Поделиться
Рембрандт (1606—1669) Апостол Павел
1 Тим., 283 зач., III, 1-13.
Глава 3.
1 Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела желает.
2 Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен,
3 не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив,
4 хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью;
5 ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?
6 Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом.
7 Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую.
8 Диаконы также должны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не корыстолюбивы,
9 хранящие таинство веры в чистой совести.
10 И таких надобно прежде испытывать, потом, если беспорочны, допускать до служения.
11 Равно и жены их должны быть честны, не клеветницы, трезвы, верны во всем.
12 Диакон должен быть муж одной жены, хорошо управляющий детьми и домом своим.
13 Ибо хорошо служившие приготовляют себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
В свое время мне нередко приходилось беседовать с людьми, которые хотели принять таинство крещения или быть крестными родителями. Естественно, вопросы поднимались самые разные, мы говорили о вере и нравственности. Как и ожидалось, с верой, несмотря ни на что было проще, потому что она хоть содержательно и непростая, но лично от человека в ней мало что требуется. Кажется, только согласись с тем, что это так, и достаточно. А когда ты решил, что тебе во что бы то ни стало нужно креститься, ты соглашаешься практически со всем, даже если не до конца все понимаешь. С нравственностью все было гораздо сложнее. Взрослые боролись за свои привычки и мнения так, как будто от победы в споре зависела их жизнь. Собственно, она действительно зависела, только не физическая, а нравственная и духовная. Самое интересное, что одним из главных аргументов с их стороны, была очевидная, по их мнению, разница в требованиях, которые должны предъявляться к священникам и к мирянам, а среди мирян к церковным и нецерковным. «Это вам надо все это соблюдать, так как вы священники», — говорили они. Если же я приводил в пример кого-то, кто просто был моим знакомым или ходил к нам в храм, но не был священником и старался исполнять заповеди, они говорили: «Мы, конечно, хотим креститься, но не до фанатизма. Все эти ваши правила, они для вас церковных, а мы просто хотим быть крещеными, но жизнь менять не будем». На самом деле этот аргумент чрезвычайно распространен и услышать его можно практически от кого угодно.
Сегодняшнее чтение дает нам прекрасный повод посмотреть внимательнее на те требования, которые апостол Павел предъявляет к епископам и диаконам. Они могут показаться несколько необычными, потому что в то время церковная традиция была иной. Но то, что относится к нравственной сфере, остается вполне актуальным.
Итак, апостол пишет, что епископ должен быть непорочным, что означало, конечно, что он должен вести жизнь без пороков, так, чтобы быть неуязвимым для нападок. Для кого-нибудь уже эта характеристика может стать поводом к смущению. Ведь никто не может быть непорочным, это слишком высокая планка. Но зададим себе вопрос, можем ли мы сказать, что заповедь может позволять порочную жизнь кому бы то ни было? Думаю, вряд ли хоть кто-то с этим согласится, потому что с пороками призваны бороться все. Далее, если опустить неактуальные для современности поучения о семейной жизни епископов, мы увидим, что епископ должен быть трезв, то есть рассудителен, сдержан и умерен. Он должен быть целомудрен, то есть стремиться к внутренней собранности и благоразумию, наконец он должен быть благочинен и честен. Первое можно было бы перевести как порядочен, ну а с честностью и так все понятно. Также не нуждаются в переводе приветливость к странникам и миролюбие. Есть, впрочем, и запреты, из которых очевидно, что запрещены пьянство, драки, свары и корыстолюбие. И, конечно, мы понимаем, что эти заповеди снова относятся ко всем. Есть в описаниях апостола акценты, которые действительно характерны для деятельности епископа, такие как необходимость учить других людей вере или управлять Церковью. Но если смотреть на заповеди нравственного характера, станет очевидно, что все они в одинаковой мере относятся к любому из нас, кем бы мы ни были: епископами, священниками, диаконами или прихожанами.
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
