У нас в гостях были благочинный Видновского округа Московской епархии, руководитель интернет-журнала «Батя» священник Дмитрий Березин и мастер спорта СССР по авторалли Сергей Ушанов.
Разговор шёл про необычное мероприятие — семейное авторалли «Батя», которое уже в 7-й раз прошло в Москве и ближнем Подмосковье в начале января, и о том, зачем православные приходы организуют подобные внебогослужебные мероприятия.
Ведущий: Алексей Пичугин
А. Пичугин
— «Светлый вечер» на светлом радио. Здравствуйте, дорогие слушатели. Здесь в этой студии приветствую вас я, Алексей Пичугин. И у нас в гостях сегодня, вместе с нами и с вами этот «Светлый вечер» проведут: священник Дмитрий Березин, настоятель Казанского храма села Молоково Московской области и благочинный Видновского округа Московской епархии, основатель и руководитель интернет-журнала для пап «Батя». Здравствуйте.
Свящ. Дмитрий Березин
— Здравствуйте.
А. Пичугин
— И также в нашей студии Сергей Ушанов, мастер спорта СССР по авторалли, пятикратный чемпион Москвы и чемпион ЦК ДОСААФ России по авторалли. Здравствуйте.
С. Ушанов
— Добрый вечер.
А. Пичугин
— Мы будем про очень интересное мероприятие говорить, которое проводит журнал «Батя», проводят отец Дмитрий и Сергей, наши гости сегодняшние, да и не только они. Мы выходим накануне Крещения — большого праздника, значимого праздника. И поэтому буквально в нескольких словах в начале программы, отец Дмитрий — про сам праздник, про его значимость, про то, что надо и не надо делать в этот день.
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, конечно, праздник Крещения всегда очень радостный, мы всегда его ждем. Каждый храм всегда особым образом готовится к этому празднику. Традиционно, когда говорят о Крещении, вспоминают о том, что надо прийти за святой водой в храм и надо или не надо окунуться в прорубь. Конечно же, самое главное в празднике — это богослужение, которое совершается в сегодняшний день, в Сочельник и которое будет совершаться завтра, праздничное богослужение в честь Крещения Господня. Сам праздник — про освящение всего земного. Когда Господь погружается в воды, Он освящает «вод естество» и через это освящает Своим явлением и Своим погружением весь наш мир. И поэтому мы освящаем воду, окропляем ей жилища и вообще всех, кто попадается под руку. И также у нас есть такая традиция погружения в прорубь. Для кого-то это экстремальный вид времяпрепровождения, но это, конечно же, неправильно. Это не является обязательным, но погружение в прорубь достаточно интересно. Я каждый год освящаю воду и первым погружаюсь в прорубь, это уже много лет традиция. Я думаю, что и сегодня ночью это тоже произойдет. Так что поздравляю вас с наступающим праздником. И помните, конечно, что главное в этот день — это быть в храме и на молитве.
А. Пичугин
— А откуда сам праздник произошел, откуда его корни?
Свящ. Дмитрий Березин
— О самом событии мы читаем в Евангелии, где Христос приходит на воды Иордана, где в это время крестит Иоанн Креститель, Иоанн Предтеча. Слово «крещение» это наше современное слово, а вообще это было — «погружение», «омовение». Он совершает это омовение над многими приходящими людьми «во оставление грехов». То есть, как мы знаем из Священного Писания, что люди заходили в воды Иордана, раскаивались в своих грехах и после этого он их погружал в воды. А Спаситель, как человек безгрешный, не имел необходимости в очищении от грехов, поэтому Он зашел и сразу же был погружен в воду — то есть для людей это было очищение, а для Христа это было освящение самих вод. И, соответственно, уже наше Крещение христианское, оно тоже совершается водой — но совершается не только водой, а совершается и Святым Духом также «во оставление грехов». Поэтому во многом Таинство Крещения, Таинство вхождения человека в Церковь, связано с этим праздником.
А. Пичугин
— И мы, дорогие слушатели, вас поздравляем с его наступлением. И переходим к нашей основной теме сегодняшней программы — это авторалли. Как я понимаю, оно прошло в этом году в седьмой раз, правильно?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, 3-го января традиционно мы проводим это ралли.
А. Пичугин
— Кто начнет рассказывать про его суть, саму идею, замысел? Как это вообще зародилось — мысль такая, проводить авторалли из центра Москвы… Нет, я не буду рассказывать. Просто я в первый раз в этом году посмотрел, правда, не участвуя, но посмотрел со стороны, как это происходит. По ходу программы, может быть, я какими-то наблюдениями и впечатлениями поделюсь. А пока — Сергей Ушанов, мастер спорта Советского Союза по авторалли. Вы главный судья на этом мероприятии, правильно?
С. Ушанов
— Главный судья, и всё, что касается дистанции, спорта, результатов, судейства, согласований — всё это я с удовольствием делаю уже в седьмой раз.
А. Пичугин
— И с удовольствием расскажите нам о том, как пришла в голову эта идея и как это проходит и проводится?
С. Ушанов
— Идея родилась совершенно удивительнейшим образом, потому что у нас с отцом Дмитрием есть общий знакомый, он альпинист в прошлом. Я с ним долгие годы ходил в одной связке. Сейчас он служит в храме в селе Молоково. И он обратился ко мне с такой просьбой: нельзя ли что-нибудь придумать такое, чтобы дети с родителями — что-нибудь на машинах. А я до этого раз в году проводил для инвалидов такое общероссийское ралли, с традициями в 30 лет, раз в году летом проводилось это ралли «Надежда». Я подумал: а нельзя ли соединить приятное с полезным? И мы обсудили это с отцом Дмитрием. Встретились и подумали: а вот неплохо было бы, наверное, в таком формате что-нибудь попробовать. Ралли было очень короткое. Я прекрасно помню, как я переживал, а будут ли вообще участники? Потому что в сознании нормального человека ралли — это рев двигателей, это шлемы, это аварии…
А. Пичугин
— Каркасы.
С. Ушанов
— Каркасы безопасности, совершенно точно.
А. Пичугин
— А тут — на своих машинах людей приглашают тоже поучаствовать в ралли.
С. Ушанов
— Да. Получилось очень удачно, потому что было… 7 лет прошло, а я помню — было ровно 27 экипажей.
А. Пичугин
— А где вы их находили?
С. Ушанов
— Находил отец Дмитрий.
А. Пичугин
— Отец Дмитрий, где?
Свящ. Дмитрий Березин
— Через журнал — в основном, это читатели журнала «Батя». И по-моему, если я не ошибаюсь, тогда наши прихожане даже особо и не участвовали.
А. Пичугин
— А вы участвовали?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, я участвовал во всех, я ветеран.
С. Ушанов
— Надо сказать, что отец Дмитрий ветеран движения ралли «Батя». И я думаю, что ближайшие 10 лет мы будем встречаться именно в качестве участников.
А. Пичугин
— Итак, 27 экипажей.
С. Ушанов
— Старт был на Поклонной горе.
А. Пичугин
— Как и сейчас.
С. Ушанов
— Как и сейчас. И финиш был там же — на Поклонной горе. И, конечно, я понимал, что надо максимально облегчить задачу участников, потому что очень сложно людям совершенно неподготовленным что-то понять, хотя правила были максимально упрощены. Судьи были в основном мои друзья. Я объяснил им задачу, что «вы лицо этого мероприятия, крайне необычного, и вы должны быть максимально доброжелательны». И всё получилось. Я помню, что на финише не хватало стульев в центре «Журавлик», что все участники… Там были замечательные чаепития, конфеты, ватрушки для детей и взрослых. 27 экипажей — это как минимум 50 человек, плюс 15 судей. Мы сидели в теплом центре «Журавлик» на полу и наслаждались процедурой награждения. И я понимал, что прекрасно всё прошло и вряд ли когда-нибудь это повторится. Я понимал, что это разовое необычное мероприятие. Но жизнь распорядилась по-другому.
А. Пичугин
— Прошло 7 лет. И в этом году участвовали, если не ошибаюсь, 59 или 60 экипажей. Я на финише стоял и смотрел, как люди подъезжают — в каждой машине минимум трое: папа, мама и ребенок. А были минивэны, микроавтобус небольшой, заполненный радостными — папа, мама, дядя, тетя, бабушка, пятеро детей и собака. Были такие машины, подъезжали родители с детьми и собаки. Но чем все-таки ралли «Батя» отличается от классического? Сергей, вы правильно описали, что в представлении обывателя, в моем представлении авторалли — у меня картинка сейчас прямо всплывает в памяти, что обычное ралли — это пересеченная местность, машины могут столкнуться, все едут, все пытаются скорее добраться до финиша. У вас же всё выглядит немного по-другому. Люди на своих машинах — конечно же, они не будут царапать, бить. Они соревнуются по-другому, это можно назвать даже такими интеллектуальными соревнованиями.
С. Ушанов
— Ну, интеллект никогда не помешает, в любом виде…
А. Пичугин
— Безусловно. Я не хочу сказать, что обычное авторалли — это «а, давайте еще капотами столкнемся»…
С. Ушанов
— Только что в Чили прошло ежегодное ралли «Дакар». Дело в том, что автоспорт так много направлений в составе себя имеет. Вот, скажем…
А. Пичугин
— Я помню, что наша команда была, к сожалению, на один день дисквалифицирована.
С. Ушанов
— Не команда, а только один экипаж. Несчастный случай, которого раньше себе никто даже представить не мог.
А. Пичугин
— Они не были виноваты, это зритель…
С. Ушанов
— Да, это именно несчастный случай, мы все понимаем. Но, возвращаясь к ралли «Батя», — это самый настоящий автоспорт. Без приукрас, без каких-то облегчений: поиграем в ралли, дорогие дети. Нет, это хорошее, правильно организованное любительское соревнование на личных машинах. Отличается от всяких квестов, которые в Москве очень и очень распространены тем, что здесь действуют настоящие, утвержденные Федерацией автомобильного спорта России, правила. Есть судейские пункты, есть…
А. Пичугин
— Простите, что я вас перебиваю. Кстати, я сам до конца и не понял — мне сказали все судьи, и отец Дмитрий тоже говорил… Чтобы разобраться во всех хитросплетениях — вот подъезжает машина… Было 60 экипажей, я посмотрел, как все приехали — я так до конца и не понял, как это было организовано с точки зрения прохождения каких-то пит-стопов, мест, где надо отмечаться, куда надо заезжать. Это всё очень сложно. Почему люди, которые приехали первыми, в итоге могут и не оказаться в числе победителей? Я помню, что подъехала первая машина, на которой был третий номер, оттуда вышла счастливая семья — начали их поздравлять, а выясняется, что далеко не факт, что они станут победителями. И вот это всё я до конца так и не понял. Мне сказали, что надо принять участие, и «вот тогда ты поймешь».
Свящ. Дмитрий Березин
— Мы приглашаем вас в 2020 году.
А. Пичугин
— Я с удовольствием.
С. Ушанов
— В качестве участника.
А. Пичугин
— Я вас перебил, вы начали рассказывать про правила.
С. Ушанов
— Мы поняли с отцом Дмитрием в 2013 году, что в следующем году недостаточно устно объяснить упрощенные правила ралли для участников, а нужно постараться это включить адаптировано, не более трех страниц, прямо в дорожную книгу — что такое ралли. Сейчас для вас, уважаемые радиослушатели. Ралли — это не кто быстрее из пункта «а» в пункт «б». Ралли — это математика, интеллект, внимательность, слаженность и очень дружные действия экипажа в различных непростых ситуациях. Первое. Средняя скорость по ралли на нашем ралли «Батя» — 25 км/час. Казалось бы, очень просто выполнить. Старт с интервалом в одну минуту. По традиции первый экипаж стартует в 12.01, соответственно, скажем, 17-й — в 12.17 и так далее.
А. Пичугин
— То есть в течение часа, в этом году люди стартовали в течение часа.
С. Ушанов
— Да. Далее. Ралли состоит из этапов. Мы пришли плавно к такому формату, что наше ралли состоит из трех последовательных этапов. И если на первый этап каждый экипаж получает задание прибыть на следующий судейский пункт ровно через час — он должен подать там свою контрольную карту для отметки судей ровно через час, ни минутой раньше, ни минутой позже. Это всё в Москве — есть светофоры, пробок 3-го января нету, Москва пустая. Но каждая минута отклонения в ту или иную сторону от заданного норматива — это штрафные очки.
А. Пичугин
— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня: священник Дмитрий Березин, благочинный Видновского округа Московской епархии, основатель и руководитель интернет-журнала для пап «Батя», настоятель Казанского храма села Молоково Московской области; Сергей Ушанов, мастер спорта СССР по авторалли, пятикратный чемпион Москвы, чемпион ЦК ДОСААФ России по авторалли. Мы говорим про ралли «Батя», которое прошло 3-го января, сразу после Нового года, уже в седьмой раз в Москве. Это очень интересно. И вот отбивочка небольшая прервала Сергея, когда он рассказывал про правила и про то, как это авторалли проходит с точки зрения организации, и что должны делать участники. Пожалуйста.
С. Ушанов
— Экипаж не получает карту местности — он получает за 2 часа до старта, пройдя регистрацию, и обклеив свой автомобиль очень красивыми наклейками на капот…
А. Пичугин
— Радио «Вера» один из спонсоров, я там видел.
Свящ. Дмитрий Березин
— Да. И кстати, многие автомобили с этими наклейками и ездят. Я потом на Поклонной горе, когда приехал на шоу «Ледовая Москва», встретил семью участников, и уже выезжая, смотрю: стоит машина с номером 12, если не ошибаюсь. Так что они легко узнаются в городе.
А. Пичугин
— А в течение года на улицах не видите с вашими номерами?
Свящ. Дмитрий Березин
— Иногда встречаются.
А. Пичугин
— Просто я видел, там приезжают машины, которые обклеены… То есть видимо, люди участвуют во многих подобных, похожих мероприятиях разного рода на автомобилях. И там наклейки не только на внедорожниках, например, «Чухлома 2013» или что-то внедорожное, а вполне себе гражданскими соревнованиями. Да, это здорово, как мне кажется. А как, если они не получают карту, по которой они должны двигаться, за 2 часа до начала они узнают, где будет финиш? Или просто какие-то координаты у них есть?
С. Ушанов
— Никаких координат, и они не знают, пока не доехали до финиша, а где же их ждет последний судейский пункт. В дорожной книге нарисованы перекрестки и куда на них поворачивать, а также расстояние между ближайшими перекрестками. Плюс действуют некоторые правила — если вы подъезжаете и видите перекресток, не обозначенный в дорожной книге, притормозите и немножко подумайте: а куда же вам ехать? Либо прямо, либо есть знак «главная дорога» налево или «главная дорога» направо, просто по этому знаку. Всё.
А. Пичугин
— То есть не просто прямо, а если «главная дорога» нарисована, то мы обязательно двигаемся по «главной».
С. Ушанов
— Да, совершенно верно. И это такой тест на внимательность пилота и штурмана.
А. Пичугин
— Вот это интересно. Тогда я уже начинаю понимать, каким образом люди, которые стартовали последними, спустя час после того, как отправились первые, могут при хороших раскладах даже выиграть.
С. Ушанов
— Экипаж по мере продвижения по дистанции получает, либо не получает, штрафные очки. Одно очко — это одна секунда. Соответственно, чемпионом станет тот, кто получил минимальное количество штрафных очков в сумме.
А. Пичугин
— А есть люди, которые не получают?
С. Ушанов
— Нет, конечно, таких нету. Потому что ралли состоит из дорожных соревнований, и вот там можно получить ноль штрафных очков — если вы нигде не заблудились, прошли в строго заданное время и отдали свою карту для отметки судьям, тогда у вас ноль штрафных очков. Есть еще дополнительные соревнования. По традиции, у нас это слалом на красивой безопасной, заснеженной, а иногда ледовой площадке. И там нужно проехать по нарисованной схеме. И там, кто проехал за 44 секунды, тот получит 44 секунды штрафа. А тот, кто за минуту и 5 секунд, значит 65 секунд штрафа.
А. Пичугин
— Причем что важно — если первое ралли в 2013 году проходило в Москве: начиналось на Поклонной горе и заканчивалось на Поклонной горе, то уже несколько лет оно завершается в Подмосковье. Каждый раз место финиша держится организаторами в секрете. В этот раз это была Рыболовная усадьба «Остров», если не ошибаюсь, так она называется — Видновское благочиние, Видновский район Московской области. С одной стороны, недалеко от МКАД, с другой стороны, как я потом выяснил, туда вела асфальтовая дорога. Потому что я ехал по навигатору, а навигатор меня вел, вел, вел с МКАДа, я поехал какими-то коттеджными поселками. А везде указатели висят Рыболовная усадьба «Остров» — ну, значит, еду я правильно. И в итоге я оказываюсь на заснеженном поле, через которое напрямую накатана колея. Я думаю: интересно. У меня довольно высокая машина. Если бы я ехал на обычной низкой легковой, я бы, наверное, метров через 50-100 точно бы где-то встал. Я еду, еду-еду, смотрю — вдруг резкое падение вниз, а там уже внизу видна усадьба «Остров», пруд, где люди должны рыбу ловить. И вот финиш-то, я знаю это. Но понимаю, что спускаться по этому — там обрыв и колея уходит вниз. Ну, кто-то, наверное, там съезжал, но мне, честно говоря, страшно. И я понимаю, что если я сейчас начну съезжать, то саночки сработают, тормоза уже перестанут держать и она покатится вниз. Я звоню организаторам, организаторы мне говорят: «Ты чего? К нам сюда асфальт вообще-то ведет. И все приедут по асфальту». Я начинаю разворачиваться. У меня, как назло, незадолго до этого сломался полный привод, надо было чинить, но как бы можно и на заднем ехать. Я рискнул и поехал. Но развернуться по снегу я уже не могу. И я понимаю, что надо ехать вниз по накатанной дороге, по этой колее практически в обрыв. Я чуть притормаживаю, начинаю спускаться, спускаться, спускаться. Спускаюсь, и в какой-то момент срабатывают саночки и машину начинает нести на другую машину, которая пытается подняться вверх по этой дороге. И буквально в десяти метрах я останавливаюсь, как вкопанный, потому что он пытается куда-то свернуть, у меня не получается, я уже думаю, что я сейчас в какой-то обрыв уеду, но всё хорошо заканчивается. Руки дрожат, я уже подъезжаю туда, где меня ждут организаторы и спрашиваю первым делом: «Все участники так же поедут?» Ну, как бы в моем представлении, для классического ралли это вполне нормальная дорога. Но когда люди на своих машинах едут, это довольно опасно. Нет, оказывается, если они ехали правильно, если они придерживались всех советов организаторов, они приехали бы по асфальту. Но несколько человек приехали тем же путем, что и я, как выяснилось.
Свящ. Дмитрий Березин
— Это как раз та самая ситуация, когда навигатор не друг, он не помогает.
А. Пичугин
— Наличие навигатора в машине совершенно не обязательное условие.
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, конечно. По нему удобно иногда смотреть в процессе езды, но по большому счету, дорожной книги достаточно. И она как раз подразумевает безопасную трассу.
А. Пичугин
— Я так понимаю, что последние несколько лет ралли заканчивалось в этой усадьбе «Остров». Если я участвовал в нескольких ралли, могу ли я понять, что финиш будет именно там? И уже дальше постараться приехать туда известными мне маршрутами?
Свящ. Дмитрий Березин
— В принципе, да. Я скажу, как постоянный участник, я знаю, где финиш, потому что я его же и организую. Но я не знаю, где нужно проехать.
А. Пичугин
— А вам, естественно, не сообщают?
Свящ. Дмитрий Березин
— Нет, естественно, не сообщают. И я думаю, что я, как ветеран, сейчас я легко всё проеду, и потом спокойненько, чтобы дать другим возможность выиграть, где-нибудь отстоюсь и какие-нибудь штрафные баллы себе придумаю. В итоге на втором или третьем этапе мы стабильно уже не первый год сбиваемся, начинаем судорожно искать, где же мы ошиблись. И мы совершенно естественным образом получаем различные штрафные баллы.
А. Пичугин
— Это потому, что вы знаете, где финиш. И пытаетесь ответ подгадать под…
Свящ. Дмитрий Березин
— Нет-нет. Дело в том, что там даже на финише есть разные улочки, где стоят пункты внезапного контроля времени. То есть ты знаешь, где финиш, но тебе надо еще две петли сделать по селу, например, и на одной из этих петель будет стоять судейская машина, которую ты обязан проехать. Поэтому если ты поторопился и приехал на финиш, ты скорее всего, эту машину пропустишь. А в этом году организаторы устроили нам очень коварную неожиданную такую штуку. Была судейская машина, которая стояла не на той дороге, по которой мы должны были проехать, но ее было видно. Она стояла в стороне, но не по нашему направлению. И мы подумали, что, наверное, мы что-то перепутали — подъезжаем к этой машине, регистрируемся и едем дальше на финиш. То есть нарушаем дорожную книгу. И оказывается, что к ней не надо было подъезжать, потому что это уже штрафные баллы, что мы ее посетили.
А. Пичугин
— К судейским машинам нужно подъезжать и что-то им отдавать, они фиксируют…
Свящ. Дмитрий Березин
— К любой машине судейской, которая по ходу движения справа, мы должны подъехать, даже если она не отмечена нигде.
А. Пичугин
— И сколько таких машин?
С. Ушанов
— Каждый раз по-разному. Я на брифинге за полчаса до старта всегда вслух говорю о том, чем отличается судейская машина. А) Вы ее видите — мы ее не прячем никуда. Б) Она справа от вас и всегда перед ней стоит большой щит метр на метр. В следующем году я специально этот щит на брифинг принесу и покажу участникам, как этот щит выглядит. Это либо большой циферблат — часы, пункт контроля времени. Либо это может быть знак «стоп» — значит, там надо просто остановиться. Каждый экипаж до старта получает свою контрольную карту со своим номером, и на каждой судейской машине он должен остановиться, контрольную карту отдать, судьи там записывают их время, себе в протокол время и номер экипажа. Возвращают карту в экипаж и говорят: «Желаем вам счастливого пути». В этот раз мне было очень интересно. Не скрою, я получаю огромное удовольствие, составляя дистанцию. Труд колоссальный. Декабрь месяц весь у меня проходит в приятном труде написания дистанции. В этот раз мне было очень интересно — половина участников знают, что финиш будет в «Острове». Откуда они могут знать, даже если они в первый раз едут? Открыли последнюю страницу дорожной книги, там было 16 страниц. А там мной, специально для облегчения жизни участников, есть подсказочка — вы едете и видите, что есть дорога, нарисован перекресток: прямо и налево. И налево у меня — въезд в населенный пункт «Остров», и до финиша полтора километра. Поэтому экипаж понимает, что, открыв последнюю страницу, даже еще до старта можно это сделать: ага, финиш будет там же, где был в прошлом году.
А. Пичугин
— То есть тут может показаться проще кому-то из тех, кто уже участвовал и уже приезжал в «Остров», по отношению к тем, кто в первый раз едут эту дистанцию и не знают, как я не знал. Я прекрасно знаю, где «Беседа», где «Остров» находится, с детства висела большая карта Москвы, а это прямо сразу за МКАДом. А по факту получается — как туда въехать, как туда проехать, где это находится конкретно относительно местности? Это уже непонятно. Мы продолжим через минуту. Я напомню, что в гостях у нас в этой студии: мастер спорта СССР по авторалли, пятикратный чемпион Москвы, чемпион ЦК ДОСААФ России по авторалли Сергей Ушанов; благочинный Видновского округа Московской епархии, настоятель Казанского храма села Молоково Московской области, основатель и руководитель интернет-журнала «Батя», священник Дмитрий Березин. Мы через минуту снова в этой студии.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня мы говорим про авторалли «Батя», которое в начале месяца, 3-го января, прошло в Москве и ближнем Подмосковье уже в седьмой раз. Организаторы этого авторалли сегодня в студии: священник Дмитрий Березин, настоятель Казанского храма села Молоково, благочинный Видновского округа Московской епархии, основатель и руководитель интернет-журнала для пап «Батя»; Сергей Ушанов, мастер спорта СССР по авторалли, пятикратный чемпион Москвы, чемпион ЦК ДОСААФ России по авторалли. Мы говорим про то, как всё это происходило. Как организаторы продумывают маршрут. Кстати говоря, жителям Москвы, которым может показаться, что им-то проще будет доехать, будет совсем непросто, потому что непонятно, как туда заезжать. Но что меня приятно удивило — огромное количество людей, из 60 экипажей, наверное, треть, это не москвичи и не жители Московской области, а были люди, мы их спрашивали на финише: «Неужели вы приехали аж из Краснодара или Краснодарского края специально, чтобы участвовать в авторалли?» Они говорят: «А почему нет-то?» Краснодарский край, Орловская область, Ярославская область, Кировская область, еще несколько регионов, которые не граничат напрямую с Московской. И приехать после Нового года сюда в Москву просто, чтобы поучаствовать один день в авторалли — это своеобразный подвиг.
Свящ. Дмитрий Березин
— Но надо сказать, что, во-первых, такое ралли уже проводилось в Волгограде, оно называлось «”Батя” на Волге».
А. Пичугин
— Летом?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, летом. Я думаю, что сейчас Сергей подробнее про него расскажет. Но я еще хотел сказать, что помимо самого ралли, очень интересно проводится финиш. После финиша семьи с детьми, голодные, собираются в этой прекрасной усадьбе, там большое теплое помещение и там организуются, уже традиции какие-то появляются, участники выступают со своими творческими номерами. Организуется конкурс художников для детей и победитель получает автомобиль сладкий. Потом, у нас проводятся курсы по первой медицинской помощи. Были в этом году гонки роботов, которых папы вместе с детьми собирали тут же. То есть это время, пока судьи подсчитывают результаты и финишируют участники, оно проходит с семьей очень активно и интересно. Там есть каток, есть горки. То есть семья, попадая на финиш, она не просто сидит в ожидании, она очень насыщенно и активно проводит время.
А. Пичугин
— А важно, что участвуют именно семьи с детьми? Или если компания друзей соберется и решит поехать, тоже можно?
Свящ. Дмитрий Березин
— Нет, обязательное условие — наличие в автомобиле ребенка и родителя.
А. Пичугин
— То есть, к примеру, можно взять — нас слушают люди, у которых нет детей — есть какой-то друг или подруга с ребенком, их можно взять?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, можно «арендовать» семью и их покатать. У нас был рекордный экипаж — 2 семьи собрались, их было 17 человек.
А. Пичугин
— В одном автомобиле?
Свящ. Дмитрий Березин
— В одном автобусе. И даже они заняли призовое место, как самый большой экипаж и, по-моему, даже место они завоевали.
С. Ушанов
— Да.
А. Пичугин
— Про Волгоград вы начали рассказывать, то есть по стране уже расходится эта идея. Организовываете тоже вы?
С. Ушанов
— Ну да. Потому что это мероприятие не имеет аналогов ни в России, ни в мире — это уникальное, хорошее спортивное, легкое, яркое соревнование. И когда два с лишним года назад со мной связались, благодаря отцу Дмитрию, многодетные семьи из Волгограда, они сказали, что «мы бы хотели — мы посмотрели на сайте журнала «Батя», посмотрели отзывы, фотографии, телевизионные новостные передачи. Нам захотелось что-нибудь такое, только летом. Только понимаете, у нас Волга, лето, тучи мелкой мошкары — не помешает ли это нам?»
А. Пичугин
— Ну, это все-таки не север. Если вы поехали на юг, в Волгоград, то там не так, как если бы вы отправились в Архангельск.
С. Ушанов
— Но я надеюсь, что Архангельск тоже когда-нибудь захочет провести. Конечно, с удовольствием проведем.
А. Пичугин
— У вас есть такая задумка, да? Летом проводить не в Москве, а в каком-нибудь из регионов?
Свящ. Дмитрий Березин
— Задумки такой до пятого ралли «Батя» не было совершенно. Но сейчас, конечно, появилась задумка, что как-то попробовать включить мероприятие в планы регионов заранее. Потому что ралли — это не просто приключение на один день, это настоящая важная и нужная работа для укрепления семьи, для поднятия престижа родителей в семье. Дети потом в школах, в детских садах, в институтах рассказывают, что они целый день с отцом и с мамой провели, и это было так ярко, так классно, так интересно. И дети, которые участвуют у нас в соревнованиях, они никогда не будут курить по подъездам, интересоваться запрещенными веществами — они будут читать правильную литературу. У них формируется правильное представление о жизни и о своем месте в жизни.
А. Пичугин
— А все-таки, если вернуться к организации. Радио «Вера» сейчас достаточно активно развивается в разных регионах, и слушают наши программы тоже во многих городах и областях нашей страны. Что нужно сделать, если вас заинтересовало? Я уверен, что должно было заинтересовать, потому что такая интересная история, мне кажется, никого не может оставить равнодушным. Если вы умеете водить машину — как вот я теперь после того, что я сам увидел своими глазами, я жду следующего января, чтобы поучаствовать. Если вы не умеете водить машину или нет машины, вы как-то можете… Даже если нет детей, можете найти друзей, скооперироваться и все равно принять участие. Но если вы в другом регионе — что нужно сделать, если вы хотите, чтобы это прошло у вас?
С. Ушанов
— Мне кажется, нужно очень простую вещь — открыть сайт журнала «Батя» и связаться со священником отцом Дмитрием, начать с этого. Всё остальное мы вам поможем — и организационно и по-другому. Плюс, конечно, нужно на месте некоторое финансирование. Авторалли «Батя» отличается от всех других соревнований тем, что каждый экипаж, доехавший до финиша, а у нас доезжают все, получает ценнейшие подарки с символикой ралли «Батя». Это посуда, это кружки, это какие-то красивые вещи. И это эксклюзивно, потому что изготовили их 100 экземпляров — всё, такого больше ни у кого никогда не будет. Каждый экипаж, независимо от занятого места. Плюс нам нужно всех накормить.
А. Пичугин
— Это тоже непросто. Еда, на всех распределенная, это не только пирожки, чай и кофе, там была еще гречневая каша из таких походных больших кухонь. Еще что-то, еще и еще.
Свящ. Дмитрий Березин
— Конечно, когда приезжает 250 голодных человек, из которых 150 голодных детей, их надо кормить, чтобы они были добрыми.
С. Ушанов
— Мне понравилось, что в этом году отец Дмитрий заказал 810 разнообразных пирожков, которые всех ждали на финише. Это было просто замечательно. Далее. Кроме первого, второго и третьего места, как на обычных соревнованиях по авторалли, у нас придумано 15 кубков в 15 разных номинациях. Вот такого нету точно нигде в мире. У нас есть хороший большой кубок «Лучшая мама-пилот ралли “Батя”». И такой же кубок «Лучший папа-пилот ралли “Батя”».
А. Пичугин
— Много девушек было за рулем, прямо очень много, я обратил внимание.
С. Ушанов
— Да.
А. Пичугин
— Это здорово, очень здорово. Каждый год бывает что-то новое? Ну, понятно, что пускай несколько лет финиш проходит в одном месте, старт тоже в одном — на Поклонной горе, но я так понимаю, что маршрут составляется по-разному. Те, кто хорошо представляют Москву: как можно проехать от Поклонной горы до усадьбы «Остров»? По-разному можно. Я могу сейчас вспомнить как минимум 5 или 6 разнообразных маршрутов. Кстати, если я уже подъехал к МКАДу — понятно, что и за МКАДом меня тоже ждут судейские бригады, на въезде, в деревне самой, которые мне не миновать, если я хочу выиграть. Но вы будете что-то новое продумывать к следующему году?
С. Ушанов
— С годами задача по прокладыванию красивого маршрута становится все сложнее, и оттого всё интереснее для меня. Все 7 лет маршруты абсолютно разные, принципиально разные.
А. Пичугин
— А принципиально что-то новое в самом авторалли?
С. Ушанов
— Да.
Свящ. Дмитрий Березин
— Второй год мы проводим интеллектуальный конкурс. Потому что заметили, что дети, которые сидят на заднем сидении, они не очень активно вовлечены в процесс руления. У них внимания надолго не хватает и они в большинстве своем погружаются в гаджеты различные. И сам накал ралли для них теряется. Но поскольку у них всех в руках есть гаджеты, для них придуман интеллектуальный конкурс по маршруту, который, надо сказать, всегда прокладывается через удивительные места в Москве. Я вот считаю, что я Москву достаточно хорошо знаю, но я в таких местах никогда не был и даже не представлял, что они есть в этом городе. И когда мы проезжаем, то в дорожной книге отмечены определенные точки. Эта точка должна быть визуально видна — какое-то известное место. В частности, у нас первое место в этом году было — Бородинская панорама. Но она была отмечена с метражом, поэтому некоторые экипажи не обратили внимания на метраж и отметили Триумфальную арку, которая рядом расположена.
А. Пичугин
— Как понять «с метражом»?
Свящ. Дмитрий Березин
— То есть было понятно, через сколько метров после предыдущего пункта находится эта достопримечательность.
А. Пичугин
— Это мне надо на одометр смотреть и считывать там стометровки?
Свящ. Дмитрий Березин
— Одометры мы смотрим постоянно — именно благодаря одометру мы все повороты и вычисляем. И когда мы проезжаем мимо той или иной достопримечательности, есть ряд вопросов. Например, про Бородинскую панораму было: длина полотна, как это называется и так далее. Ответы дети разного возраста могут найти в интернете.
А. Пичугин
— Можно залезать в интернет?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, можно залезать, но при этом дети — у них же там много точек — они должны успеть всё это сделать. Они должны скооперироваться, и это тоже интересная составляющая конкурса. И это отдельная номинация.
А. Пичугин
— Я сейчас открыл материал в журнале «Батя» про авторалли. Вспомнил, при мне это говорилось — действительно, замечательные ребята приехали специально из Краснодара на это ралли. Узнали о нем не просто из журнала «Батя», а от своих друзей из Владимира. То есть настолько это уже не просто московская история, а такая общероссийская. Радио «Вера» же есть за Уралом, возможно, что кто-то и из-за Урала захочет организовать у себя.
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, организовать его можно и нужно. И мы готовы любую помощь оказывать, подсказывать, делиться наработками с большой радостью.
А. Пичугин
— Но вы пока не знаете, будет ли этим летом или нет?
Свящ. Дмитрий Березин
— Это уже зависит не от нас. Каждый регион, который хочет провести ралли, он сам инициирует, сам проводит. Мы им готовы только содействовать и помогать.
А. Пичугин
— Можно сказать, что это инициатива не только Сергея Ушанова, отца Дмитрия, но и в какой-то мере вашего прихода?
Свящ. Дмитрий Березин
— На самом деле, со временем, не сразу приход очень втянулся. И уже последние годы у нас есть команда, которая помогает на старте — там же нужно чай приготовить и так далее, стартовую арку. И есть команда, которая помогает на финише. Это наше прихожане, они некоторые поучаствовали несколько раз, сейчас помогают. Некоторые пока не участвовали, но просто приходят помогать. Действительно, можно сказать, что приход уже втянулся.
А. Пичугин
— Я долго думал, как должна выглядеть книга… Мне очень часто попадаются книги, которые издают разные храмы о своей жизни — исторические справки, что было сделано и как это всё устанавливалось, что было в советские годы, что было за те 20-25 лет, что прошли с момента передачи храма верующим. Это не то что какой-то комплимент или лесть. Я увидел то, как это должно выглядеть, с моей точки зрения — после авторалли «Батя» мне вручили книжечку про Казанский храм села Молоково. Там исторические документы выложены, фотографии, вся история, найдены те священнослужители, которые в нем служили. И про первого священника уже после советских лет. Про отца Дмитрия, про то, что происходит сейчас. Это настолько грамотно всё расписано, что я так понимаю, что у вас в храме — мы с вами уже неоднократно в студии встречались, про журнал «Батя» говорили — но у вас в храме тоже есть интересные мероприятия, приходская активность, которой, наверное, стоило бы поделиться. Интересно было бы узнать, что происходит.
Свящ. Дмитрий Березин
— Мероприятий много разных, кружков. Какие-то новые появляются, какие-то затихают, потому что всё же зависит от людей. Кстати, один из авторов этой книги, основных авторов, тот самый Сергей Терёшин, который нас и познакомил с Сергеем Ушановым, и благодаря которому появилось ралли «Батя». Он писал в ПСТГУ дипломную работу по нашему храму, поэтому вся архивная деятельность легла на его плечи. Во-первых, в этой книге есть такой разворотик — мы долго думали над ним — называется «Лица прихода». Мы постарались собрать фотографии, портреты наших прихожан. Время прошло, некоторых уже с нами нет. Но там стоит ссылка на сайт, где собраны портреты — там больше портретов и более современные, прихожан: можно всегда посмотреть на людей, которые приходят в храм. Конечно, действует и воскресная школа и английский клуб, была секция (сейчас пока не действует) практической стрельбы, была секция борьбы. Много разного — велопробеги организовываются. То есть то, что, наверное, должно быть тогда, когда приход живет полноценной жизнью, когда прихожанам интересно это всё, и когда есть люди, которые это организовывают и в этом участвуют.
А. Пичугин
— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня: благочинный Видновского округа Московской епархии, настоятель Казанского храма села Молоково, руководитель интернет-журнала для пап «Батя», священник Дмитрий Березин; Сергей Ушанов, мастер спорта СССР по авторалли, пятикратный чемпион Москвы, чемпион ЦК ДОСААФ. И мы говорим про авторалли «Батя», которое прошло в Москве и ближайшем Подмосковье 3-го января, совсем недавно. Мы подводим итоги и говорим о заделах на будущее. Сергей, я вас представляю уже в который раз как пятикратного чемпиона Москвы, чемпиона ЦК ДОСААФ, хотя не очень представляю, что это такое. Вы сказали, что это редкое достижение. А как вы из альпинизма, из многолетнего увлечения альпинизмом, оказались в автоспорте?
С. Ушанов
— Абсолютно чудесным образом. Я начинал свой путь в альпинизме в школе в 9-м классе, здесь рядом с вами, с Андреевским монастырем — во Дворце пионеров и школьников.
А. Пичугин
— Совсем рядом.
С. Ушанов
— И здесь 7 лет два раза в неделю, зимой в пургу, летом в хорошую погоду, я сюда приезжал. Шли годы. Я попал в сборную Москвы по альпинизму — альпинист, радист, гитарист, повар. Такие люди приветствуются в командах. И мы заявлялись на чемпионаты СССР. И три чемпионата СССР за плечами. А дальше — тишина, потому что выше чемпионата СССР в те годы никуда не прыгнешь, выше ничего не было. Погранзона с Китаем, Памир, Тянь-Шань, Кавказ, и всё. Выезд за рубеж — это спустя десятилетия.
А. Пичугин
— Как у Высоцкого — «вершины, которые ты не покорил».
С. Ушанов
— Ну, на территории нашей Родины достаточно много вершин — я думаю, несколько тысяч, которые я не покорил. Но вот возникла некоторая пауза. И один из моих близких друзей, выпускник МГУ, мы до сих пор с ним дружим, он все 7 лет работает судьей на ралли «Батя» — Константин Константинович Крупников, известный довольно физик. Я очень уважаю людей, у которых в трудовой книжке одна запись — «Физфак МГУ», и всё. Один штампик «НИИ ядерной физики МГУ».
А. Пичугин
— Это такие профессии — там редко когда люди куда-то переходят.
С. Ушанов
— А он к тому времени уже был кандидатом в мастера спорта по авторалли, он постоянно меня приглашал: «Давай попробуй». Я говорил: «Да много чего уже было в жизни, чего я попробовал. Посмотреть, поболеть — да». Но однажды я сел со своим другом в экипаж, это было больше 30 лет назад — мы участвовали в ралли, которое по количеству экипажей попало официально в «Книгу рекордов Гиннеса», потому что проводило ралли Федерации автоспорта СССР. У меня был стартовый номер 563.
А. Пичугин
— А за вами еще стартовали?
С. Ушанов
— Экипажей двадцать. Старт был в Сокольниках, там, где сейчас гигантский каток. Это означает, что судья на старте 5 декабря, мороз градусов 20, он в тулупе десять часов без остановки раз в минуту выпускал. Ралли было уникальным, потому что ехала вся сборная СССР и такие новички, как я, по этой же дистанции.
А. Пичугин
— А финиш?
С. Ушанов
— Ралли было двухдневное. 500 км первый круг, 400 второй. Мы на финише первого круга недалеко от пионерского лагеря Зои Космодемьянской упали в овраг на крышу. И поскольку у нас не было каркаса…
А. Пичугин
— А где это было?
С. Ушанов
— Можайский район Московской области.
А. Пичугин
— То есть по Подмосковью.
С. Ушанов
— И уже первые чемпионы и мастера спорта международного класса уже финишировали, а мы в овраге на крыше и не можем перевернуться. Мы пролежали на крыше несколько часов, выливался бензин, другие жидкости, присутствовавшие в автомобиле. И дальше нас спасли.
А. Пичугин
— Естественно, никаких мест вы не заняли?
С. Ушанов
— Нет. Машину мой друг восстанавливал некоторое время, купил новый кузов. Но он переклеил стартовые номера «563» и с гордостью — как наши участники ралли «Батя», с гордостью они не отклеивают номера ралли «Батя», — вот так же мы с ним года два ездили.
А. Пичугин
— И с этого всё началось?
С. Ушанов
— Да, с этого всё началось.
А. Пичугин
— Если вы мастер спорта еще Советского Союза, это было в середине 80-х (если вы говорите, что это было более 30 лет назад), то за 6 лет вы успели до мастера спорта дорасти.
С. Ушанов
— Нет, побольше, конечно, немножечко. Но да, где-то так. Если занимаешься любимым делом, то приезжаешь на все ралли — маленькие, большие, опасные, безопасные.
А. Пичугин
— А что такое ЦК ДОСААФ России? Вы говорите, что это редкое очень звание.
С. Ушанов
— Центральный комитет ДОСААФ России, находится на Волоколамском шоссе. Он занимается оборонно-массовыми видами спорта: парашютизм, автоспорт, авиаспорт и так далее.
А. Пичугин
— Но это общие для ДОСААФ направления.
С. Ушанов
— Вот у них было колоссальное направление — это ралли. Они были сложные, обычно зимние и обычно несколько гонок за год. И вот мы с моим другом, с которым выступаем на спортивных соревнованиях, мы с ним постоянно были в призерах. И даже одну гонку, ралли «Память» — по местам боев 1941 года под Москвой — мы выиграли. И по сумме успехов за год с ним вдвоем стали чемпионами страны.
А. Пичугин
— Отец Дмитрий, мы говорили про авторалли. Планируете ли вы или проводите какие-то еще мероприятия? Можно же сказать, что авторалли «Батя» оно и для укрепления и для создания еще более сплоченной семьи. Что-то такое планируете еще, не связанное с автомобилями?
Свящ. Дмитрий Березин
— Ну, глобально, наверное, нет. Если говорить о приходских мероприятиях, у нас есть велопробеги — там участвуют семьи. И мы по воскресеньям, летом в основном, после службы… Мы формируем маршрут, обычно я его прокладываю. Это уже с 2009 года, то есть уже 10 лет будет в этом году. Мы объезжаем все окрестные храмы, монастыри. Мы заранее договариваемся, нас там ждут, кормят, пускают на колокольню. И в этих велопробегах уже поучаствовало очень много людей, уже многие выросли, у них свои семьи созданы. Семьи целиком участвуют, и это не всегда просто, потому что иногда было, что мы попадали в ливни и все полностью были мокрые. В том числе и дети проявляли чудеса стойкости и героизма, или наоборот. То есть это тоже вполне семейное мероприятие. В этом году мы хотим попробовать, пока еще это на стадии обсуждения. Это, скорее, не совсем семейное — приходской триатлон. То есть прихожане, которые бы соревновались (ну, не обязательно прихожане) в беге, велосипеде и плавании. Мы пока думаем, как это провести. Понятно, что это не профессионально будет — не для профессионалов, а для любителей. Разные задумки есть.
А. Пичугин
— А на велосипедах вы катаетесь где-то в окрестностях Видного?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да. Всё, что было доступно на велосипеде. Сейчас стало сложнее ездить, потому что вдоль дорог мы стараемся не ездить…
А. Пичугин
— Сложнее?
Свящ. Дмитрий Березин
— Да. Ехать вдоль дороги опасно и неприятно….
А. Пичугин
— Просто сейчас столько велосипедистов, это так популярно, что кажется, уже карты можно составлять, как люди передвигаются, сами для себя маршруты вырабатывают.
Свящ. Дмитрий Березин
— В нашем районе очень много сейчас новостроек и строек как таковых. И стало сложнее прокладывать маршруты по полям, а мы все-таки предпочитали поля. Но мы нашли другой способ: мы берем грузовой автомобиль, загружаем туда велосипеды и едем в Коломенский парк, у нас он рядом находится. Остальные доезжают на своих машинах. И уже с этой точки по набережной Москвы можно попасть в любую точку города, очень быстро можно доехать до Красной площади. И мы уже многократно ездили по Москве.
А. Пичугин
— Там уже велодорожки проложены.
Свящ. Дмитрий Березин
— Да, там очень удобно сейчас, и это всё безопасно. То есть мы открыли для себя Москву и думаю, что пока еще долго не исчерпаем.
А. Пичугин
— А нет желания организовать какой-нибудь значимый велопоход? Я велосипедист со стажем большим, но стараюсь ездить больше летом по Москве и в Подмосковье. Читаешь форумы — люди собираются и ездят (опять же, они стараются миновать какие-то большие трассы) из Москвы в Суздаль, например, во Владимир. И подверстать такие приходские истории под дальние маршруты.
Свящ. Дмитрий Березин
— Есть идея проехать тропой преподобного Сергия.
А. Пичугин
— Вот, кстати говоря, до лавры.
Свящ. Дмитрий Березин
— У нас также есть традиция — мы ежегодно делаем двухдневный велопоход. Обычно в Николо-Радовицкий монастырь. Но здесь есть сложность, что в выходные мы не можем поехать, потому что службы, а в будние многие работают. Поэтому два дня выбрать очень бывает непросто. Но я думаю, что мы что-то такое сделаем.
А. Пичугин
— До лавры, мне кажется, можно же? Или это сложно — один день туда, один обратно? Скажем, приезжаете вечером поздно, служба, и потом обратно.
Свящ. Дмитрий Березин
— Надо посмотреть, мы пока предметно не прорабатывали, но что-то такое уже назревает.
А. Пичугин
— Ну, и мы тоже очень хотели бы надеяться. Экипаж радио «Вера» в следующий раз к вам приедет, я надеюсь. Если уж висит там наш логотип, то мы тоже должны принять участие.
С. Ушанов
— Мы вас приглашаем, но только с детьми.
А. Пичугин
— Детей мы найдем. (Смеются.) У нас много здесь многодетных родителей, детишек приводят постоянно. Найдем большую машину, всех загрузим. Спасибо вам большое за то, что сегодня пришли к нам. Я напомню, что мы говорили про авторалли «Батя», оно прошло совсем недавно, в начале этого месяца, уже в 7-й раз. Оно всегда проходит 3 января?
Свящ. Дмитрий Березин
— Один раз было 4 января. Мы обычно 15 декабря вывешиваем на сайте журнала «Батя» заявку, которую может любой желающий скачать, заполнить и прислать. И тогда мы его включаем в число участников.
А. Пичугин
— Священник Дмитрий Березин, благочинный Видновского округа, настоятель Казанского храма села Молоково, руководитель интернет-журнала «Батя»; Сергей Ушанов, мастер спорта Советского Союза по авторалли, пятикратный чемпион Москвы, чемпион ЦК ДОСААФ России по авторалли сегодня были гостями программы «Светлый вечер». Мне кажется, что это настолько классное интересное мероприятие — это авторалли. Я действительно уже жду следующего года, чтобы самому принять участие. Не знаю, в составе команды радио «Вера» или самому за рулем, посмотрим. Было бы здорово. Спасибо вам огромное. Я — Алексей Пичугин, прощаемся с вами. И до новых встреч.
Подарить осуждённым людям в ЛНР возможность слышать Евангелие
Самарский Благотворительный фонд просвещения «Вера», в рамках проекта «Апрель», занимается тюремным служением. Команда фонда организует в местах лишения свободы курсы иконописи, проводит разные встречи и лекции. А ещё запускает в исправительных учреждениях вещание Радио ВЕРА. У осуждённых людей появляется возможность слушать Священное писание, слова святых и не только. В том числе благодаря этому в жизни многих из них происходят добрые перемены.
Недавно сотрудники самарского фонда с поддержкой десятков отзывчивых людей организовали вещание Радио ВЕРА в колонии города Брянка Луганской Народной Республики. И теперь хотят поддержать другие исправительные учреждения, расположенные на новых территориях. «Мы видели эти колонии, местных осуждённых и сотрудников. Они живут очень бедно, но вместе умудряются преображать пространство вокруг себя, — рассказывает Константин Бобылев, участник проекта „Апрель“. Особенно хочется отметить работу сотрудников — это простые, надёжные русские парни, семейные, верующие, многие из них побывали на передовой. Им важно, чтобы осуждённые люди, которые находятся под их началом, меняли свою жизнь, обретали добрые ценности».
Благодаря Радио ВЕРА люди могут слушать Слово Божее, которое утешает и даёт надежду. «Заполнить пустоту в душе и помочь преодолеть внутренние терзания, которые испытывают многие осуждённые, может лишь Бог, вера, надежда и любовь» — говорит Константин.
Если вы хотите поддержать проект по тюремному служению «Апрель» и помочь запустить вещание Светлого радио в колониях Луганской Народной Республики, переходите на сайт самарского фонда просвещения «Вера»: bfpvera.ru
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Воспитание детей с аутизмом и другими особенностями ментального развития». Светлана Шифрина
У нас в гостях была директор фонда «Искусство быть рядом», мама особенного ребенка Светлана Шифрина.
Мы говорили о воспитании и поддержке детей с аутизмом и другими особенностями ментального развития.
Ведущая: Анна Леонтьева
Анна Леонтьева:
— Добрый светлый вечер. Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Светлана Шифрина, директор фонда «Искусство быть рядом», мать особенного ребенка. Фонд «Искусство быть рядом» помогает семьям детей с аутизмом и другими особенностями ментального развития. Добрый вечер, Светлана.
Светлана Шифрина:
— Добрый вечер.
Анна Леонтьева:
— Светлана, вот мы часто говорим здесь, когда образовывается какой-то фонд, это, ну, прямо вот в 90 процентов, ну, нет такой статистики, но в большинстве случаев это как-то начинается с личной истории. Вот как образовался ваш фонд? Тоже началось с личной истории?
Светлана Шифрина:
— Да. Ну, это была даже не совсем моя личная история, это была личная история учредителя фонда Елизаветы Борисовны Фокиной, которая тоже мама особенного ребёнка, у неё сын с аутизмом, и которая, в общем, приняла для себя решение о том, что нужно помогать не только своему сыну, но именно объединившись с родителями, объединившись все вместе, можно делать что-то нужное, полезное для того, чтобы детям с аутизмом жилось полегче, и семьям самое главное.
Анна Леонтьева:
— В шестнадцатом году, да, как я понимаю?
Светлана Шифрина:
— Да, сам юридический фонд образовался в 2016 году, потому что это была группа родителей, которые ходили вместе в детский садик, которые там познакомились, вот у них у всех детки с аутизмом, и настаёт время, что нужно идти в школу, а, к сожалению, сегодня, ну, ещё, то есть у нас задекларировано инклюзивное образование, но, к сожалению, еще не везде оно реализуется или обеспечивает ту необходимую помощь и поддержку, в которой нуждаются именно дети с аутизмом. И для того, чтобы его можно было реализовать, родители поняли, что им нужно объединяться, иметь какой-то юридический статус для того, чтобы можно было добиваться тех условий, которые хотели родители создать для своих детей, поэтому объединились, создали фонд. И первая самая программа, для чего он, в общем-то, собственно, создавался, его цель, это были ресурсные классы в общеобразовательных школах. 18 детей в 2016 году в трех школах пошли первый раз в первый класс. Это был первый такой проект фонда, так и назывался «Первый раз в первый класс».
Анна Леонтьева:
— А что такое ресурсные классы?
Светлана Шифрина:
— Ресурсный класс — это такая модель инклюзивного образования, которая в обычной школе, где учатся самые обычные дети, создается такая ресурсная зона, в которой могут найти поддержку дети с особенностями, детям, которым нужна определенная поддержка, детям с аутизмом, очень нужно тьюторское сопровождение, очень нужны специалисты прикладного анализа поведения, потому что аутизм, он проявляется в первую очередь внешне именно поведенческими, да, какими-то особенностями, и для того, чтобы детям помогать учиться, чему-то научаться, нужны специальные специалисты. В 2016 году, ну, их, на самом деле, и сегодня еще нет в школе, и нет такого даже в списке квалификации такой специальности, как специалист прикладного анализа поведения, но они уже больше десяти лет есть в нашей стране, уже очень много людей этому обучились, сертифицировались. Это золотой стандарт помощи детям с аутизмом, и вот для того, чтобы помочь школе создать вот эти именно условия, да, вот фонд. И в этой ресурсной зоне, да, есть специальный учитель, есть сестринское сопровождение, есть супервизор, куратор прикладного анализа поведения, где ребенок адаптируется к тем новым для себя условиям. Какие-то дети проводят больше времени в этой ресурсной зоне, какие-то дети больше включаются в инклюзивное образование с обычными сверстниками. Вот здесь вот это та возможность выстроить индивидуальный маршрут под каждого ребенка в зависимости от его потребностей.
Анна Леонтьева:
— А вот эта зона, это какое-то физическое пространство, да?
Светлана Шифрина:
— Да, это обычно какой-то кабинет. В идеальном случае это ещё два кабинета, когда ещё есть сенсорная зона, потому что дети с аутизмом часто у них бывают сенсорные перегрузки, у них повышенная сенсорная чувствительность, им иногда нужно побыть одному или там попрыгать на мячике, покачаться на качели, это вообще такой идеальный вариант, либо это в самом классе, да, там может быть тоже выделено, вот, потому что они могут какую-то часть предметов или там каких-то навыков, знаний получать в этой, вот именно, поэтому нужна она физически, там есть парты. Мы начинали с того, что есть парты с перегородками, которые отгораживают детей друг от друга.
Анна Леонтьева:
— Им больше нужно личного пространства? Они более защищённые должны быть.
Светлана Шифрина:
— Потому что он работает напрямую с тьюторами один на один. Допустим, есть фронтальный урок, когда дети садятся перед доской, и учитель даёт. Но это тоже очень сложный навык, которому обучались дети постепенно. И к концу первого класса они стали уже сидеть перед доской и воспринимать инструкцию учителя. А возможность вот такого отдельного, такой зоны еще внутри зоны, она дает возможность отрабатывать индивидуальные навыки, потому что у каждого своя индивидуальная программа.
Анна Леонтьева:
— Вот если, Светлана, вернуться к вашей семье, у вас средняя дочка с диагнозом аутизм, да? Как вообще, как это всё начиналось? Обычно, когда рождается особенный ребёнок, не такой, как, как говорится, заказывали, заказывали нормотипичного, как вот такое выражение есть, а рождается ребёнок особенный, первая реакция родителей всегда, в общем-то, шок, всегда... Ну, обида, не знаю, вот самая распространённая.
Светлана Шифрина:
— Вы знаете, я бы, наверное, сказала, что до того, как происходит шок или обида, сначала ты избегаешь вообще мыслей о том, что что-то не так. Ну, по крайней мере, да, вот у меня это был второй ребёнок, и видя и как бы наблюдая какие-то особенности и странности, ты думаешь: ну нет, все дети разные. Это вот почему-то там, ну...
Анна Леонтьева:
— Это не сразу, да, видно, когда ребёнок рождается?
Светлана Шифрина:
— Ну, это зависит тоже от индивидуального случая, да, у кого-то диагноз проявляется очень рано и в тяжёлой форме, и там, наверное, сложнее закрывать глаза на проблему. У нас в этом смысле был такой момент, что мы всегда были где-то по границе нормы. Ну, чуть позже пошли, чуть позже сели, чуть позже поползли, вот тут какая-то аутостимуляция, а врач сказал: «Да ничего страшного, мир познает», да, то есть вот этот вот еще не вовремя поставленный диагноз, он как бы, к сожалению, был упущен на время раннего вмешательства, ранней помощи. И здесь очень важно, наверное, я бы хотела сказать родителям, другим, что если что-то беспокоит, не нужно закрывать глаза. Лучше 10 раз сходить к другим врачам, пройти какие-то тесты, потому что чем раньше заметить вот эту особенность, сложности, поставить диагноз, тем раньше можно начать оказывать помощь. А когда уже нам в три года сказали, да, вот это аутизм, да, конечно, это шок, это, как я говорю, я проплакала три дня, потому что полезла, естественно, в интернет за информацией, что такое аутизм, как это проявляется, чем это нам грозит? И все очень разные информации происходят, и ты вообще не понимаешь. Естественно, строишь самые худшие прогнозы.
Анна Леонтьева:
— Ну да, все говорят, что отсутствие информации очень тяжелое.
Светлана Шифрина:
— Да, в этот момент тебе, конечно, очень страшно все это. Но потом немножко проходит принятие, все наши стадии горя, все это мы тоже через это проходим. Еще очень такой момент, вы знаете, вот тоже хотелось, наверное, поделиться из своего опыта, когда... то есть принятие всей семьи. То есть мама, например, уже приняла, а папа еще не готов, а бабушки, дедушки, они вообще, в общем, как бы хотят быть в стороне от всей этой истории. Это действительно психологическая травма как бы для всех, стресс, который семья проживает и потом преодолевает его. Преодолевает, да, все-таки объединяется.
Анна Леонтьева:
— Бабушки, дедушки тоже уже как-то вот срослись, да?
Светлана Шифрина:
— Ну да, в нашей семье, в общем, конечно. Вы знаете, здесь есть еще такой момент. Ребенок растет, и, наверное, как обычный самый любой другой ребёнок, да, как говорят: «Маленькие бедки, маленькие детки, а большие дети...» То же самое и особенный ребёнок. И задачи новые, и новое принятие, принятие всё время каких-то новых условий, новых сложностей, оно происходит всё время. Вот сказать, что вот нам поставили диагноз, вот мы как бы с ним и теперь вроде бы вот идём понятным нам маршрутом — нет. Что там за поворотом с очередным годом рождения или с очередным периодом взросления, никто не знает, и ты всегда готовишься, ждёшь, надеешься на лучшее, готовишься, надеваешь бронежилет и броню, да, и как бы, да, набираешься сил.
Анна Леонтьева:
— Светлана, но всё равно я не могу не сказать, что есть люди, может быть, которые нас слушают, у которых подобные проблемы, и они находятся всё ещё в состоянии такого уныния. И есть люди, которые уже что-то делают, вот вы уже директор фонда, и даже помогают другим, помогая другим, помогают и себе.
Светлана Шифрина:
— Да, и в этом смысле, знаете, сообщество аутичных детей, вот родители аутичных детей, мне кажется, на сегодня одно из самых достаточно таких прогрессивных, и, может быть, скажем так, именно диагноз аутизм, расстройство аутистического спектра, оно очень сильно даёт прогрессию с точки зрения увеличения детей с данным диагнозом за последние годы. И с каждым годом эта тенденция увеличивается, количество таких детей всё время и людей растёт всё больше и больше.
Анна Леонтьева:
— Ну я прочитала, что типа один на сто — это очень много.
Светлана Шифрина:
— 1 на 100 — это по Всемирной организации здравоохранения. Да, у нас, к сожалению, в России нет официальной статистики вот такой, сложно её у нас получить. Если брать, я не знаю, насколько это уместно приводить статистику Соединённых Штатов, просто там достаточно серьёзно к этому подходят и проводят каждый год очень такое полномасштабное исследование по количеству. Вот последние данные — это 1 из 36 детей, которые имеют диагноз аутизм.
Анна Леонтьева:
— Это ещё больше.
Светлана Шифрина:
— К сожалению, да. И все исследования говорят, что это не зависит ни от страны проживания, ни от национальности, ни от состава семьи, ни от социального статуса. И, конечно, вот родители, так как вот очень сильно увеличивается популяция, к сожалению, не всегда система, государственная система помощи, успевает за таким, тем более стремительным таким ростом. В общем, здесь, наверное, есть и объективные на это причины. Ну а родители, мы самые заинтересованные люди в этом, конечно, и всегда есть кто-то, кто берет на себя ответственность, вот эту роль, идти впереди и, во-первых, пробивать вот эту дорожку, протоптать эту дорожку помощи и показать её другим, и мы вот на своём фонде, я сама, мы всегда очень делимся, мы всегда очень открыты, мы всегда говорим, да, мне очень часто, на самом деле, вот бывает, что звонят и спрашивают, и говорят, спрашивают, а можно ли взять телефон, и вот просто поговоришь, оказываешь, что это психологическую помощь, поддержку, что это не приговор, что да, с этим можно жить, но нужно, главное, сделать правильный маршрут, дойти до правильной помощи. И здесь родители объединяются, конечно.
Анна Леонтьева:
— Напомню, что у нас в гостях Светлана Шифрина, директор фонда «Искусство быть рядом», мама особенного ребёнка. Светлана, а вот как вы первый раз нашли соратников у врача, в детском саду? Вот как находят люди друг друга в этой ситуации?
Светлана Шифрина:
— Ну, у меня было... Да, первый раз сейчас думаю про то, что я пошла на простор интернета, в социальные сети, то есть до того, до момента постановки всего этого диагноза, я, в общем, у меня не было ни аккаунта в соцсетях, на тот момент были одни, сегодня, да, там у нас другие, я, в общем, как бы особо этим не интересовалась, а здесь, да, ты начинаешь гуглить, начинаешь смотреть, идешь в поисковик. И как раз мне очень помогли два родительских сообщества, которые на тот момент были, да, это был 2012 год, да, нам было три года, они уже тогда существовали, хотя они тоже только буквально там были несколько лет, но вот уже на тот момент родители объединялись, это были группы, в которых можно было прочитать очень много информации о методах помощи, о том, вот куда идти, какие садики, как получить диагноз, как получить инвалидность, если она нужна, а нужно ли получать инвалидность, да, про вот эти ресурсные группы, ресурсные классы. Это все оттуда, это все родительское сообщество, это, ну, если это можно упомянуть, да, это Центр проблемы аутизма и родительская общественная организация «Контакт», в которых на сегодня, да, они тоже существуют, у них есть сайты, и там просто, ну, кладезь информации вот для родителей.
Анна Леонтьева:
— Не можно, а нужно упомянуть.
Светлана Шифрина:
— Да, да, то есть там всё это есть, там есть статьи, которые рассказывают про, ну, вот разные, вот, всё, с чем может столкнуться родитель. Я лично всё-всё взяла оттуда, конечно.
Анна Леонтьева:
— Но давайте немножко всё-таки расскажем, вот вы говорите, что особенности и так далее, вот с чего начинаются особенности, как с этим вообще быть? Вот в детском саду, можно ли пойти в обычный детский сад такому ребёнку, что нужно учитывать?
Светлана Шифрина:
— Ребенку можно пойти в детский сад, я бы сказала, наверное, нужно пойти в детский сад. Но особенности расстройства аутистического спектра — это нарушение коммуникации, социализации и стереотипно повторяющиеся действия. Если иногда говорят каким-то упрощённым языком для понимания, это когда ребёнок больше замкнут в себе, меньше взаимодействует, меньше разговаривает, отвечает на какие-то вопросы, у него нет зрительного контакта с собеседником, он маму-папу не слышит. И вот это нарушение коммуникации, оно за собой ведёт, к сожалению, поведенческие проблемы. То есть когда ты не понимаешь, не всегда дети понимают обращённую речь, они не могут иногда... Ну вот мы им говорим, нам кажется, что они нас понимают, а на самом деле вот я сегодня, вспоминая свою дочку, уже потом, получив вот эту информацию, как бы всё это обработав и пройдя этот период, я потом поняла, в чём была проблема-то. Она не понимала, что я ей говорю, простые элементарные бытовые вещи, да, идёт задержка речевого развития, идёт задержка понимания, да, и плюс у неё было нарушение своей речи, да, и когда ты не понимаешь, и тебя не понимают, и ты ещё не можешь сказать, что ты хочешь, что остаётся делать? Кричать, плакать, не знаю, биться головой об стену, да всё, что угодно, потому что хоть как-то донести до самых близких мамы и папы, что там со мной что-то не так, я чего-то хочу, да, там ещё что-то. Вот, соответственно, ребенку нужна помощь в преодолении вот этого дефицита, и здесь, конечно, нужна помощь логопедов, психологов, дефектологов, это детский сад, да, это наши психолого-педагогические комиссии, в которые нужно обращаться, которые дадут заключение маршрута, если это дошкольные учреждения, мы потом идем с ним в детский садик.
Анна Леонтьева:
— Есть список садов, куда можно пойти?
Светлана Шифрина:
— Вы знаете, сегодня как бы по закону мы можем пойти в любой детский сад, у нас инклюзивное образование, и по прописке нас обязаны взять. И в любую школу, родители выбирают место обучения своего ребенка. Другое дело, что школа может быть не готова, там может не хватать тьюторов, но вот это заключение психолого-педагогической комиссии, оно обязательно к исполнению образовательного учреждения. Соответственно, мы туда с ним приходим, то есть вот мы получили диагноз, прошли врачебную комиссию, пошли на психолого-педагогическую комиссию, она сказала, что ребенку нужны особые образовательные потребности в дошкольном или в школьном учреждении. И с этим заключением мы идём, соответственно, в детский садик, в школу и говорим, что ребёнку нужен психолог, с которым должны в учреждении заниматься, логопед, дополнять вот эти вот дефициты все. Если ребёнку нужно тьюторское сопровождение, оно может быть как в детском саду, не только в школе, там тоже может быть тьютор, ему нужна, например, поддержка. Если он там не поддерживает групповой формат каких-то активностей, какого-то там, ну, пока в детском саду это не совсем обучение, какое-то взаимодействие, школа, детский сад, они тоже должны выделить такого тьютора, наставника, который будет помогать ребёнку. Но самое главное, всё-таки ещё раз повторюсь, это золотой стандарт, это прикладной анализ поведения, это специалисты прикладного анализа поведения. Сегодня всё-таки, к сожалению, их можно получить либо в рамках благотворительной помощи, вот в фонды обращаясь. Я вот знаю, что фонд «Милосердие», они оплачивают даже вот эти вот курсы прикладного анализа поведения и вмешательства для ребенка, там целые протоколы, которые нужно пройти, ну, либо коммерческие услуги.
Анна Леонтьева:
— Ну вот, простите, вы приходите в ближайший к дому детский садик, да, вот с этим заключением, и говорите: «Вот, пожалуйста, возьмите моего ребёнка», но мы же понимаем с вами, да, что мы не так действуем, да, мы всё равно будем искать даже для самых, как говорится, нормотипичных детей мы перебираем миллион садиков, школ, находим какие-то свои. Вот с таким ребёнком куда пойти? Как найти этот садик, где не повредят ему, в первую очередь, его психике, где к нему будут гуманно, хорошо относиться, где выстроят так поведение детей, которые с ним будут, так выстроят их поведение, чтобы это было нормальное детское общение? Вот у нас в программе были родители «солнечных» деток, деток с синдромом Дауна, и они рассказывали, что дети вот очень любят таких «солнечных детей», потому что они как бы немножко больше дети, и с ними можно играть в дочки-матери и так далее.
Светлана Шифрина:
— Вы знаете, я сейчас сижу, думаю, наверное, у меня нет прям ответа на вопрос, как найти вот этот садик, потому что, ну, да...
Анна Леонтьева:
— Как вы нашли?
Светлана Шифрина:
— Мы не ходили в садик. Мы сразу пошли в школу, наверное, здесь мне будет сложнее чем-то поделиться. Смотрите, я, наверное, думаю здесь так. Во-первых, ну вот то, что я сказала, есть у нас официальная как бы маршрутизация, да, маршрут, который можно получить той помощи от государства, которая полагается.
Анна Леонтьева:
— Она везде есть, она есть и в регионах, да, везде?
Светлана Шифрина:
— А вот я уже упоминала сегодня родительскую общественную организацию «Контакт». У них есть такая родительская приёмная, в которой можно онлайн записаться, это совершенно бесплатно. Там, правда, достаточно большая... Ну, иногда бывает очередь, там нужно подождать, может быть, там пару недель или месяц, вот. Но они помогают, консультируют родителей по всей стране вот именно с поиском или с получением тех условий, которые нужны ребенку. Как разговаривать с образовательной организацией, как получить тьютора, какое заявление нужно написать. Вот они здесь помогают. Я, со своей стороны, из нашего опыта поддержки ресурсных классов и взаимодействия со школой. Ну, у меня как бы рецепт такой. Нужно быть в диалоге. Мы общаемся со школами, мы общаемся с администрацией, мы общаемся с учителями, мы доносим, что нужно нашим детям. И мы всегда в позиции еще помощников. То есть я никогда не встаю в позицию, что вот мне теперь должны. Ну, это вот у меня как-то так, да. То есть я считаю, что это действительно должна быть совместная как бы история. И мы всегда спрашиваем школу: что мы можем сделать, чем помочь, да. Вот вы говорите, что там как к детям относятся. Вот мы, когда создали ресурсный класс, и дети пошли в школу, мы каждый год проводили в школе уроки доброты, толерантности. Мы готовили специальные мероприятия.
Анна Леонтьева:
— Ваш фонд, да, проводил, как родители?
Светлана Шифрина:
— Фонд, но мы же родители, для этого не обязательно быть фондом. То есть даже если ваш ребенок пошел, его взяла школа, вы наладили контакт с администрацией, есть учитель школы, да, эти все есть сейчас, уроки в доступе, их можно все найти, какие-то плакаты, презентации, это, в общем, не такая проблема. Можно поговорить с учителем, чтобы, может быть, он сам расскажет детям, что такое аутизм, почему этот ребенок в нашем классе, как с ним лучше взаимодействовать. Я сама лично, да, вот у нас были родительские собрания, вот первый класс, первое родительское собрание, и я попросила учителя, дайте мне даже не как, вот я тогда не была директором фонда, я была родителем, говорю, дайте, пожалуйста, мне пять минут, я немножко расскажу родителям, что не надо нас бояться, что это не заразное, что мы здесь не для того, чтобы ущемить чьи-то права детей. То есть это вопрос налаживания отношений, это работа со всем сообществом, которое сталкивается, куда попал вот такой особенный ребенок. И мы начинаем создавать среду, которая будет к нему максимально открыта, которая его примет. И здесь приходится родителям тоже прикладывать определенные усилия.
Анна Леонтьева:
— Напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева, а у нас в гостях Светлана Шифрина, директор фонда «Искусство быть рядом», мать особенного ребёнка. Мы вернёмся к вам через минуту, не переключайтесь.
Анна Леонтьева:
— Сегодня у нас в гостях Светлана Шифрина, директор Фонда искусства «Быть рядом», мама особенного ребёнка, у микрофона Анна Леонтьева. Вот мы в первой части программы, очень важные вы сказали вещи, что родители, мне кажется, они очень важны, что родители не просто требуют от организации, от государства, от школы, чтобы им шли навстречу, но они тоже включаются и хотят тоже как-то помогать этому процессу, и безусловно, без этого никак. Светлана, скажите, вот какая... Ну, во-первых, ребёнок, когда идёт в школу аутичную, я так понимаю, что первое, что нужно преодолеть, это его тревогу перед школой, потому что вы сказали, что это очень чувствительный ребёнок, гораздо более чувствительный, который в то же время не может все свои мысли сразу донести. Вот как это происходит сначала? Что нужно иметь в виду родителям?
Светлана Шифрина:
— Ну, это опять вот мы возвращаемся к вопросу про среду, про подготовку. Как подготовить ребёнка, ну и даже не только к школе, а в принципе к коллективу какому-то детскому? Мы приходили, мы договаривались, ну так как у нас была, конечно, ресурсная зона, но опять-таки, например, наши дети, они включались и в обычный класс, ну и включаются сегодня, могут его посещать. То есть мы договаривались с учителем о том, что мы придём до 1 сентября заранее, пройдём по школе, посмотрим класс. В идеале, если нам скажут, где будет сидеть ребёнок, потому что мы тоже проговорили, есть особенности восприятия информации, как звуковой, зрительной информации. Может быть, ему нужно сидеть именно перед учителем, чтобы учитель всегда мог обращаться к нему, и ребёнок его слышал, а не, естественно, там где-то на последней парте. У нас тьюторское сопровождение, есть тьютор, значит, нужно сесть так, чтобы тютер тоже где-то был рядом, при этом не мешал учебному процессу другим детям. Посидели за партой, познакомились заранее учителем в спокойной тихой обстановке, когда в школе еще нет вот этого гула, шума. Дальнейшее. 1 сентября. То есть социальная история. Что такое социальная история? Это такой метод, который помогает детям. Он на самом деле применим ко всему. К школе, к посещению музея, парка, любого мероприятия, театра. То есть это когда родитель готовит для ребенка такую историю, делает фотографии, например, школы, фотографию класса, садится, и несколько дней заранее. Но здесь, смотрите, здесь такой момент. Кому-то нужно несколько дней, кому-то достаточно только накануне. Это тоже всегда очень индивидуальный процесс. Вот. И ребенку мы рассказываем. Мы с тобой пойдем вот туда. Вот у нас здесь 1 сентября. Вот ты принесешь там, не знаю, цветы в школу учителю, которые ты подаришь учительнице. У тебя будет столько-то уроков. То есть очень важно понимание вообще, я туда на всю жизнь теперь пришёл или меня отсюда заберут через какое-то время, чтобы донести до ребёнка вот это понимание. Конечно, так, как и обычные дети, у которых, мы все знаем, 1 сентября начинается особенно первый класс сокращённых временных уроков, сокращённых количество уроков, то же самое относится и к аутичному. Даже больше. И в том числе здесь нет универсального решения. Кто-то сразу будет выдерживать 4 урока, а кого-то нужно будет привести на один урок, а кого-то на 10 минут от первого урока. И это будет уже для него его задача, цель, которую он выполнит, а потом придет на 15 минут. А потом, да, если вот есть ресурсная зона, как у нас, да, вот он посидит 10 минут в обычном классе, а потом идет в ресурсную зону. Родители его заберут там через час, а потом через два. И вот этот вот процесс вот этого индивидуального маршрута, индивидуального включения, он такой вот постепенный, как бы достигается, да, тех целей, которые ставятся под конкретно в это ребёнка.
Анна Леонтьева:
— Скажите, Светлана, а вот какие ещё виды деятельности, творчества, занятий, развивающих вы применяете с особенными детишками аутичными? Чем они могут заниматься? Какая динамика во время этих занятий? Мне кажется, это важно услышать родителям, чтобы была какая-то перспектива.
Светлана Шифрина:
— Только вчера как раз слушала доклад, точнее, не доклад, а дискуссию специалистов как раз про дополнительное образование. Он проходил в рамках Всемирной Всероссийской недели информирования о проблеме об аутизме Федерального ресурсного центра, и там говорили про специалистов. Поэтому сейчас даже не своими словами буду говорить. Ссылаясь на очень авторитетных людей, и там как раз тоже задавался этот вопрос. А, во-первых, дополнительное образование, вот вы сейчас говорите, творческое, но это же, в принципе, дополнительное образование. Вопрос, нужно ли, нужно ли всем? Конечно, в первую очередь ставятся цели какие-то академические, обязательные образования нашего общего образования. Дополнительное образование, давайте так, вот даже обычный ребенок, который без аутизма, не все же ходят на кружки. Кто-то ходит, кто-то занимается спортом, а кто-то вообще никуда не ходит, вот ему достаточно этого, или родители считают, что ему это не нужно. Но, в принципе, аутичный ребенок — это примерно так же. То есть здесь вопрос, как правильно говорят: зачем? Зачем мы туда пойдем? Мы туда можем пойти за дополнительной социализацией, потому что школа, к сожалению, не всегда решает вот эту самую проблему социальной адаптации ребенка, социального опыта, потому что хорошо, ребенок пошел в школу, он адаптировался, он учится, на уроке он учится, он смотрит на доску, взаимодействует с учителем, он не общается. Короткая перемена, успели перебежать из одного класса в другой, покушали. То есть нет вот этого социального контакта того, который нужен был бы. Его и обычным детям не хватает вот этой школьной, почему они все хотят потом погулять, поиграть, задержаться, да, там еще что-то. И, конечно, в этом смысле дополнительное образование, посещение каких-то кружков, творческих студий, оно дает возможность восполнить вот этот дефицит. И здесь, наверное, подойдет любое... Ну, во-первых, я бы исходила, в первую очередь, из интересов ребенка. Ну, если, например, ему нравится рисовать, наверное, можно подумать в эту сторону, да, или там, если ему нравится музыка, или, наоборот, ему плохо от музыки. Если у него сенсорный перегруз, если он не выдерживает там громко... Такое тоже бывает. Зачем его водить на музыку, да, конечно, ему нужно там, например, более тихое, да, какое-то... Может быть, ему не нужна большая группа. Да, хочется, чтобы он социализировался и дружил со всеми. Может быть, он будет ходить в маленькую группу, где будет 3-4 ребёнка, но они станут настоящими друзьями и будут друг друга поддерживать. И для него это будет его круг общения, его связи, которые будут его поддерживать, помогать. И мама, например, или папа с другими такими же родителями. Вот они тут подружатся, у них там будет какая-то коммуникация и взаимодействие.
Анна Леонтьева:
— А я знаете, о чём хотела, на самом деле, выяснить? Какие-то истории. Я зацепила у вас на сайте мальчик, который любил музыку, и вот через музыку пошло такое развитие своего младшего сына, который был гиперактивный, и он вообще не мог сидеть. То есть мы первые три класса, мы вообще не могли сидеть, нас все ругали постоянно. И потом появилась учительница музыки, и вот поскольку у него оказались способности, то она усадила его наконец. Вот. А у вас есть какие-то примеры, истории, когда особенные детки, детки с аутизмом, вот именно их зацепляли за какую-то творческую способность? Или это я фантазирую?
Светлана Шифрина:
— Нет, почему? Ну, вы знаете, у нас самое, наверное, как раз такое посещаемое занятие — это как раз музыкальное занятие. Ну, я думаю, что еще очень многое зависит. Хотя нет, знаете, вот как сказать, посещаемость с точки зрения наполняемости группы. А вообще, конечно, самые востребованные — это коммуникативные группы, да, это вот как раз про социализацию, где ребята учатся просто общаться друг с другом.
Анна Леонтьева:
— Общаться на какие-то темы, да?
Светлана Шифрина:
— По-разному, да. На темы или просто общаться, потому что, опять-таки, аутизм — это же нарушение коммуникации, и то, чему обычные дети их в этом не учат, они набираются этого социального опыта просто по жизни, общаясь с мамой, с папой, получив такую реакцию, сякую реакцию, они там что-то себе какие-то паттерны поведения вырабатывают, а ребёнка с аутизмом это нужно учить прицельно. Поэтому музыка у нас, скажем так, у нас не музыкальная школа, мы не ставим перед собой каких-то высот или вот именно задач с точки зрения овладевания мастерством, музыкой, вокалом или игрой на каких-то инструментах. Вот, но для нас, например, вот три года у нас существует наш ресурсный центр «Добрый», и там у нас есть ансамбль «Добрый», и в этом году наши ребята первый раз вышли на сцену. И у нас там...
Анна Леонтьева:
— Это потрясающее достижение.
Светлана Шифрина:
— Мы считаем, что да, у них было два небольших номера, они пели, один был вокальный и второй инструментальный оркестр. Мы специально создали дополнительно, мы начинали только с ансамбля, а потом создали еще оркестр, потому что мы поняли, у нас есть ребята, которые не могут, вот они не могут петь, они невербально или маловерно практически не разговаривают. Но им нравится музыка, и мы стали искать для них возможность включения, чтобы они были вместе с нами, они там играют на инструментах, поддерживают немножко ритм. Может быть, с точки зрения...
Анна Леонтьева:
— Академической музыки.
Светлана Шифрина:
— Какой-то, да. Это совсем не про тот, да, вот он тут что-то стучит палочкой, но они вышли, каждый стоял на своем месте, никто не убежал со сцены, никто не упал, извините, в истерике, не закатился, не закричал, не завокализировал. То есть на самом деле мы просто восхищены нашими ребятами, потому что мы считаем, что вот зная, какие они пришли к нам три года назад, и то, что они сегодня стоят на сцене, там поют, играют, поклонились и ушли, ну для нас это большой успех, и я считаю, для них это в первую очередь большой успех.
Анна Леонтьева:
— Огромный успех. Я видела вообще в ваших роликах, которые Вы мне прислали, про фонд, как каждое действие, вот как вы про школу рассказывали, каждое действие нужно сначала отрепетировать. Вот как даже в общественном транспорте, как им пользоваться. Это как бы длительная такая подготовка, да?
Светлана Шифрина:
— Ну, может, не длительная.
Анна Леонтьева:
— Сначала вы сажаете их на кресла в помещении.
Светлана Шифрина:
— Давайте расскажу. Это наш проект, он называется «Путь к взрослению». Это как раз про взросление. Опять-таки, аутичный ребенок, которому, да, которого нужно научить пользоваться элементарными такими социальными навыками, без которых мы просто не можем быть самостоятельными и жить в этом мире, да, пользоваться общественным транспортом, ходить в магазин, да, вот у нас... Мы даже были победителями в таком конкурсе «Объективная благотворительность» фотографии, которая называется «Просто купил колбасы». Потому что, да, действительно, фотографии ребенка в магазине, держат кусок колбасы, сканируют, расплачиваются, заберут, как бы уходят с ним. Но сколько лет труда стоит за тем, чтобы вот ребенок смог вот туда прийти, по списку найти в магазине нужную полку, найти вот эту самую колбасу, не такую, а вот такую, которую нужно, да, подойти, найти кассу, достать карту, заплатить, положить это в пакет и выйти из магазина, да, ну это вот, а там внутри еще очень много-много-много маленьких, может быть, действий цепочек, которые были прописаны, которые вы обучали, которые там определенным образом ребенка, чтобы, не сбился где-то, не стал платить, не взяв колбасы, да, вот, то есть это же тоже нужно вот это вот все-все-все выдерживать. И мы вот этому, ребят, учим, да. И вот, как вы сказали, вот транспорт, да, это целая технология, на самом деле, которую мы разработали, которая есть у нас на сайте. Если это вот специалисты педагогии, кто-то слышит, на самом деле родители могут этим воспользоваться. Если родитель, скажем так, пытливый и готов, и у него есть ресурс самостоятельно обучать своего ребенка, у нас это всё есть, там есть эти методические пособия, ролики можно посмотреть, взять эти чек-листы.
Анна Леонтьева:
— И самостоятельно, да, это всё?
Светлана Шифрина:
— Да, мы специально для этого и делали, да, для того, чтобы дать инструменты родителям, помощи своему ребёнку. Вот как с ним, например, проиграть? Сначала рассказать про транспорт, потом проиграть с ним, вот поставить стулья, вешалку, да, вот тут мы держимся, тут мы прикладываем карту, вот так мы едем, так мы выходим, потом там начать уже это делать на практике.
Анна Леонтьева:
— Это потрясающе, конечно, какая большая работа стоит за этим всем, но такой вопрос, а есть ли у вас случаи, когда вот ребенок с такой особенностью становился полностью самостоятельным?
Светлана Шифрина:
— Ну, мы работаем пока еще с детьми.
Анна Леонтьева:
— Вы не доросли?
Светлана Шифрина:
— Да-да, у нас до, как бы, возраст до 18 лет пока, вот, и вот даже вот про этот общественный транспорт, да, мы не ставили себе целью, сейчас задачу, потому что понимаем, хотя у нас есть дети, которые ездят самостоятельно и приезжают в наш центр самостоятельно. То есть есть, абсолютно. Ну, я знаю, не из наших подопечных, естественно, много примеров, когда люди становятся самостоятельными, им, да, либо им нужна минимальная поддержка. Конечно, есть такие случаи.
Анна Леонтьева:
— Напомню, что у нас в гостях Светлана Шифрина, директор Фонда искусства «Быть рядом», мама особенного ребенка. Вот насчет самостоятельности. Вы рассказывали историю в нашей беседе, как мальчик совсем не владел искусством, как это, обращения с деньгами.
Светлана Шифрина:
— Финансовой грамотностью.
Анна Леонтьева:
— Да, и что произошло?
Светлана Шифрина:
— Мне рассказали тоже эту историю, что взрослый аутичный человек, который поступил, как бы устроился на работу, стал работать, жил отдельно, стал жить отдельно, получил первую зарплату и потратил её в два дня.
Анна Леонтьева:
— На вкусненькое, да?
Светлана Шифрина:
— Да, на то, что ему нравилось, на то, что хорошо, потому что вот этот вот момент, да, он отделился от родителей, он как бы переехал, но вот это умение планирования, да, на самом деле планирование своей жизни, вот это и для обычных-то людей, для многих, это целая проблема, да, и иногда...
Анна Леонтьева:
— Лет до 40, да.
Светлана Шифрина:
— А долго учишься и набиваешь шишки, да, то есть, естественно, ну а как бы люди с особенностями, да, у них есть свои какие-то дефициты. А вот, вы знаете, можно я вернусь к транспорту, вот расскажу вам тоже просто пример вот, ну, что называется, успеха, да, что хочется поделиться с аудиторией. Вот мы, у нас, да, была группа, мы обучали ребят пользоваться общественным транспортом. И одна мама с ребенком говорит: вы знаете, можно мне как-то посмотреть и вот как раз научиться со своим ребенком ездить в метро, потому что когда вот он был помладше, мы были то ли в метро, то ли в автобусе, сейчас уже даже это не суть, и у него там случилась какая-то истерика, в общем, всё было очень плохо, и мама получила такой травмирующий опыт вот этой поездки, что они перестали пользоваться общественным транспортом. Ну хорошо, вот у неё там была машина, да, либо они перестали вообще куда-то...
Анна Леонтьева:
— То есть она решила, что это ему противопоказано?
Светлана Шифрина:
— Нет, она боялась повторения, да, у мамы тяжело, у неё нет сил прожить вот эту ситуацию, которая может случиться, да, с ребёнком. И вот в нашем проекте мы как бы с ребёнком стали ездить, мы его научили, потом мы подключили маму, они проехали сами, и они стали пользоваться общественным транспортом. И она говорит: вы знаете, для нас он не стал самостоятельным пока, он ещё, ну, пока и по возрасту там, но для них совершенно другие возможности открылись.
Анна Леонтьева:
— Это же другая жизнь.
Светлана Шифрина:
— Да, потому что мы живем в Москве, у нас в Москве без общественного транспорта очень сложно, потому что есть места, куда ты просто по-другому не доберешься, ну такси далеко не все себе могут позволить. И для них, конечно, совершенно другие возможности стали. И вот тоже результат. Да, он, может быть, не стал абсолютно самостоятельным, но маме стало с ним справляться легче.
Анна Леонтьева:
— Потрясающий результат, да. Я знаю, что вы также учите детей таким, в общем-то, простым, но тоже непростым для учительных детей вещам, как готовить, считать денежку, да, финансирование, как это, финансовые навыки. У вас есть клуб кибернетики, как вы сказали, зло превращаете в добро. Вот скажите, может быть, пару слов. Как зло, о котором мы постоянно говорим, что гаджеты — это плохо, что все сидят в гаджетах, что они высасывают из ребёнка жизнь. А тут, оказывается, у них есть какая-то положительная роль, потому что многие дети не могут донести свои мысли, и многие говорить-то толком не могут.
Светлана Шифрина:
— Да, у нас это наш проект коммуникативный клуб кибернетики. Идея его родилась из того, что вот как вот я сказала, да, что надо из зла сделать добро, да, то есть сегодня, конечно, такой неотъемлемый атрибут нашей жизни — это телефон, какой-то смартфон, планшет, у всех по-разному, и все возможные коммуникативные мессенджеры, которые мы пользуемся, всякие WhatsApp, Telegram, которые позволяют нам обмениваться информацией. И мы подумали, раз у ребят есть нарушение коммуникации, обмена информацией, так почему бы нам не попробовать использовать современные технологии для того, чтобы они могли между собой взаимодействовать. И мы создали вот такой клуб, наши педагоги разработали целую программу обучения, как ребятам пользоваться, здесь тоже зависит от ребят, от уровня их навыков, от их возможностей взаимодействия, ну, как бы работы в самом в цифровом формате, но у нас тоже из опыта девочка, она не разговаривает, она абсолютно невербальная, она не может говорить, мы учили её, она применяет язык жестов, но её научили пользоваться через WhatsApp, то есть если ей написать вопрос «где ты?», она сфотографирует место и отправит фотографию родителю. Это же вопрос безопасности. Ну вот так, не дай Бог, что-то, где-то что-то случилось, да? Или у нас ребята там, они кто-то... Вот он не хочет, да? Вот ты ему говоришь, он очень мало тебе отвечает. А вдруг на коммуникативном клубе задают вопрос, и он первый начинает тут же печатать, отвечать на вопрос. Потому что ему так легче. Для него такой способ коммуникации удобнее и более доступен. И вот на этом клубе, ребята, они уже вышли за рамки. Тоже для нас такой очень хороший результат, что они вышли за рамки этого времени, когда они приходят на занятия, они уже в этом чате могут написать там: «Аркадия, ты где?» «Ой, а я вот здесь», или там кто-то поделился чем-то. И это уже, да, это как раз опять-таки про коммуникацию, про дружбу, про общение, про социализацию, про то, что ты не один, да.
Анна Леонтьева:
— Светлана, мы всю программу говорим о том, что какая большая работа стоит вот за тем, чтобы дети развивались, получали необходимые навыки. Вот вы как родитель, что бы вы сказали, как сделать так, чтобы к 18 годам родитель просто уже не пришел к такому выгоранию или, может быть, даже раньше?
Светлана Шифрина:
— Ну, вы знаете, по поводу того, как сделать, конечно, обратиться в наш фонд. Ну, здесь, знаете, ну, к сожалению, мы тоже не сможем объять необъятное. Мы начинали нашу передачу с того количества людей с аутизмом, да, аутичных детей, которые сегодня... Я бы, наверное, сказала, найти обязательно, во-первых, вот то самое поддерживающее ресурсное место, в котором будет комфортно вашему ребенку и родителю. А сегодня, ну, мне кажется, всё-таки они появляются, и вот опять-таки, например, наш фонд, мы недавно вступили в ассоциацию «Аутизм-Регионы», в которой порядка 86, по-моему, сейчас уже организаций по всей стране, то есть, ну, практически во всех крупных городах, и там и не очень крупных городах, есть родительские организации, некоммерческие, которые оказывают вот эту самую поддержку, она не всегда может быть там какой-то прямой, там адресной или там про какие-то финансовые ресурсы, ну уж по крайней мере информационные однозначно, да, и про вот это вот про сообщество или про помощь, про инструменты, которые можно получить, взять, про консультацию. Этого действительно очень много сегодня у нас по всей стране, далеко не только в Москве. Вот мне кажется, нужно найти вот эту точку.
Анна Леонтьева:
— Просто найти помощь.
Светлана Шифрина:
— Да, на самом деле элементарно. Если зайти в ассоциацию «Аутизм-Регионы» и там будет весь список, и можно посмотреть, где вы, если находитесь в каком-то регионе, и зайти на уже информационные ресурсы этой организации, связаться с ними, спросить, да, вот там, мне нужна вот такая-то помощь, да, нужно... Вы знаете, вот это вот я сейчас сказала, вот мне нужна такая помощь, вот это вот попросить помощи, это же тоже определенный шаг.
Анна Леонтьева:
— Да, совершенно верно.
Светлана Шифрина:
— Или, да, самому себе признать, что мне нужна помощь, но это не значит, что я слабый, тут вот неумеха, не справляюсь, и все так плохо, нет.
Анна Леонтьева:
— Вот это очень важная вещь, вы говорите. Да. Не геройствовать.
Светлана Шифрина:
— Не надо, да, потому что это действительно сложно, это действительно, вот как мы тоже, я часто говорю, аутизм — это не спринт, это марафон на всю жизнь, аутизм не лечится, это диагноз, который, ну, как бы остается с человеком на всю жизнь, да, мы можем максимально адаптировать, максимально сделать самостоятельным, чтобы человек подошел ко взрослому возрасту, сняв нагрузку, да, там, с стареющих родителей, да, как бы снять вот эту обеспокоенность родителя, а что будет с моим ребенком, когда не будет меня, да, мы все про это думаем, родители. И вот это вот, вот это сказать, да, мне вот нужна такая-то помощь, да, как бы поискать ее, попросить, это абсолютно нормально, здесь в общем. Но это тоже, это шаг, это тоже, наверное, может быть, через то, что проходит...
Анна Леонтьева:
— Ну, какое-то усилие, да, какое-то желание. Каждый родитель, да. Как говорят, волеизъявление.
Светлана Шифрина:
— Да, и вот, опять-таки, наши специалисты, они тоже все так говорят, да, сначала маска на себя, потом маска помощи ребенку, да, вот это бы... Конечно, нельзя загоняться. Я очень желаю этого родителям. Вот этот ресурс, сохранять баланс, конечно, не забыть про ребёнка, не сказать уже всё, расти, как трава, но и не загнать самого себя, ставить правильно цели. Потому что, ну вот знаете, тоже хочется поделиться таким личным каким-то откровением, наверное, своим. Вот когда я вам начинала говорить, что у меня ребёнок, да, она такая пограничная вроде бы как бы была маленькой, да, и там не сразу нам поставили диагноз, и вот им всегда были очень хорошие перспективы. Вот вам надо сделать ещё вот это, и вот это, и вот это. И всё будет... И вот вы всё нагоните. И я всё время вот бежала впереди этого паровоза или толкала это бесчисленное количество вот этих вот вагонов, да, вот потому что цель, цель пойти в школу, цель, извините, избежать умственной отсталости, да, не понизить программу, это отдельная боль родителя, да, здесь же ещё вот эти вот этапы принятия, которые проходят родители, это можно отдельно ещё сейчас про это сказать, вот. И сегодня я понимаю, что я подошла к какому-то моменту, когда я понимаю, что ну вот те цели, которые я ставила для своего ребёнка тогда, они были для него недостижимы. Они были целями, ну, скажем так, нашего какого-то среза линии общества, да, или то, к чему вот, как вот то, что вы сказали, каких мы детей там ждём, да, или там мечтаем, когда их только планируем, вот, и там далеко не всегда они вписываются в наши реальности. И вот эту вот свою амбицию родительскую чуть-чуть опустить, когда мы реализовываемся за счёт детей, вот этот момент тоже присутствует. И когда мы вот это понимаем, что, если мы ребёнку поставили правильные цели, мы не будем тогда лишних усилий, лишних ресурсов тратить, это очень важно. И здесь очень в помощь, конечно, специалисты-педагоги, которые могут помочь и рассказать. И ещё, мне кажется, очень важно, но, к сожалению, наверное, сегодня в наших реалиях всё-таки родителю быть включённым, получать информацию, анализировать информацию не всегда сказали, вам поможет вот это, как голубетерапия, дельфины, еще что-то это, и вот мы сейчас все последние деньги, все последние ресурсы, нам надо туда... посмотреть, почитайте, что действительно, какие доказанные.
Анна Леонтьева:
— Все по-разному индивидуально, я так понимаю.
Светлана Шифрина:
— Есть научно доказанные методы, которые работают, а есть тот, что будет приятно, будет хорошо, вреда не будет, но оно не вылечит аутизм. Вот, и поддерживающие ресурсы для родителей, психологическая помощь, психологическая поддержка, группы, опять-таки, да, вот если нет помощи психолога, нет специализированных, в тех же НКО, почему-то я начала, да, с этого, родительские организации, вот эта вот группа самопомощи, да, общение, когда ты не один в поле воин, оно всегда даёт силы.
Анна Леонтьева:
— А я вообще, Светлана, заметила, что особенные дети, с каким бы диагнозом они ни рождались, если родители, если они проявляют волю к победе, волю к тому, чтобы вступить в какое-то сообщество, развиваться, трудиться, они очень объединяют людей. То есть невозможно с таким ребёнком быть в одиночестве, в замкнутом каком-то пространстве. Лучше идти, искать единомышленников, фонды и уже дружить с ними всю жизнь, потому что, да, правильно?
Светлана Шифрина:
— Ну, одному быть очень сложно, конечно, это же можно и выгореть, это уже у тебя не будет сил, ресурсов, и можно какие-то, может быть, не самые правильные решения принимать, когда все истощены, когда нет.
Анна Леонтьева:
— Но, к сожалению, наш интереснейший разговор подходит к концу, очень полезный для многих родителей, не только аутичных детей, а просто родителей, у которых что-то пошло по-особенному, да, у детей. И хотела спросить, Светлана, вот напоследок, что бы вы сказали родителям особенных детей, чтобы не впадать в уныние, не отчаиваться? Ну, наверное, это в самом начале происходит, но всё равно.
Светлана Шифрина:
— Ну, мой опыт — это опыт особенного родительства, именно связанного с аутизмом, да, и здесь я могу сказать, что точно, чтобы ни было, аутизм — это не приговор, да, это сложно, это требует определенных усилий, но, вы знаете, вот я сейчас ещё о чём подумала, что даже когда ты видишь маленький миллиметровый результат у своего ребёнка, он тебе дает такой заряд силы и энергии, и веры, ты видишь маленький, миллиметровый, результат у своего ребёнка, он тебе даёт такой заряд силы, энергии и веры. И радости, да. И веры в то, что всё, может быть, будет не так, как мы загадывали, но точно что-то получится хорошее, если не опускать руки, если двигаться в этом направлении, и это помогает. Это такой вот замкнутый круг, ты прикладываешь усилия, видишь вот эту какую-то искорку надежды и продолжаешь двигаться вперед.
Анна Леонтьева:
— Спасибо огромное. Я тоже напоследок скажу, что родители, у которых что-то пошло не так, вот были родители там и с онкологическими, детишками с онкологическими заболеваниями, но это люди, которые настолько научаются радоваться, настолько научаются благодарить, спасибо вам большое за этот очень поддерживающий, очень полезный разговор. Напомню, что сегодня у микрофона Анны Леонтьева, у нас в гостях Светлана Шифрина, директор Фонда «Искусство быть рядом», мать-ребёнка с диагнозом «аутизм». Спасибо вам, Светлана.
— Спасибо, что пригласили.
Анна Леонтьева:
Светлана Шифрина:
— Спасибо. Всего доброго.
Все выпуски программы Светлый вечер
«Страдания и вера»
В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева, Алла Митрофанова, а также наш гость — протоиерей Александр Дьяченко — поделились своими личными историями о том, как испытания приблизили к Богу, или как вера помогла преодолеть непростые жизненные ситуации.