Поделиться
У нас в гостях был Президент Общенациональной программы "В кругу семьи" Александр Ковтунец.
Мы говорили о целях общенационального проекта "В кругу семьи", о программах, запускаемых в рамках этого проекта, таких как "Фестиваль детского и семейного кино", о национальном детском парке, а также о продвижении традиционных семейных ценностях.
______________________________________
В. Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...
А. Пичугин
— Алексей Пичугин, здравствуйте!
В. Емельянов
— И наш сегодняшний гость — Александр Ковтунец, президент Общенациональной программы «В кругу семьи», продюсер, а по совместительству еще и актер. Здравствуйте, Александр.
А. Ковтунец
— Здравствуйте!
Наше досье:
Александр Ковтунец родился в 1973 году в Вильнюсе. Окончил Вильнюсский государственный университет, экономический факультет, а также практический курс режиссуры, мастерства актера и Школу драмы Германа Сидакова по профессии «актер драматического театра и кино». Президент Общественной программы «В кругу семьи». Актер, продюсер, телеведущий. Член правления Российского клуба православных меценатов, обладатель нескольких церковных и государственных наград. Женат, трое детей.
В. Емельянов
— Ну, первый вопрос: что это за Общенациональная программа «В кругу семьи»? А Вы еще и многодетный отец, насколько нам известно.
А. Ковтунец
— Ну, наверное, невозможно возглавлять Общенациональную программу «В кругу семьи», не будучи многодетным отцом. Очень важно всегда в том, что ты делаешь в работе, соответствовать — стараться этому, по крайней мере, соответствовать — и в своей личной жизни.
Программа «В кругу семьи» существует одиннадцать с половиной лет, нацелена на всевозможное содействие в укреплении семьи, содействие в том, чтобы через медиапространств
И просветительские проекты, направленные на воспитание, на общение. Это и специальная программа в Екатеринбурге — такая «Школа радости». И в будущем создание такого просветительског
В. Емельянов
— Это в Москве планируется?
А. Ковтунец
— Это во Владимире.
В. Емельянов
— А, это во Владимире.
А. Ковтунец
— Уже есть 200 гектаров земли.
А. Пичугин
— Ну, Диснейленд — это...
В. Емельянов
— Я очень хорошо знаю эту Владимирскую землю.
А. Пичугин
— Ну, этот Диснейленд — наднациональное понятие все-таки.
А. Ковтунец
— Когда я говорю «Диснейленд», мы понимаем, что сама суть — это будет очень... То есть если Диснейленд основан на американских традициях, то наша история будет основана на русских традициях.
Но, конечно, все будет через эмоцию. Вот когда к нам сейчас приезжают иностранцы, они говорят: «В России, конечно, много красоты. Но чтобы вот пойти, например, куда-то и увидеть некое интерактивное действие, и полюбить еще вот с этой стороны страну, сложно. Через дух, через красоту, через величие — да». И, кроме того, знаете, вот наши молодежь, дети, взрослые — ведь мы очень мало получаем информации о наших исконных традициях, о наших исконных обычаях. А один раз приехав в такой прак и один раз увидев наяву сказки Пушкина, один раз поиграв в богатырские турниры, пройдясь по Оружейной палате, и вот вкупе, когда там более 20 разноплановых таких вещей человек впитает, то потом огромное количество пропаганды, которое через кино и телевидение человек будет получать, уже не сможет переломить вот эту генетическую, знаете, нацеленность именно на наши исконные традиции. Поэтому...
В. Емельянов
— Ой, Вы знаете, здесь я готов поспорить...
А. Ковтунец
— Давайте поспорим! (Смеется.)
В. Емельянов
— Хотя я и не являюсь приверженцем вот этих всех телевизионных... Но просто настолько агрессивные вот эти все западные форматы, скажем... Предположим, тот же «Голос: Дети», условно говоря. Кто-то смотрит с удовольствием, а кто-то из профессионалов иногда, когда приходит к нам на эфир, мы кулуарно это обсуждаем. Они говорят, что это чудовищно, потому что маленькие дети начинают петь, как взрослые западные звезды, мало того, что не понимая, о чем они поют, так еще и интонируя совершенно не по-русски. Это не наши интонации звучат. Ну, это условно говоря. А вот...
А. Ковтунец
— Можно возмущаться, а можно пытаться этому противостоять. Мы же не сможем целиком...
В. Емельянов
— Да. Нет, конечно.
А. Ковтунец
— ...к сожалению, пока заменить эфир. И невозможно его запретить. Но можно очень качественными продуктами потихонечку именно заполнять его. И поэтому то, что мы можем, мы делаем, да! (Смеется.)
В. Емельянов
— Это понятно. Если в процентом соотношении смотреть, то то, о чем Вы говорите, вот эти наши исконные богатыри какие-то, истории вот эти таам все — этого очень немного на современном телевидении.
А. Ковтунец
— Сейчас именно вообще почти нет. И поэтому я понимаю, что когда у нас такой Парк появится, он будет системообразующи
А. Пичугин
— Смотрите, мне кажется ,здесь есть одна опасность. Вернее, как? Смотря что Вы вкладываете в понятие... в то, что Вы хотите от этого парка. Если это парк развлечений, который не претендует на какую-то историчность, на какую-то образовательную программу, это одно дело. А если Вы хотите сделать парк, где это все будет как-то более-менее связано с русской историей, причем, не так, как мы ее сейчас представляем (героическая русская история), а вот с каким-то научным подтекстом...
А. Ковтунец
— Алексей, вот сразу чувствуется, что Вы еще, в силу обстоятельств, не были на тех мероприятиях, которые мы проводили. Я просто приведу Вам несколько примеров. Знаете, мы два года назад на Байкале, когда было 10-летие нашей Общенациональной программы «В кругу семьи» и проходил очередной наш Кинофестиваль семейных и детских фильмов «В кругу семьи», по традиции, пригласили более 20 стран-участниц, где были и правая рука Люка Бессонна, и китайские звезды, и со всего мира. Прилетал Дмитрий Олегович Рогозин, Чемезов Сергей Петрович, наш сопредседатель Попечительского совета, Денис Мацуев, и мы прямо на воде, на понтоне устроили грандиозное действие, направленное на укрепление семьи: в самом конце мы сделали впервые вообще такое шоу, в котором 30-метровый водный экран поднялся, и на него светил лазер и мэпинг, и в этом действе мы показали всю красоту России, самые ключевые архитектурные здания — от Владивостока до Калининграда. И вот в прошлом году с этим лазерным шоу мы заняли в Дубае на Чемпионате мира лазерных эффектов 3-е место. Поэтому я уверен, что можно совмещать образовательно0п
А. Пичугин
— А примерно вот о чем? Вот Вы говорите: «традиция», «пробудить интерес». А какие традиции, например, можно показать в рамках вот этого предполагаемого проекта?
А. Ковтунец
— Ну вот Вы сказали про «Голос», да?
В. Емельянов
— Это я сказал.
А. Пичугин
— Это Владимир сказал, да.
А. Ковтунец
— Да. Вы, как ведущие... Вы, как два ведущих, сказали про «Голос». (Смеется.) Соответственно, одно дело, когда есть такой голос, а другое — когда у нас в Парке профессий будут обучать именно нашим древнерусским умениям петь.
(Поет.)
А. Ковтунец
— Не буду петь дальше, но, тем не менее, мы глубоко продумываем каждый этап, который там будет. Но, знаете... (Смеется.) Мне вот что подумалось сейчас. Почему Вы так сейчас действительно с большим очень интересом стали беседовать про этот проект (и мне очень приятно это)? Потому что, мне кажется, у нас пока государство не до конца понимает значимость именно такого проекта. Потому что в той же Америке, когда Диснейленд создавался, и когда его создают в других странах, в это же вкладываются колоссальные средства. Потому что американская культура несется через Диснейленд. Так вот я хочу, чтобы русская культура через наш Русский просветительский парк национальной истории, сказки, фольклора и ратного искусства «В кругу семьи» именно проносилась.
В. Емельянов
— Вы знаете, уважаемый Александр, в то время, когда наше государство озабочено не тем, о чем Вы мечтаете, а тем, чтобы снизить субсидии на развитие культуры в целом в стране, я думаю, что ему сейчас вообще не до этого парка. Хотя, между прочим, у Вас в числе тех, кто поддерживает Вас, это Правительство Москвы и Правительство Владимирской области, и Свердловской области, и Ростех, и так далее, и так далее. У Вас очень много партнеров.
Я хочу пару слов, во-первых, сказать в защиту Леши — в том смысле, что Алексей, поскольку он историк, ему, конечно, интересно знать, как это будет представлено с точки зрения науки — не в смысле науки, заумно и так далее. С другой стороны, понятно, что это, в первую очередь, Парк развлечений, и тут, конечно, ясное дело, что...
Вот я, когда у меня выдается свободная неделя здесь, на работе, или я в отпуске, если я куда-то не уезжаю, в какие-то дальние страны, очень люблю по всяким разным городкам поездить. Вот я был, предположим, в таком развлекательном старом центре под Минском под названием Дудудки — я не знаю, знаете Вы такое место или нет... Можно взять, например, сюда поближе — город Мышкин. Везде есть эти города мастеров. Дети с невероятным интересом и удовольствием участвуют — они там и чеканят монетки, и пытаются что-то лепить из глины. Вот что касается этих мастерских по керамике, там вообще километровые очереди, потому что им очень нравится руками все это делать.
А. Ковтунец
— Поверьте, вот то, что мы сейчас создаем, у нас на постсоветском пространстве пока нет ни одного подобного парка. Мы все, когда начинаем говорить о таком парке, предлагаем, самое большее, вот такую «деревню мастеров». У нас тоже есть она небольшая часть «деревни мастеров», в которой, конечно, будут и кузнецы, представители всех других ремесленных профессий находиться, жить, непосредственно обучать детей. Но по радио очень сложно рассказывать об этом парке. Почему? Потому что у нас есть великолепная презентация. Если бы было видео... Но, тем не менее, давайте, раз уж мы как-то, неожиданно для меня, именно на этом проекте остановились, наиболее крупно, то я расскажу...
А. Пичугин
— Ну, мы и еще поговорим о других Ваших проектах...
В. Емельянов
— Александр Ковтунец у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» — продюсер, актер, президент Общенациональной программы «В кругу семьи».
А. Пичугин
— Кстати, пока мы далеко не ушли, я хотел все-таки спросить: у на какое-то время назад в гостях был автор и человек, который реализовал программу в Переславле-Залес
А. Ковтунец
— Пока еще нет, но я очень надеюсь, что в будущем обязательно будем. Знаете, мы в этом году делали в Москве такой фестиваль — «Ледовая Москва в кругу семьи» на Поклонной горе. И полмиллиона человек посетили этот проект. Почему? Потому что мы не просто изо льда построили ледовую Москву — 15 объектов по 7-8 метров, причем, технологически сделали так, что у нас единственное место, которое в Москве не растаяло. Помните, за две недели до Нового года было плюс 14? У нас все было наполнено тем интерактивом, благодаря которому люди оказывались, фактически, в таких Рождественских уличных гуляньях. И я видел, что многие люди при входе еще сохраняли такую агрессивность, а через полтора-два часа на выходе уже были с совершенно другим настроением. Потому что у нас было и 42 Деда Мороза разных национальностей, у нас были транспортные средства — автобусы, троллейбусы, маршрутки, такси, которые надо было самостоятельно толкать, с остановками, с объяснением про каждое здание. Если было МГУ, то был специальный лайтбокс, на котором все было написано, плюс специальные познавательные программы. У нас были специальные детские развлекательные машинки, горки, выступали каждый день взрослые и дети, фокусники. И, таким образом, когда я рассказываю про наш парк, то я хочу, чтобы Вы включили воображение и представили, что мы не просто привлекаем, чтобы люди что-то делали своими руками, а я говорю про ту атмосферу, в которую попадают люди, и выходят оттуда немножко иными.
Поэтому у нас летом пройдет в Санкт-Петербурге в рамках Экономического форума наш очередной XI Международный кинофестиваль семейных и детских фильмов «В кругу семьи». Он будет еще проходить в рамках такого Фестиваля музыки и кино «Петербургские каникулы», который создается при поддержке Министерства культуры и как раз госкорпорации Ростех. Так вот мы будем показывать парад киносказок, куда войдут лучшие шедевры нашего отечественного именно детского кино и сказок. Понятно, что большинство из них — именно советского периода. У нас будет впервые на самом деле создана целая плавучая флотилия, в которой будут показываться на(?) плавучих кинотеатрах наши фильмы. Мы планируем сделать такую вот прекрасную сказку для Санкт-Петербурга
В. Емельянов
— Спасибо!
А. Пичугин
— Да!
А. Ковтунец
— ...и потом, после него вернуться к обсуждению того, что такое парк. Потому что, один раз окунувшись в любое из наших мероприятий, нам будет проще говорить на одном языке, что мы имеем в виду. (Смеется.)
А. Пичугин
— Вы, мне кажется, какой-то подвох ощутили в наших вопросах, потому что на самом деле мы просто пытаемся вскрыть какие-то вещи, которые, может быть, на первый взгляд должны выглядеть очень благостно, но о них надо говорить и обсуждать.
А. Ковтунец
— Конечно!
А. Пичугин
— Потому что если это будет просто такая вот реклама будущего проекта или каких-то вещей, которые уже реализуются, мы зачастую можем не узнать всей полноты.
А. Ковтунец
— Конечно!
В. Емельянов
— Мне хотелось бы остановиться на Фестивале детского и семейного кино — это один из Ваших проектов. Вообще, проектов очень много, я посмотрел: так и жилой комплекс у Вас, и телевизионные проекты, и собственная киностудия под названием «Илья Муромец».
Ну, давайте, для начала, о Фестивале детского и семейного кино, а дальше — там уже как пойдет.
А. Ковтунец
— Я о нем уже начал сейчас рассказывать. Действительно, это будет XI Фестиваль. Каждый год мы по всему миру собираем лучшее семейное и детское кино. Мы стараемся не только в том городе, где у нас проходит основной фестиваль, порадовать зрителей, но и каждый год, во-первых, наш фестиваль переезжает из города в город. Если в позапрошлом году это были Иркутск и Иркутская область, и 15 городов области мы посетили с поездками в детские дома, воспитательные колонии, больницы... Соответственно, знаете, некоторые города, в которых, предположим, мы показывали спектакли, там по 16-17 лет ни разу не было ни одного спектакля. И, конечно, для людей это было просто счастье.
В прошлом году у нас в Калининграде проходил такой же фестиваль. Причем, так как был Год Чайковского, юбилей Чайковского, мы на озере Верхнее в Калининграде поставили прямо на улице балет «Лебединое озеро» — тоже с интерактивом. И 50 тысяч человек пришли посмотреть на это чудо и, несмотря на холодный вечер, продолжали оставаться.
Так вот фестиваль, опять же, позволяет собрать единомышленников
И поэтому для меня кинофестиваль — это возможность увлечь кинематографисто
И, знаете, он, вот этот же товарищ, говорит: «То, что я вижу в России, невозможно во многих странах». «Я, — говорит, — люблю в каждой стране, в каждом городе, где бываю, пройтись по улице. И вот я еду на троллейбусе, идет проливной дождь, вдруг останавливается транспортное средство, в одной маечке выскакивает водитель и переводит через дорогу дедушку, который очень плохо выглядит, и я бы просто к нему не подошел. Вот он, — говорит, — его переводит на ту сторону, оставляет его, садится, но после этого происходит то, что меня добило: к нему подходит бабушка и дает ему еще 10 или сколько-то рублей. Такого отношения, — говорит, — к сожалению, в Европе уже не существует. И поэтому...»
А. Пичугин
— Ладно Вам, простите меня!
В. Емельянов
— Да ну, бросьте, действительно!
А. Пичугин
— Все бывает!
А. Ковтунец
— Я говорю о том, что он мне рассказывает. Я не говорю о том, что так есть на самом деле.
В. Емельянов
— Конечно, это не так.
А. Ковтунец
— Вот я рассказываю, знаете, одого человека, который рассказывает свое мнение, и прекрасно, когда у него впечатление о России после такого фестиваля серьезно меняется. Потому что существует одна пропаганда... (Смеется.)
В. Емельянов
— Нет, существует не то, чтобы, понимаете ли, какое дело, пропаганда, а существует просто реальная жизнь, без всякой пропаганды. Если бы вот этот Ваш товарищ замечательный, который так восхищался этим поступком, который совершил человек, вполне человеческим себе, поехал куда-нибудь в провинциальный город — не обязательно в Калининград, а хотя бы в тот же самый Тамбов, и посмотрел, как эти самые несчастные старики живут на свою нищенскую пенсию и считают, что им лучше сделать — купить лекарство, чтобы выжить, или купить продукты, чтобы жить, вот тут тоже такой вопрос возникает: где к старикам отношение-то лучше, на самом деле: в Европе, где они живут в домах престарелых, которые из себя представляют отдельные двухкомнатные квартиры с полным обеспечением, или у нас в этих самых домах, которые периодически горят — тоже по непонятно какой причине (то ли проводка, то ли поджигают, потому что содержать это все нужно).
Но, коли мы говорим все-таки о...
А. Ковтунец
— Именно поэтому у нас в Южноуральске существует странноприимный дом, где сейчас живут уже 22 человека. Руководитель нашего отделения отец Виталий Махров в Южноуральске полгода назад приехал и говорит: «Саша, я вот думаю: сейчас зима приближается, а сколько людей замерзнет на улицах! Давай мы создадим такой дом, где мы сможем спасать этих людей!» Мы с ним договорились, что главным и единственным условием будет, что человек, который приходит в этот дом, не пьет. Если он это продолжает делать, то мы, к сожалению, с ним расстаемся.
В. Емельянов
— Ну, да, пусть замерзает на улице.
А. Пичугин
— Это же болезнь. Алкоголизм — это болезнь, это же не какая-то психологическая, там... Хотя психологическая, конечно, но...
А. Ковтунец
— Вы знаете, вот потрясающая у нас сегодня беседа. Мы каждый раз... Расскажите о том, какие Вы делаете проекты. Вы знаете, что когда люди сталкиваются с возможностью прекратить пить и остаться жить в своем доме или пить и замерзнуть, прекращают пить и живут в этом доме? У нас за все время, которое мы... Вот за всю зиму только один человек не выдержал и ушел — и через месяц вернулся, но уже после этого не пьет, понимаете?
В. Емельянов
— Это хорошо. Но, смотрите, вот я согласен с Алексеем: дело не в том, что программа интересная и что мы Вас пытаемся подловить. Мы-то не выставлены на это совершенно, и это совсем не наша задача. Но я с Алексеем согласен.
А. Ковтунец
— В чем?
В. Емельянов
— Очень просто: в том, что алкоголизм — это реально болезнь, это диагноз. Это не распущенность... Пьянство бытовое — да, наверное, это распущенность. Когда человек становится алкоголиком, когда он зависит от приема алкоголя в одно и то же время, в определенном количестве, это действительно реальная зависимость, это нужно лечить. Вы говорите о том, что да, вот мы создали этот дом в Южноуральске, вот у нас 22 человека живет, но у нас вот условие. А он не может от этого отказаться, понимаете? Просто физически не может. Вот...
А. Ковтунец
— Ваше предложение?
А. Пичугин
— А вот как вот? Вы теперь расскажите, как Вы с ними работаете? Вот у Вас есть странноприимный дом. Туда может прийти любой человек, вне зависимости от того, алкоголик он или не алкоголик. Ну, если алкоголик, мы уже поняли, что Вы с ним через какое-то время прощаетесь.
В. Емельянов
— Но прощаетесь Вы с ним как? Вы его направляете в лечебное учреждение, или прощаетесь: «Извините, Вы бухаете — до свидания!»?
А. Ковтунец
— Знаете... (Смеется.) Безусловно, мы люди жестокие, но не настолько, чтобы сразу человека попытаться отправить заморозиться.
В. Емельянов
— Это хорошо!
А. Ковтунец
— Но когда, находясь в определенном месте, человек продолжает свой такой вот, может быть, не очень правильный путь, то это очень сильно, на самом деле, подрывает всю его деятельность. И вот мы, безусловно... Каждую неделю приезжает батюшка, который проводит беседы. Поначалу, когда в ноябре туда стали заселяться первые люди, было сложно — каждый был сам по себе. Из тех же людей, которых нашли, был выбран староста, достаточно такой авторитарный человек, и, может быть, не всегда мы с ним были согласны, но потихонечку увидели, что его такое, знаете, строгое отношение к режиму, еще каким-то бытовым вещам помогло как-то наладить жизнь внутри и...
В. Емельянов
— Он, наверное, бывший военный.
А. Ковтунец
— Ну, да! (Смеется.) Да, так и есть!
В. Емельянов
— Да? Ну, это, как правило...
А. Пичугин
— Логично, да!
А. Ковтунец
— И, знаете, попытались организовать столярную мастерскую, но большинство из тех людей, которых мы туда привлекли, физически и работать-то не могли. Пришлось заниматься восстановлением здоровья, документов.
А. Пичугин
— Документы Вы восстанавливаете
А. Ковтунец
— Конечно. И, вот знаете, самое печальное — или самое прекрасное, не знаю, как сказать, — почти никто из местных бизнесменов не откликается. Потому что у нас все на поддержку этого дома... У нас никто не любишь неуспешность. И вот эта русская черта, которая всегда была такой очень важной нашей чертой — странноприимные дома были всегда и везде, — она сейчас, к сожалению...
В. Емельянов
— Сострадательност
А. Ковтунец
— Сострадательност
И поэтому самое сложное пока — это пробудить вот эту именно черточку милосердия, знаете, в людях. Но практика показывает, что когда не отчаиваешься и работаешь... Конечно, батюшке там гораздо тяжелее, чем нам здесь, потому что ему приходится каждодневно, в общем-то, решать массу проблем. Мы их решаем больше дистанционно...
Вот мы будем делать обязательно после Пасхи такой короткометражный фильм об этом доме. И, кстати, если бы у Вас когда-то возникло желание, вот мне кажется, он, конечно, потрясающий собеседник и мог бы Вам в красках рассказать про этот дом. Так вот, в каждый из проектов, который мы запускаем, будь то странноприимный дом или поддержка многодетных семей, антиабортная работа или работа в тюрьмах, мы стараемся обязательно потом транслировать в другие области. Вот мы с ним уже договорились, что сейчас, в этом году по странноприимному дому, отработав весь алгоритм, мы попытаемся в Московской области, Санкт-Петербурге и Астрахани (может быть, во всех трех не получится, но хотя бы в еще одном регионе) запустить его, чтобы он начал работать.
В. Емельянов
— То есть а пока он существует только в Южноуральске?
А. Ковтунец
— Пока только в Южноуральске, да. Вот у нас так же, предположим, главный центр такой нашей антиабортной деятельности находится в Иркутске, и год назад удалось на уровне Министерства здравоохранения области подписать указ о том, что каждая мама, которая хочет сделать аборт, в обязательном порядке проходит собеседование, пишет ответы на вопросы, где черным по белому написано, что она понимает, что это убийство, и прочие вещи. И до 38% стало снижаться количество тех мам, которые, собственно говоря, отказались от аборта. А дальше у нас там создан фонд «Спаси и сохрани», который уже помогает тем мамам, которым вот такая помощь нужна.
В. Емельянов
— Александр Ковтунец сегодня в программе «Светлый вечер» — актер, продюсер, президент Общенациональной программы «В кругу семьи». И мы продолжим с ним разговор буквально через минуту.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию. Здравствуйте еще раз, дорогие слушатели! Здесь, в этой студии, Алексей Пичугин...
В. Емельянов
— ...и Владимир Емельянов.
А. Пичугин
— Говорим сегодня с Александром Ковтунцом — актером, продюсером, президентом Общенациональной программы «В кругу семьи».
В. Емельянов
— Александр, мне все-таки хотелось бы вернуться к теме Фестиваля фильмов для детей и юношества. Смотрите, я вот сейчас...
А. Ковтунец
— ...семейного и детского просмотра.
В. Емельянов
— Семейного и детского просмотра. Я вот больше про детское кино хотел бы поговорить. Я вспоминаю свое детство — ну, и Ваше, соответственно, и Лешино тоже. Вот смотрите, какие мастера снимались в советском детском кино и не гнушались этим: и Георгий Вицин, и Евгений Павлович Леонов, и Олег Павлович Табаков, и, Господи, просто весь цвет...
А. Пичугин
— А уж Ролан Быков, по-моему, везде переиграл в детском кино.
В. Емельянов
— Весь цвет отечественного кинематографа. И Рина Зеленая, и Фаина Раневская, и так далее, и так далее. И детское кино у нас все-таки было. И у меня такое складывается ощущение, что у нас детское кино-то сейчас не очень снимается...
А. Пичугин
— Или оно в рамках фестивалей, может быть, только показывается, а, по каким-то причинам, на широкие экраны не выходит.
В. Емельянов
— Я прав, или я просто не в курсе?
А. Ковтунец
— Вы абсолютно правы. Мы, чтобы показать восемь-десять семейных фильмов, именно детской направленности, ищем их по всему миру в течение года...
В. Емельянов
— По миру даже?
А. Ковтунец
— Конечно!
А. Пичугин
— То есть это общемировая проблема, не российская?
А. Ковтунец
— Это общемировая проблема. Сейчас существует уже упоминавшаяся сегодня студия Диснея, но она делает не для детей, а для подростков. Надо понимать, что они детские фильмы не делают — это все-таки фильмы на 12, самое маленькое, а так 14-16 лет.
В. Емельянов
— Ну, это же тоже дети.
А. Ковтунец
— В общем-то, да. Но для самых маленьких детей то, как у нас создавались фильмы «Буратино»...
В. Емельянов
— «Буратино», да, «Про Красную Шапочку»...
А. Ковтунец
— ...все фильмы Роу, таких фильмов сейчас, к сожалению, почти не делается. И, знаете, здесь проблем несколько. Во-первых, нужно уметь делать детское кино.
В. Емельянов
— Ну, конечно.
А. Ковтунец
— Нужно чувствовать детей, нужно чувствовать, что дети любят, почему. Нужно уметь как актеру, как режиссеру работать с детьми. Вот это первое.
Второе: нужно потом понимать, а куда этот фильм пойдет. Вот знаете, мы в 2012 году с Натальей Мокрицкой сняли фильм «Страна хороших деточек». И до сих пор ни на одном телеканале, даже бесплатно, этот фильм не взяли показать, потому что телеканал не сможет поставить там рекламу для телеканала, это невыгодно, и его не берут. При этом фильм...
В. Емельянов
— А детские каналы тоже не берут?
А. Ковтунец
— Ни один федеральный канал пока этот фильм, к сожалению, так и не показал. Вроде бы, сейчас решается вопрос с СТС, и, дай Бог, все-таки у нас в ближайшее время он будет показан. А проблема в том, что в кинотеатры эти фильмы не берут. Вот представьте: мы снимали, в общем, почти два года создавали этот фильм, вложили туда колоссальное количество сил, ресурсов, энергии. Фильм получился, на самом деле, очень добрым, хорошим...
А. Ковтунец
— А о чем он?
В. Емельянов
— О том, как девочка в семье ведет себя не так, как хотят родители. Она очень шустрая, активная, у нее все падает, разбивается, и на Новый год бабушка желает: «Я хочу, чтобы в новом году была у нас только хорошая девочка». И в Новый год эту девочку забирают в Страну Хороших Деточек, а им присылают хорошую деточку.
А. Пичугин
— Такую же точно?
А. Ковтунец
— Такую же точно, но почти такую же точно... То есть...
В. Емельянов
— У которой ноги обмотаны ватой, да...
А. Ковтунец
— Да, у нее... Вот она такая правильная... А та деточка — она...
А. Пичугин
— Ну, а дальше не раскрывайте все-таки — посмотрят люди!
А. Ковтунец
— Да, да! И, знаете, сначала мы были вынуждены почти на 15 минут сократить этот фильм, потому что одна из кинопрокатных компаний сказала: «По-другому мы не возьмем». Когда ты сокращаешь кино, ты должен оставить линию, чтобы было понятно, о чем, а какие-то очень яркие визуальные элементы убираешь.
А. Пичугин
— Ну, убиваешь в себе хирурга.
А. Ковтунец
— На самом деле, да. Пришлось чуть-чуть... Фильм стал, скажем, с моей точки зрения — Наташа, конечно, со мной не согласна... С моей точки зрения, он был до этого лучше. А потом этот фильм поставили на 9:00 и на 12:00 утра в кинотеатрах. Я говорю: «А для чего мы его сокращали? Уж лучше бы оставили такой, какой был, и все! Потому что параллельно шел фильм «Хоббит», который занял все экраны, и наше предложение чуть позже показать не нашло никакого...
В. Емельянов
— Ну, понимаете, тут же...
А. Ковтунец
— И поэтому каждый продюсер, когда пройдет через вот эти мучения... У нас достаточно многие пытались снимать детские фильмы, но когда ты понимаешь, что потом это детское кино, кроме небольшого количества фестивалей, ты не можешь ни в кинопрокатную сеть поставить, ни на телевидение, ты думаешь: зачем я трачу эти силы, которые потом, к сожалению?..
В. Емельянов
— Овчинка выделки не стоит, как говорится.
А. Ковтунец
— Конечно, к сожалению! Я бы создавал таких фильмов очень много!
А. Пичугин
— Это общая проблема.
В. Емельянов
— Но смотрите, есть же, например, не федеральные каналы — есть Интернет-телевид
А. Ковтунец
— Там показали.
В. Емельянов
— Есть Интернет-кинотеа
А. Ковтунец
— Безусловно, мы туда поставили. Но когда мы говорим... Там несоизмеримые средства с тем, что были вложены. А здесь есть средства Фонда кино. Слава Богу, что в Фонде кино подошли по-человечески, и невозвратные средства были выделены на это кино. А если бы на детское кино были возвратные средства выделены, что можно было бы делать?
При этом я не отчаиваюсь, и все равно при моем участии создавался фильм «Приключения маленьких итальянцев». Сейчас мы пытаемся с Кареном Оганесяном создать фильм «Современная Мэри Поппинс», и мы пытаемся это делать. Другое дело, что мы понимаем, чт нас ждет непростая судьба вот дальнейшего существования детского фильма.
И точно так же сейчас обстоят дела во всем мире, поэтому детских фильмов создается очень и очень немного, но мы вот на фестивале находим их.
А. Пичугин
— Я все пытаюсь понять: но ведь, мне кажется, в советское время тоже большинство фильмов, которые проходили как детские, в большей степени были семейные. Ну, «Приключения Электроника», например — ну, куда же более детский фильм? Но, тем не менее, все равно...
В. Емельянов
— «Гостья из будущего».
А. Пичугин
— Да, та же самая «Гостья из будущего». Ну, мы же его и сейчас можем посмотреть, и тогда тоже родители смотрели с детьми, и, в общем-то, возрастная граница была довольно размытая.
В. Емельянов
— Кстати, между прочим, я скажу, что сейчас и некоторые взрослые тоже, когда показывают вдруг...
А. Пичугин
— ...сказки Роу...
В. Емельянов
— ...по телевидению и сказки Роу, например, и те же самые «Приключения Электроника», скажем, нашего с Вами возраста...
А. Ковтунец
— Все с удовольствием смотрят!
В. Емельянов
— Нальют себе чашечку чаю, возьмут булочку, сядут — и вот эту серию за серией, если две покажут подряд — нормально посмотрят, сядут.
А. Ковтунец
— Вы правы. Хорошее детское кино — оно будет, безусловно, интересно и взрослым, безусловно. Но вот, если честно, я очень давно не видел фильмов уровня даже «Электроника» в современном мире, потому что, в общем-то, наверное...
В. Емельянов
— Чего-то произошло с нами, да?
А. Ковтунец
— Что-то с нами произошло! (Смеется.) Видно, не очень пока хорошее. Но я большой оптимист.
Вот, знаете, с детства рассказ о двух лягушках, которые попали в молоко...
А. Пичугин
— ...и сбивали масло.
А. Ковтунец
— Да, и одна опустила лапки и утонула, а вторая била до тех пор, пока не сбила это масло. (Смеется.) Вот я по своему нутру — человек, который будет бить...
В. Емельянов
— Сбивать масло.
А. Ковтунец
— ...до тех пор, пока не собьет масло. Поэтому ни капельки не сомневаюсь, что нам удастся добиться результата.
Вы знаете, когда мы провели первый фестиваль в 2006 году, еще тогда в Калуге, мы собрались и по итогам фестиваля написали два письма: одно на министра культуры, а второе — на полпреда в Центральном федеральном округе, тогда Георгия Сергеевича Полтавченко. Подписались 20 кинематографисто
В. Емельянов
— Это вот это «12+», «6+» — вот это?
А. Ковтунец
— Да. Тем не менее, он вернулся. Потому что до этого вообще — иди и смотри какой угодно фильм.
Второе: в начале тех же 2000-х годов, когда...
В. Емельянов
— Сейчас, одну секундочку. А я не пойму, как это работает — «12+», «6+»...
А. Пичугин
— Вот только хотел сказать.
В. Емельянов
— Ребенок, находясь дома один, условно говоря, берет, включает телевизор, любой — федеральные каналы, Интернет-телевид
Я вспоминаю свое детство, и когда было написано на афише «Детям до 16...», мне в кассе в кинотеатрах билет никто бы не продал.
А. Ковтунец
— И я предлагаю, так как нам удалось добиться возвращения этого ценза, вот сейчас вместе с Вами добиться, чтобы это еще соблюдалось, потому что это не так просто, я с Вами согласен. Более того, я хочу сказать...
В. Емельянов
— Не, мы добиваться не будем — мы будем освещать.
А. Ковтунец
— Я хочу сказать: давайте добьемся... Вы давайте освещать!
В. Емельянов
— Вы добивайтесь! А мы будем освещать!
А. Ковтунец
— Иногда я вижу фильмы, где написано «16+», и, просто в силу своей профессиональной деятельности, я иду на этот фильм, смотрю. Я понимаю, что и...
А. Пичугин
— Там «21+», вообще-то...
А. Ковтунец
— ...и в 40 лет я...
А. Пичугин
— Я то же это хотел сказать.
В. Емельянов
— «40+» — после трех часов ночи.
А. Ковтунец
— Да. Я сутки испытываю внутри себя ощущение той агрессии, которая есть в этом фильме, и мне с колоссальным трудом удается в себе это погасить.
А. Пичугин
— И наоборот бывает — когда стоит «18+», ну, а что там такого? Ну, там, +12, +6 — просто оно тоже туда сошло бы, вполне себе.
А. Ковтунец
— (Смеется.) Ну, да.
А. Пичугин
— Просто эти градации, эти возрастные цензы порой... Я просто не знаю, кто их ставит и по каким критериям оценивает.
А. Ковтунец
— Конечно! А помните, когда вышел первый «Хоббит», и было написано «6+», и, я помню, пошел в кинотеатр, и сидели вот эти шестилетние дети... Когда там появились страшные волки, они говорили: «Мама, а можно мы уже пойдем?» Она говорит: «Нет, давай досмотрим до конца!» (Смеется.) Поэтому проблемы еще остались. Главное, что я рассказываю о том, что когда ты видишь, что ты ставишь какую-то задачу, и ты ее решаешь — быстро или медленно, с Божьей помощью они все-таки решаются, то ты понимаешь, что и глобальные задачи все равно будут, я надеюсь, решены.
Потому что вот второй пример — это касательно появления праздника Петра и Февронии Муромских, когда не только наша, но и целый ряд организаций в начале 2000-х годов мечтали о том, чтобы он появился, и в 2008 году появился праздник Семьи, Любви и Верности, и у нас уже в 25 городах появились скульптуры Петра и Февронии Муромских, которые нами установлены. И мы видим, как в каждом из этих городов люди приходят к скульптуре не просто как к памятнику, а все-таки как к образу тех людей, которые в своей жизни сумели, несмотря на все обстоятельства, остаться вместе. Потому что людям нужен зримый образ любви и верности, зримый.
Я к этому отношусь, конечно, с долей, может быть, иронии. Тем не менее, через год после установки в Сочи официальное лицо — мэр города Сочи Пахомов — вышел и сказал: «Вы знаете, вот смотрите, у меня в руках распечатка разводов. Вот у нас за год в два раза снизилось количество разводов».
В. Емельянов
— Потому что поставили памятник?
А. Ковтунец
— «Для меня, — говорит, — это чудо». Не мои слова. Я бы никогда так не сказал. Он сказал, что потому что появились Петр и Феврония.
И я понимаю, что это один из шагов, но, тем не менее, знаете, когда вся пропаганда нацелена на то, чтобы семья разрушалась, и когда вдруг все-таки появляются и другие образцы, то наш человек глубоко генетически, мне кажется, все-таки предрасположен именно к верности, к соблюдению наших традиций. И поэтому иногда даже какая-то, казалось бы, для нас с Вами незначительная история, как появление скульптуры, может оказывать серьезное воздействие на людей — вкупе, безусловно, и с какой-то другой работой.
Именно поэтому когда я говорил в самом начале, что очень верю в то, что парк, в итоге, будет оказывать большое воздействие, — именно потому, что понимаю и верю просто в русский народ, и верю, что мы сумеем, несмотря на всю вот эту вот агрессивную пропаганду, которая внедряется, суметь в себе как-то сохранить именно нашу сущность, понимаете? Да.
А. Пичугин
— Александр Ковтунец, президент Общенациональной программы «В кругу семьи» сегодня в программе «Светлый вечер» на Светлом радио.
Вы говорите про пропаганду. А я вот как-то живу — и ее не замечаю. А где она, в чем она проявляется?
А. Ковтунец
— Я, когда говорю про пропаганду, говорю именно про те фильмы, телепередачи, которые мы видим, и они же, в большинстве своем, как минимум, сделаны так, чтобы человек вообще ни о чем не думал. Или Вы включите канал и посмотрите какие-то передачи, где перемываются все косточки, перемывается все...
В. Емельянов
— Это отвратительно все.
А. Ковтунец
— Вот это и есть пропаганда. Просто я называю это правильным словом «пропаганда». Потому что когда мы видим образ, образ навсегда остается в памяти человека. И он, так или иначе, будет потом на него воздействовать.
В. Емельянов
— Александр, Вы знаете, я согласен. Вы знаете, как бы мы с Вами ни оценивали, что это отвратительно, но это правда гадко — вот это все смотреть. И это смотрят. Это смотрят, у этого бешеные рейтинги, безумные расценки на рекламу, и, соответственно, идет самое смотрибельное время. Что бы мы с Вами ни говорили, это хорошо ли...
А. Пичугин
— А детского фильма нет.
В. Емельянов
— А детского фильма нет. Но, что касается... Вот тоже...
А. Ковтунец
— Вы же помните фильм «Человек с бульвара Капуцинов»?
В. Емельянов
— Очень хорошо!
А. Ковтунец
— Когда главный герой приучал долго к воздушному, нежному, трепетному кино, а потом один раз, когда в конце другой герой пришел и показал фильм, где бьют, убивают и так далее, то, безусловно, хозяин корчмы показывал это кино, потому что ему это выгоднее — бьют все, больше покупают. Для него это коммерция! Поэтому человек, к сожалению, таков, что к разрушению мы гораздо быстрее приходим, и это уже вопрос такой непростой. Мы сейчас, по сути говоря, об этом и говорим. И наша программа «В кругу семьи», по сути, и пытается заниматься этим непростым вопросом — когда, например, средства массовой информации стараются почти не освещать те проекты, которые мы делаем, потому что в них нет скандала, в них нет...
В. Емельянов
— Ну, конечно! Кому это интересно?
А. Ковтунец
— ...того, чтобы человек сел, почитал... И это серьезно осложняет наше продвижение.
Но, тем не менее, когда ты не останавливаешься
В. Емельянов
— Чтобы люди были в курсе.
А. Ковтунец
— Конечно!
В. Емельянов
— Ну, вот видите, Вы волею судеб оказались у нас. У нас серьезная растущая аудитория. Поэтому люди... Я понимаю, конечно, Ваше желание... Поскольку картинка — конечно, это, с одной стороны, круче, чем радио. Радио, с другой стороны, интимнее, чем телевидение, что и говорить.
А. Ковтунец
— Согласен! (Смеется.)
В. Емельянов
— Понимаете, да, в каком смысле интимнее?
А. Ковтунец
— Конечно, конечно!
В. Емельянов
— А что касается Вашей веры в русский народ, тут, конечно, никто не сомневается — все мы в нас самих верим. Я все-таки склоняюсь тоже к такой точке зрения... Я не скажу, что я ее разделяю, но она мне близка, в общем, я понимаю, о чем идет речь, когда говорят, что мы сильны провинцией, в хорошем смысле этого слова. Мы с Вами поговорили о том, что происходит в Тамбове, в Воронеже, как старики там живут, мы все прекрасно знаем.
А. Ковтунец
— Конечно, конечно, мы все это знаем, да.
В. Емельянов
— Но меня иногда просто не то что удивляет, а очень сильно радует, когда я, предположим, приезжаю в какой-нибудь глухой провинциальный город — просто потому что я мимо приезжаю, хочу остановиться и хочу выйти, посмотреть, как там живут люди. Мне очень нравится погружаться в жизнь этого города хотя бы на несколько часов, ненадолго. Дети, проходящие мимо, здороваются.
А. Пичугин
— Кстати, да.
В. Емельянов
— В Москве ты живешь, просто совершенно незнакомые: «Здравствуйте». «Здравствуйте!» Уезжать — «до свидания!» — «До свидания». В Москве ты живешь в своем доме, ты едешь, заходишь в лифт с соседом, в шестнадцатиэтажн
А. Пичугин
— Ну, тут есть свои причины.
В. Емельянов
— Согласен!
А. Пичугин
— Все-таки в шестнадцатиэтажн
В. Емельянов
— Ротация.
А. Пичугин
— Ротация.
В. Емельянов
— Ротация соседей.
А. Пичугин
— А тут ты, вроде бы как, живешь с этим человеком всю жизнь, бок о бок...
В. Емельянов
— Нет, ну, они же меня не знают. Я приезжаю — они здороваются. Дети! Дети!
А. Пичугин
— Да-да, я, кстати, тоже замечал!
А. Ковтунец
— Это фантастика. Это тоже настолько важно!
В. Емельянов
— А задаешь вопрос какому-нибудь пожилому человеку, условно говоря: «Слушайте, а я вот знаю, где-то тут неподалеку есть монастырь, Вы мне не скажете, как проехать?» — и этот разговор может затянуться на полчаса.
А. Ковтунец
— Да!
В. Емельянов
— Обо всем на свете! Вот это мне очень... Меня вот это очень подкупает у нас.
А. Ковтунец
— У нас, кстати, в нашем доме, где я живу, появилась в прошлом году консьержка, которая сумела весь дом просто взять и объединить. Вот бывает, знаете, просто консьерж сидит тихо, никого не трогает, его никто не трогает...
В. Емельянов
— ...решает кроссворды.
А. Ковтунец
— А у нас Тамара Васильевна, которая со всеми начала общаться, и мы потихонечку через нее стали друг с другом знакомиться, говорить... Вот роль личности — один человек, который, к тому же, не отсюда... (Смеется.)
В. Емельянов
— В истории дома. Роль личности в истории дома, да.
А. Пичугин
— А мне, кстати, один житель провинции объяснял, почему все здороваются. Ну, как — он сам решил мне объяснить, потому что у него было такое очень хорошо приподнятое настроение. Он говорит: «Вот, я помню, был маленький, иду я по деревне, иду, а мимо какой-то народ идет. Я не поздоровался. Вот мне дед такого отвесил!» Извините, слово «пендаль» употребил. «Ты, — говорит, — тебе чего, сложно здоровья человеку пожелать?» — «Вот с тех пор я со всеми здороваюсь». Так же, видимо, и везде!
А. Ковтунец
— (Смеется.) Вы знаете, я еще вот о чем хотел бы, наверное, сегодня рассказать. Я бы хотел еще рассказать о том, что в самое ближайшее время выйдет на экраны фильм «Я — учитель» Сергея Мокрицкого. Год назад все мы смотрели фильм «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого. Вот мы с ним сняли новое кино, и это кино, конечно, кино-размышление
В. Емельянов
— Он когда выходит?
А. Ковтунец
— На День Победы он будет показан на НТВ. До этого, кстати, два фестиваля у нас будут — в Пекине «Мировая премьера» и потом в Иране. И для меня в этом фильме очень важным посылом является достучаться до каждого человека: до врача, который может бесконечно лечить человека, а может вылечить; до учителя, который может на тормозах спускать свое обучение, а может воспитывать ребенка. До рабочего, который может вместо одной марки заливать другую, гораздо более дешевую кислоту, а потом, соответственно, через месяц или через год ломается то, что он сделал. То есть вопрос ответственности — ответственности, что... Ведь очень важный момент: мы с Вами понимаем, что человек никогда не находится в нейтральной ситуации: он всегда идет или вверх, к Богу, или вниз. И иногда людям кажется, что можно стоять в стороне и не идти ни туда, ни сюда. Вот фильм «Я — учитель» как раз делался с целью того, чтобы показать: такого не бывает. Каждый человек каждую минуту своего времени ответственен перед собой, перед своей семьей, перед Родиной, перед Богом. Но часто без осознания этого человек не в состоянии предпринять каких-то действий для того, чтобы, собственно говоря, определиться. Поэтому я не буду рассказывать, что еще там происходит, но, мне кажется... Вот у нас уже прошло несколько закрытых показов, в том числе ходили разные ребята из...
В. Емельянов
— Что говорят люди?
А. Ковтунец
— Например, был специальный показ для Свято-Тихоновско
В. Емельянов
— Обсуждение, да?
А. Ковтунец
— Идет обсуждение.
В. Емельянов
— Это всегда очень интересно.
А. Ковтунец
— И на следующий день мне пишут... То есть людей «цепляет», и мне пишут. В этом фильме есть такие вещи, которые, собственно, будут... Да, может быть, кто-то скажет «да», может быть, «нет». Но, Вы знаете, ключевыми для меня на сегодняшний момент были два мнения: Станислава Любшина и Алексея Васильевича Петренко, которые сами являются участниками военных действий. И вот Алексей Васильевич Петренко говорит: «Мне было шесть лет, когда я жил в деревне (а у нас тоже в деревне происходят события), и нашу деревню оккупировали. И целый год вообще никаких проблем не было: партизан не было близко, мы спокойно жили. Я к немцам — мне шесть лет, я же не понимаю! — нормально относился. И вот через год вдруг, — говорит, — они пришли, а у нас был гусь, который меня очень больно клевал. Я его боялся, не любил. И вдруг эти немцы начинают за ним гоняться, они пытаются его поймать. И я хватаю одного за сапог и говорю: «Отпусти, это мой гусь!» Он достает пистолет и говорит: «А-а, маленький партизан!» И прибежала моя мама и говорит: «Простите, он маленький! Заберите гуся!» И я, говорит, за год их пребывания первый раз понял, что это такое.
И когда он сказал, что, глядя на этот фильм, он просто вспомнил свое детство, и сказал, что «вы очень точно попали в атмосферу», для меня это было очень важно. Потому что ты же снимаешь — а как это будет?
Ну, я думаю, что...
В. Емельянов
— А Вы как продюсер в этом фильме, или Вы играете тоже?
А. Ковтунец
— Я играю в этом фильме. Я играю роль учителя. У меня второе образование актерское. Я учился у ученика Фоменко Сидакова Германа Петровича. Просто, в силу своей общественной деятельности, у меня нет времени, чтобы сниматься много, и поэтому я стараюсь, скажем так, какие-то маленькие неинтересные вещи пропускать, а уже концентрироватьс
И потрясающий коллектив подобрался: Юля Пересильд, Андрей Смоляков, Борис Камарзин, очень интересный актер из Германии Фил, который играл тут и в «Сталинграде» у Бондарчука — ну, много где снимался.
И, знаете, еще важным для меня было пока, на сегодняшний момент, откликом, когда говорят: «Ощущение, что у Вас никто не играет, а все живут». И мне после этого фильма говорят: «Вы же, наверное, не актер?» Потому что у нас в массовке использовались..
Поэтому, конечно, было бы мне очень интересно, если бы, например, после выхода, если Вы его увидите и будет интересно, мы, может быть, еще раз о нем порассуждаем.
В. Емельянов
— Порассуждаем! Я думаю, что мы, конечно, еще раз встретимся, потому что в данный момент времени наша программа подошла к концу, к сожалению.
Давайте мы еще раз уточним, что фильм называется «Я — учитель», он будет показан 9 мая на одном из центральных каналов, следите за телевизионной программой.
Мы напомним, что у нас сегодня в гостях был Александр Ковтунец, с которым мы сегодня познакомились. Он президент Общенациональной программы «В кругу семьи», у которой, как выясняется, в рамках этой Общенациональной программы огромное количество проектов. Мы вот так вот по верхам только сегодня прошли. Я думаю, что если Вы будете с какой-то периодичностью к нам приходить, мы об этих проектах будем более подробно тогда говорить уже.
Спасибо Вам большое за участие!
А. Ковтунец
— Спасибо!
В. Емельянов
— В студии были Владимир Емельянов...
А. Пичугин
— ...Алексей Пичугин! Всего доброго!
В. Емельянов
— До новых встреч!
Икона Божией Матери «Умягчение злых сердец»
Поделиться
Икона Божией Матери «Умягчение злых сердец» своим названием обязана святителю Димитрию Ростовскому. В 1687 году он стал свидетелем явления образа Богородицы в поселке Рудня, сейчас это город в Смоленской области. Реликвию нашли местные жители на болоте, где добывали железную руду. Икона была написана в древней традиции Одигитрия, что в переводе с греческого означает Путеводительница. Неизвестный иконописец изобразил Богородицу и Младенца Христа в царских коронах. Дева Мария держит Сына левой рукой, а правой указывает на Него, как на истинный Путь спасения.
Святитель Димитрий посвятил явленной в Рудне святыне такие поэтические строки: «Идеже творяшеся железо от блата, /Тамо Дева вселися, дражайшая злата, /Да людем жестокие нравы умягчает /И железные к Богу сердца обращает». В переводе это звучит так: «Там, где из болота добывают железо, поселилась Дева, которая дороже золота. Она умягчает жестокие нравы людей и обращает железные сердца к Богу».
Рудненская икона вскоре прославилась чудотворениями, и её перенесли в Киево-Печерскую лавру. Почитание реликвии широко распространилось, с неё сделали множество списков. На некоторых из них иконописцы помещали стихотворение Димитрия Ростовского. А затем главная мысль этого произведения стала надписанием на иконе: «Умягчение злых сердец». Список с таким названием вошёл в церковный календарь отдельно от Рудненского образа.
Икона из Рудни, вдохновившая святителя Димитрия, пребывала в Киево-Печерской лавре до 1920 года. Во время революционной смуты она бесследно исчезла. Но сохранилось множество её копий, в том числе и с надписанием «Умягчение злых сердец». Сегодня их можно увидеть во многих храмах России. Один из почитаемых списков хранится в Казанском храме города Рудня, где, по слову святого, в семнадцатом веке явилась Дева, обращающая ожесточённые сердца к Богу.
Стоит заметить, что в девятнадцатом столетии получил распространение ещё один вариант иконографии Божией Матери с названием «Умягчение злых сердец». Образы, ему соответствующие, представляют Царицу Небесную без Младенца, пронзённую семью мечами. Такие иконы именуют также Семистрельными. Мы обязательно расскажем вам о них, но уже в другой передаче.
Все выпуски программы Небесная Заступница
«Преобразования в современной системе образования». Максим Костенко
Поделиться
Беседа из цикла про образование, который Радио ВЕРА организует совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей, руководителей школ и детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием.
У нас в гостях был руководитель института стратегии развития образования Максим Костенко.
Разговор шел о том как можно сделать современную систему образования в нашей стране лучше.
«Донорство крови и костного мозга». Алена Фирсова, Наталья Быстрова, священник Дмитрий Гуров
Поделиться
У нас в гостях были ведущий специалист Национального медицинского исследовательского центра гематологии Алена Фирсова, звонарь московского храма Спаса Нерукотворного на Сетуни Наталья Быстрова и руководитель информационного отдела Тульской духовной семинарии священник Дмитрий Гуров.
Наши гости рассказали, какие виды донорства бывают, как можно стать донором, а также какие опасения и вопросы могут возникать у желающих сдать кровь — и как на них можно ответить.
