Я, друзья, уже почти научился не удивляться тем чудесным, промыслительным «совпадениям», которыми Господь так щедро и так часто одаривает нас, спасая от суеты и повседневной рутины. Но всё-таки, каждый раз изумляюсь.
Так было и в осенние дни 2019-го года, когда я отправился в город Ульяновск (который, слава Богу, не забывает и своё коренное имя — Симбирск). В дорогу взял книгу, изданную в начале 2000-х Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом: «Священномученик Сергий Махаев. Подвижницы милосердия».
Из жизнеописания святого батюшки, которое открывало издание, я узнал о его осуществившемся стремлении возродить и продолжить (при поддержке великой княгини Елизаветы Фёдоровны) — духовное окормление общин Красного Креста...
...Иными словами, отец Сергий вознамерился укрепить тех христианских подвижниц, тех самых сестёр милосердия, — которые были готовы, в полном смысле слова, положить «душу свою за други своя», — зная о своих великих предшественницах в годы войн и эпидемий.
Положить — полностью, без остатка, несмотря ни на что.
В помощь этим сёстрам отец Сергий и написал в начале 20-го века свой исторический, свидетельский труд. Его, повторюсь, я и взял в дорогу.
Итак, оказавшись осенью 2019-го в гостинице, распаковав вещи и выложив на стол названную книгу, я решил перевести дух и включил телевизор.
И сразу попал на репортаж о Елизаветинском крестном ходе в подмосковной усадьбе Ильинское-Усово, посвящённом двум юбилеям: со дня рождения святой преподобномученицы Елизаветы Фёдоровны и её ближайшего помощника — священномученика Сергия Махаева.
...И тут я впервые увидел икону священномученика Сергия, окончившего свои дни на Бутовском полигоне, где его расстреляли зимой 1937-го...
...Пока шёл репортаж, книга «Подвижницы милосердия» мирно лежала рядом с моим гостиничным телевизором. Её автор тепло смотрел на меня с обложки.
Из предисловия отца Сергия к своему труду «Подвижницы милосердия» нам читает Леонид Осипов.
Так как не ум и знания, а сердце и воля являются главными основами, дающими направление душевной жизни, то долгом законоучителя автор полагает повествование о жизни великих людей, осуществлявших в своей деятельности заветы Христа, мечту человечества о подвиге ради других.
Эти друзья человечества, а вместе и друзья Божии, самим делом доказывали возможность и в наши дни жизни по Богу, и их подвиг всегда действовал на благородные души заражающе...
Предлагаемые очерки, пишет Сергий Махаев — это ответ самой жизни на утверждение новых, современных ему, писателей, что (цитирую) — «пред престолом Агнца (т. е. в современном христианском обществе) расстилается стеклянное море охладелой любви». Конец цитаты. Давайте ещё раз откроем предисловие батюшки.
Очерки, эти говорят, что любовь есть на свете и что она есть чудо и радость мира. Она не спит, а ходит по земле и нежной, любящей рукой отирает слезы людские; она берет на свои плечи чужую тяжкую ношу.
Она ходит, правда, очень часто с закрытыми глазами, так как благотворит и достойным и недостойным, и не видит и не желает видеть того горя и тех опасностей, которые ждут ее на этом пути. Потому-то и начертала она на своей груди крест кровавый — символ самоотречения и готовности ради счастья других пострадать «даже до крови».
Спасибо моему соседу по Подмосковью, Леониду Осипову, — которого я, по возвращении, «зажёг» этой книгой, который и читал нам сейчас из неё.
И вы найдите её, прочтите. Уверен, с вами случится что-то важное.
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.