Поделиться
— Знаешь, может, ты как-нибудь поужинаешь с нами?
— Ты что, нельзя — проволока.
— Но это ведь от животных, разве нет?
— От животных? Нет, это нас не выпускают.
— Как это вас не выпускают? Почему? Что вы сделали?
— Я — еврей.
Только что прозвучал фрагмент из кинокартины «Мальчик в полосатой пижаме». Режиссёру фильма Марку Херману удалось показать трагедию концлагерей времён Второй мировой войны глазами детей. Бруно, восьмилетний сын коменданта лагеря, и его ровесник, еврей Шмуль, на протяжении картины общаются друг с другом через колючую проволоку, но это не мешает им стать лучшими друзьями. Ребята ещё не понимают происходящего вокруг, но сердцем чувствуют: так быть не должно. Они верят, что очень скоро начнётся нормальная жизнь, где дети и взрослые, евреи и немцы будут дружить и играть вместе, ходить в кафе. Впрочем, Бруно и сейчас живёт неплохо: у него есть замечательная мама, старшая сестра, большой дом, любимые книжки про пиратов и рыцарей. Но при этом в каком-то смысле Шмуль даже счастливее своего нового друга: он любит своего папу, который тоже живёт вместе с ним в лагере, и точно уверен, что тот — хороший человек. А вот Бруно начинает сомневаться в отце — когда того повышают по службе и назначают комендантом концлагеря. Чутьё подсказывает сыну военного, что новая папина работа связана с чем-то страшным. Сомнения усиливаются, когда мальчик случайно видит ссору родителей.
— Эльза, ты ведь тоже веришь в это! Хочешь, чтобы страна была сильной.
— Нет, Ральф, нет! Нет, не так! Как, как ты можешь?!
— Просто я военный.
— Как ты мог!
— Так побеждают в войнах.
— Это не война!
— Это часть войны и часть важнейшая! Ради Рейха, который строится, который все любят, и ты в том числе, подобная работа должна делаться!
— Нет, нет!
— Эльза!
— Отойди от меня!
Узнав, что в концлагере сжигают евреев, Эльза, мама Бруно, перестаёт уважать своего мужа. Бабушка Бруно открыто не одобряет работу папы. Дедушка, добродушный и мягкий человек, сам вряд ли разделяет идеи Рейха, но старается поддерживать сына и сохранять согласие в семье. Сестра мальчика, двенадцатилетняя Гретель выбрасывает кукол и обклеивает комнату фашистскими плакатами, становится злой и неуравновешенной. Нанятый отцом домашний учитель вместо обычных школьных предметов учит детей идеологии Рейха, заставляет их читать пропагандистские книги и газеты. Но Бруно не поддаётся влиянию учителя. Он слушает голос своего сердца и поэтому безошибочно распознаёт зло и фальшь.
Только однажды маленький немец поступает вразрез со своей совестью. Семья Бруно на время забирает Шмуля из лагеря, чтобы тот прислуживал на кухне. Увидев друга, сын коменданта угощает его печеньем. Но затем, испугавшись давления взрослых, говорит, что никогда не видел этого мальчика и что печенье тот взял сам. Шмуля избивают за воровство и отправляют обратно за колючую проволоку. Бруно сразу же раскаивается в предательстве. Он готов сделать ради друга всё, что угодно, лишь бы искупить свою вину и восстановить справедливость. И совершает смелый поступок, после которого жизнь его семьи уже никогда не будет прежней.
Несмотря на свой трагизм, фильм Марка Хермана «Мальчик в полосатой пижаме» оставляет светлое ощущение. Картина напоминает нам о том, как важно в любых обстоятельствах сохранять по-детски чистый и радостный взгляд на мир, чётко отличающий добро от зла и всегда прислушиваться к своему сердцу.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (15.12.2025)
Второе послание к Тимофею святого апостола Павла
Поделиться
2 Тим., 294 зач., II, 20-26
Комментирует священник Антоний Борисов.
История неоднократно демонстрировала, как самые светлые, возвышенные вещи могут, к сожалению, быть использованы для самых дурных, меркантильных целей. Таким инструментом служило и Священное Писание — Слово Божие, которое, будучи неверно истолковано, позволяло оправдывать различные преступления. Сегодня во время утреннего богослужения читается отрывок из 2-й главы 2-го послания апостола Павла к Тимофею, которое как раз использовалось для упомянутых, не слишком добрых задач. Давайте послушаем этот текст.
Глава 2.
20 А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении.
21 Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело.
22 Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца.
23 От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры;
24 рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым,
25 с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины,
26 чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю.
Прозвучавший отрывок некоторыми христианскими исповеданиями, тяготеющими к радикализму, понимается превратным образом. А именно — образ дорогих и дешёвых сосудов, использованный апостолом Павлом, с точки зрения этих людей, доказывает, что Господь якобы изначально одних людей предопределил ко спасению, а других к погибели. Таким образом, золотые и серебряные сосуды — праведники, которые таковыми стали фактически по принуждению Бога. А деревянные и глиняные сосуды, соответственно, — грешники, ставшие, в общем-то, невольной жертвой того же предопределения. Им уготована изначально самая печальная участь — и в земной жизни мучиться, и после смерти пребывать в адских мучениях. Почему? Потому что так якобы распорядился Бог.
Такая точка зрения не соответствует ни духу Священного Писания, ни христианской нравственности. Однако человек, как известно, стремится верить не в то, что истинно, а в то, что удобно. Например, английским колонистам в 17-м веке превратное толкование рассуждений апостола Павла позволило оправдать геноцид коренного населения Америки. Колонисты себя считали драгоценными сосудами Божиими, предопределёнными ко спасению, а индейцев — глиняными и деревянными горшками — которые не жалко и разбить. Толку-то от них?..
Но давайте посмотрим всё же на то, что на самом деле имеет в виду апостол Павел, когда рассуждает о двух типах сосудов. Он, с одной стороны, соглашается, что мы все рождаемся не в вакууме, стартовые позиции у нас действительно разные. Но это не означает, что существует не зависящая от человека предопределённость. Вовсе нет. Мы можем или улучшить то, чем обладаем, что нам дано. Или, наоборот, всё растерять, испортить, погубить. В этом и заключается свобода, дарованная нам Богом.
Апостол Павел прямо пишет, что сосуд драгоценный при неправильном использовании может превратиться в ёмкость, куда будут сливаться нечистоты. Сосуд же простой, наоборот, может чудесно переродиться, став вместилищем для самых ценных жидкостей. И апостол иллюстрирует свои размышления примером своего адресата — лица, которому изначально был направлен услышанный нами текст. Речь об апостоле Тимофее, еврее-полукровке, воспитанном бабушкой, т.к. он рос без отца. Для древних иудеев Тимофей был бастардом, то есть выродком. Для язычников — просто неудачником. Но апостол Павел в этом юноше, которого все считали (если использовать образ из послания) чуть ли не ночным горшком, разглядел чистое сердце, наполненное золотым светом любви к Богу и людям.
И Павел сделал всё, чтобы свет благодати внутри Тимофея разгорелся, и сам Тимофей стал драгоценным сосудом — примером для других христиан, их опорой и утешением. Что, в конечном счёте, и произошло. Но почему? Не потому, что так был изначально предопределено, а потому что и Павел, и Тимофей, каждый по-своему, усердно потрудились — стремились творить добро и уклоняться от тьмы пороков. И получается, что все мы (при всех имеющихся различиях) способны к удивительному преображению, которому Господь всячески способствует. Потому будем просить у Бога мудрости и сил. А в отношении других людей не станем спешить с выводами, определяя, из чего они сделаны — из золота или из глины. Чтобы не совершить досадных ошибок, способных лишить нас света благодати и превратить в никому не нужные черепки.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 127. Богослужебные чтения
Поделиться
Наверное, у каждого человека иногда возникает «картина счастья». Давайте послушаем 127-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, и поразмышляем о том, что есть счастье, и об его истоках.
Псалом 127.
Песнь восхождения.
1 Блажен всякий боящийся Господа, ходящий путями Его!
2 Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе!
3 Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоём; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей:
4 так благословится человек, боящийся Господа!
5 Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима во все дни жизни твоей;
6 увидишь сыновей у сыновей твоих. Мир на Израиля!
Прозвучавший псалом — как маленькая икона счастья: дом, многодетная счастливая семья, виноградная лоза, оливковые ветви, общий стол, благоденствующий город. Но эта «идиллия» написана очень трезво: она вырастает не из удачи и не из «правильного тайм-менеджмента», а из одного корня — «страха Господня».
Псалом как бы обрамляется идеей «страха Божия» — и в начале, и ближе к середине речь идёт о благословении «боящегося Господа». Этот страх — не паника перед «карателем-Богом», а трепет перед Его величием и добротой. Любовь не отменяет такой страх, а преображает его: рабский ужас исчезает, остаётся дерзновение сына, который боится не наказания, а разрыва общения.
Мы сегодня из разных источников слышим о том, что страх — это плохо, страх — это «негативная эмоция», которую необходимо тщательно «проработать» у своего психотерапевта. Но едва ли мы скажем, что страх оступиться на краю обрыва — тоже «разрушительная сила» в человеке, и его надо мужественно преодолеть! Страх страху — рознь; и одно дело, когда страх становится «внутренним демоном» личности, подчиняя ему всю жизнь и отравляя её, — и совершенно другое дело, когда глубинное, трепетное переживание близости Бога, Его Любви и Правды оказывает выстраивающее — так и хочется сказать — «конституирующее» — действие на всего человека.
Современный мыслитель Бён Чхоль Хан говорит о том, что подлинная любовь живёт не «позитивными чувствами», а именно «негативностью отсутствия», ожиданием, обращённостью к тому, «чего ещё нет», и благодаря этому противостоит превращению другого в лишённый всякой тайны «товар». Страх Божий — как раз и есть признание радикальной инаковости Бога и готовность идти за Ним, Его непредсказуемым и неуправляемым путём, а не за своим комфортом.
Вот эта открытость навстречу Богу — с пониманием несоразмерности своего и Божественного масштабов — и есть, по мысли псалмопевца, главное условие, даже — гарант! — возможности всей картины счастья, так красочно и описанной в сегодняшнем псалме!
Псалом 127. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 127. (Церковно-славянский перевод)
