- Радио ВЕРА

Апрельским днем 1922 года из здания Барнау́льской тюрьмы вышли двое мужчин. Один из них, лет 35-ти, статный и красивый, освободился из заключения. Второй – работал в тюрьме и сейчас был отправлен по служебной надобности. Мужчинам было по пути, и они разговорились.

ТЮРЕМЩИК:

- Послушай, Зоси́ма, а ведь ты же раньше времени выходишь?

МУЧЕНИК ЗОСИ́МА:

- Ну да, за примерный труд освободили. Сапоги, сказали, тача́ю хорошо.

ТЮРЕМЩИК:

- Где ж ты так научился, ты же поп?

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Так то с детства, из крестьянских я. Нас отец всему учил, а когда мне 17 было, мы с отцом да с братьями на заработки пошли – из деревни в город. Они-то потом вернулись. А я остался. Ремеслом зарабатывал, потом при монастыре жил, потом в семина́рию поступил. Женился, служить стал.

ТЮРЕМЩИК:

- Жена у тебя, говорят, образованная…

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Да, матушка у меня и языки знает, и книг сколько перечитала, и на клиросе поет, и с детьми на приходе занимается, да и дома какая хозяйка! Чтобы я делал без нее… А вот было дело, попал я к самому Ро́гову – слышали же про такого?

ТЮРЕМЩИК:

- Это банда что ли, которая сама пытает, сама судит, сама казнит? Я слыхал, что они полгорода вырезали в 19-ом то году…

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Они самые. И вот, представьте себе, схватили они и меня. Уж больно они нас, священников, ненавидели. Я уже с жизнью простился. Но ничего, Бог миловал, как видите жив. А все матушка – ее молитвы и ее хлопоты.

ТЮРЕМЩИК:

- Эко тебе повезло…

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- А дочки у нас с матушкой какие! Загляденье! Как соскучился я по ним! Год дома не был. Ровно год назад забрали меня. Думал, нескоро еще, а вот Господь как все устроил – иду! И весна какая вокруг. И дома любимые ждут!

Тем апрельским днем священник Зосима Пепе́нин был счастлив. И пока не знал, сколько еще расставаний и горестей ждет его с супругой матушкой Александрой. Через год он вновь был арестован, и пока томился в тюрьме, у матушки на руках умирал их новорожденный сын. После освобождения были переезды с прихода на приход в Сибири, Ярославской и Владимирской областях и, наконец, в Москву. В 1929 году семья поселилась в столице, а отец Зосима стал настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крыла́тском – тогда это было еще село за чертой города.

Шесть лет прослужил священник в этой церкви, окормляя жителей пяти деревень. Прихожане любили батюшку за доброту, ласку, внутреннюю радость и почитали как большого молитвенника. Но в 1935 году на отца Зосиму был написан донос: будто бы «священник своими про́поведями агитирует против советской власти». Накануне ареста он предупредил о свою супругу:

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Знаешь, матушка, сегодня после службы подошел ко мне незнакомый старичок и говорит: «Вы, батюшка, завтра в церковь не приходите, вас арестуют». Вот вроде бы не видел я этого старичка среди наших прихожан никогда, а лицо такое знакомое-знакомое…

МАТУШКА:

- Не сам ли святитель Николай приходил к тебе, Зосимушка?

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Послушай, а точно. Ведь он! Он, родимый.

МАТУШКА:

- И что же ты делать будешь, батюшка? Не пойдешь?

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Да как не ходить-то, милая? Завтра же Великая Суббота. Христос на Кресте ради нас распят, в ад сходит, а я что, ареста буду бояться? Нет, нельзя так… Надо свой крест брать, да за Христом идти…

МАТУШКА:

- Прав ты, Зосимушка, да только… страшно-то как…

МУЧЕНИК ЗОСИМА:

- Не первый это арест, да и не последний, думаю. Господь не оставит…

На следующий день, накануне Пасхи, отец Зосима был арестован в храме и вскоре осужден на три года заключения в Карла́ге – Карагандинском исправительно-трудовом лагере. Когда заключенных отправляли «по этапу» матушка издалека разглядела мужа в толпе и вдруг поняла́, что видит его в последний раз.

Арест же на самом деле оказался не последним. В октябре 1937 года батюшка был выпущен из заключения, но в тот же день арестован вновь по обвинению в «агитационной работе против власти». Через полтора месяца он был расстрелян.

Службы 1935-го года, на которых молился отец Зосима в Великие дни воспоминаний Страстей Христовых, стали для храма Рождества Богородицы последними. Следующую службу там провели лишь в 1989 году. Сегодня Крылатское – это район Москвы. Но на живописных холмах все так же стоит церковь. В конце ХХ века она была вновь открыта, отреставри́рована и есть в ней сейчас икона, на которой запечатлен ее святой настоятель, мученик Зосима Крылатский.

Другие программы

Частное мнение

Итак, она звалась Татьяна. Анна Леонтьева

Скачать

Мы долго искали няню, когда детей стало трое. Надо было иногда оставаться с мужем вдвоем. Сходить в театр. Отъехать по работе в другой город. Хотелось православную, надежную нянечку. Никак не получалось, наверное мы были очень трепетными родителями, но и объективно сложно найти того, кому можно доверить самое дорогое. Когда Татьяна вошла в наш дом — все тревоги ушли сразу. Она была, как Татьяна в романе Евгений Онегин:

«Она была нетороплива, не холодна, не говорлива, без взора наглого для всех, без притязаний на успех, без этих маленьких ужимок, без подражательных затей... Всё тихо, просто было в ней...»

Не могла не привести эту любимую мною цитату из романа, где много частиц НЕ и БЕЗ. Так великий поэт, без описания внешности Татьяны, просто отсекая ЛИШНЕЕ, передает нам покой и целомудрие, которые исходят от этого женского образа!

Проще сказать: в нашей Татьяне мы услышали ту самую мирную, теплую душевную тишину, которая рождается только простой, детской даже верой и усердной молитвой. И как мы оказались правы! История жизни у Танечки была не то чтобы очень простая, были и ошибки, и неудачи, но оставалось вот это главное: мирное и молитвенное. Наверное поэтому к ней тянулись люди, пошатнувшиеся в вере. Пытающие обрести её заново.

Вот, например, какая история случилась с Татьяной и прихожанином её храма — назовем его Виктор. Начиная путь в Церкви, многие из нас по неопытности и горячности жаждали чудес, откровений и быстрых духовных даров. Виктор был в этом числе, и в какой-то момент начал разочаровываться и в православии, и в Церкви. Причём по своему темпераменту разочаровывался ярко и с напором. Подходит как-то в церковном дворе к нашей Татьяне и говорит: «Ну кто мне докажет, что Бог есть? Где Он, ваш Бог?» Разгорячился, раскричался, снял крестик и бросил его в сугроб. И ушел. Татьяна повздыхала, поискала крестик, но в сугробе было его не найти.

Прошло время, заканчивалось лето. Виктор пришел снова во дворик при церкви. Что-то мне подсказывает, что душа-христианка просилась обратно, не просто же так пришел! И снова встретил Татьяну. Была темная, предгрозовая погода, тяжелые тучи как будто душили день, небо казалось мрачным и беспросветным. «Ну что, где Бог-то?» — снова заспорил Виктор, — «Нашла где на Него посмотреть?»

И тут в небе образовалась маленькая дырочка, и в лучах пробившегося снопа света ликующе засверкали церковные купола. «Так вот же Он!» — радостно воскликнула Татьяна с такой убежденностью, что Виктор смущенно замолчал, тоже глядя наверх, на купола. В этот момент Татьяна опустила глаза и подняла с земли крестик, брошенный зимой в сугроб. Не замели, не затоптали крестик! Татьяна бережно протерла его рукавом, поцеловала — и надела Виктору на шею. «Твой!» — радостно сказала она... Виктор постоял и ушел, ошеломленный...

Что его так потрясло? Сияющие во мраке купола? Найденный крестик? Или сцена, как из художественного фильма? Он не сразу вернулся в Церковь. Но он вернулся. Я думаю, его привела в чувство вот эта теплая и простая внутренняя вера нашей Татьяны. Буквально детская вера.

Христос сказал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царства Небесного».

Благодарю Господа, посылающего в мою жизнь людей, которые так сильно и так просто держат плуг и даже не думают никуда оглядываться! Именно ради них нам, сложным и сомневающимся, открываются небеса.

Автор: Анна Леонтьева

Все выпуски программы Частное мнение

Читать полностью

Другие программы

Актуальная тема