У нас в гостях был настоятель храма святителя Николая Чудотворца в селе Макарово Московской области протоиерей Вячеслав Перевезенцев.
Разговор шел о том, почему при многих храмах организуются киноклубы, и что дает такой совместный просмотр и обсуждение как киноклассики, так и современных фильмов.
А. Пичугин
— В студии Светлого радио приветствуем Вас мы, Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— ...Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— И сегодня у нас в студии протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель храма Святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово. Это Московская область, неподалеку от Черноголовки. Отец Вячеслав — наш старый друг и Вам всем хорошо известный собеседник. Здравствуйте.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Добрый вечер, здравствуйте.
А. Пичугин
— При достаточно большом количестве храмов в последнее время открываются киноклубы. Я вот уже в нескольких побывал и вот теперь узнал, что и при Вашем храме он работает, прочитал несколько... мы с Аллой прочитали несколько Ваших рецензий на разные фильмы. Это, действительно, новая история с кинематографом, причем, в ряде храмов, которые мне знакомы, показывают действительно хорошее, интересное кино, абсолютно внеконфессиональное. И разговор об этом кино, я так понимаю, после просмотра идет без оглядки на то, что, «вот, мы, братья-сестры, здесь с Вами собрались и так благодатно посмотрели фильм о спасении души». Нет, это все, конечно, замечательно, но история... вернее, история... Да, вот эта история совместных просмотров фильмов с прихожанами — это такая очень хорошая форма проведения, мне кажется, ну, какого-то времени дорогих друг для друга людей. Вот у Вас как все возникло?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, Вы знает, мне кажется, правда, что, во-первых, Вы верно заметили, что это распространяется — такая практика совместного просмотра кино, и мне, например, это очень радостно, надо сказать, что так есть, потому что когда я сам впервые попал вот на такой совместный просмотр (это было, может быть, лет 20 назад, может быть, чуть меньше, и совершенно случайно, потому что я поехал... Это даже был не монастырь, хотя настоятелем храма был игумен. Это на берегу Волги Решма, такой поселочек. Там был тогда отец Евмений...
А. Пичугин
— Да-да-да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— ...фигура такая, сейчас уже очень неоднозначная. Но тогда я ничего про него...
А. Пичугин
— Уже мало кто о нем помнит, наверное, потому что новое поколение пришло в Церковь людей, которые не застали всего того, того вот флера, который был вокруг Решмы, но, тем не менее, мне кажется, что — это, опять же, мое мнение, — для своего времени и то, что делал отец Евмений, это было крайне важно.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да-да-да. У меня с ним, по крайней мере, связана одна очень важная история в моей жизни, потому что, в каком-то смысле, через него я стал интересоваться психологией и потом стал учиться. В общем, как-то... Но это вот началось все с того, что я встретил его книжку на эту тему — отношения православия и психотерапии. Как-то это было, в общем, для меня тогда просто и внове, и интересно. И я решил просто с ними познакомиться. И я поехал к нему — ну, мы поехали, нас было несколько человек. Там был какой-то, наверное, тренинг, что-то такое вот, да? Я даже не помню это, хотя это было тоже интересно. Но, помимо всего прочего, после ужина вот мы смотрели кино. Смотрели кино...
А. Митрофанова
— А что смотрели, кстати?
Протоиерей В. Перевезенцев
— А вот один фильм я помню, который я потом много раз тоже смотрел в таком формате совместного просмотра, — это фильм «Куда приводят (или уводят?) мечты». Да, такой очень сильный.
А. Митрофанова
— Мечты. С Робином Уильямсом.
Протоиерей В. Перевезенцев
— С Робином Уильямсом фильм. Что интересно — да, что это был не просто просмотр. Да, это мы смотрели кино большой группой людей, которые приехали в монастырь, а затем разговаривали, обсуждали. И вот именно тогда на самом деле у отца Евмения я познакомился с некими, ну, своего рода правилами, неким форматом вот этого разговора. Потому что, в общем-то, его нужно как-то моделировать — ну, очевидно. И они были очень простые. Очень важно было, чтобы люди смогли поделиться — кто хочет, естественно, никто никому в душу не лез и за язык не тянул, — но поделиться своим впечатлением. Вот что, собственно, случилось? Случилось то, что в течение двух часов мы, разные люди, видели одну картину, да? Но именно потому, что мы разные, мы ее видели как-то по-разному, пропуская через свой опыт, через свою жизнь, через свои страхи и комплексы, ну, и так далее, да? И у нас могут быть разные впечатления, у нас могут быть разные оценки, у нас могут быть разные вопросы и недоумения, связанные с тем, что мы видели. И вот эта возможность поделиться этим — она, на самом деле, мне кажется, очень дорогого стоит, потому что в нашей жизни этого не хватает. Не хватает вот, собственно, такой коммуникации. А разговор, так или иначе, всегда, конечно, ведется о чем-то очень важном. Потому что делиться всегда хочется тем, что правда по-настоящему тебя тронуло, взволновало. А это всегда, значит, по крайней мере, для тебя что-то очень важное и серьезное. Один из принципов был следующий — что мы во время этого обсуждения — понятно — не перебиваем друг друга и не спорим друг с другом. То есть мы не говорим: «Вот, Петя, на самом деле, все не так, ты ничего не понял», и все. Хотя, конечно, соблазн этого нет, потому что в такой нашей обыденной жизни ничего в этом странного нету, когда мы друг с другом как бы спорим, обесцениваем суждения других людей, как-то вот стараясь, наверное, как-то в таком лучшем свете высказать свое какое-то представление и понимание. Вот этого нужно избегать. Если ты что-то увидел иначе, если ты с чем-то не согласен, ты говоришь про себя, а не про другого человека. И вот это был первый такой вот опыт. Затем еще несколько раз в разных совершенно ситуациях, компаниях я тоже показал им такой совместный просмотр кино, затем уже стал это делать сам в Черноголовке. Мы делали это для прихожан долгое время в таком формате — ну, домашнем, то есть на квартире. Потом стало понятно, что это очень трудно, потому что многие хотели как-то... И потом, мне хотелось, правда, к этому привлечь более широкий круг людей — не просто своих друзей, знакомых, которых можно пригласить к себе домой или к кому-то прийти домой, но просто людей, которые бы хотели посмотреть кино и затем поговорить после этого просмотра. И мы стали это делать, просто снимая зал в Доме ученых, и это было бесплатно. Любые желающие — все — могли приходить, и мы смотрели и смотрим...
А. Митрофанова
— А в чем важность этой формы общения? Вы как пастырь организуете людей, они приходят, и Вы модерируете беседу? И люди, понятно, учатся, наверное, друг друга слышать, слушать, учатся... ну, то есть расширяют свой, как это сказать... спектр чувствительности, потому что если мы начинаем друг друга слышать, мы понимаем, о чем переживает другой человек?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Замечательно сказали. На самом деле, здесь удивительным образом, правда, концентрируются очень многие важные вещи. Во-первых, как мне представляется — я не знаю, согласитесь Вы с этим или нет, — у нас вообще сейчас дефицит общения. Вроде бы, мы как бы в связи со всякими новейшими технологиями, вроде, все время на связи.
А. Пичугин
— В какое количество чатов мы вовлечены, просто групповых, как сказала одна моя хорошая подруга... Ведь это прекрасно. Это тусовка, которая всегда с тобой, на которую не надо ходить.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да. И поэтому есть, несомненно, некий плюс, очевидно, для меня. Особенно для людей, которые правда вынуждены в силу тех или иных обстоятельств как-то быть одни. Вот эти социальные сети позволяют человеку выйти в какой-то более широкий мир. Но есть и минусы, потому что об этом очень много сказано — чем это виртуальное общение отличается от общения реального. А где найти это реальное общение, да? Даже если мы встречаемся в храме или потом за трапезой, ну да, о чем-то поговорили, как-то это... Ну, прекрасно, что это есть. Но потом опять каждый разбежался по своим делам, по своим домам. А здесь есть возможность встретиться, потому что, во-первых, это интересно, это не что-то такое принудительно-обязательное. Да, кино люди любят смотреть, и кино правда есть за что любить. И, в общем-то, мотивация — она как бы людей приводит. И затем, есть возможность этой обратной связи, как с этой картиной, которую мы видели, и поделиться — не просто по телефону другу сказать: «Ну как? Ну, классно, замечательный фильм». Этого мало. У тебя вырабатывается навык анализа, осмысления того, что ты, собственно, сейчас пережил. Не важно, ты этим был восхищен, тебе понравилось то, что ты видишь, или, наоборот, возмущен, не понравилось — «какое дурацкое кино!». А почему? Пожалуйста, аргументируй, найди какие-то слова. И это очень важная работа вообще, вот такой рефлексии. И смотрите, вот Вы это сказали — мне кажется, это тоже для меня лично какая-то очень важная сторона этого дела. Мы правда все очень разные, и мы не так хорошо друг друга знаем или совсем друг друга не знаем. А как мы друг друга узнаем? Ну, мы законам, что вот, кто, может быть, чем занимается, у кого сколько детей — ну, как-то вот так, что-то такое мы друг про друга знаем. А кто что любит, кто что переживает, как он вообще... Как это узнать? Ну ты же не будешь с человеком даже за чашкой чая лезть к нему в душу и пытать его: «Вот как?». Ну как-то это, правда, не принято у нас, и слава Богу! Иногда это происходит случайным образом — люди встретились в каком-нибудь купе поезда, им ехать, вот они вдруг разговорились и все друг про друга узнали. Потому что есть потребность как рассказать, так и услышать. А здесь это происходит опосредованно. Потому что человек говорит, вроде бы... Он не говорит про себя — он говорит про этих героев, про то, что он сейчас увидел, что его тронуло, что ему показалось важным, что выбило слезу, а, наоборот, на чем он заснул. Но, на самом деле, помимо всего прочего, он говорит про себя. Он говорит именно про себя. И мы, когда вот на протяжении на самом деле нескольких встреч происходит такое вот — ты говоришь: «Да, я уже знаю, для этого человека департамент важно именно это, он на это обратит внимание. Здесь ему будет больно. А другой, там...» То есть вот это вот, мне кажется, тоже очень важная история — история такой вот, ну, встречи... Вы знаете, есть такая теория у Ролана Барта, кажется — смерть автора. Что... Ну, в чем смысл, собственно? Что если ты написал какое-нибудь произведение, не важно, снял кино, там, книгу, после этого автор умирает, он уже не имеет отношения к тому, что вышло из его сердца, что стало плодом его творчества.
А. Пичугин
— Это всегда входит в клинч с тем, чему нас учили со школы: «А вот что же хотел сказать автор? А давайте почитаем...»
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, да, это очень интересный...
А. Пичугин
— Вот Белинский точно все скажет.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Это очень интересно — что сказал... Тоже в этом есть какая-то своя изюминка — пытаться вообще понять, а что он хотел сказать. Иногда очень интересные вещи здесь происходят. Но, в принципе, автор умирает, и автором становится каждый читатель, каждый зритель, слушатель. И вот это очень важная история — что на самом деле нельзя сказать: «А вот то, что я Вам сейчас расскажу, про это — кино. Это, собственно, и правильно, потому что это и хотел автор, и, так сказать, все...» Но это будет неточно, неправильно, потому что другой, который сидел рядом с тобой и увидел совсем другое, нельзя сказать, кто из Вас прав. Потому что мы в процессе встречи с искусством становимся, помимо всего прочего, еще и авторами. Мы как бы сами делаем этот мир — расставляем акценты, раскрашиваем теми или иными красками. Это очень удивительно и очень интересно. У меня очень часто было, когда даже я уже не первый раз смотрел какое-нибудь кино, но вот с таким обсуждением я для себя открывал совершенно то, чего раньше не видел, потому что смотрел на это чужими глазами. И сам фильм становится более, что ли, объемным, глубоким — потому что мы видим его с разных сторон.
А. Митрофанова
— А приведите пример какой-нибудь. Вот что последнее Вы обсуждали в Вашем киноклубе? И какие открытия Вы для себя сделали?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ой... Как раз какое-то последнее время, прямо совсем последнее я даже и не помню, что мы смотрели... Да... Мне кажется, мы смотрели «Гравитацию», как ни странно, фильм Куарона.
А. Митрофанова
— Это с Сандрой Балок?
Протоиерей В. Перевезенцев
— С Сандрой Булок, да. Это фильм — ну, кто это увидел, знает... Казалось бы, он такой — очень яркий, очень красивый, космос... Его надо смотреть, конечно, в 3D, у нас не было такой возможности — мы смотрели его на экране, все-таки большом. Но дома смотреть его совсем вот... ну вообще жалко. Это тоже очень важно, потому что мы все привыкли — сейчас есть, все это доступно, смотреть кино как бы по Интернету или на своих компьютерах, ну, или даже на каких-то более-менее больших экранах, но надо его смотреть совсем хорошо — в темном зале, на большом экране, с хорошим звуком. Это важно. Это вот то же самое, как хорошую музыку, ну, конечно, можно по радио слушать. Ну, вроде бы, да... Но поверьте, те, кто знает — если Вы придете в концертный зал, это будет другое совершенно.
А. Пичугин
— Или если у Вас аппаратура позволяет.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, да, аппаратура — может быть. Вот у меня такой нету, но когда я оказываюсь в концертном зале — не важно, это рок-музыка или классическая музыка, — это другое впечатление. А главное — ты находишься в этом пространстве. Ты вот все-таки дома — да, зазвонил телефон, заплакал ребенок, захотелось перекусить. Значит, это все нельзя. Кино, ну, собственно, как, наверное, и любой вид искусства, требует посвящения, требует уединения.
А. Митрофанова
— Ну, у нас сегодня чаще потребительское отношение такое к фильмам. Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну да, ну да. Может быть, это тоже...
А. Митрофанова
— Это отчасти потому, что сериалов стало много, а к сериалам по-другому сложно относиться, ну, и так далее.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да.
А. Митрофанова
— Так что Вы для себя открыли в «Гравитации»? Это же неожиданно очень!
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да. Этот фильм — казалось бы, он такой, ну, коммерческий, и ясно, что Куарон его делал во многом для таких вот технологий своих операторских, вот 3D. И там история как бы вот такая космическая...
А. Митрофанова
— Выживание человека в открытом космосе.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, выживание. И, казалось бы... Для меня стало, так сказать... Ну, две вещи. Одна — которая бросается в глаза, и об этом многие говорили, когда мы обсуждали, про что это, что в этом фильме. Любой фильм — так или иначе, в нем все равно есть какие-то архетипические истории, которые просвечиваются, на которых строится сюжет. Это история как раз очень такая традиционная, именно архетипическая — это «Одиссея». Одиссей, который возвращается домой, боги на него прогневались, поэтому он много должен пройти всяких искушений, испытаний и в конце концов добирается до дома, до своей Пенелопы и так далее. Вот на этом сюжете очень много построено и в литературе, и в кино. И здесь вот такая типичная история в этом смысле. Она должна вернуться домой. Она должна вернуться домой, и надо пройти много испытаний, которые там есть. Корабль подвергается всяким опасностям, она оказывается одна в космосе. Здесь очень интересна сама эта идея космоса, как чего-то, на что нельзя опереться. У тебя выбита почва из-под ног. Это очень такая современная история, история ХХ века. Ноги...
А. Пичугин
— В «Интерстелларе» доведена уже до абсолюта.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да. Ну вот... И многие философы-экзистенциалисты ХХ века — у них был такой термин, у Хайдеггера, например, ну, и у Сартра — «мы заброшены в этот мир». Мы не просто — мы в нем заброшены. И этот мир — вот правда, а что тут... Все ненадежно в этом мире. Это очень, кстати, библейская история, потому что, если помните, что Имя, которое нам открывается в Откровении Бога — Яхве — «Я — Тот, кто есть»... Только Бог, на самом деле, есть. Все остальное — оно ненадежно, все остальное — это то, что имеет свое бытие в результате причастности чему-то. И нам-то, конечно, как бы хочется на что-то опереться, за что-то ухватиться. На самом деле, мы можем ухватиться только за Бога. И второй момент в этом фильме, который меня поразил, — у этой героини Сандры Буллок, у которой такое интересное имя — Райан Стоун, мужское имя (ну, как она говорит, «мои родители хотели мальчика»)... Но оно неслучайно тоже. Она такая... Как она достигает своей цели? Она сильная, храбрая, мужественная, там — вот такой камень, кремень такой. А рядом с ней опытный астронавт, которого играет Клуни, который все время шутит и все-все все, — он ее наставник, такой отец. Это тоже очень важно. Вот на этом пути домой, к возвращению к себе и обретению себя обязательно должен быть такой наставник. И он ей говорит такую вещь. Когда он... Перед тем, как погибнуть, она держит его в этом космосе, и он говорит: «Отпусти, отпусти меня!». И она... Ну, потому что иначе они или вместе погибнут, потому что не выдержит этот трос, или, значит... И она отпускает. С одной стороны, это вот вполне конкретная очень душещипательная история, которую нельзя просто так пропустить через свое сердце, она отпускает(?). С другой стороны, за этими, скажем, глубочайший смысл — вот это «отпусти». В какой-то момент на этом пути к взрослению, к себе ты должен отпустить то, за что ты держишься, — руку папы или мамы, наставника. Ты должен учиться ходить сам. Вот эта сепарация, это отделение очень непростое. Как кто-то говорил из великих психологов, человек становится... А может быть, это был Мамардашвили, я не помню. «Человек становится взрослым тогда, когда он от внешней поддержки переходит к внутренней». Вот это взросление.
А. Пичугин
— Напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель Никольского храма в деревне Макарово, недалеко от подмосковной Черноголовки. Мы говорим сегодня о кино, о киноклубах, один из которых работает при храме отца Вячеслава.
А. Митрофанова
— И о том, почему так важно смотреть кино вместе. Этот навык ведь не только для приходов, мне кажется, актуален, но и для семьи, когда муж, жена, ребенок вместе... У меня, например, есть друзья, которые очень разборчиво смотрят фильмы, очень взыскательные зрители они, и через мелкое сито просеивают то, на что они хотят потратить время. Но вот из того, что они отбирают, там есть специальные категории фильмов, которые они будут смотреть вдвоем, родители, и то, что они будут смотреть вместе с детьми. И, причем, это не только, не обязательно какие-то там детские сказки. Это могут быть вполне взрослые фильмы, просто с той проблематикой, которая доступна, например, 12-летнему подростку. Подросток у них, надо сказать, очень развитой молодой человек, поэтому иногда поражает своими парадоксальными идеями, и с ним, конечно, безумно интересно смотреть, а потом делиться. Вот они наладили такой взаимообмен, потому что ну как? Знаете, когда человеку 12 лет, начинаются уже вот эти первые такие его порывы в какую-то самостоятельную жизнь и самоидентификацию, что «я не с родителями, я сам по себе», и переходный возраст, и так далее, вот это очень важный получился такой канал связи — вместе посмотреть. Потому что ему прикольно, что скажут родители, а им, конечно, безумно интересно и важно смотреть вместе с сыном и понимать, что какие-то вещи их объединяют, на какие-то вещи они смотрят по-разному, но, в любом случае, они друг друга слышат.
А. Пичугин
— Это вот еще редкий случай, когда 12-летнему подростку интересно, что скажут родители.
А. Митрофанова
— Ну так там просто родители такие, что за ними всегда интересно смотреть. Они сами постоянно — люди, находящиеся в движении, развивающиеся, и да, сыну с ними очень интересно. Я просто свидетель со стороны, я их вижу.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Это отдельная история вот такого, ну, детского киноклуба. Вот у отца Алексея Уминского при его храме Святой Троицы в Хохлах, у него есть такой киноклуб для взрослых, я там несколько раз — ну, один раз точно — был, и замечательно совершенно все это проходит. А есть еще детский, в котором я не был ни разу, хотя все собираюсь, но не получается. Но мои прихожане из Черноголовки, несколько человек...
А. Митрофанова
— Ездили туда?
Протоиерей В. Перевезенцев
— ...с детьми туда ездят регулярно.
А. Митрофанова
— Здорово.
Протоиерей В. Перевезенцев
— И всегда они прямо рассказывают, как это замечательно, потому что — да, это дети, модераторы там — молодые люди, это 17-18 лет. Ну, там есть и отец Алексий, и, в общем, это все замечательно — как вот дети начинают раскрепощаться, начинают говорить, и что они говорят, с каким вниманием слушают священника, понимаете? Потому что это вот тоже удивительная возможность. Можно, конечно же, и нужно нам говорить проповеди, вести занятия в воскресной школе. Но здесь есть очень большая опасность, никуда от нее не сбежать — вот эта такая некая назидательность, морализаторство. И как бы уже, в любом случае, некий какой-то такой, ну, как бы амвон, пьедестал — я говорю свысока, и вот меня слушают. Для детей, особенно для подростков, здесь есть некая проблема. А другое дело — когда это совершенно в другом формате происходит. Когда мы посмотрели то, что им более-менее интересно, и они тоже про это говорят. И про это же говорит священник — почему ему, что для него было здесь интересно, что для него было здесь важно. Я несколько раз тоже участвовал в таких вот детских, уже устраивал... Это было замечательно. Мы смотрели замечательный фильм «Мальчик в полосатой пижаме». Знаете, да?
А. Митрофанова
— Нет.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Книга есть такая и фильм — удивительно пронзительный совершенно, фильм про немецкий концлагерь. Фильм про немецкую семью, где отец является таким высокопоставленным нацистским офицером, которого из Берлина переводят куда-то вот в провинцию, и он становится начальником лагеря. У него семья, жена, мальчик. Это очень любящая друг друга семья. Вот как бы это показано все. И, в то же время, вот он... И они не говорят, родители, куда переехали. «А что там, вот там, за этим забором?» — «Ну, там вот что-то такое», да?
А. Пичугин
— Папина работа.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да. Ну, вот там труба, из нее идет дым. И все, и он ничего не знает. И мальчик, которого оберегают, не дают ему выходить за стены этого дома, в конце концов перелазит через этот забор, бежит, доходит до этого забора с колючей проволокой, ничего не понимает — он вообще не знал, что такое есть. И он видит, что там... Да, ему говорят, что там какой-то колхоз, там люди работают... Ну, в смысле — колхоз... Это по-другому называлось. И он встречает другого мальчика — еврейского мальчика, который... Они подружились. Он каждый день ходит к нему, к этому забору, перекидывает свой мячик, там. Тот ему тоже ничего не говорит. Ну, жуткая история. Чем она заканчивается, я даже не буду, ну, потому что это то, что называется, если Вы не видели, не хочется, так сказать, рассказывать, к чему...
А. Пичугин
— Без спойлеров.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Без спойлеров, да.
А. Митрофанова
— Мне опасно смотреть такие фильмы. Я знаю, почему я его не смотрела, — я про него читала.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Очень сильный фильм. И когда вот мы с детьми, понимаете, об этом разговаривали... Во-первых, очень многие дети — это был какой-то класс уже 6 — 7-й, то есть еще не старшие подростки, но... — просто не очень понимали тоже, что так было, да? Ну, конечно, они слышали что-то про нацизм, там, все. Многие — да, не смогли чего-то такое сказать. Может быть, даже ничего как-то особо и не прочувствовали. Но были детки замечательные совершенно, которые удивительные вещи говорили о своих переживаниях, обо всем. Это было очень, так сказать, сильно. И вот я последнюю, может быть, вещь скажу — что вот это, правда, очень, мне кажется, прекрасная форма — такое общение еще и классное. Вот у нас сейчас в Черноголовке есть тоже один классный руководитель, который раз в неделю проводит такие вот совместные фильмы со своим классом. Я несколько раз туда приходил, потому что они как-то это спонтанно — ну, посмотрели, обсудили... Но как-то у него не получалось даже детей разговорить. Ну, у меня есть некий навык — я их разбил на команды, этих детей... Ну, в общем, у нас было очень бурное такое обсуждение. И это тоже очень здорово для класса. Потому что — вот то, о чем мы уже говорили, я не буду сейчас повторять, — узнавание друг друга, знакомство друг с другом, какое-то такое общение о важном и о серьезном, но не формально, — это то, чего не хватает.
А. Пичугин
— Мне кажется, что очень важно в Вашем киноклубе, у отца Алексия, у наших друзей храма Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, где отец Александр Абрамов устраивает такие же киноклубы, то, что священник участвует, священник является полноправным участником дискуссии после фильма. Не просто батюшка в конце сказал свое слово, и все согласились с его мнением, потому что он наш батюшка. Важна именно общая вовлеченность всех и, в первую очередь, священника как полноправного участника дискуссии, когда кто-то, может быть, не согласен с его мнением, и это все высказывают абсолютно на равных началах.
А. Митрофанова
— И священник точно так же прислушивается к мнениям других людей и может для себя даже что-то и открыть через это.
А. Пичугин
— Да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Так, это сплошь и рядом происходит!
А. Митрофанова
— Бывает так, да, отец Вячеслав?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Я же Вам сказал, что очень часто ты просто видишь то, что ты просто не замечал, не обращал внимания. И узнаешь людей, потому что, да, понимаешь — ну, вот это вот интересно. А вот это, например, так больно для человека, что он про это говорить не может. Значит, ну ты понимаешь, что вот да, у него это... Ну, как это... вот это его какая-то рана, для него вот это тяжело — про это... Ну, да, тут надо быть очень деликатным. Я — да, понятно, что, будучи как бы все-таки каким-то модератором, ну, понятно, может быть, несколько отличался от всех, кто... Но все равно, моя задача была — не превращать это в какую-то такую лекцию, еще чего-то, а вот именно дать возможность другим поговорить.
А. Пичугин
— Мы прервемся на минуту. Напомню, что сегодня говорим о кино вместе с протоиереем Вячеславом Перевезенцевым, настоятелем храма Святителя Николая в деревне Макарово неподалеку от Черноголовки, в Подмосковье. Алла Митрофанова, я Алексей Пичугин, через минуту снова здесь.
А. Митрофанова
— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели. Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова, и напоминаю, что в гостях у нас сегодня протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель храма Святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово близ Черноголовки в Московской области. Мы говорим про тот опыт совместного просмотра фильмов, который сейчас есть и при многих храмах. Люди, прихожане собираются вместе со священником и смотрят кино, и обсуждают его потом. И этот опыт полезен, мне кажется, и внутри семьи, и вообще, может быть, даже и с друзьями. Я помню, что мы в институте, например, тоже собирались и смотрели фильмы, и это был всегда субъективный выбор, какой фильм мы будем смотреть, модератора нашего киноклуба, но это было всегда потрясающе интересно, потому что мы знали, что это человек, разбирающийся в истории кино и который неслучайно выбирает, предлагает нам какие-то фильмы для просмотра. Я помню, что я тогда сильно расширила свой кругозор. Мне было, там, наверное, 20 лет, вот так вот примерно, и то, что он... Те фильмы, про которые он говорил и которые призывал смотреть, были абсолютно перпендикулярны моим интересам. И это было настолько здорово! И я так благодарна за этот опыт Сергею Верейкину, который с нами тогда возился. Ну это просто что было замечательное. Отец Вячеслав, а лично для Вас за время вот этого опыта совместных просмотров и написания Ваших рецензий какой фильм стал фильмом-открытием?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ой, ну, на самом деле, если я, например, что-то пишу про фильм, то, значит, очень сильно меня зацепил. Потому что, в общем, я ни разу не писатель, для меня вообще это трудно — какой-то такой жанр вообще. Сколько раз уже в своей жизни я так посыпал голову свою пеплом — в том смысле, что какой же я был, простите, идиот, что в школе я не учился.
А. Митрофанова
— (Смеется.) Не прибедняйтесь, пожалуйста.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Нет, ну это правда...
А. Митрофанова
— У Вас очень разные фильмы там. Мы с Лешей посмотрели список тех картин, о которых Вы высказались. Там и «Ученик» Кирилла Серебренникова есть...
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, который мне очень не понравился.
А. Митрофанова
— Да, Анна Меликьян «Про любовь». Потом — кто?.. «Лурд», фильм еще, по-моему, середины, что ли, или конца 2000-х годов...
А. Пичугин
— Есть и старые — «Назарин», например.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да.
А. Митрофанова
— Да, то есть там очень такая разнообразная подборка...
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну это потому что, смотрите, разный был... Потому что одно время на клубе как раз был... Вот у меня была мечта, которую я осуществил. Я очень рад, что это удалось. Ну, тут нет ничего оригинального и, может быть, удивительного — моим любимым режиссером является Андрей Тарковский. Но только даже потому, что мне очень нравятся его фильмы и его личность, про которую я как-то много читал — и, там, его дневники... И, в общем, как-то для меня это очень особая фигура в истории культуры вообще — русской, советской, Андрей Арсеньевич Тарковский. Но так получилось, что, может быть, одним из... ну, таким, что ли, толчком к тому, что мое мировоззрение как-то очень сильно изменилось, и, может быть, подвигло меня в сторону поиска и Бога, и на порог Церкви привело, это был как раз фильм Тарковского «Сталкер». Потому что когда я его посмотрел в середине 80-х годов, будучи студентом и вполне таким советским, значит, ну, атеистом, хотя был крещен в детстве... Тогда уже я начал читать Достоевского. Многое в моем мировоззрении стало меняться, появились жуткие, проклятые вопросы, на которые я не мог найти ответов. В общем, это было такое бурное время штурма и натиска. Но я очень хорошо помню: когда я пришел в «Кинотеатр повторного фильма» (там я посмотрел первый раз «Сталкера», потому что понятно, что он не шел в таком широком прокате), и я вот — да, вышел... Вошел в этот кинотеатр одним человеком, вышел другим. Я не могу сказать, что что-то такое, вот такое я увидел или услышал, и мне стало... вот я нашел ответы на свои проклятые вопросы... Да нет. Вот в этом удивительно, смотрите, кино. Вот тот же Тарковский... Есть замечательная книга, которая почему-то до сих пор еще не издана на русском языке. Она есть на немецком, она есть в журнальном варианте, в журнале «Искусство кино» — выходила, мне кажется, даже не полностью. Но это единственная его книга, которая написана о кино, великого нашего режиссера. Почему ее не издать, я не понимаю. «Запечатленное время». И вот в этой книге, помимо всего прочего, собственно, он говорит, что такое для него кино. И вот он использует этот образ удивительный — «Запечатленное время». Зачем мы идем в кино? Мы идем в кино или за этим утраченным временем, и мы встречаемся. И это уникальность кино, потому что но идет, там, полтора часа или два часа, или чуть больше, но вот это время, которое нам подарено, в которое мы входим и которое может нас изменить. Потому что в этом смысле это суть и тайна любого искусства. Что такое искусство? Искусство — это когда человек какой-то опыт, который он сам пережил, посредством тех или иных средств — изобразительных или каких-то иных, поэтических — этот опыт туда вкладывает. Если ты талантливый человек, у него получается это гениально, талантливо. И мы, будучи сами непричастны к этому опыту, встречаясь с его произведением, с его творчеством, переживаем этот опыт. Это потрясающе. И вот то, с чем мне удалось встретиться там, в этом фильме, в «Сталкере», — вот это ощущение тайны, ощущение того, что мир, конечно же, не сводится к тому, к чему я привык, будучи советским школьником... Ну что такое — мир описывает наука. Есть только то, что можно потрогать, пощупать. Сказать: да, что-то мы не знаем, но это просто сегодня, а завтра мы будем это знать... Ну, в общем, да, в мире нету тайны, есть просто еще то, что наука не смогла познать. А выйдя из кинозала тогда, после просмотра этого фильма, я понял как раз, что в мире... мир живет именно этой тайной, да? Вот это было поразительное для меня ощущение, которое, может быть, люди, которые с детства жили в Церкви или еще как-то, для них это совершенно естественно, конечно же, такое представление. Для меня это было очень сильно и очень ярко и тогда. Ну, собственно, да, я понял, что, ну, как-то хочется приблизиться к этой тайне. Да, не разгадать, не ухватить ее, но приблизиться, быть к ней причастным. И вот, собственно, это была дорога, которая, в конце концов, привела меня к храму. И поэтому все фильмы Тарковского для меня, конечно, совершенно удивительны. Я их смотрел не один раз. Но мне хотелось, особенно после того, как уже стало понятно, что их не посмотришь в кинотеатре... Я не знаю, где они сейчас — ну, может быть. на фестивалях, там, в каких-то программах специальных...
А. Пичугин
— Есть небольшие кинотеатры в Москве, и не один, где бывают, там, «Недели Тарковского».
А. Митрофанова
— Ретроспективные показы, да, бывают.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, может быть, да, да. Так сказать, наверное.
А. Пичугин
— «Мир искусства» на «Новослободской» — это даже не реклама какому-то бренду, потому что это уже давно внебрендовая история. Все-таки «Мир искусства», который существует уже лет 20, наверное, абсолютно некоммерческое объединение, которое там показывает именно такие фильмы на большом экране.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, наверное. Нет, я не сомневаюсь. Но несколько лет назад, может быть, этого было меньше. Я помню как раз, когда мы с женой отдыхали на Куршской косе, и я специально взял диски Тарковского, мы смотрели. Я помню, что это невозможно смотреть, условно говоря, по телевизору. Ну вот нельзя. И у меня была мечта — посмотреть Тарковского на большом экране, все. И вот как раз когда мы открыли такой киноклуб в Черноголовке, вот мы для всего города, то я сказал, что целый год мы будем смотреть раз в месяц одного Тарковского, но подряд — все его семь фильмов. У него их семь с половиной, да? Ну вот это...
А. Митрофанова
— А половина — это «Каток и скрипка»? (Смеется.)
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, дипломная работа. И мы начали, да, с «Иванова детства». И вот раз в месяц — фильм. Понимаете, это очень важно — их вот смотреть подряд. Потому что это же история... Я рассказывал всегда перед фильмом историю его создания, что это, какое-то небольшое вступление было. Потом мы это все обсуждали. И вот это был очень какой-то такой важный опыт. А потом мы стали смотреть фильмы, которые связаны тоже были с Тарковским. У него есть список лучших, любимых его фильмов. И вот там, собственно, один из его любимых фильмов — фильм Брессона... Это был любимый его режиссер. Значит, как же он... «Один день сельского священника»... Вылетело у меня буквально из головы название этого фильма...
А. Митрофанова
— «Дневник...»?
Протоиерей В. Перевезенцев
— «Дневник сельского священника».
А. Пичугин
— Да-да-да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Я читал эту книгу, значит, Бернаноса. Это, кстати, одна из любимых книг отца Александра Меня. Но фильма этого не видел. И так получилось — сначала мы его посмотрели у себя на киноклубе, а буквально через несколько дней я приехал к отцу Алексею Уминскому — я не знал даже, что будет, а был тоже этот фильм. И вот это было тоже очень интересно. Замечательный фильм. И там же фильм «Назарин» Бунюэля. Удивительный фильм, понимаете? Бунюэль всегда, ну, об этом ярко заявлял, что он такой вот атеист. Он говорил: «Слава Богу, что Бога нет!».
А. Пичугин
— «Слава Богу, я атеист!», — он говорил.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, и «Слава Богу, я атеист!».
А. Пичугин
— Он же воспитанник иезуитского колледжа, католик до мозга костей с детства.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да-да-да. И у него на самом деле есть удивительный именно религиозный, христианский фильм. Вот, например, «Назарин» — конечно же, это фильм очень, парадоксально... В конце концов, в общем, да, там вопрос, может быть, один из самых главных, вопрос Достоевского, да?
А. Пичугин
— Самый потрясающий у него фильм, как мне кажется, это исключительно мое мнение, именно вот в христианской перспективе, это «Симеон-пустынник».
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, да. Тоже...
А. Пичугин
— Короткометражный, там, 40 минут.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Столпник.
А. Пичугин
— Да, «Симеон-столпник», «Симеон-пустынник», по-разному, да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, про столпника там все.
А. Пичугин
— Да, да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну вот это снимает, на самом деле, атеист. Вообще, это очень интересная история. Мне вообще кажется, что одни из самых лучших фильмов — вот таких пронзительно христианских — были сделаны атеистами. Вот фильм «Лурд», который Вы упомянули, — это же тоже режиссер, женщина-австрийка. Она — та же, похожая история — из очень католической семьи...
А. Митрофанова
— Джессика Хауснер.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да. Из католической семьи, которая, так сказать... И она снимает фильм, который понравился как атеистам, так и верующим. Чуть ли этот фильм не получил приз в прессе, там, я не знаю. \
А. Митрофанова
— По-моему, он получил, да, на Каннском фестивале. Что-то получил.
Протоиерей В. Перевезенцев
— И на самом деле, если Вы посмотрите, Вы не можете сказать вообще, а вот было чудо или... Вот это очень важно — что фильм тебе не дает готового ответа, а ты выходишь из зала с вопросом, на который ты не можешь не искать ответа. Вот похожее кино я недавно видел на последнем Московском кинофестивале. Я сто лет на него не ходил и, в общем, как-то никогда особо и не тянуло. Так получилось, что просто ну чисто внешне — оказался в Москве, думаю: а чего бы не сходить? И это был фильм известного французского режиссера, имя которого я Вам сейчас не скажу, потому что не помню. Но он такой как бы крупный режиссер... Фильм «Явление». И это тоже режиссер-атеист, и фильм построен замечательно совершенно вот на каком-то таком удивительном контрасте, потому что в сюжете этого фильма... Фильм про то, как некий режиссер, француз... Он вообще, так сказать, репортер, который ездит по всему миру, в «горячие точки». У него погибает друг, и он возвращается домой в таком состоянии депрессии. И раздается звонок — ему звонят не откуда-нибудь, а из Ватикана. И ему говорят, что кардинал такой-то, который отвечает за какие-то... ну, в общем, возглавляет какой-то отдел в Ватикане, хочет с ним встретиться. Он очень удивлен, потому что вот он атеист, и как бы — а почему? Говорят: «Ну вот приезжайте, это личный разговор». Он приезжает, ему говорят: «Вот дело в том, что в Католической церкви есть такая процедура: когда происходит то или иное какое-то чудесное явление — явление Божьей Матери, или, там, замироточила икона, или какое-то исцеление, там, — то Католическая церковь назначает некое расследование». Расследование этого дела, куда входят целые группы — там и священники, и епископ, и психологи, и какие-то там, в общем, специалисты, которые... Может быть, это какая-то мистификация, может быть, это сознательный обман или просто галлюцинации. Ну, в общем, это надо все... И вот только после того, как эта Комиссия поработала, она выносит свой вердикт, и говорит: «Да, это подлинно». И речь идет о том, что где-то там в Южных Альпах, недалеко от Гренобля в одной деревушке было явление Богородицы. И вот туда уже паломники, там уже столпотворение, а Ватикан не знает, как к этому относиться. И они организуют вот такую команду и просят поучаствовать в ней вот этого журналиста, более того, возглавит эту команду, которая вот... Неверующий человек, но который умеет проводить вот такие расследования. Там надо брать интервью и так далее. И вот начинается это расследование. Там, девушка, которой было этот явление, она, там, живет... Я опять не буду рассказывать. Я не знаю, выйдет ли в прокате этот фильм у нас или нет. Но, казалось бы, можно было бы сказать: «Ну да, все это, там, придумано, ничего этого нет». Ну, как бы логика подсказывает, да? — сделать такой фильм, обличающий клерикализм, вот это все-все такое, что сейчас очень модно — обличать Церковь во всем этом. Там этого нету. Но, в то же время, и нету другого. Там остается этот вопрос, на который ты должен ответить сам. И это удивительное состояние, когда ты выходишь и как-то про это думаешь и этим живешь.
А. Митрофанова
— Протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель храма Святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово возле Черноголовки в Московской области, сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы говорим о кино, об опыте отца Вячеслава совместного просмотра фильмов с прихожанами. Киноклуб такой при храме, и, по-моему, это замечательно. А Вы «Молодого папу», случайно, не обсуждали?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Не обсуждали. Ну это все-таки сериал. Сериал обсуждать сложнее, потому что, правда, это другой — ну, не жанр, как бы... И я иногда смотрю сериалы, но как раз, скорее, как такую возможность отдохнуть или как, так сказать, такие детективные сериалы или еще что-то. Поэтому... Я знаю, что был большой, и среди моих друзей в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), разговор...
А. Митрофанова
— Да-да.
А. Пичугин
— Дискуссий было очень много.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Дискуссия... Мне понравился этот фильм. Мне было интересно его смотреть. Но прямо какого-то восторга — ну, я, по крайней мере...
А. Пичугин
— Ну, по поводу обсуждения сериалов — там как раз, в храме Сергия Радонежского в Крапивниках, была хорошая идея, ну, обсуждалась на киноклубе, когда в качестве домашнего задания все смотрят все серии, кроме последней, а последнюю все смотрят вместе и обсуждают уже постфактум сериал.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Интересно, да.
А. Митрофанова
— Ну ладно. Я просто почему? Я спросила, потому что мне интересно с Вами о каких-тот конкретных фильмах поговорить.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, я тоже... Угу...
А. Митрофанова
— Но вот Вы еще упомянули, конечно, да, «Сталкер»... Я просто... Вы знаете, у меня есть по поводу этого фильма очень смешная история. Моя подруга-телевизионщица, у которой очень широкий круг общения, рассказывала мне, как ее коллеги однажды заговорили об этом фильме и начали делиться своими впечатлениями, переживаниями и так далее. Ну, спонтанно возник же такой разговор в среде их журналистской, телевизионной. Она говорит: «У меня было стойкое ощущение, что каждый из них говорит о каком-то своем фильме. То есть все говорили про разное кино. При том, что все имели в виду именно «Сталкера». Она говорит: после чего я поняла, что есть вещи, которые обсуждать бессмысленно. А что Вы для себя вынесли из этого фильма, который и сейчас, безусловно, такой золотой фонд, и обязательный к просмотру фильм, и именно поэтому, наверное, многие его не видели — потому что, знаете, как вот есть некая обязательная школьная программа, так и вот — «Ну, как, как это — ты не смотрел что-то из семи с половиной фильмов Тарковского?!». Ну вот да? Поэтому как чувство протеста, я знаю, что многие... «Ну, знаете что, оставьте меня в покое с этим Вашим Тарковским! Можно, я чего-нибудь... боевичок какой-нибудь посмотрю?». И человек имеет на это право. Так же, как читатель имеет право не читать, мне кажется, зритель имеет право не смотреть. Но все же — ведь это фильм действительно невероятно многопластовый, мне кажется. Там...
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, очевидно совершенно. Как, на самом деле, не только — любой фильм Тарковского. Как и не только любой, а вообще великий фильм. Любое произведение искусства — оно, конечно, имеет разные грани, разную глубину, разные уровни прочтения. Все это замечательно. И в этом смысле...
А. Митрофанова
— Что такое Зона, с Вашей точки зрения, которая там появляется? Метафора чего это?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Ну, Вы знаете, я прямо сейчас так вот не готов возвращаться к этому фильму — ну, потому что это надо... Я вообще не всегда люблю разгадывать метафоры. У Тарковского, кстати, замечательная есть на эту тему в одном из интервью... Это не интервью было — это было выступление в каком-то там... Ну, он много ездил по стране, как это было принято в Советском Союзе, встречался с так называемыми зрителями. Это был способ хоть какого-то заработка, когда он годами сидел просто без работы. И вот его там спрашивают: «А что означает этот символ в Вашем фильме или этот? Нам кажется, что все фильмы Тарковского — они прямо вот все нашпигованы очень символами». Он как-то, видимо, не выдержал и сказал, что, «да Вы понимаете, ничего не означает! Дождь в моем фильме означает просто дождь!».
А. Митрофанова
— (Смеется.) «Иногда дождь — это просто дождь».
Протоиерей В. Перевезенцев
— «Он иногда идет! Мы живем с Вами, там»... И есть такое замечательное выражение у Федора Михайловича Достоевского: «Я реалист в высшем смысле этого слова». Это он пишет кому-то из своих корреспондентов в письме. Вот этот «реализм в высшем смысле этого слова» — что это значит? Есть как бы обычный реализм, когда просто мы видим, как все реальное, некая такая фотография действительности, вот некий след — вот так это есть, да? А есть другой уровень — когда, на самом деле, все это ровно так же выглядит, какие-то бытовые детали очень точны или что-то еще, но за этим, вот за этим внешним проступает невидимое, незримое, вот та тайна, о которой я говорил. Она присутствует. Ты это чувствуешь. Это и в романах Достоевского, на самом деле, где просто такие самые обычные истории, взятые из газет. Обыденные... Но ты понимаешь, что, конечно же, это не только про это. Что здесь действуют и Господь, и Богородица, и ангелы, и много чего всего есть. И вот у Тарковского, конечно, его фильмы — они вот именно в этой манере построены — «реализма в высшем смысле этого слова». И ты это чувствуешь. Вот для меня это было самое главное. А если говорить про «Сталкера», Вы помните, там был, на самом деле, ключевой эпизод — это рассказ Сталкера, которого гениально играл Кайдановский, которого после этого просто полюбил я. И, кстати, он же сказал, что после этого фильма он уже не мог нигде сниматься, и вообще все... Вот он уже, так сказать... Он стал сам снимать кино. И у Кайдановского замечательный фильм по повести Толстого «Смерть Ивана Ильича» — просто гениальный фильм, который мало, может быть, кто-то видел. Там Алиса Фрейндлих играет и... Забыл, тоже известный актер. Очень сильный фильм. Он, к сожалению, рано умер. Вообще, все, кто был с этим фильмом «Сталкер» связан, почти все очень-очень быстро умерли. Это такая тоже мистическая история. Потому что этот фильм сначала сняли, а потом он пропал... Вы знаете, что пленка была засвечена...
А. Пичугин
— Да, целиком и полностью его переснимали.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Целиком и полностью. Дали деньги. Это удивительно. Понимаете, это невозможно представить — чтобы, значит... А это большие были деньги, двухсерийный фильм. Ну, в общем, вот этот фильм — он мистически вот просто весь пронизан вот этой тайной мистицизма... И вот главная... даже не сцена, а вот это такой эпизод. Помните, там Сталкер рассказывает им, когда они пытаются в эту комнату попасть... В этой Зоне есть комната, где сбываются желания. Каждый из них — Писатель, Ученый — они идут в эту комнату каждый со своим замыслом. И вот этот путь непростой — по этой Зоне. Правда ли, на самом деле, нужно было такими кружными путями ходить, или, так сказать... Ну, мы не знаем ничего, это каждый может думать про это все, что угодно. И он им говорит, почему он туда не хочет зайти. Ему говорят: «А ты-то сам — ты же водишь! Ты там был?» — «Нет». — «А почему?». И он рассказывает историю про своего друга по кличке Дикобраз, тоже сталкера, который тоже никогда туда не заходил. Но в какой-то момент, когда у него заболела сестра или, там, она даже умирала... Ну, в общем, какая-то серьезная беда, и он понял, что он обязательно должен туда попасть для того, чтобы помочь, то есть попросить за сестру... И он попал, Дикобраз, в эту комнату, и получил мешок денег. Потому что в этой комнате исполняется не просто желание, с которым ты туда пришел, а самое сокровенное, подлинное твое желание. И вот это на самом деле удивительная история, потому что в каком-то смысле, понимаете, ну, в общем-то, мы все так или иначе окажемся в такой комнате. Мы даже с Вами знаем, как она называется. И нам может много чего казаться — что, на самом деле, вот мы-то хотим вот этого и Царства Небесного взыскуем, и к любви стремимся, и еще чего-то. Да, и это, наверное, есть и так. Но а что на самом деле стоит за всем этим? Чего, правда, мы желаем больше всего? И это может оказаться очень страшно. У Блаженного Августина есть замечательная и очень, мне кажется, тоже такая страшная, в хорошем смысле этого слова, фраза, где он говорит: «Очень многие, попав в Царствие Небесное, удивятся, когда эти Врата будут для них затворены, потому что они всю жизнь как бы, понятно, только, вроде бы, этим жили. А очень многие удивятся, оказавшись там, потому что они никогда про это, может быть, и не думали», да? Вот это такая удивительная история. Поэтому фильм... Ну, каждый может увидеть свое. Я просто вот сейчас это вспомнил, потому что вот эта история про этого Дикобраза — она, в общем-то, со мной живет долго.
А. Митрофанова
— Чего ты хочешь на самом деле, слышишь ли ты себя?
Протоиерей В. Перевезенцев
— Чего ты хочешь на самом деле. Понимать, что человек и вправду устроен очень сложно. Очень сложно. Мы разного хотим...
А. Митрофанова
— Не врешь ли ты самому себе?
Протоиерей В. Перевезенцев
— А что же там на самом деле? И вот, может быть, еще я бы хотел все-таки несколько слов сказать про фильм, который я как раз на киноклубе не смотрел и не обсуждали, да, но очень хочу посмотреть. Это фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь». Потому что если говорить о последних таких фильмах, это, может быть, один из тех, который на меня очень сильное произвел впечатление. Вообще, мне очень нравится этот режиссер — не только потому, что, в каком-то смысле, он наследник Тарковского, хотя это очевидно, это есть. Но просто у него замечательные фильмы. Все его фильмы мне очень нравятся. И мне очень нравится его такой подход вообще к кино. Вот я даже выписал для себя такое небольшое его высказывание. Когда его спрашивали тоже где-то, на какой-то пресс-конференции, про то, а что такое вообще кино... Мне кажется, это важно, чтобы сейчас это прозвучало, потому что да, для многих, может быть, для большинства из нас это такой вот способ развлечения, да? Отдыха, развлечения — ну да, вот кино, это такие живые картинки. Вот так, может быть, изначально это и было. Но на самом деле, конечно же, это не совсем так. Как и литература может быть очень разной — там могут быть и комиксы, и развлекающее что-то, а может быть что-то глубокое и серьезное. Вот Андрей Звягинцев по поводу ответа... отвечая на вопрос, что такое киноискусство, в чем его сверхзадача, говорит так: «Люди любят, когда им рассказывают сказки. Они утешают, усыпляют и сладко обманывают нас. Искусство — не утешение, это рана. Это не зеркало жизни — радужное ли, очерняющее ли, нет. Это отражение действительной жизни. Только действительной жизнью я сейчас называю жизнь духа, а вовсе не жизнеподобие. Это плоть ждет утешения, успокоения, услады. Дух ждет огня». Вот, на самом деле, мне кажется, это очень важное здесь прозвучало, в этих словах, и очень пересекающееся с мыслями и Тарковского... И вот когда я вышел с просмотра — я смотрел в кинотеатре «Нелюбовь», — это был фильм, который правда потрясает. Казалось бы, идея, про что этот фильм, она очень простая — фильм про то, что плохо, когда нет любви. Вот нет любви — это... Кто этого не знает? Все это знают.
А. Пичугин
— У всех иллюзия.
Протоиерей В. Перевезенцев
— И даже не иллюзия. Все это правда знают. Но как сделать так, чтобы то, что ты знаешь, больно укололо твое сердце? Чтобы ты правда в это поверил? Я часто люблю вспоминать слова не помню кого, но они очень важные. Кто-то из современных, мне кажется, наших богословов, миссионеров говорил, что все знают, что они умрут, но мало кто в это верит. Все знают, что плохо нелюбовь, но мы все же только и делаем, что ее умножаем в своей жизни. Это нелюбовь. А что сделал Звягинцев в этом фильме — в этой простой такой истории, пронзительной? Он правда нас погрузил в этот ужас нелюбви. Там не надо было понимать про то, что... Ты ее просто вот порами проживаешь... И, как он говорит: «Итог — про что этот фильм... Важно — что произойдет со зрителем. А что с ним должно произойти? Вернувшись после этого кино, ты должен захотеть обнять своих близких». А я бы сказал, не только своих близких, потому что да, вот если у Вас еще есть любовь, ее надо беречь, ею надо дорожить, этим надо дорожить. А если ее нет, ее надо искать.
А. Митрофанова
— Доказательство от противного. Я, кстати, много читала вот именно таких отзывов — что «захотелось обнять детей».
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, но это слова самого Звягинцева.
А. Пичугин
— Да, Полное ощущение... Вот, правда, разные авторы, но ощущение дилогии именно — это «Нелюбовь» и «Аритмия», благо они в одно время вышли.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, да. Очень фильмы...
А. Пичугин
— Я, правда... Мне кажется, их надо смотреть в обратном порядке, нежели я смотрел: сначала «Аритмию» Хлебникова, а потом уже Звягинцева, «Нелюбовь». А тут все-таки, действительно, такой переход от нелюбви все-таки к любви.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, вот что интересно: если у Звягинцева показана история семьи, у которой все есть, и вообще мир такой весь: «Все, чего тебе еще не хватает?», да? Но мир этот разрушается, да? И это правда страшный мир, потому что там нету любви. Все есть, но нету любви. То у Хлебникова обратная история — он показывает фильм, этот город и все, ну, такое — провинция, безденежье, вообще все плохо, ужасно плохо, как можно жить? А можно жить! И можно жить прекрасно, потому что есть любовь, да? И это замечательно в этом смысле — так сказать, да... Вот...
А. Митрофанова
— Там еще дуэт этот великолепный — Яценко и Горбачева...
А. Пичугин
— Да, да.
Протоиерей В. Перевезенцев
— Да, да. Ну, и в фильме и у Звягинцева играют замечательно.
А. Митрофанова
— Ну конечно.
Протоиерей В. Перевезенцев
— И вот тоже то, что Вы вспоминали уже — фильм Анны Меликян «Про любовь». Ведь этот фильм тоже про что? Про нелюбовь. Все эти истории — замечательные, значит, истории, такие новеллы, из которых...
А. Пичугин
— ...вокруг Москвы...
Протоиерей В. Перевезенцев
— Значит, да, вокруг Москвы, да. И вот эти вот истории... И они все... Все эти истории — про то, как трудно любить. Как мы не умеем любить. Как мы жаждем любви. Как мы на самом деле хотим и как не умеем. Вот. Это тоже очень важный, надо сказать... Потому что это про главное. А что еще?
А. Пичугин
— Спасибо Вам огромное за этот разговор. Напомним, что в гостях у Светлого радио сегодня был протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель храма Святителя Николая в деревне Макарова неподалеку от Черноголовки, в Подмосковье. Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— ...Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего хорошего, до встречи!
А. Митрофанова
— До свидания!
Протоиерей В. Перевезенцев
— Всего доброго, до свидания!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.