновляют.

Д. Виардо

— Да, слава Богу, есть товарищи, есть люди, которые действительно помогают, как-то помогают не опускать руки. Такие люди, конечно, есть.

Е. Волчегорская

— А как это происходит, как можно найти таких людей? Вот есть некое высказывание, есть творчество, желание творить, возможность. Что помогает не останавливаться и действительно развиваться в этом, находить возможности, находить соратников?

Д. Виардо

— Для меня такое ощущение, что люди — это как дар. Правда, у меня такое ощущение складывается, потому что, конечно, удивительно, что кто-то за это болеет прям искренне. И, наверное, всё-таки я для себя понимаю, что если бы не эти соратники, которые как-то нашли меня, пришли в мою жизнь, поддерживают, я думаю, что вряд ли бы что-то получилось. Я точно для себя понимаю, что за этой музыкой стою не я одна, а стоит огромное множество людей, которые так же в это как-то эмоционально и энергетически вкладываются, и финансово вкладываются тоже. То есть я никогда не смогу, наверное, сказать, что вот как-то я сама, одиноко — нет, всё люди, конечно. И я ищу, всё равно я продолжаю искать, это очень здорово, когда находятся соратники, которые могут помочь эту музыку как-то распространить, как-то, может быть, вывести это на какой-то, если суждено и такое желание, на какой-то другой уже уровень, чтобы это было услышано.

Е. Волчегорская

— Вы благодарный человек?

Д. Виардо

— Да. Я очень благодарю за то, что такие люди и такая семья, такие друзья. Я очень благодарю, конечно, за это.

Е. Волчегорская

— Я такой вопрос задала — он без подвоха. Я просто сама себя много раз ловлю на какой-то неблагодарности, что ли. Поэтому опять же испытываю уважение к людям, которые действительно помнят, кто им помог.

Д. Виардо

— Вы знаете, да — всё равно есть такое, что когда вот это чувство притупляется, когда ты в какой-то момент начинаешь воспринимать это как должное, то есть люди быстро привыкают к хорошему. И когда ты начинаешь это воспринимать как должное, обязательно сверху как-то по лбу тебе приходит какой-то такой удар, чтобы не забывалось это. То есть мне постоянно приходит напоминание, то есть когда я слишком опять начинаю чрезмерно рассчитывать на себя, чрезмерно как-то ограждаться. Есть такие моменты, перепады, падения. Я ставлюсь как-то в такие ситуации, что, конечно, я вспоминаю, я понимаю, что — нет, нет, без людей, конечно, никак, без соратников это просто невозможно.

Е. Волчегорская

— Как говорит мой духовник, когда, как вы выразились, «прилетает», когда прилетают такие щелчки, он говорит: «Очень хорошо! Значит, Господь не оставил».

Д. Виардо

— Да-да, я очень рада, что это прилетает... чтобы не забывались.

Е. Волчегорская

— Это как медные трубы, да? Ещё, наверное, дай Бог, и будет ваше творчество развиваться и, наверное, ещё предстоят вам многие испытания в этом отношении. «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Оставайтесь с нами, мы вернёмся буквально через минуту.

Е. Волчегорская

— Снова на волнах радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И у нас на связи музыкант, художник, автор Дарья Виардо. Мы продолжаем музыкой.

(Звучит песня.)

Е. Волчегорская

— Композиция «Будь счастлив». Снова, скажу так, мрачноватая компонента с очень светлым, мощным... заметили, я специально обхожу слово «позитивный» почему-то, потому что оно мне очень лично не то чтобы не нравится, но уже кажется таким немножко затёртым, потерявшим смысл от частого использования во всех возможных контекстах. Вот такое светлое развитие темы. У этой песни есть какая-то история? Наверняка ведь есть.

Д. Виардо

— Да, есть такая большая история. Она писалась в совершенно ужаснейшем состоянии, если говорить честно, и эта песня пришла для меня как некое утешение. С ней связана совершенно удивительная история, потому что там есть в конце такой отрывок, заключительная часть, где двухголосие: «Пусть ведёт тебя Божья рука». Произошла такая интересная вещь, что в тот вечер, когда я писала эту песню, этот отрывок, вот мелодию именно вокальную, как будто я её где-то у себя в подкорке головы как-то странным образом услышала. И вот так родилась она, и слова пришли. Одна из самых таких песен, которые написаны на чистом вдохновении. Такое очень редко случается. Мне очень нравится эта песня, я её очень сильно люблю.

Е. Волчегорская

— Мне она тоже понравилась. Вы её быстро написали, да, буквально за день, что ли?

Д. Виардо

— Залпом, да. И действительно она как такое успокоительное, очень обволакивающая для меня, очень светлая и знаковая.

Е. Волчегорская

— Я правильно понимаю, что вот эти звукорежиссёрские ходы — это тоже ваше творчество? То есть у вас нет звукорежиссёра, который бы придумывал бы все эти «фишки», развития? Я просто такие вещи тоже очень замечаю, у нас есть на радио «Вера» совершенно звукорежиссёр Алексей Дементьев, который может взять любую хорошую композицию и внести в неё несколько штрихов, которые из очень хорошей композиции сделают потрясающую просто — с динамикой, с развитием. Потому что бывает такое, что очень хорошая музыка, но в какой-то момент ловишь себя на том, что минута двадцать секунд и тебя так укачало немножко — хочется чего-то. И вот удивительно, что меня очень впечатлило в вашем творчестве, у вас эти звукорежиссёрские ходы есть. И хотела спросить: кто же этот звукорежиссёр? Я понимаю, что это ещё не Алексей Дементьев, но уже это круто.

Д. Виардо

— Я работала над записью этих песен с музыкантом Илья Шлёнкин. Вот мы с ним работали — он занимался сведением, мастерингом, и мы вместе работали над аранжировкой. Конечно, это такой процесс работы, когда артист контролирует полностью всё, что происходит, то есть нет такого, что я приходила и мне кто-то делал аранжировку за меня. Мы, кстати, работали очень долго, мучительно, как-то что-то постоянно переделывали, где-то я в чём-то сомневалась. То есть я должна была руководить этим процессом, я должна была говорить, что вот это да, а вот это нет. Это по-своему тоже было очень сложно, но это отличнейший опыт, который бесценный и очень много даёт.

Е. Волчегорская

— С другой стороны, это же ваше детище, кто как не вы в целом, да?

Д. Виардо

— Да. То есть позиция Ильи тоже такая, что это моя песня, это моя музыка, и только я должна прийти и сказать, что надо, что не надо. То есть он буквально говорит: «Вот мои руки. Что надо делать?»

Е. Волчегорская

— Сторонний свежий взгляд ведь тоже важен.

Д. Виардо

— Да, конечно. То есть если неудачная идея, то мне сразу говорят, что, нет, лучше не надо. Ухо-то всё равно замыливается.

Е. Волчегорская

— Свежая голова. У вас есть какая-то постоянная студия или вы тоже находитесь в поиске? Я просто не знаю, как у вас, у музыкантов, это сейчас устроено. Я помню, что раньше все искали студию, потом искали продюсера, или наоборот, а всё остальное уже прилагалось к этим двум составляющим. Сейчас я вижу, что ситуация как-то изменилась, но не могу понять, как. Вы можете рассказать?

Д. Виардо

— Да, сейчас как-то очень часто музыканты стремятся к тому, чтобы сотрудничать с разными аранжировщиками, музыкантами, звукорежиссёрами, то есть это вполне нормальная практика сегодня, в виду того, что расширились возможности сегодня — создавать музыку технически гораздо легче. Поэтому это как-то обычно работает как эксперимент, мне кажется. Но я свой предыдущий мини-альбом писала с другим человеком. Этот альбом тоже с другим. Конечно, я на самом деле открыта для сотрудничества с музыкантами всегда — это очень интересно.

Е. Волчегорская

— Как вы видите дальнейшее развитие творчества? Вот такой вопрос. Я сейчас говорю, как о музыкальном, жанровом, так и о смысловом, пожалуй. Я понимаю, что вопрос очень личный, поскольку у вас творчество с вашей жизнью нераздельно.

Д. Виардо

— Очень тесно связано, да. И мне очень сложно, правда, сказать. Главное для меня всё-таки быть максимально искренней, чтобы я слушала и понимала, что я нигде не соврала, то есть это для меня как для автора очень важно. Поэтому сказать, что у меня есть какая-то определённая парадигма — не знаю, это очень сложно.

Е. Волчегорская

— Но есть какие-то главные, принципиальные вещи, которые вы хотите сохранить?

Д. Виардо

— Сохранить как-то в себе, да? Мне кажется, я очень сильно тоже как-то... одно время меня это беспокоило и даже вызывало такое чувство незащищённости, потому что, мне кажется, если грубо как-то говорить, то оголение в музыке происходит просто максимальнейшее. Такое, что порой даже на студии, пока мы писали песни, мне было очень неловко. И перед выпуском альбома у меня тоже было такое ощущение, что как-то, да, слишком... не то что слишком, а...

Е. Волчегорская

— Неловко, потому то вы открываете себя?

Д. Виардо

— Где-то да. Почему-то в какой-то момент я сея на такой мысли поймала, что мне как будто неудобно было. Но сейчас, к счастью, это проходит, потому что я получаю очень хорошую замечательную обратную связь. Мне пишут люди, благодарят за эту музыку. И конечно, все эти сомнения как-то улетучиваются, и я понимаю, что всё сделала правильно.

Е. Волчегорская

— Но даже если кому-то что-то вдруг не понравится, это тоже будет хорошим знаком.

Д. Виардо

— Да, это тоже реакция.

Е. Волчегорская

— Это лучше, чем безразличие. Мне знакомые музыканты — такие, со старого куста, если можно так сформулировать, старой закалки — рассказывали, что часто чувствуется, если в зале есть хотя бы один человек, который скептически, негативно настроен. Это правда так, вы с этим сталкивались? И вообще вы выступаете, часто ли? Как у вас это происходит в текущей обстановке?

Д. Виардо

— К сожалению, у меня очень маленький, критически маленький сценический опыт. И мне, наверное, очень сильно повезло, что тот опыт, который у меня был, сопровождался очень тёплой реакцией публики. И как-то скептических взоров я... или просто не замечала, потому что перекрывала, наверное, больше позитивная какая-то реакция. Но я пока не могу сказать, я, наверное, не сталкивалась ещё.

Е. Волчегорская

— Вы планируете развивать свой сценический опыт? Это вообще возможно в текущих условиях? Я вижу, что какие-то концерты постоянно отменяются, переносятся. Какие-то пытаются проводить с переменным успехом, кстати, получая критику за несоблюдение эпидемиологической безопасности.

Д. Виардо

— Пока да — с концертной деятельностью всё очень тяжело обстоит. Как минимум, мне кажется, даже выступать на каких-то программах, каких-то студийных для каких-то, может быть, YouTube-каналов — что-то вот такое. Это тоже очень важно.

Е. Волчегорская

— А у вас есть?

Д. Виардо

— Сейчас пока нет, правда. Пока очень мало предложений. Потому что не так давно вышел альбом. Но очень надеюсь, что буду расширять свой опыт.

Е. Волчегорская

— Вы сказали, что в этот альбом вошёл материал, который вы создавали с 15 лет. Я вот хочу про потенциальный следующий альбом спросить: вы о нём думали уже вообще? Или вы пока переживаете вот этот?

Д. Виардо

— Да. Если честно, я пережила этот альбом ещё до его выхода. И не знаю, хорошо это или нет, но так получилось. И ещё примерно за месяц до выхода этого альбома я уже начала думать о последующем материале. Конечно, я работаю над песнями.

Е. Волчегорская

— Если этот альбом, который в этом месяце вышел, вы уже пережили ещё до его выхода, чем вы живёте сейчас?

Д. Виардо

— Наверное, лучше всего это ощущение передаёт такая фраза из стихотворения Леонида Аронзона, из его творчества: «предчувствие рая». И некая воздушность, некое умиротворение и спокойствие, наверное, внутреннее. И мне кажется, такое настроение в принципе сейчас и прослеживается в том материале, который у меня рождается сейчас — какие-то зарисовки. Я думаю, что, наверное, вот эта какая-то кровоточащая рана, которая была как-то выражена в этом альбоме, в альбоме «Глас», то есть там очень много надрыва, там очень много какой-то болезненности, вот как-то вот через такое немножечко корчащееся состояние вот ты приползаешь к песне «Аллилуйя», которая завершает собой всё. То сейчас это уже состояние такой, наверное, тишины, хорошей тишины, светлой, такого лёгкого ветра.

Е. Волчегорская

— Есть уже какие-то стихи, есть уже какая-то музыка, или пока есть только это ощущение?

Д. Виардо

— Да, есть небольшие наработки, есть небольшие куски текстовые. Я ещё в процессе, то есть это тоже новое для меня чувство, недавно приобретённое. Я думаю, я стала умиротворённее, когда я сделала высказывание в виде этого альбома, я прожила это.

Е. Волчегорская

— А жизнь — это путь куда, с вашей точки зрения?

Д. Виардо

— Путь к Богу. Для меня, думаю, так.

Е. Волчегорская

— Снова на волнах радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И у нас на связи музыкант, художник, автор Дарья Виардо. Я хотела вернуться к разговору о творчестве. В начале нашей программы, когда я у вас уточняла, как же вас правильно представить: музыкант, композитор, поэт — вы мне ответили: «Художник-автор». Вот почему так и что это для вас?

Д. Виардо

— Потому что, наверное, подсознательно я для себя понимаю, что музыка — это какое-то... какое-то такое ощущение, что я вышла в какое-то поле и на этом пути я приобрела какие-то определённые инструменты для того, чтобы строить какой-то дом. Как-то так, наверное, можно выразиться. И вот этим инструментом для меня является музыка, то есть я понимаю, что... мне сложно просто сказать, что вот я певица. Вот это выходит за рамки, и помимо музыки я также обязательно создаю визуальные составляющие, то есть как-то занимаюсь оформлением, предварительно могу что-то изобразить, нарисовать, чтобы лучше прочувствовать песню, поработать с текстом, то есть это очень много всего. И если говорить об источниках вдохновения, то есть когда мне задают вопрос: а вот на кого ты ориентируешься? — очень часто от музыкантов ожидают, что они скажут о каких-то исполнителях, тоже музыкантах. Но у меня как-то так сложилось, что я в первую очередь называю режиссёра Андрея Тарковского, каких-то поэтов, то есть Вениамина Блаженного, художников, то есть для меня это как будто бы всё из одного идёт — вот это выражение, эта идея в первую очередь, которая тебя ведёт. И это больше, чем просто... мне хочется, чтобы это было больше, чем просто песней.

Е. Волчегорская

— Обложка альбома «Глас», которая мне лично очень нравится. Её тоже вы делали?

Д. Виардо

— Да, я делала её. Это коллаж такой вот.

Е. Волчегорская

— Я даже не знаю, как по радио описать обложку. Это «Чёрный квадрат» или что это?

Д. Виардо

— Да, у всех возникает ассоциация с «Чёрным квадратом» Малевича. На самом деле я только потом тоже это как-то поняла, что действительно это очень сильно похоже. Но вообще, главным источником вдохновения этой обложки — я у себя в соцсетях рассказывала историю, даже прикрепила отксерокопированную фотокарточку. Это мне в букинистическом магазине попалась коробочка, где находились старые фотокарточки, открытки, и они стоили два рубля. И я нашла совершенно случайно фотокарточку с фрагментом картины Ильи Глазунова «Мистерия ХХ века». Я когда недавно была в Москве, даже специально пошла в его музей, чтобы увидеть воочию эту картину, наконец-то с ней встретиться, потому что она у меня постоянно стояла на рабочем столе перед глазами. И очень меня вдохновила именно сама эта идея картины, что Христос надо всем. Это очень, конечно, поразительно. И суть, конечно, такая. То есть какая-то мистерия одной такой маленькой души, моя какая-то собственная мистерия — вот этот чёрный фон и воссиявший Христос.

Е. Волчегорская

— И параллельно получилась аллюзия на «Чёрный квадрат» — какой-то прорыв сквозь «Чёрный квадрат».

Д. Виардо

— Да. Это интересно, потому что на самом деле я увидела уже это в галерее, что на этой картине Ильи Глазунова он изображён — «Чёрный квадрат» там есть тоже. Такое совпадение. И да, там, мне кажется, это очень интересно совпало с «Чёрным квадратом», тоже имеет большой смысл.

Е. Волчегорская

— Буквально чуть-чуть осталось у нас с вами времени для разговора, мы ещё послушаем музыку. Финальный вопрос: что вам лично даёт силы продолжать движение к свету?

Д. Виардо

— Наверное, сам свет. Мне кажется, есть такая какая-то... ну, как-то так складывается, что даже силы приходится просить, чтобы двигаться. Приходится просить силы у Бога, чтобы двигаться к Богу. Мне кажется, даже вот так это выходит.

Е. Волчегорская

— Это как «верую, Господи...»

Д. Виардо

— Да, «только помоги моему неверию» — только так, я прям это ощущаю. И об этом песня «Аллилуйя»: «Я умываюсь слезами, Боже. Мы ничего не можем сами, Боже», — то есть там такое какое-то осознание. Вот это и даёт силы.

Е. Волчегорская

— Я предлагаю тогда её послушать. И мы будем с вами прощаться. Я напомню нашим слушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». У нас в гостях была Дарья Виардо. Всего доброго.

Д. Виардо

— Спасибо за чудесный разговор. До свидания.

(Звучит песня «Аллилуйя».)