Светлый вечер с Владимиром Легойдой (эфир от 01.05.2015)

Гость программы - Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата.
Темы беседы: Майские праздники, 1-е мая; Причисление Армянской Церковью жертв геноцида к лику святых; Что такое святость; Отношение к женщинам в христианстве, неделя Жен-мироносиц; Неделя о расслабленном - значение; Майский номер журнала "Фома".

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

А.Пичугин

— Здравствуйте, дорогие слушатели, Алла Митрофанова.

А.Митрофанова

— Добрый, светлый вечер.

А.Пичугин

— И Алексей Пичугин в этот праздничный, не побоюсь сказать этого слова, день – 1 мая мы приветствуем в этой студии Владимира Легойду, как всегда по пятницам, Владимир Романович, спасибо, что нашли время и в выходной день пришли к нам!

В.Легойда

— Спасибо вам, для меня каждый наш эфир – праздник.

Наше досье:

Владимир Романович Легойда — председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома», преподаватель МГИМО. Родился в 1973 году в Кустанае, в 1996 году окончил Институт Международных Отношений, а спустя несколько лет защитил диссертацию, кандидат политических наук. С 2007 по 2009 был заведующим кафедрой международной журналистки МГИМО, с этой должности ушел по собственному желанию, в связи с назначением на должность председателя Синодального информационного отдела. Владимир Легойда входит в состав многих церковных советов и комиссий, известен своей общественной деятельностью. Помимо прочего — член совета при Президенте по развитию институтов гражданского общества и правам человека. Женат, трое детей.

А.Митрофанова

— Владимир Романович, по поводу первого мая, Вы отмечаете этот праздник, ну то есть помимо того, что Вы сегодня у нас в эфире, у Вас же, наверняка, какие-то еще праздничные мероприятия запланированы, у Вас, как у официального лица. Или Вы можете себе позволить тихо и спокойно дома – выходной день и прочее?

В.Легойда

— Вы знаете, самое праздничное – наш сегодняшний эфир, а больше у меня никаких мероприятий не запланировано.

А.Митрофанова

— А, то есть, все-таки, выходной – это выходной. Ну а Вы празднуете вообще, Вы считаете, что первое мая – это праздник?

В.Легойда

— Как-то Вы меня застали врасплох, я даже, честно говоря, никогда над этим не думал, значит, видимо не праздную особым образом. Но выходной день, для меня это просто, не сочтите за что-то не очень уместное, но редкая возможность побыть с семьей.

А.Митрофанова

— Ну классно.

В.Легойда

— В этом смысле праздник, да.

А.Митрофанова

— Я имею в виду, что, мне кажется, мы про историю праздника вообще уже все давным-давно забыли. Он же там уходит корнями во Французскую республику и прочее, и прочее, конец XIX века, если я не ошибаюсь, но как-то вот уже сейчас, по-моему, это уже маловажно и главное, что можно сорваться с места и поехать в глубокий загород куда-нибудь.

В.Легойда

— Ну да, не знаю, мне кажется, что в принципе, иногда… знаете как, я бы сказал так, с одной стороны не нужно забывать об истоках тех, или иных праздников, памятных дат и прочее, а с другой стороны, не нужно забывать и о том, что они могут наполняться новым содержанием, да, и что, в общем-то, как говорится, замечательный евангельский принцип, который и здесь, мне кажется, может быть вспомнен и применен в каком-то плане, что не человек для субботы, а суббота для человека.

А.Пичугин

— Ну и в конце концов, тоже, наверное, не стоит забывать, что многие христианские праздники здесь в России, которые укоренились, они имеют и дохристианскую свою историю, просто, когда мы приняли крещение, христианство, то они были освящены новыми смыслами. Также и здесь, может быть.

А.Митрофанова

— Это Масленица, например, ты имеешь в виду?

А.Пичугин

— Ну хоть бы и Масленица, нет, ну какие-то…

В.Легойда

— Я собственно это и пытался сказать, просто как всегда, наверное, не очень удачно.

А.Митрофанова

— Вот и поговорили.

А.Пичугин

— Итак, Владимир Романович, ряд таких важных событий о которых мы хотели с Вами поговорить, серьезных,  ну как-то так сложилось, что хоть и праздник, но его окружают такие печальные, или радостно-печальные даты, вот в частности, отмечалось столетие геноцида армян. В связи с этим Армянская апостольская церковь причислила к лику святых всех жертв геноцида. Это небывалый прецедент в истории христианства в принципе, когда полтора миллиона человек становятся святыми.

В.Легойда

— Да, безусловно так.

А.Пичугин

— Мы даже справочку маленькую сделали, не поленились, полезли… ну, всего-то полезли в интернет, посмотрели. С одной стороны, в нашей церкви до XVI века было всего лишь канонизировано 68 человек, но канонизировано все-таки по определенной устоявшейся практике. А в Армянской церкви, оказывается, в принципе нет никакого специального чина канонизации, просто, если есть какое-то общее почитание и такое отношение к человеку… община считает человека святым, то уже и церковь считает его святым тоже. Но, все равно, как полтора миллиона человек сразу причисляются к лику святых?

В.Легойда

— Ну, Вы знаете, я честно говоря не очень знаком с тонкостями процедуры и традиций почитания и канонизации в Армянской апостольской церкви, хотя совершенно понятно, но там всегда могут быть тонкости, хотя совершенно понятно, что священноначалие церкви имеет полное право принимать те решения, которое оно принимает. Я просто, может быть, еще раз напомнил бы, здесь вот какой момент, прежде всего связанный с пониманием святости в православии. Что, во-первых, мы должны помнить о том, что конечно, если уж говорить о цифрах, то, только Господу известно, сколько вообще всего святых и потом, святость – это не наличие некоего, ну знаете как, канонизация – это не бумажка о каком-то сданном экзамене, или еще о чем-то, святость тоже бывает разная. И это, скажем, в нашей традиции, в православной традиции подчеркивается тем, что у нас существуют святые, например, преподобные, равноапостольные и так далее. То есть это люди, которые проживали разную жизнь, церковью причислены к лику святых за разное, да, там страстотерпцы, которые, там скажем, своей смертью за Христа засвидетельствовали свою веру и их канонизация не означает, скажем… как вообще канонизация любого, кстати сказать, человека, не означает безошибочности всей его жизни, всего образа жизни. Я просто вспоминаю, в свое время, когда были дискуссии по поводу канонизации царской семьи, да и всерьез кем-то рассматривались такие аргументы – как можно канонизировать человека, который курил и так далее.

А.Пичугин

— Были еще прецеденты с курящими.

В.Легойда

— Я просто к тому, что с этой точки зрения, это просто некое непонимание того, что означает канонизация и так далее. Поэтому, конечно святых, сонм святых гораздо больше, чем тот видимый и проявленный, скажем, известный людям, с одной стороны. С другой стороны, важно, мне кажется, помнить и понимать, что канонизация имеет большое педагогическое значение, да, и в данном случае, я думаю, если возвращаться к Армянской апостольской церкви, то конечно, это и символическое значение и указание на таком уровне, на сакральном уровне подчеркивается важность этих трагических событий и почитание людей, отдавших жизни свои.

А.Пичугин

— Ну здесь да, меня больше всего интересует такой вопрос, мы же не знаем… понятно, что биографии полутора миллионов человек узнать очень сложно и невозможно в принципе, но мы не знаем ничего об их жизни вообще. О том, как они соотносили свою жизнь с христианством, были ли они все крещены, были ли они все… ну разбойник, правда, который покаялся на кресте, он тоже крещенным не был, но… мы не знаем никакого, извините за такое слово, бэкграунда этих людей, историю их жизни. То есть, получается, что святым может стать человек, который к церкви по большему счету никакого отношения не имел никогда.

В.Легойда

— Ну, это зависит от того, что понимать под церковью и что понимать под святостью, но в принципе нельзя забывать, конечно, что Богу возможно все. Поэтому в этом смысле… И я повторяю еще раз, что я ни обладаю достаточной компетентностью, ни, тем более, каким-либо правом как-то оценивать решения, на мой взгляд безусловно совершенно правомочное, священноначалия Армянской апостольской церкви.

А.Митрофанова

— Смотрите, если сейчас полтора миллиона человек причислены к лику святых Армянской церковью и это безусловно стало фактом общественного сознания, простите за такую формулировку, но понятно о чем идет речь, об этом говорят не только в Армении, об этом знаем и мы здесь в России.

В.Легойда

— Ну, я бы сказал, во всем мире.

А.Митрофанова

— Да, во всем мире сейчас об этом говорят и слава Богу, то есть, про факт геноцида стало известно даже тем людям, которые может быть никогда об этом не слышали. Здесь напрашивается аналогия с нашим ХХ веком, 1930-е годы, начало 1930-х годов, 1937-1938 годы, вот кстати говоря, скоро будет празднование, такая будет праздничная служба на Бутовском полигоне – это место в Москве, ну или в ближнем Подмосковье, называйте, как угодно, Москва, конечно, где были расстреляны тысячи человек. И это происходило фактически, недалеко от жилых кварталов, туда приезжали машины на которых было написано «Молоко», «Хлеб» и там привозили людей.

В.Легойда

— Расстреливали люди, а потом расстреливали тех, кто расстреливал.

А.Митрофанова

— Да, совершенно верно, эта цепочка целая. Наша комиссия по канонизации очень серьезно занимается изучением этого вопроса, личных дел каждого человека, и если есть какие-то сомнения в том, что здесь, или здесь он мог повести себя образцово, как христианин, то тогда вопрос о канонизации, либо откладывается, либо снимается, ну здесь уже на усмотрение комиссии, и так далее. Но вы знаете, просто результат какой – у нас вот эти годы 1937-1938, вообще репрессия советского времени, они актом общественного сознания не стали. И я это вижу, например, по своим студентам. Вы знаете, мы с ними, когда занимались поэзией Серебряного века и в частности разбирали стихи…

А.Пичугин

— Мандельштама, Ахматовой.

А.Митрофанова

— Да, да Осипа Мандельштама, я вот Леше рассказывала, они очень удивились стихотворению «Мы живем под собою не чуя страны». Они говорят: «Слушайте, а что-то он жестко так про Сталина написал», - и я говорю: «Да, а вы бы как написали?» - «Ну как, ну он все-таки вождь, столько народу называли его отцом, он такой прекрасный, замечательный и страна при нем процветала, и люди жили счастливо и хорошо». Я говорю: «Подождите, а как быть с 1937-1938 годами?», - они так смотрят на меня, и я читаю в их глазах знак вопроса.

В.Легойда

— Вы знаете, тема оценки личности Сталина – это совершенно отдельная тема.

А.Митрофанова

— Это пример, который я…мы сейчас вообще не про это, понимаете, да?

В.Легойда

— Мне кажется, более важный… Да.

А.Митрофанова

— Что это не стало фактом нашего сознания.

В.Легойда

— Ну, вот я не готов с Вами согласиться, что это не стало, при этом, я, как мне кажется, слышу и понимаю о чем Вы говорите. Конечно, это стало фактом сознания, это стало фактом, если угодно медийным и общественным, и политическим, изучали оценки…

А.Митрофанова

— Но дети то об этом не знают.

В.Легойда

— Я сейчас договорю, и они звучат на совершенно разном уровне и это безусловно так. Другое дело, что есть темы, которые, не просто должны стать фактом сознания, и кстати сказать, они должны звучать постоянно, потому что они совершенно особым образом, играют совершенно особое значение для общества… для будущего нашего общества. Не для прошлого, а для будущего. Прошлое в принципе важно настолько, насколько оно проявляется в будущем, то есть, это такая безусловная связка. И здесь, конечно есть, ну я не готов сейчас говорить о конкретных студентах, хотя понятно, что там, скажем, очень важно, чтобы эти вещи существовали в пространстве так называемых фоновых знаний, то есть, чтобы об этом не только вы говорили на занятиях, о том, чтобы это было частью жизни человека…

А.Митрофанова

— Об этом к сожалению, даже речи не идет.

В.Легойда

— Я как всегда говорю, понятно, что скажем для людей моего возраста, и безусловно для людей старше, когда они слышат цифры 41-45 – первая ассоциация в 99% случаев будет одна. Сегодня я думаю, что она, у молодежи, там уже возможна вариативность гораздо большая.

А.Митрофанова

— Матрица, например.

В.Легойда

— И вот это и есть фоновые знания, это и есть фоновые знания. И вот конечно, в этом смысле, здесь я бы не побоялся даже слова «популяризация», это безусловно должно быть известно, это должно стать такой частью… это знаете как, вот скажем, именно в этой логике мы много лет в журнале «Фома» публикуем в каждом номере, в каждом номере публикуем рассказ о каком-то из новомучеников. То есть, мы могли бы сказать, ну вот, мы же уже три года писали, пять лет писали – нет, и мы будем всегда публиковать, потому что здесь сама по себе тема, она настолько большая. Это как вот, есть такие темы и эта тема безусловно относится, которые даже не зависимо от того, есть ли этот факт часть сознания, она постоянно должна звучать, потому что это относится к числу таких тем, которые нельзя забыть, которые нельзя игнорировать и так далее. И то, что, конечно, кто-то, может быть, потому что тут, я повторяю, люди могут просто не соотнести какие-то одни вещи с другими.

А.Пичугин

— Я бы на эту проблему, простите, посмотрел бы немножко с другой стороны, конечно не достаточное, наверное, количество народу у нас сейчас в России занимается проблемой 1930-х годов,  но вы в «Фоме» публикуете заметки про новомучеников, мы с Вами обсуждали Вашу колонку в «Русском пионере».

А.Митрофанова

—

В.Легойда

— Более того, я прошу прощения, извините ради Бога, просто мы не просто публикуем… скажем, вот эти, я знаю, что во многих храмах эти краткие жития, которые мы публикуем, поскольку они в такой форме сделаны и современные, определенная журналистская подача существует и они небольшие, их, например, читают даже иногда даже на запричастном стихе во время богослужения, то есть, когда люди готовятся в причастие. Это даже вошло в какую-то литургическую жизнь даже отчасти и сейчас, могу сделать такой анонс, я думаю, он будет небезынтересным, издательство Оптиной пустыни обратилось к автору этих текстов – игумену Дамаскину и к нам, как к публикаторам первым с предложением сделать книгу. Я очень  надеюсь, что в ближайшее время она выйдет из печати.

А.Пичугин

— Она же уже готова?

А.Митрофанова

— У отца Дамаскина же ведь есть огромный сборник многотомный.

В.Легойда

— У отца Дамаскина есть не то что сборник, у него есть и жития, и там у него много книг издано, и отдельные жития большие изданы и есть минеи, но в данном случае – это книга именно тех публикаций, который были в «Фоме».

А.Митрофанова

— А, которые были в «Фоме», понятно.

В.Легойда

— Простите, что я…

А.Пичугин

— Да, я просто хотел сказать, что журнал «Фома», мы с Вами обсуждали Вашу колонку уже давнишнюю довольно в «Русском пионере», понятно, что в церковной среде этим занимается Свято-Тихоновский университет, который подготовил огромное количество материалов по новомученикам.

В.Легойда

— Ну, в первую очередь, комиссия по канонизации.

А.Пичугин

— Комиссия по канонизации, да. Ну не на государственном, но на общественном уровне ряд общественных организаций, там «Мемориал» тот же, огромное количество… ну не огромное, но есть. Но, общественное сознание то формируют у нас все-таки в стране, так скажем, средства именно массовой информации, не самой может быть высокой культуры, может быть не самой такой, скажем…

В.Легойда

— Так Алексей, я именно об этом и говорю, фоновые знания – это есть знания, которые человек… фон, он и проходит в средствах массовой информации в том числе.

А.Пичугин

— Просто мы с Вами это обсуждаем в Москве, а где-то за 200-300 км от Москвы в небольшом городе журнал «Фома» не так доступен, интернет хоть и доступен, но те порталы и ресурсы…

В.Легойда

— Нет, ну там смотрят какие-то фильмы, да, есть интернет, есть в том числе и социальные сети, вот несколько дней назад, например, святейший патриарх, предваряя заседание высшего церковного совета, буквально в среду говорил о важности присутствия и важности свидетельства христианского в социальных сетях, потому что, он сказал, что там много… там наша паства, причем ее активная часть, при этом там он делал, на мой взгляд, важнейшие оговорки о соотношении в жизни христианина виртуальности и реальности и конечно там довольно определенно высказался по поводу попыток виртуализации церковной жизни. Но он там примеры не приводил святейший конкретные, но я думаю, что речь шла, конечно, в том числе и о том, что вот сейчас, знаете как, очень любят, все-таки интернет удобная штука, да, можно записочки подавать в монастыри, еще что-то, но к нам приходят, не буду скрывать, в Синодальный информационный отдел с разными проектами, и поверьте, что там условно говоря, исповедь онлайн, не самый смелый.

А.Пичугин

— Я понимаю.

В.Легойда

— Поэтому, конечно святейший довольно определенно высказался.

А.Митрофанова

— Жестко, да?

В.Легойда

— Я сейчас не повторю формулировку, но о том, что человеческое спасение, оно связано с духовной жизнью человека, с реальной жизнью, оно не может быть в качестве какого-то модуля встроено в социальные сети и так далее.

А.Пичугин

— Ну, модуля не может, но записочки через интернет, очень милая вещь, мне кажется, если человек тем более, не может помянуть своих близких непосредственно.

В.Легойда

— Безусловно, но здесь тоже есть…

А.Пичугин

— Есть перегибы определенные

 

А.Пичугин

— Друзь, напомню,что Владимир Легойда – главный редактор журнала «Фома»,председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО, как обычно по пятницам здесь в этой студии.

А.Митрофанова

— И мы обсуждаем текущие события, те, которые выстраиваются вокруг сегодняшнего праздника, да первое мая, и много дат, которые до, в частности память об армянах, об армянском геноциде, и которые нас еще ожидают впереди. Вот, к примеру. День победы у нас уже совсем близко и этот год юбилейный, об этом много пишут и говорят – и слава Богу. Это пример того, как все-таки мы стараемся память сохранять. Возвращаясь, кстати говоря, чуть-чуть к предыдущей дискуссии, я коллеги, попрошу прощения, но мне кажется, что вы, ну… как вам сказать, для людей, которые сидят в аудиториях наших ВУЗов, проблемы с информацией, с доступом к информации нет, у них интернеты, фильмы – все что угодно есть под руками, проблема в другом. Я на них смотрю и говорю: «Слушайте, а вам в школе никогда что ли не рассказывали? Вам не рассказывали о ХХ веке?», - то есть, понятно, когда я училась в школе, мне еще про репрессии 1930-х годов не рассказывали, но вы то, уже прошло сколько лет с тех пор. Они на меня смотрят и говорят: «Вы знаете, мы ХХ век в школе проходили очень бегло по истории».

А.Пичугин

— А это потому что никто не знает, это я как учитель истории по образованию, по профессии, я понимаю и видел в свое время, что люди учителя не знают, как преподавать историю ХХ века, слишком свежи какие-то свои личные может быть…

В.Легойда

— Это да, но я прошу прощения за настойчивость, достойную, может быть лучшего применения, но в третий раз скажу – я поэтому и говорю про фоновые знания. Вот вы все время говорите о процессе образования, а как раз считаю, что там так или иначе что-то делается. А я говорю про фоновые знания, в этом смысле…

А.Пичугин

— Откуда?

А.Митрофанова

— Откуда они возьмутся, Владимир Романович?

В.Легойда

— Откуда берутся любые фоновые знания? Я еще раз говорю, есть как бы два, ну как минимум, есть те знания, которые человек получает в школе, из специальной литературы. Фоновые знания – это то, что он увидел по телевизору, это то, что представляют собой билборды в его городе, то, что перепощивается в социальных сетях и так далее. И в этом смысле, я отчасти готов согласиться, что для того, чтобы это стало, ну если хотите, незыблемым фактом общественного сознания – это, конечно должно быть то, о чем вы говорили – средства массовой информации. И в этом смысле, конечно, нельзя сказать, что ничего не происходит, но конечно это в меньшей мере присутствует по разным причинам – это отдельная большая тема – почему. Я помню разговоры, допустим, с коллегами журналистами, когда мы предлагали какие-то… вот, давайте большие масштабные истории, ну давайте. Это про смерть, про смерть нехорошо. То есть, тут много разных причин, почему об этом не говорится, но понятно, что это безусловно должно войти в плоть и кровь общественной жизни, это образование… ну сами знаете, мы с вами не раз говорили, наверное, Бог даст, еще поговорим об образовании. Я ни в коей мере не подвергаю сомнению важность вообще образовательного процесса, считаю его узловым, главным и мы должны прекрасно понимать, что те люди, которых вы видите в аудитории, да, тут самое грустное, может быть, не в том, что вы видите сейчас, а в том, что через 30-40-50 лет и даже меньше, они будут сидеть в других аудиториях и принимать совершенно другие решения, совершенно другого уровня, а не факт, что что-то произойдет супер фундаментальное с сознанием человека за это время в лучшую сторону.

А.Пичугин

— Вот Вы говорите про фоновые знания, я вспоминаю, не так давно…

В.Легойда

— Вот видите, добился все-таки результата. Теперь Вы говорите про фоновые знания.

А.Пичугин

— А я просто сразу вспомнил, на третий раз…

А.Митрофанова

— А я про них не перестаю никогда говорить и думать.

А.Пичугин

— Мы были в Катани под Смоленском – известное место расстрела польских офицеров и не только польских, мы например, про поляков знаем, но не знаем, что там же в Катани, например, в четыре раза больше расстреляно было еще и жителей Смоленской области и про это практически ничего не написано.

В.Легойда

— Вы знаете, тоже не могу не согласиться с Вами,  опять же хотел бы вспомнить, просто это очень в тему. Несколько дней назад, я говорил, когда святейший патриарх предворял, говорил вступительное слово перед высшим церковным советом, поскольку у нас было заседание на котором очень много разных тем рассматривалось, и он говорил о том, что мы встречаемся в преддверии великого дня победы, он как раз-таки и говорил, что для нас может казаться странным, что кто-то сегодня начинает подвергать сомнению какие-то очевидные итоги и прочее. Он говорил о том, о чем Вы сейчас сказали, о такой исторической безграмотности катастрофической, об отсутствии знаний о чем-то и это тоже конечно безусловно является проблемой сегодня.

А.Митрофанова

— Давайте, мне бы хотелось чуть-чуть сейчас крен в другую сторону сделать и развернуться к другой календарной дате. У нас, если посмотреть на церковный календарь, мы с вами выходим в эфир между двумя воскресеньями, минувшее воскресенье – это было воскресенье, посвященное женам мироносицам, а ближайшее воскресенье – это неделя о расслабленном, как ее называют, в шутку многие говорят, что мой профессиональный праздник. Расскажите, пожалуйста об этих датах. Просто жены-мироносицы, насколько я понимаю, Евангелие очень серьезные коррективы внесло в восприятие женщины в западной культуре и кто они такие, что, как… называют же этот день православным восьмым марта. Что это такое все?

В.Легойда

— Ну, мне кажется, что православное восьмое марта – это может быть на правах не самой удачной метафоры пояснения, потому что это какое-то занижение значений вообще евангельского события и образа. Но я с Вашего позволения, не буду там, может быть какие-то… говорить о каких-то подробностях описания этого всего в Священном писании, о чем наверняка говорится в эфире радио «Вера», но я вот на что хотел бы обратить внимание, насколько я понял, об этом собственно и есть Ваш вопрос. Есть такой бытовой стереотип о том, что христианство к женщине относится снисходительно. Некий набор лжестереотипов, иногда поражает, откуда они взялись, потому что, конечно, вера в которой Богородица, в которой женщина именуется и почитается Богородицей и, которая в богослужебной практике воспевается, как «честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим», да, это вера, в которой не может быть пренебрежения к женщине. Понятно, что…

А.Пичугин

— Получается, что она немного отдельно особняком стоит от других женщин.

А.Митрофанова

—

В.Легойда

— Она не немного, а много особняком, но при этом все равно существует вполне определенное отношение не только к Богородице, но в целом, вот к женщинам и в евангельском повествовании, оно очень часто подчеркивается. И конечно, таким из ярчайших фактов является то, что у на Голгофе у креста, у распятого Спасителя, не было учеников, кроме апостола Иоанна, но там были женщины из тех, кто ходили за Учителем. И это важнейший факт, который требует осмысления, понимания, прочувствования, осознания, возвращения к этому. И то, что Христос является женщинам, воскресший Христос в первую очередь является женщинам – это тоже совершенно не какое-то знаете, не случайность, да, а это важнейший фундаментальный факт и больше даже, если можно так сказать, больше, чем просто какой-то там исторический факт. Это вот то, что касается внутреннего содержания. То, что касается культуры, истории человечества, цивилизации человеческой, отношений, ценностей, как мы сегодня часто говорим о ценностях, и слава Богу, что мы о них говорим, то важно понимать, что христианство не просто какое-то там оказало влияние, оно просто взорвало вообще мир всех представлений о человеке вообще, оно просто все изменило, потому что, надо прекрасно понимать и полезно понимать, что представление скажем дохристианского человека, взять, например, Древнюю Грецию, античность в целом, как систему ценностей, как систему мировоззрений, оно было вообще принципиально иным. И, скажем, человек не мыслится вне… то есть, есть в греческой культуре одно начало, которое непреодолимо для него – это природа, вот все вписано в природу. И человек он неизбежно объективируется, вот то вокруг чего сегодня мы все наши терзания, личность, индивидуальность, мое я, субъективное я – это все немыслимо в прямом смысле слова, в греческой культуре это совершенно немыслимо. Просто так не могли мыслить, из этого не могли исходить. И только христианство, которое говорит, что Бог сотворил мир, вот Он сотворил мир, и Он, как говорят философы, трансцендентен этому миру, то есть Он не из себя его сотворил, не является его частью ни в коей мере. И есть в мире, в сотворенном мире, среди живых существ есть только одно существо, одно, всего одно – человек, в котором есть то, что этому миру не принадлежит. Поэтому, этот мир когда-то весь исчезнет, сотворенный мир, а люди останутся. Почему – по одной простой причине, то, что Библия именует образом и подобием Божьим, что они сотворены по образу и подобию, не будем сейчас уходить в богословские сложности о том, что они означают, но то есть только в одном сотворенном живом существе есть, говоря не богословским уже языком, частичка Бога, если можно так выразиться – не совсем корректно богословски. И это, конечно, взрыв, это вообще… это принципиально иное представление о человеке, вообще другое, то есть это важно понимать, что христианство принесло в мир. Оно принесло совершенно другой взгляд на все.

А.Пичугин

— Напомним слушателям, что Владимир Легойда - главный редактор журнала «Фома», руководитель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО, вместе с нами, как всегда по пятницам.

 

А.Митрофанова

— Дорогие друзья, напоминаем, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова и у нас в гостях Владимир Легойда – глава Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома» и мы здесь ведем разговор о тех событиях и датах, которые…

А.Пичугин

— Окружают этот день.

А.Митрофанова

— Окружают, да, в буквальном смысле этот день.

В.Легойда

— Ну да, и если заканчивать тему, которую мы начали с вами перед паузой об особом отношении к человеку в христианстве и к женщине, здесь можно сказать, что конечно, справедливости ради, следует отметить, что уже…

А.Митрофанова

— К человеку и к женщине в христианстве.

В.Легойда

— Ну, я имею в виду к человеку вообще – и к женщине, и к мужчине тоже. Потому что, кстати сказать, и к мужчине тоже, потому что человек в полном смысле слова в любой традиционной культуре дохристианской, человек – это взрослый свободный мужчина. Мальчик – это тоже не вполне человек, и раб, соответственно, хоть он и мужеского пола, так сказать, он тоже не вполне человек, поэтому, так сказать, это важно. Но справедливости ради, надо, конечно сказать, что в ветхозаветной культуре уже отношение к женщинам отличается от того, которое существовало в других древних культурах, и связано это прежде всего с обетованием о рождении миссии, конечно.

А.Митрофанова

— То есть, потенциально каждая женщина, она мать миссии, потенциально.

В.Легойда

— Ну да, можно так сказать, это немножко такой публицистический, что называется, оборот, но понятно, что, конечно, там отсутствие детей почему воспринимается, как трагедия – потому что это имеет религиозное звучание, вот рождение ребенка, рождение наследника. И поэтому, конечно, это в том числе и религиозное измерение имеет эта трагедия – бездетность, в ветхозаветной традиции я имею в виду. Но, конечно, христианство возносит женщину на небывалую высоту по сравнению с тем, что было, и по сравнению с тем, что будет потом. Потому что я, уж простите меня за такое стилистическое снижение, но те потуги современных феминисток, которые в каком-то смысле парадоксальным образом приходят именно к этому…

А.Пичугин

— К этой идее.

В.Легойда

— Восходят точнее, то есть, они были бы невозможны, если бы в свое время не произошло вот этого переосмысления женского в христианстве, потому что в большинстве культур женское начало – темное, злое и так далее и не безосновательно, ну это так, заметка на полях.

А.Митрофанова

— Мне выйти, наверное, из студии лучше, в этот момент?

В.Легойда

— Нет, вы сидите пока. Если говорить серьезно, то конечно, на небывалую высоту и нет и в последующей культуре, конечно, это все так или иначе, уже искажение того, о чем нам говорит Евангелие, и поэтому, конечно, праздник жен-мироносиц, как акцент такой важнейший, связанный с центральным событием Евангелия – Воскресение Спасителя, он здесь, для нас это еще раз возможность пережить и переосмыслить вот то, о чем мы с вами сейчас пытались говорить. Ну, роль женщины, это даже как-то сухо будет сказано вот о том, насколько все это важно.

А.Митрофанова

— А кстати, следующее воскресенье, которое называется воскресенье о расслабленном, как мы уже в эфире проговорили. Здесь такая тема очень, как это сказать, лукавая что ли. То есть, с одной стороны – это отсыл к конкретному евангельскому эпизоду, где человек, который не мог двигаться, да, и Господь его исцеляет. А с другой стороны, не случайно, наверное, этот эпизод возведен в ранг такого звучания, что выделяется сразу третье воскресенье по Пасхе, да, называется именно неделей о расслабленном. Нет ли в этом здесь, ну я не знаю, какого-то намека на наше внутреннее состояние что ли? Что состояние расслабленности оно ведь может быть не только внешним, но и внутренним, оно может быть, ну я не знаю, тем более когда… что там греха таить, мы сейчас хорошо комфортно живем… ну хорошо, по сравнению с скажем, теми годами, когда Спаситель ходил по земле, когда не было средств передвижения таких общедоступных.

А.Пичугин

— Ну они и не задумывались на самом деле о том, что есть у них, нет.

А.Митрофанова

— Да, да, но просто если посчитать даже, сколько они ходили ногами, мы бы загнулись очень быстро.

А.Пичугин

— Через 200 лет и наше время будет по-другому смотреться.

А.Митрофанова

— Двигаясь таким образом, как они. Да, то есть, собственно, может быть действительно это имеется в виду не только физическая расслабленность какая-то такая наша внутренняя, душевная.

В.Легойда

— Вы знаете, и это тоже, я с Вашего позволения еще раз обращу внимание наших уважаемых слушателей, постоянных и не постоянных на то, что любой евангельский эпизод, любое событие описанное в Евангелии, слова Христа и слова, которые есть в Евангелии, они, конечно, наполнены разными, разнообразными смыслами. И конечно, они обращены, они повествуют о каких-то исторических событиях, они обращены к каждому из нас, они включают в себя много не противоречащих смыслов, ведь то, что Вы сказали только что, Алла Сергеевна, здесь же нет противоречия, да, это может быть и то и другое. Но, тут важно… я бы вот на какой момент обратил внимание, когда… обычно говорят, обращают внимание, что он был расслабленный, Христос его исцелил и здесь важно безусловно подчеркнуть, что все чудеса, которые творит Христос, и исцеления – это чудеса любви. Да, вот Он никогда не совершает чуда для демонстрации своей силы, могущества и так далее, что кстати есть в так называемых апокрифах, то есть, в тех писаниях, которые претендуют на евангельскую правду, но не признаны были церковью. Но, в этом конкретном эпизоде, там есть потрясающая вещь, когда Христос спрашивает у расслабленного, почему ты не исцеляешься? А он говорит: «Нет человека, который мог бы меня принести в этот источник», - это ведь… я просто как-то слышал замечательную проповедь священника, который обратил внимание вот на этот ответ. То есть, расслабленный искренне полагает, что проблема его болезни в том, что некому его поднести к источнику, но ведь Христос, неужели мы можем себе представить, что Христос об этом его спрашивает. То есть, неужели Христу непонятно, что процедурно проблема в том, что он не успевает.

А.Пичугин

— Но он же не знает, кто перед ним стоит.

В.Легойда

— Нет, нет, я имею в виду, что слова Христа, они указывают совершенно… они произнесены не потому, что Христос ждет…

А.Митрофанова

— Не потому, что он не знает этого.

В.Легойда

— Не для этого ответа, дело сейчас не в расслабленном, я говорю, почему Христос и для чего Христос задает вопрос. Безусловно не для того, чтобы услышать тот ответ, который он услышал.

А.Пичугин

— Да, все, простите, я понял.

В.Легойда

— Безусловно не для этого, Он и сам прекрасно понимает и в Евангелии это написано для нас, не для того, чтобы мы – ах вот оказывается почему, да нет же, этим своим ответом расслабленный опять-таки, несмотря на то, то он исцелен, он прощен, он исцелен, но Христос своим вопросом указывает, что не в этом то проблема. Поэтому вот теперь, переходя к… возвращаясь к Вашей метафоре о нашей внутренней расслабленности, эти слова Спасителя мы должны обратить к себе, и очень плохо, если мы ответим, говоря… если наш ответ, объясняющий нашу расслабленность – духовную, душевную, какую угодно, будет связан с попыткой внешнего объяснения, еще и по независящим от нас причинам. Это важнейший вопрос Спасителя, который сам по себе.

А.Митрофанова

— Это все внешние враги виноваты, в том что у меня что-то в жизни не так.

В.Легойда

— Если хотите, сам по себе этот вопрос – почему – он, условно говоря, это целая диссертация, целая духовная… важнейший смысл в одном этом вопросе содержится, это важнейшая вещь.

А.Митрофанова

— Вы знаете, мне кажется, что сюда же можно отнести эти размышления по поводу поиска внешнего врага, который виноват во всех тех бедах, которые обрушиваются на наши несчастные головы для того, чтобы перенести стрелки ответственности с себя любимого белого пушистого, который такой несчастный…

В.Легойда

— Это не обязательно стрелки ответственности, в данном случае, я думаю, что расслабленный говорит, нет… но вопрос ему показывал, что есть о чем еще думать, не только о каких-то буквальных непосредственных препятствиях к совершению того, или иного.

 

А.Митрофанова

— Владимир Легойда - глава Синодального информационного отдела Московского Патриархата, и главный редактор журнала «Фома» сегодня в нашей студии. Собственно о журнале «Фома», если позволите, Владимир Романович?

В.Легойда

— С большим удовольствием, как всегда и в благодарности.

А.Митрофанова

— Всегда пожалуйста. Красивая такая обложка, неожиданная я бы сказала, не могу сказать, что она красивая… она как-то немножечко в другой категории.

А.Пичугин

— Слушатели, то не знают и камеры у нас нет, чтобы показать ее, но да, необычная.

В.Легойда

— Она очень красивая. Но это даже лучше, потому что мы, так сказать, завлекаем.

А.Митрофанова

— Она просто немножко в какой-то другой категории, не то что там, красивая – не красивая, да, она просто такая особенная. Это картинка из мультфильма о преподобном Серафиме, который вы анонсируете, вы рассказываете об этом явлении очень интересном. Собственно, и создатели этого мультфильма были здесь у нас в студии, но мне  бы хотелось обратить внимание на другие публикации, которые здесь есть. Может быть, Вы отчасти тоже как-то прокомментируете. Вот смотрите, тема номера звучит, как: временно недоступен. И речь идет о таком очень, как это сказать, знаковом таком и важном явлении, на которое нужно обратить внимание в наше время, дети из церковных семей уходят из церкви. То есть родители, казалось бы, они пытаются их с детства приучить к тому, что нужно ходить в храм, ходят с ними туда… берут их каждое воскресенье на литургию, родители православные, читают утренние, вечерние правила, все… живут как надо… ну как бы соблюдают все правила.

А.Пичугин

— Внешне, ты говоришь. Ну ты это называешь, как внешние признаки...

А.Митрофанова

— Я не знаю, как внутренние, Леш. Но при этом, есть дети, которые вопреки такому воспитанию, из церкви потом уходят. Я так понимаю, что вы эту проблему здесь разбираете досконально. Я просто не успела еще тему номера прочитать, мне это интересно.

В.Легойда

— Ну да, наверное, более того, мы даже пытаемся ее, я бы сказал, в каком-то смысле сформулировать, потому что, как всегда, знаете, опасны крайности. Кто-то говорит, что такой проблемы не существует, кто-то говорит, что неизбежно любой подросток в определенном возрасте и так далее…

А.Пичугин

— Мне как раз ближе вот эта версия.

В.Легойда

— Да, да, значит Вам очень важно прочитать, как мы вам отвечаем.

А.Митрофанова

— У него просто дух протеста, не обращайте внимание, всегда, что бы мы тут ни сказали.

В.Легойда

— Это очень хорошо, как раз-таки, наверное, но мы пытаемся сказать, что путь человека к Богу, он, не прост и тернист, хоть и безусловно, и это самое главное – благодатен. Но человек может сталкиваться со сложностями, с искушениями, с вопросами, с разочарованиями в любом возрасте. Другое дело, что психологически подростковый период – это время протеста и как раз-таки, объясняя поколенческую разницу, одно из объяснений, которое мы предлагаем, заключается в том, что если для поколения вот этих самых отцов, которые пришли к церкви, как раз-таки, в том числе и приход был безусловно, так сказать, неким движением против мейнстрима, да, то как раз-таки сегодня, и мы вроде бы все этому рады, мейнстримом является, ну, по крайней мере внешнее признание – да, православный, культура, понятно. И мы пытаемся в этой связи и в этом аспекте сказать о самом главном, еще раз напомнить себе и читателю о том, что христианство – это всегда против мейнстрима, это всегда не любите ни мира, ни того, что в мире. Если человек выбирает Христа, он должен понимать, что он не может одновременно служить Богу и мамоне, что он не может вместе с Христом выбрать и то, что Христу противно – грех. И поэтому важно понимать, что здесь как раз-таки уход, он может означать либо непонимание того, куда ты пришел, я вот, у меня был диалог с моим студентом, может быть даже я об этом рассказывал уже, который сказал, что вот, я вырос в такой церковной семье, но потом что-то увидел, что-то увидел внутри церкви, что мне не понравилось, что-то увидел вовне, что меня привлекло  - и ушел. И когда я с ним немножко поговорил, и не услышал в его словах ни слов о Христе, о Евангелии, я понял, что для него был такой социальный клуб, он нашел поинтереснее. И я знаете, ему в каком-то смысле даже радостно, и с облегчением сказал, что: «Вы из церкви не уходили». Он говорит: «Как же не уходил, что вы, Владимир Романович», - «Потому что вы туда еще не пришли. Потому что вы еще не пришли ко Христу, при этом, ничего плохого, вы, особо плохого, в церкви не видели. И вот эти светлые детские воспоминания, они все равно рано, или поздно прорастут».

А.Пичугин

— Но есть более жесткие примеры, отец Сергий Булгаков, один из самых известных наших философов христианских начала ХХ века, чтобы ему прийти в церковь и стать священником, ему нужно было уйти из нее, пройти через кучу марксистских кружков, уже окончив семинарию, и только после этого, туда вернуться.

В.Легойда

— Безусловно, тут множество можно примеров, просто возвращаясь к теме номера, я хочу сказать, что мы попытались это рассмотреть даже в том ключе, в котором эта тема звучит, и у нас она звучала раньше, как вот, подростки, что делать. А мы попытались немножко, так сказать, как мы говорим, по-фомовски, ее развернуть и там есть разные естественно и точки зрения, и разные какие-то свидетельства об этом. Там есть, на мой взгляд, очень интересный и как всегда глубокий разговор с протоиереем Павлом Великановым, хорошо известным вашим слушателям священником, где он рассуждает о проблеме и на примере своих детей. Ну и другие там есть в теме номера тексты, которые, мы будем рады, и если их прочтут, и если мы какие-то отзывы получим.

А.Митрофанова

— Еще одна… один очень интересный материал, их на самом деле много, как всегда в журнале «Фома»…

В.Легойда

— Да они все интересные.

А.Митрофанова

— Тот, который мне хотелось бы особо отметить – интервью Алексея Варламова, исполняющего обязанности…

В.Легойда

— Я думал, Алла Сергеевна скажет про мою колонку, но нет, не угадал.

А.Митрофанова

— Владимир Романович, но про Вашу колонку, Вы же знаете, я всегда готова говорить, но имея в виду ограниченность нашего эфира и то, что Вы сидите здесь лично, ну Вы же понимаете…

В.Легойда

— И постоянно.

А.Митрофанова

— Хорошо, я могу сказать про Вашу колонку, но сначала про интервью Алексея Варламова, оно мне очень понравилось и спасибо вам за то, что вы такие тексты публикуете и такие проблемы поднимаете, потому что он говорит о современной литературе, поднимает такую очень важную проблему, как явление… в частности речь идет и о таком явлении, как литература православная. Мне всегда было непонятно это словосочетание, мне кажется, что литература, так же, как и кино, может быть, либо талантливым, либо не талантливым, да, а вот, что такое православная литература, православное кино – это какой-то очень спорный момент, вот здесь вот об этом обо всем…

А.Пичугин

— Мне кажется, это взаимосвязано с темой ухода подростков из церкви очень сильно, потому что, когда человек говорит: «Это православная музыка, а этот фильм тоже православный – ты его посмотри. А вот то Пазолини, ни в коем случае не ходи на него и не скачивай, не покупай, ничего».

В.Легойда

— Здесь есть о чем поговорить.

А.Митрофанова

— В общем, мы можем наших читателей отослать к этому интервью.

В.Легойда

— Да, безусловно, интервью интереснейшее.

А.Пичугин

— Да, мы ограничены очень сильно эфирным временем, здесь Алла права. Поэтому давайте от журнала «Фома» перейдем к еще одной теме – это Ваша поездка в Белгород.

А.Митрофанова

— Расскажите, что там было.

А.Пичугин

— Да, расскажите.

В.Легойда

— Была очень для меня интересная поездка, хотя, собственно я утром, неделю назад, утром в пятницу прилетел и рано утром в субботу уже вернулся обратно в Москву, но такое ощущение, что я довольно много времени провел в Белгороде.

А.Митрофанова

— Время вообще понятие субъективное.

В.Легойда

— Да, была насыщенная очень программа. Я традиционно встречался со студентами, я стараюсь, когда есть такая возможность подобных коммандировок, встречаться со студентами. Белгородский университет, там были студенты разных факультетов, у меня свежи еще были воспоминания от подобной встрече в Курске о которой мы с вами говорили. И вы знаете, может быть, потому что это соседние регионы, тоже очень у меня хорошие остались впечатления, и вопросы какие-то безусловно интересные, светлые глаза.

А.Митрофанова

— А какие, кстати, вопросы?

В.Легойда

— Вы знаете, а я как-то так получилось, что я начал говорить про образование, и я думал, что… знаете, что болит о том и говоришь, но поскольку студенты и делишься, что им там, я буду какие-то нотации читать, я просто говорил о том, что меня волнует, о том, что меня тревожит в отношении нашем, всех нас к образованию, непонимании каких-то вещей и процессов происходящих в образовании, о последствиях поговорили. И вот в начале там как-то преподаватели включились, чуть быстрее, молодые причем, а потом студенты. И было видно, что у нас есть некое общее понимание и сложностей, и важности всего этого. Это все вселяет надежду всегда. Поэтому встреча со студентами была очень интересная, но там были еще вопросы более конкретные, поскольку были студенты с журфака, они спрашивали про журналистику, были студенты отделения теологии, они спрашивали о богословии что-то. А потом, одно из таких очень ярких впечатлений, у меня как-то так сложилось в Курске, помните мы говорили…

А.Пичугин

— О камерном оркестре?

В.Легойда

— Да, о камерном оркестре Курска, и здесь тоже такая…

А.Митрофанова

— Теперь мы все тоже хотим поехать в Курск и увидеть это своими глазами.

В.Легойда

— Надо обязательно поехать и увидеть. А в Белгороде я был, в общем, участником такой, на мой взгляд, уникальной встречи, ну то есть встречи там регулярно проходят – формат уникальный. Это митрополичья гостиная, или литературная гостиная, когда в митрополии правящий архиерей – митрополит Иоанн, уже несколько лет, проводит… соблюдает такую традицию, он приглашает определенный круг людей – это, как бы мы сказали, представители творческих профессий, но это… при этом есть там и чиновники, и представители… ну самые разные, короче говоря люди, предприниматели и прочее, некий круг людей собирается и… В частности, я могу рассказать, что я видел. Вначале это было представление художником своих картин, были развешены картины и он говорил, несколько слов буквально сказал, это было интересно, это было… это не было затянуто. Пообщались, посмотрели, задали вопросы. Потом также были представлены какие-то поделки детей из детского дома – это было очень трогательно и интересно и там узнали, кто-то об этом узнал впервые, что такое есть где-то рядом с Белгородом, если я не ошибаюсь, там можно увидеть, помочь и так далее. А потом поднялись, так сказать, наверх, там другое помещение, там был чай и дальше на сцену просто выходили люди – кто-то читал свои стихи, были потрясающие стихи, там несколько человек читало, священника белгородской митрополии, потрясающие. Настоящие очень качественные, очень…

А.Митрофанова

— Будете в «Фоме» публиковать.

В.Легойда

— Видите как, я бы сказал – с удовольствием, но у нас в «Фоме», такая жесткая приемка, если Павел Крючков решит публиковать, значит решит, поскольку это у нас рубрика совместная с «Новым миром». Потом были музыкальные номера, там рояль Рахманинова – в прямом смысле слова рояль Рахманинова стоит в этой митрополичьей гостиной. Это, вы знаете, такое ощущение, что там бьется культурная жизнь Белгорода в этом месте и в этом время.

А.Пичугин

— Кстати говоря, Вы вспоминали в связи с Курском.

В.Легойда

— Простите, это лучший ответ на все вопросы – а вот церковь и культура, а вот как они вообще взаимодействуют, сочетаются. Вот они были все там.

А.Пичугин

— Вот как раз я про это, Вы рассказывали про Курский камерный оркестр, а в Белгороде мне в связи с этим вспоминается другая достопримечательность, сам правда я в Белгороде не был никогда – Хор Белгородской семинарии, которая имеет миссионерскую направленность, правильно, да?

В.Легойда

— Семинария, не хор.

А.Пичугин

— Семинария.

В.Легойда

— Ну и хор видимо тоже.

А.Пичугин

— В семинарии хор, наверняка и Вы тоже видели в youtube’е где-нибудь в интернете ролики, где они исполняют семинаристы совершенно необычные, казалось бы, для человека, который ожидает…

А.Митрофанова

— Какие, например, я не видела?

А.Пичугин

— Let my people go

А.Митрофанова

— Я так и подумала.

В.Легойда

— Но там как раз…

А.Пичугин

— А теперь и Чебурашка еще, я слышал.

А.Митрофанова

— Прекрасно.

В.Легойда

— Мне кажется, что… там кто-то из семинаристов, один из семинаристов, он исполнил арию из оперы и это, конечно было, очень большое на меня произвело впечатление – очень сильное, светлое такое и было видно, что… Понимаете, это совсем не похоже, вот я… есть знаете, такие, есть ряд слов, которые вызывают как минимум зевоту, да, вот у меня к таким словам относится «мероприятие». Вот это точно не было мероприятием. Вот не было это мероприятием, это было таким интересным, наполненным жизнью событием. И священники, миряне, мужчины, женщины, подростки какие-то были. Но при этом, это не тысяча человек, конечно, но несколько десятков. Причем люди, которые… знаете как, для людей это событие, там, скажем, одна девушка, которую кто-то где-то услышал, владыка ее пригласил в эту гостиную, она прочла свои стихи, а в конце ведущий вечера священник сказал, что вчера автор этих стихов, вот эта девушка, которая читала свои стихи, она была принята в Союз писателей России. Она об этом впервые узнала, это очень здорово, очень интересно, очень вдохновляюще.

А.Митрофанова

— Классно, надолго она запомнит это выступление.

В.Легойда

— Вообще, вы знаете, я почему об этом говорю, почему на меня произвело это впечатление, и может быть, тот акцент, который я хотел бы сегодня в конце нашей программы сделать, для меня лично в свое время, одной из самых сильных эмоций, больше чем эмоций, таких глубинных чувств, которые я обрел, увидел в православии, обрел, было вдохновение. Вдохновение не просто какое-то творческое вдохновение, а вдохновение, которое позволяет тебе, не смотря на какие-то тяжелые моменты в жизни, на понимание и ощущение какой-то гадости и грязи в своей душе, двигаться дальше и как-то понимать, что с Христом все это можно преодолеть. Вот это событие, которое я прожил, благодаря белгородцам неделю назад, оно было очень вдохновляющим.

А.Пичугин

— Я думаю, что на этой ноте, мы можем закончить нашу сегодняшнюю программу. Владимир Легойда - главный редактор журнала «Фома», руководитель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, профессор МГИМО. Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. Всего вам доброго!

В.Легойда

— До свидания!

А.Митрофанова

— До свидания!