Главная › Программы › Светлый вечер › Седмица

«18 воскресенье после Пятидесятницы. Покров Пресвятой Богородицы». Протоиерей Андрей Рахновский

В нашей студии был настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, в которое празднуется память преподобного Сергия Радонежского, о празднике Покрова Пресвятой Богородицы, а также о памяти святых святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси и священномученика Петра, митрополита Крутицкого.

Ведущая: Марина Борисова

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья, в эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма Ризоположения в Леонове, протоиерей Андрей Рахновский.

о. Андрей

— Здравствуйте.

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в восемнадцатое воскресенье после Пятидесятницы и на наступающей неделе. У нас давно известная, я думаю, всем вам традиция пытаться разобраться, о чем же нам говорит наступающее воскресенье, исходя из тех отрывков из Апостольских Посланий и Евангелий, которые прозвучат завтра в храме за Божественной Литургией. Мы услышим отрывок из Второго Послания апостола Павла к Коринфянам из 9-й главы, стихи с 6-го по 11-й. Он небольшой отрывок, я позволю себе его просто прочесть: «При сем скажу: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог. Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело, как написано: расточил, раздал нищим; правда его пребывает в век. Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу». Ну понятно, что речь идет о милостыне чисто материальной, и, в общем, если поинтересоваться, почему, собственно, апостол Павел написал это Послание, становится понятно, что как раз материальные вопросы были побудительной причиной написания этого письма. Но можем ли мы ограничиться только этим смыслом, вот разговор о милосердии, о милостыне, о помощи ближнему в виде подаяния? Может быть, так бывает иногда, даже в частной переписке, иногда вот напишешь что-то, вроде относящееся к сиюминутным каким-то событиям, а потом проходит время, ты читаешь и думаешь: надо же, оказывается, смысл получился гораздо глубже. Мне кажется, что в Посланиях апостола Павла происходит как раз то же самое.

о. Андрей

— Да. Мы на богослужении читаем вот этот небольшой отрывок, который на самом деле является лишь частью очень таких пространных рассуждений апостола Павла на эту тему, этот отрывок он затрагивает только часть. А почему важно вспомнить о всем как бы сразу — потому что апостол Павел там выстраивает такую прямо целую аргументацию, почему как раз коринфяне должны жертвовать, как вы и сказали: материально и духовно, и вот как раз под разный тип людей, под разный духовный уровень он подбирает свою аргументацию. Если там собрать все воедино, вместе вот с этим отрывком, получается следующее: что для людей, которые ну совсем такие уже материальные, хотя и христиане, он говорит, что «сейчас вот вы поможете, а потом вам помогут».

М. Борисова

— И будет всем вам счастье.

о. Андрей

— Да, то есть как бы ты — мне, я — тебе, да? Потом он идёт дальше уже, более такая аргументация возвышенная, он говорит, что «да, вот пожни как бы щедро, и Господь тебе воздаст», то есть вроде как уже не люди тебя отблагодарят, а Сам Господь. Но оказывается, есть ещё и более высшая аргументация, которая как раз содержится в окончании этого чтения, смысл её такой, что «ты помог нищему, а он не тебя поблагодарил, и даже не Бог тебя поблагодарил, а этот нищий поблагодарил Бога за то, что ты ему помог» и вот это такая высшая точка, к которой сходится здесь рассуждение апостола Павла, то есть творите милостыню, не рассчитывая что-то получить взамен от людей и даже от Бога не рассчитывая что-то получить, а единственный мотив — это то, что вы поможете, и у этого человека будет повод поблагодарить Бога, всё ради славы Божьей, то есть всё эго уходит на задний план, в духовном смысле.

М. Борисова

— Как бы ещё добиться, чтобы оно уходило на задний план, потому что вот сколько живёшь, всё время ловишь себя за руку: вот только поползновение к чему-нибудь хорошему и моментально всё портишь теми мыслями, которыми сопровождается это твоё поползновение, так что ещё вот читать и читать апостола Павла. Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки, из 5-й главы, стихи с 1-го по 11-й, я думаю, это многим нашим радиослушателям хорошо известная сцена чудесной рыбной ловли на Геннисаретском озере, когда апостолы, потратив целый день, не могли поймать ни одной рыбы, но надо же понять, что это не любитель-рыболов, это же вот хлеб насущный, они были профессиональными рыбаками, им нужен этот улов для того, чтобы его продать и кормить свои семьи, а тут ничего — пока не появился Христос, Который сказал им, чтобы они бросили сети, и они не могли выловить всё то, что в эти сети попало. И мне кажется, что здесь есть один очень такой ударный момент, что ли, в этом отрывке, когда они увидели, и Симон Пётр увидел огромное количество этой рыбы в сетях, он припал к коленям Иисуса и сказал «Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный», ибо ужас объял его и всех бывших с ним«. Но почему ужас? Казалось бы, они должны прыгать на одной ножке от счастья, потому что сбылось вообще невероятное счастье, вот огромный улов, всё прекрасно, а вдруг такая странная, казалось бы, неадекватная реакция?

о. Андрей

— Вы понимаете, что апостол Пётр, он специалист в своём деле, то есть в рыбной ловле, поэтому он знает все тонкости этой рыбной ловли: когда нужно выходить, в какое время, как ловить, опыт его научил, что бывает, если улова нет, то есть он понимает всю это подоплёку, и как бы весь его опыт рыбака, он говорил ему о том, что раз они не поймали ничего, то это печально, но, в общем-то, он не раз с этим сталкивался, с этим уже ничего не поделаешь, такая (извините, может, я неправильно употребляю) уже выученная беспомощность, то есть он уже не раз с этим сталкивался, ну, в общем-то, должен был смириться с тем, что его доход, а он же жил на этот доход, его потерян. И тут вот Иисус, Он переворачивает всё это, и оказывается, что может быть совсем по-другому. А попытаюсь подобрать сейчас пример из нашей современной жизни: представьте себе, что, вот недавно, к сожалению, у нас космический аппарат не смог прилуниться, и вот бьются, думают, что случилось, техника подвела или что, или математические расчёты неверные? Всё-всё-всё перепроверяют, пересчитывают, смотрят, вот не могут найти... А вот представьте, такой человек, который этим занимается, он помолился Господу, и для него становится понятно: «ах, вот же, вот она, вот здесь произошла ошибка, вот это мы не учли!» То есть он понимает, насколько это невероятно трудно, и именно когда он к Господу обратился, Господь дал ему это увидеть. И вот тут интересно, что, конечно, у человека такого, не сочтите это за какой-то снобизм, но такого низкого духовного, в общем-то, состояния, это действительно будет радость: «ой, как хорошо, высшие силы мне помогли!» Но человек глубоко религиозный, в нём появится чувство благоговения, трепета пред Господом, осознания несоизмеримости вот той благодати Божией, которая даётся, и своего состояния: ну как же так, это вот я который там... Можем расписать картину: «я тут, значит, над этими формулами корпел, десять пачек сигарет скурил, чтобы понять, в чём дело, и мне, недостойному курильщику, Господь вот это открывает!» И у человека, действительно, здравого духовного состояния, вот этот вот трепет внутренний, он появляется, что и произошло с апостолом Петром.

М. Борисова

— Но именно это и послужило переворотом, потому что как раз пришедшему в ужас апостолу Петру, будущему апостолу Петру, Христос говорит: «Иди за мной, Я сделаю тебя ловцом человеков». Почему именно эта точка критическая, вот это вот превращение рыбака в апостола, человека, которому будут вручены ключи от Царствия Небесного, и превращение его в тот камень, на котором Господь созиждет Церковь Свою — что, почему это ключ?

о. Андрей

— Потому что, вот я вспомнил такой эпизод, который содержится в мемуарах владыки Евлогия (Георгиевского), он там рассказывает о хиротонии одного епископа, кажется, Тихонов его была фамилия, в Русской Зарубежной Церкви, и выражает в строках своё негодование его речью при наречении в епископы, суть этой речи сводилась к тому, что «как бы я становлюсь епископом, и как много пользы я могу принести Церкви». И владыку Евлогия это как бы возмущало: «как ты пользу Церкви можешь принести? Вообще-то Церковь нам пользу приносит!» Вот понимаете, что я говорю — что именно тогда, когда человек, который становится на поприще церковного служения, а апостол Пётр должен был вступить в лик апостолов, когда он понимает, что я за это берусь не потому, что я миру какую-то пользу принесу, то есть не должно быть этой эгоистичной акцентуированности на самом себе, на своей деятельности, на своих способностях, на своих каких-то заслугах, может быть, абсолютно прекрасных идеях, которые у него в голове, чтобы осчастливить церковный народ. Вот когда вот это все уходит и остается только благоговение пред Господом и желание служить Господу, тогда человек служит ревностно, но это все происходит в здравом ключе. И апостол поэтому должен был освободиться от этого, может быть, осознания своего эго и целиком почувствовать Господа рядом с собой, пребывать в чувстве трепета, благоговения, где: «Господи, да, без Тебя мы ничего не можем», и тогда, действительно, наступает вот момент истины. А в противном случае — да, можно много лет отдавать силы Церкви, а потом от Господа услышать: «А вы кто такие? Я вас вообще не знаю».

М. Борисова

— Остаться рыбаком.

о. Андрей

— Да.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня, как всегда, по субботам в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Ризоположения в Леонове, протоиерей Андрей Рахновский. На этой неделе, 9 октября, мы будем вспоминать святителя, который очень близок, я думаю, практически всем современным русским православным людям — это святитель Тихон, Патриарх Тихон. Я не знаю, мне кажется, что касается его жизнеописания, большинство из нас, и я думаю, что наши радиослушатели не исключение, более-менее в курсе его, как сейчас бы сказали, биографии. Но дело-то не в биографии, дело в том, что всё, что связано со святителем Тихоном, мне кажется, удивительная такая сокровенная книга, которую хочется прочесть и никак не получается, потому что у него вся жизнь как бы парадокс. Ну, казалось бы, человек выбрал себе путь миссионера, вполне успешно занимался этим там, в Америке, ну прекрасно, замечательно. Епископ, каких, я полагаю, в Русской Православной Церкви той поры было много, и было гораздо больше ярких личностей, как тот же владыка Антоний (Храпови́цкий), который, собственно, был одним из таких ярых поборников проведения Собора, возвращения Патриаршества, вообще был такой вполне харизматичный человек, и вообще на Соборе было много таких. Но решили всё-таки выбирать Патриарха по жребию и вот выбрали, казалось бы, даже визуально, если посмотреть фотографии участников Собора — он какой-то самый невзрачный, он такой худенький, маленький, лицо какое-то такое страдальческое... И вдруг вот этот такой, ну как, сказать «старичок» не поворачивается язык, потому что ему всего-то 60 лет, по нашим временам он даже до пенсии не доработался, но вид у него такого глубокого старца и очень такого немощного, и вдруг этот «немощный2 старец берёт на свои плечи невозможную махину, потому что если представить себе, что обрушилось на Русскую Церковь в 17-м, 18-м и в первые 20-е годы, в начале 20-х годов, сейчас даже вот читаешь и вроде понимаешь, и знаешь, но в голове не укладывается, прикидываешь на себя, думаешь: нет, выдержать это невозможно. Это такое чудовищное давление, причём не только со стороны власти, а со стороны совершенно расхристанного народа, и тут революция, тут грабёж, тут вообще всякое безобразие, и Бога отменили, и вообще... Ну, это известные всякие присказки по этому поводу. И вот, взяв на себя бремя это, он его пронёс так, что когда его выпустили из заключения, уже ошельмованного, уже этим обновленческим собором, лишённого там и сана, и монашества, и всего на свете — народ, который в течение первых лет революции уходил из церкви или убегал в какие-то расколы, вдруг хлынул в эту тихоновскую церковь, буквально когда его выпустили из тюрьмы, и он как раз попал на похороны старца Алексея Мечёва, он поехал на кладбище, чтобы его проводить, и народ его выпряг лошадь из коляски и вёз его буквально вот на руках. Это так маятник качнулся, в совершенно другом направлении. Что за личность святитель Тихон?

о. Андрей

— Мне кажется, что очень это согласуется с теми размышлениями, которые у нас с вами были по поводу евангельского чтения. Да, при всей, скажем так, невзрачности и простоте нужно понимать, что, конечно, общий уровень епископата того времени был очень высок, то есть вне всякого сомнения все кандидаты на Патриарший престол, тот же митрополит Тихон, были очень прекрасно церковно-фундаментально образованы, были людьми незаурядными, вне всякого сомнения. Но вот что интересно: например, читаешь мемуары о разных кандидатах на Патриарший престол, об Антоний (Храповицком), да, конечно, человек невероятного ума, скажем так, глобального мышления какого-то удивительного. Есть прекрасные мемуары, собственные мемуары митрополита Арсения (Стадницкого), еще со студенческих времен, интереснейшая жизнь, интереснейший человек, благородный, воспитанный, по-моему, даже принадлежащий к благородному сословию, и Патриарх Тихон. Но что мне нравится в Патриархе Тихоне, я думаю, именно почему Божий Промысл его избрал: все-таки, вот особенно в митрополите Антоне (Храповицком), при всем уважении, вот это были люди, которые почему-то думали, что они знают, как спасти Церковь и что в ней надо делать. И вот это немножечко, как мне кажется, заглушает в человеке как бы чуткость голосу Божьему: Господи, а Ты что хочешь в Церкви сделать? да? Как Ты хочешь Свою Церковь вести, как Ты хочешь ей помочь? Поэтому мне кажется, что Патриарх Тихон вот своей такой личной скромностью, смирением пред Господом, опять-таки это не касается его дарований интеллектуальных и духовных, надо понимать, что не какого-то убогого человека выбрали, нет. Но он был очень чуткий, как мне кажется, к Промыслу Божию, и именно это позволило Господу явить особую благодать его Патриаршества, именно поэтому вот, как вы сейчас рассказывали, прекрасный дали обзор, вот эти отношения людей, несмотря на все, что против него было воздвигнуто и внутри Церкви, и со стороны государства, какое было к нему отношение, потому что люди действительно видели эту благодать Божию, что он действует по воле Божией, он ищет эту волю Божию. И я убежден, что это какой-то удивительный Промысл Божий о нашей Церкви, что именно патриарх Тихон был избран на Патриарший престол, при всем великолепии и блистательности других кандидатур.

М. Борисова

— Но с Патриархом Тихоном, мне кажется, там связана еще очень важная для нас сейчас вещь: на нем была отработана тогда уже вполне профессионально осуществлявшаяся, как бы сейчас сказали «черная пиар-компания». У него не было никаких возможностей ничего ей противопоставить, потому что вот уж кого не пустили бы ни на какой ресурс, как бы мы сейчас сказали, ни в одно СМИ, это было немыслимо, то есть это человек был, который должен был стоять у позорного столба, и в него должны были кидаться грязью — собственно, чем и занимались на протяжении всех лет его Патриаршества законные тогда российские власти. И при этом удивительным образом, не имея возможности противопоставить этому ничего, что делал Патриарх Тихон — он служил. Он служил во всех церквях, которые еще не успели закрыть. Если где-то закрыли, он служил на паперти. То есть вот тогда, когда он не общался с людьми, которые к нему приходили там огромным потоком, он постоянно служил. Мне кажется, когда сейчас периодически возникают разговоры о достоинствах или недостатках наших священнослужителей, в этих разговорах совершенно выносится за скобки самое главное, на мой взгляд, я могу ошибаться, мне кажется, самое главное — служит ли человек, сколько служит и как. Что касается человеческих слабостей, они есть у каждого человека, я полагаю, что и у апостолов Христовых они были, как у людей. И если исходить из Деяний апостольских, из Посланий апостольских, видно, что и противоречия между ними возникали в силу того, что все они были люди и у каждого были свои слабые стороны. Но дело в том, что если человек служит, если человек служит 360 дней в году, представить себе, что совершая Литургию 360 дней в году, за исключением редких дней, когда это невозможно сделать, чтобы это не оказало на него никакого влияния? Я не могу представить этого. И вот мне кажется, что пример патриарха Тихона — это как раз пример, что может сделать просто служение Богу, чтобы перечеркнуть всю эту огромную лавину чёрного пиара.

о. Андрей

— Да, но тут есть такой момент, очень, мне кажется, важный: он, помимо того, что служил, он искренне был очень близок к народу, есть свидетельства, что после службы он в течение часа-двух благословлял народ, который к нему подходил, он никуда там уходил сразу, то есть он вот и сам имел потребность и нужду в этом общении. Более того, ведь на волне февральской революции, когда в Церкви были выборы митрополитов, вот два достойных человека: митрополит Макарий Московский, увы, проиграл в этой гонке предвыборной, и народ проголосовал за патриарха Тихона, я не говорю, что плохо это было или хорошо, но народное почитание митрополита Тихона, оно было, то есть он всё-таки показал себя как человек Церкви, и люди его знали. Хотя, казалось бы, люди, которые с ним рядом находили, те комсомольцы, которые его охраняли, он им очень нравился, но они оставались к нему, вот к его слову и к его облику абсолютно невосприимчивы.

М. Борисова

— Ну, будем надеяться, что спустя десятилетия их потомки проникнутся благоговением по отношению к патриарху Тихону. В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», с вами Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове, протоиерей Андрей Рахновский. Мы ненадолго прервемся и вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, продолжаем нашу еженедельную субботнюю программу «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Так уж получается, что на этой неделе календарь не дает нам паузы, только вспомнив святителя Тихона, мы на следующий день, 10 октября, вспоминаем человека, который взял на себя его крест, причем, когда я о нем читаю, такое ощущение, что это физически вот взял на свои плечи. Я говорю о священномученике Петре (Полянском), местоблюстителе Патриаршего престола. Человек, который ни сном, ни духом не собирался быть даже священником, несмотря на то, что получил фундаментальное образование, его вполне устраивала роль преподавателя, с которой он настолько блестяще справлялся, что в результате за труды на этом поприще получил действительного статского советника и потомственное дворянство, то есть вот великолепная светская карьера, причем такая, в пограничной сфере, она как бы духовная, духовное ведомство, но в то же время светский человек. И вот происходит удивительная вещь: на Соборе патриарх Тихон подходит к известному хорошо ему человеку и говорит: «Вот моя личная просьба: примите, пожалуйста, священство, епископство, и мне нужен такой помощник, как вы». Человек приходит домой и говорит своим домашним, что он отказаться не может, но понимает, что он подписывает себе этим смертный приговор. И абсолютно, вот с точностью до последней буквы, все сбылось именно так, потому что, будучи единственным местоблюстителем из троих, которых назначил патриарх Тихон в тот момент, когда Патриарх скончался, он единственный был не в заключении, но это советская власть быстро исправила, потом он просто из заключения практически никогда не выходил, он только менял тюрьму на ссылку все дальше, дальше, дальше, пока вообще не оказался за полярным кругом. Но парадокс ситуации заключается в том, что, казалось бы, ну вот упекли уже так далеко, за семь замков закрыли, из тюрьмы не выпускают, как только один срок заканчивается, быстренько придумывают какой-нибудь другой. Но потребовалось распустить фейковый слух о том, что он умер в 36-м году, чтобы заместитель местоблюстителя митрополит Сергий (Старгородский) смог стать реальным местоблюстителем Патриаршего престола, при этом реально вот живой еще местоблюститель владыка Петр был в тюрьме еще почти год, на него завели очередное уголовное дело и расстреляли его почти через год после того, как объявили его мертвым. Ну, казалось бы, такая махина, как советская власть, тем более к 36-37 году вот этот вот механизм репрессий, мы про него столько слышали и читали, что уже, по-моему, каждый может лекцию прочесть, как это все было — и она не может справиться с одним человеком, немощным, больным, после инсульта, который ногу волочит, вообще весь практически неизвестно, чем держится, это такой феноменальный пример! Они к тому времени убили уже столько народу церковного, и они ничего не могли сделать с одним человеком, как это может быть?

о. Андрей

— Да, знаете, мне тот же самый вопрос в голову приходил, потому что особенно, когда читаешь его письма, его прошения, в том числе и в отношении к государству, где он объясняет, что он старый больной человек, который вот ничего не может фактически делать, и тем не менее никакого послабления режима содержания не происходит. А вот мне кажется, с одной стороны, вот советский атеистический период, который постоянно апеллировал к материализму, к некоей рациональности, явил нам некое все-таки «чудо» (чудо в кавычках, конечно) и царство некоей рациональности, абсолютной надежды человека на свои собственные силы, только на самого себя...

М. Борисова

— «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».

о. Андрей

— Совершенно верно, да, повернуть реки вспять. Помните, там вопрос Сталина, когда ему сказали, что на проведение Собора, на выборы Патриарха где-то понадобится несколько месяцев, он сказал: «А не могли бы мы это провести большевистскими темпами?», и за четыре дня собрали всех, с одной стороны. А с другой стороны, скажем так, дьявольская, мистическая сущность вот этой власти, этого мировоззрения, она себя одновременно с этим являла в абсолютно таких иррациональных вещах, одна из которых вот это необъяснимое желание мучить людей Церкви, первоиерархов, которые, казалось бы, вот уже реально на дела повлиять не могут, но тем не менее, и не только в этом. То есть на самом деле в деяниях советской власти, атеистической власти было очень много иррационального, когда, казалось бы, дьявол, он на какое-то время как будто терял какое-то самообладание, и это всё проскальзывало так или иначе, и вот мне кажется, случай с митрополитом Петром здесь очень такой, скажем так, яркий. Но всё-таки есть такой момент, что Церковью управляет Дух Святой, и не надо думать, что история, и особенно история Церкви, она вот так вот, как некоторые считают, отдана на откуп неким злым силам, там иллюминатам, масонам, тайному правительству и так далее. Конечно, злая воля в истории присутствует, и человеческая злая воля, и дьявольская, но всё-таки Бог — Владыка, и Он управляет историей, действует Его Промысл, и силы зла, они здесь действуют, но они в безумии своем думают, что они всесильны, а как оказалось, вавилонский плен Израиля продлился семьдесят лет, и вот этот вот колосс на глиняных ногах, через семьдесят лет он тоже упал.

М. Борисова

— Ну, не знаю, я не разделяла бы вашего оптимизма, слыша постоянно такие панегирики в адрес советской власти, к несчастью, очень многие забывают о вот этом дьявольском начале, про которое мы сейчас с вами говорим, и хотя мы поминаем новомучеников, и нам кажется, что вот этого достаточно — ничего это недостаточно, потому что тех новомучеников, которые включены в наши святцы это мизерно мало по сравнению с теми колоссальными тысячами и тысячами измученных людей, я не берусь сказать, святые они или не святые, но просто они за веру Христову приняли на весь свой отрезок жизни на земле вот эту муку мученическую, причем это были самые разные люди, и давалось это далеко не просто. Можно обратиться хотя бы к опубликованным воспоминаниям Надежды Павло́вич о старце Нектарии Оптинском, это женщина, там как бы поэтесса Серебряного века, которая волей обстоятельств оказалась в Оптиной пустыни именно накануне ее закрытия, и очень помогла, используя свои связи в аппарате Наркомпроса и личное знакомство с Крупской, она практически спасла старца Нектария от тюрьмы, его освободили как больного, и вот она помогла его вывезти на хутор, где он, собственно, доживал последние годы. И она оставила воспоминания о нем, как раз о последних годах его жизни, и там видно, насколько он пал духом, это человек, который был взращен в такой школе старчества Оптиной, в которой буквально его пестовали великие старцы, и он в тяжелейшем состоянии доживал последние годы, то есть, как она описывает, когда к нему приходили, он очень просил не приезжать к нему, не мучить его, но люди всё равно приезжали. И когда приходили, она описывает, что вот был, сидел человек, которому очень плохо, который очень слаб, который растерян, который, в общем, не видит никакого выхода, к нему приходят люди — и вдруг он превращается в старца, это другой человек. Вот он сидит, пока он общается с пришедшим к нему человеком, который хочет узнать волю Божью — это старец. Он остаётся один — он опять немощный, ему опять плохо, он опять растерян. Это состояние просто описанное, а я думаю, что через него прошли тысячи и тысячи православных верующих, не обязательно священство, это могут быть и миряне, кто угодно, но это такая мука, это такая пытка. И когда сейчас начинаются разговоры о том, что «вот советская власть была не такая уж плохая», я не берусь рассуждать о государственном устройстве и там внешнеполитических достижениях, но я не могу этого забыть. Я, когда читаю исторические какие-то источники, которые описывают личные истории людей того времени верующих, я не могу представить, что можно через это переступить, закрыть эту главу истории и сказать, что меня это больше не касается.

о. Андрей

— Да, совершенно верно. И мне кажется, что недостаточное осмысление вот этого опыта, оно в современном поиске какой-то твёрдой почвы под ногами, идейной почвы, она заводит людей не туда, я имею в виду в том числе и установление памятников недавнее, весьма-весьма странное. И да, я соглашусь с вами, потому что, когда ты, начиная от статистики, которой, знаете, многие манипулируют: «да смотри, да не так уж и много», ну, знаете, все эти разговоры, ты переходишь к фактуре, и вот это дьявольское лицо, оно становится просто очевидным. Можно такую параллель провести, недавно разговаривали с одним человеком, и вот та же самая история: вот ну, сколько там людей, сколько там много?" Но когда ты показываешь человеку документы, когда есть не просто, если был бы указ, например, «давайте найдём врагов народа», это одно дело, а когда вот нужно такую-то цифру найти, ведь мы это знаем, это всё опубликовано, то это что-то за гранью. Вот есть план: «найти столько-то», мы понимаем, для чего это делается, и вот то самое якобы экономическое «чудо» советское, оно строилось на плечах вот этих заключённых, которых специально арестовывали для того, чтобы они были рабочей силой, это очевидно, любой, кто изучал историю СССР, сейчас это прекрасно знает. Это представьте себе, ни для кого не секрет, что сейчас есть, допустим, какие-то штурмовые подразделения, которые набираются из заключённых, это факт известный. Вот мы можем себе сейчас представить, чтобы людей специально стали арестовывать, чтобы их отправить на фронт? А вот что-то подобное происходило тогда, только речь шла о трудовом фронте, а не о военном фронте.

М. Борисова

— Мне кажется, что очень важно вспоминать владыку Петра (Полянского) в бесконечных дискуссиях по поводу патриарха Сергия (Старгородского), потому что все вот эти вот размышления: прав он, не прав, а как относиться к его декларации и признанию советской власти, а вот это вот двоемыслие, которое воцарилось тогда?.. Вот я не знаю, сколько должно пройти лет, чтобы мы могли спокойно попробовать разобраться в том сонме неразрешимых вопросов, на которые должны были отвечать эти люди. Владыку Петра хватил удар, когда ему принесли подписать, как бы согласиться с декларацией митрополита Сергия, то есть у него вот инсульт случился именно в связи с этой декларацией. При этом мы многих слышим вполне авторитетных для нас людей в духовной сфере, которые говорят, что по-другому нельзя было. И почему-то нам ужасно соблазнительно и хочется залезть вот в это и как-то попытаться тоже внести свою лепту и сказать своё мнение по этому поводу, а мне кажется, здесь тот самый случай, когда надо смиренно отойти в сторону и всё-таки подождать.

о. Андрей

— Вы знаете, это была, кстати, одна из причин, как вот вы описали, растерянности многих церковных людей, в том числе и подвижнической жизни, потому что они видели не только натиск со стороны государства, а они видели разрушение внутрицерковной жизни. Мы сейчас не можем представить, мы даже недооцениваем этот фактор, то есть насколько зыбкой им представлялась почва именно церковной, внутрицерковной жизни, когда очень было трудно разобраться вообще, кто прав, кто виноват. Ведь обновленческий раскол же был не единственный, то есть Церковь не была едина в тот момент, и это могло порождать в том числе у таких святых людей, как старец Нектарий, вот такие вот, скажем так, размышления и состояния. Мы сейчас, ретроспективно изучая жизнь Церкви, мы понимаем, вот находясь сейчас в нашей реальности исторической, что всё равно действовал Промысл Божий, и Господь Церковь Свою сохранил. Но людям, которые жили в то время, в это не то, что было трудно поверить, очень много происходило событий, которые колебали в людях эту веру, но Промысл Божий оказался сильнее как и человеческой слабости, нерешительности, так и разного рода злых умыслов против Церкви.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Мы на этой неделе будем праздновать один из самых любимых русскими православными людьми праздников — праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 14 октября. Вот удивительное дело, почему именно в России так прижился этот праздник? Казалось бы, событие, которое произошло в давние-предавние годы в Константинополе, причём оно произошло... Чудо, которое засвидетельствовано в тех описаниях, которые мы можем прочитать в церковном календаре, оно же относится к спасению от русских варваров. Ну, пускай это были не совсем русские варвары, но всё равно вот наши предки, которые осадили Константинополь и ничего хорошего Константинополю это не сулило. И тут во Влахернском храме, где хранился пояс Пресвятой Богородицы, юродивый Андрей видит Царицу Небесную, Которая во время богослужения проходит храм, и потом как бы на руках Свой покров поднимает над всеми, кто собрался в этом храме. Дальше происходит чудо: на море возникает буря, все эти ладьи злых славян терпят крушение. И, казалось бы, ну, это такая историческая канва, которая касается конкретного места и конкретных людей, которые забыли об этом давным-давно, поскольку, насколько мне известно, Константинопольский Патриархат не празднует особо этот праздник. И вдруг эти самые славяне, которых разметало штормом, ну, по крайней мере, те, которые остались в живых, приносят на свою родину память об этом событии, и их потомки тысячу лет празднуют с великой радостью, по всей Российской империи и по всей Великой России празднуют этот праздник. Но когда мы об этом читаем, мне кажется, мы забываем очень важную историческую деталь: вот эти самые оставшиеся в живых были крещены, они приняли крещение от патриарха Фотия, называется это в истории «Фотиевым крещением», и произошло это лет приблизительно за сто до того момента, как Владимир Красное Солнышко крестил свою дружину и крестился сам. Вот что, как вам кажется, за такой феномен празднования Покрова Пресвятой Богородицы на нашей земле?

о. Андрей

— Знаете, я тут, может быть, не совсем соглашусь. Я, честно скажу, не знаю, насколько отмечается у греков сейчас праздник Покрова, но в греческих богослужебных книгах, в греческой Минее эта служба присутствует и в греческом церковном календаре, поэтому так, что совсем этого нет, я не могу сказать, но тут надо немножко разбираться с историей богослужения. И второй момент, мне кажется, очень важный, что получается очень интересно, я вот, на самом деле, немного здесь запутался, может быть, наши слушатели, вот им это даст пищу для размышлений и желания как-то исследовать этот вопрос, потому что Фотий именно о крещении русов упоминает в окружном послании 867 года, в то время как вот житие этого Андрея Христа ради Юродивого, это уже эпоха императора Льва Мудрого, это уже конец 80-х, 90-е годы и первое десятилетие X века, то есть у меня немножко тут расхождение присутствует. Но надо понимать, что у нас есть такой стереотип, якобы вот Владимир крестил Русь, но до этого на Руси, конечно, не была духовная пустыня, христиане жили на нашей территории, это было не очень распространено. Христианство принимали славяне, которые находились на службе в Византии, и такое было. Понятно, что если говорить о Фотиевом крещении, речь всё-таки шла, скорее всего, о крещении знати с дружиной или, может, как бы с частью дружины, но то, с чем я соглашусь — что всё-таки вот такое негативное знакомство с Константинополем, обвернувшееся для славян тем, что они стали узнавать христианство, оно легло в основу почитания этого праздника. А второй момент: мне всё-таки кажется, что этот праздник, он ведь открывает невидимую сторону богослужения и в какой-то степени для того времени это какое-то новое слово восприятие богослужения. Да, были уже к тому времени толкования, символические толкования богослужения, например, преподобного Максима Исповедника, всё это уже присутствовало, да. А тут в житии святого то, что люди привыкли читать в толковании богослужения символическом, они в жизни святого вот эту невидимую сторону богослужения, а именно молитву Единой Церкви, невидимое присутствие Богоматери, святых и Господа прежде всего, вот в богослужении в каждом храме, вот это вдруг стало явно для всех. И мне кажется, что вот наша русская церковная жизнь, для которой и знакомство-то с христианством началось с удивления от богослужения, помните: «Не знаем, где мы были, на небе или на земле», мне кажется, что-то здесь такое сошлось, и русская традиция богослужебная с таким вот трепетом, благоговением и интересом приняла этот праздник.

М. Борисова

— Но ведь это не только богослужебная традиция, это ещё и народное восприятие. Если посмотреть количество покровских храмов и вообще топонимику, которая ещё сохранилась в той же Москве, там все эти «Покровки», бесконечное количество деревень с этими названиями, то есть это прямо вот легло, как масло на бутерброд. Ну вот бывает так, что не надо ничего объяснять огромному количеству неграмотных и, в общем, мало сведущих в мистическом богословии людей, а вот на сердце ложится, и всё. И ведь практически Покров Пресвятой Богородицы на Руси празднуется, как двунадесятый праздник, по отношению к нему, потому что он прошёл даже через все перипетии советского периода и сохранился в памяти, то есть уже все забыли, как лоб перекрестить, а что вот 14 октября Покров — это почему-то все помнили, даже завзятые атеисты. Есть какие-то реперные точки, которые необъяснимы, но они присутствуют, потому что вера не укладывается в формулу, в особенности вера огромного количества людей на протяжении колоссального количества времени. Вот почему такая необъяснимая любовь русского православного сознания к Николаю Чудотворцу? Почему из огромного сонма святых того времени, пускай древних святителей, почему выбрали его, и вот уже всё, вот наш Никола Угодник в каждом красном углу, в каждой избе. Что происходит? Как объяснить такую любовь, что ли, которая избирает себе?

о. Андрей

— Знаете, в псалмах есть замечательные строчки: «Правда и истина сретостеся», что это значит? Праведность и истина встретились. Поэтому праведность человека, она всё равно, вот, понимаете, мы всё-таки должны здесь подняться немножечко выше обыденного сознания, она должна поверяться истиной, поэтому нельзя, скажем так, народное почитание какого-либо явления однозначно характеризовать, как что-то хорошее. То же Рождество Николая Чудотворца, которое недавно начали праздновать, это является нонсенсом и, конечно, абсолютно неправильным празднованием, потому что мы празднуем только Рождество Христово, Богоматери и Иоанна Крестителя, то есть те, кто непосредственно участвовали в деле спасения. А народное почитание есть, начинают в этот день рассылать все друг другу картиночки с Рождеством Николая Чудотворца. Праздник прекрасный, но слишком на поводу народного чувства я не стал бы здесь идти. Конечно, в церковном восприятии Божия Матерь как Заступница, как Покров христианского рода, такое восприятие Богоматери, оно мыслится как отражение вот этих вот евангельских начал, начал Священного Писания. Помощь, как вот мы в начале разговора с вами рассуждали: апостол Павел увещает быть милостивым, Господь увещевает всё делать только вместе с Ним, только Его присутствие приносит благодать и помощь, а как бы в образе Богородицы это всё соединяется, с одной стороны, не разрыв, мы не можем Её оторвать от Христа и воспринимать Её отдельно от Христа. И одновременно Божья Матерь — это образ Милосердной Матери, Которая неравнодушна ни к какому человеческому горю.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица», с вами были Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове, протоиерей Андрей Рахновский. Слушайте нас каждую субботу, до свидания.

о. Андрей

— До свидания.

Все выпуски программы Светлый вечер

Другие программы

Дело дня

Возможность учиться и развиваться для участников акции «Портфель доброты»

Скачать

Благотворительный фонд «Подари Подарок» помогает семьям в сложной жизненной ситуации из разных регионов России. Ежегодно в конце лета фонд проводит акцию «Портфель доброты», чтобы поддержать детей, которые хотят учиться и развиваться, но по разным причинам не имеют для этого возможности.

8-летний Ваня из Республики Башкортостан несмотря на двигательные нарушения ходит в школу. Мальчик увлекается пением и любит активно проводить время. Ваня мечтает о лыжном комплекте для физкультуры, чтобы полноценно заниматься спортом и быть наравне с другими ребятами в классе. Кроме этого, ему необходима виброплатформа для улучшения координации и походки. А ещё планшет, чтобы Ваня продолжал учиться даже во время курсов реабилитации.

11-летняя Алиса из Кировской области в раннем детстве лишилась зрения и с тех пор познаёт мир через прикосновения и звуки. Девочка учится в школе, интересуется программированием и современными технологиями. В будущем Алиса хочет создавать полезные компьютерные программы для незрячих детей. Чтобы девочка могла полноценно заниматься в школе, ей необходимы специальные тетради для письма шрифтом Брайля.

С вашей поддержкой Ваня, Алиса и другие участники акции «Портфель доброты» смогут воплотить свои мечты в реальность.

На сайте фонда «Подари Подарок» можно прочитать истории всех подопечных и выбрать тех, кому вы хотите помочь. Их нужды самые разные, начиная с тетрадей и ручек. Затем купить конкретный подарок и отправить его в город проживания семьи. Либо сделать любой денежный перевод. Кроме этого, вы можете рассказать об акции «Портфель доброты» друзьям и знакомым, что тоже станет хорошей поддержкой.

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Читать полностью

Другие программы

Светлый вечер

«Святой праведный Иоанн Кронштадтский». Александр Абросимов

Скачать

У нас в студии был преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского университета Александр Абросимов.

Разговор шёл о жизни, служении и богословских трудах святого XIX-го века праведного Иоанна Кронштадтского.

Этой программой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных богословию русских святых XIX века.

Имена русских святых синодальной эпохи известны нам часто только по их пастырским наставлениям, а между тем русские святые были и мыслителями, оставившими после себя глубокие богословские труды. В чем специфика русской патрологии? Какие темы и почему интересовали русских пастырей? Что это говорит нам о нашей Церкви? Этим темам посвящен наш цикл.

Первая беседа с Артёмом Малышевым была посвящена святителю Филарету Московскому.

Вторая беседа с Артёмом Малышевым была посвящена святителю Иннокентию Херсонскому.

Третья беседа со священником Павлом Каледой была посвящена святителю Феофану Затворнику.

Ведущий: Константин Мацан

Все выпуски программы Светлый вечер

Читать полностью

Другие программы

Светлый вечер

«Жизнь семьи священника». Священник Георгий Узун, Юлия Узун

Скачать

Священник Георгий Узун и Юлия Узун

У нас в гостях были клирик Патриаршего Подворья при храме Собора новомучеников и исповедников Российских в Новокосино священник Георгий Узун и его супруга Юлия.

Наши гости рассказали удивительную историю своего знакомства и поделились трудностями и радостями жизни семьи священника и секретами доверительных взаимоотношений с детьми.

Ведущая: Анна Леонтьева

А. Леонтьева:

— Добрый «Светлый вечер». Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомучеников и Исповедников земли Русской в Новокосино. Матушка Юлия себя представляет как супруга священника, сестра иеромонаха и дочь священника. Добрый вечер.

Ю. Узун:

— Добрый вечер.

Свящ. Георгий Узун:

— Здравствуйте.

А. Леонтьева:

— Немножко длинно я вас представляю, но на самом деле ещё много представлений. Матушка Юлия — автор курса «По душам». И я с удовольствием послушала ваши с батюшкой, как это назвать — вебинары? И вот у меня такой вопрос — хотелось начать с чего-то романтичного. На одном из вебинаров я услышала вашу точку зрения о том, что такое половинки. Я, во всяком случае, выросла в убеждении, что где-то по свету ходит моя вторая половинка.И надо сказать, что это убеждение подтверждено жизнью. Я помню, как я встретила своего мужа. Мы были не то что неверующие люди, но к Церкви не имели никакого отношения. Я верила в какого-то Бога как добрую силу, которая мне помогает. И когда я встретила мужа, я помню, как я устроила такой небольшой торг. То есть я начала как-то вот давать всякие обещания Богу, потому что мой муж через неделю после нашего знакомства уехал учиться в Оксфорд, причём грозило это, что он уедет с концами. И ничего не предвещало того, что мы будем вместе, но мне очень хотелось. И, знаете, я прям помню тот момент, как я иду по Ботаническому саду, собираю листики для украшения жилища и говорю: Господи, если вот Иванов, значит, будет со мной, то я остепенюсь, я детей рожу, — наобещала кучу всего.
И где-то под таким кривым деревом в середине Ботанического сада я услышала ответ. Он как-то прошёл через меня, мне сказали «да». Ну то есть я, конечно, сразу отбросила эти мысли, сказала, что никаких ответов таких не бывает. Я не могу сказать, как это было, но это был безусловный ответ. На следующий день Иванов позвонил и очень быстро стал моим мужем. Про вторую историю я не буду рассказывать, потому что это будет слишком долго. Вот матушка Юлия и отец Георгий в одном из своих вебинаров говорили о том, что половинками не рождаются, как говорится, половинками становятся. Расскажите, как вы встретили свою половинку, и что такое «половинками становятся»?

Ю. Узун:

— Можно я начну? У нас на самом деле была очень такая интересная история. Я, когда приехала учиться в Троице-Сергиеву лавру в регентское отделение, даже, если честно, у меня цели не было замуж. Я очень сильно любила хор отца Матфея. Это моя была мечта, чтобы попасть в этот прекрасный хор, научиться именно регентству. Потому что для меня регент — это что-то такое, знаете, неземное, что-то удивительное, поразительное. Эту любовь во мне, так можно сказать, воспитал наш замечательный один батюшка — сейчас он батюшка, тогда был Михаил, регент Преображенского собора. И я ехала вот именно с той целью, чтобы действительно получить образование. Но когда приехала в эту прекрасную обитель, конечно, стала задумываться о том, что нужно всё-таки уже определяться. То есть нужно уже на третьем курсе было понимать, какой путь ты избираешь. И очень часто, конечно, нас там называли «ХБМ», может быть, слышали такую аббревиатуру — «Хочу быть матушкой». У меня, конечно, такой прям конкретной цели, что я вот буду матушкой обязательно — наверное, да, где-то в глубине души я мечтала об этом.

А. Леонтьева:

— Вы же из семьи священника, да? То есть вам сам Бог велел...

Ю. Узун:

— Но всё равно для меня самое главное было, чтобы был хороший человек, добрый. И вот на третьем курсе переживания, конечно, были очень большие, потому что мы постоянно об этом как-то уже начинали рассуждать, думать. И вот я начала читать акафист святителю Николаю. Я прочла акафист, и на сороковой день, 19 декабря, у нас произошло с батюшкой как раз то знакомство. Вот именно святитель Николай, нас, можно сказать, соединил. И, оказывается, батюшка-то меня видел. Но у него были мысли о том, чтобы идти даже в монастырь. Вообще, он как бы про женитьбу уже на третьем курсе только задумался. Поэтому для него это были тоже, наверное, сложные такие размышления о том, что вот дальше в жизни, какая цель и так далее. Все семинаристы об этом, конечно, переживают. И наша встреча именно была, знаете, такая для меня — я бы не сказала, что я сразу же влюбилась, нет. Но было какое-то такое понимание, что этот человек надёжный, что ли, такой цельный. Он был очень уверен в себе. Его, конечно, шикарные, красивейшие глаза меня в первую очередь, конечно, покорили — скрывать этого я не буду.
А дальше было — вот на нашей встрече, на что я в первую очередь обращала внимание — его отношение ко мне. То есть его те поступки, которые меня просто поражали и покоряли. Он ради меня, я не побоюсь, вот реальные делал подвиги. Кто учится в нашей системе академической, понимает, что у нас очень бешеная нагрузка, просто сумасшедшая. Например, ранняя, потом ты идёшь на вторую Литургию, потом у тебя начинается учёба, потом тебе нужно всё-таки что-то подучить, потом уже вечерняя, на которой ты тоже должен быть, после вечерней молитвы и так далее. То есть ритм очень такой напряжённый. И вот в этом ритме он находил время, вставая в пять утра. Я тогда в городе жила, потому что у меня было сложно в общежитии — так сложилось. И он брал меня и приводил, чтобы со мной всё было хорошо. И для меня это было настолько показательно, то есть он не спал, получается — он же потом шёл на учёбу. Он свободное время проводил, общаясь со мной. То есть всё свободное время он мне максимально хотел уделить. И это действительно прям было очень значимо. Ну и, конечно, ещё были такие моменты, для меня очень поразительные. При общении он очень уважительно всегда отзывался о родителях, то есть я тоже на этот момент обращала внимание.

А. Леонтьева:

— Какая вы мудрая были. Такая молодая и такая мудрая.

Ю. Узун:

— Это, вы знаете, всё моя мамочка и бабушка. У меня была очень такая мудрая бабушка, которая об этом мне всегда говорила. И, конечно, мамочка, потому что бабушка маму учила, а мама меня. И поэтому для меня вот эти моменты были ну прям очень важные, я обращала на это внимание. И потом, когда ты смотришь, что человек без какого-то, знаете, я бы сказала, лукавства или какого-то умысла внутреннего был настолько открыт, настолько со мной добр, в первую очередь. Вот доброта — батюшка у меня, конечно, в этом смысле, да, добрый.

А. Леонтьева:

— А ваша версия, отец Георгий, как вы увидели свою половинку?

Свящ. Георгий Узун:

— Я, когда поступал, меня предупреждали сразу: сделай всё возможное, только чтобы не попасть в хор отца Матфея. Я думал: что такое? Я-то точно туда не попаду, потому что не особый-то певец, как я туда попаду? Мы проходим прослушивание, и в конце объявляют: отец Матфей. Думаю: ну ладно, значит, буду у отца Матфея. И там через хор, конечно, я матушку заметил. Не сразу подходил, потому что действительно были мысли о том, чтобы уйти в монашескую жизнь. Не знаю, монастырь потерял от этого что-то или приобрёл, наоборот, но тем не менее сложилось так, как сложилось. И я смотрел за ней, да, как-то немножко так мысли у меня стали появляться. Плюс мой одноклассник, друг, отец Сергий, он с матушкой очень близко знаком, они с одного города, на один приход даже, по-моему, ходили. Да?

Ю. Узун:

— Мой папа ему писал даже характеристику для поступления, то есть как духовник.

Свящ. Георгий Узун:

— В общем, я чего-то у него стал спрашивать, он что-то рассказывал. И я, конечно, уже проникался симпатией определённой. Ну и тут день 19 декабря, конечно, уже поставил все точки над i.

А. Леонтьева:

— А что произошло 19 декабря?

Свящ. Георгий Узун:

— У нас было послушание в академии. Один врач, очень близкий к академии, который помогал много, она куда-то уезжала. И нас проректор попросил, чтоб мы за этим домом присмотрели. Нас было двое. И так получилось, что отец Сергий, тогда ещё Серёжа, тоже в гости пришёл с матушкой.

Ю. Узун:

— А дело было так: ко мне подходит Серёжа, отец Сергий, и говорит: «Не хотела бы ты пойти в гости? Сегодня произошло такое замечательное событие — хиротесия во чтецы», — то есть в тот день одного из семинаристов во чтецы постригли. Я говорю: «Да я с удовольствием, в принципе», — я его очень просто хорошо знала, мы дружили просто, как говорится, с одной песочницы, то есть он как брат был. Я говорю, что хорошо, а он говорит, что бери какую-нибудь подругу. Я кого ни спросила, никто не смог. И в итоге я говорю, что никого нет, но ладно, я схожу, давай поздравим, хорошо. Но я шла с мыслями, вообще, знакомиться с другим молодым человеком, тоже которого звали Георгий.

Свящ. Георгий Узун:

— Он как раз стал монахом.

Ю. Узун:

— Да, он стал монахом — вот что интересно. И когда я туда пришла, этого Георгия второго как раз не оказалось — он опоздал, его там кто-то задержал. В общем, хорошо, что он не пришёл в итоге. И там вот мы познакомились как раз с Георгием.

Свящ. Георгий Узун:

— Вот это чудные дела Божьи — как всё может переплестись, и в итоге получиться то, что Промысл Божий осуществляется.

Ю. Узун:

— Да. И на этом вечере, в основном, я их учила играть на фортепиано, петь, ну, в общем, было очень замечательное такое знакомство. И всё, и домой мы уже пошли так...

Свящ. Георгий Узун:

— Я её уже провожал домой.

Ю. Узун:

— Да.

А. Леонтьева:

— Напомню, что у нас в гостях отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомучеников и Исповедников земли Русской в Новокосино. Хотелось, знаете, перейти — у меня очень много к вам вопросов, я, наверное, буду их задавать немножко беспорядочно. Но та прекрасная история, которую вы рассказали, она продолжилась. Сколько вы уже — 20 лет вместе?

Свящ. Георгий Узун и Ю. Узун:

— Да.

А. Леонтьева:

— И вашему старшему ребёнку уже 20 лет.

Свящ. Георгий Узун:

— Уже 20, да.

Ю. Узун:

— 21 год мы вместе.

А. Леонтьева:

— Ну, есть о чём поговорить. Знаете, хотелось, поскольку вы ведёте вебинары про семьи, про родителей, про отношения супругов, и, надо сказать, очень интересно и живо, и я с удовольствием, ещё раз повторю, их послушала. Сейчас я столкнулась с такой довольно серьёзной проблемой — «я столкнулась» неправильно я сказала, я наблюдаю такую серьёзную проблему: вы знаете, люди, даже которые выросли в Церкви, дети, они очень часто уходят во всякие духовный поиски. А наш мир стал таким многообразным. И, как мне муж сказал вчера такую хорошую фразу, что это принцип супермаркета. Почему очень сложно... мы хотим построить домик — мы не можем, мы полгода смотрим разные варианты домиков, потому что это просто нереально, их так много. И так же молодые люди: они получили доступ ко всем знаниям, ко всем ценностям, ко всей литературе и так далее. И вот то, что называется «горе от ума», то есть они такие образованные, такие умные, они очень, между прочим, классные, чистые, добрые, воспитанные и так далее.
И тем не менее я вижу, насколько им трудно, даже когда возникает желание — в детстве они ходили в храм. Это то, что называется детский импринтинг — извиняюсь за это психологическое выражение. И они могут даже прийти в храм, постоять там, им там хорошо, им там тепло, но им там очень мало что понятно. Да, служба длинная, отстоять её просто так, ничего не понимая, очень сложно. Я вот думаю: с чего вообще можно молодому человеку начать возвращаться домой? Так, чтобы он захотел, чтобы ему было интересно, чтобы это задело? Может быть, какие-то интеллектуальные нужны для этого вещи, какие-то специальные лекции? Вот вообще не знаю, с чего можно начать. Это такой вопрос, что человек просто стоит около церковной ограды, потом постоит и пойдёт мимо. Хотелось просто порассуждать об этом.

Свящ. Георгий Узун:

— На мой взгляд, мы немножко проигрываем эту битву. Может, я смягчаю, но тем не менее то, что наблюдаю я, я понимаю, что мы что-то как-то не доделываем, не дорабатываем. У нас буквально недавно, месяца три или четыре назад, была встреча с владыкой нашим, собирались директора воскресных школ. Хорошая была беседа, доклады были. Один из докладчиков сказал очень такую интересную информацию о том, что практически почти 80% выпускников воскресных школ уходит из Церкви. Я как бы реально понимаю, что мы, даже находясь внутри Церкви, имея воскресные школы, как-то мы эту борьбу проигрываем. И на самом деле проигрываем почему? По сути дела, ребёнок все шесть или пять дней находится в школе. Он в воскресную школу приходит на час-два, может быть на три, например. Понятно, что этого очень мало. Мы не успеваем за школой, просто не успеваем. Если бы мы находились в школе, внутри вот этой программы, у нас, скорее всего, было бы больше возможностей для того, чтобы положительно влиять.
А так мы понимаем, да, что мы находимся в таком положении, когда мы, даже не только в этом вопросе, находимся в положении, когда мы пытаемся догнать и остановить пулю. Когда гораздо легче было бы попытаться разобраться и не нажать на курок, чтобы потом пулю не догонять — пулю догнать сложнее. И поэтому, конечно, мы сейчас находимся в таком положении: пытаемся сделать хоть что-то ради того, чтобы что-то было полезное. Я не думаю, что нужно страшиться этого момента, что ребятки уходят — такое бывает, к сожалению. Но тем не менее наша родительская закладка изначально, когда ребёнок с детства приходит в храм, причащается, потом по мере возраста, он исповедуется. И вот этот фундамент, который закладывается ещё в детстве, он всё равно при нём.
Да, ребёнок подрастает — переходный возраст, это всё, его мотает туда-сюда в разные стороны, он может отойти на какое-то время. Но тем не менее эта закладка уже в нём есть, и всё равно она делает свою положительную работу. Он может уйти куда-то на сторону, немножко даже забыть о Церкви, даже отойти от Церкви. Но потом в какой-то момент — всё равно же духовная связь не прекращается. Родители, будучи верующими, всё равно продолжают за него молиться. И таким образом они всё равно влияют на то, что ребёнок всё равно находится в связи с духовной реальностью, он не отрывается от неё. Хотя он, может быть, внешне чисто так не ходит в храм, уже не причащается, ещё что-то. Тем не менее молитва всё равно даст свои положительные плоды. В современном мире, конечно, есть такие политические понятия, которыми, мне кажется, очень можно было бы хорошо пользоваться и использовать в нашей жизни. Если помните, был такой, если не ошибаюсь, Джозеф Овертон — известное выражение «окно Овертона».

Суть вопроса состоит в том, что он создал определённую шкалу вертикальную, где в верхней точке стоит бо’льшая свобода, в самой нижней точке стоит меньшая свобода, а посередине — те нормы человеческой жизни, которые обычно у нас есть. И задача их состоит в том, чтобы эти нормы повысить на бо’льшую свободу. Для этого нужны идеи, которыми они будут заполнять умы. Причём надо заметить, как они работают. Причём сам Эвертон умер в 2003 году, погиб в автокатастрофе. Он не смог это реализовать в жизни, потом его ученики уже это всё реализовали. Суть в чём: суть в том, что они не выливают на человека водопад, они капают по чуть-чуть — вот сегодня капельку, завтра капельку, послезавтра капельку. И таким образом получается то, что новые идеи, которые раньше, вот сегодня, например, общество не принимало, завтра оно уже думает: ну, есть и есть, как бы, да. И человек начинает потом принимать эти новые идеи, потом относится к ним как к допустимым. А задача в том, чтобы они стали нормой. И понятно, что под это дело можно внедрять всякую и ложь, и идеи абсолютно чуждые. Они так и делают. К сожалению, мы с вами понимаем, что даже, к сожалению, меньшинства, которые сильно расплодились у нас, не сразу появились. Всё равно шла точечная работа по чуть-чуть, а потом они уже потом стали себя проявляют.

А. Леонтьева:

— А ты мракобес.

Свящ. Георгий Узун:

— Да. Но я вот думаю: почему бы нам это не использовать, в положительном контексте? Когда мы по чуть-чуть могли бы капать на сознание, в хорошем смысле, наших соотечественников для того, чтобы наше общество в целом менялось в этом плане. Конечно, мы одни — например, одна верующая семья. Понятно, что она не сможет на всё повлиять. Ребёнок выходит из дому — даже во двор. Он выходит и с чем там сталкивается? Поскольку у меня ещё младшенькому шесть лет, он выходит туда, и я часто с ним выхожу. Я просто наблюдаю за детьми. Я понимаю, что там учиться добру не получится. Потому что там совсем с другим настроением, с другим устроением дети находятся. И я понимаю, что это не может не влиять и на него тоже. И в этом плане, конечно, нам большей частью хорошо бы обращать внимание на наше общественное сознание — в том плане, чтобы оно менялось. И я даже не представляю — это же должна происходить какая колоссальная, огромная работа над тем, чтобы эти положительные аспекты все проявлялись в нашей жизни? Это надо просто лечь костьми для того, чтобы это всё получилось. И момент состоит ещё в том, что когда мы, как взрослые, в этом плане духовно остепенимся, конечно, нам будет гораздо легче решать проблемы с нашими детьми.

А. Леонтьева:

— «Духовно остепенимся» — хорошее выражение.

Свящ. Георгий Узун:

— Потому мы уже, как родители, будем смотреть, какой же фундамент мы готовим для своих детей. Понятно, что если у нас будет больше осознанно верующих людей, не формально верующих, а именно действительно настоящих верующих людей, и влияние будет совершенно иное. И мы не будем ломать себе голову, думать, переживать: а как же быть, как их привлечь? Потому что для них это будет нормально. Знаете, как вот такое выражение хорошее «с молоком матери». Вот оно для них будет природно и нормально. И на самом деле это нормально. То, что происходит сейчас — это большей частью мир работает над тем, чтобы их оторвать. Родители, с одной стороны, священники, Церковь пытаются их приблизить, а мир пытается их оторвать. И в этом плане мир, конечно, имеет огромную силу. Но духовное значение тоже умалять не нужно, потому что оно в любой момент может, образно говоря, «выстрелить» и принести свои положительные результаты. Момент чрезмерного переживания об этом — наверное, чрезмерно переживать не нужно. Надо делать своё дело, надо молиться и стараться способствовать, насколько мы можем, тому, чтобы они всё-таки приближались к Церкви. Но задача очень сложная.

А. Леонтьева:

— Напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомучеников и Исповедников земли Русской в Новокосино.

А. Леонтьева:

— Сегодня мы говорим, как всегда по понедельникам, о семье. С вами Анна Леонтьева. И у нас в гостях отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомученников и Исповедников земли Русской в Новокосино. Матушка Юлия — попадья-поповна, жена священника и выросла в семье священника. В первой части нашей программы мы подняли очень больную тему возвращения наших взрослых детей в Церковь. И я хотела такие свои три копейки вставить сюда. Дело в том, что я сейчас с очень большим интересом даже не изучаю, а повторяю курс толкования на Книгу Бытия замечательного педагога, богослова, переводчика с древних языков Евгения Андреевича Авдеенко. И вот буквально такую вот фразу я даже записала: «Помысел человека влечётся на лукавое от юности его». Евгений Андреевич говорит, что в этой фразе — он очень вообще глубоко толкует, там какие то тонкости перевода, и его очень интересно слушать — в этой фразе заключена очень хорошая информация. То есть помысел влечётся на лукавое, но от юности. Значит, до юности можно довольно много хорошего ещё сделать. И если мы это довольно много хорошего успели в детстве как-то, или, может быть, я даже так скажу: если мы были достаточно обаятельными верующими, харизматично верующими людьми. Потому что я вот слышала в ваших вебинарах такую мысль, когда вас жена спрашивает: нужно ли венчать на себе мужа, венчаться с мужем, если он этого не хочет? И очень необычно было услышать от батюшки, что нет, не нужно, если он не хочет, потому что нужно, чтобы он этого захотел. Наверное, это не очень приятно для мужчин, когда его заставляют вообще что-то делать?

Свящ. Георгий Узун:

— Да, он не любит, чтобы его так вот... По опыту, был такой момент, когда пришла пара — где-то за сорок. И мы с ними побеседовали, большей частью я с ней общался, потому что она более так... И она говорит, что, да, мы уже всё решили, мы хотим венчаться. И я так понимаю по её настроению, что она, конечно, тоже не совсем правильно смотрит на венчание. Она хочет венчаться, но через венчание она не просто хочет приобщиться к благодати Божией, а она хочет его больше привязать к себе. Разговариваю с ним, и он говорит следующее: «Она меня уже так достала, что я согласился на всё. Я согласился пойти на венчание, чтобы этот вопрос закрыть и больше к нему не возвращаться». Понятно, что о Таинстве, по-настоящему, венчания, конечно, здесь речи быть не может. Хотя мы знаем, что, например по апостолу Павлу, муж освящается женой неверующей, и наоборот. Да, это вопрос больше о вере. Здесь само Таинство — насколько люди готовы принять вот этот духовный крест семейной жизни. Они не всегда к этому готовы.
И, наверное, многие встречались, что жили до свадьбы душа в душу, а как повенчались — как кошка с собакой стали. К сожалению, даже такое встречается. И в этом плане, конечно, хорошо бы, чтобы оба брачующиеся действительно понимали глубокий духовный смысл Таинства, скажем так, чтобы это было всё по-настоящему. Формально присутствовать, формально быть — это, конечно, не наш путь, потому что не будет той отдачи духовной, которая могла бы быть. И в этом плане, конечно, к сожалению, надо смотреть, следить за тем, кто приходит на венчание, с каким настроем, с каким желанием.
Для этого есть беседы, собеседования, при которых, в принципе, это всё без особого труда выявляется. Ты тогда уже принимаешь решение: как быть, что делать, или повременить, чтобы они ещё подготовились. К сожалению, сейчас, и многие священники могут это подтвердить, что и крестим мы людей, которых не знаем и которым надо бы готовиться ещё, и венчаем — это есть. Но с другой стороны, даже в плане крещения, например, ты не хочешь, чтобы маленький ребёнок, который ещё ничего не осознаёт, чтобы он как-то страдал от безделья взрослых. Ты всё равно идёшь, наставляешь, беседы проводишь, всё равно люди с этим соприкасаются — это уже хорошо. Глядишь, там как-то что-то в уме засядет, и как-то они пожелают уже пойти на большее. Ну, дай Бог.

А. Леонтьева:

— Матушка, вот у вас есть психологическое образование. Я понимаю, что вы стараетесь помочь и женщинам, и мужчинам в каких-то вопросах и с психологической тоже точки зрения. Вот этот феномен, когда люди повенчались, может быть, муж не хотел или что-то ещё — что это такое? Почему это начинает мешать? Вот как с психологической точки зрения — это какой-то излишний контроль, желание контроля?

Ю. Узун:

— Очень часто начинается манипуляция верой. Вот есть такой даже термин, что начинают на эту как бы болевую точку в любых каких-то непонятных ситуациях, которые происходят зачастую — мало ли что в семье бывает, неприятности даже обыкновенные — это сразу воспринимается, может быть, со стороны мужа или со стороны жены: ты же, допустим, мой муж, ты глава семьи, и ты должен там, например, в каких-то вопросах быть более жёстче, или наоборот. А муж начинает наседать на жену, что ты непослушная, потому что вот написано — да убоится... и вот на страхе. То есть тут начинается уже вот такая подмена абсолютно, которой не должно быть априори. И я пытаюсь, конечно, если ко мне приходят... сначала приходит, зачастую, жена. Жена, когда я с ней побеседую, через какое-то время начинает мне писать, что, вы знаете, мой муж посмотрел на меня, что я вот какая-то другая, я изменяюсь, хочет тоже обратиться. Я говорю: хорошо. Приходит муж, и я понимаю, что у них идут уже действительно другого плана совершенно проблемы, то есть психологию никуда не уберёшь никак. И их внутренние проблемы собственные они начинают решать за счёт другого, и именно при помощи религии.
И оно начинается очень достаточно грубо, очень неправильно. И когда ты начинаешь говорить с ними, возвращая их назад, что немножко давайте всё-таки по-другому на всё посмотрим, для них открывается откровение, что, оказывается, всё равно в семье-то всё должно быть взаимно, должно быть по-доброму. И такого давления не должно быть ни в коем случае. Вы должны быть вместе в одной лодке. Вы же не враги друг другу, а вы в одной лодке должны вместе брать эти вёсла и грести именно туда, куда вам нужно, то есть в гавань гармонии — можно так её назвать. И постепенно, потихоньку люди наконец-то начинают понимать, что всё-таки нужно заниматься в первую очередь и смотреть на себя, потому что психологические травмы, какие-то моменты очень сильно влияют на взаимоотношения.
Вот, например, вспомнила из последнего, допустим, у меня была девушка одна молодая, прекрасная. И она очень жаловалась на мужа, что вот он абьюз — сейчас очень популярное слово, — и вот то плохо, и это плохо, и всё плохо. Я уже представила, думаю: ну, наверное, действительно очень тяжёлый человек, невозможный просто, который её обижает, её мучает. Но я говорю, что давайте всё-таки будем рассуждать глубже: что вообще конкретно у вас происходит? И мы начали копать: оказывается, он всё делает, помогает и с детьми, помогает и не обижает, допустим, и финансовая сторона, и всё у них есть на самом деле. Но вот ей всё мало, всё не так. Через два дня она мне пишет: поговорите с мужем. Я, конечно, соглашаюсь. Я думаю: посмотрю на этого монстра, что за человек-то такой, надо на него посмотреть. И когда он приходит и просто начинает говорить, я понимаю, что дело-то в совершенно другом. Там женщина совершенно вот абьюз, там женщина в таком серьёзном психологическом состоянии сложном, когда ей вот все обязаны и всё ей мало, потому что она не знает, что такое любовь. То есть там деструктивная семья у неё была, очень всё сложно, детство очень тяжёлое. И она не знает вообще, по сути, что она хочет. То есть у неё совершенно неправильное представление о семье, а молодой человек всячески старается.
Что интересно, вместо часа разговора три часа мы с ним провели — консультация была три часа. И самая интересная его фраза меня поразила: «Вы знаете, матушка, что удивительное для меня самое было сегодня, поразительное и удивительное — вы меня слушали!» То есть к чему я вообще этот весь пример-то привела? Мы не умеем слышать друг друга и слушать, то есть нет этой самой главной вещи, которые должна быть в семье — услышать другого человека и понять, что он тоже что-то переживает внутри, какие-то у него есть волнения; и помочь, если нужно, действительно протянуть даже просто руку помощи в чём-то. А это самое главное — поддержка, помощь, взаимопонимание.

А. Леонтьева:

— Я подумала, пока вы рассказывали, что вот эта история — жил старик со своею старухой у самого синего моря — это такое крайнее завершение вашего рассказа. И я подумала: какие же психологические травмы были у этой старухи? Мы же об этом совершенно не задумываемся.

Ю. Узун:

— Да. На самом деле там действительно очень всё сложно было, очень тяжело. И вот, кстати, по теме воспитания детей: насколько зачастую родители не задумываются о многих таких вещах, которые действительно впоследствии потом очень сильно влияют на всю жизнь.

А. Леонтьева:

— Как об этом подумаешь, так просто хочется плакать на самом деле, потому что, действительно, очень много всего успела натворить. А что же делать, батюшка, когда уже успела? От чувства вины погибнуть тоже вроде как не хочется.

Свящ. Георгий Узун:

— Из рода в род мы живём, движемся, появляются новые поколения. И, конечно, предки, хотим мы этого или не хотим, они будут влиять на своих потомков — кто положительно, кто отрицательно, но лучше бы положительно. И очень хорошо бы, чтобы родители, прародители, по крайней мере, кто ещё сейчас жив, чтобы они об этом думали и знали. Знали о том, что их состояние будет напрямую влиять на жизнь их детей, их внуков. Это речь не идёт абсолютно о том, что дети будут отвечать за грехи родителей, нет, просто есть определённые последствия. Потому что когда ребёнок всё-таки зачинается, он не откуда-то берёт плоть и кровь и душу, он берёт это от родителей. И в том устроении, в котором будут родители находиться, то получит ребёнок. Если мы с вами вспомним, например, преподобного Сергия, великого нашего святого, порой удивляешься, как ребёнок мог родиться с таким устроением, когда он прямо с самого детства уже, как Иоанн Креститель, в утробе материнской уже всё духовное чувствовал. Неудивительно — просто смотрим на родителей и понимаем, что родители тоже были святой жизни, и абсолютно неудивительно, что у них рождаются такие дети. Причём он не один, они все трое были такими духовными людьми, просто на преподобном это более так проявилось. Поэтому наше состояние родительское, конечно, очень обуславливает дальнейшую жизнь наших детей.
И чем больше мы как родители стремимся к доброй христианской жизни и следим за своим состоянием, тем меньше мы даём какую-то отрицательную нагрузку своим детям. То есть мы как родители должны знать: мы можем облегчать жизнь наших детей, а можем усложнять. И понятно, что для того, чтобы у детей было всё хорошо, как-то чистенько, надо, чтобы и мы за собой следили, чтобы у нас было всё хорошо. Абсолютно не зря, например, Господь своим Промыслом потянул время рождения и Иоанна Крестителя, и Пресвятой Богородицы. Видимо, Господу надо было, чтобы родители к старости лет пришли к какому-то устроению такому важному, которое сыграло вот такую роль. И это получилось, то есть это реально духовно работает. И, конечно, мы не можем гарантировать тут на сто процентов всё. Тем не менее мы должны знать о том, что мы, как родители, очень серьёзно можем влиять на своих детей, не только материально и физически, но и духовно.

А. Леонтьева:

— Но тут, знаете, на этой части вашего рассказа, батюшка, чтобы уже слушатели не плакали, они уже не рыдали, потому что мы все стремимся к святости, но это началось у нас, может быть, не с самой ранней юности. И я хочу сказать, как автор книги про депрессию подростков «Я верю, что тебе больно», никогда не поздно начинать этот духовный путь и начинать искать связи со своими детьми и не выслужиться, а заслужить их прощения своей какой-то такой жизнью. Я хочу рассказать вам одну историю, неожиданно она пришла мне в голову. Я хотела спросить про такую тяжёлую тему, как объяснить ребёнку, что такое аборт, особенно современному ребёнку. Они же ребёнки до 30 лет у нас теперь считаются, моё тело — моё дело, и если ты будешь вот так вот на меня давить, то я тебе вообще ничего не расскажу. И это тоже очень страшно, страшно такое понять, что если ты начнёшь сейчас рассказывать, как и чего, то тебе просто ничего не расскажут.

А. Леонтьева:

— Я напомню, что с вами и с нами отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомученников и Исповедников земли Русской в Новокосино. Мы поднимаем всякие тяжёлые вопросы. И вот я хотела рассказать: у меня есть одна знакомая семья. Моя подруга, гораздо моложе меня, вышла замуж за военного человека. И они как православные, с сильным духовным отцом, рожали детей. Сейчас у них восемь детей. И когда они первый раз пришли к нам в гости, то глава семейства нам показался очень жёстким человеком, с таким вот характером — но недаром же люди становятся военными. И, честно говоря, было тяжеловато общаться. И вот был большой перерыв в общении, рождался уже какой-то шестой ребёнок. И вот приходит этот муж к нам в гости и говорит, что, знаете, я вот пошёл к себе в контору военную и говорю своим коллегам: «Ребята, вы знаете, что душа ребёнка возникает, когда соединяются буквально две клеточки?» Они говорят: «Слушай, чувак, иди — тебе в отпуск пора, устал ты очень». Ну то есть, что это какая-то дикость, понимаете? И очень интересно — можно я поумничаю ещё прям одну секундочку?
Я прям конспектирую те лекции, которые слушаю = про потоп, про радугу, про обетование Ною. И почему Господь именно вот эту радугу, чего это символ? И Евгений Андреевич говорит, что радуга — это плоть света. Что Господь есть Свет, свет сгущается — ну, красиво, да? Плоть света. И вот дальше это уже какие-то его соображения, но всё равно ими поделюсь: считалось в древности, что когда воды материнские сгущаются, то вот тут возникает душа ребёнка. И вот это сгущение всегда вызывает появление Бога, то есть Бог выходит человеку навстречу каждый раз, когда сгущаются воды, то есть когда зачинается ребёнок. Но как вот с нашими детьми говорить об этом? Вот, батюшка с матушкой, посоветуйте мне, чтобы и не пережать... Наверное, к матушке обращаюсь как к психологу. Или к обоим.

Ю. Узун:

— Давайте батюшка начнёт, а я поддержу.

Свящ. Георгий Узун:

— На практике порой даже мамочки стесняются говорить своим дочерям, по мере возраста, о том, что даже появляются у них с определённым возрастом определённые дни. Когда девочки маленькие ещё об этом не знают, и у них вдруг это появляется, у них страх и паника, они не знают, что происходит. Конечно, нужно мамочкам об этом разговаривать, думать о том, как это сделать, как подойти, чтобы ты был лучше понят, чтобы действительно произошло это взаимопонимание, чтобы ребёнок тебя услышал. Мы не найдём какого-то универсального подхода, чтобы ребёнку это объяснить. Самое главное — разговаривать, по-дружески, по-любовно разговаривать, за ужином, за чашкой чая касаться этих вопросов. И смотреть, конечно, в разговоре на то, как ребёнок реагирует, и от этого отталкиваться. Ты видишь, что ребёнок воспринимает, у него глаза расширились, он начинает внимательно тебя слушать, значит, давай, работай, объясняй, рассказывай. Видишь, что ребёнок немножко как бы чувствую себя некомфортно, отводит глаза, тогда не дави, по чуть-чуть. Вот, действительно, тут нужно смотреть, насколько ребёнок восприимчив и готов слышать эту информацию. Хотя они об этом всё равно знают.
Когда ребёнок уже подрастает, я не знаю даже, что мы можем рассказать нашим подросткам, когда у них вся информация, всё есть. Наша задача большей частью родительская, чтобы всё-таки немножко упорядочить то, с чем они сталкиваются, а это всё можно только выявлять в разговорах. Если ты не будешь разговаривать, естественно, ты не будешь знать, чем живёт твой ребёнок, какие у него там внутренние переживания, что там происходит. Надо разговаривать. И важно в этом плане не проявлять какую-то серьёзную строгость, чтобы ребёнок замыкался от тебя и убегал от разговоров. Нет, надо очень чутким быть в этом плане и понимать, что сейчас он ещё не взрослый человек, ещё формируется. Но уже проходят какие-то процессы в его жизни, и нужно общаться — по мере своих знаний, вот как ты можешь, так и объясняй ребёнку. Не думай о том, что ты очень умно захочешь с ним об этом поговорить — он может и не понять тебя. А нужно попроще, просто объяснять и вызывать у ребёнка интерес, чтобы он сам начинал задавать вопросы: а вот это почему так? а здесь как быть? а вот это что такое? И ты уже как родитель объясняешь, как можешь, на своём уровне. Каждый родитель пусть как может на своём уровне это объясняет, но трезво, по-христиански, чтобы не перебарщивать в какие-то моменты.

Ю. Узун:

— Да, например, мамочка может просто даже начать разговор о том, как она появилась на свет — дочь. Это тоже уже какое-то такое сближение, как бы откровенность определённая, но в то же время девочке уже интересно, как это всё происходило. Ты начинаешь издалека. То есть я по своему, например, опыту, у меня девочке уже 20 лет, поэтому могу сказать, как я, например, с ней беседовала. То есть у меня вот именно доверительный был такой диалог, с которого я специально начала. То есть я рассказывала, как она появилась на свет, как это произошло, где это произошло, какие были нюансы. То есть такие подробности, к каким у неё был именно интерес. То есть она начала дальше спрашивать и так далее. То есть ребёнок слушает, ты уже потом спокойненько, просто, как можно проще, без всякого именно заумствования, очень легко, доступно об этом говоришь.
И самое главное — говоришь, какие бывают последствия. То есть акцент мы обязаны делать о чистоте, что мы храним чистоту, и это самая главная драгоценность, которую вообще имеет девушка, это для неё самое важное. И обязательно об об этом говоришь. Мне кажется, вот именно в этом-то и есть, заключается наше такое общение с детьми — рассказ об «этом». Просто, в доверительной беседе, без всякого... Не нужно, конечно, как-то в красках таких... чем, мне кажется, проще, тем оно легче воспринимается. И не надо, мне кажется, тоже слишком рано об этом говорить. То есть ребёнок всё равно когда сам заинтересуется, тогда он начнёт об этом как-то спрашивать. И мои дети, например — до 14 лет у нас были всё время кнопочные телефоны. То есть учились они в православной гимназии, то есть там попроще, там вот этого всего нет, и выход в интернет строго там по часам только для нужных целей, для школы, и всё. То есть это немножко в нашей семье ограничено, а, конечно, у детей, у которых бесконечно всё время в руках телефон, им сложнее. Но опять же, если мамочки и папочки чувствуют, что уже пришло время, то, я думаю, спокойно можно начинать об этом рассуждать и говорить. А главное — про последствия, которые могут быть вследствие какого-то неправильного действия.

Свящ. Георгий Узун:

— И мы часто размышляем как верующие люди, это абсолютно нормально и естественно. Но надо понимать, что мы действуем всегда в меньшинстве.

А. Леонтьева:

— Со своей колокольни, я бы сказала.

Свящ. Георгий Узун:

— Да. И очень важен всегда посыл. Надо понимать, что многие люди общаются со своими детьми и, конечно, большей частью мирские люди, невоцерковлённые дают совсем не тот посыл, который надо. К примеру, когда у нас рождался третий ребёнок, я пришёл в больницу к матушке и просто ждал её в коридоре. И по коридору шли две женщины — одна молодая, другая уже в возрасте такая, уже мудрая такая. Я просто краем уха слышу разговор, и вот эта старшая говорит молоденькой, что ничего не бойся, подумаешь — кусочек мяса, и всё. Я понял, что речь идёт об аборте. И вот такой посыл, понимаете? Если настраивать детей, или уже повзрослевших, в таком ключе, понятно, что они так и будут к этому относиться. Поэтому, в этом плане, какой посыл — играет большую роль в дальнейшем, как человек будет к этому ко всему относиться. Будем давать правильный посыл, значит, он будет как-то думать об этом по-другому. У меня даже был случай такой, к нему можно неоднозначно относиться, но тем не менее он возымел очень положительный результат.
У одного моего близкого знакомого священника в Киеве у пономаря забеременела жена. И он что-то ходит какой-то грустный. Батюшка его спросил, почему он грустный. Тот говорит: «Да вот жена хочет аборт сделать». Батюшка говорит: «Как так?!» — «Да вот не хочет и всё». Не знал батюшка, что ему сказать. И он сказал ему такую очень серьёзную вещь: «Скажи, что ты её убьёшь». Я даже, когда слушал, когда мне рассказывал батюшка об этом, я думал: как так? Он сначала не понял, но батюшка утвердительно повторил ему это, и он испугался. Но он это сделал, он пришёл к ней и прямо так и передал: «Если ты убьёшь ребёнка, я убью тебя — жизнь за жизнь». Испугалась и она.

А. Леонтьева:

— И мы с матушкой испугались.

Свящ. Георгий Узун:

— В итоге аборта не было, родился этот ребёночек. И что интересное происходит потом: этот ребёнок не стремится к маме. Когда он видел этого батюшку, со всех ног к нему шёл, обнимал его, целовал. Маленький ребёнок — он мне рассказывал, когда ему уже где-то годика 4-5 было, И у ребёнка по сей день сохранилось это отторжение от мамы. Видимо, вот этот посыл, который был изначально, как-то, не знаю, сработал на ребёнке, что ли. С папой у него нормальные отношения и с батюшкой нормальные отношения. С батюшкой самые тёплые отношения у этого ребёночка. Я говорю, можно неоднозначно к этому отнестись.

А. Леонтьева:

— Да, каждая ситуация, наверное, индивидуальна. Вы знаете, я, наоборот, когда матушку слушала, у меня возникла такая вот заключительная идея, потому что наш разговор, к сожалению, подходит к концу. Возможно, кому-то надо сказать «я тебя убью», может быть, есть такие люди на свете. Но мне понравилась такая мысль, что очень здорово рассказывать что-то положительное, такое уютное из того, что было в твоей жизни — вот рождение, твоё рождение. У меня, например, родители, когда меня родили, маме было 19, а папе 20. Они оба были бешеные совершенно, то есть темперамента какого-то несусветного. Они, как две такие кометы, пролетели 11 лет вместе, потом разлетелись. Но это были бурные 11 лет, я подозреваю. Я помню, что-то ещё помню. Но потом, конечно, они жалели об этом, но, в общем, были уже в другом браке. Но оба меня очень любили, у обоих не было больше детей. И вот мама, я помню, как она мне говорила, что «из всей большой любви осталась у меня ты». И это очень для неё было много.
Дорогие мои, спасибо вам огромное за беседу. Я напомню, что с вами была Анна Леонтьева. О чём успели — о том успели. У нас в гостях был отец Георгий и матушка Юлия Узун. Отец Георгий — иерей храма Новомученников и Исповедников земли Русской в Новокосино. Матушка — автор курса «По душам». Вот про курс мы не успели поговорить, но скажу, что послушайте матушку с батюшкой — те вебинары, которые они ведут очень искренне, очень честно. Это будет, наверное, очень полезно. Спасибо вам, дорогие.

Свящ. Георгий Узун:

— Дай Бог. Спасибо.

Ю. Узун:

— Спасибо вам, что пригласили. Спасибо.

Все выпуски программы Светлый вечер

Читать полностью