Поделиться
Великая княгиня Елизавета родилась в 1864 году в семье герцога Гессен-Дармштадтского. В двадцать лет она вышла замуж за Великого князя Сергея Александровича и приняла православие. В 1905 году князь Сергей погиб от взрыва бомбы революционера-террориста. На третий день после гибели мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму к убийце, чтобы сказать, что прощает его, и подала Государю прошение о помиловании убийцы. После трагедии Елизавета Федоровна решила создать в Москве обитель труда, милосердия и молитвы. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской, были созданы больница, аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Елизавета Федоровна стала настоятельницей обители. В 1918 году, на третий день святой Пасхи, Великую княгиню Елизавету Федоровну арестовали. Ее привезли в сибирский город Алапаевск. Инокиня Варвара добровольно оставалась при Великой княгине. 18 июля 1918 года узниц ночью повезли на заброшенный рудник и сбросили в шахту. Несколько месяцев спустя армия адмирала Колчака заняла Екатеринбург, тела мучениц были подняты из шахты. При отступлении Белой армии гробы с мощами преподобномучениц были доставлены в Иерусалим. Сейчас их мощи почивают в храме равноапостольной Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.
Борис Кустодиев. «Морозный день»
Поделиться
— Как же я люблю Бориса Кустодиева, Андрюша! Ты только взгляни на полотно «Морозный день» — сколько в нём свежести, удали, задора! Смотришь — и на душе становится веселее.
— Радостная картина, что и говорить! Уютная улочка. Невысокие купеческие особняки утопают в сугробах. Деревья покрыты инеем, словно сахарной глазурью. Дворник метлой поднимает снежную пыль. Белый в яблоках конь стремглав несётся в упряжке, по-лебединому выгнув шею. В санях две дамы кутаются от ветра в меха. Концы богатого воротника одной из них развеваются по ветру.
— А на облучке ямщик чуть привстал и натянул поводья — видно, желает угодить своим пассажиркам, подгоняет лошадь.
— Кричит, небось: «Но, родимая!». Полозья шуршат, колокольчик звенит под дугой. Красота!
— Это Саратов изображён? Мы сегодня гуляли по его старинным улицам — очень похоже.
— Нет, Кустодиев создал собирательный образ провинциального города. А прототипом могла послужить и Астрахань, где Борис Михайлович родился, и Кинешма, в окрестностях которой художник построил дачу-терем, и Кострома — там он тоже часто бывал. Да и в Москве можно отыскать такой уголок.
— А как полотно «Морозный день» оказалось здесь, в Саратовском художественном музее?
— Оно было в частной коллекции художника Валентина Юстицкого. Он жил в Саратове много лет, а в 1935-ом, переезжая в Москву, подарил картину здешней галерее.
— Царский подарок! Полотно, в котором оживают преданья старины глубокой!
— На тот момент не такой уж и глубокой старины. С тех пор, как художник написал «Морозный день», внешне жизнь в таких вот городках не изменилась. И на лошадях ещё ездили. И ямщик с картины 1913 года в 1935-ом мог всё так же сидеть на облучке, в том же синем армяке — шерстяном халате, надетом поверх тулупа.
— Ты подчеркнул, что жизнь оставалась прежней внешне. А что в ней изменилось по сути?
— Атмосфера после революции 1917 года стала гнетущей. И в тюрьму тогда могли посадить по вздорному навету, и расстрелять без суда и следствия. И даже дворник, хранитель порядка во дворе, сделался одним из символов террора. Бывало, такие вот простые мужики в валенках и с метлой сотрудничали с властью и принимали участие в арестах.
— Значит, в 1935 году Кустодиев уже не мог бы написать такую весёлую картину?
— Что на это ответить? Помнишь слова апостола Павла «всегда радуйтесь»? Кустодиев понимал, что этот призыв относится не только к благополучным временам. В 1913 году Борис Михайлович страдал от сильных болей так, что не спал по ночам. Врачи не могли поставить художнику диагноз, жизнь его наполнилась тревогой. Этого было более чем достаточно, чтобы погрузиться в мрачное состояние.
— И писать картины в тёмных тонах.
— А они светлы! Взгляни ещё раз на полотно «Морозный день». Ярко-жёлтые, бирюзовые стены домов. За деревьями виднеется малиновое здание храма, и в тон ему — солнце в зените. Цвета как будто выбирал счастливый ребенок, а не измученный болью страдалец. Борис Кустодиев вопреки обстоятельствам носил радость в своём сердце. И нам с тобой досталось к ней прикоснуться.
Картину Бориса Кустодиева «Морозный день» можно увидеть в Саратовском государственном художественном музее имени Александра Радищева
Все выпуски программы: Краски России
Михаил Нестеров. «Вечерний звон»
Поделиться— Замечательный романс Александра Алябьева на стихи Ивана Козлова, Алеша! Не эта ли картина, что висит сейчас перед нами, вдохновила тебя спеть его?
— Да, Андрей, именно она — «Вечерний звон» Михаила Нестерова.
— Здесь, в Вятском художественном музее, прекрасная коллекция полотен! Но эта работа особенно проникновенная, и в самом деле располагает к раздумьям.
— Правда, Андрей! Казалось бы, что особенного тут изображено? Два деревянных домика в окружении деревьев. Виднеется шатровый купол храма. На переднем плане — песчаная дорожка среди зелёной травы. По тропе идёт монах. Лица не видно, но по согбенной спине можно предположить, что он далеко не молод. Зарисовка предельно простая, а смотришь, и сердце откликается.
— Нестеров умел затронуть душу в своих работах. И в картине «Вечерний звон» он как по нотам расписал общие человеческие чаяния. Вот, например, какой говорящий символ — высокая восковая свеча, которую старец держит перед собой. Её свет колеблется на ветру, дрожит, но не гаснет. И, кажется, что в этом огоньке сосредоточено всё лучшее, что есть в тебе самом — вера, надежда, любовь.
— И колорит картины вызывает светлые чувства.
— Колорит типичный неестеровский. Тихие краски северной русской природы. Нежная зелень травы, синие цветы, белёсое небо. Лучи закатного солнца играют на стёклах окон, румянят шатёр деревянной церквушки, бросают лиловые тени на крыши и стены домов. Все эти оттенки знакомы нам с детства. Они, как поётся в романсе «Вечерний звон», напоминают «о юных днях в краю родном, где я любил, где отчий дом».
— И только монах, кажется, непричастен ни весенним краскам, ни воспоминаниям о детстве. Он с головы до пят укрыт чёрным плащом с капюшоном. И крест, изображённый на спине старика, смотрится как надгробие. Его фигура придаёт новый смысл самому названию картины. Может быть, вечерний звон возвещает закат жизни?
— Тут есть над чем подумать. Одежда на старце указывает, что он принял схиму — то есть, принёс самые строгие монашеские обеты. Про такого подвижника говорят, что он умер для мира земного, так что твоя ассоциация с надгробием вполне оправдана. Схимник отказался от здешних утешений ради общения с Богом. Он сосредоточил свое сердце на Источнике всякого блага и самой жизни. И переход в Вечность для него — это встреча со Христом. Не закат, а рассвет. Новые, неизведанные ещё, радостные перспективы.
— А Михаил Нестеров знал этого монаха?
— Нет, Алёша. Фигура схимника — собирательный образ русского монашества. Художник написал картину «Вечерний звон» в 1910 году, когда расписывал Покровский собор в женской Марфо-Мариинской обители.
— Это в Москве?
— Да. Михаила Васильевича пригласила создательница и настоятельница этого монастыря, великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Младшая сестра императрицы Александры, супруги Николая Второго.
— Царский заказ! Выгодное дело!
— Если ты про материальную сторону, то выгоды для Нестерова никакой не было. Елизавета Фёдоровна большую часть своих средств тратила на благотворительность, и не могла много заплатить за роспись храма. Михаил Васильевич принял заказ и был счастлив его выполнить!
— Счастлив?
— Художник сам в этом признавался. Его радовало общение с Елизаветой Фёдоровной. Он восхищался чистотой её души, искренностью, милосердием, мудростью. Всеми теми христианскими качествами, которые составляют понятие святость. Именно образ матушки Елизаветы и вдохновил Михаила Нестерова на создание картины «Вечерний звон» — глубоко прочувствованной лирической зарисовки о смысле монашеского пути.
Картину Михаила Нестерова «Вечерний звон» можно увидеть в Вятском художественном музее имени Виктора и Аполлинария Васнецовых.
Все выпуски программы: Краски России
Юрий Кугач. «Подшивает валенки»
Поделиться— Андрюша, посмотри, какая душевная картина, называется «Подшивает валенки».
— О, это Юрий Кугач — один самых ярких художников середины двадцатого века! Его работы, сестрёнка, и впрямь отличаются особой теплотой. Здесь, в Тверской картинной галерее, есть несколько полотен замечательного автора. «Подшивает валенки» — одно из самых моих любимых.
— И мне так нравится! Угол крестьянской избы. На резном деревянном стуле сидит старик — седой, худощавый. На одну руку у него надет видавший виды валенок, а другой он держит портняжную иглу. Тут же на табурете лежат инструменты и клубок суровых ниток. Дед изображён в полупрофиль со спины, лица почти не видно.
— Но при этом характер угадывается!
— Точно! Смотри, в избе уже сумерки, а старик свет не включает, работает возле самого окна, распахнув занавески. Хотя зрение у него слабое, толстые роговые очки на носу. Экономный!
— А может, просто электричества в доме нет. Картина написана в 1955 году, в то время в некоторых деревнях ещё освещали дома керосиновыми лампами. Вот такими, как на стене у нашего старика. Но ты, Алла, безусловно, права — он и впрямь бережливый. В середине двадцатого века крестьяне старались продлить век всякой вещи, не торопились покупать новое. Потому и подшивает герой картины старые валенки.
— Из-за бедности?
— Да, жили небогато. Лучшую одежду и обувь надевали на праздник, а потом бережно укладывали в сундук до следующего раза. А повседневную использовали до тех пор, пока она не ветшала окончательно.
— Это созвучно современной философии осознанного потребления, когда люди стараются не выбрасывать то, что ещё может послужить. Так они пытаются остановить загрязнение планеты.
— Об экологии сельские жители в пятидесятых годах, конечно, вряд ли задумывались, но в их домах точно не было ничего лишнего. Посмотри на картину — бревенчатые стены, стул, стол, керосиновая лампа да календарь на стене.
— Юрий Кугач видел свою красоту в такой скромной обстановке.
— Да, он любовался крестьянским бытом в своих картинах. В 1950 году художник купил дом в деревне Малый Городок в Тверской области, переехал туда с семьёй. И на протяжении многих лет сельские жители оставались героями его жанровых полотен.
— А сам Кугач откуда родом?
— Юрий Петрович родился в Суздале, но рано покинул отеческий дом. В четырнадцать лет отправился в Москву, поступил в техникум изобразительного искусства. Затем учился в Московском художественном институте имени Сурикова, там же окончил аспирантуру и преподавал рисунок.
— Значит, юность и молодость Кугача прошли в столице. Почему же он вдруг переехал в глубинку Тверской области?
— Вовсе не вдруг. Неподалёку от деревни Малый Городок располагается Академическая дача. Эта творческая база российских живописцев, она открылась ещё в конце девятнадцатого века. Там работали Репин, Куинджи, Левитан, Васнецов. После революции дачу приспособили под детский лагерь, а в 1948 году её вернули художникам. Юрий Кугач был одним из тех, кто осваивал новые мастерские. Вблизи Академички, как ласково назвали дачу её обитатели, он и поселился. И прожил там до конца своих дней.
— Как удивительно, Андрюша. Жил человек в лесной глуши, посвящал картины сельским жителям. Нет в его работах ничего необычного — а как они волнуют!
— Это неслучайно. Юрий Кугач говорил, что суть искусства в том, чтобы с помощью знакомых, понятных образов вызывать у зрителя добрые чувства и глубокие мысли. Вот и мы с тобой, глядя на картину «Подшивает валенки», удивлялись, радовались, размышляли. На это и надеялся художник, когда писал своё полотно.
Картину Юрия Кугача «Подшивает валенки» можно увидеть в Тверской областной картинной галерее.
Все выпуски программы: Краски России
