Поделиться
«...Если говорить о моем личном движении — с чего оно началось и как оно пошло, то... Мы ехали в автобусе мимо нашего храма, который издает наш журнал — это храм иконы Божией Матери „Знамение“ в Ховрине... Он только-только восстанавливался. Мы зашли в него. Я увидел газету в этом храме — под названием „Лампада“. И вот тут у меня, как у старого боевого коня, — во мне всё встрепенулось. Я думаю: ну как же — наверняка я должен пойти к настоятелю и предложить — уж я-то в этом деле разбираюсь... Он откликнулся, и очень живо. И так вот началась, собственно, моя эта жизнь. Но я тогда даже не понял, в какую реку я вступил. Потому что одно дело, когда я, так сказать, сам иду своей дорогой — воцерковляюсь, расту духовно или не расту... А другое дело, когда делаю газету, то есть я должен что-то нести — другим. А кто я такой, что я такое...»
Это был голос старейшего российского журналиста, писателя и редактора Павла Демидова, автора мемуарной книги «Путь», — выпущенной весной 2019-го года столичным издательством «Меринос». Павел Павлович успел подержать своё заветное книжное творение в руках, и в эти же весенние дни отошёл к Господу — на 88-м году долгой, подвижнической жизни. Православный журнал «Лампада», который Демидов делал с конца прошлого века — вослед одноимённой газете — теперь редактирует его сын. Духовный огонёк, зажжённый «Лампадой», горит.
В мемуары Павла Демидова, который он поначалу хотел назвать «Метанойя» (то есть — перемена сознания), — я не стал вкладывать сегодня закладку.
Не стал, наверное, потому, что автобиографический роман «Путь» — и есть удивительная «закладка» в книге Божественного промысла, обустроившего судьбу этого человека.
К моей радости, многолетний журналист «Известий» и «Советской России», телевизионщик и сценарист документального кино Павел Павлович Демидов дважды гостил в эфире радио Вера. Он подробно рассказывал о себе и своей жизни — внешней и внутренней — в программе «Светлый вечер с Петром Алешковским», осенью 2018-го года. Их беседы хранятся на нашем интернет-сайте, откуда я взял для сегодняшней программы фрагменты двух демидовских монологов.
«...Хотя эта книга во многом связана с прошлым, — пишет Павел Демидов во вступлении к своему „Пути“, — она все же больше о настоящем и даже о будущем. Потому что посвящена событию, полностью изменившему мою жизнь... Чудо обретения Бога как мною, так и тысячами и тысячами моих современников, можно сказать, стало таким же символом эпохи, как когда-то символом эпохи были гонения за веру. Как мы приходим сегодня к Богу, через какие тернии пробиваемся к свету Вифлеемской звезды?..» Конец цитаты.
Младший друг и соратник Демидова, литератор и журналист Дмитрий Шеваров написал в своих заметках памяти Павла Павловича так: «...Несколько лет подряд я убеждал тебя, что твоя жизнь — это готовая книга. И как я был счастлив узнать, что ты ее написал и что она выходит. Полностью я прочитал ее только после твоего ухода и должен сказать тебе, что сравнить ее не с чем. Из любого ряда она выбивается. Прежде всего — по своей исповедальности. Причем лишенной всякого пафоса, всякого запоздалого биения в грудь и экзальтированного сокрушения. Очевидно, это твой главный духовный дар — быть исповедником....»
Конец цитаты, и давайте снова услышим голос автора книги «Путь».
«...Когда я сегодня смотрю на свою жизнь, — а теперь мне на неё немножко легче смотреть, потому что она у меня оказалась теперь как-то так „упакованной“ в книжке... — то я понимаю, что это течение всей моей жизни шло по руслу, которое не случайно прокладывалось. Оно прокладывалось кем-то... Теперь я знаю, Кем оно прокладывалось. Я понимаю, в какую сторону оно прокладывалось...»
Царствие Небесное и светлая память — журналисту, писателю и редактору Павлу Павловичу Демидову. Его лампада продолжает светить многим и многим.
Псалом 23. На струнах Псалтири
Поделиться
Псалом Давида. (В первый день недели)
1 Господня земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней.
2 Ибо Он основал ее на морях, и на реках утвердил ее.
3 Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?
4 Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душею своею напрасно и не божился ложно (ближнему своему);
5 тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего.
6 Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова!
7 Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы!
8 Кто сей Царь славы? — Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани.
9 Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы!
10 Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он — царь славы.
Псалом 23. Богослужебные чтения
Поделиться
Если вы знакомы с «Исповедью» блаженного Августина, наверняка вы не могли пройти мимо одной его фразы, потрясающей своей глубиной. (большинство слушателей не имеют понятия о тексте этого творения, поэтому предлагаю немного по-другому начать, чтобы у слушателя не возникало ощущение собственной неполноценности) Он говорит о Боге так: «Interior intimo meo et superior summo meo» (в этой фразе нет слов «Ты был» + лучше без латыни обойтись, чтобы у слушателя не возникало ощущение собственной неполноценности). То есть — «Ты был (почему о Боге говорится в прошедшем времени? Получается, что Бог мог измениться или исчезнуть со временем?) глубже моей глубины и выше моей высоты» (Августин Аврелий, Исповедь, книга III, глава 6, § 11). Сейчас мы узнаем, что именно послужило источником такой вдохновенной фразы — а именно 23-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением.
Псалом 23.
Псалом Давида. [В первый день недели].
1 Господня земля и что наполняет её, вселенная и всё живущее в ней,
2 ибо Он основал её на морях и на реках утвердил её.
3 Кто взойдёт на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?
4 Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душою своею напрасно и не божился ложно ближнему своему, —
5 тот получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя своего.
6 Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова!
7 Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдёт Царь славы!
8 Кто сей Царь славы? — Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани.
9 Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдёт Царь славы!
10 Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он — царь славы.
Псалом 23-й изображает картину единства величия — и одновременно близости Бога. Псалом открывается гимном о Боге-Творце: «Господня земля и что наполняет её». И это не просто утверждение собственности, принадлежности всего бытия Творцу — но и провозглашение фундаментальной, глубинной связи Творца и творения. Земля и вселенная — не случайность, не результат «игры в кости» — а осмысленный порядок, который Бог основал. Заметим, что здесь находится ключевое отличие ветхозаветного иудаизма от всех древних античных религий, соседствовавших с Иудеей. Древние видели Бога или богов как победителей изначального хаоса. Однако книга Бытия по-особому говорит о творении мира — на этом немного остановимся.
Термины «меоническое бытие» и «уконическое бытие» происходят из греческого языка и активно использовались в русской религиозной философии и богословии начала XX века (особенно у Николая Бердяева и священника Сергия Булгакова). Меоническое бытие (τὸ μὴ ὄν) — буквально «не-сущее», «не-бытие». Слово происходит от греческой отрицательной частицы μὴ («не») и причастия от глагола εἶναι («быть»). Меоническое бытие — это бытие, взятое на границе небытия. Это «не-полнота бытия», состояние, близкое к ничто, но при этом ещё не абсолютное ничто. Именно так и воспринимали действие Творца язычники: что-то уже было, некая праматерия, которая и организуется, оформляется высшими силами.
Но совершенно иное — это уконическое бытие (τὸ οὐκ ὄν) — также «не-сущее», но с другим оттенком: οὐκ — это полное отрицание бытия, абсолютное, радикальное. В отличие от «меонического», «уконическое бытие» — это абсолютное ничто, лишённость даже потенции бытия, абсолютное небытие. Это не динамическая свобода, которая есть в μὴ ὄν, а именно полное отсутствие всякой возможности, полная пустота и невозможность реализации. Библейская традиция однозначно утверждает: именно это и есть начало действия Бога Творца — «из небытия в бытие».
И далее псалмопевец задаётся вопросом: но кто достоин приблизиться к такому Богу? Псалом отвечает ясно: «Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто». Дорога к духовной высоте пролегает через внутреннюю чистоту и искренность. Не обилие жертв, не глубина переживаемого страдания, не обилие добрых дел — а только внутренняя прозрачность.
Заключительная часть псалма — торжественный призыв открыть «вечные врата», чтобы «вошёл Царь славы». Здесь вечные врата — символ человеческого сердца и всего мироздания, ожидающего встречи с Богом. Господь предстаёт как сильный воитель, активно вступающий в борьбу против зла и несправедливости, побеждающий силы хаоса. И в этом Его победном входе раскрывается важнейший богословский парадокс: Бог одновременно бесконечно превознесён и бесконечно близок. Именно об этом — мысль блаженного Августина, с которой мы и начали. Этот парадокс достигает высшей точки в христианстве, где Бог воплощается во Христе, становясь полноценным человеком — но не теряя при этом Своей божественной природы.
Как же важно нам почаще вспоминать, что Бог — не отдалённый, внешний наблюдатель, а живой и активный Творец, ожидающий только одного: распахнутости, открытости наших сердец. И когда это происходит — мы действительно становимся соучастниками вечной славы Царя Вселенной — который для нас и создал всё это бытие!
Псалом 23. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 23. (Церковно-славянский перевод)
4 мая. Об Иосифе Аримафейском
Поделиться
В 15-й главе Евангелия от Марка есть слова: «Пришёл Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова».
Об Иосифе Аримафейском — игумен Лука Степанов.
Святой Иосиф Аримафейский был членом Синедриона, то есть Верховного Иудейского сообщества, которое управляло жизнью и Иерусалимского храма, и народа еврейского, но он не соответствовал их духу и уклонился от участия в осуждении Господа Иисуса Христа. Оставался он тайным учеником Господа до момента Его распятия. После того, как тело Господа было с креста снято, он уже отложил свое скрытничество, сам направился к Пилату, не боясь оскверниться в языческих помещениях, и испросил тело Иисусово с тем, чтобы предать Его погребению, а где предать, тем более, что место у него промыслительно оказалось заготовлено для самого себя. Он в непосредственной близости с горой Голгофой приуготовил эту пещеру, в которой надеялся сам сложить свои останки, но понял, что предназначены они теперь для Господа, и получив это разрешение, он полагает Господу вместе с женами-мироносицами, таким образом исповедуя свое богопочитание и становясь в ряды христиан на все времена.
Все выпуски программы Актуальная тема
