«Как сохранить любовь в семье?» Прот. Артемий Владимиров

У нас в гостях был старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря прот. Артемий Владимиров.

Мы говорили о том, как сохранить любовь в семье. Отец Артемий ответил на вопросы: как избежать скуки в отношениях между мужем и женой, а также как не допустить разрушения семьи из-за быта.

---

Ведущие: Александр Ананьев, Алла Митрофанова

А. Ананьев

– море уходит вспять,

море уходит спать

Как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете

И не к чему перечень

взаимных болей бед и обид,

– как писал Маяковский. Любовная лодка разбилась о быт – вот об этом мы сегодня хотим поговорить на «Семейном часе». В студии Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

– Александр Ананьев.

А. Ананьев

– И протоиерей Артемий Владимиров, старший священник женского Алексеевского монастыря в Москве, духовник этого монастыря и удивительный собеседник. Добрый вечер, отец Артемий.

Протоиерей Артемий

– А я благодарю за то, что подсел в вашу семейную лодку, которой не страшны ни рифы, ни внезапно выросшие встречные суда. Трое в лодке, собачки у нас нет...

А. Ананьев

– Не считая звукорежиссера.

Протоиерей Артемий

– Ну поплывем сегодня по житейскому морю.

А. Митрофанова

– Ой, дай Бог.

А. Ананьев

– Есть только один способ не попасть на мель, не перевернуться на высоких волнах – это не выходить в море. Но мы все в мире, и все возможно. Это ведь правда?

Протоиерей Артемий

– Уходим завтра в море. Сейчас мы сидим в студии радиостанции «Вера».

А. Ананьев

– Но тем не менее, правда ли, что любовная лодка...

А. Митрофанова

– Разбивается о...

А. Ананьев

– Всегда может, имеет шанс разбиться о быт.

Протоиерей Артемий

– Прежде всего скажем, что это строчки из наследия поэта советского времени, поэта, который имел весьма своеобразные представления о семье, не слишком был обременен заботой о верности в ту эпоху, когда вызов обществу, желание фраппировать или, как говорили, привести общество в состояние возбуждения, покупался любой ценой. И можно действительно подумать над смыслами, содержащимися в этом выражении, взятом все-таки не из Священного Писания. Быт – хорошее слово, однокоренное со словом «бытие». А бытие – уже слово священное. В советское время, может быть, и дореволюционное время бытом именовали когда прозу дня – быт в произведениях Антона Павловича Чехова, быт как нечто, навевающее скуку своей монотонностью, однообразием. С другой стороны, есть позитивное значение слова «быт», если сличить со временем войны – когда мирная спокойная жизнь безвозвратно исчезала, то наладить быт, милые бытовые сцены – речь идет о семейном гнездышке, о мирно текущих днях, герани, цветущей на подоконнике, каких-то рюшечках-занавесочках на кухне. И в наше время действительно в головах и умах существует у молодежи определенная схема. Вот тут вы, наверное, слышали, как изречение отца Димитрия Смирнова все общество всколыхнуло – он говорил о так называемом гражданском союзе людей, ни к чему не обязывающем. Сегодня многие молодые люди боятся действительно брака, боятся взаимной ответственности: а что, если... а нужно ли связывать себя по рукам и ногам какими-то обязательствами? А эта самая проза дня есть антипод тех настроений высоких, того вдохновения, той приятности, которую мы доставляем друг другу. Если в 60–70-х годах самый простой заводской парень говорил приглянувшейся ему на проходной девушке: «Марусь, знаешь что? Я люблю тебя, – и добавлял: будь моей женой», – то есть он не представлял себе возможности близких отношений с ней вне обязательств супружества. Не был разрушен идеал брака, как некой остойчивости, как некоего бытового единства. То сегодня, безусловно, такой ветер гуляет в головах, что люди, еще даже и не понюхав, не зная ничего о радостях семейной жизни, априори отвергают всякое бытовое единство, предпочитая оставаться девочками по вызову и приходящими мачо.

А. Митрофанова

– Отец Артемий, вы знаете, я когда думаю об этом, у меня сразу вопрос такой возникает в голове. Может быть, вот те молодые люди, которые сейчас не выбирают сразу путь семейных отношений, просто не имеют перед глазами счастливых примеров семейной жизни, поэтому им так сложно решиться на этот шаг. А ради чего? Чтобы мучиться вот так вот, как те, которых я вижу перед собой? Вот что-то важное, какой-то важный слом, важный со знаком минус, не со знаком плюс, ну или просто без всякого знака, но просто вот какой-то переломный момент произошел между поколением Маруси на проходной и ее молодого человека и теми людьми, которыми стали вот мы сейчас. Ну и мы с мужем довольно небыстро, что называется, встретились в этой жизни, будучи уже не двадцатилетними людьми вступили в брак, потому что, ну что называется, долго друг друга искали. Это тогда происходило быстро и как-то по-другому. Сейчас чтобы своего человека найти, действительно, во-первых, нужно как-то, ну это по-разному очень бывает, тут нет никаких рецептов. Но то что даже встретив, казалось бы, своего любимого человека, люди не спешат создавать семью, мне кажется, во многом причина именно в том количестве ну несчастья что ли, скандалов, может быть, которые они видели там у соседей, у близких...

Протоиерей Артемий

– В собственных семьях.

А. Митрофанова

– Не дай Бог, может быть, и в собственных семьях тоже. И нельзя это сбрасывать со счетов, вот так вот автоматически.

Протоиерей Артемий

– Да, это говорит только о том, что мы не должны быть судьями холодными и беспощадными. Мы с вами ищем психологического объяснения и жалеем тех, кто, избегая радостей и счастья, и трудов семейной жизни, удовлетворяется вот этим однодневным вариантом. Но возвращаясь к теме нашей передачи (а был задан вопрос: неужели лодка семейной жизни может разбиться о быт?), я хотел бы противопоставить этой поэтической формуле одно изречение, которое мне очень по душе. Задача сознательного супруга или супруги: будни вот эти, бытовые, превращать в праздник друг для друга. И не будем забывать, что женская долюшка, конечно, непростая. Супруга жертвует своей красотой, молодостью, здоровьем, она дарит любимому мужу детей, но и зачать, и выносить, и родить, и воспитать – это действительно подвиг, без кавычек. И как всякий подвиг, требующий огромного напряжения душевных и телесных сил, материнский, супружеский крест – я говорю о женщинах, – поставляет ее в положение туго натянутой струны. Она не может сойти со своего креста ни на полдня. Постоянная забота о благополучии и здоровье детей понуждает ее всегда быть многоочитым херувимом. И вот, конечно, как важно для мужей, разделяющих, безусловно, семейные труды, помнить, что человеческая природа не может находиться все время вот этой туго натянутой струной. Потому мужья призваны, хотя бы время от времени, дать ей почувствовать себя королевой. И мы должны стараться, разделяя труды наших супруг и облегчая их, устраивать ей праздник посреди этого быта. Почему даже женихам и невестам, которые с доверием приходят к батюшке, прося наставлений относительно венчания, священник помимо всего прочего – слов о верности, о жертвенности – еще не преминет сказать: поймите, что в ваши задачи, дорогой Гриша, будет входить и такое: раз в квартал обязательно купить билеты в филармонию, в консерваторию, в зал Чайковского. Причем находить таких популярных исполнителей, как Погудин с его романсами или приезд какого-нибудь испанского короля-тенора Доминго. Вкусы супруги тоже надо изучать. Может быть, ее Димаш интересует, с неправдоподобно высоким мощным голосом. Раз в месяц не преминьте сделать предложение посетить ресторацию. Вкусы супруги тоже нужно понять – интересует ли ее итальянский ресторан или корчма какая-то малороссийская. Уметь самому приготовить блюдо – пусть это будут обгоревшие шкварки, но это будет мужнина любовь, и ей будет приятно...

А. Митрофанова

– Мудрая женщина поблагодарит от всего сердца.

Протоиерей Артемий

– Поковырять вилкой эти угольки. Уметь перемыть всю посуду незаметно для жены, чтобы она понимала, с кем она дышит одним воздухом, и кто является ее современником. Словом, вот эти маленькие радости, входя в наш быт и снимая вот это напряжение, будут тем порывом и глотком свежего воздуха, который вы сейчас, Алла, вдохнули в нашей студии, перерывом между записью передач, сказав: я не могу без свежего воздуха. Вот так должен обновлять свое сердце каждый из супругов, служа ближнему своему.

А. Ананьев

– О том, как провести свою любовную лодку через все острые рифы и не расколотить ее о быт, говорим мы сегодня на «Семейном часе» с Аллой Митрофановой. Я Александр Ананьев. И у нас в гостях сегодня протоиерей Артемий Владимиров. Вы знаете, батюшка, я поражаюсь вам, насколько вы верны своему слову. Я просто читал сегодня ваши размышления, датированные 2004 годом, и вот вы дословно сказали, что современным мужьям в первую очередь не хватает того рыцарства, великодушия, нежности, приветливости, обходительности, которые для женщины и составляют атмосферу домашнего очага, крова и гнезда. Вы сейчас буквально слово в слово повторили.

Протоиерей Артемий

– О себе говорю, смотрю внутрь себя и поэтому мне легко считывать все эти инвективы, есть куда посмотреть. А судьи кто? Над кем смеетесь? Над собой смеетесь.

А. Митрофанова

– Я думаю, лучше было бы у вашей супруги спросить, но ее, к сожалению, нет сейчас в нашей студии.

Протоиерей Артемий

– Слава Богу.

А. Митрофанова

– Вот я думаю, ей было бы что сказать и чем опровергнуть все слова, что там чего-то не хватает...

А. Ананьев

– По поводу проявления рыцарства и романтики, для некоторых мужчин, знаете, раз в квартал помыть наконец посуду и положить носки не куда вот обычно бросаете, а вот именно туда, куда им следовало отправиться – это уже проявление романтики. В том же размышлении, отец Артемий, вы сказали удивительную вещь, которая заставила меня крепко задуматься: мудрые христианские супруги приближаются к осуществлению идеала, как правило, по истечение двух-трех десятков лет. И вот это вот очень сложно. Потому что выводы о том, что жизнь не складывается, не сложилась, что она как-то очень непохожа на тот идеал, который ты себе нарисовал, когда вы окружили себя букетами, конфетами, кафе, кинотеатрами и вы размышляли, куда сегодня пойдем, вот в театр или в кинотеатр. А прошло там три-четыре-пять лет, ваша жизнь превратилась в далеко не самый свежий фартук, тапки, немытая посуда, сопливые дети – тут, когда на это все смотришь, думаешь: ну вот как-то не сложилась она, ну вот не могу, скучно, тяжело, привычка появилась, рутина и... Два-три десятка лет. Неужели раньше невозможно приблизиться к осуществлению идеала, отец Артемий?

Протоиерей Артемий

– Если вспомнить, что каждый день нам должно проживать, как первый и последний, то, конечно, хочется пожелать самому себе не свыкаться с обстановкой, не опускаться, не опускать крылья, но всегда свежо, под свежим углом зрения смотреть на себя со стороны и не превращаться в человека в футляре, в мундире, не превращаться в тех дедку и бабку, которые, лежа на печи, обмениваются бранными словами: бабка, закрой дверь! – дедка, закрой сам! Действительно, думаю, что особенно Мать Церковь, теплота храма, таинство покаяние, вечно новое слово Священного Писания, которое мы слышим на литургии: мужья, любите жен ваших, как Христос возлюбил Церковь. Жена да будет послушна мужу своему, как Церковь Христу. Умение жизнь свою каждый день взвешивать в свете евангельского вечного слова, и взвешивать, и осматривать критически, с тем чтобы не зарастать пенициллином, но заниматься ежедневно самокоррекцией – это вещь великая. Хотя, признаться, 20–30 лет спустя люди становится куда смиреннее, мудрее. В юности у нас столько эгоизма, мы ожидает от своей половины каких-то первых шагов, негодуем, ропщем, жалуемся на весь свет, пересуживаем. А вот наломав-то дров и зачастую непоправимые ошибки свершив, в ретроспективе оглядываясь на свою категоричность и максимализм неоправданный, ты понимаешь: мягче нужно быть, терпимее, благороднее, великодушнее. Не должно вламываться в клеть души близкого человека, но самому, собственным образом, не пример, конечно, являть, но, в надежде на лучшее будущее, трудиться, ничего не навязывая. Большое видится на расстоянии. И слава Богу. Покуда жизнь продолжается, dum spiro spero – пока живу, надеюсь. И тридцать лет спустя можно заново взяться за хорошо известный нам быт и, наведя порядок, встретить супругу на кухне, где до блеска муж вычистит кастрюли, развесит сковородки и сделает первый раз в жизни яичницу с помидорами, говоря: itisforyou, mydear – это для тебя, моя дорогая.

А. Ананьев

– Вспоминаю наших героев одного из выпусков программы «И будут двое», которые на пятом десятке лет совместной жизни приглашали друг друга на свидание в самые необычные места. Надевая самые красивые костюмы, отправляясь и не просто пообедать, а именно на свидание. И приглашая друг друга на свидание вот именно так – чинно и чуть ли не на крафтовой гербовой бумаге. Вот те этапы, через которые проходим мы, мы же все разные, я понимаю, но все равно, те этапы становления отношений, через которые мы проходим и те рифы, которые мы встречаем на пути, те преграды, они же все равно, наверное, как-то систематизированы и во многом похожи. Вот, в частности, например, я знаю, что британские учебные, образно говоря, вывели какие-то критические сроки супружеской жизни. Например, год – критический срок, потом три года – критический срок, потом что-то семь лет – критический срок. Я в это, откровенно говоря, не верю. Ну равно как я не верю, например, в кризис среднего возраста, потому что, по-моему, все больше зависит от человека. И сказать, что сколько тебе, сорок? О, друг мой, у тебя просто кризис среднего возраста, тут ничего не поделаешь, – ну это неправда, мне кажется. А вот что касается супружеской жизни, там тоже есть какие-то расписанные, заранее известные, типовые кризисы или преграды, которые можно избежать?

Протоиерей Артемий

– Я с вами соглашусь. Личность выше всех составляющих ее качеств и свойств. Личность не может быть детерминирована, определена, зависима от общественных, производственных отношений, в которые она вступает или от расположения звезд, которые не указывают, а подсказывают, подмигивают. Личность не сводима только лишь к действию половой энергии, как об этом говорил старик Зигмунд Фрейд. Безусловно, когда человек превращается в обывателя, течет по течению, когда он становится потребителем, чья жизнь легко просчитывается по компьютеру, а западное общество как раз и знаменито тем, что она стандартизирует мозги, истребляет это личностное начало и делает человека действительно какой-то особью, которая определенным образом реагирует на рекламу, жизнь которой состоит из условностей, шопинга и других «-опингов» – тут, конечно, и свечи в руки британским ученым, верующим, что человек произошел от гамадрила. И эти вехи, наверное, расставить можно. Действительно легко просчитать, что за месяц, за два, максимум за год проходит та увлеченность, то воспламенение страсти и биологического притяжения друг ко другу, когда начинают вылезать наружу наши взаимные недостатки и мы их вдруг болезненно примечаем. Действительно, наверное, что-то обусловлено рождением ребенка, когда мама вся погружается в стихию материнства, и по необходимости удельный вес внимания к мужу становится несколько меньше. Какие-то закономерности действуют, когда супруги уже вступают в пенсионный возраст, они уже не чувствуют потребности в ежедневных объятиях, это уже дело выучки, дело культуры, дело сердечного притяжения. И становится ясным, что их еще соединяет, смотрят ли они на жизнь под одним углом, есть ли у них какие-то любимые занятия – большой теннис, ходить по грибы ягоды, посмотреть на Мона Лизу, Джоконду, и прочее и прочее. Но для меня, как для священника, тоже несомненно, что человек глубок, загадочен, неповторим. Федор Михайлович Достоевский всю свою жизнь изучал самого себя и феномен человека. И поэтому стандартизация общества имеет место и право на существование, мы можем говорить о каких-то условных вещах, общих вещах. Но тем не менее судьба каждого из нас уникальна и неповторима, равно как и ткань семейного общения. Однако есть о чем поговорить, и мы должны быть готовы к возрастным изменениям, имеющим место в нашей жизни. И должны уметь каждый возрастной период делать прекрасным, насыщенным, значительным, если не для себя, то для своей половины.

А. Митрофанова

– Отец Артемий, я вот слушаю вас и вспоминаю слова Александра Сергеевича Пушкина: привычка свыше нам дана, замена счастию она. Тот редкий случай, когда, пожалуй, со строчками – ну это, наверное, не мировоззрение самого автора, да, но вот с этими строками хотелось бы в полемику вступить. Говорят, что привычка как раз, бывают хорошие привычки, а бывают привычки, которые, когда они приходят действительно на замену счастью. И жизнь семейной пары или семьи, включающей детей, уже по какому-то такому кругу начинает вращаться, что человек в определенный момент чувствует себя не личностью, а белкой в колесе, то это как раз один из тех тревожных звоночков, в результате которых лодка может разбиться об этот самый быт. Как избегать подобных вещей? Вот вы сказали, есть простые способы проявлять внимание друг к другу, по отношению друг к другу. У мужчины это может быть там, не знаю, забота о ресторане, там приглашение куда-то жену выйти, концерты – ну маленькие приятные такие вещи, которые дадут ей возможность почувствовать себя той самой женщиной, за которой когда-то этот мужчина ухаживал. И это очень круто и хорошо. Подобные шаги по отношению к мужу может женщина проделывать, когда вспомнит, как она еще вот этого молодого человека, который за ней ухаживает, ждала, стремясь провозвести впечатление. Встречать его дома с такой же самой улыбкой, с какими-то невероятными, прекрасными, приготовленными ее руками вещами и прочее и прочее. Но когда речь идет уже не о привычке, когда речь идет, например, о скуке? Людям друг с другом становится банально скучно. Вот как здесь быть? Давайте об этом поговорим, если позволите, во второй части нашего разговора.

А. Ананьев

– И мы снова возвращаемся в студию. Здесь Алла Митрофанова, Александр Ананьев и дорогой протоиерей Артемий Владимиров. Сегодня мы говорим о том, как не позволить любовной лодке семейных отношений разбиться о быт. И очень хорошее наблюдение сделала только что Алла Сергеевна: привычка имеет опасность перерасти в скуку, скука имеет опасность перерасти в раздражение, а раздражение рано или поздно разбивает нашу маленькую хрупкую лодку окончательно, и мы все оказывается барахтающимися в воде. Как избежать скуки?

Протоиерей Артемий

– Очень просто. Мы ведь с вами сейчас сидим в лодке радиостанции «Вера» – с большой буквы пишется это слово. Вера, без веры жить нельзя. Блажен кто верует, тепло ему на свете. И да, должно признать, что никакие семейные радости, никакое земное благосостояние семейный очаг и поступательное движение по жизни не насытит бессмертный человеческий дух, который питается только Божественной благодатью. И если в нашей жизни присутствует Христос – наше все, Альфа и Омега, Начало и Конец нашего бытия, в Его руках и жизнь и смерть, и воскресение человека. И если мы в семейной жизни помним слова: где двое собраны во имя Мое, там Я среди вас; если мы воспринимаем семейную жизнь как совместный подвиг служения Творцу, прославления Его святого имени, не просто прославление, но мы живем Христом, как малые дети держимся за Его ризы, питаемся Христом – то долой скуку, долой хандру, долой сплин. Радость Мою даю вам. Мир Мой даю вам. Мне бы очень хотелось всем семейным союзам, всем парам, которые сегодня нас слушают, пожелать того, чтобы третий и совсем не лишний, но Тот, Кто есть condicio sine qua non, Тот, без Которого и невозможно найти счастье на земле и на небе, Христос Спаситель чрез нашу обращенность к Церкви, участие в таинствах действительно участвовал в нашей семейной жизни, веселил наши души, изгоняя вон всякую приземленность, всякую разочарованность, усталость от жизни. И если в предыдущей части нашей передачи мы говорили о ресторациях, о концертных залах и каких-то академиях художеств, то все-таки, смотря в корень всех вещей, пожелаем наши парам воспомянуть, что такое венчание. И если, может быть, еще не доросли они, то узнать об этом и обновиться умом и сердцем. Ибо когда благодать Божия прикасается к нашим сердцам, и энергия Святого Духа освящает нашу человеческую любовь, тогда и верится, и плачется, и так легко-легко. И мы видим в лице нашего спутника, спутницы жизни иные черты, образ Божий, и чувствуем дыхание Духа в наших ноздрях.

А. Ананьев

– Вот я, кстати, очень благодарен вам за этот ответ, отец Артемий. Действительно, муж с женой приступающие так к причастию, рука об руку, воскресным утром...

А. Митрофанова

– И вместе.

А. Ананьев

– Вместе, они же переживают, по сути, опять маленькое венчание, снова и снова, и это возможность оказаться ближе друг другу. И не стоит забывать о том, чтобы не просто там по отдельности, а вместе – это же как-то очень по-особенному получатся.

Протоиерей Артемий

– И хочется сохранять мир и единомыслие не только потому, что ссоры вынимают у нас душу, истощают наши нервы, но сохранять единомыслие и мир необходимо для того, чтобы Христос не ушел из нашей семьи, чтобы свет не померк в очах. Мы хотим чувствовать благодатное присутствие Господа в нашем жилище. И поэтому религиозное основание семейной жизни это и великая тайна, и великое открытие, которое каждый из наших радиослушателей волен сделать в своей жизни.

А. Митрофанова

– Отец Артемий, вы сейчас говорите о прекрасной какой-то, может быть, даже идеальной семейной ситуации. А я вспоминаю, как наблюдала двух пожилых людей, которые (я не знаю, насколько это распространенная ситуация, но я это видела своими глазами), которые, вот вернулись из храма, они там причастились, причем муж туда пошел, потому что настояла жена, да, а она вообще настаивала, и он ходил. И вот они вернулись, но по дороге, пока они ехали, они успели уже десять раз поругаться. И вот она: ну что ж такое, это вот причастились и сразу ругаться?! И она понимает, и он понимает, что даже не знает, как так случилось. А она понимает, что она ничего поделать с собой не может, потому что как только они вышли из храма, он тут же что-то сделал не так – и все, и понеслось.

А. Митрофанова

– А может быть, это тот случай, когда милые бранятся?

А. Митрофанова

– Не знаю. Но вот отец Артемий говорит про то, как важно мир внутри себя сохранять и после причастия, как это ценно. Вот понимаем все мозгами-то, но на практике...

Протоиерей Артемий

– Ну давайте поведем еще речь о человеческой культуре и бескультурье. Во времена Александра Сергеевича Пушкина лучший комплимент состоял из двух слов: воспитанный человек. Никто как Бог, да сам не будь плох. Без вот этого трудничества, без работы над самим собой, без изучения и применения правил хорошего тона и Церковь Божия тебе не поможет. Божия благодать тебе дана, но ты ее, знаете, как утка, ест, и у нее тотчас все выходит через определенное место. Так и мы должны соединить благочестие еще с умением вести себя. И семейная жизнь первым делом выявляет и проверяет, чему ты научен в собственном доме, какие правила жизни, правила общежития тобою усвоены. Ты человек «антеллигентный» или ты древопитек нашего мегаполиса. Хорош тот жених, который, может быть, и вырублен кайлом из антрацита, но трудясь над собой, мало-помалу становится джентльменом. И как приятно иногда священнику, посещая или общаясь с супругами, встретить такую характеристику: батюшка, посмотрите, вот фотокарточка моего мужа, он ушел в мир иной или, как говорят просто, он ушел два года тому назад. Мы прожили с ним бок о бок 58 лет. Все эти годы он носил на меня на руках. Я особа достаточно эмоциональная, но чтобы он когда вспыхнул, гаркнул – тихая улыбка и французский прононс – ..... (франц.) – успокойся, родная. Я просто беды не знала. Он и раньше меня встанет, и кофей заварит, как я люблю, через ситечко. Ах, кого я потеряла! Жду не дождусь, когда он встретит меня там со своей чарующей улыбкой. Вот думаешь: да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя.

А. Ананьев

– И тут я представил себя тем древопитеком, о котором говорил дорогой отец Артемий...

А. Митрофанова

– Ну и зря.

А. Ананьев

– Вспомнив... Нет, почему зря. Я вспомнил ту одежду, которую я ношу дома. Просто мы сейчас говорили о воспитанности – я начал перебирать, вообще а из чего состоит воспитанность? А она состоит из- целого ряда вещей. Это не только то, как я обращаюсь к жене, не только то, как я веду себя дома, но и немаловажно то, что я элементарно ношу дома. Помните, у нас в школе была такая дисциплина...

Протоиерей Артемий

– Я вижу вас дома во фраке с бабочкой и брильянтовой неизменной заколкой для галстука.

А. Митрофанова

– Ну практически так. Но дело в том, что да, у Александра Владимировича (насколько я понимаю, о чем идет речь) есть любимые «брюки художника». Александр Владимирович увлекаются живописью и когда рисуют, очень увлечены...

А. Ананьев

– Да эти драные шорты даже брюками-то будет назвать изрядным преувеличением.

А. Митрофанова

– Со стороны виднее.

Протоиерей Артемий

– Знаете, все можно простить, если с его мольберта сходят лимоны Сезанна, Эйфелева башня Моне...

А. Митрофанова

– Ну на мой взгляд, даже и покруче.

Протоиерей Артемий

– То пусть он ходит даже в каком-то защитного цвета костюме, перемазанном темперой и красками. Но иметь творческую натуру и жить бок о бок с новым Ренуаром – это прекрасно.

А. Митрофанова

– Согласна.

А. Ананьев

– Я просто вспомнил о том, что у нас в школе была дисциплина – этика, не только психология, но и этика семейной жизни. И она, наверное, подразумевает некую форму одежды. А еще вспомнил, что не так давно вот здесь, на этом кресле, сидела еще одна прекрасная собеседница, врач Дарья Архипова, супруга дорогого нашему сердцу протоиерея Вячеслава Перевезенцева, которая в частности рассказывала о том, что если женщина изо дня в день, из недели в неделю, из года в год носит неприятный взгляду старый халатик, мужчина начинает откровенно болеть, и их отношения, что называется, дают трещину. И не надо недооценивать то, что мы носим дома.

Протоиерей Артемий

– В этом смысле интересно жизнеописание Елизаветы Федоровны преподобномученицы, недавно вышедшее из-под рук отца Дамаскина, замечательного нашего современника...

А. Митрофанова

– Орловского.

Протоиерей Артемий

– Который много томов посвятил новомученикам и, основываясь на документах, фотографиях, не на домыслах, он в этой книге, в частности, рассказывает о бытовой стороне жизни в Ильинском. И, право, есть чему поучиться. Как все началось с помолвки и движения принцессы Эллы из Гессенского дома, из Дармштадта в Россию, где на каждом полустанке входили работники вокзала и интерьер вагона меняли, обновляли лилии и розы – ну великий князь Сергей Александрович мог материально себе это позволить. Так в Ильинском Елизавета Федоровна очень тщательно следила за своим туалетом, супруги выходили на обед всегда при полном параде. А они ведь еще и воспитывали двух детей, от своих сродников сироты остались. И современнику нашему было бы очень интересно увидеть, какую значимость все-таки тогда аристократы придавали форме, не только содержанию. И святитель Феофан Затворник, лучший духовный писатель XIX столетия, говорил о том, что муж с женою должны бы немножко стесняться друг друга и десять, и двадцать, и тридцать лет спустя. Потому что вот это умение следить за собой и нежелание в какой-то недоброй простоте, замызганном халате или грязном фартуке предстать пред ясными очами мужа – это тоже своего рода проявление...

А. Митрофанова

– Приравнивается к преступлению.

Протоиерей Артемий

– Желание быть всегда комильфо – это проявление любви, когда идет от сердца.

А. Ананьев

– Мы продолжаем разговор в студии радио «Вера» о том, что может спасти нашу любовную лодку, не позволить ей разбиться о быт. Об этом мы говорим с протоиереем Артемием Владимировым. Я Александр Ананьев, ну а передо мной Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

– Отец Артемий, а я, знаете, вспомнила, наверное, хорошо известный вам фильм «Неоконченная пьеса для механического пианино». Один из, мне кажется, лучших фильмов в отечественном кинематографе. То у Никиты Михалкова был период, когда у него одна за другой вышли, вот на мой взгляд, пять гениальных работ это одна из них. Там еще про Обломова, про «Пять вечеров» про «Родню» да, «Свой среди чужих». Вот есть прекрасная эта картина «Неоконченная пьеса для механического пианино» – переработка пьес Чехова Михалковым и Адабашьяном. То есть это не чеховский взгляд на мир, но чеховские герои при этом, просто с другой развязкой. Потому что «Неоконченная пьеса» «Пьеса без названия» у Чехова, по-моему, оканчивается самоубийством героя. А вот у Михалкова и Адабашьяна там самый настоящий катарсис, после которого наступает хэппи-энд. Но завязка так же самая. Исключительно умный, интеллектуально развитый и подкованный человек, который в молодые и юные годы подавал огромные надежды, по фамилии Платонов, увязает в какой-то момент в этом самом домашнем быте. И мы застаем его в тот период его жизни, когда, глядя на свою собственную жену, ничего кроме раздражения он уже не испытывает. Его бесит в ней буквально все, начиная от ее взгляда и заканчивая ее шляпкой, которая похожа почему-то на абажур. Он невероятно возмущается, он пытается это как-то скрыть, но у него плохо получается, и он все время проливает на жену какое-то вот это вот свое возмущение и раздражение. Борщи, канарейки – как он начинает перечислять все вот эти элементы, да, домашнего уюта, которые, казалось бы, вот она холит и лелеет, а его, оказывается, и это тоже раздражает. И какой выход из этого? Он ей уже изменяет, но и это не помогает, ну в общем, ничего не помогает. Понятно, что измена и не может помочь. И что в итоге как бы обновляет что ли его и их отношения. Когда он бежит на речку топиться, и накануне вот он как-то, я не знаю, он, как юродивый такой, убегает в поле и в этот момент, как в последней надежде, видимо, сам от себя не ожидая, внезапно разворачивает голову, поднимает глаза к небу. И говорит: Господи, если Ты есть, вот помоги мне, сделай что-то. И его очень не по-детски начинает трясти. И когда он пытается покончить с собой, внезапно вместе того, чтобы утонуть, он оказывается по колено в воде и понимает, что так мелко, что он утонут не может. И первая, кто к нему несется, это его жена, переживающая страшно, что происходит с ним. И он в этот момент начинает почему-то смотреть на нее совершенно другими глазами. Я ловлю суровый взор Александра Владимировича...

А. Ананьев

– Алла Сергеевна знает, что этот фильм я не смотрел и тем не менее она рассказала, чем он заканчивается. Ну как так можно, Алла Сергеевна?

А. Митрофанова

– Я думала просто, что я слишком долго болтаю и истекли те две минуты, когда Александр Владимирович способен это терпеть.

А. Ананьев

– Нет, я его очень хотел посмотреть, а ты прямо рассказала весь, от начала до конца.

Протоиерей Артемий

– Тем с большей жаждой Александр Ананьев этот фильм будет смотреть. Потому что вы лишь заинтриговали его и дали ему понять, что подлинное искусство действительно в себе должно содержать вот этот элемент обновления, очищения, возражения. И я помню, как фильм этот смотрел в юности, мало еще что мог тогда уловить и сохранить в сердце. Но мне тоже захотелось его еще раз пересмотреть. И, конечно, эта обезверенная русская интеллигенция, описанная многими нашими художниками слова, с жиру бесившаяся накануне великих социальных потрясений, и словесный портрет, который вы привели, говорит о внутреннем кризисе. Мы смотрим на мир чрез собственное сердце. И то что раздражало и выводило из себя этого господина Платонова, было стагнацией его собственной души. Он за причудливой шляпкой и чирикающей канарейкой не видел жертвенности супруги, ее стремления на свой лад сделать эту жизнь для супруга приятной и уютной. И вот ситуация кризисная, и она почувствовала душой, что-то неладное происходит с мужем, бежит, забыв канарейку, котомку, собачонку – и мужу открывается ее любовь, которую он проморгал, за вынужденной, за произвольной бездеятельностью и бездуховностью. И, конечно, нужно уметь каждое мгновение нашей жизни делать значительным, чтобы быт превращался в бытие, чтобы мы не окрадывали себя мнимой монотонностью нашей жизни и понимали, что нет ничего постоянного на этой грешной земле. Нам нельзя думать о секундах свысока и представлять свою жизнь безбрежной и бесконечной, но должно высекать в общении друг с другом искорки подлинных чувств – заботы, любви, и бережно складывать их в камине собственного сердца. Жить нужно интересно, творчески, высоко. И чаще слушать «Семейный час» радиостанции «Вера». Потому что так вот посидишь у нашего камелька, и когда эфир, к сожалению, закончится (все проходит и это тоже пройдет), я, например, чувствую, что новые импульсы вошли в мою душу, и мне хочется по-новому посмотреть на мир, как прекрасен этот мир, посмотри.

А. Ананьев

– Один психолог утверждает – ну я просто готовился к программе, честно говоря, даже не знаю, как его зовут, у меня есть только его фамилия, некто Шестаков. Вот он утверждает что из состояния привычки, которое является первым тревожным звоночком в отношениях мужа и жены, когда пара жалуется, что до замужества их отношения были ярче и интересней, вот из этого состоянии привычки если вовремя предпринять какие-то меры, спокойно выходят девять из девяти пар и живут дальше счастливо. Из состояния скуки возвращаются всего две-три пары из десяти, а семь-восемь распадаются. Это утверждает психолог. Еще раз подчерку: такой статистики подтвержденной у меня нету, но я верю ему в том, что скука действительно очень опасна. И она рождает и дурные привычки, и дурные мысли, и отсутствие интереса друг к другу, и уже потом раздражение, когда, как писал Довлатов, ты приводишь аргументы, какие-то говоришь слова, а потом ловишь себя на том, что женщине просто неприятен звук твоего голоса. И она вообще не способна тебя слушать и хочет ударить скалкой, лишь услышав твои шаги в коридоре, даже если ты принес цветы. Хочу разобраться со скукой, отец Артемий. У меня есть ощущение, что если человеку скучно, с женой или с мужем, человеку в принципе скучно с самим собой.

Протоиерей Артемий

– Безусловно, это тревожный признак омертвения души. И доказательство того, что жить в трехмерном пространстве и поставить заглушку там, где прячется твой бессмертный дух, перестать дышать воздухом вечности, молитвы, устремления к Создателю, думать, что здесь, на земле, можно найти пребывающий вовеки веков город – это трагедии для души. Она ведь по природе иностранка, она всегда тянется шестым чувством туда, где нет ни старости, ни болезней, где льется теплая лазурь Божественной любви. И поэтому, безусловно, сама семья является малой Церковью, сама семья должна отображать высшее единство, которое мы обретаем друг с другом в Боге. И, конечно, вот это утомление, эта преждевременная усталость, этот цинизм, идиосинкразия, то есть отвращение друг от друга – это какое-то наказание за расчленение собственного духа, за потеряю высшего смысла бытия. Слава Богу, с нашими радиослушателями этого не случится никогда. И наши семейные союзы, которые не пропускают ни одного «Семейного часа», потому так светлы и гармоничны, что незримо Божия благодать льется в их души, и каждый вечер они проводят по новому, каждый раз они узнают друг в друге образ Божий и жизнь являет им все новые и новые грани. И нам с вами поэтому сейчас так хорошо и радостно, что мы, находясь в резонансе с нашими радиослушателями, получаем от их легкого дыхания куда больше, чем они от нас.

А. Митрофанова

– Отец Артемий, а опять же, простите, вопрос от скептика. Вот вы говорите, что хорошо, что с нами такого никогда не случится. Может быть, этот самый чеховский Платонов был уверен, что с ним тоже такого никогда не случится. Но вы вспомните знаменитый монолог, Калягин гениально его там произносит: мне 35 лет, а я никем не стал. Лермонтов семь лет как лежал в могиле, Наполеон был генералом. Мне 35 лет – а я никем не стал, понимаете. Это классика жанра, то что принято называть кризисом среднего возраста. И в этот период как раз начинается у человека там – у кого-то 35, у кого-то 45, у кого-то ну у всех по-разному, но это случается, да. У него в силу этих обстоятельств, у кого-то в силу других. Вот то не так, это не так, я в жизни ничего не достиг. И на этом фоне взгляд на свою собственную семью действительно может ну обесценить ее. Потому что я же не Лермонтов и я не генерал, ну я не достиг каких-то высоких званий и чинов. И пусть у меня есть борщи, канарейки там, дети, жена и прочее, я это воспринимаю как должное, но это тот самый быт, который начинает меня как раз раздражать.

А. Ананьев

– Это потеря уважения к самому себе. Я через это, кстати, прохожу сейчас, должен признать, практически публичная исповедь. Когда мы еще не были знакомы с женой, я был кем? Я был красавцем, который не вылезал из спортзала получал категорию «А» на управление мотоциклом и вообще был такой – эге-ге. Сейчас-то что? Сейчас я счастлив, у меня все хорошо. Попробуй меня в спортзал затащи – я не вижу ответа на вопрос: зачем? Ну зачем мне в спортзал, ну кого я хочу впечатлить? Я лучше с женой время проведу. А обратная сторона какова? Ты становишь тяжелее, обрюзгший, ленивее, думаешь: так, сейчас приготовим котлетки из телятины, посмотрим хороший фильм, м... А что потом? Это я к тому, что нет, я обещаю вам, отец Артемий, я обязательно вернусь в спортзал, это очень важно, чтобы не дойти до того состояния, о котором говорит Алла Митрофанова, вот из этого фильма, который я, видимо, больше смотреть не буду потому что мне о нем уже рассказали, что убийца там дворник Но вот тем не менее.

Протоиерей Артемий

– Никем не стал. Конечно, можно думать о степенях известных. А мне кажется, что если ты осознаешь себя чадом Божиим, ребенком, на которого взирает Небесный Отец, все у тебя управится. Вспомним «Исповедь» Льва Николаевича Толстого, произведение, мы изучали его, будучи филологами, в университете, он признает, что полжизни он прожил буддистом, нигилистом, атеистом. И вот находясь уже на гребне успеха – верная жена, счастливые и красивые дети, имение в Ясной Поляне, написана «Война и мир», переведены на многие языки его произведения. И он идет на охоту и боится смотреть на ружье, его преследуют суицидальные мысли, он мучается безверием, возможно, от дурно проведенной молодости, никогда не вскрытых грехах. И закинув подальше в заросли ружье, он садится на пенек, от невыносимой туги голова его опускается вниз, и вот как герой фильма, о котором вы говорите, только по жизни это было так, он измученный свой лик обращает к небу, и сердце его пронзает мысль: есть Отец, Который смотрит на него. Он ощущает себя сиротой, найденным Богом и чувствует десницу Творца. Это было началом его перерождения, начало его религиозных исканий, возвращением смысла жизни. Конечно, Толстой был большой путаник и религиозный смутьян, но тем не менее я привел этот эпизод из жизни великого писателя только для того, чтобы подтвердить: земная жизнь неизбежно будет приедаться, она потеряет свое полноцветье, если человек угасит или не найдет в себе искру Божию. А искру эту пробуждает Господь чрез веру и покаяние, молитву и любовь.

А. Ананьев

– И если вы искали универсальный рецепт от несчастья, в том числе и семейного, то это он. И за него мы благодарны нашему дорогому собеседнику, старшему священнику, духовнику женского Алексеевского монастыря в Москве, протоиерею Артемию Владимирову. Спасибо вам, батюшка, за вашу мудрость и терпение.

Протоиерей Артемий

– Мудрость у меня от мамы, хорошее настроение от вас. И удовлетворение от того, что нас слушало сегодня три миллиона пятьсот сорок четыре тысячи тридцать два с половиной человека.

А. Митрофанова

– А половина – это кто?

Протоиерей Артемий

– Половина – моя лучшая.

А. Ананьев

– Алла Митрофанова и Александр Ананьев. До новых встреч. Всего доброго.

А. Митрофанова

– До свидания.