Поделиться
Я, друзья, уже почти научился не удивляться тем чудесным, промыслительным «совпадениям», которыми Господь так щедро и так часто одаривает нас, спасая от суеты и повседневной рутины. Но всё-таки, каждый раз изумляюсь.
Так было и в осенние дни 2019-го года, когда я отправился в город Ульяновск (который, слава Богу, не забывает и своё коренное имя — Симбирск). В дорогу взял книгу, изданную в начале 2000-х Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом: «Священномученик Сергий Махаев. Подвижницы милосердия».
Из жизнеописания святого батюшки, которое открывало издание, я узнал о его осуществившемся стремлении возродить и продолжить (при поддержке великой княгини Елизаветы Фёдоровны) — духовное окормление общин Красного Креста...
...Иными словами, отец Сергий вознамерился укрепить тех христианских подвижниц, тех самых сестёр милосердия, — которые были готовы, в полном смысле слова, положить «душу свою за други своя», — зная о своих великих предшественницах в годы войн и эпидемий.
Положить — полностью, без остатка, несмотря ни на что.
В помощь этим сёстрам отец Сергий и написал в начале 20-го века свой исторический, свидетельский труд. Его, повторюсь, я и взял в дорогу.
Итак, оказавшись осенью 2019-го в гостинице, распаковав вещи и выложив на стол названную книгу, я решил перевести дух и включил телевизор.
И сразу попал на репортаж о Елизаветинском крестном ходе в подмосковной усадьбе Ильинское-Усово, посвящённом двум юбилеям: со дня рождения святой преподобномученицы Елизаветы Фёдоровны и её ближайшего помощника — священномученика Сергия Махаева.
...И тут я впервые увидел икону священномученика Сергия, окончившего свои дни на Бутовском полигоне, где его расстреляли зимой 1937-го...
...Пока шёл репортаж, книга «Подвижницы милосердия» мирно лежала рядом с моим гостиничным телевизором. Её автор тепло смотрел на меня с обложки.
Из предисловия отца Сергия к своему труду «Подвижницы милосердия» нам читает Леонид Осипов.
Так как не ум и знания, а сердце и воля являются главными основами, дающими направление душевной жизни, то долгом законоучителя автор полагает повествование о жизни великих людей, осуществлявших в своей деятельности заветы Христа, мечту человечества о подвиге ради других.
Эти друзья человечества, а вместе и друзья Божии, самим делом доказывали возможность и в наши дни жизни по Богу, и их подвиг всегда действовал на благородные души заражающе...
Предлагаемые очерки, пишет Сергий Махаев — это ответ самой жизни на утверждение новых, современных ему, писателей, что (цитирую) — «пред престолом Агнца (т. е. в современном христианском обществе) расстилается стеклянное море охладелой любви». Конец цитаты. Давайте ещё раз откроем предисловие батюшки.
Очерки, эти говорят, что любовь есть на свете и что она есть чудо и радость мира. Она не спит, а ходит по земле и нежной, любящей рукой отирает слезы людские; она берет на свои плечи чужую тяжкую ношу.
Она ходит, правда, очень часто с закрытыми глазами, так как благотворит и достойным и недостойным, и не видит и не желает видеть того горя и тех опасностей, которые ждут ее на этом пути. Потому-то и начертала она на своей груди крест кровавый — символ самоотречения и готовности ради счастья других пострадать «даже до крови».
Спасибо моему соседу по Подмосковью, Леониду Осипову, — которого я, по возвращении, «зажёг» этой книгой, который и читал нам сейчас из неё.
И вы найдите её, прочтите. Уверен, с вами случится что-то важное.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
