Поделиться
Писателя Льва Толстого нередко воспринимают как представителя светской дворянской культуры, воспитанного на Руссо вместо Евангелия. Помню, мне пришлось беседовать с благочестивыми прихожанками одного подмосковного собора. Я так и не смог убедить их, что Лев Толстой создал немало православных по духу произведений. Для них Толстой — богоотступник, враг Церкви.
С другой стороны, среди интеллигенции всё больше появляется сторонников «христианизации» писателя и его произведений. Они утверждают, что Лев Толстой — подлинный христианин, боровшийся с фарисейством.
Мне кажется, нам важно обратить внимание на факты из жизни и творчества писателя прежде, чем соберёмся его осуждать или превозносить. Тогда сможем извлечь духовную пользу.
Приведу любопытные факты.
Из отчётов по Тульской епархии конца 19 века известно, что Толстой на лошади врезался в крестный ход, встречавший чудотворную икону Божией Матери. Лев Николаевич пытался не только словами, но и силой разогнать крестьян.
С другой стороны, перед последним уходом из Ясной Поляны в 1910 году писатель читает роман «Братья Карамазовы» — одно из самых христианских по духу произведений современной ему литературы. Более того, он берёт роман с собой и едет в монастырь Оптина пустынь.
Мне кажется, это не удивительно. По воспоминаниям самого писателя, в детстве его окружали православные праведники — тётушки Остен-Сакен, Юшкова, Ергольская, монахиня Мария, юродивый Аким. В жизни этих людей проявились любовь к людям, вера в Бога, дар молитвы, милосердие, кротость. Христианские добродетели отобразились потом и в творчестве яснополянского писателя.
Именно красота православного идеала, к примеру, воспевается в первой повести Толстого «Детство». Стоит лишь вспомнить жизнь-житие и праведную кончину няни Натальи Савишны и мамы главного героя или горячую молитву юродивого Гришеньки.
Настоящий гимн праведнику звучит в рассказе «Рубка леса». В образе солдата Жданова раскрывается сила простого, смиренного, благочестивого человека, сохраняющего верность Богу, несмотря на трудные условия грубой армейской жизни.
Любопытные примеры православных по духу произведений представляют собой «народные рассказы», к примеру «Свечка» и «Три старца».
Как видим, Лев Толстой — фигура сложная, ищущая. К сожалению, не все это понимают. На писателя часто навешивают ярлыки, когда рассуждают о его религиозных взглядах и отношениях с Церковью. И учёные навешивают, и журналисты, и те, кто творчество писателя изучал только в школе. Хорошо бы сначала перечитать художественные произведения Льва Николаевича. Они свидетельствуют не только о желании противостоять Церкви, но и о внутреннем тяготении к Ней. А ещё о проявлении Божьего дара в творчестве яснополянского писателя. Это важно понимать и учитывать. Тогда мы сможем не только отказаться от безоговорочного осуждения или превозношения Толстого, но и получать духовную пользу от чтения его книг.
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
