В нашей студии был клирик Троицкого храма села Болтино священник Сергий Борзых.
Наш гость рассказал о своем приходе к Богу и не всегда простом пути к священническому служению.
Ведущие: Константин Мацан, Анна Леонтьева, Алла Митрофанова
К.Мацан:
- «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья!
В студии моя коллега Кира Лаврентьева…
К.Лаврентьева:
- Добрый вечер!
К.Мацан:
- … и я, Константин Мацан. И сегодня с вами и с нами в этой студии священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино. Добрый вечер, отец Сергий!
О.Сергий:
- Здравствуйте!
К.Мацан:
- Вам, как священнику, наверное, нередко приходится отвечать на вопросы о духовной жизни, о том, как человеку бытийствовать в Церкви и духовно возрастать. Я думаю, что этих тем мы будем неизбежно касаться.
Но в этой программе, которую мы с Кирой ведём, мы, всё-таки, стараемся спрашивать священника о его личном пути – к вере, и в вере. Потому, что это всегда путь – ну, как мне кажется – сомнений, борения, выбора какого-то – а мы все совершаем выбор, особенно на пути к вере совершаем разные выборы – и поэтому опыт человека, который не только пришёл к вере в Бога, но ещё и решил посвятить себя служению алтарю, может быть, так или иначе, в каком-то смысле, соотнесён с опытом любого человека, который идёт к Богу, или задумывается об отношениях с Богом, или уже к вере пришёл, и дальше думает, как вот в этой связи строить свою жизнь. Вот, об этом бы мы хотели сегодня с Вами поговорить.
К.Лаврентьева:
- Отец Сергий, то немногое, что удалось найти во время подготовки к нашему разговору в интернете, это то, что Вы окончили МГТУ им.Баумана. И потому что-то происходит… или не происходит… и Вы разворачиваете кардинально свой жизненный путь в сторону духовного образования.
О.Сергий:
- Ну… на самом деле, такой кардинальный поворот произошёл несколько раньше. Собственно, всё моё обучение в Бауманке – оно было… как бы вместе, одновременно, проходило с моим воцерковлением и, так сказать, духовным детством.
Вот так вот получилось, что только я поступил в Бауманку, и произошло то, что обычно называют встречей со Христом – сознательный приход в Церковь.
Я, конечно, ходил в церковь и до этого. Я, вообще, был крещён в… то ли 8, то ли 9 лет. Потом, где-то лет с 12-13, меня водила в церковь мама, с некоторой регулярностью – реже, чем раз в неделю положенный.
То есть, у меня некоторый опыт бытия в Церкви и молитвы был, но этот опыт – он был такой… не совсем мой, и, вот именно, как-то мою жизнь особо не менял.
И, когда я поступил в Бауманку, – это, причём, был факультет, была кафедра, о которых я мечтал – одновременно с этим у меня в душе такие появились переживания… как бы сказать… экзистенциального характера – о смысле жизни.
Ну, вот, я поступил, возможно, даже я нормально окончу, пойду работать на хорошую специальность – то есть, всё, вот они мечты – сбылись. Что дальше? Этой мечты – просто о какой-то сытой жизни – мне тогда показалось мало. Ну, потому, что, рано или поздно, эта жизнь заканчивается… да и, даже если б она продолжалась, она, всё равно, полна… какой-то несправедливости, полна… ну… зла, в общем-то… так или иначе, с которым приходится чуть ли не каждый день сталкиваться. Вот. И – этого мне было мало.
И ответы на эти вопросы – вот, что с этим делать – я нашёл только в Боге, только в Иисусе Христе. Причём, ответы на все эти экзистенциальные вопросы – для чего я живу, для кого я живу, и что делать с конечностью и временностью бытия, что делать вот с… может быть, теми несправедливостями, которые встречаются в жизни.
К.Мацан:
- Вот, мы часто это слышим, что религия, вообще, человеку даёт ответы на вопросы о смысле жизни, что, конкретно, христианство даёт свои ответы – особенно это актуально в таком вот, российском, контексте – с его историей, с нашей именно православной культурой – человек, когда ответ ищет, так или иначе, не может мимо Церкви пройти – даже, хотя бы, теоретически.
Но вот… всегда интересно разобраться, а что же это за ответы? Как это происходит? Потому, что сказать, что Христос дал мне ответ на вопрос о смысле жизни – это очень громко, очень правильно, и очень общо.
А вот… если вас спрашивают: «Ну, хорошо… подождите… ну, объясните… Вот – Евангелие, вот – Христос, и про Него книга. Вот, мы знаем, что с Ним было, а при чём здесь моя жизнь, мои смыслы? Как одно вот это большое – великая, большая традиция христианская – применимо конкретно к моей повседневной жизни?»
О.Сергий:
- Очень хороший вопрос. Я, на самом деле, когда шёл сюда, я прослушал пару передач аналогичных, и…
К.Мацан:
- То есть, Вы готовились к программе! Не только ведущие готовились!
О.Сергий:
- Ну… можно сказать, да. И я, честно говоря, так думал: «Ну, вот такой святости я не явлю, которую я слышал в программах!» И, действительно, мне интересно рассказать именно про свой опыт. Он к святости, я думаю, имеет очень мало отношения. И к правильности какой-то. И вот… что, конкретно, я получил?
Ну, во-первых, я получил некий опыт общения с Богом. Именно вот: я у Господа что-то прошу – Он меня слышит, Он мне это даёт.
Одновременно с воцерковлением я получил упорядоченность своей мирской жизни.
К.Мацан:
- Как это произошло? Как воцерковление влияет на упорядоченность мирской жизни? Что Вы имеете в виду?
О.Сергий:
- Ну, вот… я стал ходить в церковь, регулярно Причащаться, и… стал… как-то… лучше спать, стал более дисциплинированным, как-то оценки сильно улучшились, по сравнению со школой. Хотя, в Бауманке учиться… ну… посложнее, чем в школе, где я учился.
К.Мацан:
- Какой-то стержень возник, получается?
О.Сергий:
- Да, возник стержень.
К.Мацан:
- Даже на уровне расписания просто…
О.Сергий:
- Да, на уровне распорядка дня. То есть, я получил такие вот… можно сказать, бонусы для своей жизни – просто так, от Господа.
К.Лаврентьева:
- Отец Сергий, часто мы задаём этот вопрос: а почему – Христос? Почему – Православие?
О.Сергий:
- Почему тогда Христос и Православие?
К.Лаврентьева:
- И почему – сейчас Христос и Православие?
О.Сергий:
- Ну, тогда потому, что… собственно… я и альтернатив-то особо не знал. Сейчас, уже будучи в Церкви, я получил совершенно другой опыт.
Хочу избежать некоторых таких штампов, шаблонов, но это такой внутренний опыт, который… ну… ни с чем не сравнить. Это опыт такой… тихой радости, тихого восторга, который… ну… явно не связан с каким-то… гормонами – серотонином… Бывает, человек что-то получил – и радуется этому, что-то получилось у него сделать – он тоже этому радуется, но это… такая… гормональная регуляция у нас внутри. А здесь вот… да, вроде ничего не сделал, а Господь даёт удивительную радость.
К.Мацан:
- Вы сказали, что встреча со Христом и начало знакомства с Церковью – дали эти самые ответы на эти самые главные вопросы. Вы про такую вот… матчасть рассказали, что, в принципе, жизнь упорядочилась сама по себе. А – главные вопросы?
Я к этой теме возвращаюсь. Как свести… как применить огромные, непререкаемые, большие истины и максимы Евангелия к себе – здесь и сейчас? Как это было у Вас?
О.Сергий:
- Ну, это, на самом деле, настолько сложный и обширный вопрос… и у меня нету конечного ответа на него. Потому, что я, до сих пор, будучи в Церкви, будучи священником… до сих пор продолжаю своё развитие.
К.Мацан:
- А – тогда? Вот, тогда – те самые, первые, ответы и вопросы, которые заставили повернуться к Евангелию, и понять, что – да, я хочу вот этой дорогой идти?
О.Сергий:
- Это сложно… сейчас уже…
К.Мацан:
- Нет, Вы сами сказали, что Вы нашли ответы на вопросы, и…
О.Сергий:
- Я нашёл ответы на экзистенциальные вопросы…
К.Лаврентьева:
- Костя сегодня… прокурор!
О.Сергий:
- … но это не значит, что я нашёл ответы на все какие-то конкретные вопросы своей жизни!
К.Мацан:
- Это – конечно, а вот те самые… что такое – давайте даже просто слушателям поясним – в Вашем случае, вопросы экзистенциальные? Вот, как на эти вопросы даёт ответ Евангелие? Какие ответы Вам дало Евангелие?
К.Лаврентьева:
- В чём смысл жизни? Зачем жить? – это же… вот… общие такие… да?
О.Сергий:
- Да. Хороший вопрос.
К.Мацан:
- Знаете, что я имею в виду? Вот, легко сказать, что смысл жизни в обожении – вот, Вы вводите такой большой богословский термин – в том, чтобы всей своей жизнью уподобиться Богу, следовать Христу. И это очень красиво звучит.
Но, я думаю, что вряд ли в момент встречи со Христом – вот того, переворачивающего, опыта – человек так спокойно, в чём-то рационально и философски, мыслит: «Ну, понятно. Теперь, с завтрашнего дня, мой смысл жизни – в обожении». Так же не происходит? А – как? Что Вы почувствовали, что Вы пережили, как Вы эту Встречу переживали?
О.Сергий:
- Анализируя ретроспективу, я… ну… во-первых, хочу сказать про свои переживания ещё до воцерковления, когда я ещё, ведомый, с мамой ходил в церковь. И тогда вот… я попал в хороший приход, где с меня, как подростка, не требовали читать правило, поститься – было такое, безусловное, принятие.
И вот это принятие – оно мне помогло в Церкви именно… удержаться, что ли. И, само по себе, оно, на эмоциональном уровне… оно меня привлекло в Церковь.
Кроме того, если уже дальше смотреть, когда я, собственно, уже воцерковлялся, когда я вот всю Бауманку… помимо того, что я там учился, ещё и напитывался… православным Преданием, православной Традицией, читал святых отцов с упоением… вот – ощущение причастности к бессмертию. Вот, такое – внутреннее, эмоциональное, уверенное. Это, на самом деле, многого стоит.
Потому, что мы, люди, обычно отмахиваемся от мыслей о смерти. Мы понимаем, что – да, мы умрём. Лет с четырёх, с пяти. А мне Православие дало именно преодоление этого страха.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Лаврентьева:
- Священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино, у нас, в студии «Светлого вечера».
Отец Сергий, а стоял ли у Вас выбор между священническим служением и мирским? Вы же могли не становиться священником. Быть верующим человеком, который закончил Бауманку – это, такая, очень радостная, мне кажется, жизненная стезя.
О.Сергий:
- Да. Но Вы уже ответили на этот вопрос. Естественно, у меня был выбор, и я мог бы пойти просто потом работать на хорошую работу. Но было некоторое иррациональное стремление к священству.
Когда, опять же, я только воцерковлялся – всю Бауманку – деревья были большими, храмы – высокими, а батюшки – святыми. Я так думал, что было бы очень здорово… вот, такая, где-то на задворках сознания, была мечта – приобщиться к святым батюшкам. Тем более, что… ну… моя специальность в Бауманке – это компьютерная специальность, и сидеть за компьютером – это одно, а чтобы профессиональной обязанностью было молиться – это совсем другое.
К.Лаврентьева:
- И это Вас внутренне как-то… влекло?
О.Сергий:
- Ну, это… как бы, дополнительно… но изначально это был некоторый… ну… просто иррациональное желание. Вот, я его не мог объяснить себе, просто вот хочется – и всё.
К.Лаврентьева:
- «Присоединиться к святым батюшкам» – сколько в этой фразе!
Отец Сергий, а вот когда случился момент, когда деревья стали небольшие, не все батюшки – святые, и не все церкви – светятся неоновым светом? Ну… скорее… все…
О.Сергий:
- Да.
К.Лаврентьева:
- … только не тем светом, который видит неофит!
О.Сергий:
- Неоновым – не все. Неоновым они, как раз, большинство – не светятся.
К.Лаврентьева:
- Когда закончился неофитский вот этот, новопосвящённый период… что было потом?
О.Сергий:
- Знаете, это, на самом деле, был достаточно тяжёлый период у меня. Я уже был священником. Я… как бы… вот так вот, с разгону… практически… сколько, там… год проработал, и стал священником.
Я, кстати, последний год, когда писал диплом в Бауманке, я параллельно учился на первом курсе Свято-Тихоновского. Потом отучился второй – и меня, в общем-то, рукоположили. И я, как бы, вот – въехал уже не в этот вот идеальный мир, который себе представлял, а во вполне реальный, как Вы правильно сказали – с не всеми святыми батюшками, с не всеми высокими храмами, и деревья уже стали не такими большими и зелёными.
И для меня, на самом деле, это было достаточно серьёзное испытание – некое такое «крушение надежд», крушение… вот… той мечты…
К.Мацан:
- Прямо – крушение?
О.Сергий:
- Ну…
К.Мацан:
- Ничего себе…
К.Лаврентьева:
- Да…
К.Мацан:
- Нет, а как это было? Расскажите.
О.Сергий:
- Не разрушение было… просто это было… была некоторая мечта, и, я бы даже сказал, некоторый… ну, что ли… идол.
Потом, само моё священство – я его потом переосмысливал. Я не отказался от него. Оно не разрушилось. Нет.
К.Мацан:
- А как Вы его переосмысливали? Вот, оно… Вы, для себя, как его определяли до этой встречи с реальностью, скажем так, и как потом определять стали?
О.Сергий:
- Ну… тут не было какого-то конкретного момента, чтобы вот – до этого я думал, что все вокруг святые, а потом понял, что нет – все грешники. Нет, такого не было.
Я просто, постепенно, наблюдал, смотрел, там… вот, здесь вот батюшка… там… что-то не то делает, вот здесь – тоже какой-то изъян есть… вот. И, действительно, был период, когда это во мне накопилось в достаточно негативные эмоции, которые во мне жили, мне мешали. И, как ни странно, помочь с этим справиться… мне помогла психология.
К.Мацан:
- Так… интересно…
О.Сергий:
- Да. Потому, что до своего знакомства с психологией – я уже был священником – я не чувствовал своих эмоций.
Я, как… такой… «честный православный»: если гнев где-то внутри клокочет – значит, это грех, и его надо – задавить. Если ещё какая-то негативная эмоция внутри возникает, то это – плохо, это – от дьявола – всё, отрезаем.
Такой подход – он, как раз, приводит к тому, что человек – как чайник, который запаяли и поставили на огонь. Хорошо, если там проделается маленькое отверстие и будет идти пар, хорошо, если чайник не взорвётся.
То же самое – и с эмоциями человека. Если их давить, давить, давить – они, в конце концов, таким вот… взрывным образом из человека могут вылезать.
И я, постепенно, стал входить в контакт со своими эмоциями – в том числе, и с этими негативными, которые во мне накопились. Стал искать их причины. И… ну… я уж, простите, не буду в эфире говорить о том, какие именно были эмоции, что с ними связано, до чего я у себя внутри докопался, но там, на самом деле, много было. Я анализировал то, что у меня внутри, и… в конце концов, с этими эмоциями разобрался.
К.Мацан:
- То есть, Вам это помогло отделить, скажем так, эмоции, которые Вы испытывали, видя… ну… какие-то, вполне понятные, человеческие нестроения, может быть, в приходской жизни, или у каких-то конкретных людей, эмоции, в отношении этих конкретных проявлений, от… от… от – чего? От отношения… там… к Церкви, к священству в целом, к миру… что здесь произошло?
О.Сергий:
- Я тогда вот уже очень чётко стал отделять сами эмоции, которые есть, от… как раз вот… благодати Божией, которая действует, порой, вообще безэмоционально, порой… вот… как-то, может, Господь промыслительно действует, которая при этом ещё… и даже положительные эмоции тоже дарит. Вот, просто на ровном месте, бывает.
К.Лаврентьева:
- Отец Сергий, выход из неофитства обычно смягчает общение и поддержка более духовно-опытного человека – духовника, наставника, священника близкого какого-то – чтобы он помог, за руку подержал и перевёл через этот мостик. А у Вас, получается, не было такого рядом?
О.Сергий:
- Это тоже одна из проблемных тем моего неофитства.
Вот, я только когда воцерковился и искал духовника, ездил по монастырям, искал батюшек… ну, так… окормлялся, в основном, у одного священника, который мне был симпатичен, скажем так. Он мне давал хорошие советы, он мне, кстати, порекомендовал закончить Бауманку – потому, что, курсе на четвёртом, я всё думал: «Бросаю всё сейчас, иду в семинарию… надоело всё…» Вот, он и говорит: «Подожди, тебе твоё образование поможет и в священстве».
Потом, когда я уже стал сам священником – вот, у меня… как-то вот… нету, всё равно, какого-то… ну… духовного руководителя, к которому бы я бежал советоваться. Ещё и по той причине, что – кто за меня примет решение?
Хорошо, я вот поеду к батюшке, который меня… там… видит раз в месяц – и хорошо если… и… я просто себя ставил на его место. Вот, приедет ко мне человек, которого я вижу редко, которого жизнь… ну… там… знаю, но знаю не так хорошо… но ему самому проще принять ответственное решение за свою жизнь, нежели вот… как-то… мне ему что-то советовать.
К.Мацан:
- То есть, у Вас сейчас нет духовника?
О.Сергий:
- Ну… формально, я, конечно, исповедуюсь у одного из духовников епархии, но вот так вот, чтобы…
К.Лаврентьева:
- Душа в душу?
О.Сергий:
- … душа в душу, и… так вот… руководствоваться его советами в каких-то сложных жизненных ситуациях – вот, у меня такого сейчас нет, к сожалению.
К.Лаврентьева:
- А Вы бы хотели? Внутренне – хотели бы?
О.Сергий:
- Ну… я даже не знаю. С одной стороны – да, как-то хочется, чтобы вот… батюшка благословит – и так сделать, но, мне кажется, это тоже некоторый уход от ответственности. Ну, вот, в наших реалиях – я, опять же, говорю про жизнь мирскую. Я не говорю про монастыри. Монастыри – это отдельная тема, я не знаю, как должно быть в монастырях.
Вот, на приходе, мне кажется, такое вот духовничество – оно сейчас не совсем выполнимо. Да, немножко такое мнение – оно не совпадает с общепринятым, с мейнстримом, но вот… да…
К.Мацан:
- Мы, может, к этой теме вернёмся после небольшой паузы.
Напомню, сегодня в «Светлом вечере» – священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино. В студии – моя коллега Кира Лаврентьева, и я – Константин Мацан. Мы прервёмся, и вернёмся к вам, буквально, через минуту.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Лаврентьева:
- Священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино в студии «Светлого вечера». С вами ведут беседу – мой коллега Константин Мацан, и я, Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш разговор.
К.Мацан:
- Отец Сергий, Вы, действительно, высказываете мысль, которая может, я думаю, для многих оказаться провокационной – о духовничестве, о духовнике, о том, что… у Вас сейчас нет духовника, и Вы, в общем-то, его… в каком-то смысле, и не ищете.
О.Сергий:
- Да.
К.Мацан:
- По Вашим словам, получается, что… если у человека есть духовник, то, непременно, отношения… типа… «батюшка, решите Вы, а я думать головой не буду». Но, ведь, отношения духовного чада и духовника совершенно не подразумевают такой формат. И многие опытные священники – и в нашей программа, и в нашей студии – нередко от такого предостерегают, и говорят о том, что человек, всё равно, принимает решение сам.
А духовник – это про другое. Это не про то, чтобы снять голову, и препоручить всю ответственность решения духовнику. Это, действительно, и про молитву, и про общение, и про советование – но в каких-то очень важных ситуациях, а решение – всё равно, за человеком остаётся.
Вот, насколько, всё-таки… если так можно выразиться… вот… некий верный способ общения духовника и духовного чада – человека, прихожанина, мирянина – Вам, всё-таки, кажется важен?
О.Сергий:
- Вообще – роль священника, или – духовника?
К.Мацан:
- Ну, мы сейчас говорим, всё-таки, о роли духовника, но… и роль священника тоже, в этом смысле, в этом контексте тоже является темой.
О.Сергий:
- Ну… насчёт духовника, именно тёплых отношений с каким-то конкретным батюшкой – может быть, просто мне так не повезло? И когда я стал священником, я просто не смог ездить к своему духовнику. Искал поближе – не нашёл… может быть, просто не сложилось. Я не утверждаю, что то, что я говорю – это истина в последней инстанции. Это просто, может быть, такой мой опыт – не совсем позитивный.
Что касается просто отношений… там… прихожан и батюшки, мне кажется, некая эмоциональная тёплость – она очень важна.
Вот, опять же, чем хорош наш приход – мы стараемся создать именно такую тёплую эмоционально атмосферу для всех прихожан, может быть, даже для не очень «удобных» – для молодых семей с большим количеством детей.
К.Лаврентьева:
- Да, я этому свидетель.
О.Сергий:
- Для этого стараемся воспитать наших «бабушек» строгих, чтобы они помягче относились к таким шумным прихожанам, которые, может быть, придут и не к началу службы.
При этом, если возвращаться, опять же, к отношениям «духовник-духовное чадо», настоятель в нашем храме – ну, там я прям вижу, что у него с прихожанами это выстраивается. И ходят именно к нему исповедоваться, и там, действительно, есть тёплые отношения с ним. Я это вижу.
К.Лаврентьева:
- У нас в студии не раз поднималась тема духовничества, и, конкретно, в нашей программе «Путь к священству». Однажды, мы вскользь затрагивали эту тему с одним гостем-иеромонахом, и он сказал, что… как бы… все мы люди, но советы духовника – они, так или иначе, должны быть проверены учением Церкви. То есть, тут не столько «я сам себе хозяин», сколько «вот, он сказал, а ты уже – внимай». То есть, в продолжение Костиных слов, ты всё равно принимаешь решение сам. Потому, что…
Вот, я слушала Вас внимательно, и я задумывалась о том, что традиция духовничества в России, на Руси – она всегда была довольно крепка, и она… так… твёрдо устоялась, и сейчас, в постсоветском пространстве, людям очень хочется, всё-таки, куда-то прильнуть внутренне, к какому-то духовному пастырю, который поведёт их за собой. И, в этом смысле, голод духовный – он тоже может быть… ну… как бы… удовлетворён в случае, если человек найдёт наставника, действительно, с которым они будут, в духовном смысле, идти рука об руку.
Отец Сергий, сколько лет Вы в священстве?
О.Сергий:
- Двенадцать.
К.Мацан:
- Это – много или мало?
О.Сергий:
- Я думаю, что это – мало.
К.Мацан:
- Вы сказали в первой части программы про тот опыт такой тихой внутренней радости, внутреннего восторга – может быть, это был первый такой опыт от встречи со Христом, от погружения в церковную жизнь. И, нередко, бывает так, что человек, этот опыт переживая, потом постоянно по нему скучает.
И, с одной стороны, наверное, в этом ничего плохого нет. Пережив эту радость, мы хотим к этой радости возвращаться. Испытав эту сладость, мы хотим постоянно эту сладость чувствовать.
С другой стороны, вот это скучание, искание «вот того же самого» состояния, которое было вначале, может превратиться в то, что Вы назвали «идолом», может пойти по какому-то неверному пути.
Вот, как быть человеку? Что Вы об этом думаете, как пастырь? Как переживать, если это состояние пока не вернулось… а, может быть, и никогда не вернётся в том же виде, в котором нам так хотелось бы его снова пережить?
О.Сергий:
- Ну, это состояние – оно, на самом деле, периодически, всё равно, возвращается. Может, не так ярко.
Препятствие этому состоянию – скорее, суета. То время, которое можно было бы посвятить личным отношениям с Богом – молитве, чтению Священного Писания, может быть, даже… там… каким-то трудам – пойти помочь в храме что-то сделать. За это всё Господь – и поначалу, и в дальнейшем – Он даёт эту радость.
Мы из евангельского состояния наемника, я думаю… до конца жизни, всё-таки, так и не выберемся. Всё равно это будет, как бы…
К.Мацан:
- Вы имеете в виду – не выберемся до состояния сына?
О.Сергий:
- Нет, не выберемся… мы иногда бываем в состоянии раба, в состоянии наемника, в состоянии сына. И, когда у нас… ну… нету сил быть сыном, Господь нас завлекает как наемников. Когда нету сил уже даже ради вот награды что-то делать, Господь нас может припугнуть вот… чем-то…
К.Мацан:
- Как интересно! Мы, вообще-то, эту метафору… ну, не метафору, а… такой… евангельский принцип… святоотеческий… вот этих трёх состояний – раба, который повинуется из страха наказания, наемника, который повинуется и служит Богу за вознаграждение, и сына, который идёт к Богу по любви, не желая огорчить Отца – мы обычно на него смотрим… так… сверху – вниз. То есть, мы, каким-то образом, должны от «раба» продвинуться к «сыну».
А Вы предлагаете очень интересную, другую логику: наоборот, как бы, снизу – вверх, посмотреть. В принципе, мы для Бога – дети, изначально, Он нас любит, как детей. Но мы можем сами этого оказываться недостойными, и тогда Господь нисходит и говорит: «Ну, хорошо, будь наемником, хотя бы. А, если уж не так, будь, хотя бы, рабом…» Это – очень интересный, какой-то иной взгляд, на самом деле. Я об этом никогда так не думал.
К.Лаврентьева:
- Мы сегодня очень много раз повторили слово «состояние». А как это совмещается с советами святых отцов не углубляться слишком во внутреннюю рефлексию? Ведь, тут тоже можно обжечься, тут тоже можно столкнуться с таким понятием, как прелесть. Если очень сильно концентрироваться на собственных ощущениях.
То есть, как бы… как тут и мимо не пройти, и совсем не уйти в это, не погрузиться с головой? Когда это уже будет во вред.
О.Сергий:
- Ну, тут… мне кажется, важно не путать свои эмоции и, собственно, саму благодать.
К.Лаврентьева:
- А как не путать?
О.Сергий:
- Благодать может дать эмоции, но… всё-таки, сами эмоции – это не благодать.
К.Лаврентьева:
- Но нужен очень духовный опыт большой, чтобы не путать… А вот, человек только пришёл в храм… например, женщина – у женщин же всё куда более эмоционально…
О.Сергий:
- Да.
К.Лаврентьева:
- … и, очень часто, мы… как-то… путаемся, где нам Бог говорит, а где – эмоции. И, в таком случае, отец Сергий, как различать?
О.Сергий:
- Ну, понимаете… благодать – это, всё-таки, нечто большее, чем эмоции. И, если мы эмоции, пусть благодатные, назовём эмоциями, Господь нас за это не осудит. Просто, наши эмоции – это наши эмоции, и не больше. Как, опять же, святые отцы говорят… там… про сны, и про видения: если видения от Господа, и мы их не примем, Господь нас за это не осудит.
К.Мацан:
- Просто, я часто от священников – очень опытных и уважаемых – слышу это слово «состояние» – именно важность состояния – и это, как раз-таки… они в это вкладывают, как раз-таки, не эмоции, а то, что больше эмоций.
То есть, ты… потому, что… в своём вопросе, Кира, так… отождествляешь эмоции и слово «состояние»…
К.Лаврентьева:
- Нет, я не отождествляю…
К.Мацан:
- … но получилось так. А, как раз-таки… вот…
К.Лаврентьева:
- Я спрашиваю, скорее, как отличить одно от другого…
К.Мацан:
- … опытные пастыри, как раз-таки, по моим наблюдениям, как раз-таки, говорят, что эмоция – это эмоция, а вот состояние – это уже глубинное, целостное некое измерение человека…
К.Лаврентьева:
- Переживание.
К.Мацан:
- … в его целостности – это состояние его сердца, это – внутренний человек, вот то, о чём святые и говорят – внутренний человек. Вот, к этому внутреннему человеку применимо это слово «состояние», наверное, в самом… таком… высшем смысле, а не просто эмоциональное состояние. Если я доходчиво эту мысль пересказал…
О.Сергий:
- Я понял. То есть, мы сейчас немножечко запутались в терминах.
К.Мацан:
- Да. Мне кажется, вот тут это… но это, на самом деле, очень важно – потому, что мы же употребляем слова, и ими мыслим, и, в итоге, по ним строим свою жизнь.
О.Сергий:
- Да. Возможно. Вы знаете, я, на самом деле, пришёл и в Церковь, и в священство уже с некоторым своим «багажом». А «багаж» у меня – самый что ни на есть инженерный, отчасти – естественнонаучный.
К.Мацан:
- Так…
О.Сергий:
- То есть, опыт, эксперимент, наблюдение – это для меня вот – всё.
К.Мацан:
- Родные слова науки!
О.Сергий:
- Родные слова, да. И, поэтому, я, наверное, вкладываю в понятие «состояния» именно то, что я могу как-то отрефлексировать в себе. Но, при этом, я совершенно не путаю это с благодатью.
Я в себе отрефлексировал – это что-то там… моё внутреннее. Благодать это вызвала или не благодать – я не могу быть на 100% уверенным, но благодать – это совсем другое. Это – не про те эмоции, которые я в себе отрефлексировал.
К.Лаврентьева:
- Я, всё-таки, тогда докручу. А надо ли рефлексировать над каждым состоянием? Вы говорили: «Я отрефлексировал в себе…» – насколько это приемлемо и полезно для всех?
О.Сергий:
- Ну, мне кажется, нужна золотая середина. Если вообще…
К.Лаврентьева:
- Где она? Как её определить?
О.Сергий:
- Ну… если вообще не рефлексировать, то мы станем такими… зажатыми невротиками…
К.Лаврентьева:
- Тоже плохо, да.
О.Сергий:
- Да. Если только и заниматься тем, что рефлексировать – ну… мы в это можем благополучно погрузиться, и дальше уже… тоже… как-то убежать от жизни.
Мне кажется, тут нужна золотая середина. И себя слышать уметь, и себя чувствовать уметь – вот, именно вот… свои эмоции, и, в то же самое время, понимать, что они ограничены, как и мы, люди. Они могут в чём-то ошибаться, они могут не соответствовать действительности, больше того – они могут даже искажать наше восприятие.
К.Мацан:
- Сергей Фудель в книге «У стен Церкви», если я не ошибаюсь, приводит слова одной монахини о духовной жизни. Она говорила так: «Очень трудно Вам объяснить, что такое духовная жизнь. Достаточно, чтобы Вы знали, что она существует». Вот, мне кажется, сюда же можно поставить и слово «благодать», о которой мы говорим. Потому, что очень трудно – может быть, невозможно – сформулировать, что такое благодать. И нам, простым людям, достаточно просто знать, что она существует. Что Вы об этом думаете?
О.Сергий:
- Ну… я полностью согласен, что…
К.Мацан:
- С Сергеем Фуделем?
О.Сергий:
- … и с Сергеем Фуделем, и с тем, что благодать какими-то внешними, по отношению к благодати и к Богу, терминами не объяснишь. Это такое переживание, которое выше всяких эмоций, каких-то мыслей, это – другой уровень.
К.Мацан:
- А вот Вы очень интересно начали рассказывать про Ваш «багаж» – инженерный и естественнонаучный. Не входило ли это в противоречие с верой, с религиозным путём познания мира? Ведь, часто именно люди такого, естественнонаучного, склада ума, учёные, склонны считать веру чем-то… неполноценным, ненужным – именно потому, что вот «у нас – другое мировоззрение, естественнонаучное». Для Вас не было противоречий?
О.Сергий:
- Я сейчас вот не помню, действительно ли у меня возникали какие-то сомнения именно при стыковке веры и наблюдений за миром… там… каких-то, и физических законов… я сейчас такого не припомню.
Я вспомнил такой интересный эпизод. Курс второй, и преподаватель – такой, прожжённый атеист, говорит: «В ДНК – 4 миллиарда молекул. Ну, какой здесь Бог?» У меня сразу вопрос возникает: «И что же, эти 4 миллиарда молекул сами выстроились?»
То есть, то, что для него – доказательство отсутствия Бога, для меня – доказательство Его существования.
К.Мацан:
- Очень интересно! А сам принцип… вот, Вы сказали – эксперимент, опыт, наблюдение. Ведь, многие полагают, что это – то, что невозможно применить к области веры. Ну, какой эксперимент? Какое наблюдение? За чем? За Богом наблюдение? За благодатью наблюдение? Так же не бывает!
Или, всё-таки, можно одно с другим… если угодно, Ваш такой… инструментарий естественнонаучный, с наблюдением, опытом, экспериментом как-то экстраполировать на церковную жизнь, на духовную жизнь, на приход к вере?
О.Сергий:
- Ну… наблюдение, как за объектом, тут, конечно, невозможно. Но… нельзя сказать, что невозможен эксперимент.
К.Мацан:
- Так…
О.Сергий:
- В качестве эксперимента может быть и личное обращение к Богу, и, мне кажется, оно очень важно. Вот, именно как эксперимент, для человека, который сомневается – личное обращение к Богу, личная его просьба о чём-то. И попытаться услышать ответ.
Может быть, ответ будет в виде какого-то действия внешнего. Вот, например… сколько вот… уже когда я был священником, девушки приходили – такие симпатичные – жаловались: «Замуж хочу! Никто не берёт». Я говорю: «Молись Господу, молись Богородице – проси хорошего мужа, чтобы Господь дал именно настроенного на семью». Начинали молиться – и все вышли замуж. Причём, за хороших мужей.
К.Мацан:
- Работает!
О.Сергий:
- Да, работает, да…
К.Лаврентьева:
- Отец Сергий, а Вы помните свою первую Литургию?
О.Сергий:
- Именно, когда рукополагали, или уже следующую, когда я сам уже служил?
К.Лаврентьева:
- Когда были наиболее запоминающиеся переживания, скорее…
К.Мацан:
- … и состояния.
К.Лаврентьева:
- Сегодня – это наше любимое слово!
О.Сергий:
- Да, да… я помню. Вот, то, что я запоминаю… ну… как бы… мне запомнилось – оно… либо просто не было ни с чем связано – просто вот, как-то Господь вдруг коснулся сердца, и – еле слёзы сдерживаешь, прямо во время Литургии, хоть останавливай, там… на две минуты… вот…
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
К.Мацан:
- Священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино, сегодня проводит с нами этот светлый вечер.
Вы говорили о том, как иногда слёзы подступают к горлу во время молитвы… во время Литургии…
О.Сергий:
- Да.
К.Мацан:
- … и приходится даже… ну… хотелось бы даже её остановить на пару минут…
О.Сергий:
- … но как-то получается, да, себя взять в руки всё-таки, в итоге.
К.Мацан:
- А мы вправе, вообще… это же не только священников, наверное, касается? Вопрос, который актуален для любого человека, который, так или иначе, может быть, даже на своём каком-то абсолютно простом, домашнем уровне, пытается к молитве приступать… мы вправе всегда ждать одних и тех же вот этих радостных состояний? А если молитва протекает вообще без этих состояний? Наша домашняя даже, не обязательно лит… я уж не говорю про молитву священника в алтаре – потому, что ничего про это не знаю, и не могу судить.
О.Сергий:
- Я думаю, что нет. Я даже больше скажу – если мы уж так много говорим сейчас про эмоции – благодать Божия, и её действие на нас – они далеко не всегда коррелируют с эмоциями, хорошими или плохими.
Бывает, что благодать Божия действует на нас при хороших эмоциях, бывает, что всё внутри крутит, и не знаешь, что делать, и при этом – Господь рядом. Но, при этом, Господь ждёт некоего движения труда, какого-то преодоления.
Потому, что бывает время, действительно, потрудиться, бывает время и вот как-то так вот… порадоваться, может… такая вот, какая-то внутренняя радость, даже вот… до слёз.
К.Мацан:
- У кого-то из христианских авторов такая мысль встречалась, что «сухая» молитва даже более угодна Богу, чем вот такая пламенная…
К.Лаврентьева:
- У Феофана Затворника.
К.Мацан:
- … да, наверное, у епископа Феофана… потому, что, вроде… когда тебя и так вот… захлёстывает желание и радость, ты и будешь молиться. А вот, попробуй, заставь себя это сделать, когда внутри всё молчит.
О.Сергий:
- Да, возможно, возможно… И, может быть, действительно, Господь именно в такие моменты проверяет произволение человека, даёт этому произволению максимально, что ли, проявиться.
К.Лаврентьева:
- Ничего себе… Отец Сергий, а как Вам даётся исповедь – сложно? Легко?
О.Сергий:
- Вы знаете, исповедь – это, с одной стороны, так вот… эмоционально тяжело ( опять же – «эмоционально» говорю ). С другой стороны, я всегда на неё иду с радостью. Потому, что есть возможность человека как-то приободрить, есть возможность сказать ему что-то хорошее. И, что самое главное, в Исповеди я становлюсь свидетелем отпущения грехов человека. То есть, пришёл человек с грехами, ушёл – уже Господь ему отпустил. И, на самом деле, быть свидетелем этого – это радость.
К.Мацан:
- Я не могу, повинуясь долгу журналиста, не затронуть одну тему…
Мы с Вами до эфира общались, и Вы рассказывали, что из-за аллергии, определённого типа, у Вас возникли трудности… ну, просто… нахождения в храме и совершения Богослужения.
О.Сергий:
- Да, было такое.
К.Мацан:
- И, на какое-то время, пока эти трудности не были, с помощью врачей, нивелированы, или как-то облегчены, Вы даже не могли совершать Литургию.
О.Сергий:
- Да.
К.Мацан:
- Вот, священник, которого – ну, тоже не без воли Божией, наверное, да – по состоянию здоровья, лишили, на время, возможности совершать Литургию… как Вы это переживали?
О.Сергий:
- Ну… это для меня было, на самом деле, очень тяжело, непросто. И… вообще, негативные эмоции человек – он их, автоматически, вытесняет. И вот, у меня они сейчас в таком состоянии – вытесненном – но я помню, что было так… очень печально. Я… там… даже… всю Литургию сидел в трапезной, у нас в храме, там… как-то слушал её трансляцию – хоть так побывать на Литургии хотелось.
Да, это было весьма трагично, и… может быть, даже некое было Божие наказание, научение…
К.Мацан:
- У меня есть предположение – чисто умозрительное – что когда тебя чего-то лишают, и ты потом к этому имеешь возможность вернуться, ты возвращаешься к этому с новым сердцем, по-новому посмотрев… вроде бы, на уже знакомую область, знакомое явление.
Было ли какое-то у Вас… не знаю… обновление Вашего отношения к Литургии, к служению священника, какая-то новая рефлексия?
О.Сергий:
- Была радость Встречи – что я опять вернулся, и опять могу послужить. Это… действительно, это была большая радость, что…
Я вот помню… летом у меня это началось… ну, не то, чтобы началось – как бы… я понял, что дальше, если я не последую рекомендациям врачей, то моё здоровье просто покатится под откос – совсем, окончательно. И на Рождество я – уже после этого лета – я послужил опять Литургию. Это был праздник! Это была, действительно, вот… такая радость… встречи опять с Богослужением!
Вот, именно – что-то я переосмыслил… но…
К.Мацан:
- Я не говорю о радикальном переосмыслении…
О.Сергий:
- Да…
К.Мацан:
- … вряд ли священник может радикально своё служение переосмыслить… но – в какой-то степени, в какой-то области, в каком-то отношении…
О.Сергий:
- Это как… скорее… встреча старого друга, который… и я понял, что этот друг мне – очень дорог. Вот. Гораздо более дорог, чем я мог предположить ранее.
К.Лаврентьева:
- Вы знаете, наш разговор сегодняшний – очень важен лично для меня. Потому, что мы, так или иначе, в течение часа, говорили о том, что радость в Боге – радость духовная, радость эмоциональная, радостное состояние – может очень часто протекать с болью.
Я недавно читала в книге греческого проповедника отца Андрея Конаноса о том, что когда Господь к нам прикасается, нам не только радостно, но нам больно – потому, что Он прикасается к нашим ранам. И, в этом смысле, очень важно об этом говорить, чтобы, может быть, как-то развеять лишние иллюзии, что христианский путь – это, непременно, только одна радость.
И… ну… на самом деле, и боль – она ведь радостная. Вот эта вот… Вот… И я слушаю Вас, и понимаю, что все вот эти трудности Ваши, связанные со здоровьем, с временной невозможностью служить Литургию – так или иначе, Господь, всё равно, выводит это к добру, выводит это к свету, и к обретению новой радости. Так ли это, отец Сергий? Или это – моё личное восприятие?
О.Сергий:
- Да. Я даже сейчас с вами поделюсь ещё одним своим открытием, которое у меня, примерно вот, как раз, в это время – может быть, чуть-чуть позже, произошло. Это, опять же, моё переживание, моё мнение. Я его, ни в коем случае, никому не навязываю.
Самое главное христианское переживание – это, на самом деле, не скорбь о грехах, это не чувствование себя грешным, это не какая-то экзальтированная радость, а это – радость от своего собственного бытия, от своей собственной жизни, от того, что Господь вот эту жизнь – дал, и уже никогда не отнимет, радость от того, что эта жизнь – с Господом, и можно её выразить вот в таких словах: благодарю Тебя, Господи, за жизнь, благодарю Тебя, Господи, что я есть, благодарю Тебя, Господи, что есть Ты в моей жизни!
К.Мацан:
- Спасибо огромное! Священник Сергий Борзых, клирик Троицкого храма села Болтино, был сегодня с нами в программе «Светлый вечер».
В студии была моя коллега Кира Лаврентьева, и я – Константин Мацан. До свидания!
К.Лаврентьева:
- Всего хорошего!
О.Сергий:
- До свидания!
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (06.05.2024)
Деяния святых апостолов
Деян., 2 зач., I, 12-17, 21-26.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Что необходимо делать в тех случаях, когда обстоятельства жизни складываются не так, как бы нам хотелось? С каким прошением обращаться к Богу? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 1-й главы книги Деяний святых апостолов, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 1.
12 Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути.
13 И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова.
14 Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его.
15 И в те дни Петр, став посреди учеников, сказал
16 (было же собрание человек около ста двадцати): мужи братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса;
17 он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего;
21 Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во всё время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус,
22 начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его.
23 И поставили двоих: Иосифа, называемого Варсавою, который прозван Иустом, и Матфия;
24 и помолились и сказали: Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал
25 принять жребий сего служения и Апостольства, от которого отпал Иуда, чтобы идти в свое место.
26 И бросили о них жребий, и выпал жребий Матфию, и он сопричислен к одиннадцати Апостолам.
Отрывок, который только что прозвучал, рассказывает о том, как был выбран новый апостол вместо Иуды-предателя. Апостол Лука, автор книги Деяний, упоминает о том, что претенденты должны были соответствовать двум критериям: быть среди учеников Спасителя со времени Его крещения у Иоанна, а также являться свидетелями воскресения Христова. После того как претенденты были определены, апостолы, помолившись Богу, бросили жребий. Когда жребий указал на Матфия, он стал считаться одним из двенадцати ближайших учеников Спасителя.
Можно предположить, что жеребьёвка проводилась примерно таким же способом, каким иудейские священники определяли должности и обязанности в Иерусалимском Храме. Имена кандидатов записывались на камнях. Эти камни опускали в сосуд с узким горлышком. Затем его встряхивали до тех пор, пока не вылетал один из камней. Тот, чьё имя было на камне, и занимал вакантную должность. Как нам известно, результаты любого голосования можно оспорить. Однако книга Деяний не даёт даже намёка на какие-либо дискуссии. Никто не оспаривает результатов жеребьёвки. Присутствующие принимают их без сопротивления, мирно. Всё это свидетельство того единодушия, которое царит между присутствующими.
Это же состояние общего согласия апостол Лука прямо отмечает в начале отрывка из сегодняшнего чтения книги Деяний. По его словам, последователи Спасителя «единодушно пребывали в молитве и молении». Особенно интересно в этом контексте упоминание о сводных братьях Христа. Как известно из Евангельских повествований, какое-то время они были противниками деятельности Иисуса. Как пишет об этом апостол Марк, «ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя». И теперь они здесь. Вместе со всеми. Так же, как и другие, они приняли тот путь, которым шёл их Брат. Более того, примкнули к Его последователям.
Какие важные свидетельства мирного состояния души! Ведь неприязнь, раздражение и недовольство — наши вечные спутники. Если внимательно понаблюдать за собой на протяжении дня, то станет очевидно, что мы исполнены если не злобой, то претензиями к людям и обстоятельствам. Нам сложно принимать без критической оценки то, как обстоят дела вокруг нас. Мы не переносим, когда что-то идёт не по-нашему. Нередко наши претензии справедливы и обоснованы. Однако от этого не легче. Ведь мы в состоянии постоянного протеста и борьбы с жизнью. Нам тяжело в окружении других людей. Именно поэтому мы так часто не чувствуем Бога.
Потому не будем забывать о том великом даре, который оставил нам Господь ценой Своих страданий, смерти и воскресения. Как Сам Он говорит: «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам». Всё, что от нас требуется — принять этот дар. Приучать себя к тому, чтобы не сопротивляться происходящему. Принимать течение жизни с доверием Творцу. Если что-то идёт не по-нашему, сосредоточить всё своё внимание на исполнении Евангельских заповедей. Лишь сердцу такого человека в итоге открывается Господь, Сам устраивает его жизнь и наполняет её пасхальной радостью.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Виталий изменил свою жизнь, благодаря помощи приюта «Тёплый приём»
Виталий живёт в подмосковном центре социальной реабилитации для бездомных людей — «Тёплый приём». Сюда мужчину привела череда трагических обстоятельств. В приюте Виталий вновь обрёл веру в людей и надежду на то, что жизнь его обязательно наладится.
Этой зимой мужчина приехал в Москву на заработки. Почти 3 месяца он трудился на заводе. А после того, как смена закончилась, решил немного задержаться в столице, посмотреть город. Так случилось, что Виталия обокрали — унесли сумку с вещами и документами, там же были и все заработанные деньги. Мужчина оказался на улице в мороз, в растерянности и непонимании, что делать дальше. Очень быстро он получил обморожение и попал в больницу, где лишился ноги. Затем Виталий оказался в центре «Тёплый приём». Тут мужчина находится под присмотром чутких сотрудников и медицинского персонала. В приюте чисто и тепло, есть возможность восстановиться после пережитых испытаний и понять, что делать дальше.
«Когда тебе, такому, как есть — небритому, в грязной одежде — безвозмездно помогают и искренне желают добра — хочется не подвести и встать на ноги. Хоть на одну, но крепко», — говорит Виталий.
Постепенно мужчина возвращается к активной жизни. Освоил в приюте новую профессию и теперь трудится в местной артели — создаёт красивые кожаные ремни, сумки, кошельки и не только. Этот благотворительный проект даёт возможность тем, кто попал в беду, особенно людям с инвалидностью, заниматься интересным делом, зарабатывать и чувствовать себя нужными. Приобрести качественные кожаные изделия и поддержать мастеров может любой желающий. Для этого переходите на страницу приюта «Тёплый приём» в социальной сети Вконтакте: https://vk.com/teplypriem
Поддержать приют можно по ссылке: teplypriem.ru
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов