Светлый вечер с Владимиром Шумейко (эфир 09.07.2015)

У нас в гостях был не просто очевидец, а непосредственный участник исторических событий создания новой России. У нас в студии Доктор экономических наук, в начале 90-х один из близких сподвижников Бориса Ельцина - Владимир Шумейко.
Владимир Филиппович рассказал о том, как попал в политику, как складывался его путь в правительстве Бориса Ельцина и как повлиял на его жизнь приход к Богу.

Ведущие: Владимир Емельянов, Лиза Горская

В программе упоминается организация "Исламское государство", признанная экстремистской и запрещенная на территории Российской Федерации. 

В. Емельянов

— Здравствуйте, на радио «Вера» «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Лиза Горская.

Л. Горская

— У нас в студии такой, я думаю, известный всем нашим радиослушателям человек как Владимир Филиппович Шумейко.

Наше досье:

Владимир Шумейко. Российский государственный деятель. Был первым председателем Совета Федерации. Родился в 1945 году. Окончил Краснодарский политехнический институт. В 91 году был доверенным лицом кандидата на пост президента России Бориса Ельцина, в 92 работал первым заместителем правительства Российской Федерации. С 95 года, оставив госслужбу, возглавил общественное движение «Реформы. Новый курс». Женат, воспитывает внуков.

Л. Горская

— Владимир Филиппович, мой первый вопрос, я когда готовилась к эфиру, решила обновить свои знания о вас, в известном поисковике набираю «Владимир Филиппович Шумейко» и мне поисковик выдает самые популярные запросы. Первый — это Википедия, а второй — «где он сейчас?»

В. Емельянов

— Где Шумейко?

Л. Горская

— Чем он занимается. И поскольку я понимаю, что это самый популярный запрос наших радиослушателей, я его прямо вам задам в эфире, чтобы вы самостоятельно на него ответили.

В. Шумейко

— Чем занимаюсь? Внуками занимаюсь, семьей занимаюсь, 70 лет уже, хватит заниматься всем остальным.

Л. Горская

— Владимир Шумейко дома?

В. Шумейко

— Дома. Но, правда, у меня трудовой стаж 48 лет, я думаю, достаточно наработался за свое время. А вообще, если официально, то я называюсь председатель Совета Федерации первого созыва. Так, по крайней мере, записано в регламенте Совета Федерации, так как я первый, я все время остаюсь с правом посещения заседаний, но без права голосований.

Л. Горская

— Как почетный?

В. Шумейко

— Да, как почетный. У нас еще есть Строев почетный председатель и я, как первый. Вот мы оба можем ходить, сидеть на заседаниях и так далее. Хотя я уже редко прихожу в Совет Федерации. Там все изменилось, сейчас другое, не те уже интересы, какие были раньше. Но как-то меня тоже спрашивали, я образно говорю, что живу четвертую жизнь уже. Если считать, что первая от слесаря до генерального директора крупнейшего в Европе предприятия приборостроительного, это тоже карьера такая до генерального директора тринадцатитысячного коллектива — сложно.

В. Емельянов

— От солдата до генерала...

В. Шумейко

— Служил я срочную службу...

Л. Горская

— Это уже вторая жизнь?

В. Шумейко

— Нет, срочная служба — это перерыв. Я пошел работать, потом поступил в институт, и после первого курса меня призвали в армию, несмотря на то, что я 45 года рождения. Страшный недобор был, вместе с нами и 37, и 38 годы, все, кто отсрочки получали, служили вместе с нами, потому некому было служить. Служили мы тогда еще три года, я немного переслужил, но я дослужился до старшего сержанта. Потом в запасе до капитана, а потом, когда был уже первым вице-премьером, по служебной необходимости даже полковником. Потом я уже отслужил, в армии женился, что самое интересное. Вот с женой, с Галочкой, живем уже 48 лет с тех пор, она была служащая Советской армии, тоже приехала в Германию, тоже училась на юридическом факультете Минского государственного университета, ездила на сессии, там мы с ней познакомились. В самоволку ходил, постоянно был. Я даже там в кино снимался, на киностудии Дэффэ, каскадером работал.

В. Емельянов

— В общем, не служба, а лафа.

В. Шумейко

— Я бы не сказал, что лафа. Первый год на танкоремонтном заводе... Если вам рассказать режим этой службы. Утром встаешь, вместо зарядки в цех...

Л. Горская

— Это во сколько?

В. Шумейко

— Ну как в армии, в шесть часов подъем, в 10 отбой. 8 часов надо спать. Мы все шутили, из трех лет службы ровно год спим, а два — служим. И в цех. Зачем вместо зарядки? Потому что те 54, которые разобрали вчера, от них катки лежат, колеса большие, по которым гусеницы ездят. Их надо отправить в Союз на наварку резины, потому что она вся потрескалась, отвалилась. Весит этот каточек 240 килограмм. Его надо поднять и откатить на специальный двор.

В. Емельянов

— Одному?

В. Шумейко

— Очень хорошая зарядка, откатил каточек, пошел, руки помыл, назад. После завтрака в цех. Начинается работа. Мы работали в монтажном цехе, существовало у нас такое солдатское поверье, что если ты не очень хороший человек, то ты не дома служишь, в Союзе, а в Германию тебя отправили. На чужбину. Потому что в увольнение почти не выйдешь, тебя не пускают, это ж Германия. А если ты еще как-то провинился, то тебя на танкоремонтный завод, ну и там неплохо. А на танкоремонтном заводе хуже всего первый отдел, а в первом отделе — демонтажный цех, а в демонтажном цехе — разборка ходовой части. И ниже падать некуда. Я, правда, не был на разборке ходовой, там старики работали, а мы работали... Тяжело... Кувалдой намахаешься, там же все это на пупке, какие приспособления для солдат?

В. Емельянов

— И вот вы женились, вернулись с женой из армии домой...

В. Шумейко

— И пошел работать на свой родной завод и вечерний факультет Краснодарского политеха. Закончил институт постепенно, в это время на заводе работал и работал, в конце концов стал там генеральным директором.

Л. Горская

— А как вы думаете, какие ваши качества позволили вам стать из слесаря генеральным директором в такой короткий срок?

В. Шумейко

— Ну не совсем короткий, 26 лет.

Л. Горская

— Вы это называете четвертью жизни.

В. Шумейко

— Волевой я человек такой, не боюсь говорить, что думаю и поступаю так, как считаю нужным.

Л. Горская

— Очень часто эти качества мешают.

В. Шумейко

— Это называется гордыней. Но у меня не было гордыни. Я потом расскажу. Но, тем не менее, качества какие нужны, для того чтобы стать директором. Надо сразу выполнять то, что от тебя просят, не откладывать в долгий ящик. И если к тебе пришли с чем-то, надо этот вопрос решать. И решать сразу. Потому что не терпит отлагательств, производство стоять не может. Надо было делать план. Все мы тогда работали ради плана. План — это долг и выполнение — это его честь, как написано на лозунге. И мы понимали, что план мы выполнили, деньги будут, не будет плана — денег и премий не будет. Работали, и постепенно стал генеральным директором, сначала — главным инженером. Работа тяжелая.

В. Емельянов

— Сколько у вас в подчинении было человек?

В. Шумейко

— 13 тысяч завод, из них 8 тысяч — женщин. Это очень тяжело — с женщинами работать. Когда я был генеральным директором, допустим, приходили на личный прием по 40 человек, и один и тот же вопрос — я живу в малосемейке, мужа нет, ребенок есть, как мне квартиру получить... И с этими бытовыми проблемами пришлось хозспособом... Вы даже не представляете, что такое хозспособ... Строить многоэтажные дома. Мы построили...

Л. Горская

— А что это такое?

В. Шумейко

— Хозспособ? Это тебе ничего не планируют, тогда же нельзя было пойти купить, тогда Госплан планировал, и тебе отпускали что-то. Ни краски, ни кирпича, ничего в продаже не было. Тогда все только по плану. А если ты строишь без плана, где ты все это достанешь? На что-то выменять, что-то сделать. Особенно эти плиты-перекрытия, 6-метровые, эти пустотки. Но построили 3 девятиэтажных дома для своих работников. У нас были детские сады, базы отдыха, пионерский лагерь, ясли свои, общежития. Я когда был уже генеральным директором, я впервые поехал в США, в 89 году, еще был Советский Союз. Была такая организация — АСТЭС — Американско-Советский торгово-экономический совет. И все крупные директора должны были быть там. И коллеги американцы когда начинают что-то спрашивать, мы им рассказываем, что детские сады... У них глаза на лоб вылазят, потому что невозможно представить предприятие рыночное, которое было бы обременено кучей... А по-другому невозможно было. Надо было о народе думать, все это делать. Ну вот качества какие — решать надо, делать.

В. Емельянов

— И вдруг вы оказались в политике.

В. Шумейко

— Не вдруг, потому что когда Михаил Сергеевич Горбачев начинал реформы, то появилась идея некоторые предприятия выпустить на свободу. Чтобы они входили в систему Госснаба, Госплана и так далее. Нас выпустили на свободу некоторые и создали МГО, межгосударственное объединение. И вот мы лично из трех разных министерств, семь групп предприятий объединили в это межотраслевое гособъединение. И мы уже работали сами. Как бы в рынке. А руководителем объединения был Сколков Игорь Владимирович, он одно время был госсекретарем еще у Ельцина. И он избрался, получилось так, в союзные депутаты. И я говорю вам откровенно, как он мне сказал: «Вов, это значок позволяет столько делать, я в любой кабинет могу войти, почти любой вопрос решить. А сейчас будут выборы в Российский съезд. Иди и выбирайся». Я вообще думать не думал, что я попаду в политику. Ради того, чтобы решать эти вопросы заводские, я пошел на эти выборы. Причем меня обманули, как бы, в горкоме партии. Секретарь горкома выбирался тоже... Представляете, завод 13 тысячный, в том районе, в котором я мог решить все. Я вообще мог никуда не ходить, меня просто бы выбрали и все. Но меня вызвали в горком и сказали: «Слушай, Шумейко, тебе какая разница где выбираться, пусть Николай Павлович здесь избирается, в твоем, а ты пойди в национально-территориальный округ». Я даже не знал, что такое национально-территориальный округ, я вообще не знал, что в России есть свои органы власти. Я вам откровенно говорю: будучи генеральным директором, я не знал, что в России есть свои органы власти.

Л. Горская

— В смысле местные власти?

В. Шумейко

— Нет, российские, государственные. Я знал, что есть Госплан СССР, Госснаб СССР.

В. Емельянов

— Ну то есть республиканские...

В. Шумейко

— Да, республиканские. Я вообще о них не думал. Какие там республиканские, когда мы все решали только в Союзе. А тут говорят... Ну пошел я в национально-территориальный. А он оказался огромный. Это половина Кубани, пять с половиной миллионов жителей, и мне пришлось от Темрюка до Сочи ездить. Но я был уже генеральный директор, у меня была служебная машина, Татра, красивая, черная. Я приезжал на Татре, выходили избиратели мои будущие, говорили: «Вот вы какой, сякой, до вас кандидат приезжал на старом москвиче, а вы на какой шикарной машине». Я говорю: «Ну так это моя служебная машина, не моя, чего же я буду вас обманывать, я — да, генеральный директор, так езжу». Я им просто рассказывал о заводе, что мы делали, как мы делали. И победил я генерал-лейтенанта КГБ по Краснодарскому краю. Там много было скрежета зубовного, на меня много катили, но мне интересно было, я его победил.

Л. Горская

— А он, наверное, ездил, говорил: «Ну вот я генерал КГБ, ну вот чем я занимаюсь...»

В. Шумейко

— Там интересно, он писал книжки, весь мне подъезд обклеили этими бумажками, тогда же не было, СМИ не помогали, мы выбирались сами и никаких денег не было. Листовочки были примитивные. И они написали в листовке, что писатель в КГБ один, а генеральных директоров много. Давайте лучше изберем писателя-кгбшника, чем генерального директора...

В. Емельянов

— Генерал КГБ — шишка весомая, потом не было никаких палок в колеса?

В. Шумейко

— Да нет, невозможно... Палки эти... Тогда уже был подъем, на наш съезд народных депутатов действительно выбрали людей по личным качествам. Не было тогда партийных списков. Люди на тебя смотрели и выбирали они тебя. Это сейчас легко. Лидера они выбирают, Жириновского, допустим, и не знают, кто войдет в этот список, кто войдет, тот и войдет. А тогда выбирали по личным качествам. Нас собрался этот съезд, еще 2000 человек, все такие... Меня там взяли и избрали в Верховный Совет.

В. Емельянов

— Мы напоминаем, что вы слушаете программу «Светлый вечер». Мы остановились на том, что вас избрали в Верховный Совет.

В. Шумейко

— Да. И оказалось, что он работает на постоянной основе. И дилемма — или мне положить этот билет назад и возвращаться на завод, или оставаться в Верховном Совете. Но тогда настолько все изменилось...

В. Емельянов

— Это какой год?

В. Шумейко

— 1990 г. Мне пришлось остаться в Верховном Совете на постоянной основе, я работал в комитете по экономической реформе и собственности, там нужно было хотя бы тех, кто знает производство и достаточно быстро и там себя зарекомендовал.

Л. Горская

— А на заводе что было в это время?

В. Шумейко

— А на заводе был в это время другой директор, я помогал, завод сократился сейчас. Осталась от него и территория убавилась, и тех 13 тысяч нет, завод маленький стал. Дело в том, что завод приборостроительный. А приборостроение – это вторичная отрасль по отношению к машиностроению. Надо же куда-то этот прибор поставить. А если машиностроение не выпускает танки, пушки, самолеты и другие радиостанции, то некуда эти приборы девать.

В. Емельянов

— То есть это тоже к военно-промышленному комплексу относилось?

В. Шумейко

— Не совсем так. У нас был и военную продукцию, и гражданскую для Госстандарта, много всего делали. Но сейчас осталось то, что пользуется спросом — товары народного потребления, кардиографы.

Л. Горская

— То есть получается, вас практически обманом вынудили избраться в Верховный Совет?

В. Шумейко

— Ну не хитростью, я искренно пошел туда, я хотел, как лучше.

Л. Горская

— Но вы же не хотели покидать пост генерального директора?

В. Шумейко

— Не хотел, я даже не думал, что у меня такая жизнь пойдет.

Л. Горская

— Не жалеете?

В. Шумейко

— А жалеть невозможно. О чем жалеть? Господь ведет, сам же ты ничего не делаешь.

Л. Горская

— Это вы тогда уже понимали?

В. Шумейко

— Тогда почти начал понимать, потом все дальше и дальше. И потом когда уже познакомился с его Святейшеством Алексием, он мне очень многое объяснял, что на самом деле происходит. Я ему рассказывал, что со мной происходит, а он мне говорил...

Л. Горская

— Патриарх Алексий II?

В. Шумейко

— Да. У меня с ним были очень хорошие отношения. Я и нынешнего знал тогда близко. Мы остановились на том, что я остался в этом Верховной Совете. И там получилось, что политически надо было оттуда уходить. Ельцин — президент, а рядом — Хасбулатов, глава парламента. А Хасбулатова четыре заместителя, с одной стороны, Шумейко, Филатов, с другой стороны — Воронин, Яров. И было какое-то равновесие: одни — коммунисты, другие — демократы. Хотя в своей жизни я ни одного живого коммуниста, ни одного живого демократа не видел. Я их не знаю. Есть люди или хорошие, или плохие, а уже окраска политическая, это кому как выгодно себя назвать. Тот же Зюганов не коммунист. Если взять коммунистическую идею как таковую, то уже наша коммунистическая партия, которая допускает православную веру, они уже не коммунисты, они уже другие. И это все...

В. Емельянов

— Театр это все, дурной, на самом деле.

В. Шумейко

— Потому что за всю историю человечества изобрели только две формы власти — монархия и республика. Монархия — власть принадлежит одному лицу и по наследству или по другому, но она и переходит эта власть. И республика, где власть выбирается. Другого не придумали. И в этой самой демократии, в республиканском строе, а у нас в Конституции первая статья гласит: «Российская Федерация, Россия — есть федеративное, демократическое, правовое государство с республиканской формой правления. А республиканская форма правления заставляет избирать во все органы. А чтобы избраться, надо извернуться и партию придумать, что только не придумать, потому что люди ради этой власти иногда... я насмотрелся... Я-то легко ушел из этой власти, кончился срок...

В. Емельянов

— Я хотел у вас спросить, немного вразрез от вашей биографии... Но мы её держим за основу нашей программы. Эти люди, которые избираются в депутаты, нынешнего, предыдущего созыва, позапрошлого, исходя из того, какие законодательные инициативы они выдвигают, такое ощущение, что люди не вполне здоровы, не вполне адекватные... А вы могли бы прокомментировать, например, такую вещь. Во времена, когда вы были депутатами и глядя на нынешних депутатов, что вы можете сказать? В чем принципиальное отличие?

В. Шумейко

— Разница состоит в том, и разница эта существенна, что тогда ломалось очень много, из одного строя, от Советской власти переходили вообще в неизведанное место. Что такое демократия, что такое президент, тогда думать не думали. Считали, что это хорошо, что это прогрессивно, современно, Советская власть уже всем надоела. А надоела она по одной причине. Говорили одно, делали другое, а думали третье. И вот этот разбаланс постоянный, когда тебе рассказывают с экрана... Был один анекдот, мне очень нравился. Когда пришел завлаб в мятых брюках. И его спрашивает начальник: «Слушай, ты уже в такой должности, заведующий лабораторией, чего, брюки не мог погладить?» Он говорит: «Да чего, я хотел, прихожу домой, включил телевизор, а там речь Брежнева передают. Я на вторую программу — опять Брежнев, на третье — опять Брежнев. Я радио включил — и там Брежнев. Утюг я уже включать и не стал». Ну надоело, уже сил не было от этого всего...

В. Емельянов

— Еще давайте объективно вспомним, что невероятные траты на военно-промышленный комплекс была...

В. Шумейко

— Да, действительно. Я выбирался потом в Совет Федерации на территории Калининградской области, там танков было в три раза больше, чем тракторов. Ну железо, столько не нужно, не надо столько тратить на это денег на это все. Сейчас на Украине эти военные действия происходят, на территории Донбасса остался фронтовой склад. Там оружия хватит, чтобы воевать 30 лет. 30! Без перерыва. Ничего не надо. Когда рассказывают, вот русские поставили, да ничего не поставили, это от Советского Союза все осталось на этих складах. Я сам занимался выводом войск, работая в Правительстве, из Прибалтики. И знаю, сколько всего этого разного.

Вы абсолютно правы. Вместо того, чтобы делать людям... А называли это ширпотребом. Слово это «ширпотреб». Потом переименовали в товары народного потребления. Это уже более ласково.

В. Емельянов

— Их-то и не было, или были жуткие.

В. Шумейко

— Заставляли нас их выпускать. Каждый завод заставляли. А надо было не заставлять, надо было как сейчас делать эти двойные технологии. Если предприятие имеет прогрессивную технологии, нано, как угодно, и производит на войну, пусть же по этой технологии делает и стиральные машины, и приемники, и все остальное. Вот где ответ был на все вопросы. Но почему-то считалось, что советский человек должен скромно жить, зачем ему. Если ему дали 6 соток этот участок, то домик надо построить на 20 метров. Веранда не больше, не выше. И второй секретарь краевого комитета партии у нас летал на вертолетах над дачными участками и определял, кто там домик построил не так. Того заставляли ломать.

И он потом пришел, я когда был вице-премьером, он пришел ко мне проситься на работу. Я его не взял, говорю: «Вот зачем ты летал?» Он говорит: «Ну так сказали сверху». «Но не все ж летали. Мало ли чего там говорили... Наплюй и забудь. Но ты же летал». Какая разница, что человек построил на 1 метр больше? А взять, допустим, тех, кто выращивал цветы. Нетрудовые доходы. Но вы идите, погорбатьтесь с этими цветами, вы увидите, какие это нетрудовые доходы...

Ну не будем, чего мы будем...

В. Емельянов

— Вы ушли из Верховного Совета...

В. Шумейко

— А я ушел из Верховного Совета, потому что там началось. Хасбулатов Ельцину сказал буквально следующее: «Пока Шумейко не заберете из Верховного Совета, ничего я делать не буду, не буду вам навстречу идти и никаких законов принимать не буду». Я прямо, как кость в горле стоял.

Л. Горская

— А почему?

В. Шумейко

— Потому что, как вам правильно сказать... Пращур мой, первый Шумейко, он был еще при Богдане Хмельницком, родился в 1571, первый полковник Шумейко, в казачестве есть две вещи: с Дона выдачи нет, окромя царя мы никому не кланяемся. Мне было все равно: есть царь, перед ним я отвечаю, а кто такой Хасбулатов и так далее... Когда он мне сказал, что вас избрал съезд и вы теперь мой заместитель...

В. Емельянов

— Хасбулатов сказал?

В. Шумейко

— Да. Я говорю: «Я не ваш заместитель. Я заместитель председателя Верховного Совета, а не ваш. Меня точно так же, как и вас, избрал съезд и отвечаю я перед съездом, а не перед вами. И буду делать ровно то, что положено законом и то, что я считаю нужным». Он еще по национальности чеченец, ему это тяжело было пережить. Но, в общем, разошлись мы. Ельцин меня отозвал и сказал: «Дальше так терпеть нельзя, я вас хочу, чтобы вы перешли в первые вице-премьеры, на работу в Правительство из Верховного Совета». Пришлось согласиться. Перешел в первые вице-премьеры.

В. Емельянов

— А что за человек был Ельцин?

В. Шумейко

— За то время, как я его знал, это было два разных человека. Ельцин — до операции и Ельцин после. До операции он всем интересовался, он был на самом деле президентом, он что-то делал. После того, как он почти побывал на том свете, видел это все, он совершенно изменился. Для него это все... мишурой стало все. И он перестал вообще ездить. Помните, говорили, что он работает с бумагами... Надоело ему это все. И я считаю, что он был прав. Он же поступил как, он добровольно ушел из власти. Он сказал, что я нашел себе сменщика, вот Владимир Владимирович Путин, он в начале XXI века поведет страну и так далее... Это было им сказано по телевидению. И Ельцин навсегда стал плохой, потому что сейчас выгодно списывать все туда. Но он привел когда Путина, все же возмутились вокруг.

Зюганов сказал, что это маразм старого, которого выжил из ума. Чубайс даже побежал к Путину, ты что с ума сошел, не ходи никуда. Все были против. Посмотрите, что сейчас говорят? На самом деле, Путин — прекрасный президент, стал лидером, со всех сторон хорошо, что у нас такой президент. И кто его привел? Ельцин. Замену себе, что-то значит... Это опять же не он придумал? Почему все говорили, как это он мог, откуда он его взял? Да не он взял, Господь направил. Потому что по-другому нельзя. Россия вообще управляется сверху.

В. Емельянов

— Так и будет впредь?

В. Шумейко

— Я думаю, что да. Потому что посмотрите, что там происходит, в том же Евросоюзе. Кому там плохо? Там плохо православным странам. Потому что они не такие. Мы другие, у нас мир другой, у нас все другое. У нас просто все другое. Если почитать наших русских философов — и Бердяева, и Соловьева, и всех, они там подчеркивают, что у каждого народа, (нрзб), помните, он написал «Психология народов и рас», все связано с душой. Даже наш академик Тихомиров в 1912 году написал очень хорошую фразу: «Материалом в политике и социологии является дух нации, который родился в процессе её образования, истории, воспитания, культуры». У каждой нации свой дух. По-другому, невозможно. А мы православные, у нас дух вообще другой. И действительно посмотрите, Греция православная на грани выхода из Евросоюза, не могут они это принять, не могут они жить с теми, все другое. Что для русского важное: справедливость. Чтобы было и по закону, и по совести. У нас же могут спросить: как судить, по закону или по совести.

Л. Горская

— Мне кажется, вы идеалист, совесть уже не актуальна последние несколько десятков лет.

В. Шумейко

— Нет. Совесть начинает возрождаться. Она был неактуальна последние 20 лет.

В. Емельянов

— Лиза, мне кажется, совесть или есть, или её нет, она начала возрождаться, она угасает...

В. Шумейко

— Я имею в виду, не лично каждого.

Л. Горская

— Мы, видимо, говорим о какой-то средней температуре по больнице.

В. Емельянов

— Мы вернемся через одну минуту.

В. Емельянов

— «Светлый вечер» на радио «Вера». У нас сегодня очень интересный, содержательный разговор, у нас в гостях Владимир Шумейко. Так что же, выходит, мы обречены на это вечное столкновение, конфронтацию с Западом?

Л. Горская

— Ты этот вывод сделал из противопоставления некого духа наций?

В. Емельянов

— Просто Владимир Филиппович сказал, что они не любят страны православные.

В. Шумейко

— Так получилось, что само развитие России, если взять Русь Киевская, Русь Ордынская, Русь Московская, Русь Петровская, Екатерининская, Советская, теперь — демократическая. А в основе-то все равно в этом духе нации стоит Православие. Вы от этого никуда не уйдете.

Л. Горская

— Вы про феодальную раздробленность забыли.

В. Шумейко

— Да все что угодно. Что самое интересное, когда началась демократическая революция 90-х годов, все говорили такую фразу — парад суверенитетов, что все захотели быть самостоятельными, отдельными. Первый парад суверенитетов был при развале Империи Российской. Вот тогда он был настоящий парад суверенитетов, единственный раз. Произошли съезды народов. Никогда ни до, ни после в истории, не было съездов народов. А тогда собирались народы и решали, что они будут делать после того, как не стало Российской Империи, в которую они все вмещались и все в ней были. И если съезд казахов тогда же проголосовал, что они хотят самостоятельными, демократическими, но вместе с Россией, они до сих пор вместе с Россией и никуда не делись. Вот у нас таможенный союз и так далее. Если белорусы проголосовали, то они тоже никуда не делись. Украина тогда... Временное правительство первое когда пришло к власти, правительство еще до большевиков, они решили сохранять унитарное государство, чтобы никто никуда не ушел. Потому что Украинская Рада первая приняла и поздравила Временное правительство, Временное Правительство за это разрешило им преподавать в Киевском округе, в школах на украинском языке. А до этого Екатерина — запретила. Еще со времен Екатерины язык отменили. Она сказала: «Всех в империи обрусеть. Чтобы все говорили на одном языке». Это сделать категорически было нельзя, потому что каждый народ имеет право на самоопределение. Я немного утрирую, но эти съезды народов, они как прошли, самоопределение — вся эта империя по сути дела и осталась в Советском Союзе. Потому что жить с русскими, постоянно, вместе, только русский превратился при советской власти почему-то в старшего брата. Остальные как бы стали меньшие, он о них заботится. Ленин называл русскую нацию угнетающей, которая тюрьма народов была... Потом немножко это все исправили.

Недавно отмечали день России. И все спрашивают до сих пор — а что это за праздник?

В. Емельянов

— Я один из тех, кто спрашивает.

В. Шумейко

— От кого суверенитет объявили, а что произошло. А зачем, а почему? Был Советский Союз, единая Россия была. Вот мы приходим на съезд. Я вам говорил, что даже не знал, что в России есть республиканские органы. Мы пришли на съезд Российской Советской Федеративной Республики. И нам стали давать всякие материалы, мы стали смотреть эту статистику, доклады, обязательно надо было напитаться знаниями. И с удивлением огромным мы увидели, что Советский Союз состоит из 15 республик сестер, старшая из которых — Россия. Но по всем союзным законам каждая республика из всего своего дохода, из всех налогов, которые она собирает, имеет право 50% оставить себе, а 50% отдать на общие союзные нужды. И только одна Россия имеет право оставить себе 10 % на нужды, 90% отдать. У нас возник вопрос: это на каком же основании до сих пор? Ведь XX век кончается. И те все отсталые народы, как говорил Ленин, от феодализма перешли к социализму, на каком основании? Россия от себя отрывает. Мы что лучше всех живем? Ну давайте поедем в Прибалтику, или туда, или сюда. А почему 90 % Россия отдает? А вот так сложилось, что надо поддерживать. И начались брожения в умах: зачем мы это делаем, для чего мы это делаем?

Л. Горская

— В Верховном Совете?

В. Шумейко

— Верховном Совете, да. На самом съезде.

Л. Горская

— Это вы нам рассказываете предысторию создания день России?

В. Шумейко

— В том же 90-м году приняли эту декларацию о суверенитете РФ для того чтобы её выровнять со всеми остальными. Мы ни от кого не уходили. Как говорят: Ельцин развалил Советский Союз. Не может один человек развалить империю. Она сама разошлась. А разошлась она потому, что главная сила, которая скрепляла империю, была коммунистическая партия, это была сила, которая держала этот Советский Союз. Строгая иерархия, подчиненность... Как частушки пели: «Пусть не пудрят нам мозги газеты агитаторы, все от Ельцина до Ленина — матерые диктаторы». Это точно. Потому что какая там демократия?

Как её можно развалить? Сами коммунисты не любят про это вспоминать. Они взяли и создали КПРФ. Из КПСС эту самую КПРФ. Сталин не разрешал это делать, Ленин не разрешал это делать, потому что как только Россия обладает своим, то тогда, где остальное? Была КПСС единая, а теперь стала не единая. Мало того, все вспоминают референдум: «Вот на референдуме все проголосовали, чтобы Советский Союз сохранить, а эти сволочи во власти его не сохранили, наплевали, 78% россиян проголосовало, чтобы Союз сохранить». Передергивают. Там было в бюллетени два вопроса. Один вопрос: Согласны ли вы сохранить Советский Союз как место, где демократически все народы живут... Второй вопрос был: Согласны ли вы ввести в Российской Федерации пост президента. На тот вопрос 78 и на этот 77 ответили положительно. 77 % россиян пожелали, чтобы у них был свой президент. Когда об этом Горбачев узнал, он говорит: «Все, Советский Союз закончился». Почему? Представьте себе, двух президентов: президент Союза — Горбачев, президент России — Ельцин. Два медведя в одной берлоге. У России все: ресурсы, армия... Зачем второй президент? Кем он будет править? Теми республиками, которые уже уходят. Кем? Вот и остался один президент в России.

В. Емельянов

— То есть все гораздо проще.

Л. Горская

— А что подписывали Шишкевич, Кравчук?

В. Шумейко

— Подписывали акт... чтобы не развалить все, надо было обязательно собраться и подписать официально, что Советского Союза не стало. И что там главное сделали в Беловежской пуще, подписали, что Россия — правопреемник Советского Союза. Это самое главное. Россия стала правопреемником, и мы продолжаем историю Советского Союза, России принадлежит все, что и принадлежало, окромя имущества тех республик, которые было их. Если бы этого не сделали, неизвестно, как бы история пошла дальше.

В. Емельянов

— Мы напоминаем, что сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» Владимир Шумейко. Скажите, пожалуйста, как вам сегодняшние вызовы?

В. Шумейко

— Вы имеете в виду Украину, НАТО?

В. Емельянов

— Да. Настойчивые попытки разместить у нас под носом серьезное вооружение.

В. Шумейко

— Есть такая теория униполярный мир, биполярный мир. Когда бы Советский Союз и США, было два полюса влияния на мир. США, они наиболее экономически развиты, наиболее сильное государство в военном отношении, в экономическом, остальное все там не так, что касается мощи этой, она есть, на самом деле. И вот это желание диктовать миру то, что они хотят. А хотят они, как обычно, заработать больше денег.

Л. Горская

— Не только они.

В. Шумейко

— Так все хотят денег. Хотеть не вредно...

В. Емельянов

— Вредно не хотеть.

В. Шумейко

— Красиво жить не запретишь, но помешать можно. Ну хотят они. Масса существует конспирологических теорий, что заговор, никакого там заговора нет, но хотят они зарабатывать эти деньги. А для этого надо влиять на все. Размещать свои производства там, где они хотят, чтобы народ жил нормально, чтобы эта власть всегда оставалась. Мешал Советский Союз. Но прямо противоположная идеология, то же у них свое, то же влияют, «Варшавский договор», полмира там, полмира там. Многие говорят, что американцы они развалили... Я еще раз говорю, что никто не развалит, если оно само не разваливается. Очень сложно развалить что-то крепкое, очень крепкое. В монастыре здесь, в Андреевском, сколько лет он стоит и не разваливается. Потому что его никто не взорвал ни изнутри, ни снаружи. Если подложить, взорвать, то оно и развалится.

В конце концов, им показалось, что этого полюса не стало. Вот Советского Союза не стало, нет этого влияния, холодную войну проиграли, сидите там, как мыши у печки и не лезьте в то, что мы будем говорить и делать. Будете делать, как мы сказали. Но я еще раз говорю, что материалом политики и социологии является дух нации. Дух русской нации стоит воля, свобода, справедливость, православие, никто из нас не может, чтобы нами управляли. Лично я не могу. Воля — это самое главное. Девиз казачества еще со времен моего пращура — вера, Отечество, воля. Вот три слова, которые есть и на них держишься. А когда тебе начинают говорить, что тебе делать, просто противодействие наступает. Это у любого человека. В геополитике немного не так, геополитика вопрос сложный, надо много смотреть вперед. От того действия, которое ты сегодня делаешь, надо суметь просчитать несколько десятков лет вперед, как это отзовется. Потеряли что-то. С развалом Советского Союза действительно потеряли влияние на страны. Потом стало все это собираться назад. В этой точке земного шара нет другого центра как Россия. Россия все равно объединяет. Что бы мы ни делали, вокруг России все равно будут собираться. Она такова сама по себе, это целое явление, космос такой — Россия.

Надо куда-то её деть. При помощи военной силы? Невозможно.

Л. Горская

— А почему Россию деть, а не Китай деть?

В. Шумейко

— Китай, на мой взгляд, может, я и не прав, настолько разные по отношению к Европе, старому этому миру, о котором мы говорим. Это другое, это Восток.

Л. Горская

— Китай не может быть опасен?

В. Шумейко

— Китай, Бог его знает, мы же не знаем, что впереди будет. Многие до сих пор говорят, что сейчас Китай у нас заберет Сибирь. Однажды я летел в Японию на самолете, очень хороший день и я смотрел вниз в иллюминатор, в течение двух с лишним часов картина не менялась — тайга, тайга, тайга, ни одного проблеска жилья. Можно было бы там жить, уже давно бы там жили. Но там жить невозможно. Её осваивать невозможно. И эти пустые разговоры: вот сейчас китайцы придут, они сейчас там... Как они там все это займут, если они живут на юге, рис сажают, что они там делать будут? Ну что зимой будут делать китайцы в тайге? Объясните мне.

В. Емельянов

— Мерзнуть и голодать.

В. Шумейко

— Да. И что? Есть такие теории войн. Сейчас идут войны шестого поколения. Война пятого поколения — несостоявшаяся, это ядерная война, она не состоялась, она инструмент политики. Ядерная кнопка у тебя есть. У тебя нет. Ядерное оружие невозможно применить. Просто не станет никого и все.

Л. Горская

— Применяли уже.

В. Шумейко

— Применяли показательно, чтобы увидеть, какая мощь в США. Поверьте мне, насколько изменилось вооружение с тех пор, я этим в Правительстве занимался, совершенно другие возможности сегодня развалить мир. Надо будет Господу конец света устроить при помощи ядерной войны, Он устроит, это не в компетенции людей. Её просто не будет этой ядерной войны. Он найдет способы как Второе Пришествие устроить. Не нам судить. Наступили войны шестого поколения, послеядерные. Это война высокоточным оружием без применения людской силы. Сегодня, понимаете... Изменился смысл войны. Если в старое время смыслом войны был захват чужой территории и людей с промышленностью, то теперь это никому не нужно: ни чужая территория, ни люди — кормить их, поить... Нужно сделать так, чтобы государство само пошло по этому пути. Помните, был такой анекдот (прервемся), как научить кота есть горчицу. Существует три способа: американский силовой, европейский демократический и социалистический. Американский силовой способ простой: наливают горчицу в блюдечко, берут кота за шиворот, окунают его в эту горчицу до тех пор, пока он не станет её есть. Демократический способ другой: наливают горчицу, сажают кота и начинают ему объяснять, до того наобъясняют, что он её ест. И очень простой социалистический способ: берут горчицу, мажут под хвостом, кот сам её вылизывает, без уговоров, без усилий, без ничего.

В. Емельянов

— Гигиена однако.

В. Шумейко

— Так войны шестого поколения, они должны привести так, чтобы кот сам эту горчицу и ел. Поставить страну в такое положение, чтобы она работала на экономику США, допустим. И не надо никого завоевывать и захватывать. Для этого нужно создать условия.

Л. Горская

— А зачем высокоточное вооружение?

В. Шумейко

— Теория управляемого хаоса. Там развалили, там развалили, ИГИЛ(запрещенная в России экстремистская организация - прим.ред.) создали, весь этот хаос направлен на то, что помогает зарабатывать деньги. Поставлять оружие... До парадоксальных вещей доходит. Допустим, США не могут напрямую поставить оружие на Украину, потому что Украина не член НАТО. Они его поставляют в Болгарию, потому что Болгария в Евросоюзе, а Болгария продает сюда. Но Болгары тоже денег хотят, они продают оружие в ИГИЛ, в Сирию. Если даже Украина продает оружие, которого не хватает ополченцам, ну о чем мы с вами говорим?! Все везде торгуют этим всем. Высокоточное оружие нужно для того, чтобы ты правильно ударил, но своих солдат не потратил, матери у тебя дома спят спокойно. Вот они это и создают. Это война шестого поколения.

Л. Горская

— А кто же все время по больницам и школам попадает?

В. Шумейко

— Это попадают на Украине и в ИГИЛе, там где не Запад и никто. И никого им там не жалко. А свои же войска не стреляют. За исключением каких-то добровольцев, которые где-то воюют, официально же ваши войска не умирают. Вы же физически в бой не посылаете. Вам легче послать беспилотника, чтобы он куда-то бомбу бросил, локально и местно. Поэтому конфликты и происходят ради этой цели — гегемонии в мире. А Россия опять как гость в горле. Россия берет и показывает всем свое вооружение — можешь полазить, посмотреть. Это очень сильно отрезвляет, это очень сильно ставит на место. Когда люди видят, что есть адекватный ответ.

Л. Горская

— Все наши внезапные военные проверки, парады. Это не нагнетание напряженности, а снятие напряженности, с вашей точки зрения?

В. Шумейко

— Конечно. Только снятие. Оно кому адресовано?

В. Емельянов

— Мы просто показываем, что нам есть чем ответить.

В. Шумейко

— Естественно, мы просто показываем свои возможности.

Л. Горская

— А они в ответ показывают.

В. Шумейко

— А куда? Главное здесь — не скатиться, как было в Советском Союзе, не выстраивать свою экономику только на гонку вооружений.

В. Емельянов

— Мне кажется, они только этого и добиваются.

В. Шумейко

— Добиваются, а ничего не получится.

В. Емельянов

— Вы думаете?

В. Шумейко

— Я думаю, да. Потому что Путин это все видит.

Л. Горская

— То есть не потому, что нечего направлять?

В. Шумейко

— Вы посмотрите, сейчас делается оружие более сложных технологий. Если у нас такие технологии, которых у них нет. Вот, что самое главное. Если раньше я работал на танкоремонтном заводе, мы ремонтировали это железо. Танк по старым деньгам стоил миллион, само железо, если танк приходил с электроникой, противотанковой защитой, то он стоил на порядок больше. А когда у вас есть технология, у вас есть что-то новое, вот тут-то тебя и боятся. У тебя затрат меньше на это железо, а эффективности гораздо больше.

Л. Горская

— Как с ним бороться, никто не знает.

В. Шумейко

— Самолеты, современное оружие, его может быть совсем мало, но оно может быть другое.

В. Емельянов

— А что касается ИГИЛ? Здесь у нас есть угроза?

В. Шумейко

— Я думаю, что есть. Напрямую они могут выйти — Таджикистан... Там есть. Там, особенно в современной Туркмении, я бы не сказал, что это дружественное нам государство, нейтралитет, куда они там повернут? Если в Таджикистане ушел воевать в ИГИЛ полковник милиции...

В. Емельянов

— И сказал, что голову отрежет брату своему.

В. Шумейко

— Да. Это не девочка с философского факультета, которой задурили голову. Это осознанное решение. Полковник ОМОН.

Л. Горская

— Я из чего исхожу, чтобы наполнить стакан чем-то, он должен был хотя бы наполовину пуст. Чтобы наполнить чью-то голову идеями ИГИЛа, там должно пустовать определенное место, там чего-то должно не хватать. Денег не хватает?

В. Емельянов

— Там, наверное, дело не столько в деньгах, у них теперь вместо глиняных домов у каждого есть телевизор с тарелкой, Интернет. И они просто видят, как живет весь остальной мир, они видят, как живут они, они хотят всего того, что есть в остальном мире, всего этого.

Л. Горская

— Люди идут, жизнь свою отдают, ничего они не получают взамен, какую-то абстрактную, неубедительную идею. Это другого рода проблема.

В. Шумейко

— Мне, например, в мои 70 лет этого понять невозможно. Это трудно объяснить. У меня голова забита уже настолько, что не вмещается. Мне трудно говорить, что их может подвигнуть на это, особенно людей из России.

Л. Горская

— Эту проблему решить чтобы, надо понять.

В. Шумейко

— Хуже всего, что в нашей Конституции есть 13 статья, в ней буквально так написано: в Российской Федерации объявляется идеологическое многообразие, ни одна идеология не может быть обязательной или государственной. Я и тогда спорил с ней, сколько у меня было влияния, я все пытался, чтобы её исправить.

В. Емельянов

— А на что исправить?

В. Шумейко

— Несколько по-другому. «Государство имеет право вмешиваться в идеологию». Нельзя государственную идеологию иметь, но вмешиваться в этот процесс надо. Когда такая запись... Что делает такая запись? Такая запись запрещает за деньги заниматься... Если написано так, то государство просто не имеет права платить зарплату человеку, который бы занимался этим, изучал, что происходит в головах студентов, который уходит в ИГИЛ. Почему это происходит? Кто этим будет заниматься? Милиция? Нет, у них других вопросы. ФСБ — да, Федеральная служба безопасности государства... А кто будет заниматься этим изначально, начиная с детского сада, что творится в головах? Церковь наша Православная. Она отделена от государства, но не удалена из государства. Не удалена. Она вместе с нами живет. Но у нее сегодня... Она только, на мой взгляд, возрождается, 54 тысячи приходов в России — это не так много, как это казалось бы по этим цифрам. А воцерковленным верующим процентов 5-7. А остальные — крест на груди, пошел. Но когда идеологией не занимаются...

Л. Горская

— Когда ей не занимаются одни, ею занимаются другие.

В. Шумейко

— Слава Богу, президент занимается патриотическим воспитанием. Возьмите 9 мая, которое только что прошло, один только хотя бы этот полк. Но заниматься этими вещами, которые вы спрашиваете, про стаканы, я не могу сказать. Потому что нет ни одного института, при такой записи в Конституции, которая бы этим занималась каждый день за деньги.

В. Емельянов

— А кто в КПСС этим занимался? Идеологический отдел.

В. Шумейко

— Два отдела было. ОРХ ЦК, идеологический отдел ЦК. Беспрестанно занимались этим изучением, как мозги запудрить...

В. Емельянов

— Нам такой отдел сейчас не нужен. А какой нужен?

В. Шумейко

— Я не знаю.

Л. Горская

— У любого человека есть определенная угроза, например, это наркомания. Родители, школа, предпринимают определенные меры, чтобы по возможности обезопасить своего ребенка от попадания в зависимость от этой пагубной страсти.

В. Шумейко

— Со школы сняли задачу воспитания. Школе оставили только обучение. Они теперь за воспитание не отвечают, ни перед родителями, ни перед государством. Посмотрите современное законодательство об образовании. Если раньше они отвечали за воспитание советского человека, за то, кто вырастет из этого человека, то теперь школа отвечает только за то, чтобы напихать какие-то знание. А уж идеология извольте, при такой записи они не имеют права...

Л. Горская

— У вас есть рецепт?

В. Шумейко

— При социализме была такая поговорка: без прописки на работу не берут, без работы не прописывают. Где-то надо круг разрывать.

В. Емельянов

— А где?

В. Шумейко

— Так не знаю где, надо что-то менять в Конституции. Как переписать эту статью, это надо работать?

В. Емельянов

— А многие ли ваши друзья, коллеги, может быть, в прошлом или нынешнем с кем вы сохранили отношения, или те политические деятели, которые тоже разделяют вашу точку зрения, что надо ситуацию менять, если не всю, то там надо работать серьезно над ней. И чем скорее, тем лучше.

В. Шумейко

— Дело в том, что эта 13-я статья попадает в ту часть Конституции, которую поменять можно только через референдум. Её невозможно поменять Парламентом. Это опять нужно всенародное голосование. Это очень серьезная такая работа. Я думаю, что наступит тот момент, когда накопится, уже многие депутаты говорят, я разговаривал в Совете Федерации, что накопились, есть статьи, которые хотелось бы сегодня откорректировать. Потому что я сам был участником Конституционного совещания, возглавлял пятую группу, мы там спорили до хрипоты до поздней ночи, по каждой статье ругались. Потом все это сводилось вместе, потом снова ругались. Но, понимаете как, основной закон, его очень сложно писать. Какой-то мудрец сказал, что закон это ни что иное, как устоявшаяся норма и правило поведения в обществе, положенное на бумагу. Тогда еще ничего не устоялось, сразу переходили от того строя к этому. Прошло, Слава Богу, 25 лет, за 25 лет уже многое прояснилось, устоялось. Я думаю, появится этот вопрос, в скорости он появится. Особенно в связи с этими угрозами извне. С угрозами чисто идеологического порядка.

В. Емельянов

— А кто должен инициатором этой конституционной работы? Президент? Общество?

В. Шумейко

— Правом законодательной инициативы у нас обладает любой Парламент, Совет Федерации, Дума, Московская Дума, Питерская Дума, Калужская и так далее... Инициатива может быть от законодателя. От любого.

Л. Горская

— У нас же помимо Конституции есть Концепция национальной безопасности. И там как раз все эти идеологические моменты прописаны. Ну, может, не все, но многие...

В. Шумейко

— Но все равно, когда есть основной закон, в котором написано, что низзя, значит, низзя. Без этого не бывает, иначе государства не будет.

В. Емельянов

— Владимир Филиппович, мы, к сожалению, должны заканчивать сегодняшнюю встречу, но хочется, чтобы вы к нам пришли еще раз. Потому что об очень много не поговорили. Такой экскурс был в историю России. И в вашу личную историю. Давайте мы договоримся, что заканчиваем на том, что было бы неплохо поработать с Конституцией... Будем считать, что мы эту тему закрыли.

Л. Горская

— Володь, я боюсь, что от радиостанции не может исходить законодательная инициатива.

В. Емельянов

— Я же не призываю...

В. Шумейко

— А почему нет? Есть же кроме политических образований, есть народный фронт, они могут.

В. Емельянов

— А в нашем следующем разговоре мы поговорим на более спокойные, более домашние темы. И хотелось бы от вас какого-то искреннего участия. Спасибо большое.

В. Шумейко

— Вам — спасибо.

В. Емельянов

— У нас в гостях сегодня был Владимир Шумейко, вы слушали программу «Светлый вечер». Хорошего вечера вам.

Л. Горская

— Всего доброго.