Поделиться
«Апостол Павел». Рембрандт (1606–1669)
Кол., 249 зач., I, 1-2, 7-11.
Глава 1.
1 Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат,
2 находящимся в Колоссах святым и верным братиям во Христе Иисусе:
7 как и научились от Епафраса, возлюбленного сотрудника нашего, верного для вас служителя Христова, 8 который и известил нас о вашей любви в духе.
9 Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном,
10 чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, 11 укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Сегодня Церковь начала чтение за богослужением Послания апостола Павла к Колоссянам. О существовании христианской общины в этом городе нам известно лишь из этого послания, община Колосс была основана не апостолом Павлом, а его учеником Епафрасом, которого Павел упоминает в начале своего послания.
Апостол писал в Колоссы во время тюремного заключения в Риме. Писал он туда, как и во все другие места, не просто так, не ради того, чтобы рассказать о самом себе или же узнать, как дела у его адресатов, побудительной причиной были некоторые нестроения среди христиан Колосс. Исследователи сходятся между собой в том, что основная проблема колосских христиан заключалась в распространении среди них некоего гностического учение, а вот в отношении содержательной стороны этого учения в исследователей есть разногласия. Дело здесь в том, что гностические учения были довольно сильно распространены в ранней Церкви, при этом они довольно сильно отличались друг от друга, а о колосском гностицизме нам известно лишь из послания апостола Павла. Но апостол не ставил перед собой цели изложить учение гностиков, его задача была ровно противоположной — ему надо было дать общине Колосс неповрежденное евангельское учение. Поэтому Павел в своем послании указывает на основные «болевые» точки, на то, в чем заблуждаются проповедники гностицизма. На основании этих данных исследователи делают попытки восстановить само учение гностиков, но по понятным причинам сделать это в полной мере невозможно. А для христиан и не нужно, мы доверяем апостолу Павлу и нам достаточно того, что апостол боролся с этим учением.
Боролся же он с ним вот по какой причине.
В самом общем смысле гностицизм — это некое тайное знание, оно не доступно непосвященным. Достигается это знание, по мнению гностиков, через участие в мистериях. Кроме того, общей чертой всех гностических учений является представлении о двух противоборствующих равновеликих началах — Боге и Его антиподе диаволе. Конечно, и первое — вера в тайное знание, и второе — убежденность в существовании силы, сопоставимой с Богом, противоречат Евангелию, эти идеи не имеют никакого отношения к христианству.
Апостол Павел с первых слов своего послания переходит к сути вопроса. Он, как мы слышали, пишет о познании. Но гностическому тайному знанию, апостол противопоставляет христианское познание Бога. Здесь нет ничего тайного, все очень просто: возрастание в познании Бога происходит через поступки, достойные Бога, то есть через нравственную жизнь по евангельскому закону любви, через стремление к угождению Богу и через благие дела веры.
Любому человеку, который стремится к обладанию знанием, недоступным другим, стоит помнить эти слова апостола и поступать так, как он рекомендует колосским христианам.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
